Текст книги "Ты моя собственность"

5

Я поспешила за женщиной, пока никто не передумал: ни она – забрать меня у разбойников, ни разбойники – отдать меня ей.

Поднявшись по лестнице, она в темноте безошибочно нашла нужную дверь, открыла ее, и мы оказались в комнате. Я невольно ахнула, не ожидая в захудалом трактире увидеть что-то подобное. Нет, конечно, там не было роскоши, как в покоях нашего замка. Это была просто теплая и чистая комната с большой ванной, отгороженной ширмой, с широкой кроватью под темным балдахином, чтобы можно было выспаться даже днем, с картинами на стенах и мягким ковром на полу.

– Нравится? – с едва уловимой насмешкой спросила женщина и легонько подтолкнула меня в спину. – Ляжешь на полу, здесь тепло.

Она затворила дверь и, задумчиво посмотрев на меня, заперла ее на ключ, который тут же достала и спрятала в складках юбки. Напрасно. Я что, похожа на ненормальную, чтобы после всего случившегося покинуть спасительное убежище и гулять по темным коридорам? Видимо, похожа…

– Как я могу вас называть, добрая женщина? – смиренно спросила я.

– Зачем тебе мое имя? – Она надменно подняла бровь.

Теперь вряд ли кому-то пришло бы в голову называть ее доброй. И все-таки она спасла меня. Почему-то…

– Я очень благодарна, если бы не вы… – Что было бы, если бы не она, я даже думать не хотела. – И деньги, не переживайте за это… Мои родственники все вернут. Все, что вы потратили, и даже больше. Мне нужно только до них добраться.

– Родственники? – нахмурилась она. – Как же они допустили, что ты оказалась здесь?

– Это не они… – Я покраснела так, что даже ушам стало жарко. – Они тут ни при чем. Это все моя вина.

– Ладно. После поговорим. – Женщина равнодушно отвернулась к комоду и зазвенела какими-то склянками, но отчего-то мне показалось, что в ее голосе мелькнуло беспокойство… – Ступай за ширму, вымойся. Вода холодная, да ничего, потерпишь. И вот еще…

Она протянула мне баночку с зеленоватой мазью. Искусно сделанную, с темными камнями и золотым тиснением. Не знаю ничего про мазь, но одна только баночка стоила целого состояния. И это было ничуть не менее странно, чем то, что в такой дыре оказалась такая комната с такой хозяйкой.

Кто она, эта женщина? Она богата? Но что тогда она делает здесь, почему не в своем родовом замке? А если путешествует, то почему не сняла приличный домик с обслугой, а делит кров с отребьем? Или она тоже, как и я, прячется?

– Ну что рот открыла? Как вымоешься, смажь все ссадины и царапины, все синяки этой мазью – не хватало еще, чтобы остались шрамы. А потом выпьешь вина и мы поговорим.

Вода действительно была прохладной. И все-таки я с наслаждением умылась и тщательно обтерла тело, внимательно разглядывая себя в большое тусклое зеркало. Ужас. Синяки, кровоподтеки и царапины. Мое тело выглядело так, словно эти двое получили свое, и не раз, терзая меня ночь напролет.

Я осторожно взяла пальчиком мазь и нанесла капельку на подпухшее багровое пятно на скуле. От души ударил, гад… Я ожидала боли или жжения, но ощущение было скорее приятным. А потом я с удивлением обнаружила, что кожа в том месте, где ее коснулась мазь, мгновенно посветлела.

Вот это да! Такого я не ожидала.

Осмелев, я стала мазать остальные ушибы, царапины и порезы, восхищенно наблюдая, как они затягиваются, как светлой и ровной становится кожа.

Ничего себе! Эта вещь явно магическая. Но женщина, которая выкупила меня у разбойников, не темная. Она просто человек, хоть и странная. Откуда же у нее такое чудо? У наших лекарей ничего похожего нет.

Ну да ладно, мне до того нет никакого дела. Пусть ее секреты остаются ее секретами. Главное, чтобы она вернула меня родным, получила свои деньги и я забыла об этой истории, как забывают страшный сон.

Когда я вышла из-за ширмы, на полу уже лежало тонкое одеяло. Женщина протянула мне шаль, легкую, почти прозрачную, но большую и теплую – я могла бы завернуться в нее полностью, – и пододвинула кружку с вином.

– Пей, тебе надо. И расскажи, о каких родственниках идет речь?

– Господин Лаорр… Он темный.

Когда я назвала это имя, женщина вздрогнула.

– Лаорр? – Она недоуменно изогнула бровь. – А каким образом…

– Отдайте меня ему, – умоляюще перебила я, – И он щедро вознаградит вас!

– Ах вот оно что… – холодно протянула она. – Очень сомневаюсь. Боюсь, у него нет необходимости в человеческих девушках.

– Нет-нет, вы не поняли. Я – сестра его жены.

– Сестра жены? – переспросила она, и глаза ее странно блеснули. – Его жена…

– Она полукровка, – торопливо пояснила я.

Решит еще, что я все выдумываю. Человеческая девушка никак не может быть женой темного. Их связь убьет ее, рано или поздно. Скорее рано. Любовь темных губительна для нас.

– Да-да, припоминаю эту историю… – Она смотрела на меня так, словно бы прямо сейчас, в эту минуту, решалось что-то важное. – Кажется, король был очень недоволен этим браком.

Я промолчала. Я точно не собиралась обсуждать с ней семейные дела.

– А этот твой слизняк, он знает, кто ты?

– Конечно, знает. – Я стиснула пальцы в кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в кожу. – О-о-о, он еще пожалеет о том, что так со мной поступил. Когда Лаорр его найдет, а он его обязательно найдет, этот негодяй пожалеет, что на свет родился!

Мой голос зазвенел и сорвался, на глаза навернулись слезы.

– Ну-ну, не надо плакать. От слез тускнеют глаза и появляются морщины. А нам ведь это не нужно? – Женщина улыбнулась какой-то очень непонятной улыбкой.

Ну, или мне не надо больше пить. Это вино слишком терпкое и пьяное. Я поставила кружку на стол и заглянула внутрь. Ничего себе. Выдула добрую половину.

– Нет-нет, так не годится, допивай все, – скомандовала женщина. – Тебе нужно хорошенько отдохнуть и выспаться.

Какая же она добрая! Я послушно сделала то, что она велела, – допила до дна, улеглась на одеяло и накрылась шалью. Было тепло и уютно, от вина кружилась голова. Наваливалась дрема…

– Ты спишь? – очень тихо спросила женщина, наклоняясь надо мной.

Я зачем-то притворилась спящей и, едва она отошла, с любопытством посмотрела сквозь сомкнутые ресницы.

Женщина достала из шкатулки тряпичных куколок, почти таких, с какими я играла в детстве. Мирая сама делала мне их, когда мы жили вдвоем в нашем бедном квартале. Только вот мои куклы были яркие, разрисованные, а эти – холщовые и бесцветные. Безликие. Ровно три.

Она положила их на стол, перемешала, зачем-то сбрызнула остатками вина из кружки, а потом взяла большую иглу и по очереди проткнула все три. От этой ее игры мне стало как-то не по себе. То ли свечи отбрасывали такие зловещие тени, то ли само ее лицо было недобрым, но сейчас она внушала ужас.

Я бы наверняка испугалась еще больше, но голова стала тяжелой, веки опустились, и я быстро соскользнула в сон, тяжелый, густой и без сновидений.

6

– Леди! Леди! – прорвался сквозь сон встревоженный мужской голос.

Голос был смутно знаком, но я никак не могла сообразить, кому из слуг он принадлежит. О боги, кто там голосит под дверями моей комнаты? И где Сандра? Почему она не сама пришла будить меня на завтрак, а прислала кого-то настолько громкого, что в ушах звенит?

Я лениво потянулась и чуть приоткрыла глаза. Комната была не моя, совсем не моя. Более того, в нашем замке вообще не было таких вот комнат. Где я? Что происходит?! Я удивленно моргнула и… Вспомнила… И свой побег с Гильомом, и этот захудалый трактир, и кости, и свои драгоценности на грязном столе, и женщину, что спасла мою честь, а скорее всего, и жизнь…

Ох…

Я застыла под шалью, не подавая виду, что проснулась, и сквозь сомкнутые ресницы наблюдая за происходящим.

– У нас тут такое… Беда! – торопливо бормотал трактирщик и облизал губы. Да, именно его голос так безжалостно ворвался в мой сон, вот только обращался он не ко мне, а к той самой загадочной женщине. – Постояльцы играли в кости, пили, а потом, видать, что-то не поделили… В общем, драка была…

Женщина молча всматривалась в него, и под этим пристальным взглядом трактирщик нервно переступал с ноги на ногу, чувствуя себя не в своей тарелке. Мне показалось, что она напряженно ждала продолжения и, когда его не последовало, надменно приподняла бровь и спросила сама:

– Надеюсь, все живы?

– Увы, нет… Три мертвяка там. Таум с братом да пацанчик… Ну тот, с которым девица-то ваша… – он ткнул пальцем в мою сторону, – … прибыла.

– Вот как, – равнодушно обронила женщина. – Мы, пожалуй, отсюда уедем. Ты еще не звал гвардейцев?

– Нет, как можно, – замахал руками тот. – Я же помню ваш наказ: если что случится – сначала к вам, а потом уже…

Она холодно кивнула, протягивая ему серебряную монету, которая, как по волшебству, мгновенно исчезла в широкой лапе с обкусанными ногтями.

– Ступай, принеси вещи девчонки.

– Сию же минуту! – радостно воскликнул он и быстро попятился к дверям, подобострастно кланяясь.

– Не вздумай припрятать ни тряпки, чтоб подарить потом своей девке!

– Да я и не хотел… – запротестовал трактирщик, но по забегавшим глазкам было видно: хотел, и еще как. – Так я это… за вещами, туда и обратно…

– А ну, погоди, – остановила она его. – Ты ведь уже почистил карманы покойничков?

– Я?! – Он состряпал обиженную рожу. – Да что вы! Разве посмел бы я что-то трогать!

– Значит, уже почистил. – Женщина достала еще несколько монет. – Принеси мне ее побрякушки, что там были. Все до единой.

Он с сомнением покосился на деньги и поскреб подбородок.

– Добавить бы. Хорошие украшения-то! Дорогие, благородные.

– Никак носить их собрался? – насмешливо спросила женщина. – Учти, начнешь их продавать, в такую историю вляпаешься, что сам на каторгу запросишься. Ступай уже.

Трактирщик сгреб монеты и, ворча, убрался.

– А ты вставай. Давно не спишь. Принесет вещи – проверишь, всё ли есть, – велела женщина. – Ничего тут не оставляй. Соберешься, и сразу пойдём.

Ее голос долетал до меня словно сквозь вату. Гильом мёртв? Невероятно. Я злилась на него, ненавидела его, но все-таки – он мертв? Нет, я его не жалела, скорее недоумевала: с чего разбойникам было его убивать? Сам-то в драку он вряд ли бы полез – я видела, как трусливо он убегал, оставив меня с ними наедине.

Трактирщик обернулся быстро. Он действительно принес мою одежду, драгоценности и даже пальто, утерянное в каморке с дровами, когда я отбивалась от этих негодяев.

– А куда мы идем? – спросила я, пересчитав весь свой скудный гардероб.

Много я не брала из дома, бежала налегке. Думала: вот продадим украшения, купим маленький домик с заборчиком и…

И это вовсе не слезы. Просто в глаз что-то попало, да…

– Как куда? Ты же хотела домой? Поторапливайся, пока гвардейцы не нагрянули! А то будет тебе не дом, а тюрьма и суд с долгими разбирательствами.

Дом! Это было то единственное слово, за которое я зацепилась.

– Конечно, домой. Пойдемте. – Мне хотелось покинуть это место как можно быстрее.

Мы вышли из комнаты, тихо спустились по лестнице. Сквозь окна таверны еле-еле пробивались розовые лучи – еще только начинало светать. Я не удержалась и бросила взгляд в зал. Там, за столами, лежали тела разбойников и … Гильома.

Гильом… Моя глупая любовь. Золотой мальчик с пшеничными волосами, красивый как бог, спустившийся с гор, непостоянный, как ветер. Теперь он лежал на залитом кровью полу, бледный и неподвижный, словно сломанная кукла. По остекленевшим мертвым глазам ползала муха. Я содрогнулась и закрыла лицо руками. Это страшно… Как же мне страшно…

– Пойдём. – Женщина легонько подтолкнула меня к выходу. – Пока местное отребье не повыползало из своих нор.

Что она имела в виду, я поняла, как только мы покинули трактир. Вчера мы прибыли на извозчике, и я сразу же нырнула в ворота, не особенно глядя по сторонам. Вокруг были явно окраины какого-то городишки: грязные, неуютные и опасные. Эта опасность словно была разлита в смрадном воздухе, в самом виде этих хаотично натыканных домов – то хижин, то двух-трехэтажных – в узких и темных улицах.

Она шла впереди. Странно… Эта женщина, в ее элегантном платье, спокойная и по виду настоящая леди, вовсе не казалась чужой в жутких трущобах, по которым мы куда-то пробирались. Она уверенно сворачивала в какие-то переулки, пересекала проходные дворы, перепрыгивала канавы и шагала дальше, точно зная, куда идти. А еще мне не давали покоя куклы, те ужасные куклы, в которые она вчера играла… Они лежали на столе точно так же, как сегодня тела: две головой друг к другу, будто сплелись в драке, а третья – ногами к тем двоим, будто пыталась убежать. Это было жутко и неправдоподобно. Боги, скорее бы оказаться дома…

Когда мы вышли на нормальную дорогу, поймали извозчика и уселись в его экипаж, я, наконец, с облегчением выдохнула и сказала, куда везти. Извозчик удивленно обернулся.

– Не обращайте внимания на мою бедную дочь. – Женщина покачала головой. – Она больна. Ее лихорадит, совсем ослабла, вот и говорит всякую ерунду.

Я хотела возмутиться, но женщина каким-то особенным образом сжала мои пальцы, и я почувствовала, как погружаюсь в темноту.

7

Очнулась я давно, но тихо лежала на чем-то мягком, не решаясь открыть глаза и увидеть, где оказалась. Уж точно не в коляске извозчика – ничего не тряслось, не цокало и не подбрасывало из стороны в сторону. А если судить по лживым речам женщины про сумасшедшую дочь, то и не в замке, куда так стремилась вернуться. По чьей милости я здесь нахожусь, сомнений не возникало – хорошо помнилось то непонятное рукопожатие, после которого наступила темнота. Кажется, я снова влипла во что-то нехорошее. Вот только во что?!

Я незаметно пошарила руками вокруг себя и поняла, что лежу, полностью одетая, на кровати, поверх покрывала. Немного осмелев, приподнялась на локтях, все же огляделась и с облегчением выдохнула: ну, хоть не в темном подвале с цепями и крысами.

Это была комната… Обычная комната: не роскошная, но аккуратная и чистая, чем-то похожая на мою келью в пансионате. Только в пансионате нам не разрешали застилать ажурными салфетками тумбочки, вместо шкафа стоял комод, и картин с фривольными изображениями на стенах там не висело. А вот занавески были точь-в-точь такие же: кружевные и воздушные. Вид этих самых занавесок странным образом успокаивал, и в голове начали появляться здравые мысли.

Куда же она меня привезла? И главное, зачем? Может, она меня похитила, чтобы потребовать выкуп? Чушь… Ни один человек в здравом уме не рискнет ссориться с темным… А если она и есть темная? Нет, не похоже.

И все-таки, для чего бы я ей ни понадобилась, какие бы планы она ни строила насчет меня, она ведь не откажется, если ей предложить много денег? Даже не так: очень много денег. Никто не откажется. Потому что «очень много денег» всегда гораздо лучше, чем какая-то невзрачная рыжая девица.

Значит, нужно еще раз попытаться договориться с женщиной. Она, конечно, жутковатая дама, и мне от нее немного не по себе, но… Пообещаю ей рассказать Лаорру, что она спасла мою жизнь, вырвав из лап двух… – нет, пяти разбойников. Лаорр богат и предложит ей достойное вознаграждение. Пусть только отвезет меня домой. Домой… В глазах предательски защипало, комната расплылась разноцветными кляксами. Да что же это такое?!

Я проморгалась и покосилась на окно, забранное коваными решетками, сквозь которые просвечивал кусок неба, потом на массивную дверь…

Похоже, сбежать не удастся. Но почему бы не попробовать? А вдруг мне повезет – и дверь окажется не заперта, и я никого не встречу по дороге? Ну, а если и встречу, всегда можно сказать, что я разыскиваю хозяйку. В том, что женщина и есть хозяйка, я отчего-то не сомневалась.

Я решительно встала с кровати и тут же пошатнулась от накатившей слабости. Сколько времени я не ела? Та кружка вина если и придала мне сил на некоторое время, но уж точно не могла считаться полноценным ужином.

Я сделала один шаг, потом второй… И обессиленно опустилась обратно на кровать. Нет, это уже ни на что не похоже! Что она такого со мной сотворила в коляске извозчика, когда сжимала мою руку? Или в вино было что-то добавлено? Я же слаба, как новорожденный котенок. В таком состоянии мне не сбежать, даже если все двери будут настежь открыты…

Что ж, остается набраться терпения и ждать, стараясь не растерять крупицы мужества.

Но долго ждать не пришлось. В коридоре прошелестели неторопливые шаги, дверь скрипнула, и моя похитительница появилась на пороге.

Под пристальным взглядом сердце подпрыгнуло и заколотилось, все разумные мысли вылетели из головы, и вместо того, чтобы заговорить с женщиной о моей дальнейшей судьбе, я выпалила:

– Вы ведь не темная? Вы человек.

– В этом есть какие-то сомнения? – усмехнулась она.

– Тогда, у извозчика, вы что-то сделали. Я потеряла сознание. Но ведь магия есть только у темных, людям магия недоступна.

Женщина задумчиво посмотрела на меня сквозь прищур.

– Ты не глупа… Отлично… – Она кивнула каким-то своим мыслям и равнодушно пояснила: – Это не магия. Просто нужно знать некоторые точки. Древнее искусство, почти утерянное, но к магии не имеет ни малейшего отношения.

«А как же куклы и мертвые тела?» – хотела спросить я и даже рот открыла, но… Ощущение опасности ледяной змеей скользнуло по спине, вздыбив волосы на затылке, сковав любопытный язык. Я совершенно отчетливо поняла, что спрашивать об этом нельзя ни в коем случае, как и вообще лишний раз разговаривать с этой женщиной. Лучше знать о ней меньше. А еще лучше – как можно быстрее расстаться с ней и забыть, словно страшный сон. О боги, очень страшный сон…

– Почему вы не отвезли меня в замок, я же назвала адрес?.. – выдавила я, стараясь не выдать паники и дрожи в голосе.

– Дело в том, деточка, что я не верну тебя домой. И самой тебе туда возвращаться не следует.

– Это еще почему? Лаорр и сестра наверняка с ума сходят. Мне нужно вернуться как можно скорее. Они заплатят! Сколько вы скажете, пожалуйста, умоляю вас! – Я едва сдерживала слезы. – У меня есть план… Я им расскажу, как вы меня спасли…

– Возможно, заплатят, – холодно перебила женщина. – А возможно, вызовут гвардейцев и отправят меня под суд. Или Лаорр остановит мое сердце еще до того, как ты успеешь открыть свой рот, и просто отберет тебя силой… Нет, это очень плохой план. Есть получше. Что ты знаешь о нашем короле?

О короле? При чем тут вообще король?

– То же, что знают все, – буркнула я, – какое это имеет отношение…

Под немигающим взглядом я осеклась и замолчала.

Женщина прошла в комнату и изящно опустилась в кресло напротив меня, преспокойно оставив дверь открытой. Словно само собой подразумевалось, что у меня и мысли не возникнет бежать. Впрочем, действительно не возникло.

– Ты ведь знаешь, что темным нужны эмоции. И юные девушки вроде тебя лучший источник для них.

Я похолодела, догадываясь, к чему она клонит.

– Раньше я поставляла ко двору его величества лучших девушек за щедрое вознаграждение и для себя, и для них. Милая сделка, в результате которой все были счастливы и довольны.

Я едва удержалась от возмущенного возгласа. Так вот в чьи руки я попала! Да уж, этой дамочке наверняка не впервой отваливать серебряные монеты за живой товар!

– Как ты думаешь, сколько девушек мне удалось пристроить ко двору за последние месяцы?

Я пожала плечами: почем мне знать, да и не волнует меня это ни капли.

– Ни одной, – вздохнула она. – Я привожу ему лучших своих красавиц, он их лениво осматривает и отправляет восвояси. Раз за разом. А в прошлый раз он сказал: пока не приводить никого. Сначала я подумала, что кто-то из конкуренток обошел меня на повороте и получил эксклюзивное право наполнять королевскую спальню, но потом я узнала, что это не так. Шпионы донесли, что и у других моих коллег дела обстоят не лучше.

Я слушала – и не понимала, почему она мне все это рассказывает. Но подозревала, что когда пойму – мне это не понравится.

– Нашему королю скучно, невероятно скучно. Этот юнец всю жизнь получал все, чего хотел, и в конце концов пресытился. Теперь любая девица, даже самая потрясающая красавица, кажется ему пресной и безвкусной, уныло предсказуемой. Однообразие ему явно надоело, и ничто не волнует его воображение. Но… – Женщина довольно улыбнулась, и от этой улыбки меня бросило в холодный пот. – … но той ночью, увидев тебя в трактире, непокорную, строптивую, отчаянно сопротивляющуюся тогда, когда любая другая давно бы сдалась и подчинилась, я вдруг поняла: вот оно! Такой экземпляр несомненно взбудоражит нашего правителя. Может, и ненадолго, но взбудоражит. Да само провидение послало меня туда! А уж когда ты сказала, что ты родственница его давнего врага…. О-о-о, это был настоящий подарок!

Она говорила так воодушевленно, будто это был подарок для меня тоже и мне следовало разделить ее радость.

– Сегодня утром я отправила ко двору посыльного с запиской и мгновенно получила ответ: его величество готов на тебя взглянуть. Так что извини, дорогая, у меня на тебя свои планы, и домой ты не вернешься.