Текст книги "Биоцентризм. Великий дизайн: как жизнь создает реальность"

Глава 4
Намеки на бессмертие

Само исследование внешнего мира [приводит] к выводу, что содержимое сознания является высшей реальностью.

– ЮДЖИН ВИГНЕР

Мы исследовали корни центральной предпосылки биоцентризма, начиная от Ньютона и до становления квантовой теории – того, как мы, наблюдатели, создаем реальность. Теперь пришло время разобраться, что это значит и как происходит.

Для этого нам нужно подробно рассмотреть ключевую концепцию из предыдущей главы, а именно тот момент, когда возможное становится реальным: коллапс волновой функции.

Как известно, квантовая механика описывает движение частицы с помощью волновой функции – термина, выражающего расплывчатое, еще не определенное предсуществование всех квантовых сущностей, будь то частицы материи или фотоны света. Этот термин очень важен, хоть он и сбил с толку четыре поколения неофитов, пытающихся его раскусить, поэтому для начала мы разобьем его на части и проверим, верно ли мы понимаем слова «волна» и «функция».

В своей простейшей форме волна – это возмущение в некоторой среде, например воздухе или воде, сквозь которую энергия перемещается из одного места в другое. Типы волн можно различать по характеру их движения – они могут колебаться вверх-вниз, как океанская волна, или из стороны в сторону, как горизонтально лежащая веревка. Альтернативный вариант – волны определяют по виду среды, через которую они проходят. Продольные (вертикальные) волны могут проходить через жидкости и газы, в то время как поперечные (боковые) волны наблюдаются в твердых телах.

Мы еще поговорим о волнах, но сейчас давайте обратим внимание на вторую половину термина «волновая функция» и определим значение слова «функция». Это несложно. Функция – это математический способ выражения связи. Рассмотрим, например, всем известный график зависимости температуры от времени суток, где нам всё понятно: дневная температура обычно выше, чем утренняя. Однако температура зависит и от нашего расположения – она варьируется от места к месту, и поэтому является функцией географического расположения. То же самое относится и к высоте волн на воде, которая также изменяется. Для описания застывшей в этот момент волны, возникшей при бросании камешка в пруд, математики используют формулу y = sin x. Но поскольку форма волны находится в постоянном движении по поверхности воды, которую можно «отобразить» или визуализировать в нашем сознании как ось x, мы можем ввести сюда время и получить y = sin (x – t). Пусть вас не смущает уравнение, его смысл довольно прост: волновая функция – это математическое представление волны, которое может описывать движение. Оно не только сообщает, как в данный момент выглядит форма волны, но и показывает, как она меняется во времени.

Все это представляет для нас интерес, потому что Вселенная состоит из бесчисленных частиц, которые, как мы знаем, имеют «волновую природу». В частности, количество в нашей Вселенной субатомных частиц, подобных электронам, равно числу 10 с восьмьюдесятью четырьмя нулями. Существуют и фотоны – частички света, которые мы рассматриваем как кусочки энергии. Фотонов в космосе примерно в миллиард раз больше, чем таких «твердых» субатомных частиц, как электроны. И все эти многочисленные точечные объекты, будь то электроны или фотоны, перемещаются теми способами, как описывает волновая функция! И если мы хотим знать, как и где что-либо движется, нам нужно смотреть на волны.

Во второй главе мы говорили, что электрон может перемещаться как прямолинейный луч или перпендикулярно (под прямым углом) к расширяющемуся, изгибающемуся фронту бегущей волны.

Рис. 4.1. Волны, создаваемые падающей каплей воды (слева). Демонстрация лучей и волновых фронтов (справа). На примере с брошенным в воду предметом видно, как круговые движущиеся наружу волны распространяются от точки падения и определяют так называемые волновые фронты.

Довольно сложным выражением, описывающим такую форму движения, является волновая функция. В квантовой механике волновая функция имеет свой собственный символ, греческую строчную букву psi – Ψ. Волновая функция квантовой частицы описывает волну, схожую с изображенной на рисунке выше, а лучи, движущиеся перпендикулярно ее волновым фронтам, являются возможными траекториями частицы.

Волновая функция такого объекта, как электрон, описывает вероятность наблюдения его в определенном месте, и это по сути всё, что можно узнать об объекте. В отличие от наблюдаемых нами макроскопических объектов с реальными заданными траекториями, будущее движение мириад крошечных частиц, составляющих Вселенную, может быть дано лишь как вероятность. Как бы мы ни старались, уравнение волновой функции не может точно указать, где находится электрон и как он движется. Вместо этого оно дает нам вероятности этих понятий, что ученые считают «достаточно хорошим».

Таким образом, волновая функция несет информацию, пусть и нечеткую, о возможных положениях частицы. Однако мы не можем воспринимать все из этих возможных позиций. Ненаблюдаемая волновая функция частицы может распространяться на обширную область возможных местоположений, но после проделанного нами наблюдения эта функция теряет широкий диапазон свободы и автоматически концентрируется вокруг четкого положения. Это мы только что и увидели. Переход от широкой волновой функции к узкой называется коллапсом волновой функции. Такой момент истины или эврика в жизни частицы или кванта света, сам момент ее рождения наступает, когда она отбрасывает странные и нелогичные свойства и принимает облик единственного и хорошо воспитанного объекта, в котором, как в чизбургере, больше нет ничего загадочного.

Как вы помните, в Квантовой стране, в царстве всего крошечного, частица типа электрона существует в состоянии, называемом суперпозицией. Это означает, что он делает всё для него возможное одновременно. Он находится на шоссе A, на шоссе Б, на обоих маршрутах и ни на одном из них в одно и то же время. В нашем представлении электрон в суперпозиции имеет несколько противоречивых состояний, существующих одновременно, например спин вверх и спин вниз. Однако в действительности ориентация вращения, к примеру, всегда является взаимоисключающей, и электрон не может отображать и то и другое – и у него всегда есть одно или другое в тот момент, когда он измеряется. Однако до момента измерения нельзя говорить об электроне как об имеющем какие-либо определенные свойства.

С макроскопическим миром всё иначе. Свет в вашей комнате либо включен, либо выключен, но не то и другое вместе, и уж точно не отсутствие того и другого. Мы наблюдаем, как после мощного удара бейсбольный мяч летит к дальней части поля. Его траектория нам понятна. Он не выбирает сразу два маршрута, один из которых будет засчитан, а другой нет. Либо попадет в зону, либо уйдет из нее, но не то и другое сразу. Он может подскочить и взлететь вверх или он просвистит быстро и низом, но не то и другое одновременно. В этом нет никакого смысла (и вдобавок, это бы сбивало с толку судей!).

Итак, на протяжении целого столетия физики задавались вопросом: что вынуждает поведение объекта переключаться из квантового царства в царство здравого смысла классической науки при его измерении? Что именно заставляет волновую функцию коллапсировать, после чего объект приобретает атрибуты реальной жизни? Если он находился в состоянии «сгодится всё», но после наблюдения становится реальным объектом, то логично предположить, что именно наблюдение и вызвало коллапс волновой функции… но если это так, то как оно возможно? С другой стороны, соответствие – не есть причинность. Мы имеем стопроцентную корреляцию: день всегда начинается с окончанием ночи. Эта связь неизменна, однако ночь не является причиной дня. Но если к коллапсу волновой функции приводит не наблюдение, то что же еще?

Наш рациональный ум входит в ступор, когда сталкивается с хитроумными моментами, возникающими при работе с крошечными объектами. Однако нам не приходится о них думать, если нужно, скажем, вычислить положение Луны. Один из таких моментов состоит в том, что измерение или даже наблюдение субатомного объекта всегда на него влияет просто потому, что любая получаемая нами информация всегда включает обмен энергией. Происходит следующее: когда вы что-то видите, фотоны или биты электромагнитной энергии воздействуют на клетки сетчатки, передавая электромагнитное взаимодействие – одну из четырех фундаментальных сил – атомам в этих клетках, и в результате вызывают возникновение электрических импульсов. Что вообще можно увидеть без обмена энергией? Процесс наблюдения сам по себе уже может изменить происходящее на фундаментальном уровне, хотя вы об этом даже не подозреваете. Ведь если мы включаем фонарик, решив посмотреть, что ночью делают мыши, мы изменяем их ночное поведение, и это автоматически приводит к ошибочным выводам.

Поэтому вопрос, как и почему наблюдатель «заставляет» вещи быть такими, какие они есть, – это проблема, которая требует максимума нашего внимания и которую труднее всего разрешить.

Ключи к разгадке дали нам бесчисленные эксперименты, среди которых – знаменитый эксперимент с двумя щелями, где электроны направляются к двум близко расположенным отверстиям в стенке. Если пучок достаточно широкий и у электрона есть равные шансы пройти через любую из щелей, мы создаем интересную ситуацию. Нам известно, что по правилам квантового мира каждый электрон в пучке существует как размытая волновая функция. Таким образом, он использует все возможности сразу и пройдет через оба отверстия. Затем разные части электронной волны интерферируют друг с другом и создают отчетливую, легко читаемую интерференционную картину на экране детектора в конце лабораторного стола.

А теперь мы повторим эксперимент, добавив на этот раз измерительное устройство для обнаружения того, через какую из щелей проходит электрон. На этот раз электрон утрачивает свое размытое существование в форме широкой волны вероятности, проходящей через обе щели, и вместо этого ведет себя как частица, проходя только через одну щель. Никакой интерференционной картины на экране не наблюдается.

Этот эксперимент с разными вариациями проводился за последние семьдесят лет бесчисленное количество раз. При этом единственной переменной, всегда приводящей к коллапсу волновой функции – или переходу электрона от нечеткого волнового поведения к классическому поведению частицы, – было наблюдение или измерение наблюдателем. В некоторых вариантах единственным, что менялось от одной версии эксперимента к другой, была информация в сознании наблюдателя! В этом случае, когда конечный датчик был настроен так, что компьютер шифровал и делал результаты непонятными, электрон сохранял квантовое поведение и проходил через обе щели, создавая при этом интерференционную картину. Но стоило выключить шифровальщик, чтобы наблюдатель получал достоверную информацию, в какую щель или щели проник электрон, то в ту же наносекунду интерференционная картина исчезала, а электрон проходил только через одну щель – и даже задним числом! Получается, что частица или волна, чей путь явно меняется от «обеих щелей» до «одной щели», зависит исключительно от того, что известно человеку, сидящему в комнате! Это страшно себе представить.

На протяжении целого столетия физики задавались вопросом: что вынуждает поведение объекта переключаться из квантового царства в царство здравого смысла классической науки при его измерении

Но иного попросту не дано. Каким-то образом факт наблюдения является причиной перехода от квантового к классическому. Конечно, ученые перебрали все иные возможные объяснения. Было высказано предположение, что частица с квантовым поведением может утратить все свои квантовые характеристики из-за волновой интерференции, просто оказавшись в компании макроскопических объектов и подвергнувшись их влиянию. Или на частицу может действовать гравитация. Однако всякий раз возникали нестыковки. И продолжаются споры о том, должен ли наблюдатель быть живым сознательным существом. Многие исследователи утверждают, что любое взаимодействие или измерение «заставляет» фотон или субатомную частицу приобретать определенные свойства и поэтому может считаться наблюдением, разрушающим его волновую функцию. Строго говоря, одних свойств наблюдателя достаточно, чтобы вызвать одни физические эффекты, а другие свойства вызывают другие эффекты. По множеству причин в этом трудно разобраться, но есть и очевидные причины. Конечно, мы можем проводить измерения при помощи автоматических приборов. Но все наблюдения (даже сделанные приборами) становятся известны нам только благодаря сознанию. Если же никто и никогда не смотрит на результаты, то проблема остается размытой и спекулятивной. Более того, как мы узнаем в главе 11, чтобы установить стрелу времени, у наблюдателя должна быть память. Отсюда появляются причинно-следственные связи во всем, что мы наблюдаем вокруг себя. (Если вам интересна эта тема – в приложении 1 мы продолжим обсуждение проблемы наблюдателя.)

Подводя окончательный итог, мы лишь можем с уверенностью заявить, что сознательный наблюдатель действительно вызывает коллапс квантовой волновой функции. Последствия этого факта оказались гораздо глубже, чем это сначала представлялось ученым, и сейчас мы в этом убедимся.

Обычно волновая функция распространяется в большом диапазоне возможных расположений, но после сделанного наблюдения широкий диапазон свободы утрачивается и все автоматически сосредотачивается вокруг определенного положения. Как уже говорилось, такой переход от широкой волновой функции к узкой называется коллапсом волновой функции.

Рис. 4.2. Плоская волновая функция взаимодействует с флюоресцентным экраном. Когда наблюдатель смотрит на экран, он видит точку, которая может быть где угодно на экране.

Давайте посмотрим, как происходит коллапс волновой функции. Представьте себе волновую функцию отдельной частицы, скажем электрона, которая распространяется в виде плоской волны, как показано на рисунке 4.2. Для наглядности вспомните волну, когда мы говорили о брошенном в пруд камне. Изображенные плоскости похожи на рябь фронтов бегущей волны. Лучи, которые не показаны на рисунке, на самом деле линии, перпендикулярные плоскостям. (Волнистая линия на рисунке лишь напоминает о том, что волна направляется в сторону экрана.)

Если на пути электрона мы поместим флюоресцентный экран, то увидим на нем лишь одно пятно где-то на его плоскости.

Вероятность наблюдения электрона (или любой другой частицы) в заданном месте определяется его волновой функцией. (На практике физики получают математическую вероятность, когда используют квадрат волновой функции[10]10
  Более точно волновая функция состоит из двух компонентов (ѱ₁, ѱ₂), ее можно записать как комплексное число ѱ = ѱ₁ + iѱ₂, квадрат модуля которого | ѱ |² = ѱ₁² + ѱ₂² дает нам вероятность.


[Закрыть]. Как вы помните, дорогой читатель, мы лишь описываем процесс, избавляя вас от строгого следования математике.) До момента нашего наблюдения вероятность появления электрона в определенной точке экрана была одинаковой для всех точек, а когда волна другого электрона достигнет экрана, мы увидим другое пятно, скорее всего, в каком-то другом месте экрана. Зафиксировав такие многочисленные появления, мы получили бы равномерное распределение точек на экране.

Прежде чем мы посмотрели на экран, то есть когда мы еще обладали нулевой информацией о положении частицы, волновая функция распространялась по всему пространству как плоская волна. Но стоит нам взглянуть на пятно, мы станем обладать полезной и окончательной информацией по вопросу: «Где находится частица?» В этот момент волновая функция коллапсирует, теперь она локализована, подобно облаку, вокруг определенного положения, как показано на рисунке 4.3.

Итак, есть простой способ понять, как всё происходит, – мы должны рассматривать волновую функцию как метод доставки информации о возможностях и вероятностях. Этот метод сообщает нам, где, скорее всего, материализуется частица и, напротив, где нам не стоит ее искать. Когда волновая функция уже не находится в состоянии расплывчатой распределенности и повсюду, в ситуации «(практически) любой возможной» плоской волны, но эффективно локализована, то мы знаем, что находимся на пути к ответу на вопрос: «Где находится эта штука?»

Рис. 4.3. Расположение плотности вероятности, рассчитанной на основе волновой функции, локализованной вокруг точки. Такая волновая функция дает нам информацию, что частица, скорее всего, будет находиться в центре «облака».

До сих пор мы рассматривали волновую функцию на примере отдельной частицы. Но при описании системы из двух, трех и более частиц, не говоря уже о Вселенной в целом, волновая функция является выражением положения всех этих частиц.

Если у нас есть достаточно компьютерной мощности для обработки математических расчетов, то такая волновая функция даст нам информацию о том, как выглядит наблюдаемая нами вселенная, а также, скорее всего, что произойдет с ней в следующий момент.

Таким образом, волновая функция представляет мир, переживаемый вами как наблюдателем. Но в мире есть и другие наблюдатели.

Как мы убедились, волновая функция описывает вероятность. Но изучая реальный мир с множеством других наблюдателей, нам придется расширить наше понимание «вероятности». Возникает вопрос: одинакова ли эта вероятность для всех? Вовсе не обязательно. Каждый игрок в карты понимает, что вероятность иметь другим игроком определенную карту изменяется в зависимости от информации, полученной им во время игры. А поскольку у игроков на руках разные карты, то такой расчет вероятности для каждого из них разный. И выяснить, каким образом будут развиваться ситуации, как возникнут частицы или станут взаимодействовать перемещения, намного сложнее, если мы станем учитывать фактическую множественность реальной жизни вокруг нас, а простой термин «волновая функция» неожиданно потребует от нас сложных вычислений и мощных компьютерных ресурсов. (Мы, конечно, избавим читателя от всех этих математических трудностей.)

Мир множества наблюдателей подводит нас, наконец-то, к обсуждению «теории множества миров». В эксперименте, подобном изображенному на рисунке 4.2, до момента, когда вы взглянули на экран, наша точка могла занимать любое положение, а волновая функция экрана представляла из себя суперпозицию всех таких возможностей. Но когда вы посмотрели на экран и увидели черное пятно, отметку от удара электроном, волновая функция вероятности коллапсирует.

А теперь предположим, что на экран смотрите не вы, а ваша подруга Алиса, которая находится рядом с вами в лаборатории. Она замечает однозначный результат опыта, то есть видит где-то на экране черное пятно. Волновая функция сколлапсировала по отношению к Алисе. Но для вас коллапса не произошло, по-прежнему отражается суперпозиция всех возможных точек удара на экране. А поскольку Алиса взглянула на экран, то она запуталась в конкретном результате, отмеченном пятном на экране.

Это означает, что мир, в котором живет Алиса после обнаружения ею пятна, изменился несколькими необратимыми способами. У нее сохранилась память о своем наблюдении. Она может, если особых новостей сегодня не произошло и в ее жизни не случилось ничего сверхъестественного, рассказать нескольким друзьям, что она наблюдала и что, по ее мнению, это означает. Они же в свою очередь могут поделиться с другими, и, возможно, один из них впоследствии разместит об этом сообщение в Интернете. Это сообщение прочтет 251 человек, пять из которых сочтут его настолько важным, что оно круто поменяет их жизнь. Так, одна из них, по имени Эмма, вдохновленная описанным в Интернете экспериментом, решит возобновить учебу и выберет предметом изучения теоретическую физику. Но спустя шесть месяцев, отправившись на первое занятие, она попадет в небольшую аварию на стоянке колледжа. Там она познакомится с Майклом, другим водителем и преподавателем физики, и хотя отношения их начались с того, что Эмма на него накричала: «Смотри, куда едешь!», – в итоге они поженятся и вместе изобретут революционный метод сделать ядерное оружие еще более разрушительным. Позже технологии украдут террористы, исповедующие радикальные анти-хип-хоп-программы, и подорвут свою бомбу в Зале славы рок-н-ролла в Кливленде.

Все эти события, включая разрушение города Кливленда, неразрывно связаны с пятном, которое Алиса углядела на своем мониторе. Эти события могут проявиться или не проявиться точно так же, как возникает или не возникает точка на экране. Вместе они составляют «мир», который или является возможностью – согласно многомировой интерпретации квантовой теории, впервые предложенной физиком Хью Эвереттом в 1950-х годах, или действительностью, составляющей своего рода альтернативную реальность.

Но относительно вас волновая функция экрана и Алиса, увидевшая черную точку, – вместе с ее жизнью и жизнью ее друзей, остается в суперпозиции. Такая ситуация содержит в себе множество версий Алисы, каждая из которых видит черное пятно в другом месте на экране или не видит его вообще. Вы также можете взглянуть на экран, заметить некое пятно и услышать от Алисы подтверждение, что она видит то же самое пятно в том же самом месте. До измерения существовало много возможностей, которые мы определили как множество возможных миров, но после измерения ваше сознание «зависло» на одном из них.

Эверетт интерпретировал КТ как не просто гипотетическое множество миров: они фактически существуют как компоненты универсальной волновой функции, развивающейся в форме ветвящегося древа и никогда не разрушающейся. Вместо коллапса, который сразу же прекращает все возможности там и тогда, каждое измерение вызывает расщепление волновой функции, причем каждая результирующая ветвь содержит копию наблюдателя с отчетливой памятью о конкретном наблюдаемом результате (рисунок 4.4). Например, в одной ветке вы и Алиса видите черную точку в верхнем левом углу экрана, в другой – в правом нижнем углу и так далее. Каждая ветвь – это «мир», воспринимаемый копией вас и копией Алисы. С точки зрения каждой вашей копии волновая функция коллапсировала, переходя от одной суперпозиции, включающей в себя множество возможных результатов измерения, к волновой функции, отражающей один результат.

Рис. 4.4. Волновая функция в виде ветвящегося древа. Жирная линия представляет путь сознания. Другие пути характеризуют не мой опыт, но являются копиями того, что могло со мной произойти.

Другой ключевой момент здесь в том, что с точки зрения иного наблюдателя, который не смотрел на экран, волновая функция остается несколлапсировавшей и содержит множество копий экрана и вас. Например, если Алиса не смотрит на экран, то она воспринимает волновую функцию с множеством копий экрана и вами. Точно так же, если на экран вы не смотрите, то воспринимаете волновую функцию, которая охватывает множество копий экрана и Алису.

Приведенные выше примеры с вами и Алисой показывают, что волновая функция, содержащая ограниченный набор возможностей, всегда относится к какому-то наблюдателю. Это первое и простейшее доказательство, что волновая функция зависит от наблюдателя, и также оно показывает, что данное утверждение вовсе не является расплывчатым или открытым для интерпретации. И конечно, оно вовсе не является мистической попыткой превратить физику в ретрит йоги, как говорят некоторые критики.

Чтобы лучше в этом разобраться, возьмем другой пример ограниченного набора возможностей, изменяющего волновую функцию: представьте, что может произойти, если изначально электрон помещен, например, в ящик. Электрон находится где-то внутри ящика, и волновая функция это отражает. Но если бы электрон не был ограничен стенками ящика, то он мог бы находиться где угодно во Вселенной. Даже в такой ситуации значение волновой функции может сильно изменяться в зависимости от наших действий: если открыть ящик, то волновая функция электрона начнет распространяться вовне, и спустя достаточно продолжительное время вероятность равномерно распределится по всей Вселенной. Таким образом, если не держать взаперти конфигурацию частиц, то волновая функция включает в себя все возможные конфигурации. Точно так же, если волновая функция не распределена равномерно по всем возможным конфигурациям, то это означает, что она должна наблюдаться и измеряться наблюдателем, а также с ним взаимодействовать. Если это происходит, то такая волновая функция относится к этому наблюдателю. Не может существовать волновой функции, содержащей ограниченный набор возможных конфигураций, которые бы не наблюдались и, следовательно, не относились бы к какому-либо наблюдателю. То же самое подходит и для волновой функции Вселенной. Она представляет собой вселенную, переживаемую этим наблюдателем, например Бобом, и содержит других наблюдателей, например Алису.

В свете приведенных выше рассуждений мы хотим быть уверены, что не совершаем распространенной ошибки, представляя себе теорию множественных миров Эверетта и визуализируя «универсальную волновую функцию» как парящую в неведомом пространстве, пронизывающую Вселенную и действующую независимо. Если бы мы вообразили это, то нам пришлось бы и вообразить себя ненужными сторонними наблюдателями. Вместо этого стоит помнить – чтобы охватить все возможности, все конфигурации и даже все возможные вселенные, частицы, объекты и энергии всех видов проявят себя лишь в том случае, если будут восприняты или каким-либо образом затронуты наблюдателем и поэтому будут иметь отношение к этому наблюдателю. Следовательно, никакая из конфигураций космического содержимого не может быть развернута независимо от нас. Иначе говоря, хотя всеобъемлющая или универсальная волновая функция иногда представляется синонимом всех возможных миров, включая ситуации до и после вмешательства, нам не стоит верить в привидения: при отсутствии наблюдения и его тесной взаимосвязи с сознанием мы можем говорить лишь о домыслах.

Если, дорогой читатель, вам кажется, что смысл сказанного все-таки от вас ускользает, то не стоит особо волноваться. Здесь вы далеко не одиноки, такое ощущение испытали многие физики, впервые столкнувшись с подобными идеями. Мы уже убедились, что эти открытия прямо или косвенно проистекают из квантовой механики, однако не стоит забывать, что на практике физики лишь «наблюдают» действие квантовых законов с точки зрения математики. Мы же с вами пытаемся сделать это при помощи неуклюжих словесных описаний и аналогий. Но теперь держитесь: мы заложили важный фундамент, но он станет лишь стартовой площадкой для исследования «Как всё работает». Если вы постараетесь и сумеете ухватить суть в полной мере – вас ждет потрясающая награда.

В этой главе мы рассказали, как действительное возникает из возможного и какое отношение ко всему этому имеет волновая функция и наблюдатель. Мы также убедились, что обычно отмахиваемся от концепции «множественных вселенных» из научной фантастики, называя ее фантазией, хотя такой популярный образ представляет из себя нечто большее, чем просто научный термин. Альтернативные реальности, на существование которых мы намекали в главе 2, возможно, представляют из себя нечто более конкретное, чем рассуждения «что, если».

Если это так, и всё, что могло бы произойти, и впрямь происходит в какой-нибудь вселенной Эверетта, то тогда, конечно, смерти не существует ни в каком из реальных смыслов, потому что сознание и опыт всегда остаются неизменными (подробнее об этом мы поговорим в главе 10). Все возможные вселенные существуют одновременно, что бы ни происходило в любой из них. А это значит, что в некоторых из миров Наполеон не потерпел поражение при Ватерлоо. В некоторых из миров Александр Великий так никогда и не родился. А вы сами, когда были старшеклассником, добились свидания с победительницей конкурса красоты или были выдающимся нападающим в бейсболе.