Текст книги "Я тебя забуду"

Глава 22. Откровение о…

О заботе лучше видно по поступкам.

После хлопка тоже срываюсь. Барный стул опасно кренится, когда я налетаю на Марка. Лишь благодаря звериной реакции Шаталова мы не падаем на пол.

– Спасибо! Спасибо! Спасибо… – шепчу, целуя его везде, куда могу дотянуться. В лоб, в нос, в ухо, в ключицу.

На радостях хочется покусать. Оставить отпечаток зубов или засос.

Крыша на реактивной тяге летит вниз. Однако впервые Марк не отвечает и не пытается добраться до моего тела. Он как памятник – твердый и неподвижный.

– Прости. – Понимание остужает. Руки стекают с мужских плеч и прячутся в длинных рукавах халата. – Испугалась, что ты согласишься отдать меня.

Между нами все открыто, потому и сейчас говорю как есть.

– А тебя можно отдать? – Марк смотрит сверху вниз, как на неразумного котенка.

– Но ведь у тебя так было… – Прикусываю язык.

До этого момента думала, что стала для Шаталова особенной. Неделимой и настолько ценной, что ради меня можно выгнать из дома давнего друга.

Теперь картина мира, нарисованная наспех от счастья, неожиданно тускнеет.

– Ты правильно сказала. Это было у меня. – Марк поправляет на мне халат. Потуже затягивает узел. – А не у тебя. Чувствуешь разницу?

– Я решила, что тебе… это нужно.

Ощущаю кожей, как на лбу проступает слово «ДУРА!». Заглавными. И с восклицательным знаком. Не впервые рядом с Шаталовым. Но сегодня особенно ярко.

– Нужен воздух. Еще вода и сон. А то, о чем мы говорим, потребность из другой категории.

– Ты говорил, что предпочитаешь именно так… парами. – Последнее слово дается с трудом.

Мы впервые обсуждаем сексуальные интересы Марка. До этого они были страшилкой, о которой я старалась не вспоминать.

Наверное, зря. Судя по тому, как потряхивает, за три недели страшилка набрала силы и обросла метастазами.

– Это не то развлечение, где достаточно желания одного. – Развернув к себе спиной, Марк легонько подталкивает меня вперед.

– То есть со мной ты не думаешь, как это было бы.

Шаталов ясно дал понять, что разговор закончен, но джинна уже выпустили из бутылки.

– Тебя не должно волновать, что я думаю.

Злюсь, похоже, не только я.

– Ты ведь хотел бы, чтобы он остался? Чтобы взял меня, как ту брюнетку… – Оглядываюсь в сторону нашего дивана.

За последние дни и ночи Марк трахал меня на нем столько раз, что, казалось, не осталось и следа от прежней брезгливости. А в эту минуту от одной близости к четырехметровому мутанту дико хочется помыться. Полностью и с мочалкой.

– Сохрани свое бурное воображение для постели. – Желваки на скулах Марка буквально выбивают у меня все предохранители.

– Значит, угадала?

– В кровать иди! – Он резко встает.

– Зачем тебе вообще это нужно? Одной женщины слишком мало? Ощущения не такие острые? – Я врастаю в пол и всем своим видом демонстрирую, что и на шаг не сдвинусь с места.

– Так важно сейчас об этом поговорить?

– Мне. Важно.

– Тараканы митинг в голове устроили? – Подойдя вплотную, Марк за подбородок поднимает мою голову вверх. И с шумом выдыхает.

– Зачем тебе это? – Рядом с ним невозможно злиться. Стукнуть бы его, но вместо этого с надеждой смотрю в глаза.

– Зачем это мне, не имеет значения. Если важно заполнить пустую графу, впиши себе тут… – Марк указательным пальцем легонько стучит по моему левому виску. – Пресыщенность. Гораздо важнее, зачем это тебе. И ответ мы оба знаем.

– Мне это не нужно.

– Вот именно, – кивает Шаталов.

– И ты бы не хотел, чтобы я согласилась?.. Хотя бы попробовать?

– Это не то, что можно попробовать. Здесь возможны только два варианта. Или оба хотят. И тогда полный порядок, никакой вины, ответственности и прочего. Или все остается как есть. Без экспериментов.

– А если она соглашается? – Не хочу об этом даже думать. Но разрешать своей страшилке расти и дальше я не могу.

– Именно так чаще всего и происходит. Женщины идут за своими мужьями или любовниками. Причины разные. Одни ради чувств. Другие из-за детей. Еще чаще – из-за устроенного быта.

– И долго у них… все продолжается?

– Такие пары обычно распадаются в течение года. А то и быстрее.

– Мужчина остается, – догадываюсь я. – А женщина… она не может?

– Реальность не такая простая и логичная. – Марк гладит меня по щекам подушечками пальцев. Словно пытается что-то стереть. – Особенно если в группу оба пришли с разными запросами.

– Женщины не уходят?

Не знаю почему, но перед глазами вдруг появляется красотка в костюме. Шикарная, стильная. И с грустным лицом. Та самая, после визита которой я сбежала от Марка присматривать за чужой собакой и рыбками.

– Когда пара распадается, мужчина почти всегда уходит из группы. Кто-то из-за чувства вины. Кто-то – потому что не хочет больше подобных опытов. У кого-то закрытый гештальт. А женщины… – Взгляд Марка становится тяжелым и темным. – Они ломаются и остаются.

От этого признания земля уходит из-под ног.

– Так ты не хотел из-за меня? Чтобы я… – Во рту пересыхает. – Сломалась?

– Я же говорил, что ты способная.

Марк касается указательным пальцем моих губ, будто запечатывая их.

– А ты?

Уже просто необходимо замолчать. Количество полученных ответов и без того бьет все рекорды. Одна только забота обо мне чего стоит! Но притормозить, как всегда, не успеваю:

– Тебе важно именно так… Делиться? Со мной будет этого… не хватать?

– Слишком много вопросов, девочка.

Сильные руки разворачивают меня на сто восемьдесят градусов и второй раз за вечер отправляют в спальню. Теперь – шлепком по пятой точке.

– Марк… – Я все еще надеюсь узнать правду. Даже оборачиваюсь.

Но Шаталов настроен слишком решительно.

– У тебя пять секунд. Или идешь в спальню. Или спишь сегодня в гостевой комнате. До утра. Одна.

Глава 23. Одно целое

Мужчина любит не словами.

Несмотря на кашу в голове, все же хватает ума сбежать в спальню. На это уходит не пять секунд, а гораздо больше. К счастью, Марк больше не злится. Только я снимаю халат и, обнаженная, устраиваюсь на кровати, он входит в комнату и сбрасывает в сторону одеяло.

Не знаю, кто из нас завелся сильнее, но то, что Шаталов делает после, заставляет схватиться за изголовье.

– Просто расслабься. – Он широко разводит мои ноги и кончиком языка скользит по чувствительной плоти. Без подготовки. Без поцелуев. Сразу.

Эту игру мы уже пробовали. И по очереди, и одновременно, когда я делала Марку минет. Только сейчас ощущения острее. Возможно, потому что он ласкает меня и ниже. Размазывая слюну, обводит языком розочку ануса. Приподняв ягодицы, обжигает дыханием все нервные окончания. Возможно, дело в контроле, который читается в каждом его жесте.

Марк редко сдерживается в сексе. Каким-то невероятным образом он всегда четко определяет мою границу боли и наслаждения. Не переходит ее. Трахает на самом краю. На максимуме моих возможностей.

В эти моменты он всегда сосредоточен и напряжен. Как сложная машина, которая просчитывает все свои движения.

Наш самый яркий секс всегда именно такой. И сейчас Марк все еще в брюках, но я уже чувствую то самое… его контроль и границу рядом.

– Хочу тебя. Очень. – Приподнимаюсь, чтобы дотянуться до пряжки ремня.

Однако Шаталов припечатывает твердой пятерней к матрасу:

– Я все сделаю сам.

Подсунув подушку под мой зад, он берет с прикроватной тумбочки упаковку презервативов. И, вынув один квадратик, кладет рядом с собой. Будто подает знак, что не собирается останавливаться лишь на оральных ласках.

Мелочь, но от этого намека внизу живота все сжимается. Чувствую себя как в первый раз с Марком. Нервы – в струны, а в голове безумие.

– Не мучай меня долго… пожалуйста, – хныкаю, когда горячие губы обхватывают клитор. А потом всхлипываю, когда сразу два пальца растягивают нежную плоть.

– Отпусти себя. – Марк толкается пальцами глубже. Разводит их внутри и поворачивает под совершенно новым углом.

Это непривычное ощущение. Оно еще приятнее, чем прежние опыты.

– Боже… – Вздрагиваю всем телом как от удара током.

– Давай, девочка… – Марк снова накрывает губами нежные складки.

От синхронных движений языка, пальцев и губ я окончательно теряюсь.

Стону его имя, бесстыдно насаживаясь на пальцы.

Шепчу «Еще», извиваясь от влажных, скользящих прикосновений.

Приподнявшись на локтях, впитываю взглядом сумасшедшую картину в развилке ног.

Горящий взгляд серых глаз. Дикий. Жадный.

Губы, которые целуют так интимно, что сердце в любой момент готово разорваться от кайфа.

Пальцы…

Они движутся как поршни. Быстро, безжалостно. Ритмично проталкиваются на всю глубину. Задеваю там какую-то особую чувствительную точку. И, не позволяя кончить, прерывают пытку.

– Пздц, какая ты отзывчивая, – хрипит Марк, размазывая блестящую влагу между моими ягодицами и легонько, одним пальцем проникая в анус.

В ответ так и хочется накричать на него. Потребовать, чтобы не останавливался больше. Но ничего не успеваю.

Только открываю рот, Марк снова нанизывает меня на свою руку. Только начинаю умолять «Больше» – задает такой темп, проникает всеми тремя пальцами так глубоко, что выгибаюсь в дугу и кричу во все горло:

– Да! Марк! Да…

До хрипа и слез.

– Еще, девочка! – Вместо новой паузы он ускоряется.

Язык порхает над клитором. Губы облизывают, посасывают чувствительную кожу. Влажные пальцы таранят оба входа… Без остановки. Так быстро, будто Марк собирается отправить меня прямиком в рай.

Еще секунда-другая, и, наверное, кончу. Огненная спираль уже закручивается внизу живота. Но сегодня не хочется одной. После всех откровений мне важно и в этом быть вместе с Шаталовым.

– Лишь с тобой. – Обхватив голову Марка, тяну его на себя.

Мечтаю почувствовать сверху, но мой непостижимый мужчина до желваков стискивает зубы и расстегивает ширинку.

– Верь мне. – Эти два слова я слышу как через стену.

Надев презерватив, Марк приставляет головку члена к розетке ануса.

– Верь, – звучит еще раз. Громче.

И уже в следующий момент я жадно хватаю ртом воздух от непривычного проникновения.

Граница, которую мы не пересекали, на этот раз совсем близко. Она в тугом скольжении. В страхе, сковывающем все тело. В тянущей боли, настолько незнакомой, что впервые хочется сказать «Нет».

– Все будет хорошо. Не сопротивляйся, – приказывает Марк тем же тоном, каким учил ласкать его ртом в наш самый первый раз.

– Я… я не уверена. – Чувствую себя так, будто часы отмотали время назад.

В то прошлое, где я почти готова была согласиться на близость с другим. В ту секунду слабости, когда всерьез поверила, что смогу…

– Это я. – Марк будто мысли угадывает. – Я не причиню тебе вреда.

Его плечи каменеют. Взгляд прошивает мою черепушку. Шаталов словно мозг вскрывает. Решительно, безжалостно. И раскладывает все извилины в том порядке, в каком ему нужно.

– Доверься. – Чертит пальцами линию от груди к животу и легко касается влажной зацелованной плоти.

Этот жест вместе с приказом отключает во мне что-то. Боль пока не утихла, но я принимаю член глубже и глубже. Страх все еще мешает расслабиться, но горячие пальцы в развилке ног гладят так правильно и нежно, что не могу сопротивляться.

– Марк… – Одновременно с его именем сама делаю первое движение навстречу.

– Охуенная девочка.

Не позволяя сделать самой себе больно, Шаталов притормаживает меня. И ласкает все быстрее и настойчивее. Платит удовольствием за каждый свой толчок.

– Это… – Перед глазами все кружится.

Еще минуту назад не хотела и думать о таком сексе, а сейчас уплываю от новой заполненности и сладкой боли. Слишком стремительно для прежней осторожной Лизы. И идеально – для какой-то незнакомой, безумно-отчаянной.

– Так, хорошая моя, так.

Марк считывает мои эмоции лучше меня самой. Замечает перемены и ускоряется. Сносит своей заботой и порочной лаской все запреты и страхи. Пропитывает насквозь желанием и свободой.

– Я тебя… – Признание в любви рвется с губ вместе со стонами и рыданием. Уже не могу себя сдерживать. Ни в чем.

Кажется, ни одна сила на земле не способна остановить. Хочу ему сказать. Плевать, что будет потом. Неважно, что не вовремя и что не услышу никакого ответа.

События сегодняшнего вечера, словно фрагменты мозаики, встраиваются в одну яркую картину. На ней лишь я и Марк.

Но оргазм взрывается такой яркой вспышкой, что теряюсь во внезапной глухоте и немоте. Задыхаюсь от нахлынувшей волны жара и наслаждения.

Превращаюсь во что-то незнакомое. Безвольное и слабое. Такое доступное и счастливое, что выплескиваюсь вся.

Пульсацией. Крупной дрожью, которую невозможно остановить. Смехом, разрывающим легкие. И водопадом слез.

Глава 24. Счастливая

Чем больше в мужчине тайн – тем сильнее притяжение.

После нового опыта я не могу избавиться от ощущения, что мы с Шаталовым стали ближе.

Может быть, просто очень хочется этого. Может, что-то другое. Но встреча с блондином теперь кажется далеким прошлым, а все мои страхи – женскими глупостями.

Без них словно крылья за спиной вырастают. Наверное, именно так чувствуют себя люди со старческой деменцией или слабоумием. Никаких тормозов. Никаких опасений Только улыбка, которая не сходит с лица и во сне.

Необычное для меня состояние. Каждый раз, когда вижу Марка, мысленно признаюсь в любви. А в реальности целую, даже когда ему неудобно или он чем-то занят.

Последствия настигают быстро. Спустя неделю такого амурного безумия я забываю и о предстоящем суде, где должна дать показания, и о прошлом Шаталова.

Как последняя дура, начинаю стоить планы и селю в спальне Марка свои тапочки и расческу. Не думаю ни о чем, кроме учебы и любимого мужчины. Но за пару дней до судебного заседания Марку звонит следователь.

Обычный звонок, отличающийся от сотни других только тем, что мы в машине возле университета, а я за день соскучилась так сильно, что не хочу ждать ни минуты.

– Да. Понял. Можешь отправить кого-нибудь с документами? – Шаталов тоже старается говорить быстро. Выстреливает слова как пули.

– Нет. Какое ждать? Мы договаривались, что я ознакомлюсь с ними заранее, – злится спустя пару секунд.

– У кого дома? Кому ты передал?.. Ясно. Вечером заеду сам. Заберу. – Так и не дождавшись ответа, он нажимает отбой и ставит трубку на подставку.

– Что-то важное?

Не хочется говорить ни о каких делах, это наше время. Но не дает покоя обещание заехать вечером.

– Кое-какие документы. Глебов не застал меня в офисе. Отдал партнеру, чтобы тот передал.

Марк никогда не рассказывал о своей работе. Благодаря интернету я знаю лишь о строительной компании его отца. Так что фраза об офисе уже прорыв.

– Они нужны так сильно, что вечером тебе придется поехать домой к этому твоему партнеру? – Взглядом указываю на телефон.

– Это на час. Не дольше.

– Целый час… – Мои руки замирают на резинке трусов. Желание играть вдруг резко улетучивается. – А по дороге заехать не получится? Или нам совсем не по пути?

– По пути, – словно нехотя признается Шаталов.

– Тогда давай сейчас к нему. Заберешь бумаги, и не нужно будет никуда кататься.

– Не самая хорошая идея. – Марк кладет руку на мое колено и медленно скользит вверх.

– Зато весь вечер я буду твоя. – Не хочу его останавливать. Знаю, что будет сладко. Только упрямство берет верх. – Сможешь научить меня чему-нибудь новому. – Накрываю его ладонь своей, притормаживая.

– Кто-то вчера рассказывал про зачет по анатомии. И что нужно готовиться.

Я тоже редко делюсь личным. Не хочу никакого прошлого или быта в наших отношениях, но Марк замечает каждую деталь и запоминает все, что говорю.

– Вот! – Широко улыбаюсь. – Будем изучать на практике! Детально и с усердием.

– Я с тобой докторов начну опасаться, – хмыкает Шаталов. Однако руку все же убирает и на повороте сворачивает влево, а не вправо.

– Тогда к уроку анатомии добавим сеанс психотерапии. – Я демонстративно облизываю губы и чувствую, как от всех этих обещаний сердце начинает колотиться быстрее.

– Напомни, ты мне досталась такой озабоченной? Или испортилась в процессе?

– До тебя я была приличной воспитанной девочкой. – Показываю этому умнику кончик языка.

– Девочкой, конечно. Как я мог забыть? – Теперь Шаталов уже не хмыкает, а смеется. Так непривычно и красиво, что я залипаю, забыв о дороге и планах.

Слишком редкая картина. На лице Марка нет и намека на мимические морщинки от смеха. Ни в уголках губ, ни возле глаз. У меня в девятнадцать есть, а у него в его тридцать – нет. Будто и не смеялся до меня никогда.

Совершенный во всем, самый опытный из всех знакомых мне мужчин. А в этом… девственник.

– Знаешь, иногда я думаю, что все же досталась тебе невинной. – Не удержавшись, касаюсь пальцем колючей щеки. И пока не ляпнула что-то еще, закрываю рот и откидываюсь на спинку сиденья.

* * *

Несмотря на час пик, дорога до дома партнера пролетает быстро. Мы умудряемся не встрять ни в одну пробку. Когда Шаталов паркует машину возле высокого особняка, еще большего, чем его собственный, я издаю восхищенное «Вау!».

– Побудешь здесь?

Марк мог и не спрашивать. С некоторых пор я не горю желанием встречаться с его знакомыми. Но он все же задает этот вопрос. А еще внимательно смотрит в глаза. Словно хочет чего-то большего, чем просто «да». Какую-то гарантию.

– С места не сдвинусь!

– Точно?

– Даже если на твою машину будет лететь метеорит и тарелка с пришельцами.

– Если будет метеорит, то можешь отогнать в сторону. – Шаталов больше не смеется и даже не улыбается. – Я постараюсь быстро. – Он толкает дверь.

Как только остаюсь одна, накатывает странная тревога. Для нее вроде бы нет причин. Зачет по анатомии я сдам, с подготовкой или без. До суда еще куча времени и консультация со следователем, который обещал рассказать, как все будет. У мамы тоже все хорошо. А в нашем с Марком доме – лучше, чем можно было мечтать.

Нет ни одного повода для волнения. Лишь для радости! Но с каждой минутой ожидания тревога пускает корни все глубже и секунды текут все медленнее.

«У тебя паранойя», – успокаиваю я себя.

«Или ПМС!» – пытаюсь спастись шутками.

Однако, когда спустя десять минут на пороге дома вместо Марка появляется знакомый блондин, тревога превращается в панику.

Кресло бэхи внезапно становится слишком жестким. Из-за того, что дверь закрыта, на меня накатывает странный приступ, похожий на клаустрофобию. А стоит выйти из машины – уже не могу себя остановить.

Забыв обещание, иду той же дорожкой, какой шел Марк.

Не поздоровавшись с Хаванским, хотя он что-то говорит и даже пытается схватить за руку, открываю дверь.

Без приглашения вхожу в дом. И застываю у порога, не в силах сделать ни одного шага.

Глава 25. Один день

У любви много вкусов. И не все сладкие.

Месяц назад я вернулась за своим телефоном в чужой дом и попала в совершенно незнакомый мир. Тогда увиденное вызвало шок. Происходящее в гостиной казалось неправильным и диким. Сейчас…

Не могу найти слов, чтобы описать ощущения.

В гостиной этого дома не двое и не трое. Первую пару я замечаю на узкой кушетке в коридоре. Они так сильно увлечены друг другом, что даже не обращают внимания на постороннего.

Вторую… тройку нахожу дальше. Двух женщин и одного мужчину. В отличие от парочки в коридоре, они «справляются» в вертикальной плоскости. Женщины с размазанной помадой – на коленях. Мужчина стоя.

Для них мое появление становится неожиданностью. Мужчина резко тормозит своих партнерш. Кричит в сторону боковой двери то ли «Охрана!», то ли «Остановите!». Но, прикрыв глаза рукой, я уже бегу дальше.

Мимо следующей пары.

Мимо одинокой женщины с потекшей тушью и сигаретой в руках.

Мимо портретов на стенах, которые кажутся еще одними участниками.

Лечу, не замечая поворотов и дверей. Не чувствуя пола. Пока не попадаю в просторное квадратное помещение с тяжелыми портьерами на окнах, с зажженным камином и тремя огромными диванами, на которых двигаются, стонут и изгибаются пары.

Это и близко не похоже на то, что я представляла, когда думала о прежней жизни Марка. Все откровеннее любых рассказов и фильмов для взрослых.

Даже воздух пропитан ароматом секса. Но не это заставляет пошатнуться и до боли закусить губу.

Самым ярким впечатлением становится не женщина, удовлетворяющая сразу двух мужчин. И не пристальное внимание незнакомца, который трахает одну, а липким взглядом скользит по моей фигуре.

Сбивает с ног Марк. Он стоит позади одного из диванов. Смотрит на обнаженную красавицу перед собой и о чем-то с ней разговаривает.

Спокойно, расслабленно. Будто ничего не происходит. Словно стоны и движения вокруг – обычная реальность. Часть жизни, где он свой и может все. А костюм Евы на его собеседнице – банальный дресс-код.

– Извините… – Легкие сдавливает, и извинение звучит едва слышно. – Простите. – Прижав ладони к горящим щекам, я разворачиваюсь и под крик «Лиза!» спешу назад.

Быстрее, чем бежала сюда.

Несусь как от пожара.

Что-то опрокидываю. Что-то разбиваю.

Нарушаю интим теперь уже всех, даже самых увлеченных.

И останавливаюсь лишь у железной двери. Не сама.

– Я же сказал сидеть в машине! – рычит схвативший меня Шаталов.

– Отпусти! – Изо всех сил дергаюсь в его руках.

Он не изменял мне. Не участвовал в этой безумной оргии, но все равно рядом с Марком становится так плохо, что невозможно терпеть.

– Сейчас выйдем, посажу тебя в машину. Тогда отпущу. – Не замечая попыток отбиться, он закидывает меня на плечо. И толкает дверь.

– Не нужно меня никуда нести. Можешь возвращаться туда, откуда пришел. – Тело колотит так, что зуб на зуб не попадает.

– Спасибо за предложение. Как-нибудь сам решу, куда мне возвращаться.

– Я не собиралась никуда заходить… Боже, если бы я только представляла…

На глаза наворачиваются слезы. Не могу больше ни драться, ни злиться. Физически плохо. Внутри будто костер горит и черти пляшут ритуальные танцы.

– Тебе нужно было всего лишь подождать несколько минут. В машине! Это так сложно? – Марк раздражается еще сильнее.

Теперь он напоминает отчима, который орал на меня за любую оплошность.

– А тебе сложно было сказать, что партнер на самом деле партнерша? И весь этот дом… Это вообще не дом.

Как только попа касается сиденья, я поджимаю под себя ноги и сворачиваюсь калачиком.

– Это тебя не касается, – жестко обрубает Марк. Ни намека на попытку извиниться или что-то объяснить.

– Конечно. – Хочется выть в голос. Но вместо плача я поспешно вытираю подступившие слезы и отворачиваюсь к окну. – Куда мне?.. – шепчу себе под нос.

Не настолько тихо, чтобы Шаталов не услышал, однако он не реагирует.

Не продолжая спор, Марк заводит машину, и мы срываемся с места с такой скоростью, будто хотим кого-то догнать.

* * *

Как ни стараюсь взять себя в руки, дома становится только хуже. Мы не обнимаемся. Не целуемся. Марк не пытается унести меня в спальню. А я не лезу к нему со своими ненужными поцелуями.

Со стороны мы, наверное, кажемся соседями, которые вынужденно терпят друг друга на одной территории.

Из общения – короткие вопросы с ответами «да» или «нет» и быстрый ужин. Как у миллионов семей. Без диалогов. В телефонах. Отличие лишь в том, что наш ужин готовил модный шеф-повар и стоимость этой еды равна недельной зарплате какого-нибудь работяги.

Как бы ни хотелось забыться, после ужина ничего не меняется. Марк активно делает вид, что всё в полном порядке, и погружается в свои бумаги. А я…

Впервые за почти месяц я иду спать в гостевую комнату. Одна. До утра. Как недавно пугал один безумно любимый мужчина. А когда после бессонной ночи утром выхожу в гостиную, встречаю Марка.

В той же рубашке, что и вечером. С той же папкой документов. И такого чужого, что дико хочется плюнуть на свою гордость, броситься к нему на колени и заставить вспомнить, как хорошо нам было вместе.