Книга: В стране чайных чашек - Марьян Камали

взяла в библиотеке и не пожалела.

любви тут было совсем немного. зато узнала много нового про Иран. почувствовала сходство в мыслях и ощущениях по поводу политики страны, правительства и жизни обычных граждан. вообще даже подсмотрела историю Ирана и женщин в Иране.

~ чувства иммигранта при попытке стать своим в новой стране и уже попытки стать своим в своей стране.

~ отношения с мамой и не только с мамой.

~ традиции и их сохранение.

читалось всё очень легко и приятно.

для меня это была книга-путешествие в другую страну и культуру.

и мне-таки захотелось попробовать именно этот настоящий чай. так по-особенному он звучит.

Как и в этом случае, кстати. Аннотация создает ложные ожидания. Здесь вовсе не много времени уделено истории любви Мины. Да и Дария вовсе не считает избранника дочери "плохой партией". А по аннотации можно подумать, что лсночная сюжетная линия -"мир против двух влюбленных". Мне понравилась книга, хотя чувства она вызывает смешанные, ведь о "кровавых режимах" и "счастливом будущем на Западе" уже кто только не писал - от Халеда Хоссейни и Амиты Траси до Нафисы Хаджи, Азар Нафиси, Далии Софер и Камилы Шамси. Писала об этом и Надя Хашими, и Элиф Шафак, и Итаф Рам да и многие другие авторы, чьи родители увезли их когда-то из их стран. Пакистан, Афганистан, Индия, Палестина, Турция, Армения, Кипр, Иран — о непростой судьбе эмигрантов из этих стран написано и впрямь немало книг, но все они при этом всё-таки уникальны в своём роде, а их герои, которым вроде как предписано быть счастливыми на "прогрессивном западе" живут с сердцами, переполненными неизбывной тоской по далекой "дремучей" Родине, по её улицам и площадям, обычаям и еде, по родной речи и отсутствию ярлыка "варвара и террориста", который почти неизбежно навешивается американским и европейским обывателем на любого иранца, ливийца, сирийца, афганца, палестинца и пакистанца. И почти всё "первое поколение" мигрантов в этих книгах обычно видит, как их дети и внуки постепенно становятся британцами/американцами, забывают родные языки, плюют на обычаи. Но, как правило, нередко в подобных книгах появляется линия, когда ребёнок/внук представителя первого поколения мигрантов едет на Родину в поисках себя и своих корней.

Дария и Парвиз Резайи с сыновьями Хуманом и Кайвоном и дочерью Миной переехали из Тегерана в Нью-Йорк в 1981 году - после Исламской Революции и начала ирано-иракской войны. Прошло 15 лет и в 1996 году 25-летняя Мина, которая учится в бизнес-колледже, уговариваривает мать съездить на каникулы в Тегеран. Ей хочется узнать, как поживает её лучшая подруга Бита, как там дедушка Ага-хан и другие родственники и целы ли ещё лимонные деревья в саду Резайи. Хочется снова обрести себя и давнюю мечту о будущей великой художнице Мине Резайи, которая когда-то впитывала яркие краски и звёздное небо, стоя на плоских крышах Тегерана. Но что её ждёт на Родине? Не стали ли она там чужой?

Дария же, которая так и не стала своей в Америке, все годы мечтала хоть ненадолго вернуться домой. Но будет ли она готова к столкновению с новыми правилами, страшными воспоминаниями о потерях, к мыслям о том, что судьба могла сложиться по-иному?

Мне понятна позиция Мины по поводу бизнес-школы и мнение её родителей, что в чужой стране для хорошей жизни необходимо образование и хорошая востребованная профессия - юриста, врача, бизнес-менеджера. Но вообще-то, что-то такое могут думать взрослые о будущем детей и живя в родной стране. А вот обычаи... в целом не имею ничего против браков по сговору, но эти ритуальеые чаепития, где надо трижды отказываться от предложенного угощения - это смешно, ну правда!

А вот Бита вызвала смешанные чувства. Она называет себя несвободной и говорит, что живёт двойной жизнью, оттого, что дома она щеголяет в коротких юбках и джинсах, а на улицу выходит в хиджабе и традиционных иранских платьях. Но вместе с тем уже в 1996 году, всего 8 лет спустя после окончания ирано-иракской войны Бита занимает руководящую должность в рекламном агентстве, а кузина Мины Лейла работает инженером. И это "несвободные" женщины при "кровавом режиме". Ну да.

Кстати "страной чайных чашек" Мина назвала США, хотя так уместнее было бы назвать Иран.

В целом хорошая неторопливая и размеренная книга без всяких "вот это поворотов". Жаль, что Дария не реализовала в полной мере свою мечту, связанную с математикой. Хотя эти её таблицы т формулы по подбору кандидатов в мужья дочери - это что-то с чем-то!

И, хоть и избитая, но правдивая фраза: есть над чем подумать.

Главная героиня мечтает стать художницей, но в то же время учится в школе экономики. Мать слегка помешалась на сватовстве дочери, а сама девушка не особенно торопится выходить замуж. Случается так, что они вдвоём отправляются на родину спустя 15 лет. Вся родня осталась в Иране, разумеется не все из них смогут встретить наших героинь.

С приездом в Тегеран героиня начинает вспоминать детство и автор шьёт одеяло из лоскутков радости, печали и страха. В столице сменяется власть, женщин заставляют носить хиджаб, семьи делятся на два лагеря из-за своих убеждений и веры. Особенно страшно было читать эпизод, когда герои проходили досмотр в аэропорту. 

Но не смотря на эти моменты, финал книги очень добрый и теплый. Здесь нет жутких описаний, всё довольно поверхносто, но это не мешает прочувствовать эмоции, которые испытали персонажи.

Послевкусие у книги сугубо положительное. Интересно, что Страной чайных чашек можно назвать как Иран, так и Америку. Дело в том, что в Иране развита культура чаепития, как и во многих странах Востока.

Но почему вдруг Америка? Дело в том, что героиня романа в детстве увидела фотографии аттракциона Диснейленда с чайными чашками. Так в их семейном кругу и прозвали Америку.

- Мы без тебя очень скучали, – сказал Ага-хан. И снова Мина подумала о том, что в последний раз она слышала этот голос очень давно, но вот же он, дед, – стоит прямо перед ней, и происходит это сейчас, и не во сне, а наяву!
– Очень скучали. Ты знала? – повторил дед.
Остальные взрослые молча смотрели, как он обнял одной рукой Мину, а другой – Дарию. Первой опомнилась тетя Фируза. Не выпуская из руки промокший носовой платок, она начала хлопать в ладоши. Постепенно к ней присоединились и остальные: Лейла, ее дети, тетя Ники, дядя Джафар, многочисленные кузены, кузины и другие родственники, которые приехали встретить их, несмотря на ранний час. Дружные аплодисменты нарастали, становясь все громче, даже несмотря на то, что некоторым приходилось хлопать себя ладонью по бедру: ведь в одной руке они крепко держали стаканчики с традиционным иранским напитком – крепким ароматным чаем.