Текст книги "Рейдер"

Глава 6. Игра в поддавки

Когда в конце рабочего дня Павлову сообщили, что Марина с Бергом взошли на борт самолета, он как раз собирался смотреть видеозапись из квартиры секретарши Аарона. Флешка уже была в руках. Оставалось лишь вставить в разъем, но неожиданная новость пустила план под откос.

– Куда она полетела?! – взревел он на помощника.

– В Тель-Авив, – молодой парень хоть и не первый день работал в СБ, все же нервно сглотнул.

– Твою мать! Она с ума сошла? Какой нахрен Тель-Авив? Да еще с этим… – Николай красочно выругался, отчего лицо помощника стало на пару тонов светлее. – Если с ее головы хоть волос упадет, я этому шуту гороховому такое обрезание устрою – фальцетом запоет!

Павлов со злостью отбросил флешку в угол стола. Проблем и с акционерами хватало, а тут ситуация вообще вышла из-под его контроля. Будь у Николая полномочия, он бы отправил истребитель на перехват пассажирского Боинга. Если бы успел, сам бы лег под колеса. Но ни генеральских погон, ни времени не было, потому пришлось стискивать зубы.

– Срочно соедини меня с отделом безопасности «Ошера», – Николай назвал помощнику наименование небольшой тель-авивской компании Рогозина. По иронии судьбы именно ее в свое время помогал «приобретать» Берг.

Парень кивнул и тут же, как по команде «фас», бросился выполнять указание. Спустя пару минут на мобильный телефон Павлова поступил международный вызов.

* * *

Перелет Санкт-Петербург – Тель-Авив дался Бергу легко. Как и Марина, он успел немного вздремнуть и к прибытию ощущал себя полным сил. Состояние Рогозиной определить на глаз оказалось непросто. Словно шкатулка с секретом, Марина скрывала мысли и чувства. Если бы не редкие, едва заметные невербальные сигналы, будь то прикосновение к губам или трепетание крыльев носа, Берг вообще не смог бы прочесть ни одной ее эмоции. А читать хотелось взахлеб.

Сегодня была их третья личная встреча. С разговора на пирсе прошел месяц, он выяснил почти всю ее подноготную, знал, какие цветы любит, какое вино пьет, поименно мог перечислить всех любовников, но Марина по-прежнему оставалась загадкой. Что-то не складывалось в образе высокомерной карьеристки. Даже на презентации, когда она расчетливо загоняла его в угол, Берг не ощутил холода, характерного для женских существ с воображаемыми стальными шарами. Рогозина была изумительна в своем гневе, соблазнительна в смущении, но бессердечная ледышка в ее исполнении получилась фальшиво. Именно это зацепило Аарона сильнее всего.

Поездка в Израиль, по его мнению, должна была приоткрыть завесу тайны. В непривычной обстановке, вырванная из протухшего компоста под названием «рабочий график», она обязана была раскрыться.

Анна назвала этот интерес босса «синдромом принца, мечтающего разбудить спящую красавицу». Заболевание было новым, никогда ранее у Берга не диагностируемым. Он, конечно же, отмахнулся от не в меру внимательной секретарши, но и разубеждать не стал.

Доля правды в словах Анны присутствовала. Алекс вполне сумел бы справиться без страховки. Только чудо могло спутать их планы и привести Марину туда, куда не стоило. Но все же теперь он и Марина оказались в Израиле. Более того – в любимом ресторане Аарона с видом на порт древнего Яффо.

Позади, едва заметные в сумерках, высились гостиницы и торговые центры, в том числе здание офиса «Ошера». Впереди – море. И никого, подслушивающего и подсматривающего за гостями. Ничего общего с Питером. Другая вселенная.

* * *

За стеклянной стеной зала шумело и пенилось море. Как картина художника-авангардиста, терраса приковывала взгляд четкими линиями и игрой красок. Узкая полоса песчаного пляжа соединяла сверкающий золотом дощатый помост и серо-синюю гладь воды. Никаких скамеек, зонтиков и прочих пляжных принадлежностей.

Таким же не по-восточному аскетичным был зал. Небольшие квадратные столики с низко свисающими над ними шарами-плафонами. Украшенные старыми черно-белыми фотографиями стены цвета горького шоколада. Приглушенный свет и тихая ненавязчивая музыка. Ничего, что могло бы отвлечь посетителя от вкусной еды и бескрайнего морского пейзажа.

Зная, как силен соблазн раствориться взглядом в этой картине, Берг усадил свою гостью спиной к морю. Он не спешил. Время для главного блюда еще не пришло, а вот лишний пар следовало выпустить как можно скорее. Рогозина и вида не подала, что разочарована такой диспозицией. Она покорно взяла из рук улыбчивого официанта папку с меню. Разложила на коленях салфетку. Послушная и красивая. Тихая, как спящий вулкан. Минутная слабость, когда, выйдя из здания аэропорта и окунувшись в душный израильский воздух, Марина растерялась, была позади.

Первая фраза после ничего не значащего обмена репликами о ресторане это подтвердила.

– Итак, как свидание с дочерью… врага, – Марина повернула голову набок и вскинула брови, – вписывается в твои планы?

Аарон, не раскрывая меню, отложил его на край стола.

– У меня нет врагов. Это свидание с красивой женщиной.

Комплимент не произвел на Рогозину никакого впечатления.

– Какая-нибудь юная мечтательница визжала бы от счастья, оказавшись на моем месте. Ты пригласил не ту. – Она последовала примеру Аарона и тоже отложила меню. Вряд ли он увез ее так далеко, чтобы отравить.

– А может, я устал от визга? – с ноткой горечи произнес Берг.

– Захотелось новых ощущений?

– Захотелось насладиться своим редким свободным временем с той, которая знает ему цену.

Марина хмыкнула.

– Над способами убеждения, Аарон, тебе еще нужно поработать.

С этим спорить было сложно. Признавая правоту своей собеседницы, Берг поднял ладони вверх.

– А ты дашь мне еще один шанс? Без торга? Без необходимости выкупать тебя у тебя?

– Ради разнообразия можно честно сказать, зачем я тебе. – Марина наклонилась к визави и с первой улыбкой за вечер продолжила: – А еще признаться, что в папке.

Красноречиво вздохнув, Берг подозвал к себе официанта и что-то продиктовал на иврите. Парень задал клиенту несколько вопросов, что-то пояснил и, бросив веселый взгляд на Рогозину, активно закивал. Что именно просил Берг, для Марины осталось загадкой. Переводить он не стал, а когда спустя пару минут на столе появились две тарелки с салатом, Аарон как ни в чем не бывало вернулся к беседе.

– Тебе наши разговоры ничего не напоминают? – спросил он. – Например, старую игрушку – неваляшку. Ее толкнешь в одну сторону, она тут же с монотонным звоном заваливается на другой бок. И так туда-сюда, туда-сюда. Долго, громко. Пока хватает амплитуды.

– Не знала, что здесь тоже были такие игрушки.

– Это из питерского детства. Один из немногих фрагментов, который я запомнил. Остальное – холод, дождь и вечно унылые лица.

Небольшой экскурс смягчил выражение лица Марины, что не осталось незамеченным для Берга.

– Смирись с тем, что получишь папку только после десерта. Расслабься, позволь себе насладиться, ну если не компанией, то хотя бы рестораном и ужином.

– Думаешь, это возможно?

– Пошли дела подальше! – Аарон заговорщицки подмигнул. – Или боишься, что понравится?

На его вызов Рогозина лишь фыркнула.

– Если бы ты не поманил меня информацией, скорее всего, сейчас я бы сладко потягивалась в своей кровати, расслабленная и довольная жизнью.

– Ну хочешь, я попрошу, чтобы здесь установили кровать?

– Берг, у тебя жар! – рассмеялась Марина.

– Значит, нет? Будешь сидеть? – словно ожидал иного ответа, уточнил Аарон. – Тогда учись получать удовольствие в новой позе.

И словно показывая пример, он аккуратно наколол на вилку крошечный помидор из тарелки Марины, поднес к ее губам и, легонько коснувшись, резко потянул в свой рот.

– Вкусно! – прожевал. – Да, однозначно, так гораздо вкуснее. Хочешь попробовать?

Он стрельнул взглядом в сторону вилки Рогозиной, а затем указал на точно такой же помидор в своей тарелке. Третий ингредиент рецепта – улыбающиеся мужские губы – уже ждали своей очереди. «Сыграй, попробуй!» – глазами дразнил Берг.

Почти удалось. Он был бы не он, если бы не заметил, как порозовели от этого фокуса щеки Марины. Приятнее такой картины мог быть только поцелуй. В том, что эта женщина знает толк в поцелуях, Аарон не сомневался. Однако вновь пришлось себя осаживать. Торопиться не следовало.

После томатной выходки навязанное свидание незаметно превратилось в по-настоящему приятный вечер. Сказывались и перелет, и позднее время. На колкости не было сил. Берг рассказывал веселые истории о своем тель-авивском прошлом, о местных приметах и обычаях. Что из этих баек было правдой, и была ли вообще правда, Марине знать не полагалось. Звонкий смех, который понравился Аарону еще при первой встрече, звучал все чаще, а улыбка, иногда сдержанная, иногда открытая, не сходила с лица.

К горячему Марина расслабилась окончательно и стала незаметно через плечо поглядывать на море.

После одного из таких взглядов Аарон отложил столовые приборы и, кивнув в сторону двери на террасу, сказал:

– Иди.

Его спутница, казалось, только и ждала этого слова.

* * *

На пляже не было ни одной живой души. Только фонари, словно великаны с лампадами в руках, и звезды. Убедившись, что за ней не наблюдают, Марина открыла клатч, взяла в руку телефон. Нужно было проверить, не звонил ли кто за время ужина. Павлов со своей сворой наверняка уже подняли на уши аэропорт и израильскую компанию. Зная Николая, сомнений не было. Может, начальник СБ и допускал промахи в корпоративных делах, но в вопросах личной безопасности ему не было равных.

Представив, как из-за угла выглядывает какой-нибудь из его оперативников, Марина усмехнулась. Чуть помедлив, рука сама опустила телефон назад в сумочку. Стоило признать – Берг оказался прав. Вдали от соглядатаев не то что отдыхалось – дышалось лучше. Краски становились ярче, запахи вкуснее. Благоухающий цветами и пряностями израильский воздух хотелось ложкой есть. А море… Противостоять этому великому гипнотизеру она была не в силах.

Поддавшись сиюминутному порыву, Рогозина положила клатч на пол террасы, сняла туфли и поставила их рядом. Благодаря слишком облегающему платью чулок в вечернем ансамбле не предполагалось. Став босыми ногами на прогретый за день песок, Марина воздала благодарность тому, кто создал ее платье, и направилась к линии прибоя.

Море страстно, как любовник, облизывало волнами берег. Крадучись, оно откатывалось вглубь, а потом стремительно обрушивалось теплыми бурунами на податливый песчаный пляж. Соблазн стать участником этого действа толкал Марину к воде.

– Привет, – прошептала она набежавшей волне.

Море тотчас отозвалось. Стоило войти по щиколотку в воду, как дыхание перехватило от восторга. Пара капель попали на платье, но Рогозина не заметила. Каждая клеточка, каждый нерв, вся она полностью отдалась на волю ощущениям. «Потеряй контроль», – вспомнились слова Берга.

И она теряла.

– Я скучала по тебе. – Горло перехватило, и собственный внезапно охрипший голос показался чужим. – Очень…

Море ответило вновь. С первой набежавшей волной оно окатило тоской. Даже во рту стало горько от ярких воспоминаний последней встречи с таким же прибоем. Четыре года прошло. Никаких морских круизов, никаких яхт. Лишь горные лыжи в короткие перерывы на отдых и прогулки по шумным улочкам любимого Питера. Время лечило медленно. Оторванный кусок души фантомной болью напоминал о себе.

Не зажило.

Не отпустило.

Погруженная в свои мысли, Марина простояла так минут пятнадцать и не сразу заметила, как на пляже появился еще один человек.

– Аарон? – она оглянулась, услышав шаги.

– Потерял тебя. – Берг расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и принялся закатывать рукава.

– Скоро вернусь. Можешь не беспокоиться, свою часть обязательств я выполню.

– Я и не думал беспокоиться. – Разобравшись с рубашкой, Аарон разулся и стал закатывать брюки.

– Здесь хорошо. – Смотреть на Берга, больше похожего на великовозрастного сорванца, чем на отутюженного бизнесмена, было странно, потому Марина вновь повернулась к морю.

– Знаю, – ответил незаметно оказавшийся у нее за спиной Аарон.

Первым порывом Рогозиной было уйти. Слишком интимной получилась близость. Но от Берга, как от печки, шло такое тепло, что мысли о побеге исчезли сами собой. Слишком увязла в ощущениях, в воспоминаниях, в море – как в паутине. Даже когда Аарон положил одну руку на живот, пододвигая ее к себе вплотную, а второй заскользил по предплечью вверх, Марина не шелохнулась.

Мысли таяли, превращаясь в ватный туман. Она словно была здесь и одновременно в каком-то другом измерении. От прикосновения пальцев по позвоночнику от лопаток до бедер прокатилась волна удовольствия. А в следующий миг, когда Аарон потянул ее за волосы, заставляя откинуться на свое плечо, Марина чуть не застонала.

У тела не было «врагов» и «любимых». Оно жило по своим собственным принципам, и на близость Берга реагировало предательским волнением.

Забытое ощущение.

Замурованное в прошлом.

Как на несущемся с высокой горки вагончике аттракциона эмоции перенесли ее в совершенно другое время. К другому мужчине.

* * *

Ни Глеб, ни Марина так и не поняли, когда между светлыми планами на будущее и настоящим пошла трещина. Их отношения изначально были похожи на лавину. Случайная встреча в больнице, короткое свидание в старой кофейне у залива, несколько телефонных переговоров и сбивчивое признание в любви. Глеб тогда опустился на колено, а Марине хотелось сесть рядом с ним, обнять и разреветься от счастья. Зал аплодировал. «Да. Конечно да!» – она больше сказать ничего не могла.

Через четыре месяца после знакомства они стали женихом и невестой. Ровно через такой же срок сказка закончилась.

Когда начался обратный отсчет? После неожиданной, как гром среди ясного неба, новости о беременности бывшей девушки Глеба? После рождения ребенка? Или после одной из бесконечных одиноких ночей…

Вначале кажется, что для счастья нужен ветер в парусах, солнце и хороший капитан. Словно существует «полное» счастье и какое-то другое – «недосчастье». А потом неожиданно яхта жизни дает крен, и вместо красивого паруса приходится молиться о надувной спасательной шлюпке или круге.

Порой просто молиться. Просить у Бога вернуть все, как было… Любимого, радость кутаться в его объятиях, беззаботное счастье.

Эгоистка, не умеющая делиться. Избалованная принцесса. Нужно было всего-то подождать. Раз, второй, третий… У других женщин получалось делить, терпеть и понимать. Ведь не терновый венец. Другие могли, а ей хотелось быть единственной. Всегда с ним. Не провожать в ночи после тревожного звонка. Не метаться из угла в угол до утра, ожидая. Не видеть в глазах вину.

Такая малость!

Слишком сильная любовь, первая. Слишком острые эмоции.

И с кем пыталась тягаться? С маленькой копией самого дорогого мужчины на земле. С хрупким малышом и его бесконечными болезнями.

«Разве я могу доверить его другому врачу?»

«Прости, родная, я сегодня не приду. Нужно помочь…»

Простенькое уравнение с одной неизвестной: некогда близкая женщина с грудным ребенком и невеста – что может быть проще? Как не считай – итог один. Но они трепыхались. Пытались бороться за свои чувства. Наивные и влюбленные. Когда нет за спиной нескольких лет совместной жизни, опыта споров и примирений, каждый сражается поодиночке.

Чаще молча. Без слов любовь. Втихомолку дни. Скупое «да» на предложение перенести свадьбу. Словно не они еще недавно наговориться не могли и хохотали, представляя, какие занудные старики получатся из них.

Кто-то должен был положить конец этому безмолвию. Самовлюбленная папенькина дочка разрубила за двоих. Шкипер отца без споров взял ее в регату. Соленые слезы смешались с морскими брызгами. Яхта стала приютом на месяц.

И никто не остановил.

* * *

Марина всплывала из воспоминаний как ныряльщик с рекордной глубины. По чуть-чуть, чтобы не стать жертвой кессонной болезни, прятала в подкорку ощущения. Всматриваясь вдаль, забывала картинки прощания с Глебом. Раньше для всплытия требовалось много времени. Без боли не обходилось. Но теперь… Несколько глубоких вдохов, мысли о текущих делах… Порядок.

Случайный соучастник экскурсии в прошлое, Берг не мешал ни словом, ни жестом. Как оказалось, молчать он умеет не хуже, чем рассказывать небылицы.

– Зря ты привез меня сюда, – Марина повернула голову вправо, почти коснувшись губами шеи Аарона.

– Почему?

– Море плохо на меня влияет.

– Ты больше не будешь язвить и бросаться колкостями? – Берг опустил на нее взгляд. – Даже не знаю, как я переживу такую перемену.

Рогозина приподняла голову, чтобы лучше видеть наглые голубые глаза.

– Ты всегда такой непрошибаемый?

– Только когда в моих объятиях интересная мне женщина. – Он потерся носом о мочку уха Марины. – Инстинкт неандертальца. Ты, кстати, нигде поблизости пещеру не видела?

Гремучей смеси коварства, чувства юмора и обаяния противостоять было сложно, и Рогозина рассмеялась.

– Чудесный звук, – восхитился Берг. – Даже не знаю, что мне нравится больше: как ты произносишь мое имя или этот смех.

– Больше всего тебе нравишься ты!

– А тебе нет? – тут же в шутливом тоне прозвучал провокационный вопрос.

Аарон действовал как опытный фехтовальщик. «Разведка», «обманный маневр», «укол» – элегантная комбинация, только не на рапирах, а на словах. Ответом на последний вопрос, конечно же, должно было стать «нет». Оно так и просилось с языка, но теплая волна лизнула ноги, и Рогозина не смогла солгать.

– Я поняла, – она легонько толкнула Берга затылком в плечо, – ты проповедуешь культ эгоизма.

Это был явно не тот ответ, на который он рассчитывал. Марина кожей почувствовала, как у ее виска губы Аарона растянулись в улыбку. В очень заразительную улыбку!

– Здорового эгоизма, – шепотом уточнил он.

– А бывает нездоровый?

– При нездоровом сразу после самолета я увез бы тебя в отель и соблазнял, пока ты не выкинула бы белый флаг.

На этот раз уже не нос, а губы Аарона принялись изучать изгибы ушной раковины Марины.

– То есть сейчас ты не пытаешься меня соблазнить? – чувствуя, что тело реагирует чересчур бурно, она попыталась отстраниться.

– Разве похоже на то? – Берг позволил повернуть голову и тотчас принялся за другое ухо.

– Аарон! – уворачиваясь, взмолилась Рогозина.

– О, да! Звучит как музыка. – Он зарылся пятерней ей в волосы. – Давай еще раз. – Круговыми движениями заскользил от затылка к темечку.

– Не-вы-но-симый…

Прошлое окончательно выпустило из своих клещей. От удовольствия Марина даже глаза закрыла. При ее нелюбви к чужим прикосновениям отстраняться от пальцев Берга не возникло никакого желания. Это было неправильно, дико, но чертовски приятно. «Церебральный секс» – всплыло в голове странное определение.

– Я ведь обещал позаботиться о тебе. – Берг на секунду прервал свое занятие и, перегнувшись вперед, осмотрел разнеженный объект своей заботы.

Из-за света фонаря, бьющего по глазам, увидеть выражение лица Аарона не получилось, но Марина была уверена, что кое-кто очень доволен собой.

– Тогда продолжай… – Откинув волосы на левое плечо, она призывно обнажила шею.

Возможно не стоило ему видеть, как сильно действуют на нее его манипуляции… Однако Берг так старался ее обольстить, так точно просчитывал эмоции, что капелька взаимности была просто необходима.

Старая как мир игра – поддавки. Простые правила. Равные возможности для сильных и слабых игроков. Самый короткий путь, чтобы узнать истинные желания соперника.

Он сам напросился.

– Я готова сознаться, что свидание мне нравится. – Марина сделала первую ставку.

– Хм… – Такой быстрой капитуляции Берг похоже не ожидал. – Сознайся действием.

– Волшебное слово «спасибо» засчитаешь? – с насмешкой, словно предлагала снег зимой, произнесла Рогозина.

– У него слишком низкий обменный курс, – фыркнул Берг.

– Ты не бизнесмен! Ты ростовщик!

– Ростовщик потребовал бы…

Аарон не договорил. Скорее всего предполагалось, что Марина должна сама озвучить правильную цену. Но Рогозина вопросительно посмотрела на своего собеседника через плечо, будто не поняла.

– Секс, милая. Он потребовал бы секс, – как учитель таблицу умножения нерадивой школьнице, подсказал Берг. – Самый древний способ расчета между мужчинами и женщинами.

Использовать секс в качестве отвлеченной темы беседы Марине было непривычно. В тесных объятиях, после романтического ужина о многозначительности фраз думать не приходилось, но ведущей в игре была не она.

– Аарон, не хочу тебя разочаровывать, только секс не такая уж ценная монета для женщины. – Марина постаралась умерить пыл своего визави. – Любовь для нас котируется выше.

– Мужчины всегда хотят секса, только потом любви. Женщины – всегда отношений, но соглашаются и на секс. Простая истина, – как отрезал Берг. – У вас на подкорке заложено стремление к созданию семьи. К персональной модели своего собственного мира. Боги.

Марина усмехнулась.

– Вы в таком случае богоборцы. Разрушители миров и женских иллюзий.

Сжав плечи Марины, Аарон, как куклу, повернул ее лицом к себе.

– Надеюсь, он дорого заплатил за твой разрушенный мир, – прозвучало как контрольный выстрел.

Берг не шутил, не спрашивал. Он самовольно вторгся на чужую личную территорию и с первой попытки попал в эпицентр боли.

Чтобы не послать этого экстрасенса подальше, Марине пришлось собрать в кулак всю свою волю. Ничего не значащий разговор зашел слишком далеко. Однако любопытство и интерес во взгляде Берга сверкали таким ярким огнем, что вопрос: «Какую игру он затеял?» отпал сам собой. Ставка сыграла. Скучающему бывшему рейдеру захотелось развлечься изучением чужих душ. Вот зачем он притащил ее в Израиль. Вот к чему весь цирк с рестораном и морем. Прозаичный мужской романтизм.

– Пойдем в зал, – Марина резко вырвалась из теплых объятий. Отвечать на вопрос она не собиралась, а игру пора было заканчивать. – Там уже, наверное, десерт подали.

– Можешь не спешить. – Берг казался разочарованным. – Наш десерт готовится долго.

– И все равно.

* * *

Финал свидания наступил неожиданно быстро для Берга и вовремя для Марины. С десертом у Аарона вышел прокол. Фирменное клубничное суфле, заказанное в начале вечера, еще не успело затвердеть, как перед Рогозиной оказался кусок шоколадного торта. Когда Марина успела внести изменения в заказ, так и осталось для Аарона тайной. Пролепетав что-то на иврите, официант положил перед ним счет и быстро удалился.

Через несколько минут, намереваясь оставить Берга в гордом одиночестве, поднялась со своего места и Марина. Красивый бисквит ловкими движениями десертной ложечки был превращен в «Графские развалины». Словно символ разрушенных планов, Рогозина пододвинула тарелку поближе к Бергу и протянула руку за ключами. Ничто больше не могло ее удержать. Условия сделки были выполнены.

Уже в номере Марина с легкой грустью поняла, что впереди ее ждала не самая лучшая часть вечера. После вкусного ужина у моря возвращаться к делам было чистым мазохизмом. Словно насмешка, из огромного окна номера виднелось море. Переливаясь огнями звезд и фонарей, оно так и манило отложить изучение содержимого папки на утро. Другая на месте Рогозиной наверняка поддалась бы соблазну, но она…

Марина со стоном облегчения сбросила туфли и подошла к туалетному столику. Папка, а также какая-то коробка с запиской уже ждали ее. Опасаясь очередного фортеля от Берга, коробку с запиской Марина проигнорировала и взяла документы. Вес и размер папки красноречиво намекали, что впереди ждет не один час «приятного» времяпрепровождения.

Так и получилось. Графики, копии договоров, списки счетов каруселью полетели перед глазами. Собранный Аароном материал частично уже был ей знаком благодаря последнему отчету Павлова, но кое-что стало открытием. Берг проделал серьезную работу. Одни только банковские выписки тянули на статью в Уголовном кодексе. Получить их можно было с помощью либо взятки, либо взлома. Любого из вариантов хватило бы, чтобы надолго упечь Берга за решетку.

Мысленно представив, как на запястьях Аарона защелкиваются наручники, Марина даже улыбнулась. Этот прохвост так и напрашивался, чтобы кто-то сбил с него спесь. Не кардинально, все же в его настойчивости было свое обаяние, но так, чтобы больше не тянуло копаться в чужих проблемах.

Изучая историю пополнения счетов своих акционеров, Марина еще некоторое время фантазировала о способах укрощения Берга, но когда на страницах начало мелькать название загадочного инвестиционного фонда, все ее внимание сконцентрировалось на данных.

Рогозина буквально физически ощущала, что разгадка, кто стоит за «Праймом», вот-вот приплывет к ней в руки. С каждым листом круг подозреваемых сужался, суммы денежных переводов становились крупнее, а нетерпение все острее.

Она внимательно искала ответ. Фамилию. Хотя бы намек.

Фотография учредительного протокола была предпоследней в стопке документов. Некачественный тусклый снимок, распечатанный на обычной бумаге для принтера. Половина текста нечитаемая, четкие – лишь повестка дня и подписи сторон.

Марине хватило. Витиеватая депутатская подпись внизу была знакома ей как своя собственная. Насмотрелась за несколько лет.

По коже пробежал холодок.

Была ли она готова увидеть эту подпись? Да.

Означало ли это, что решить проблему будет просто? Нет.

Из всех неприятностей, которые могли свалиться на «Альфу», худшим являлся раскол среди акционеров. Если миноритарии не могли причинить серьезного вреда, то акционер, владеющий двадцатипятипроцентным пакетом, был крайне опасен.

Ошеломленная своим открытием, Рогозина на несколько секунд прикрыла глаза. Знание правды опустилось на плечи тяжелым грузом. Почему вредный, но всегда лояльный Леонов пошел на тайную скупку акций? Для чего понадобилось создавать неприступный фонд? Когда на самом деле началась атака, и атака ли это? Вопросов было слишком много, и каждый из них нужно было решать еще вчера.

Бросив взгляд на широкую кровать, Марина вдруг ясно поняла, что сладкий сон ей сегодня не грозит. Вместе с четкой картинкой сложившейся ситуации пришли бодрость и злость. Окажись Леонов сейчас перед ней, ни почтенный возраст, ни многие годы успешного сотрудничества не остановили бы ее. Высказала бы все, что думает. И за себя. И за отца. И за людей, которых он впутал в свою грязную игру. Но Леонова не было.

Вместо него был номер-люкс, море и коробка с запиской от Берга. Сложив документы в аккуратную стопку, Рогозина взяла со столика записку.

Обычный лист формата А4, сложенный пополам.

На нем размашистым, явно мужским почерком было написано всего несколько строк:

«Как я понимаю, с документами ты уже ознакомилась.

Раздобыть информацию было не так уже просто, потому я все же надеюсь на скромную благодарность. На нескромную тоже согласен.

А теперь, дорогая, бонус.

По моему глубокому убеждению, женщины должны засыпать не с мыслями о работе, а со счастливой улыбкой. К сожалению, помочь расслабиться ты не позволишь, потому придется прибегнуть к альтернативному способу.

Смелее. Открывай коробку. Давай-давай. Это тебе. Очень надеюсь, что с размером купальника я не ошибся.

Портье зовут Иляль. Скажешь ему, из какого ты номера, и он проводит к бассейну. Этой ночью он в твоем полном распоряжении. Расслабься хотя бы с ним.

До встречи утром.

Аарон».

* * *

Сказка о Золушке, которая всего-то хотела побывать на балу, в вольной интерпретации Берга получила гастрономическую завязку, детективную кульминацию и романтическую развязку. Для полного разрыва шаблона не хватало лишь эротического эпилога.

Сервисом по высшему разряду Марину Рогозину было сложно удивить. С детства не стесненная в средствах, она могла позволить себе любую прихоть, хоть олимпийский бассейн, хоть целый спа-комплекс с обслуживающим персоналом. Но Аарон все же удивил.

Портье безукоризненно выполнил свою работу. Стоило Марине назвать свой номер, как он бесшумной тенью направился к лифту, а затем сопроводил гостью на последний двенадцатый этаж. Это было совсем не то, чего ожидала Рогозина. Уютные гостиничные бассейны всегда располагались внизу или возле здания отеля, но когда распахнулась дверь на открытую террасу, Марина забыла как дышать.

Калейдоскоп ощущений этого вечера окрасился новым узором.

Темнота ночи таяла на подсвеченном фонарями бирюзовом дне бассейна, бортик сливался с горизонтом, и казалось, что нет ни высоты, ни границ, ни проблем.

Где-то внизу играла музыка. Высоко в безоблачном небе ярко сияли звезды. Вокруг не было ни души. Для полного счастья не хватало сущей мелочи.

Марина сама не поняла, как в этом раю могла вспомнить об Аароне. Его внимательный взгляд, лукавая улыбка словно въелись в подкорку. Счет между ней и ее самодовольным спутником был явно в пользу последнего, и это цепляло Рогозину, вызывая глупые, совсем не подходящие взрослой женщине мысли о реванше.

Забота Берга самым неожиданным образом обернулась против него. Идея как быть возникла спонтанно.

Уже после бассейна, разомлевшая и немного сонная Марина подошла к двери номера Аарона.

Осмотрев себя от мягких тапочек до воротника пушистого халата, она поправила шлейку купальника. Все еще влажный, он как вторая кожа льнул к телу, не оставляя места для фантазии. Возможно, было бы лучше запахнуть халат до самой шеи, но Марина не стала. Вместо этого она постучала в дверь перед собой и, облокотившись о стену, стала ждать.

Прошло пять секунд. Десять. Пятнадцать. Из номера не доносилось ни звука. Там будто бы никого и не было. Однако только Марина подняла руку, чтобы постучать повторно, дверь распахнулась, и сонный босой Аарон в таком же, как на ней, халате появился у порога.

– Ты? – хрипло.

Взгляд Берга скользнул по лицу гостьи, узнавая. Затем вместе с капелькой воды медленно двинулся вниз от шеи в ложбинку груди.

Удовлетворенная реакцией, ночная гостья подошла ближе.

– Я. – Улыбнулась.

– Но что…

Не дав Аарону договорить, Марина качнулась вперед и коснулась губами его рта. Издевательски медленно провела нижней губой по контуру. Лишь потом поцеловала. Как дегустатор незнакомый десерт – быстро, легко, нежно… И тут же отступила в коридор.

Всего один шаг.

Бергу достаточно было протянуть руку и перехватить, но он не шелохнулся. Смотрел затуманенными глазами на ее губы, и лишь по раздувающимся ноздрям можно было понять, каких демонов разбудил короткий поцелуй.

– Хотела поблагодарить. – Словно изучая пределы его воли, Марина облизала губы.

Образец самоконтроля даже рта не открыл. Кадык на горле дернулся, но поза «правила задаешь ты» осталась прежняя. Это было то, что нужно. Каким бы гениальным стратегом Берг ни являлся, сколько бы компаний он ни захватил, одно оставалось неизменным…

Шагнуть обратно в объятия оказалось легко. Женские ладони легли на мужской затылок, губы прикоснулись к губам, и, словно по выстрелу сигнального пистолета, широкий коридор сжался, вминая двоих друг в друга.