Текст книги "Я подарю тебе ребёнка"

Я подарю тебе ребёнка
Автор: Маша Малиновская

1

Полотенце прикрывает бёдра до середины. Моё любимое, я его из Турции из отпуска привезла. Да, глупость, кто-то сувенирчики покупает, ну там масло, может, или косметику. А я тащила большое полотенце. Только ленивые из подруг не поржали, что я его из отеля умыкнула.

Педикюр вроде бы ничего. Только три дня как свеженький. Вообще-то, под зиму я реже делаю, и без цвета, но мне сегодня к врачу, так что надо было привести ноги в порядок. А то как-то не комильфо.

Да, к доктору мне сегодня тому самому. К которому нас, женщин, не загонишь, когда вроде бы всё в порядке. Но фирма, на которой я работаю, настаивает на ежегодных углублённых медосмотрах, и деваться некуда. Особенно, когда всё оплачивается и заключение требуется в ограниченные сроки. Вот сегодня мне нужно с утра сдать анализы и посетить ЛОРа, гинеколога и терапевта, остальных я уже прошла. А потом ещё в офис ехать.

Я быстро одеваюсь, укладываю волосы, делаю макияж. Проверяю, на месте ли кошелёк и телефон, паспорт и ключи от машины. Набросив пальто, закрываю двери квартиры и спускаюсь на парковку. Вот опять сосед из двадцать девятой поставил свою машину так, что выезжать с моего парковочного места совершенно неудобно. Сколько раз ему уже говорила. Баран, блин.

Удивительно, что я сегодня почти не попадаю в пробки. Обычно в это время на дорогах не протолкнуться, а тут доехала довольно быстро.

Частная клиника «Импульс-мед» располагается в центральном районе города, недалеко от университета, занимая первые два этажа высотного жилого здания. Подъезд выведен отдельно сбоку, огорожен, своя парковка. Очень удобно, что не нужно искать, в каком дворе пристроить машину.

В холле в регистратуре меня встречает улыбчивая девушка в симпатичном медицинском костюмчике.

– Добро пожаловать в «Импульс-мед». Я администратор Юлия. Как могу к вам обращаться? – мило щебечет она.

– Разумовская Виктория Андреевна. Я на корпоративный медосмотр.

– Одну секундочку.

Вспорхнув пальчиками над клавиатурой, уже через пару секунд девушка предлагает мне надеть бахилы, подписать договор и карту обследования и пройти за ней.

Я сдаю кровь из вены в процедурном, потом прохожу к пятому кабинету. Уже через полминуты выглядывает доктор и приглашает меня. Она смотрит у себя в компьютере мои данные, расспрашивает о жалобах и приступает к осмотру.

– У вас немного искривлена носовая перегородка. Вмешательства не требует, но при частых насморках следует обратить особое внимание.

– Я почти не болею, меня это не беспокоит.

– Что ж, хорошо. Но если будут жалобы – приходите.

– Конечно.

Врач подписывает мой обходной лист, ставит печать и желает всего доброго и быть здоровой. Теперь мне нужно в десятый кабинет к гинекологу. Надеюсь, там всё так же быстро пройдёт.

– Здравствуйте, проходите, – приглашает меня молодая девушка. – Я – Мария, медсестра. Доктор подойдёт через несколько минут, а я пока вас опрошу и подготовлю к осмотру. Присаживайтесь пока.

Медсестра задаёт мне стандартные вопросы о начале и интенсивности моей половой жизни, о дате последних месячных, регулярности цикла, родах, абортах и перенесённых операциях. Ответы вносит в электронную карту. Всё по делу, профессионально, без лишних замечаний и вопросов. Так мне больше нравится.

– Виктория Андреевна, – через медицинскую маску не видно, но я по глазам определяю, что медсестра мило улыбается. – Пожалуйста, проходите за ширму к креслу, готовьтесь к осмотру.

Кивнув, я прохожу, куда мне указали. Снимаю колготки и бельё, складываю на кушетке и прохожу к креслу. На нём лежит сложенная одноразовая пелёнка, которую я разворачиваю. Отмечаю, что кресло вполне удобное, не такое, как однажды я видела в государственной женской консультации, где ноги нужно задирать выше головы.

Усаживаюсь, но не ложусь. Жду врача. Спустя минуту в поле зрения появляется доктор. Мужчина. Ну да какая разница? Я у разных бывала за свою жизнь.

– Здравствуйте, извините за задержку. Начальство вызывало, – говорит он, кивнув мне, а сам подходит к раковине, чтобы вымыть руки.

– Добрый день.

– Маша, – обращается к медсестре. – Распечатай карту и отнеси, пожалуйста, Давыдовой анализы Барановой.

– Хорошо, Захар Леонидович.

Дверь щёлкает, а врач натягивает перчатки и подходит ко мне.

– Ложитесь, пожалуйста.

Я уже было собираюсь улечься, когда внимательно решаю посмотреть на стоящего передо мной врача. Высокий, крепкий, подтянутый. Шапочка и маска оставляют открытыми только глаза, который кажутся очень знакомыми.

И тут нас осеняет почти одновременно:

– Вика?

– Захар?

Захар Зернов – мой школьный друг. Мы много лет просидели за одной партой, хорошо общались и вне стен школы. Я списывала у него химию и биологию, а он у меня английский и русский. А сколько слёз и соплей по парням я обтёрла о рукав его пиджака! Помню жуткий стыд, когда у меня в десятом классе протекли месячные на стул, а он заметил. Я чуть не сгорела, а он так спокойно дал мне свой длинный пиджак и сбегал в аптеку за прокладками. А потом сказал, пожав плечами, что естественное не безобразно.

Потерялись мы уже через несколько лет после школы, когда у меня в институте случился головокружительный роман, я перешла на заочное и укатила за парнем в Бельгию на целых три года.

И вот теперь я сижу с голой задницей, слава Богу, прикрытой юбкой, перед ним на гинекологическом кресле.

– Сколько лет, Викуля! – он приобнимает меня и чмокает в щёку.

– Да больше десяти уже!

– Ты вообще, как?

– Нормально! В двух словах и не расскажешь.

– Да, точно. Обязательно надо выпить кофе и пообщаться.

– Ага. Ты мне там листок подпиши, пожалуйста, начальство извело этим медосмотром.

– Конечно подпишу. Ложись пока.

И тут я зависаю, пока он сдёргивает перчатку, видимо потому, что приобнял меня этой рукой, и натягивает новую, стерильную.

– Захар, ну зачем? Просто подпиши, и я побегу.

– Ежегодно в России регистрируется более двенадцати с половиной тысяч случаев рака шейки матки, большинство из которых на третьей и четвёртой стадии. Выживаемость на этих стадиях менее пятидесяти процентов, – уже совсем другим тоном чеканит Зернов. – И вот эти: «Подпишите, и я побежала» – одна из причин позднего выявления. Так что, ложись, Вика, или перезапишись к другому врачу. Но это на следующей неделе, сейчас только я.

– Мне нужно сегодня сдать заключение. Крайний срок, Захар, я и так протянула. В понедельник в командировку, а для подготовки документов нужна справка о прохождении медосмотра.

Но в ответ на мои подведённые домиком брови Зернов только пожимает плечами.

Ну, мать твою, просто отлично. Это пипец как неудобно. Он же мой одноклассник, сосед по парте и друг детства. Принципиальный засранец, коим был всегда.

Но делать нечего. Тяжело вздохнув, я откидываюсь на спину и водружаю ноги на подставки. Отстранённо пялюсь на белые квадраты на потолке во время осмотра, отрицательно мыча на вопросы больно ли мне или испытываю ли я дискомфорт.

– Ты не рожала, шрама от кесарева сечения тоже не вижу.

Ненавижу этот вопрос и ответ на него. Но я уже научилась отвечать отстранённо и беспристрастно. Просто как факт.

– Нет, не рожала. Я бесплодна, Захар.

– Хм…

– Уже можно вставать?

– Минуту.

Он отходит от меня и включает монитор на аппарате УЗИ, что стоит у кресла, усаживается на стул возле установки.

– Это зачем? Что-то не так? – за грудиной становится как-то прохладно.

– Да нет.

– Так да или нет?

– Я же сказал: минуту.

На контрольных, когда он быстро решал мои задания, было так же. Пока не закончит, слова не скажет. Но сейчас предметом является не задача по биологии или химическое уравнение, а моё тело и здоровье.

Зернов хмурится, пока делает какие-то замеры, внимательно глядя в экран.

– Всё, можешь вставать и одеваться, – обрабатывает и убирает датчик.

– Всё нормально?

– Да, всё в порядке.

Судорожно выдохнув, я вдруг начинаю злиться. Нельзя было сразу сказать? Я должна была пережить несколько нервных минут. Для чего?

Захар возвращается к своему столу, а я спускаюсь, одеваюсь, привожу в порядок волосы и выхожу из-за ширмы к нему.

– Что тебя напрягло? УЗИ ведь не входит в стандартный медосмотр.

– Я же сказал уже: всё хорошо, – не отрываясь от заполнения карты, сообщает Зернов и кивает на стул напротив него.

Я присаживаюсь и жду, когда он закончит. В школе были моменты, когда мне жутко хотелось огреть его по голове стопкой учебников. И спустя двенадцать лет мне хочется сделать то же самое.

– Вика, какой конкретно диагноз и кто поставил? – он поднимает глаза и смотрит так пытливо, словно я не у врача на приёме, а на допросе в полиции.

– Много кто. Я была в нескольких клиниках и репродуктивных центрах. Первичное бесплодие.

– А конкретнее?

– Захар, к чему эти вопросы? Подпиши мне бумажку, и я пойду.

– К тому что я ничего такого не увидел, если не считать незначительного воспалительного процесса в левом яичнике. Какие основания для диагноза? Эндокринные нарушения? Вика, я бы хотел увидеть протокол ЭКО.

– Его не было.

– Тогда лечения.

– Слушай, – я встаю и складываю руки на груди. – Какая уже разница, Захар? Прошло несколько лет, я смирилась, муж ушёл, тема закрыта.

– У меня есть сомнения.

– Каждый раз, когда у врачей возникали сомнения, мне это дорого обходилось. В эмоциональном плане. А итог тот же. Поэтому прошу, перестань. Просто подпиши карту.

Зернов смотрит на меня долгим нахмуренным взглядом, а я мысленно запираю ворота с мыслями на ещё один кованый засов. Нельзя снова им прорваться. Я не так давно научилась жить с мыслью, что у меня не будет детей. Никогда. Не так давно без жуткого сердцебиения научилась проходить мимо детских площадок и спокойно, без слёз, придерживать дверь супермаркета, когда какая-нибудь мамочка с коляской пытается выбраться наружу.

Может быть, Захар крутой спец, не спорю, но я не готова снова поднимать то, что навсегда заперла так глубоко. Его самонадеянность может стоить мне ещё нескольких курсов психотерапии, а я к этому не готова. Нет и ещё раз нет.

– Хорошо, – он резко ставит росчерк на бланке, прижимает печать и протягивает бумагу мне. – Но ты знаешь, где меня найти.

Я даже не прощаюсь. Просто пропущу этот эпизод мимо. Сейчас в офис, а вечером Ритка пригласила меня в клуб, вот об этом и буду думать, тем более, что её муж позвал холостого друга.

2

Я сажусь в машину и поворачиваю ключ зажигания. Сглатываю горьковатый осадок. Ничего, сейчас отпустит.

От Ритки капает на телефон сообщение.

«Готова зажечь?»

И куча смайликов.

«В ожидании!»

Давно уже пора оторваться, а то только работа да работа. Ещё и мама нудит всё время «что ты, Вика, всё без мужика, тебе уже тридцать скоро, одной нельзя пропадать»

Как будто одной – это пропадать. Что вообще плохого в том, чтобы быть одной?

«Постель холодная»

«Состариться не с кем»

«Поддержит кто, если заболеешь?»

Будто храп в согретой постели, брюзжащий рядом дед – идеальный финал жизни. А по поводу заболеешь… кому мы нужны немощные?

Илья мне так и сказал: «Прости, Вик, но я хочу полноценную семью».

Может, и есть на свете мужчины, готовые стать партнёрами по взаимному уважению и без оглядки на мою неполноценность, но пройдут годы, пока я найду такого. И сколько будет проб и ошибок? Сколько боли и слёз? Обойдусь.

А вот физическое влечение запирать за семью замками я не намерена. Так что Рита права, надо сегодня как следует оторваться. Уже два года, как я живу в режиме дом-работа-работа-работа. Два года, как за Ильёй закрылись двери. Два года, как ко мне не прикасался ни один мужчина. Сегодняшний визит к Зернову не считается.

Когда приезжаю на работу, охранник у турникетов смотрит удивлённо. Потому что я всегда прихожу вовремя, к началу рабочего дня. В восемь сорок я уже всегда на месте. А тут вдруг приехала к десяти.

Поднимаюсь на третий этаж, где располагается мой офис.

– Доброе утро, Виктория Андреевна, – подскакивает со стула в приёмной Настя – молоденькая секретарша.

– Привет, Настя, меня спрашивали?

– Да, Илья Витальевич приходил с планом по госзакупкам на первый квартал следующего года. Сообщить ему, что вы уже на месте?

– Не надо, я сама.

Да, верно, я и мой бывший муж – коллеги. Работаем мы в фармацевтической компании «Альфасинтфарм». Оба на значимых должностях, но он по рангу выше. Да и компания принадлежит его двоюродному дяде. Илья занимается госзакупками, его задача сделать так, чтобы государство поняло и оценило важность производимого нами того или иного лекарства и закупило его в стационары и под выдачу. Я же являюсь координатором аналитического отдела. Наши карьерные ветки не пересекаются, и жить мы друг другу не мешаем, но иногда приходится взаимодействовать.

– Виктория Андреевна, мне не сложно, – Настя уже и из-за стола выскочила.

Ясное дело, несложно. Эта выскочка давно губы кусала, когда мой муж, тогда ещё действующий, мимо проходил. А как на фирме стало известно, что мы расстались, вообще забыла про такую форму одежды, как брюки. А юбки чудесным образом стали короче. И объективных причин её уволить у меня нет, точнее, подать рапорт в кадровый.

– Сядь и разбери почту, – бросаю, скрываясь за дверью своего кабинета, стараясь не брызгать раздражением.

Надо быть позитивнее. Умные книжки и всякие коучи, психологи и психотерапевты утверждают, что позитивным людям больше жизнь даёт. Мне тоже даёт, но в основном как-то под зад.

Снимаю пальто и шарф-хомут и вешаю в шкаф. Переобуваюсь в любимые шпильки и прохожусь по волосам расчёской.

Включаю компьютер и подкатываю глаза – почта так и не открыта за эти пять минут. Ну давай же, Настя, ещё немного и у меня будет повод написать на тебя рапорт.

Сортирую письма сама, делая пометки в планере, что нужно обработать в первую очередь.

Через десять минут в дверь раздаётся стук и тут же её открывают.

– Вика, я же сказал твоей секретарше, что это срочно, а ты пришла так поздно и молчишь. Хорошо, Настя сообщила.

Какая замечательная Настя.

– Здравствуй, Илья, – натягиваю маску-улыбку. – Я только с медосмотра. Даже комп ещё не загрузился.

Ну почти.

– Мне нужна аналитика по производству ***ина. За прошлый квартал и за прошедший год. Сроки производства, поставки по коммерческим аптекам, реализация остатка. Мы думаем подать его в тендер на госзакупку вместе с **аном.

– С каких пор мы участвуем в торгах на госзакупку с БАДом? – удивлённо смотрю на Разумовского.

– Вика, просто сведи данные, ладно? Я же не лезу в твой отдел с вопросами.

Он, видимо, перепутал меня со своей секретаршей.

– Форма запроса на обработку данных у тебя есть. Оформи и пришли.

Надеваю очки и опускаю глаза к монитору компьютера, давая понять, что разговор окончен. Илья знает, что на этом точка, поэтому даже не спорит, и через несколько секунд я слышу хлопок двери.

Ну и ладненько.

До конца дня закапываюсь в работу, и меня, слава Богу, никто не беспокоит. Заявка от Разумовского приходит, я запрашиваю данные и загружаю в таблицу. К вечеру как раз отправляю ему сводную.

Домой еду быстро. Нужно успеть привести себя в божеский вид. И что-то бы съесть. Сегодня за весь день едва руки до чашки кофе дошли.

Душ смывает негативные эмоции дня и усталость. Обожаю воду, она меня словно энергией заряжает. Жаль, в бассейн чаще чем раз в месяц выбраться не получается.

Перебираю шкаф, пытаясь понять, что у меня есть такого, что было бы уместным. Я в клубах не была лет с двадцати, а это добрых почти десять лет. Как сейчас принято одеваться в подобные заведения вообще?

Нахожу у себя короткое велюровое тёмно-красное платье. Новое. Оно мне так понравилось тогда в магазине, но надеть случая не представилось. Хотела на новогодний корпоратив три года назад ещё, но Илья сказал, что я выгляжу в нём как девушка лёгкого поведения.

Но ему вообще многие мои вещи не нравились, так что не буду считать мнение бывшего мужа авторитетным.

Волосам добавляю объёма и распускаю. Они ложатся на плечи и спину крупными тёмными волнами. Макияж тоже делаю поярче, в клуб собралась как-никак.

Ну и чёрные замшевые туфли на высоком толстом каблуке и ремешком на щиколотке.

Образ и правда получился яркий и… довольно откровенный. Но и цель у меня вполне себе яркая и откровенная.

Хочу развлечься. Я устала пахать и видеть, как бывший окучивает то одну коллегу, то другую. У него своя жизнь, а у меня должна быть своя. В том числе половая. А то сегодня медсестре даже стыдно было сообщать, что она у меня в данный период в неактивном статусе.

В клуб «Голд» я приезжаю на такси к девяти. Атмосфера музыки, отдающей за грудиной басами, и мерцающего света заставляют оглянуться на юность. Как легко было тогда и весело.

Но в каждом возрасте есть свои прелести. И в почти тридцать, если не считать намечающихся гусиных лапок вокруг глаз, можно чувствовать себя прекрасно.

Ищу глазами столик номер двенадцать, где Ритка сказала, что они уже ждут. А вот и он, и сама Рита, что улыбается на все тридцать два и машет мне рукой.

– Приве-е-ет! – подскакивает и обнимает меня, едва я подхожу. – Выглядишь шикардосно!

– Спасибо! Ты тоже!

Она действительно выглядит прекрасно. Такая же стройная, как и на втором курсе универа, когда мы познакомились, такая же жизнерадостная и улыбчивая.

– А где твой муж и тот самый обещанный мне друг?

– Вышли позвонить, – машет рукой в сторону выхода. – Ты падай, давай. Пузыристого?

– Давай!

Она наливает искрящийся напиток в два бокала, мы звонко, пусть и совсем не слышно из-за музыки, чокаемся и отпиваем по глотку.

– Слушай, этот его друг такой классный, тебе понравится! И улыбка така-а-ая! Мм… А ещё он врач!

– Привет, девочки, – слышу голос Димы, мужа Риты. – Знакомься, Викуль, это мой друг – Захар.

Я точно не буду пить больше из этого бокала. Просто потому что от неожиданности получается выпустить туда то, что уже набрала в рот.

Отлично, что сказать. Ещё одна эпичная встреча с одноклассником, с которым давно не виделась. И всё за один день.

И как теперь высидеть вечер, не думая о…  хм…

Блин.

***

– Офигеть, как прикольно получилось! – пищит Ритка, пока я подправляю макияж перед зеркалом в уборной. – Вот кто же знал, что вы с Захарчиком одноклассники? Ещё и дружили в школе! За одной партой столько лет!

– Ага, прикольнее некуда.

– А тут такая встреча!

Не самая незабываемая, я так скажу.

– Не первая за сегодня, Рит, – помада ложится ровно, но я всё равно по привычке чуть подправляю пальцем по контуру нижней губы.

– Это как? – округляет глаза подруга.

– А вот так. Мы сегодня уже виделись. На смотровом кресле, – подкатываю глаза.

Надо видеть лицо Листецкой, когда до неё доходит смысл сказанных мною слов.

– Он что, гинеколог?!

– В точку.

– И ты сегодня перед ним… ну это… ноги?

– Ага. Ноги.

– Же-е-есть, – тянет, а потом хихикает, прикрыв рот ладонью. – Слушай, ну конфуз.

– Ещё какой.

– Блин, ну почему мне попадаются только тётки с пузатыми пальцами, а тебе вон какой доктор. И руки нежные, наверное. Везёт.

– Балда!

Шуточно толкаю Ритку плечом, та чуть пошатывается на высоких шпильках и придерживается за раковину, продолжая смеяться.

С Ритой Капустиной, в замужестве Листецкой, мы познакомились на втором курсе. Обе запали на студенческой дискотеке на одного парня, хватанули лишку, а потом за этого парня подрались на улице за клубом. В пылу сражения заметили, как он целует вообще какую-то левую тёлку. Привели себя в порядок, отметили коктейлем, что Бог отвёл от кобеля, а потом стали лучшими подругами. Поддерживали связь, пока я жила в Бельгии.

Часто видеться не получается, но мы стараемся общаться регулярно.

Приведя себя в порядок, мы возвращаемся в зал, где за столом ждут мужчины. Конечно, ни о каком интиме на сегодня я и не думаю. Это было бы ещё более странно, чем и так есть.

Одергиваю платье пониже и присаживаюсь на диванчик. Дима и Захар смеются с чего-то, а потом переводят взгляд на нас.

– Долго вы девочки, – Дима приобнимает жену, когда та прижимается к нему.

– Женские дела, – щебечет Ритка, – вам не понять.

А потом, дурочка, подмигивает мне, сначала стрельнув глазами в Зернова. Хочется стукнуть её. Хорошо, хоть Захар не заметил, как раз в телефон смотрел.

Я, кстати, вот буквально недавно вспоминала его. Прямо первого сентября. Ездила к маме как раз в наш район. Проходила мимо школы, в которой мы учились, а у детей там праздничная линейка была. Вспомнились школьные годы и выпускной. И Зернова вспомнила, даже как-то грустно стало, что связь потеряли.

Он ещё в школе на медицину настроен был, делал упор на профильные предметы, в одиннадцатом классе на курсы подготовительные в университет весь год ездил. Мы гуляли в разных компаниях, но девчонки из параллельных классов, да и из нашего тоже, частенько поглядывали. Однако репутация у него не была как у бабника, но и скромнягой в отношении женского пола он не слыл.

И вот вспомнила когда, так захотелось пообщаться, узнать как он и что. Вспомнить школу. Всё собиралась его в соцсетях поискать, да так и не собралась.

А тут вот, кажется, общайся – не хочу. Но не идёт почему-то. Хотя, понятно же почему. Я не ханжа, но это всё же как-то немного слишком. Я даже ему в глаза прямо посмотреть не могу. Если пересекаемся взглядами, отвожу взгляд.

Дима поднимает бутылку, но я накрываю свой бокал ладонью.

– Не хочу, Дим. Я принимала антигистаминные, боюсь, много напитка будет не очень.

– С антигистаминными и немного может быть очень не очень, – подмечает Зернов.

– Док знает, что говорит, – подначивает Ритка, сложив губы уточкой.

– Учту, – отвечаю нейтрально и отвлекаюсь на телефон.

На самом деле лишь делаю вид. Мне некомфортно. Даже сама удивляюсь, почему настолько.

Думаю, дело не в самом визите к Захару как к гинекологу. Просто он зацепил за живое своими сомнениями. Мне кажется, я даже читаю это в его взгляде, когда смотрит на меня. Прострелил туда, где больнее всего.

А я уже всё сказала по этому поводу. Себе в том числе.

– Моя любимая песня, – Ритка встаёт сама и тянет Диму в танцевальную зону.

Ему деваться некуда, встаёт и идёт. Песня и правда хорошая, помню когда-то уговаривала Илью со мной потанцевать под неё, но он сказал, что его раздражает этот сопливый бред.

– Чего мы будем сидеть, пойдём тоже, – Зернов встаёт и протягивает руку. – Хорошо теперь остроносые туфли не в моде, и ты мне их не оттопчешь, как на выпускном.

– На последнем звонке, вообще-то. На выпускном я аккуратно.

– Да, точно. В любом случае, хорошо что этот кошмар больше не в моде.

Я смеюсь, вспоминая, как печально он смотрел на свои туфли после вальса на линейке. Ему за грамотой выходить, а по ногам будто трактор прошёлся. Трактор по имени Вика Ташлыкова.

Выходим на танцпол, Захар берёт меня за руку, вторую свою ладонь кладёт на талию. Я и забыла, насколько он выше меня и шире в плечах. И в школе был далеко не мелким, что уж за теперь говорить.

Наверное, нужно бы поболтать о том, о сём, вспомнить что-нибудь из школьной жизни, но я вдруг плыву. Может, дело в хитрых пузырьках и антигистаминных, а может ностальгия напала под песню. Мысли теряют чёткие контуры, и я просто двигаюсь, уткнувшись взглядом в какой-то мелкий вышитый значок на пуловере Захара.

– Устала? – спрашивает негромко.

– Угу, – на более подробный ответ сил и правда не находится.

– Вызвать такси?

– Пожалуй.

Усталость и правда навалилась, да и времени уже много. Рита с Димкой уже давно томными взглядами переглядываются, вот-вот тоже сбегут.

Мы коротко прощаемся с друзьями, забираем вещи из гардероба и выходим на улицу. На стоянке возле клуба стоят машины такси, в одну из них я и сажусь. Удивляюсь, что Захар тоже садится, только на переднее сиденье.

– Не трать время, я и сама доберусь, Захар.

– Я не спешу. Говори адрес.

– Орджоникидзе, дом двадцать четыре.

На улице холодный, но спокойный вечер, по такой погоде хочется гулять. Но тем не менее, я, угнездившись уютно на заднем сидении такси, едва ли не дремлю, пока едем.

У моего дома такси останавливается, но когда достаю карту, получаю предупреждающий взгляд от Зернова.

Ладно, джентльмен, будь по-твоему.

Вроде бы же уже убедился, что доехала я без приключений, но отпускает такси и идёт провожать вдоль дома к подъезду. Мы вспоминаем пару смешных школьных историй, нашу классную руководительницу и химичку. Мне кажется, все в нашем выпуске, если речь заходит о школе, вспоминают химичку.

– Ну, было приятно пообщаться, Захар, – подвожу итог встречи, останавливаясь у двери подъезда.

В ответ он сначала молчит, только внимательно смотрит. Получается даже какая-то немного неудобная пауза.

– Вика, – наконец говорит, – моё предложение по-прежнему в силе.

– Захар…

– Послушай. Я пересмотрел запись УЗИ, я правда на первый взгляд не вижу причин. Для первичного бесплодия уж точно. Сдай анализы, давай посмотрим. Я бы не стал говорить об этом, если бы не видел оснований.

Он стучится в дверь, которую я боюсь открывать, потому что за ней пустота. Мне не дано. Я смирилась. Неужто и правда не понимает, что причиняет мне боль? Он ведь не Бог. Откуда такая самоуверенность?

– Подумай. Вот возьми, тут мой номер, – вкладывает в ладонь визитку. – Позволь мне попытаться подарить тебе ребёнка, Вика.

Я не отвечаю. Просто опускаю глаза, поджав губы. Захар уходит, а я так и стою ещё какое-то время, сжав в руке его визитку. Сминаю её… но… не выбрасываю.