Текст книги "Полное оZOOMление. Часть 7"

Маша Трауб
Полное оZOOMление. Часть 7

Эпистолярный жанр, или Когда не осталось слов

Опять начали сдавать нервы. Нестерпимо хочется кого-нибудь убить. Например, звукорежиссера, который, видимо, решил заняться моим образованием, и даже задает домашку: «Попробуйте писать с меньшим битрейтом». Кто такой этот битрейт?!

Дорогой звукорежиссер, не знаю, к сожалению, вашего имени отчества. Мы друг другу не представлены. Я домохозяйка, пирог сейчас пеку на обед. Дочку учу тесто замешивать. Уже вся кухня в муке, и грязная посуда из раковины вываливается, потому что я, видите ли, новый рецепт решила попробовать. Мне еще ноутбук от муки отмывать. И суп, кстати, варить. Приблизительно ведро, чтобы хотя бы на два дня хватило. Еще на ужин котлеты жарить. У меня дома двое взрослых мужчин, мне нужно много котлет. Чтобы заполнить тазик средних размеров. А потом еще придумать, как впихнуть котлету в дочь, которая решила, что она поправилась за время карантина и ей нужно сбросить вес. Вот вы когда-нибудь впихивали котлету в ребенка насильно? А я впихивала. А в ребенка-подростка в разгар пубертата? А в девочку-гимнастку, для которой каждые лишние сто граммов – трагедия? Давайте поменяемся местами. Вы займетесь моими котлетами, а я все узнаю про битрейты и про способы их снижения. Поверьте, я очень, очень обучаемая. Пока жарите котлеты и суп мешаете, отрепетируйте с дочерью танец в стиле хип-хоп для очередного конкурса и сшейте штаны для игрушечного кота Басика. А то у меня два дня руки не доходят. Кстати, пирог уже подгорает. Дочь опять в слезах, и я не знаю, по какому поводу. Наверняка по очень важному. О, вам повезло: штаны для Басика уже не актуальны, надо маску сшить. Дочь узнала, что коты тоже болеют коронавирусом и решила сшить маски своим мягким игрушкам. Но у нас закончилась ткань в горошек. Осталась только в цветочек. Так что, когда мы с вами будем меняться местами, ткань захватите, пожалуйста. Непременно в горошек. Синюю, а горошек чтобы белый, и не наоборот. Наоборот я предлагала, готовая пожертвовать своим летним сарафаном – дочь отказалась. А пока я даже не хочу знать, что такое битрейт!

«Если снизить битрейт до 44100 Гц, то можно разгрузить процессор». Ааааааа! Стоп. Гц… О, это я знаю!

– Васюш, а Гц – это сокращение от Герц, частота колебаний, правильно? – спросила я сына.

– Мам, вот сейчас удивила! – Сын посмотрел на меня так, будто до этого я произносила исключительно глупости и вдруг сказала что-то умное. Нет, будто до этого квакала и вдруг заговорила человеческим голосом.

– Я все-таки журналист, – обиделась я. – У меня много поверхностных знаний из разных областей.

– А зачем тебе Герцы вдруг понадобились? – уточнил сын.

– Они не мне, а звукорежиссеру понадобились. Кстати, ты не знаешь, что такое битрейт?

– Ну, это количество бит, – ответил сын.

– Спасибо, очень помог. Я сразу все поняла.

Дорогой звукорежиссер! Мне нравится с вами общаться, потому что вы заставляете ждать ваших ответов днями и даже неделями. Что прекрасно – ожидание послания, тревога, что письмо утеряно почтовым голубем или почтой России, – волнительны. Эпистолярный жанр всегда был моим любимым, и спасибо вам за то, что я смогла в нем поупражняться. Вы стали моим внутренним адресатом, моим героем, которому я могу рассказать о том, как живу. Спешу сообщить, что Герцами я управлять пока не научилась, а вы не даете мне подсказку. У сына началась сессия в режиме онлайн, и я предполагаю, что наши с вами Герцы и поп-фильтры не так значимы в масштабах вселенной, как интегральные уравнения и вариационное исчисление, теория функций комплексной переменной и прочие дисциплины, которые сдает Василий. Я, как мать, не могу его просить о помощи в борьбе с артефактами. Могу только кормить. Кстати, из-за вашей предыдущей домашки у меня сгорела творожная запеканка! И нет, чтобы сразу выбросить… Я ее съела! На ночь! Видимо, понятие «выкусывания звука», которое вы употребили в негативном смысле, наложилось на мою нервную систему, мозг воспринял «выкусывание» как «перекус» и отдал команду желудку. Желудок выделил желудочный сок… В результате в час ночи я ела сгоревшую запеканку, которую залила сметаной и сверху еще сахаром посыпала. Наверное, вам все это непонятно – какая связь между звуком и запеканкой? Но у меня она оказалось прямой и сразу же отложилась в области талии, растеклась по бедрам… Две недели я сидела на жесткой диете. Пошел второй месяц усиленных тренировок. Тренер только перестала меня просить отодвинуть подальше ноутбук или сдвинуться подальше от экрана самой, чтобы мой, извините, зад, не занимал весь квадратик Zoom’а! Да я только начала целиком в экране помещаться! И тут вы и сгоревшая запеканка!

Еще хочу сообщить, что за шум за окном я не в ответе. Как вы могли заметить по предыдущим записям, за окном раздается крик громкоговорителя. Вы эти помехи называете артефактами, я – матюгальником. Раньше это устройство предупреждало о штрафах за посещение парка, и мне за несколько дней наблюдений удалось отследить время его активности. Поверьте, это было непросто. Особенно для моих близких, которые не понимали, почему я вдруг выскакиваю на балкон и начинаю что-то лихорадочно записывать в блокнот. Они переживали за мое ментальное здоровье и боялись бестактным прямым вопросом задеть мою и без того расшатанную на самоизоляции психику. Какой у меня чуткий муж, какие замечательные дети! Когда сын посчитал количество моих выкусываний, тьфу, блин блинский, выскакиваний, помножил их на дни, разделил на человеко-часы, учел погрешность, у него появилась готовая формула.

– Мам, успокойся. С девяти утра. Каждые два часа. Ну, плюс, минус десять-пятнадцать минут. С часу до трех – перерыв на обед. В семь вечера – конец рабочего дня, – сообщил Василий график работы громкоговорителя. Он же успокоил отца семейства, который начал настойчиво и регулярно подкладывать мне рядом с чашкой кофе таблетку пустырника.

Сын у меня – гений. Я мать гения!

– Марусечка, тебя звук громкоговорителя раздражает, да? – спросил участливо муж. – Попей пустырничка. Вот я каждое утро начал пить. Очень помогает. Первую рабочую конференцию спокойно выдерживаю.

– У мамы не нервы, ей для работы надо, – сообщил сын.

– Почему для работы? – шепотом спросил муж, хотя стоял рядом со мной.

– Думаю, это как-то связано со звукорежиссером и мамиными аудиозаписями, – ответил сын.

– А что у мамы со звукорежиссером? – уточнил муж.

– Я бы сказал, статус «все сложно», – рассмеялся сын.

– Подожди, а вдруг мама на меня сердится? Или я ее раздражаю? – Все еще переживал муж.

– Ну это легко проверить. Просвисти какую-нибудь мелодию, – предложил сын.

– Зачем? Мама же не любит, когда я свищу в доме.

– Любая теория требует эксперимента и доказательства. Свисти.

Муж просвистел что-то из репертуара Исаака Дунаевского. Я не отреагировала, поскольку была занята приготовлением харчо и оджахури из курицы.

– Ну вот. Мама на твой свист даже не обернулась. Значит, причина не в тебе, а в звукорежиссере, – подвел итог сын.

– То есть мама настолько ко мне привыкла, что даже меня не замечает? И что делать? Я не вызываю у нее вообще никаких эмоций? На звукорежиссера она, значит, реагирует, а на родного мужа – нет? – Супруг в отчаянии заломил руки.

– Пап, мама сейчас на оджахури реагирует, – рассмеялся сын.

– Что вы тут столпились? – спросила я. – Через десять минут обед будет готов.

– Марусечка, мы слышим. Почему ты кричишь? – Муж все еще не знал, какие чувства положено испытывать в подобной ситуации. – Вася, тебе не кажется, что мама как-то странно двигается?

– Мам, отдай мои наушники! Мне они тоже нужны!

На кухню вошла Сима. Мне пришлось вынуть наушники, в которых я слушала концерт Андреа Бочелли на полной громкости и даже пыталась пританцовывать.

– Да, это я не учел, – расхохотался сын. – Эксперимент провален. Но с мамой все хорошо.

Дорогой звукорежиссер! Сегодня опять не дождалась вашего письма. Возможно, его специально не переслали, чтобы уберечь меня от приступа меланхолии и нервной болезни. Близкие считают, что общение с вами, письма, а также периоды ожидания ответа, которые стали совершенно мучительными, пагубно влияют на мое здоровье. Я лишена выходов в свет. Даже в магазин не могу выйти, поскольку родные полностью взяли на себя хлопоты по доставке продуктов.

Погоды нынче стоят плохие. Неделя выдалась непозволительно ужасной для прогулок. В нашем районе стоит оглушающая тишина. Раньше такое бывало только на рассвете. Я очень любила эти часы, когда стала матерью новорожденной дочери и вставала в четыре утра. Сейчас у меня все время четыре утра. Какие погоды стоят у вас? Вы любите прогулки под дождем? Надеюсь, предстоящий месяц принесет некое облегчение. Урожай не пропадет. Рожь уродится. Скотина расплодится.

Наверное, мое письмо придет к вам с некоторым опозданием, если вообще провидению будет угодно его доставить. Вы, к сожалению, не интересуетесь, как я поживаю, все ли благополучно и как я пережила приступ мучительной мигрени, которой снова стала страдать. Вы не передаете поклон моей матушке, хотя она его ждет. Да, мне пришлось признаться дорогой матушке в том, что увлечена тайной перепиской, и это, конечно, не вызвало у нее одобрения. Все-таки мой статус замужней женщины и репутация не позволяют…

– Ты перечитываешь Джейн Остин? – удивился муж, – По которому разу?

– Послушай, какие письма! Это же просто шедевры эпистолярного жанра! Ну прелесть же! Почему эти обороты утеряны? Почему сейчас так не пишут? – закричала я. – Что я получаю вместо этого? Вот, организатор одного мероприятия, в котором я отказалась участвовать, написала: «Я вас услышала». Если бы она сразу употребила этот оборот, я бы даже не думала, участвовать или нет! Что это вообще значит? Я вас услышала… Ну написала бы просто, что поняла. Или, в конце концов, приняла к сведению. Или вот еще: «Подготовить опору для человека при подготовке к круглому столу». Опору к столу для человека? Хочется выйти в лес и заорать.

– Ты хочешь сначала обсудить погоду? – улыбнулся муж.

– Конечно! Ну уж точно не хочу «знакомиться в чатике» с незнакомыми людьми. Или вот еще гениальный оборот: «Всем участникам привет». Они пишут каронтин! И Самаизоляция! А ковид-диссидент! Как только бедного диссидента не мучают – и десидент, и диседент. Да я сама готова стать диссидентом и бороться за правильное написание.

– Марусечка, а я сейчас редактировал текст, где было выражение «пляжно-познавательный туризм». Представляешь? Я вежливо уточнил у автора, кого он собрался познавать на пляже. Автор обиделся.

– Почта ведь уже работает? Надо сходить и купить конверты и марки. Побольше. Буду всем писать письма. От руки. В стиле Джейн Остин.

– Ты будешь первым онлайн-диссидентом. Ты хотя бы на голубей пока не охоться.

– Нет, я боюсь заразиться орнитозом. Там тоже среди симптомов – температура и кашель.

Дорогой звукорежиссер! К счастью, я не успела отправить вам предыдущее послание, написанное под влиянием Джейн Остин. Спешу сообщить, что аудиозаписи становятся практически невыполнимой задачей, требующей немалой выдержки и сноровки. Громкоговоритель под нашими окнами заговорил не только мужским, но и женским голосом и увеличил длину и количество обращений к гражданам. Более того, он начинает вопить во внеурочное время. То есть когда хочет, тогда и орет, не соблюдая рабочий график. Даже обеденный перерыв игнорирует. Для выключения, я думаю, надо обратиться в местное ОВД. Как вы считаете, мне стоит отправиться в ОВД? Ради вас я готова.

Есть и хорошие новости. Я уже не хочу никого убить, в том числе вас. Теперь у меня новая формулировка, авторство которой принадлежит, к сожалению, не мне: «Я в тонусе». Что означает приблизительно то же желание, но уже не столь явно проявляемое и артикулируемое, а завуалированное. Интересно, сколько еще прилагательных в данном контексте на -ое я могу употребить?

Мой супруг, который тоже хочет кого-нибудь убить, пока не желает использовать эту словесную конструкцию. Вот буквально вчера они с прекрасной женщиной-корректором, которой далеко за семьдесят, вынашивали план убийства по сговору. Муж написал, что готов убить автора, а корректор ответила, что пусть сначала пропуска отменят – тогда она приедет и поможет держать автора, пока мой муж будет его убивать. Еще вдруг вспомнилось определение одного очень уважаемого начальника: «Это не текст, а заявление об уходе». Или: «Прошу привести текст в соответствие с нормами государственного языка Российской Федерации».

Почему я вам это рассказываю? Меня ведь тоже могут убить – за текст. Пока я выстригаю из колготок поп-фильтр, собираю из кубиков лего, которые мне отдала соседка, подставку под фильтр, я не работаю. И если не сдам текст вовремя, меня убьет редактор, которая тоже пребывает «в тонусе». Но сначала меня убьет муж, который решительно отказался есть магазинные пельмени вместо сгоревших котлет. Да, сгоревших именно по вашей вине! Если бы я не стригла колготки, стараясь добиться идеально ровного круга, уследила бы за котлетами!

У меня важный вопрос. Если в моих текстах, которые еще предстоит озвучить, появилось много ненормативной лексики, вы ее, то есть лексику, то есть меня, будете запикивать? Или мне при записи подбирать эвфемизмы? Или выражаться описательно – «выругался»? Заменить слово на букву «б» словом «черт»? Как считаете? Мне очень нравится слово на букву «б», очень хорошее слово. А еще слово на букву «эс» и другие слова на другие буквы. В каком варианте будет меньше выкусываний, щелчков и перескакиваний? Кстати, я так и не поняла, чем выкусывания отличаются от перескакиваний. Все, кончаю, страшно перечесть. Жду ответа, как соловей лета!

⁂

Дорогой звукорежиссер! Надеюсь, у вас все хорошо. Берегите себя и своих близких. В предпоследнем письме вы просите присылать вам записи до шести вечера. Я прислала запись в семь. Спешу объясниться. Мне кажется, что вы стали ко мне равнодушны – в ваших столь редких письмах нет былых страстей, требований. Возможно, вы увлеклись другим автором? Вы не задаете домашнее задание, хотя я наконец справилась с пяльцами и колготками и почти достроила держатель для поп-фильтра по онлайн-инструкциям «сделай сам для детей дошкольного и младшего школьного возраста». То есть я строила башню, на которую собиралась прикрутить колготки, натянутые на пяльца. Большим счастьем оказалась встреча возле уличного мусорного контейнера с соседкой. Кстати, я увлеклась сортировкой мусора. И не только я, а все местные жители. Светская жизнь теперь проходит именно там – около мусорных баков. Я встретила первую учительницу сына, маму девочки, в которую сын был влюблен в пятом классе, и еще много приятных людей.

Соседка выставила рядом с мусорным баком пакет, доверху заполненный деталями от детского конструктора лего. Она решила избавиться от малой части запчастей, поскольку из имевшихся в квартире остатков можно было построить дачный дом в натуральную величину. Я забрала у нее пакет и отправилась строить держалку-подставку в форме средневековой башни. Инструкцию я нашла в пакете.

Получившееся сооружение мало напоминало держатель для чего-либо, но оно хотя бы стояло и не шаталось. Но только я собиралась приступить к записи, как раздался звонок в дверь. Соседка, которая отдала мне запасы лего, попросила вернуть все назад. Ее сын Антоша заметил утрату пакета и принялся рыдать. Надо признать, плакал мальчик на вполне законных основаниях – ему не хватало какой-то детали, и он точно знал, что она находится в том самом пакете. Пришлось отдать малышу не только неиспользованные запчасти, но и почти готовый поп-фильтр – Антоше он очень понравился. Ребенок кричал на лестничной клетке так, что соседи выскочили, не заботясь о соблюдении социальной дистанции.

Антоша утверждал, что я построила подводную лодку с локатором. Мне, конечно, было лестно, и я почти договорилась отдать Антоше локатор и завтра же собрать еще одну подводную лодку. Но тут моя дочь, которая пожертвовала пяльцами для локатора, решила вмешаться – отдавать Антоше собственное имущество не входило в ее планы. Сима с Антошей плакали громко и очень убедительно. Пришлось отдать Антоше лодку и мои колготки, которые я сорвала с пялец и привязала к китайской палочке для еды, сказав, что у лодки будет парус. Антоша еще немного повсхлипывал и согласился на парус. Сима мертвой хваткой вцепилась в свои пяльца и объявила, что больше ничего мне не даст. Но если вы волнуетесь, что стали причиной нарушения условий карантина и самоизоляции и подвергли риску здоровье детей, то спешу вас уверить – мы с соседкой и Сима с Антошей тщательно соблюдали меры предосторожности. Сима с Антошей были в масках и перчатках: Антоша в зимних, горнолыжных. Сима в моих, кожаных, до локтя, поскольку они лежали в ящике сверху. Сима – в маске с котиками. Антоша – в маске с собачками. Они хотели поменяться и даже порыдали по этому поводу, но мы с Антошиной мамой не разрешили. Потом Антошина мама опрыскала всю лестничную клетку, дверные ручки и даже наш общественный многострадальный фикус антисептиком.

За фикус я особенно волнуюсь. Он переживал периоды засухи, когда все соседи разъезжались на лето, и периоды наводнений, когда все возвращались из отпусков и бросались ухаживать за общественным растением. Фикус перенес опрыскивание разведенным спиртом, проще говоря, водкой во время карантина. Он – заядлый курильщик с многолетним стажем! Сколько бычков было затушено в цветочный горшок! Фикус первым попробовал электронные сигареты, и все соседи знают, что он терпеть не может ментол. Но антисептик, боюсь, он не переживет. Буквально на глазах стал увядать. Впрочем, у меня есть надежда. Фикусу настолько понравилось регулярное опрыскивание водкой, что он расцвел и заколосился. Возможно, я смогу его реабилитировать, если начну вливать в него водку внутрь, так сказать, а не только наружно. Завтра попробую полить его остатками «Посольской». Хотя, он привык к «Белому золоту»…

Очередной отрывок, который я прислала с опозданием, опять был записан без поп-фильтра. Но я заказала новые пяльца! Правда, доставка – не раньше, чем через пять дней. Так что я пока не знаю, что делать со своим взрывным «пэ», но очень надеюсь, что последние части книги запишу без артефактов. Всего вам самого доброго.

Всегда ваша, Маша.

⁂

Дорогой звукорежиссер! Надеюсь, у вас все хорошо. Берегите себя и своих близких. Оставайтесь дома. Наверное, что-то случилось с моей почтой – я больше не получаю от вас писем. И мне кажется, я знаю в чем причина! В последнем отрывке было слишком много взрывных «пэ» из-за слова «попугайчики», которое встречается много раз.

Но тут я совершенно не виновата! У меня есть особенность, о которой я забыла вас предупредить. Когда я волнуюсь или переживаю, то начинаю говорить с акцентом той местности, в которой провела детство. А выросла я на Северном Кавказе. Мои взрывные «пэ» – особенности диалекта. Там все говорят с таким «пэ». С придыханием и выплевыванием. Звук «е» звучит как «э», «а» утрируется, «о» как «а», «эс» сливается с «ша». Про звук «эр» можно писать оду. Когда у меня начинается депрессия, я говорю, как Вахтанг Кикабидзе в фильме «Мимино». Возможно, вы моложе меня и не знаете, кто такой Кикабидзе, но более современный пример я привести, к сожалению, не могу.

– Слюшай, дарагой, если я гаварю, как Кикабидзе, кто еще так гаварил, а? – спросила я мужа.

– Котэ Махарадзе, – ответил муж.

Ви знаете, кто такой Котэ Махарадзе? Как не знаете? Так я вам сейчас расскажу, чтоб вы уже не сомневались! Знаменитый, легендарный спортивный комментатор. Он был мужем Софико Чиаурели!

Махарадзе вошел в историю… Как бы мне хотелось так сыпать афоризмами. Он был гением. Посудите сами.

«Арбитр достал из штанов удаление».

«Боковой арбитр принимает красивые позы. Возможно, он раньше занимался балетом».

«Были у его шансов возможности!»

«Вот Тихонов бежит за мячом, подбегает к вратарю и овладевает им».

«Здорово, конечно, среагировал Боннер: по-нашему, по-вратарски, в красивом прыжке, с нарушением правил – как полагается».

«И настал соперникам греков полный пападопулос. Они могут теперь идти загоракис!»

«Кузмичев только занес ногу для удара, как его по ней и ударили».

«Олич идет к воротам, выходит к воротам…. Забыл Олич, зачем пришел к воротам».

«Пенсионным бегом Кобелев побежал подавать угловой».

«Пока мяч в воздухе, коротко о составах».

«Сбивают Александра Паляницу. Арбитр показывает, что помощь врачей уже не нужна».

«С мячом немцы, в данном случае – француз».

«Спартак забил столько же мячей, сколько и Интер – ни одного».

Сколько там эмоций, в этих пэ, эр, эс! Сколько страсти! Души, сердца, темперамента!

Поверьте, я прилагаю массу усилий, чтобы во время записи не размахивать руками и не бросаться кинжалами или хотя бы не вонзать кухонный нож в разделочную доску, как делают все кавказские женщины. Поверьте, если муж один раз увидел, как его жена, нарезая лук или петрушку, вонзает нож в доску, он никогда в жизни не захочет ее расстроить. Он отдаст ей не только пин-код от своей карточки, но и кинжал в сердце воткнет, провернет несколько раз, лишь бы жене приятно было. Потом жена его вылечит, на ноги поставит, только для того, чтобы еще раз увидеть, как муж ради нее жизни готов себя лишить.

Наверняка вы слышали фоном голос другой женщины. Ее я выключить точно не могу. Она хуже ОВД, сайта мос.ру и госуслуг вместе взятых. Я вам больше скажу – наша соседка тетя Света хуже электронного дневника, процесса оформления выплат на ребенка, реноваций, разметки на дорогах столицы. График прогулок по домам – сущая ерунда по сравнению с тетей Светой. Соседка – не просто грузинка, а урожденная гурийка. Чтобы вы понимали, гурийские женщины – это стихия, которую остановить невозможно. Землетрясение, наводнение, смерч в одной отдельно взятой квартире. Если тетя Света расстроена и начала кричать, то терпит весь подъезд. Она перекрикивает строительную дрель и громкоговоритель за окном. Да, громкоговоритель тетя Света попросила больше не кричать под нашими окнами, иначе она за себя не отвечает. Громкоговоритель испугался и уехал. Больше не появлялся. Дрель тоже затихла. Возможно, тетя Света убила строителей. Никто точно не знает, но все верят, что такое вполне возможно.

Так вот, пока тетя Света не объяснит всем, кто в их доме главный и не потребует, чтобы сын поклялся ей в большей любви, чем к своей молодой жене, я не смогу продолжать запись. Тетя Света сейчас тоже страдает. Раньше она могла съездить к родственникам, там покричать. К старшему сыну в гости поехать и довести до истерики старшую невестку. А сейчас она лишена этого счастья. Пропуск делать категорически отказывается, маску носить не желает в знак протеста. Называет себя не диссидентом, а свободной женщиной. К тому же она убеждена, что у нее прекрасный молодой овал лица и пухлые губы, как у девушки. И она, в своем возрасте, не считает нужным скрывать такую красоту под маской.

Тетя Света находится в зоне риска, поскольку в прошлом году наш подъезд не спал три дня по случаю ее семидесятилетнего юбилея, который отмечался силами приехавших из Грузии родственников.

– Почему я должна спрашивать разрешение, ехать мне к сыну или нет? Разве Собянин рожал моего Сандро? Разве он не спал ночами, когда Сандро был младенцем? И теперь я не могу увидеть своего мальчика, когда захочу? Кто так сказал? Мэр-шмэр? Тогда пусть ему будет стыдно за то, что он лишил мать возможности обнять любимого сына! Первенца!

Старшему сыну тети Светы Сандро в прошлом году исполнилось пятьдесят. Тетя Света изо всех сил готовилась к юбилею сына. Все гости должны были в обязательном порядке сказать, что тетя Света выглядит ровесницей невестки. Ну или как сестра, причем младшая. Пятидесятилетняя невестка, сама уже бабушка, скрипела зубами так, что все гости не могли понять, что за звук раздается.

– Мамочка, ты можешь обнять меня, – предлагал младший сын, Нодар, которого тетя Света считала неразумным младенцем. Нодару исполнилось всего сорок два.

– Ох, ты прекрасно знаешь, что я тебя и так люблю! А Сандро не знает, что я его люблю. Или забыл! – кричала на весь дом тетя Света.

– Мамочка, ты ему два раза в день звонишь и говоришь, как его любишь.

– Замолчи сейчас немедленно! Я хочу обнять своего первенца, посмотреть на него и сказать ему лично, как люблю! – возмущалась тетя Света.

– Мама, давай я тебя отвезу к Сандро, – предлагал младший сын.

– Ты хочешь, чтобы я намордник надела? Я что – собака? Почему эти… как их… госуслуги… должны знать, куда я еду и зачем? У меня может быть личная жизнь? Я твоему отцу, чтоб он сейчас в гробу не переворачивался, не докладывала, куда иду. Собянин мне муж? Зачем ему знать, куда я еду? Госуслуги мне близкие родственники? – Тетя Света переходила на повышенные тона, от которых шла вибрация по стенам соседних квартир.

– Хорошо, давай Сандро к нам приедет. – бедный Нодар из последних сил пытался успокоить мать.

– Ты совсем не любишь своего брата? Зачем хочешь, чтобы он заболел? – Тетя Света переходила на ультразвук.

– Я не хочу. Мы же все здоровы, – не оставлял попыток Нодар.

– Разве я не в зоне риска? Со мной нельзя контактировать! – кричала тетя Света так, что у соседей снизу звенели окна.

– А как же мы? Мы же с тобой рядом. И наши дети, твои внуки, тоже, – тихо и уже без всякой надежды говорил Нодар.

– Ох, у вас на меня уже иммунитет. Я вам прививку сделала своими нервами и здоровьем. Почему твоя жена не может купить нормальную кинзу? Три раза ходила, три раза траву приносила вместо кинзы! Она что ее – под окнами щиплет? Она что – коза? Или думает, я в своем возрасте забыла, как выглядит кинза? Как я должна готовить? Она мне щавель вместо шпината принесла! Разве я могу положить в пирог щавель? Разве она слепая, что не видит – где щавель, а где шпинат, дай мне бог терпения это вынести. Пусть еще одуванчики мне принесет! У кого она купила такую кинзу? Весь район пробежала, чтобы самую плохую найти? Она так старалась, чтобы меня расстроить? Пусть пойдет и бросит этот пучок в лицо тому, кто ей продал эту… нэкинзу! Такая красивая девочка, но такая глупая!

Глупая, но красивая сорокалетняя «девочка» уходила плакать в кладовку, где хранились антисептики, гладильная доска, пылесос, туалетная бумага и прочие хозяйственные средства.

Так что пока тетя Света не получит свою кинзу, я не смогу сделать запись.

– Дети, зачем вы не едите пирог? Кому я пекла? Быстро пришли, съели и сказали маме, как вам было вкусно! Андрюша! Закрой окно, меня сдувает! Почему мне нужен сквозняк в моем доме? Ты не доктор Комаровский, поэтому не надо рассказывать мне, как делать сквозняки и проветривать квартиру!

Простите, это я не вам. Мужу. Тетей Светой навеяло. Прощаюсь. Шел какой-то день самоизоляции…

Все пишут о том, что у них начались панические атаки от нахождения в четырех стенах. Я решила, что у меня тоже паническая атака, о чем сообщила домашним. Муж решил вывести меня на прогулку. Я согласилась. Тем более что дочь скакала на одной ноге от радости, рассказывая, как мне предстоит перелезть или пролезть через забор, спуститься по пересеченной местности, а потом подняться. А еще послушать шум ручья и посидеть на сваленном дереве.

Я отправилась на прогулку, естественно, соблюдая масочно-перчаточный режим. Муж с дочкой показали мне дырку в железном заборе, в которую ныряли все жители нашего района, чтобы оказаться в лесополосе. Мы гуляли быстрым шагом, делая вид, что занимаемся спортивной ходьбой. В парке дети играли на игровых площадках, бабули сидели на лавочках и грелись на солнышке. Мужчина из зоны риска, то есть ближе к семидесяти, собрал вокруг себя гуляющих, не соблюдающих социальную дистанцию, и они дружно слушали пение соловья. Мы тоже постояли и послушали. Потом я дышала яблоневым цветом, уворачиваясь от велосипедистов и бегунов, и присоединилась к группе йогов, расположившейся на склоне. Ха, йоги мне в подметки не годились после тренировок с Юлией Владимировной. Они приняли позу, то есть асану, которая я не знаю, как называется у йогов, но у Юлии Владимировны она звучит как «живот по полу не болтается, обе, а не одну попу зажали, мясо над коленками убрали, лопатки стянули, нос подняли и лицо попроще сделали!». Ну я тоже встала. После этого главный по йоге попросил меня не мешать их практике и удалиться, пока мне не прилетели минусы в карму. Я уходила звездой. Это я им еще позу лотоса не успела продемонстрировать, которая после гимнастических «бабочек» и «лягушек» кажется сущей ерундой.

Мы посетили домик моржей и убедились, что моржи плавают в Москве-реке, а внизу, где они оборудовали душ из стока ручья, по-прежнему моются, причем голые. Без всяких масок и перчаток. Из этого же ручья, считающегося святым, и святость которого начинается в ста метрах от душа, люди без всякой социальной дистанции набирали целебную воду.

– А что, так можно было? – спросила я мужа.

Мы возвращались верхней тропинкой. Дети играли в бадминтон и в настольный теннис. Мужчины подтягивались на спортплощадке. Девушка делала растяжку на детской горке.

Уже на выходе из парка, когда мы собирались пролезть в дыру, на горизонте появилась патрульная полицейская машина. Муж спрятался за детской горкой, притворившись столбиком. Дочь застыла между мной и отцом. Я стояла перед самой дыркой в заборе парке, за посещение которого мне грозил штраф до сорока тысяч рублей. Муж отошел еще на пару метров и прикинулся качелями.

– Ну вот вообще! – закричала я от возмущения. – Ты меня бросил, да?

Полицейская машина затормозила прямо перед дыркой. Я решила, что буду первой, кто оформит развод в режиме онлайн и отметит его в Zoom’е.

– Простите, а загсы еще на карантине? – закричала я полицейским, которые остановились, открыли окно в машине, но, видимо, решали, выходить им или нет.

– Девушка, посещение парков запрещено, – крикнул мне полицейский.

– Знаю. Меня сейчас больше график работы загсов волнует! – прокричала я в ответ. – Но за девушку – спасибо.

– Потерпите, всем сейчас непросто, – крикнул полицейский.

Только я собиралась рассказать полицейскому про мужа, который приблизился к дочери и делал вид, что проверяет надежность ленты, натянутой по периметру детской площадки, как с дорожки прямо в дыру врезался ребенок на велосипеде. Между прочим, велосипед считается средством передвижения и требует пропуска с кьюар-кодом. Мальчику на вид было лет девять. Ребенок влетел в дыру и застрял ровно на половине. Он крутил педалями, надеясь прорваться, но застрял туловищем.