Текст книги "Сыграй со мной в любовь"

Глава 9

Дима.

Ночью после презентации я спал без задних ног. Не снилось ничего, только уже под самое утро Морфей решил взбодрить видением голой женской спины с острыми лопатками и родинкой на шее. Результатом стал твердокаменный до боли стояк. Он был уже далеко не первым за прошедшую неделю, и все по вине одной пернатой особы.

Лика. Анжелика… Не помню, чтобы когда-то западал на женщин так, с пол-оборота. А уж на девчонок – подавно. В постели кроме молодого тела предложить им было нечего, а вне постели… Глупые детские игры в ревность, прощупывание границ и обиды – отворачивало сразу.

Наверное, благодаря этому мой брак и продержался столько лет – у Нины хватало ума не заигрываться и не держать меня на голодной пайке. К сожалению, как оказалось позже – не только меня. И вот теперь клин на блогерше.

Что это было вообще? Досрочный кризис среднего возраста, последствие воздержания? Голова пухла, а в штанах образовывался кол, стоило лишь вспомнить, как вчера насиловал ее губы. Если бы не Денис, который приперся пообщаться с девчонкой в самый неожиданный момент, кровать в комнате мы бы многократно проверили на надежность.

Отличное получилось бы продолжение вечера. Хрен бы меня кто остановил. Только что потом? Лика могла быть трижды умной, но мне совсем не хотелось превращаться в папика для молодой, напичканной идеалистическими взглядами девчонки.

С этими мыслями утром я вернулся из гостиницы в автоцентр. Шоу накануне как будто и не было. Принимая в ремонт новые авто, работала в стандартном режиме СТО. В шоуруме вокруг ранних покупателей суетились консультанты. Зевал возле мойки молодой охранник Паша.

Солнце, на небе ни тучки, и весь презентационный геморрой позади. Для полного счастья не хватало только чашки кофе. Наташа исправила бы эту проблему за несколько минут и даже без просьбы. Но добраться до Наташи этим утром так и не удалось.

Не успел я подняться по ступеням, с рабочей стоянки выехал облепленный наклейками «Тест-драйв» Фиат, а мне навстречу выпорхнула пичуга.

Висящие на бедрах джинсы, майка на тонких бретелях, как всегда ни грамма косметики – птичка вернулась в привычный образ, только ничего мальчишеского для меня в нем уже не осталось.

– Доброе утро, Анжелика, – я дернулся перехватить её, но вовремя остановился.

– Здравствуйте, Дмитрий… – глаза пичуги стали круглыми как у воришки, пойманного с поличным, – … Владимирович.

– Что здесь происходит? – нехотя отлепив взгляд от тонкой майки, я обернулся к Фиату.

– Оу, Дима! – пассажирская дверь распахнулась, и из салона высунулся улыбающийся на все тридцать два Марко. – Хорошего утра, – безбожно коверкая слова, произнес он по-русски. Видимо, за прошедшую ночь кое-какие познания в языке передались-таки. Половым путем.

Уподобляться ему и ломать язык на итальянском я не стал. Сразу перешел на английский:

– День добрый, что происходит? Почему ты за рулем?

– Марко узнал, что я пишу статью, и предложил устроить тест-драйв, – вмешалась Лика.

– Лично? – я сжал челюсть так, что зубы скрипнули.

– Консультант пытался предложить свои услуги, только ваш партнер… – девчонка пожала плечами, не договорив. Сама скромность. Будто и не понимала причины любезности итальяшки.

Вчера, уставший, я бы однозначно махнул на всё рукой и предоставил возможность гостю развлекаться как захочется. Лишь бы не под крышей моего автоцентра. Но сегодня, то ли подействовал отдых, то ли долбанный сон как-то криво отложился на подкорке, но вместо счастливого напутствия я сделал то, чего совсем от себя не ожидал.

С трудом сдерживая слюну, итальянец пялился на пичугу. Ершистая пташка, словно боясь сделать шаг, колюче смотрела на меня. А я спокойно и уверенно набирал номер своего начальника отдела продаж.

– Женя, привет. Твои орлы новую тачку вчера хорошо заправили или только, чтобы закатить-выкатить?

Ничего не понимающий Орлов тут же выдал:

– Там полный бак, шеф. Мало ли кому нужно будет показать машину во всей красе. На заправку специально гоняли.

Такой ответ меня более чем устроил.

Мысленно поблагодарив Орлова за прозорливость, я отдал первое на сегодняшний день указание:

– Тогда попроси парней выгнать её из салона, катать начнем прямо сейчас.

– Да, шеф. Пару минут. Водителя из своего отдела послать, или охрана займется? – наученный, что своих клиентов я вечно сплавляю Севе, Женя и тут не сплоховал.

– Нет. Никого не надо.

– Уверены? Может, хоть бездельника Пашку…

– Жень, сам прокачу нашу гостью, – я обернулся к Лике и пристально посмотрел в лицо. – Ей статью писать, а один умник тут на старой модели хотел тест-драйв устроить, – произнес громко, медленно, больше для девчонки, чем для Орлова.

На секунду показалось, что Лика спасует и бросится назад. Закушенная губа и сжавшиеся в кулаки руки выдавали её с потрохами.

Ничем не облегчая ей ситуацию, я без расшаркивания объяснил итальяшке, что для него сейчас сделают чай, и вообще он здесь гость и не должен напрягать свою импортную задницу.

Сомневаюсь, что на кого-нибудь из наших моя речь произвела бы отрезвляющее впечатление. Нашего, скорее всего, пришлось бы отправлять проветриваться более жесткими аргументами, но разнеженный потомок центурионов слился сразу. Фиат, как выехал со стоянки, так незаметно и вернулся обратно, а из присутствующих у входа остались лишь девчонка и я.

– Ну что, поехали? – когда машину подогнали к ступеням, я распахнул перед Ликой дверь и только потом занял свое место.

Несколько секунд она напряженно смотрела на пассажирское сиденье, но всё же сдалась.

– Кружок вокруг автоцентра? – закрыла за собой дверь.

Не спеша с ответом, я заботливо застегнул на себе и на девчонке ремни безопасности. И когда, спрашивается, успел стать таким дотошным?

– Нет, тут особо не разгонишься, – повернул ключ в замке зажигания. – Да и… – почесал подбородок.

Пичуга вжалась спиной в сиденье.

– Что «да и»? – сразу же провалила проверку на терпение.

– Не завтракал я ещё. Девять утра, кроме кофе неплохо было бы закинуть в себя ещё что-нибудь, а от нашей кухни уже воротит.

Я не соврал. Почти. От еды в кафе меня не воротило, но вот по поводу «не завтракал» была чистая правда. К гостиничным харчам привыкать не хотелось, дразнить гастрит перекусами по дороге – тоже.

Впрочем, существовала и другая причина, по которой мне приспичило устроить этот незапланированный тест-драйв – длинноногая, глазастая и гораздо более аппетитная, чем бы мне хотелось.

Было в девчонке что-то… Хотел бы отпустить и пройти мимо, а не получалось. Словно отъевшийся фастфудом язвенник у тарелки с овсяной кашей – вроде ничего особенного, ни мишленовских изысков, ни заоблачной стоимости, а руки тянулись и внутри всё откликалось: «Бери!»

* * *

Лика.

То, как вчера мне было сложно находиться в машине с Шереметом, оказалось цветочками! Во время презентации вокруг нас была толпа народа, и я ещё не знала, какие на вкус его губы.

Сейчас это была катастрофа. Тест-драйв для машины и краш-тест для меня. От волнения я забывала дышать. Воздух в легкие приходилось втягивать почти насильно, и постоянно мешали руки. Их нужно было куда-то деть, но пристроить не получалось. То как у школьницы лежали на коленях, то будто у замерзающей – обхватывали тело.

Беда была с руками. Незнакомая прежде и раздражающая до чёртиков. Со стороны, наверное, казалось, что я на что-то села. Неуклюжие жесты, косые взгляды, секунды покоя и минуты непрекращающейся суеты – близость к Шеремету током била по оголенным нервам, и просиди мы в машине больше получаса, остатки мозга превратились бы в желе.

– Как ты относишься к восточной кухне? – у небольшого ресторанчика на окраине города мой водитель прервал молчание.

– Я… всеядна, – чтобы смыться из машины, я была готова согласиться и на шашлык из лягушачьих лапок.

– Отлично, – Шеремет распахнул свою дверь и уже собирался выходить, но тут до меня дошло, что ещё слишком рано для работы ресторана.

– Вряд ли он открыт, – потянувшись влево, я схватила его за ладонь.

– А я и не собирался сидеть с толпой посетителей, – Шеремет как-то странно, будто оценивающе, посмотрел на наши руки и многозначительно ухмыльнулся. – Подожди здесь несколько минут, я скоро, – вместо объяснения бросил он и через минуту скрылся за служебной дверью ресторана.

* * *

– Завтрак через пару минут принесут, а что гости дорогие пить будут?

Спустя пять минут после того, как я осталась в машине одна, мы уже сидели за уютным угловым столиком, а хозяин ресторана лично принимал заказ.

– Алик, мне как обычно, – первым отстрелялся Шеремет.

– А красавица что будет? – лицо Алика расплылось в улыбке. – Капучино, зеленый чай, что угодно.

– Мне, пожалуйста, тоже самое, что и ему, – оригинальничать смысла не было. Если уж мы в офисе пили одно и то же, то и сейчас велик шанс, что не ошибусь.

Не ожидавший такого ответа, Алик удивленно вскинул брови.

– Отличный выбор! – обернулся к Шеремету. – Друг, где ты такую девушку нашел? И красавица, и умница, и кофе молоком не портит!

– Не поверишь. Украл из дома. – Синие глаза весело стрельнули в мою сторону. – Даже рассмотреть не успел, так спешил.

– Ай, молодец! Правильно! – Алик обернулся ко мне и подмигнул. – Ты, красавица, если он плохо себя будет вести, мне намекни. У меня сын настоящий джигит вымахал. Он тебя быстро выкрадет и спрячет так, что даже Дима не найдет.

Облизанная комплиментами и повышенным вниманием к моей особе, я чуть не превратилась в настоящую женщину востока – молчаливую, согласную и робкую. Помешало признание Шеремета. Он так гордился тем, что его люди похитили меня из дома, будто это была гениальнейшая идея его жизни.

Учитывая, что вчерашний поцелуй легко мог превратиться в секс, мне стало не по себе. В голове как рыбка-прилипала застряла мысль: «А что если вчерашняя вспышка не сиюминутный порыв? А что если он нацелен продолжить начатое в коридоре?»

К тому моменту, как Алик оставил нас, а затем вернулся с едой, я, наверное, уже вся раскраснелась от догадок. Пока помидор в утреннем салате не стал моей бледной тенью, нужно было срочно найти безопасную тему для разговоров.

– Помните, я обещала найти доказательства вашей вины в загрязнении реки? Оно у меня уже есть.

Шеремет на такое заявление даже глазом не повел.

– Рад за тебя, – коротко отрезал он и продолжил наслаждаться едой.

– Могу рассказать.

– За завтраком? Что плохого я тебе сделал?

– Но всё равно рано или поздно придется закрыть этот вопрос.

– Поздно.

– То есть? – я не поняла.

– Выбираю «поздно». Этим утром я надеюсь услышать от тебя, как минимум «спасибо». Можно «большое». Но точно никакой ерунды, касающейся работы.

Можно было сколько угодно уверять себя в излишней самоуверенности Шеремета, но сейчас он был прав. Вздохнув, я окинула взглядом уставленный тарелками стол: осетинские пироги с сыром, свежий салат с ароматной зеленью, шаурма с зернами граната – от ароматов и вида можно было захлебнуться слюной. Даже и не знала, что так хочу есть.

– Уверена, если клиентов во время тест-драйвов так кормить, продажи попрут в гору, – пришлось сдаться и снова отложить разговор.

– Боюсь, Алик перестал бы меня впускать, – Шеремет проигнорировал шаурму и, взяв небольшой кусок пирога, сразу потянулся к кофе. – Утро – это его личное время. Он готовит только для своих, и потом курьер развозит еду по точкам.

– И Вы, конечно же, «свой».

– Когда-то я ему немного помог и теперь корыстно этим пользуюсь.

От словосочетания «корыстно пользуюсь» я улыбнулась. Для человека, которым пользуются, Алик выглядел слишком радушным. Так встречают друзей, ценных партнеров и уж никак не тех, кто использует.

Ещё одна загадка Шеремета. Пожалуй, хорошо, что в статье о загрязнении я ничего не написала о владельце станции. Он, хоть тресни, не подходил под типичный образ зажравшегося, беспринципного воротилы. Даже внешне…

– Вы приехали сюда из-за голода и почти совсем не едите, – нужно было срочно прервать ход мыслей.

– А кто сказал, что мой голод касался еды?

Мне показалось, или льдистые глаза стали темнее.

– Думаю… – я опустила взгляд на тарелку с салатом, – с выбором спутницы для завтрака Вы ошиблись.

– Почему, интересно? – ровно, словно разговор шел о погоде, поинтересовался Шеремет.

– У нас с Вами… слишком разный рацион.

Боясь перегнуть палку, я старательно подбирала слова. Взвешивала каждое, прежде чем сказать, а в ответ мой визави громко расхохотался.

– Откуда ты такая взялась вообще, птичка-невеличка? – он отставил чашку в сторону и в упор взглянул мне в глаза. Никакой дипломатии, никакого смущения. Не мой уровень.

– Ваш сторожевой пес уже, наверное, всё про меня разнюхал, – есть резко расхотелось. Прежнее волнение всколыхнулось на душе с новой силой.

– Факты да, но суть нет. Он совсем не разбирается в птицах.

То, что кто-то ковырялся в моем прошлом и, возможно, очень личном, должно было меня разозлить, но вместо этого дух перехватило от волнения.

– А Вы эксперт? – теперь уже я осмелилась поднять глаза.

– Нет, – на красивых мужских губах заиграла улыбка, – и даже не любитель. Как-то не доводилось встречать экземпляры, которые могли так заинтересовать.

– Как это «так»? – голосовые связки предали меня, и последнее слово вылетело с хрипом.

– Серьезно, хочешь узнать?

Кусочек огурца колом встал в горле. Дочирикалась птичка! И почему я вообще согласилась на этот тест-драйв? Какого лешего? Мало было бессонной ночи после поцелуя? Наверное, Тема был прав, когда говорил, что мой страх личного общения с людьми – это хорошая защитная реакция психики. Способ уберечь себя от таких вот ситуаций.

– Если ты поела, предлагаю вернуться в машину и начать тест-драйв, – Шеремет, похоже, решил не добивать меня своими намеками. – Мне через час с итальянцами прощаться. Времени в обрез.

– А виражи по дороге сюда, это был не он? – с облегчением уточнила я и, пока мой собеседник не передумал, поднялась с места.

– Ты ведь пишешь только правду? – передо мной внезапно оказалась раскрытая ладонь с ключами от авто. – Тогда пора выяснить её самой. Не всегда стоит верить другим, даже если кажется, что ошибки быть не может.

* * *

Кто бы не убеждал меня, что водить машину это здорово, каждый раз за рулем на меня нападало оцепенение. Комплекс отличницы заставлял сразу вспоминать все правила вместе с исключениями, а руки, отрезанные от перегруженного информацией мозга, превращались в две неповоротливые клешни.

Сейчас этим клешням предстояло управлять дорогим, только сошедшим с конвейера Фиатом. Интересно, что лучше: изобразить расстройство желудка и запереться в туалете или честно признаться, что вождение не мой конек?

– Ты струсила что ли? – Шеремет безошибочно считал мои эмоции. – Такая отважная птаха испугалась руля и двух педалей?

– А Вы гуру дешёвых провокаций? – во мне проснулась колючая ежиха.

– Какая ж она дешёвая? – мужская ладонь любовно погладила дверцу. – На сегодняшний момент самая дорогая тачка моего нового салона. Или дешевле Мерина тебе не предлагать?

Так и хотелось ответить «да» или вообще потребовать Феррари, чтобы уесть этого наглеца. Только ведь с человека, у которого под окном кабинета стоял новенький Мазератти, могло статься…

– Так ты садишься за руль? – спросил он уже серьезно. – Или будешь писать с чужих слов, как и статью о загрязнении?

Со второй попытки стрела четко попала в яблочко. Преодолев разгон от зайки до стервы за секунду, я резко схватила из протянутой руки ключи и плюхнулась на водительское сиденье.

– Хорошо! Надеюсь, она застрахована.

– Даже от апокалипсиса, – Шеремет казался очень довольным собой.

– Тогда прощаемся с жизнью и погнали, – уже без посторонней помощи я справилась с ремнями безопасности и завела двигатель.

Злость отодвинула на задний план мучившее меня весь завтрак волнение. В кои-то веки по-настоящему захотелось проехать без приключений. Отключить мешающий жить повышенный контроль, перестать думать о мужчине рядом и, как говорится, слиться с дорогой.

Получалось ведь это у других! Никаких суперспособностей не требовалось. Предстояло всего-то побыть недолго обычным человеком. Внимание к дорожным знакам, взгляд вперед и на зеркала – ну чего сложного?

Первые несколько минут у меня всё получалось. Мы отъехали от ресторана. Без оказий выехали на трассу, и я даже рискнула испытать удачу с педалью газа. Создавалось впечатление, что итальянцы пропитали машину валерьянкой, чтобы даже последние трусы чувствовали себя уверенно.

Ещё три-четыре километра, и я бы начала верить в мифическое удовольствие от вождения. Как раз примерно столько оставалось до автоцентра, но неожиданно лимит моего везения иссяк.

Вначале прямо перед нами, перестраиваясь, вильнула фура. После неё, забыв включить поворотник, на полосу влетел владелец потрепанной жизнью баварки. Мои клешни, только-только почувствовавшие себя руками, вцепились в руль мертвой хваткой. «Вокруг идиоты! Считайте, что вокруг вас на дороге все идиоты и будьте начеку!» – вспомнились слова инструктора в автошколе.

Я попыталась. Мысленно обматерила и водителя фуры, и владельца баварки. Стресс пошел на убыль, сбившееся дыхание почти выровнялось, но тут неожиданно из-за поворота пулей со смещённым центром тяжести вылетел Матиз.

Спутав право и лево, я крутанула руль в сторону кювета, и только благодаря мгновенной реакции Шеремета мы не отправились в могилы.

– И что это было? – сдерживая проклятия, что было видно по желвакам, проревел он, когда мне удалось сбросить скорость до черепашьей.

Язык прилип к небу, и всё, что я смогла – тряхнуть головой.

– Значит, про прощание с жизнью ты не лгала, – кадык на горле дернулся.

– Я не хотела…

– Хочется верить.

– Правда…

Вести машину дальше не было ни моральных, ни физических сил. На первом же съезде я свернула направо и остановила Фиат в густой тени деревьев подальше от основной трассы.

– Приехали, – открыла дверь и, быстро отстегнув ремень, вылетела наружу.

Сердце так колотилось, что казалось, собирается вырваться из груди. Ноги подкашивались, и ума не приложу, как я не упала на первой же кочке.

О чем я только думала, соглашаясь? Какой дурой была!

Когда хлопнула вторая дверца, от стыда и стресса хотелось плюнуть на гордость и позорно дать деру.

– Хочу подышать воздухом, – попыталась отвязаться от Шеремета.

– А-ну, посмотри на меня! – он быстро обогнул Фиат и притянул меня к себе. – Сильно испугалась? – поднял за подбородок голову, вынуждая смотреть в глаза.

– Нет, – соврала. – Всё в порядке.

– В порядке? – горячая ладонь спустилась с подбородка на шею. Указательный палец лег на предательски быстро пульсирующую вену. – Лгунишка. Маленькая перепуганная птичка.

От близости и такого совсем интимного прикосновения я словно раздвоилась. Одна часть меня требовала освободиться и сбежать. Вторая часть – прижаться к мужскому телу и повторить то, чем мы занимались вчера на лестнице.

– Отпустите… – первая часть оказалась решительней.

– Не то что? – царапая нервы хрипотцой, спросил Шеремет.

– Вам нужно ехать. Итальянцы. – Я ухватилась за его слова о прощании с партнерами как за спасательный круг.

– Ты волнуешься за итальяшек? – прозвучало с издевкой.

– Вы сами сказали, что времени в обрез.

Голова, отошедшая от шока, старательно искала пути отхода. Не стоило нам оставаться так долго близко. Неправильно. Дико. Вчерашний порыв не должен был повториться. Шампанское и короткое платье остались в прошлом, и я больше не похожа на красотку из эскорта, которую может хотеть такой мужчина. Я снова птичка… Пичуга.

– Чёрт, – Шеремет одной рукой обхватил мой затылок, а другой прижал к себе, – как меня достало твое выканье.

Он приблизил губы к губам.

– Дима. Можно называть просто Дима. Попробуй.

Словно под гипнозом, я посмотрела в его глаза, потом на губы. В горле пересохло…

– Дима, – упрямо повторил Шеремет, – давай же.

Мужская ладонь на спине медленно поползла вниз, к ягодицам, оставляя за собой горячий след.

– Четыре буквы, птичка. Докажи, что ты не трусиха.

О чем он просил? Назвать имя или…

Я вновь ощутила себя за рулем. Снова, подрезая и обгоняя, рядом неслись машины. Опять сбивалось дыхание, тяжелели руки… и я теряла контроль над собой.

– Не нужно, – упершись в грудь, я изо всех сил попыталась отодвинуться, остановить то, что не должно было случиться.

Мне было важно! Не знаю, почему. Не понимаю. Но… Запас терпения моего мучителя уже иссяк.

– Упрямая пташка, – он обдал дыханием лицо. – Дикая. Гордая. Сладка-а-я… – язык ворвался в рот, и всё мои «важно» выгорели, как лампочки от короткого замыкания.

Я оказалась права… Миллион раз права, когда думала, что мы не подходим друг другу. Я угадала… Мне подходил Стас. Рядом с ним было хорошо, комфортно, уверенно. А с Димой… из-за ощущений голова сбоила. Наслаждение было таким острым, ярким, что мне хотелось то расплакаться, то как молитву начать шептать его имя.

Что угодно, только бы не останавливался. Всё на свете, лишь бы целовал, прижимал к себе, сминал сопротивление и страх.

– Какого хрена ты не носишь белье? – с рычанием вырвалось у него, когда, пробравшись под майку, ладонь облепила грудь.

– Мне незачем. Объемы не те, – чтобы не застонать, пришлось до боли закусить губу.

– Бред, – оторвавшись ото рта, Дима схватил нижний край майки и рывком потянул вверх, обнажая меня до пояса. – Потрясающие объемы.

Темные, почти черные глаза заскользили взглядом от одного к другому соску. Следом за ними горячую влажную дорожку проложил язык. Жадно обводя кругами и посасывая вершинки, Дима лишил меня последних остатков выдержки.

Не знала, что можно хотеть мужчину так сильно, что забываешь, где находишься. Словно не желание, а лихорадка – дикий холод от разъединения и дрожь предвкушения, справиться с которой могли лишь прикосновения.

Шальная, забывшая, что такое смелость и трусость, я соглашалась на всё.

На жадные, будто клеймящие, поцелуи.

На касания… всё ниже и ниже.

На проникновение. Быстро, пальцами во влажную глубину и снова губами к груди.

Я выгибалась, подставляя себя под ласку.

Стонала, повторяя одно единственное имя, и, как выброшенная на берег рыба, билась в крепких объятиях от самого яркого в своей жизни оргазма.

Глупая, потерявшаяся пичуга. Умудрившаяся сойти с ума от того, кого даже не могла понять.