Текст книги "Сокровища британской монархии. Скипетры, мечи и перстни в жизни английского двора"

Нам виден также большой помост, устланный богатыми тканями. Посредине его, на возвышении, к которому ведут четыре ступени, помещается трон. В сидение трона вделан неотесанный плоский камень – Сконский камень. Вначале этот камень хранился в шотландском городе Сконе; в 1297 году он был перевезен королем Эдуардом I в Лондон и впоследствии вделан в сидение коронационного трона в Вестминстерском аббатстве, на котором короновались многие поколения шотландских королей; обычай и время настолько освятили его, что теперь он достоин служить и английским королям.

Марк Твен, «Принц и нищий» (перевод К. Чуковского, Н. Чуковского)

Да, все так и было. На троне короля Эдуарда (Эдуарда I), начиная с 1308 года, то есть коронации Эдуарда II, короновались почти все английские короли. В течение вот уже семисот лет! Исключения были, но очень редко – так, маленький Эдуард V сгинул в Тауэре при неизвестных обстоятельствах, не успев короноваться. Мария II была коронована вместе со своим супругом-соправителем Вильгельмом III, и для нее была сделана специальная копия трона. Ну а леди Джейн и Эдуард VIII, как упоминалось выше, тоже не были коронованы.

Что же представляет собой самый древний трон Англии? Это деревянное кресло с высокой спинкой, на которой изображена фигура короля, попирающего ногами льва. Что это за король, в точности неизвестно – то ли Эдуард Исповедник, то ли сам король Эдуард I, по чьему приказу и был сделан трон.

Создавал и расписывал его придворный мастер Вальтер. Увы, от изображения мало что осталось – годы сделали свое дело. И не только годы, заметим. Юные и не очень английские джентльмены порой не могли удержаться и не оставить свою подпись на таком знаменитом предмете, посещая Вестминстерское аббатство.

Быть может, трон пострадал бы меньше, если бы не был деревянным, – Эдуард сперва хотел, чтобы он был сделан из бронзы, и деревянный был всего лишь образцом для будущего роскошного кресла. Но позднее король, видимо, охладел к этой идее, и трон остался деревянным.

За прошедшие столетия его внешний вид изменился немного. Основание трона поддерживают позолоченные львы – их создали в начале XVI века, а сто лет спустя заменили на точно таких же.

Однако самая примечательная деталь коронационного трона – все-таки пресловутый Сконский (Скунский) камень, или Камень судьбы. Внешне он не представляет собой ничего особенного. Прямоугольный кусок песчаника, размером 66×41×27 см и весом около 152 килограммов. Но вот история…

По легенде, это тот самый камень, на котором, согласно книге Бытия, спал Иаков: «…И пришел на одно место, и остался там ночевать, потому что зашло солнце. И взял один из камней того места, и положил себе изголовьем, и лег на том месте». Во сне ему явился Господь, провозвестивший будущее Иакова и его потомства, «и встал Иаков рано утром, и взял камень, который он положил себе изголовьем, и поставил его памятником, и возлил елей на верх его».

Покинув Святую землю, камень окольными путями попал в Ирландию, где стал, с благословения Св. Патрика, использоваться при коронации ирландских королей. А вот здесь легенда уже начинает сливаться с действительностью – не исключено, что так и было, и ирландские короли действительно короновались, сидя на этом камне, на священном холме Тары.

Тогда его и прозвали «камнем судьбы» – говорят, что он громко стонал, если на него садился законный представитель королевского рода. Если же это был незаконный претендент, камень молчал.

Что случилось с ним дальше, точно неизвестно. Согласно одной из версий, в середине девятого века Кеннет I, легендарный первый король Шотландии, перевез камень из Ирландии в Северную Шотландию. (Помните «Вересковый мед» Стивенсона? «Пришел король шотландский, безжалостный к врагам, прогнал он бедных пиктов к скалистым берегам…»). Главным селением, можно сказать, столицей королевства, был Скон, находящийся неподалеку от Перта, города, который описывал Вальтер Скотт в своем знаменитом романе «Пертская красавица».

Говорят, однако, что камень еще несколько раз перевозили с места на место, но в конце концов он осел в Сконе, в монастыре, после чего и получил свое прозвание – Сконский камень.

По другой версии, из Ирландии его перевез Св. Колумба, и камень сперва хранился в монастыре на острове Ионы, откуда потом, спасаясь от набегов викингов, его перевезли на материк, в Данкельд, а потом уже в Скон.

Несколько сотен лет на нем короновались короли Шотландии. В последний раз это произошло в 1292 году, когда королем провозгласили Джона (Иоанна) Баллиоля. А всего несколько лет спустя, в 1296-м, английский монарх Эдуард I, требовавший от Шотландии и ее короля вассального повиновения, подавил поднявшееся восстание, заключил Баллиоля в Тауэр, а священный для шотландцев Сконский камень велел перевезти в Лондон. Там он и был вделан в сиденье того самого трона короля Эдуарда.

Правда, когда в 1328 году между Шотландией и Англией был заключен очередной мирный договор, так называемый Нортгемптонский, еще один английский король Эдуард, на этот раз Эдуард III, пообещал вернуть камень шотландцам, и даже велел аббату Вестминстерскому передать его своей матери, королеве Изабелле (хорошо известной нам по романам Мориса Дрюона «Французской волчице»).

Но… Этого так и не произошло. В 1330 году, ссылаясь на то, что на момент подписания ему было всего шестнадцать, а, значит, он был несовершеннолетним, Эдуард денонсировал договор. Камень же так и остался в Англии.

Правда, точно ли это «тот самый» камень?

Согласно одной версии, коронационный камень ирландских королей никогда не покидал пределов «Изумрудного острова» и поныне находится где-то там. Согласно другой, он все-таки попал в Шотландию, но Эдуарду I достался не священный камень, а его копия. Или даже, согласно одной злорадствующей легенде, не копия – англичанам подсунули один из камней Сконской крепости, которым до этого накрывали сверху выгребную яму… Сам же камень монахи спрятали на Дунсинанском холме (том самом, который упоминает Шекспир в «Макбете»: «Пока на Дунсинанский холм в поход Бирнамский лес деревья не пошлет…»).

История с подменой не так уж невероятна – шотландцы действительно могли успеть подменить свою реликвию. И кто знает, где сейчас хранится заветный камень… На Гебридских островах, у тамплиеров (да-да, как же без них), или на дне реки Тэй. А может быть, все-таки в троне Эдуарда?..

Существует множество аргументов как за, так и против. Мол, ныне существующий камень по размерам и внешнему описанию отличается от того, который упоминается в древних рукописях. Он из красного песчаника, а тот был то ли мраморным, то ли базальтовым. Ирландский Камень судьбы, согласно одной из легенд, был из белоснежного мрамора и покрыт богатой резьбой. В шотландских же хрониках, напротив, описывается круглый камень черного цвета.

В 1296 году Эдуард забрал камень из Скона, а спустя два года вернулся туда снова, и на этот раз разрушил его почти до основания. Особенно досталось аббатству. Может быть, король искал камень, поняв, что ему досталась подделка?

Указывают также и на то, что сами шотландцы не требовали возвращения камня, и даже включение его в упомянутый выше Нортгемптонский договор был инициативой англичан. Почему же Шотландия упустила возможность потребовать его назад? На это отвечают, что, если король Эдуард заполучил всего лишь копию, то где же оригинал, и почему он ни разу не, так сказать, всплыл за все это время? И если он все это время был у шотландцев, то почему же все последующие шотландские короли короновались без него? А быть может, камень вовсе и не был для них так уж важен?..

Есть еще одна версия, согласно которой Сконский камень подменили относительно недавно, всего полвека назад. Четверо студентов-шотландцев похитили его из Вестминстерского аббатства на Рождество 1950 года. Просто вытащили его из трона (при этом камень развалился надвое) и увезли. Несколько месяцев спустя он обнаружился в Арбротском монастыре, в северо-восточной Шотландии. В апреле 1951-го его вернули на место, а спустя почти год вставили обратно в трон (в 1953 году на нем короновалась Елизавета II). Но вот был ли это тот же самый камень, или за четыре месяца, которые он провел в Шотландии, была сделана копия, которую и отправили в Вестминстерское аббатство?

Каменщик из Глазго Роберт Грей, который подреставрировал распавшийся камень, когда-то делал копии камня (одна такая демонстрируется в Сконе), и, говорят, позднее сам заявлял, что не знает, какой камень отправился в Лондон. Может быть, оригинал, может быть, копия… Сам же он при этом не верил, что имел дело с настоящим, легендарным камнем.

Как бы там ни было, Сконский камень вернулся в Шотландию совершенно официально, в 1996 году, и с тех пор хранится в Эдинбургском замке вместе с остальными королевскими регалиями Шотландии. Правда, на следующую коронацию он непременно прибудет в Лондон.

Так ли уж важно, на самом ли деле это камень святых Иакова, Патрика и Колумбы, и короновались ли на нем короли Дал Риада и Шотландии? Семьсот лет в Англии – это тоже достаточный срок для того, чтобы стать легендарным!

На нем был «великолепный белый атласный камзол с нагрудником из алой парчи, усеянный алмазной пылью и опушенный горностаем. Поверх камзола накинут был белый с золотом парчовый плащ с изображением герба из трех перьев, подбитый голубым атласом, испещренный жемчугами и другими драгоценными каменьями и застегнутый брильянтовой пряжкой. На шее у него висели орден Подвязки и многие иноземные ордена», – всякий раз, когда на него падал свет, драгоценные каменья сияли ослепительным блеском.

Марк Твен. «Принц и нищий» (перевод К. Чуковского, Н. Чуковского)

В течение коронации монарх несколько раз меняет одежды, и каждый предмет имеет свое особое символическое значение. Список предметов церемониального туалета с годами меняется мало. Однако многие из них обычно шились заново, специально для нового монарха, вплоть до времен королевы Виктории, затем же традиция изменилась. К примеру, некоторые из облачений Елизаветы II надевали в свое время и ее отец, и дед.

Вот что король Георг IV надевал во время своей коронации в 1821 г.:

– Далматика, или «имперская палла», «открытая палла». Это треугольная мантия, которая накидывается на плечи, ниспадая спереди и сзади. Во время Гражданской войны в Англии (1642–1652) старинная, вышитая золотыми орлами мантия была утрачена, так что вместо нее сделали новую, из парчи. Наружная часть заткана золотом и серебром и вышита цветами; подкладка из кармазинной, темно-красной тафты (у Елизаветы II была четырехугольная мантия из кармазинного шелка, вышитая серебряными коронами, национальными символами и серебряными имперскими орлами). В отличие от других церемониальных одеяний она связана не столько с духовной, сколько со светской ролью монарха.

– Верхняя туника, «сюрко», или «закрытая палла». Одеяние с широкими простыми рукавами, из очень плотной золотой парчи, вышитое золотом. К нему прилагается пояс из той же ткани, с золотой пряжкой, к которому крепится меч. (У Елизаветы II оно из золотистого шелка, с подкладкой из розового шелка, отделано золотым кружевом и заткано национальными символами; весит это одеяние около 10,5 кг).

– Армилла, или стола. Нечто вроде шарфа из той же ткани, что и верхняя туника, с подкладкой из кармазинной флорентийской шелковой тафты, длиной около 114 см и шириной около 7 см. На концах ленты из этой же тафты – чтобы привязывать к рукам. (Нынешняя стола – из золотистого шелка, на подкладке из розового, вышита золотом, серебром, украшена драгоценными камнями и золотой каймой). Армилла – священническое украшение, которое используется во время мессы; издавна используется она и при коронациях. Уолсингем, описывая коронацию Ричарда III, упоминает, что сперва на короля надели тунику Св. Эдуарда, а затем далматику. Генрих IV, говорят, был облачен во время своей коронации в одежды епископа, в далматику в виде туники, а на шею была надета стола.

– Colombium Sidonis, или стихарь – одеяние без рукавов. Оно сшито из тонкого белого батиста и отделано кружевом. Вырез довольно глубокий, открывает шею, ключицы и часть груди. «Это древнее одеяние епископов и священников», оно символизирует начало начал королевской власти – народ.

– Кармазинное сюрко. Одеяние из атласа кармазинного цвета, по покрою напоминающие верхнюю тунику. Это, можно сказать, основное одеяние монарха во время церемонии. Мантии, туники и прочее – все это надевается поверх него. (Когда короновалась Елизавета II, то для нее сшили платье.).

– Пурпурное сюрко. Парное к кармазинному, и если первое надевается в начале церемонии, то это – в конце.

Елизавета II в коронационном платье. 1953–1954. Художник – сэр Герберт Джеймс Ганн

Есть еще несколько церемониальных одеяний, которые используются во время коронации:

– Одеяние для помазания. Очень простое и скромное, в отличие от остальных. Белое, без каких-либо украшений и отделки, завязывается на спине.

– Государственная мантия из кармазинного бархата, которую еще иногда называют парламентской мантией. Ее монарх, в отличие от перечисленного, надевает не раз в жизни, на коронацию, а значительно чаще – на ежегодное открытие парламента. Это мантия, отделанная горностаем, которая переходит в длинный шлейф, подбитый горностаем же. Елизавета II сочла, что в подбитой мехом мантии ей будет слишком жарко, и по ее указанию подкладку сделали из атласа цвета слоновой кости. Чтобы ни единое пятнышко не замарало прекрасный атлас, ткацкий станок, за которым над ним работали, был защищен стеклом и пластиком. Юной ткачихе, дочери деревенского маляра, было всего семнадцать лет, а вышивальщицы, которые затем расшили мантию золотом и отделали по краю горностаем, были немногим старше.

– Имперская мантия из пурпурного бархата. Пурпур – цвет императоров, именно поэтому одежды этого цвета монарх надевает в самом конце церемонии, когда уже законно «помазан на царство». Именно в ней он покидает Вестминстерское аббатство. Это мантия из пурпурного шелка, тоже с длинным шлейфом, отделанная горностаем.

И, конечно же, в этот день, помимо церемониальных одежд во время самой коронации, король – или королева – появляются в парадных одеяниях, соответствующих торжественности случая.

Вот как выглядели молодой король Генрих VIII и его первая супруга Катерина Арагонская в день своей совместной коронации в 1509 г.: «Верхнее платье Его милости было из кармазинного бархата с отделкой из горностая; мантия была из тисненой золотой парчи, расшитая бриллиантами, рубинами, изумрудами, крупным жемчугом и другими дорогими каменьями; попона его коня была из золотой парчи, с широкой каймой из горностая. Его королева ехала в паланкине, который несли две белые лошади, убранные в золотую парчу. Сама она была облачена в белый расшитый атлас, ее длинные волосы были распущены и ниспадали с плеч, что было очень красиво, а на голове была корона, украшенная дорогими каменьями с Востока».

Королева Елизавета II для своей коронации в 1953 г. заказала платье у того же кутюрье, который создал ее прекрасный свадебный наряд. Норман Хартнелл очень серьезно подошел к вопросу и долго работал в Лондонской библиотеке и различных музеях, изучая коронационные одеяния предшественников молодой королевы.

Белое атласное платье с пышной, расширяющейся книзу юбкой, было покрыто вышивкой, при этом каждая деталь узора была символом одной из стран Британского содружества. Англию представляла роза Тюдоров, вышитая розовым шелком, жемчугом, розовыми стразами, золотыми и серебряными нитями. Уэльс – лук-порей, вышитый белым и зеленым шелком, также дополненный стразами. Шотландию представляли цветы чертополоха, вышитые бледно-лиловым шелком и аметистами, цветочные чашечки же были вышиты бледно-зеленым шелком, серебром, и украшены «капельками росы» из стразов. Ирландский трилистник тоже был вышит зеленым шелком, но более яркого оттенка, и серебром. Для канадских кленовых листьев выбрали зеленый шелк, прожилки были вышиты золотой нитью с хрустальными бусинками. Для цветов австралийской мимозы подобрали ворсистые шерстяные нити желтого цвета, а для листьев – зелень и золото. Новозеландский папоротник вышили нежно-зеленым шелком, а прожилки на листьях – серебряными нитями с хрустальными бусинами. Цветы южно-африканской протеи были вышиты розовым шелком, прожилки на них – серебром, а листья – темно-зеленым шелком и розовыми стразами. Лепестки индийского лотоса были из перламутра, кроме того, были использованы речной жемчуг и стразы, а цейлонский лотос создали из опалов, перламутра, стразов и светло-зеленого шелка. Колосья пакистанской пшеницы сделали из стразов, листья – из золотистого хрусталя; джут – из зеленого шелка и золотых нитей; хлопок вышили серебром, а его листья – зеленым шелком.

Чтобы создать это чудо, потребовалось работать над ним три тысячи часов! Трогательная деталь – среди ирландских трилистников один оказался с четырьмя лепестками. По указанию мистера Хартнелла его вышили на левой стороне юбки, в том месте, к которому королева должна была постоянно притрагиваться. Ей самой ничего не сказали заранее. Так, на счастье…

Государственная мантия Елизаветы II из кармазинного бархата была из бархата, сотканного вручную – огромная редкость в наше время.

Правда, каким бы потрясающим ни было коронационное платье этой королевы, мало кто по роскоши нарядов в день своей коронации мог сравниться с уже упоминавшимся Георгом IV. Его коронация была одной из самой дорогостоящих за всю историю страны. Бархатная мантия, чей роскошный длинный шлейф, расшитый золотыми звездами и подбитый горностаем, был длиной более восьми метров, и остальные церемониальные одеяния обошлись в астрономическую по тем временам сумму, двадцать четыре тысячи фунтов (теперь это почти миллион)!

Все знали, что придется еще подождать, так как короля нужно облачить и приготовить к торжественной церемонии; а пока ожидание можно будет приятно заполнить разглядыванием пэров королевства, появляющихся во всем их пышном наряде; каждого пэра распорядители с почетом отводили на место и клали возле него его корону. Зрители на хорах с живым любопытством наблюдали за всем: большинство из них впервые видели графов, герцогов и баронов, имена которых не сходили со страниц истории уже в течение пятисот лет. Когда, наконец, все пэры уселись, с хоров открылось столь дивное зрелище, что действительно стоило взглянуть на него, чтобы потом помнить всю жизнь.

Теперь на подмостки вступали один за другим епископы в парадном облачении и в митрах и занимали отведенные им места; за ними следовали лорд-протектор и другие важные сановники, а за сановниками – закованные в сталь гвардейцы.

Марк Твен. «Принц и нищий» (перевод К. Чуковского, Н. Чуковского)

Церемония коронации, по сути, более религиозная, чем мирская, так что одним из главных действующих лиц является архиепископ Кентерберийский. На протяжении долгих столетий архиепископы короновали английских королей и королев, и было всего несколько случаев, когда по тем или иным причинам Кентерберийского архиепископа заменяли другие высокопоставленные церковные сановники – скажем, архиепископ Йоркский или епископ Винчестерский.

К примеру, Мария I, дочь Генриха VIII, была католичкой, а страна в то время перешла в протестантизм. Когда в 1553 году эта королева взошла на трон, то не захотела, чтобы церемонию коронации проводил Томас Кранмер, архиепископ Кентерберийский, поскольку тот был протестантом, и вместо него обратилась к епископу Винчестерскому. В свое время епископ Винчестерский короновал и Эдуарда II (в 1308 году), поскольку отец будущего короля, Эдуард I, отправил архиепископа Кентерберийского в ссылку.

Иногда архиепископ сам мог отказаться проводить коронацию – в самой неприятной ситуации, пожалуй, оказалась королева Елизавета I. Все высшие церковные сановники не признавали ее прав, считая незаконнорожденной, и поскольку и архиепископ Кентерберийский, архиепископ Йоркский, епископ Лондонский, епископ Дурхэмский и епископ Винчестерский (в таком порядке, порядке убывания старшинства, они имеют право короновать королей) отказались ее короновать, то церемонию провел епископ Карлайлский. Но эти случаи в английской истории, и еще несколько неупомянутых – исключение.

Кроме того, в коронации принимают участие высшие сановники королевства. Это лорд-распорядитель, лорд-канцлер, лорд-казначей, лорд – председатель Совета, хранитель малой печати, лорд обер-гофмейстер, лорд-констебль, обер-церемонимейстер и лорд – верховный адмирал. Со времен правления династии Тюдоров, то есть уже около четырехсот лет, лорд-распорядитель и лорд-констебль назначаются только на время церемонии.

Кроме них, непосредственное участие в коронации принимают и другие члены королевского двора. С 1377 года существует особый суд (Court of Claims), который, после того как новый монарх наследует трон, рассматривает запросы о том, кто и какую именно почетную обязанность будет исполнять во время грядущей коронации.

Специально отобранные пажи – если это король, или фрейлины – если это королева, несут шлейф монарха. Отдельно несут королевские регалии (подробнее о них – в главе «Регалии»).

Кроме того, присутствуют члены кабинета министров, премьер-министры и губернаторы стран Британского содружества, гости из других стран, члены рыцарских орденов. И, конечно, представители английской аристократии, в частности, пэры с супругами.

Марк Твен так описывал это яркое зрелище: «Супруги пэров появляются одна за другой, блестящей вереницей, а между ними мелькают нарядные распорядители, усаживая их и устраивая. Теперь внутренность храма представляет собою довольно оживленное зрелище. Везде жизнь, движение, яркие краски. Немного погодя водворяется снова тишина, супруги и дочери пэров все пришли и все уселись на свои места, – огромный живой цветник, пестрый и, как Млечный путь, сверкающий морозной пылью брильянтов. Тут перед вами все возрасты: старухи, сморщенные, желтые, седые, – они помнят коронацию Ричарда III и его смутные, давно забытые времена; и красивые пожилые дамы; и прелестные молоденькие женщины; есть и хорошенькие нежные девушки с блестящими глазами и свежими щечками, – легко может статься, что, когда придет великая минута, они даже не сумеют надеть своих усыпанных алмазами коронок: для них это дело новое, и справиться с волнением им будет нелегко. Впрочем, нет, – этого не может случиться, ибо у всех этих дам прическа устроена так, чтобы можно было по первому сигналу быстро и безошибочно посадить коронку на надлежащее место».

Детали церемониальных одеяний пэров и их супруг, бархатные мантии с пелеринами и отделкой из горностая, строго регламентированы, вплоть до ширины меховой оторочки и длины шлейфа. Кроме того, в этот день, фактически, единственный раз в жизни, пэры и их супруги надевают свои короны. Короны пэров – это небольшие коронки с геральдическими эмблемами, своими у каждого титула. И когда корону возлагают на голову монарха, пэры надевают свои короны.

Не в малой степени именно благодаря участникам коронация представляет собой яркое, очень красивое зрелище.

Так, приближенные Георга IV в 1821 г., принимавшие непосредственное участие к коронации, были одеты в костюмы по моде эпохи Тюдоров (XVI век). Камзол и короткие штаны были сшиты из алой ткани и отделаны несколькими сотнями ярдов узкой золотой тесьмы и тысячью двумястами маленьких остроконечных пуговиц; ленты были из светло-голубого бархата; чулки из алого шелка, черные туфли украшены розетками; короткая мантия, отороченная золотой каймой, застегивалась на левом плече с помощью банта из золотого шнура; вокруг шеи – «елизаветинский» круглый воротник; шляпа с тремя белыми перьями, с тульей, обтянутой красным шелком, – спереди она подвернута и заколота золотой брошью.

Платья фрейлин («maids of honour») Елизаветы II, которые участвовали в коронации, заказали тому же дизайнеру, который создавал платье самой королевы. Эти белые атласные платья были гораздо более пышно отделаны сзади, чем спереди. Почему? Фрейлины несли шлейф королевы, и всякий раз расправляли его, когда это было нужно, поэтому почти в течение всей церемонии публика видела девушек, в основном, со спины. А в длинных белых перчатках были припрятаны нюхательные соли – на тот случай, если им станет дурно в духоте.