Текст книги "Снегурочка без права выбора"

Матильда Старр, Мира Славная
Снегурочка без права выбора

Глава 1

– Да что ты отстаешь постоянно? – через плечо бросил мне Дед Мороз густым басом и поправил подушку под своей красной шубкой. К своим двадцати с небольшим годам он успел обзавестись громким раскатистым голосом, которому позавидовал бы и самый настоящий новогодний дедушка. А вот бороду и «солидный» живот пришлось использовать накладные.

– Корона жмет, – скромно призналась я, заслужив еще один неодобрительный взгляд.

Головной убор, который мне выдали в агентстве по организации праздников действительно больше напоминал царскую регалию, а не шапочку Снегурочки. Хотя костюмер утверждала, что это кокошник. И кто я такая, чтобы спорить с профессионалом? Всего лишь временная замена ненастоящей Снегурки.

– Ты поосторожнее, – проворчал Дед Мороз, перекидывая мешок с подарками с одного плеча на другое. – Эти костюмы знаешь какие дорогие?

Вообще-то о стоимости этого расшитого всевозможными блестяшками великолепия я могла только догадываться. И от этих догадок мне становилось не по себе. Выходило, что вот эта вот нескромная во всех смыслах шубка была самым дорогим нарядом из всего, что мне приходилось раньше носить. Но это и понятно. Агентство, в которое меня занесла судьба, гордо именовало себя элитным. И заказчики у них были элитные. Значит, и Дед Мороз с внучкой тоже должны сверкать как золотой полтинник.

– Ой, да ничего не случится с этими костюмами, – заверила я своего сварливого дедушку. – Что я, маленькая что ли.

– Конечно, не случится, – продолжил ворчать Мороз. Кажется, перевоплощение в старика студенту удалось отлично. Только вот почему-то добродушный и обаятельный получался хуже, – если скромно стоять в уголочке во время праздника. Ты бы попробовала с детьми поиграть, а, внученька? Глядишь, и чаевые мы бы с тобой получили сказочные, а не вот эти жалкие крохи. Вот с предыдущей Снегурочкой…

Вздыхая и охая, мой напарник пустился в приятные воспоминания о недавнем прошлом, когда Снегурки были веселее, купюры крупнее, а шампанское лилось рекой. Что ж, его можно понять. Воспоминания эти были совсем свежими, считай, вчерашними. Наказание в виде меня его настигло только сегодня.

Я помалкивала. Ну а что я могла сказать в свое оправдание? Действительно, новогодняя волшебница из меня вышла так себе. Да и как могло быть иначе, если до этого я детей старалась обходить стороной. Очень, знаете ли, шумный и непредсказуемый народ эта малышня. И вообще я больше привыкла работать с бумагами, чем с людьми. Люди обычно только мешали – ужасно отвлекали.

Но о своей бывшей работе я сейчас думать совсем не хотела. Лучше уж о детях.

– Ну вот, кажется, пришли, – Дед Мороз остановился у роскошного особняка, весь фасад которого был увит гирляндами.

Он сдвинул со лба красную с золотом шапку и вытер пот мохнатой рукавицей.

– Чтоб у того, кто придумал, что Дед Мороз должен два квартала переть на себе этот мешок, весь год машина не заводилась, – высказался он и решительно позвонил в дверь.

Мысленно я присоединилась к его проклятью. Мне тоже было не слишком удобно шагать по сугробам в тоненьких сапожках. Но какой-то одаренный сценарист агентства решил, что появление волшебников на скромной иномарке может пагубно сказаться на психике элитных детей наших клиентов. На сани, запряженные оленями, наши работодатели тратиться не хотели, и нам приходилось выбираться из машины подальше от дома и добираться до всех этих хороших мальчиков и девочек самым древним способом. На своих двоих.

«Чтоб вы прибегали на остановку в тот момент, когда ваш автобус уже уезжает», – добавила я от себя к уже прозвучавшему пожеланию, и в этот момент дверь перед нами приветливо распахнулась.

– Ул-л-л-л-ла!!! – послышалось откуда-то из глубины особняка. – Это Дед Молоз! С Новым годом, дедуска!

– Ух ты!

– Ого! Какой большой мешок!

Елки-палки, сколько же здесь детей?

Вслед за Морозом я шагнула в холл и робко выглянула из-за его плеча. Детвора мельтешила, издавая самые разнообразные вопли. Я сосредоточилась и подсчитала. Кажется, трое. Но перемещались они с такой скоростью, что создавалось ощущение, что их примерно раз в пять больше.

– Неужели это сам Дедушка Мороз? – прозвучал удивленный мужской голос.

Я подняла глаза и увидела владельца всего этого счастья, то есть особняка и населяющих его детей. Он стоял в дверном проеме и улыбался. Я присмотрелась. Ничего себе! Такой молодой, а уже обзавелся тремя отпрысками. Я сразу зауважала мужчину. Вот достойный пример для подражания. Правильные ценности – семья, дети, достаток. Не то что некоторые… Стоп! О некоторых я тоже сейчас не буду думать.

– Здравствуйте, детишки! – пробасил мой напарник и шагнул к ним навстречу, оставив меня без прикрытия.

– Ого какая красивая Снегурочка! – воскликнул папочка семейства. – Ребята, вы только посмотрите!

Глаза его загорелись не хуже гирлянд. Опытным взглядом он прошелся по моей фигуре, задержав внимание на ногах, едва прикрытых короткой шубкой. Что поделать, по замыслу тех же сценаристов, элитная Снегурочка должна носить мини. Глупая затея!

А я совсем не разбираюсь в людях. В мужчинах так точно.

Этот примерный отец семейства и образец для подражания бесстыдно пялился на мои коленки! Я занервничала. Того и гляди из-за угла появится его супруга и, не особенно вникая в рекогносцировку, примется методично вырывать мне волосы.

Но никто не появлялся. А многодетный папаша продолжал пожирать меня глазами.

От его взгляда мне стало не по себе, и почему-то я сразу представила себя с ребенком на руках, четвертым наследником всего этого богатства. Хотя с его-то прытью не удивлюсь, если в доме окажется припрятана еще парочка младенцев и мой станет лишь седьмым в очереди. Так стоп! О чем я вообще думаю? Какие дети?

– Из какой сказки к нам пожаловала такая красавица?

Ужасно неприятно. Нет, услышать, что я красавица, конечно, было бы приятно. Но уж точно не от гулящего папаши троих (минимум!) детей. Впрочем, что это я. Вдруг он отец-одиночка? И сам воспитывает всю эту ораву? Это, конечно, совсем меняло бы дело!

– А мама говорила, что подарки покупают! А забесплатно ни один Дед Мороз ничего не принесет! – внес ясность глазастый пацаненок.

Ну вот. Значит, мама имеется. И нечего тут комплименты слушать!

– Про Иванушку-дурачка, – хмуро ляпнула я. – Который не пропускал ни одной юбки и превратился в козла.

Глава 2

Лицо у папочки как-то сразу вытянулось. Теперь он смотрел на меня с удивлением. Ничего, так ему и надо!

– А что было дальше? – послышался голос откуда-то снизу. – Я такую сказку не читала.

Я опустила глаза и встретилась взглядом с маленькой девочкой, лет так… от двух до десяти, точнее определять возраст детей я пока еще не научилась. М-да… Не слишком удачное время для шуток я выбрала. Хозяин дома, конечно, тот еще тип. Но дети же не виноваты!

– А потом он женился на прекрасной козе и у них родились семеро козлят, – быстро выкрутилась я.

Девочка чуть подумала и побежала к остальным детям, с которыми Мороз уже затеял какую-то веселую игру.

– Я так понимаю, с матчастью у вас не очень, Снегурочка? – насмешливо спросил ее отец.

Но я только подернула плечами. Мне казалось, что я придумала очень хорошую сказку.

– Да вы вообще, настоящая? – не отставал этот тип. – Что-то мне подсказывает, что нет.

С этими словами он вдруг схватил меня за косу и сильно дернул.

– Эй, больно! – взвизгнула я.

К счастью, дети меня не услышали – Дед Мороз как раз пел под фонограмму.

– Так это что, реально ваша коса? – изумился хозяин дома. – Собственная, что ли?

Нет, напрокат взяла!

Волосы у меня действительно такие, что даже Снежная Королева лопнула бы от зависти. Пшеничного цвета, длинные и густые. Костюмер решила, что на парике лучше сэкономить. Коса, в которую мне вплели кучу бусинок, была теперь особенно тяжелой и спускалась ниже талии.

Очень недальновидно. Сегодня меня за косу дернули трижды! Только вот впервые это сделало великовозрастное «дитятко».

Я наградила своего обидчика презрительным взглядом и шагнула к елке. Жаль, но залепить ему пощечину нельзя. Нам велено мягко сглаживать конфликты, если таковые возникнут.

Вокруг огромного разряженного дерева уже вовсю шла веселая возня.

– А ну-ка, детки, ловите снежки! – весело басил мой напарник, кидая в малышню комки какой-то ваты, которые нам выдали как реквизит. Те визжали от счастья и старательно ловили игрушки.

Я остановилась в нерешительности, не зная, как вступить в игру. И тут рядом снова возник счастливый папочка.

– Ну, Снегурочка, покажи нам свои чудеса, – с насмешливой улыбкой проговорил он.

Ребята замерли и посмотрели на меня, словно ожидали, что я сейчас действительно выдам что-то типа «Абра-швабра-кадабра!» и превращу тут что-нибудь во что-нибудь.

– Э-э-э-э… – произнесла я вместо этого. – Ну-у-у….

– А теперь, ребята, давайте споем веселую песенку, – пришел мне на помощь дед Мороз. – Ну-ка, кто у вас тут поет громче всех?

– Я! Я! Я! – тут же закричали ребята. И они все вместе затянули хором что-то там про елочку и лошадку.

– А снегурочки нынче безголосые пошли? – не отставал противный папочка. – Все-таки фальшивая! И костюмом дело не исправишь, даже таким блестящим!

Он потянулся рукой к большому переливающемуся камушку, прикрепленного у меня в районе груди. Вот ведь нахал! Нет, это я уже терпеть не могла. Я как следует замахнулась, и…

Бабах! Сзади меня, там, где заканчивался замах, что-то грохнулось. И, судя по звукам, разбилось. Песенка сразу стихла. Все снова смотрели на меня. Дети – со страхом, а вот Дед Мороз с намерением, явно противоречащим уголовному кодексу.

– Ой! – сказала я и оглянулась.

Так и есть, позади меня на полу валялась куча осколков. Наверное, совсем недавно они были какой-то красивой статуэткой или еще какой-нибудь штуковиной. Причем наверняка жутко дорогой.

Глава 3

Следующие несколько секунд для меня растянулись в целую вечность. Словно в замедленной съемке я наблюдала, как к елке с веником и совком наперевес бежит немолодая женщина в форменной одежде. Надо же, какая оперативность! Да с такими навыками ей бы отправить резюме в отряд «Альфа».

Не обращая на меня никакого внимания, женщина деловито зашуршала веником, сметая остатки того, что когда-то наверняка было изящной дорогой вещицей. Вон, даже осколочки получились вполне себе миленькие. Возможно, раньше они были фарфоровым блюдом эпохи Минь, ночным горшком Марии Антуанетты или еще что-нибудь в этом роде. Интересно, если продать квартиру, то мне хватит денег, чтобы купить новую такую фиговину?

Что-то мне от этой мысли уж вовсе стало плохо. Я чувствовала, надо выкручиваться, спасать свою шкуру. Призвав на помощь все свое красноречие, я как следует сконцентрировалась и выдала:

– Я… э… так… а оно вон… Я… не хотела…

Не очень-то убедительная получилась защитная речь, правда?

В поисках поддержки я подняла глаза на Деда Мороза. Но тот лишь нервно теребил свою густую бороду и старательно делал вид, что вообще меня не знает. Да уж, на его защиту рассчитывать не приходилось. Впрочем, я ему и при жизни не очень-то нравилась.

Бывший хозяин некогда милой вещицы смотрел на меня внимательно и догадаться, какие чувства его обуревают в этот момент, было совершенно невозможно. Вероятно, он сильно переживал утрату своего фарфорового экспоната. Закончив сверлить меня глазами, мужчина демонстративно повернулся к притихшему Деду Морозу, улыбнулся какой-то очень нехорошей улыбкой и спросил:

– А что же вы не поете? Давайте, не отвлекайтесь. Новый год же, утренник! Радость! Веселье!

– И мно-ого, много радости детишкам принесла-а! – тут же заголосил мой напарник, как будто только и ждал команды.

Он быстренько организовал хоровод и теперь казалось, что в этом незамысловатом танце заключается весь смысл его жизни. С таким пылом он еще не танцевал ни разу.

– А мы с вами пройдем в мой кабинет, – это уже хозяин дома сказал мне. – Обсудим, как вы будете компенсировать убытки.

Он направился куда-то вглубь дома, и я уныло поплелась за ним. Проходя мимо хоровода, я бросила умоляющий взгляд на весело притоптывающего громоздким валенком Мороза. Ну ведь он такой большой и сильный, ну вот почему бы ему меня не спасти? Или хотя бы сказать что-то типа: «Все нормально. Страховые случаи предусмотрены нашей компанией. Сейчас я свяжусь с руководством, и они быстренько возместят вам ущерб».

Но нет, чуда не случилось. Дедушка продолжал танцевать в окружении ребят будто бы напрочь забыл, что вообще-то нас тут двое. Эх, сколько бы я отдала за то, чтобы присоединиться к ним! Как бы я сейчас зажгла, отплясывая «Танец маленьких утят»! Да уж, не ценила я того, что имела. А сейчас бы и спела бы, и стишки все эти дурацкие выслушала!

Но в тот вечер насладиться поэзией мне не светило. Меня ждала неизвестность. И, возможно, жестокая расправа. Ноги отказывались слушаться, словно решили объявить забастовку и ни за что не идти туда, где меня ждали неприятности.

– Да что же вы застряли, – не выдержал хозяин дома.

Он подцепил меня под локоть, видимо, опасаясь, что я разрабатываю план побега, и не очень-то деликатно потащил за собой.

Глава 4

Звонкие голоса детей и бас Деда Мороза все удалялись. Многодетный отец, кажется, затащил меня в какой-то другой конец дома, открыл дверь и слегка подтолкнул, чтобы я не стояла как вкопанная на пороге. К счастью, мы оказались не в пыточной камере, а в кабинете: книги, письменный стол с ноутбуком и электрический камин, а еще огромный котяра, который спал, развалившись на этом самом камине.

– Кис-кис, – совершенно неуместно сказала я.

Кот приоткрыл глаз и снова его закрыл. Моя персона его совершенно не интересовала. Вообще, удивительно, что у такого человека есть кот. Мне казалось, что он должен всех ненавидеть, и животных в первую очередь.

– Садитесь, – хозяин дома указал мне на большой диван.

Я присела на самый краешек, сжавшись в комок.

– Вещь, которую вы разбили, очень дорогая.

– Насколько дорогая? – поинтересовалась я на всякий случай.

– Вы прикидываете, сможете ли выплатить? – спросил он. – Не прикидывайте, не сможете. Если бы могли, не ходили бы по домам в этом наряде.

– Откуда вы знаете, может, я богатая наследница, а это просто такое хобби! – последнее, чего мне хотелось, это соглашаться с хозяином дома.

– Так вы богатая наследница? – спросил он.

– Нет, – со вздохом признала я.

– Тогда, может, мы вернемся к вопросу компенсации?

– И что вы хотите?

Мне совсем не хотелось задавать ему этот вопрос. Особенно, учитывая похотливые взгляды, которыми он меня окидывал с самого начала.

Ответ меня не удивил.

– Знаете, у меня еще с юношеских лет есть мечта, такая вот эротическая фантазия. Секс со Снегурочкой, под елкой. Понимаю, глупо, ну вот так сложилось…

Черт побери, что он несет? С какой Снегурочкой? Под какой елкой?

– Как же вам не стыдно! Там же дети!

Какой беспринципный, отвратительный тип!

– А это единственное, что вас смущает? За детей не беспокойтесь, ваш напарник сейчас их загоняет своими играми и хороводами, они через час будут спать без задних ног. Так что гостиная в нашем распоряжении. И елка тоже.

Он смотрел на меня с нескрываемой радостью.

– Да вы!.. Да как вы смеете?! Да я!.. Если уж у вас такая фантазия, взяли бы девушку из эскорта и нарядили в костюм. Думаю, с этим бы сложностей не возникло.

– Вот, пожалуйста, не надо опошлять мою юношескую мечту. Я говорил про Снегурочку, а не про путану. Относительно путан у меня никаких фантазий не было.

– Ну так я тоже не настоящая Снегурочка!

– Настоящая, вас агентство прислало, и коса у вас настоящая. В общем, вы подходите!

– Не подхожу! Вернее, мне плевать, подхожу я или не подхожу. Мне это не подходит!

Он вздохнул:

– Так я и думал. Очень жаль, но смотрите, этот вариант тоже остается, ну если вдруг передумаете.

– А есть какой-то другой? – с надеждой спросила я.

– Вы имеете в виду кроме обратиться в вашу компанию и потребовать возмещения ущерба?

Я часто-часто закивала.

– Да, кроме.

Он задумался, и я поняла, что обрадовалась рано. Наверно, придумает какую-нибудь еще пакость, хуже первой. Впрочем, вряд ли может быть что-то хуже.

– Отработаете.

– То есть? – уточнила я.

– То и есть, всю ближайшую неделю будете моей личной Снегурочкой.

Звучало не очень. Личная Снегурочка наводила какие-то ассоциации с его первым предложением. Совершенно неприемлемым!

– И что мне надо будет делать?

– А что обычно Снегурочки делают? Людей поздравляют!

Поздравлять людей? И всего лишь? Если тут нет никакого подвоха, то… Впрочем, он ведь наверняка есть!

– В общем, – он протянул мне визитку, – завтра к девяти явитесь ко мне в офис в этом костюме. И выучите за ночь пару песенок-стишков. Этого вашего, – он почему-то поморщился, словно наш Дед Мороз был ему неприятен, – рядом не будет, так что справляться придется самой. Понятно?

– Я не могу, у меня работа в агентстве. Утренники. Поздравления… Все расписано.

Это было не совсем правдой… Расписан был только вечер.

– С агентством я решу.

– И костюм это не мой, а их! – продолжала я.

– И с костюмом решу. Все, завтра в девять. А сейчас брысь отсюда. Я хочу побыть один и оплакать свою статуэтку.

Я бросила на него недоверчивый взгляд, не понимая, шутит он или говорит всерьез. Но тут же перевела этот взгляд на дверь. Если этот человек говорит «брысь», лучше исчезнуть.

– До свидания!

Вряд ли сейчас стоит с ним спорить. В конце концов, поздравлять людей куда лучше, чем это вот самое под елкой.

– Завтра в девять, – строго сказал он мне вслед.

Глава 5

До машины мы с дедом Морозом шли молча. Слышно было только как снег скрипит под нашими ногами. Перебирал ими мой напарник очень быстро. То ли потому что раздарил все подарки и теперь возвращался налегке, то ли из-за того, что хотел побыстрее оказаться подальше от этого дома, пока хозяева не передумали и не выскочили требовать материальную компенсацию еще и с него.

Только около автомобиля он, стараясь не смотреть мне в глаза, буркнул:

– Ну как там? Решилось все?

Да уж, непревзойденный образец мужества и чести. Спокойно смотрел, как несчастную девушку ведут фактически на растерзание и даже не посочувствовал. Хорошо еще, я вернулась к елке вовремя, как раз когда он заканчивал свое представление, а то еще, чего доброго, и уехал бы без меня.

– Все отлично, завтра ложусь на операцию, вырезать почку, – съязвила я. – Надеюсь, денег от ее продажи хватит, чтобы заплатить за эту фарфоровую фигню. Так что если вдруг в твоем мешке найдется выкатившийся из подарка мандарин, можешь передать мне его в палату. В качестве гостинца.

Дед Мороз окинул меня недоверчивым взглядом, снял бороду и задумчиво почесал подбородок, словно никак не мог понять, шучу я или говорю серьезно.

– Эй, да ты что, – наконец, догадался он. – Обиделась что ли?

Бинго! Отличная прозорливость!

– Нет! – выпалила я и села в машину.

Разговаривать с ним не хотелось. О чем можно говорить с человеком, который высчитывает мою полезность исключительно в размере чаевых.

Так мы и просидели всю дорогу, стараясь не смотреть друг на друга. Только когда корпоративный автомобиль притормозил у моего дома, я бросила через плечо:

– Счастливого Нового года!

И скрылась в подъезде.

Снимая противный наряд Снегурочки, я все еще продолжала ругать Деда Мороза, как будто это он был виноват во всем произошедшем. Конечно, можно было бы немножко попенять и себе за криворукость, но я решила, что и без того уже наказана сполна. Не то что этот трус с подушками под шубой. Чтоб они у него лопнули в самый неподходящий момент! Живо представив Деда Мороза, из которого сыплются пух и перья, я осталась вполне довольна. А что, образ курицы ему подходит гораздо лучше, чем доброго волшебника.

Тяжело вздохнув, я начала расплетать косу, вытаскивая противные бусинки. Но не успела расправиться и с половиной, как мое занятие прервал телефонный звонок. На экране смартфона возникло радостно улыбающееся лицо Наташки.

Вообще-то на моем месте должна была быть именно она. Это моя подруга зарабатывает на новогодние праздники, поздравляя детишек. Вот она – профессиональная Снегурка, с песнями и играми! Но уровень ее неуклюжести оказался гораздо выше моего. Не успела она обойти и половину запланированных клиентов, как сломала руку. Возможно, существуют роли, которые можно играть и со сломанной рукой. Но Снегурочка не из таких. С гипсом на веревочке в ладоши не похлопаешь, хороводы не поводишь. Так что Наташка спокойно отлеживалась дома. Или – в это я верила куда больше – отсиживалась в каком-нибудь баре с кем-то из своих тысяч знакомых. А я, поддавшись на ее уговоры, решилась ее подменить. «Да там и делать-то ничего не надо, – убеждала меня подруга. – Ты, главное, стишки слушай и улыбайся, только по-доброму, а не так как обычно».

– Ну, как дела? – беззаботно поинтересовалась Наташка, совершенно проигнорировав то, что мое «Алло» прозвучало очень неприветливо.

– Крайне плохо, – призналась я.

Не щадя нервную систему покалеченной подруги, я в подробностях рассказала все, что произошло этим вечером, снабдив не слишком лестными эпитетами и Деда Мороза, и этого счастливого папочку с его извращенной фантазией, и фарфоровую статуэтку, которую в целом состоянии мне так и не довелось увидеть.

– Ну, ты держись, – пожелала мне подруга перед тем как нажать на отбой. – Может, все еще не так страшно.

Она как всегда была полна необоснованного оптимизма.

– Ага, – буркнула я. – Всегда мечтала быть рабыней Снегурочкой.

Вообще-то в тот момент я еще питала надежду на то, что моему новому господину не удастся найти подходящий наряд, и в связи с этим он выпишет мне вольную грамоту. Спрос на снегуркины шубки в это время года явно превышал предложение, так что задача ему предстояла непростая. Но этот день явно был не моим. Следующий телефонный звонок окончательно закрепил на моих ногах кандалы.

– Костюм мы предоставляем вам в свободное пользование на всю неделю, – дружелюбно сообщила администратор агентства, в котором я числилась в качестве внучки Деда Мороза. – Так что можете спокойно работать с тем клиентом.

– Спасибо, – буркнула я, мысленно сделав хук «тому клиенту».

Все, замок защелкнулся. Теперь мне предстоит целая неделя позора, и этого уже никак не избежать. Я достала из сумочки визитку, которую мне оставил мой рабовладелец, и начала уныло ее рассматривать.

Бояринов Игорь Самойлович.

Кто-то там генеральный. Ну конечно, как не генеральный!

Естественно, его офис находился у черта на куличиках. Точнее, на куличиках, на самой окраине города, жила я. А вот обитель моего владельца располагалась в самом центре, то есть за много-много километров. Без пересадок не поедешь.

Горестно вздохнув, я отправилась спать. Чтобы вовремя добраться до места отбывания наказания, встать придется очень рано.