Текст книги "Выживут только волшебники"

Глава 8

«Земля, прощай!» Кир взмахнул веткой – и ступа взвилась в небо. Уши заложило. Резкий рывок – на пятнадцать метров вверх – и такая же резкая остановка. Кира хорошенько встряхнуло, но он удержался.

При ближайшем рассмотрении ступа оказалась не сплошь стаканом. Внутри имелся выступ-скамейка с одной стороны и ручка, чтобы держаться, – с другой. В принципе, здесь можно было разместиться не то чтобы с комфортом, но и без особых неудобств: коленки никуда не упирались, места хватало.

Великий интеграл! Он висит в воздухе на высоте пятиэтажного дома! Смотреть вниз совсем не хотелось.

«В добрый путь!» Дернувшись, ступа начала свой неровный полет.

Ветер дул в лицо – хлестко, холодно. Ступа никак не желала двигаться плавно, как ей и положено. Вместо этого она тряслась, подергивалась, сваливалась в воздушные ямы, словно нарочно пытаясь сбросить неопытного пассажира…

Нет, конечно, никакого злого умысла у нее не было. И не могло быть: все-таки это транспортное средство – насквозь волшебное, но ни капельки не живое. Управлять ею, в общем-то, несложно – почти как велосипедом или сигвеем. Только если велосипед и его потомки реагируют на движения тела, то ступа слушается исключительно веления разума. Или души. Или еще чего там.

Уговаривать эту штуку бесполезно, приказывать не только бесполезно, но и опасно – это Кир уже ощутил на собственной шкуре. Зато если ты на все сто процентов уверен, что сейчас она поплывет ровно и красиво, да еще и в нужную тебе строну, – так и случится. И вот этой самой уверенности Киру пока не доставало.

Он сосредоточился. Итак. Ровное движение, вперед по прямой. Ступа скользит по воздуху, легко, свободно, плавно. Легко, свободно и плавно!

Ого! А ведь и правда. Тряска прекратилась, и полет стал таким, каким и должен быть. Неужели долгие тренировки наконец дали результат? Отлично, а теперь попробуем повернуть. Вправо!

Ступа резко накренилась, и, не удержав равновесия, опрокинулась. Кир изо всех сил вцепился одной рукой в ручку, другой – в край ступы. Ногами уперся в стенки. Больше ты меня не сбросишь! Выравнивайся! – чуть ли не кричал он. Висеть вниз головой на такой высоте и бесстрастно отдавать распоряжения – задачка не из простых.

Кир еще раз попытался сосредоточиться. «Ступа не должна лететь дном кверху, нужно перевернуться», – почти спокойно подумал он. В конце концов, задача любого транспорта – доставить пассажира туда, куда нужно. И желательно в целости и сохранности. Вот и выполняй свою задачу, а то висит она, понимаешь!

Ступа медленно повернулась и приняла нужное положение.

Уф! Кир с трудом разжал руки, перестал упираться ногами, попытался покрутиться, чтобы размять задеревеневшее тело. И совершенно напрасно. Ступа резко дернулась и снова опрокинулась. Кир отчаянно замахал руками, чтобы ухватиться за ее край, но было поздно.

И вот уже зеленый луг летит прямо на него – стремительно, неотвратимо. Кир зажмурился.

Удар. Больно!

Нет, конечно, если бы он брякнулся на землю, было бы еще больнее. Или наоборот – уже совсем не больно. Но и столкновение с облаком-полем, созданным Радой, тоже получилось весьма и весьма чувствительным.

Девушка осторожно опустила его на траву. В нескольких шагах медленно приземлилась деревянная виновница его неприятностей.

– Перерыв! – объявила Рада. – Отдохни.

Пока Кир пытался оседлать капризную ступу, его преподавательница сидела под раскидистым дубом и читала книгу. Рада, как обычно, даже не пыталась помочь ученику, лишь терпеливо ловила его раз за разом.

Он бросил ступу посреди поля и побрел к дереву. Книги в руках Рады уже не было, зато была плетеная корзина. Почти такая же, как у Джарры, – промелькнуло в мыслях и Кир поежился.

– Посмотрим, что нам тут дед прислал.

Рада извлекала из корзины дымящиеся ароматные горшочки. Тушеные овощи с приправами! Недурно. Затем последовали ароматный хлеб, кувшин с квасом, тонко нарезанные фрукты и большой кусок яблочного пирога.

Вот чего Киру будет не хватать, когда он вернется домой. Сбалансированная, по науке выверенная еда в Сарегоне не шла ни в какое сравнение со здешней.

– Слушай, давно хотел спросить. Разве в УЧИ можно так запросто поступить? Без экзаменов? И это в элитный университет?

Рада нахмурилась:

– Нельзя. Вступительные испытания очень трудные. Мало кто даже из талантливых и сильных их сдает. Единицы.

– И какой же там конкурс? Сколько человек на место?

– Конкурс? – девушка явно не понимала, что имеет в виду Кир.

Он, как смог, объяснил.

– Тут такого нет, – после небольшой паузы ответила Рада. – Берут тех, кто достоин. Зачем сравнивать магов между собой? Каждого, кто успешно проходит вступительные испытания, зачисляют, всё просто.

Испытания! Об этом Кир не подумал.

– И как же я справлюсь?

– Ты ни за что не справишься, – девушка усмехнулась. Ей явно нравилось приводить Кира в замешательство, – Да тебе и не придется, – продолжила она после эффектной паузы, – каждый преподаватель может привести в университет своего будущего преемника. Без экзаменов и без возможности отчислить. И дед приведет тебя.

Теперь она уже не улыбалась.

– Неужели так просто? И что, все преподаватели могут вот так без проблем и испытаний пропихивать своих знакомых – родственников, соседей…

– Нет. Только один раз. И только когда твердо решил отойти от дел. Махагрон уходит из университета и больше не будет преподавать.

Кир замолчал, осмысливая услышанное.

– То есть он бросает всё: свою работу, в которой мастер, карьеру, коллег… И это ради того, чтобы я учился?

– Не слишком ли много ты о себе возомнил, – Рада смотрела на него с привычной снисходительной усмешкой. – Нет, это ради того, чтобы у наших миров появился шанс.

– И все равно, это такая жертва.

– Ну да, жертва. И что? Нам всем пришлось чем-то пожертвовать, – губы Рады сложились в горькую складку, – и тебе в том числе.

– Мне?

– Думаешь, я не вижу? Ты ведь не в восторге от того, что оказался здесь. Тебе у нас ничего не нравится. И никто не нравится.

– Ну почему же… – такого поворота Кир не ожидал. Ей не все равно, каково ему тут? Она ему сочувствует? – Ты мне нравишься.

Рада взмахнула веткой, и посуда с остатками обеда юркнула в корзину.

– Перерыв окончен! – резко сказала она. – Давай-ка еще раз. И, пожалуйста, постарайся приземлиться сам. Мне надоело ловить твою тушку.

Кир шел к ступе и ругал себя на чем свет стоит. «Ты мне нравишься» прозвучало так, словно она и вправду ему нравится. Вернее, она, конечно, ему нравится – хорошая девчонка. Умная, смелая, самоотверженная. Она может быть хорошим другом. И, несмотря на скверный характер, добрая. Но не может же она ему нравиться на самом деле! В конце концов, она магичка.

Только вот что плохого в том, что она магичка? На этот вопрос у Кира уже не было ответа.

* * *

Он опять грохнулся с высоты, а Рада снова его поймала. Похоже, ей и правда уже начало надоедать смотреть на то, как он выделывает кульбиты в воздухе.

– Это же так просто! Ты решаешь, куда тебе нужно, – и ступа летит. Всё! Откуда вообще у тебя взялась мысль, что ты можешь упасть?

Нет, она не понимает!

– Это тебе просто! Ты с самого детства эти ступы видишь. Для тебя летать – такое же обычное дело, как и ходить. А ты попробуй сделать что-то такое, чего не просто никогда не делала, а даже и не думала делать. Просто потому, что ни одному нормальному человеку в твоем мире это и в голову не придет.

– Что же, например?

Хм… Кир задумался. А что, пусть почувствует, каково оно. Посмотрим, много ли останется от ее снисходительности.

– Дай-ка какой-нибудь листок. Тебе придется кое-что записать, – он знал, что она всегда носит с собой карандаш и тетрадь, куда тайком что-то записывает.

Рада послушно протянула лист и ручку.

– Ну и?

Кир написал несколько простых примеров. Сложение и вычитание. Ничего особенного. Числа – двузначные.

Девушка вгляделась в цифры и ненадолго задумалась. А потом победно улыбнулась и начала записывать ответы. Она решила примеры правильно и относительно быстро. Хотя, конечно, детсадовцы из Сарегона справились бы куда лучше.

Хорошо, теперь трехзначные.

А если добавить скобки?

Кстати, складывать удобнее в столбик. Это вот так.

Отлично!

Кир не заметил, как сам увлекся. Как ни странно, успехи ученицы его радовали, хоть и доказывали, совсем не то, что он планировал.

– Ну вот, видишь, у меня получается! – Рада сияла.

– Да ты просто гений! А теперь реши-ка пример с умножением.

– С чем? – улыбка исчезла, уступив место недоумению.

– Ты не умеешь умножать?

– Не знаю, не пробовала… Может, ты все-таки объяснишь, что это такое?

– Ну, понимаешь, если нам нужно сложить несколько одинаковых чисел…

Кир объяснял. Рада схватывала моментально. Похоже, новая игра, в которой учителем была не она, ей нравилась куда больше.

– Нет, ну в это совершенно невозможно поверить! – они возвращались домой, когда уже темнело. – Неужели у вас никто таблицы умножения не знает?

– А кому она нужна? Хотя, счетоводы, может и знают.

– Счетоводы?

– Ага. Есть такая профессия. Так себе, если честно. В нее идут те, кто настолько бездарен, что не может научиться хоть какой-то магии, кроме бытовой. Платят за это мало, уважения – никакого. Но должен же кто-то считать, к примеру, деньги.

Намек был более чем очевиден. Но Кир нашелся:

– Понял. Почти как наши писаки.

– А это кто?

– Те, кто сочиняет сюжетики для комиксов, фильмов и телепрограмм. Мало кто признается, что у него такая работа. Но что делать, если ни к чему серьезному талантов нет…

Рассмеялись оба.

– Послушай… Эта твоя математика… – Рада выглядела смущенной, – конечно, наука совершенно бесполезная и в реальной жизни неприменимая…

Кир задохнулся от возмущения и потому не успел ничего возразить, а девушка продолжала:

– Но решать задачи – это почему-то интересно. Ты не мог бы меня научить?

– Если только ты пообещаешь признать, что для сарегонца я неплохо управляюсь с магией.

– Обязательно признаю. Как только ты начнешь с нею неплохо управляться, – Рада рассмеялась так заразительно, что Киру ничего не оставалось, кроме как последовать ее примеру.

* * *

– Вектор, прекрати! Соскучился?

Лохматый черный зверь, радостно прыгая, встретил Кира у дверей. Рада тут же растворилась где-то в комнатах дома. Она все еще опасалась его питомца – и Кир никак не мог понять, что тому причиной. Нет, конечно, это волк. Огромный магический волк, да еще подаренный не самым симпатичным персонажем местного фольклора. Но Вектор ни разу на нее не зарычал и вообще вел себя крайне дружелюбно.

Он беспрекословно слушался хозяина и безропотно оставался в доме всякий раз, когда они уходили отрабатывать полеты. Кир бы с удовольствием брал волчонка с собой, но уже на первом занятии увидел, как бледнела Рада и какими испуганными становились ее глаза, когда ступа поднималась в воздух и на поляне оставались двое – девушка и волк.

После всех сегодняшних взлетов и падений Кир бы с удовольствием остался дома и провалялся весь вечер на кровати, читая что-нибудь приключенческое. Но питомец уже нетерпеливо пританцовывал у двери, мягко подталкивая хозяина под коленки. И спорить или проявлять характер было незачем: прогулку зверь заслужил. Кир лишь на минуту забежал в свою комнату и достал из-под матраса исписанные листки.

Пока Вектор, счастливый, носился по лугу, то надолго исчезая в кустах, то неожиданно из них появляясь, Кир снова и снова пересматривал письмо от Рикса. Его давно уже следовало сжечь, но что-то там не давало ему покоя.

Похищение. Что-то с ним было не так. Вернее, с ним всё было не так. И не только потому, что Кира усыпили и посадили на цепь. Как вообще похитители могли спеться? Что общего у Маты, серьезной взрослой дамы, ментотерапевта, между прочим, с подпольной студенческой группкой, занятой спасением мира – в том виде, в котором они это спасение понимали. Какую такую власть имела над ней Аэрис?

И сама Аэрис. Первая красавица, богатая наследница, начинающий биолог – и неплохой, кстати, биолог… С какого перепугу ей вдруг понадобилось создавать подпольную группу или (этот вариант тоже не стоило сбрасывать со счетов) участвовать в чьей-то чужой. Ей бы кружить головы парням, отдыхать на самых дорогих курортах, делать открытия наконец! Но Кир помнил, каким фанатичным огнем горели ее глаза, когда она говорила о магиках, как далеко она готова была зайти, чтобы добиться желаемого. Нет! Это не просто подростковый бунт или внезапная прихоть избалованной девицы. Там было что-то личное, очень личное.

А уж внезапная смерть, которую охранники порядка никак не хотят признавать чем-то из ряда вон выходящим, и вовсе делала эту историю крайне запутанной. И карта… Если Рикс рассматривал отпечаток, значит, самого рисунка в камере не нашли. Кому и как передала Мата карту?

Усталость дала о себе знать. Кир отложил письмо и прикрыл глаза. Состояние было тем самым, правильным – без мыслей и без страстного желания увидеть что-то важное. Может, сейчас ему приоткроется тайна Аэрис. Если, конечно, там есть какая-то тайна.

* * *

…Дорога гладко ложилась под колеса мобиля. Ничего себе, сорость! Так мчаться опасно, даже на загородных трассах. Кто же это такой безбашенный? Кир, как ни стаоался, не мог рассмотреть пассажиров – только безупречно ровное полотно за лобовым стеклом.

– Мне все это не нравится. Это непорядочно. И опасно! – мужской голос, взволнованный, срывающийся. Человек, который это говорил, очевидно молод.

– Мне тоже не нравится. Но, боюсь, у нас нет выбора. Кто-то же должен защитить всех, – густой, богатый баритон звучал твердо и уверенно.

– Будет много жертв.

– Ну знаешь ли, невозможно приготовить омлет и не разбить яиц. Мы слишком долго зависели от них.

– Мы сотрудничали…

– Сотрудничала кошка с мышью… – баритон издал смешок. – Кто-то должен оказаться умнее.

Видение пропало так же быстро, как и появилось. А на душе у Кира стало очень тревожно. Говорившие точно не были игрушечными подпольщиками вроде Аэрис и компании… Нет, готовилось что-то очень серьезное. И, возможно, очень страшное.

Глава 9

– Ладья пришла!

Кир выскочил из дому.

Ладья – деревянная лодка семи метров в длину, – покачиваясь, висела на уровне крыши. На ее носу во весь рост стоял капитан – худенький чумазый мальчишка лет десяти. Он залихватски улыбался и явно не боялся упасть.

– Ну что, хозяюшка, – капитан говорил нарочито низким голосом, изо всех сил стараясь придать ему хрипотцу, чтобы казаться взрослым. – Наше дело – летать в облаках, а не таскать на руках! Грузите, что у вас там.

Кир видел, что Рада с трудом сдерживает смех. И все-таки ей удалось ответить вполне серьезно:

– Конечно, как скажете, капитан. Сейчас всё сделаем.

Она обернулась к Киру и строго скомандовала:

– Ну давай, грузи! Посмотрим, чему ты научился…

У двери стояли две ступы, два увесистых сундука, а еще многочисленные сумки, свертки и стопки книг, перевязанные бечевкой. Кир взмахнул веткой – и первый тяжеленный сундук неохотно поднялся и величественно поплыл в сторону ладьи. Та-ак, добрались… Теперь самое сложное – аккуратно поставить его на место. Кир прошептал заклинание так тихо, как только мог, и сундук мягко опустился на дощатое дно. Уф! Получилось! Он искоса глянул на Раду. Та удовлетворенно кивнула.

Теперь второй сундук… Ровный полет, мягкая посадка. То-то же! Ну дальше уже просто: перебросить сумки, свертки, поставить на лавку книги и завершить все объемной резной ступой. Несколько минут – и с багажом Рады было покончено. Все-таки удивительно, сколько вещей нужно женщинам. Вот что там у нее?

Свои вещи Кир погрузил моментом, всего-то и делов: бросить в ладью две сумки, ступу, да осторожно погрузить книги. За этим Рада уже не наблюдала – она давала ценные указания юному капитану, который по такому случаю спустился веревочной лестнице. Но на землю так и не ступил. Мальчонка слушал ее с самым деловым видом. Ох, как бы не первый полет был у этого «небесного волка»! Впрочем, как говорила Рада, предприятие это безопасное. Заблудиться капитан не сможет: ладья – такой же «самолет», как и ступа Кира. Да и перевернется она вряд ли.

Сегодня они отправятся в УЧИ. Кир немного нервничал – сойдет ли он там за своего, не завалит ли сложное, невероятно сложное задание. Сколько людей (кстати, а правда – сколько?) вкладывали в этот проект время и силы… Скольким было пожертвовано… И главное – так много зависело от успеха или неудачи. И теперь за все в ответе только он один. А вдруг не справится и всех подведет? От одной этой мысли Киру стало нехорошо, тошно.

Так, только не раскисать! Он готов. Он неплохо поработал этим летом, и результат был очень даже ничего. Теперь он владел всеми базовыми заклинаниями, изучил минимальный курс самообороны – Махагрон настаивал, что это очень важно. Со ступой Кир тоже управлялся весьма уверенно. Даже Рада признала, что еще пара-тройка заклинаний – и можно будет сменить самолет на «взрослую» модель. Он даже освоил заклинание бритья и теперь уже не скоблил непослушную щетину ножом, а приводил себя в порядок мановением ветки.

Надо признать, с тех пор как Рада перешла из просто наставников в наставники-ученики, дело стало двигаться куда быстрее. Не мог же Кир позволить, чтобы девчонка, да еще и магичка училась быстрее него и схватывала принципиально новый для себя материал лучше! А она, как назло, делала успехи.

Рада уже с легкостью решала квадратные уравнения, неплохо справлялась с задачками по физике – на ускорение, например. Особенно ей нравилось все, что касалось сообщающихся сосудов. Но в одном ее мнение не поменялось: математика с физикой, конечно, жутко интересные и увлекательные занятия, развивают сообразительность и все такое, но на практике совершенно неприменимы. А вот как развлечение – одно из самых интересных из всех, что встречались в ее жизни.

Кир пытался спорить и даже подыскивал подходящие примеры, но все они не срабатывали. Ну как объяснить необходимость вычислений в этом мире, где дома строились по наитию, грузы перевозились воздушными лодками и даже одежду мастера создавали на глазок, так что измерять и высчитывать было решительно нечего.

Однажды он привел последний аргумент:

– Ну деньги же вы считаете. И страницы в книгах нумеруете.

Рада только рассмеялась:

– Уравнения с двумя неизвестными для этого точно не нужны. Вы ведь тоже без слов не можете обойтись, чай не цифрами между собой разговариваете. Но кто-нибудь у вас знает, что такое та же метафора?

Кир соглашался. Не зря Раду определили в стратеги и в законники сразу. В логике и умении аргументировать тягаться с нею было бесполезно. И в настойчивости тоже! Она требовала от наставника все новых и новых формул, все более сложных задач. Эх, ему бы школьные учебники!

Ладья отчалила. Пора было отправляться в путь.

* * *

– Ну вы смотрите там! Учитесь, не безобразничайте… Берегите себя, – давал Махагрон последние напутствия.

– Конечно, дед, можешь не сомневаться, – Рада обняла старика. – И не беспокойся, я присмотрю за нашим мальчиком.

Девушка улыбалась, но Кир видел: ей не по себе от того, что она оставляет его здесь одного. Да у него и у самого защемило сердце при взгляде на старика.

Махагрон повернулся к Киру:

– А ты не давай ей себя в обиду! Знаю я ее, – он улыбался, но в глазах читалась печаль, а еще тревога. – Ты неплохо справился, Кирсен. Куда лучше, чем я мог ожидать. Удачи!

Кир крепко пожал протянутую руку. В глазах защипало. Что это? Не собирается же он разрыдаться! Этого еще не хватало.

– До встречи! – он быстро развернулся, подхватил рюкзак и выскочил из дому. Вектор тут же оказался рядом. Минуту спустя Рада тоже вышла из дверей.

– Ну что, в добрый путь?

Путь им предстоял не такой уж и долгий: сначала до города, там через телепортационную избушку – в Долесей, от которого уже рукой подать до УЧИ – не более часа на пассажирской ладье. Кир пытался уговорить Раду лететь в ступах, дорогу-то она знала, но та была непреклонна: традиция. В начале учебного года студентов непременно встречал кто-нибудь из преподавателей…

Дорога показалась ему неожиданно короткой. Вот они отправились в путь, а вот уже шли мимо неровных, нестройных и таких разных домов. Кир вдруг совершенно отчетливо понял: эти домики ему нравятся. Даже те, что болтаются между небом и землей…

– А как называется город?

– Долесей, я же говорила! – Рада смотрела удивленно.

– Да нет же, этот…

– Нааполь… Ты не знал! – девушка всмотрелась в лицо Кира. – Будешь скучать?

– Не уверен, – буркнул Кир.

– Будешь-будешь, – Рада рассмеялась.

Они уже дошли до станции. Телепортация! У Кира до сих пор не укладывалось это в голове. Вот они зашли в избушку на одном конце света, а вот уже выходят на другом! Как такое возможно?

* * *

Долесей оказался совсем не похожим на Нааполь: дома тут были побогаче и позамысловатей. Встречались многоэтажные терема, тут и там попадались и вовсе странные постройки: словно несколько зданий подвесили друг над другом. Есть ли что-то такое, что не придет в голову волшебникам?

Вектор сообразил, что находится далеко от дома. Он недоверчиво оглядывался и ни на шаг не отходил от хозяина.

В небе с огромной скоростью носились ступы. Казалось, воздух был ими наполнен – некоторые парили высоко-высоко, превращаясь в точки, а некоторые проносились совсем рядом: еще чуть-чуть и задели бы! Ступы взлетали, приземлялись, резко разворачивались. Как только они не сталкиваются!

– Почему вы по земле не ездите? У нас вот – мобили.

– Когда-то в стародавние времена пробовали, и самоходы даже строили. Но для них дороги нужны, а у нас они как-то не приживаются.

– Что значит – не приживаются?

– Ломаются, портятся, исчезают. Из чего только их не делали – из камня, из металла, из смеси колдовской асфальтовой… Летом еще худо-бедно держатся, а как снег сойдет – пропадают, словно и не было. Не принимает земля.

Кир уже не удивлялся. Еще одна земельная фобия, что ж, бывает.

Так, переговариваясь, они вышли к большой площади. Здесь играла музыка. Кир попытался определить источник звука, но так и не смог. Зато сразу заметил у фонтана шумную стайку студентов. Он быстро подсчитал: 53 человека.

– А почему… – начал было Кир задавать вопрос и замер, не договорив.

От группы студентов отделилась девушка, подлетела к Раде, они радостно обнялись и наперебой защебетали. Вот уж кого он точно не ожидал здесь увидеть…

– Аэрис?! – он наконец обрел дар речи.

Нет, ну конечно, это не она. Аэрис никак не может быть подружкой Рады. Но такое точное сходство! Нет, эта девушка не просто похожа на Аэрис, она ее точная копия. Сестра-близнец. Так выглядела бы Аэрис, если бы провела на Альтаре несколько летних месяцев – загорелая, постройневшая, пышущая здоровьем…

– Мы знакомы? – девушка с интересом посмотрела на Кира. И это был тот самый взгляд, взгляд Аэрис! Чуть менее надменный и самовлюбленный, пожалуй. – Меня зовут Ирис.

Она улыбалась, а Кир все так же продолжал смотреть – раскрыв рот и не в силах сказать ни слова.

Это не укрылось от Рады.

– О, я забыла предупредить тебя, что у меня такая красивая подруга, – если бы голос Рады был рекой, в ней бы плавали льдинки. – Это мой родственник. Дальний. Кирсен.

Ирис-Аэрис протянула руку, Кир машинально ее пожал. Но справиться с мышцами лица ему удалось не сразу.

– Ух ты, какой огромный пес! Милый такой… – восхитилась девушка, но подходить к нему близко и тем более пытаться гладить не стала. Она снова заговорила с Радой, – Уже две ладьи ушли, мы полетим на следующей, я заняла…

Рада кивнула и о чем-то зашепталась с подругой. Они хихикали, обменивались репликами и, кажется, совсем забыли о существовании Кира.

А он никак не мог прийти в себя. Может ли это быть совпадением? Любой на Альтаре ответил бы однозначно: возможно всё и любое чудо способно случиться. Но Кир, изучавший генетику на уровне школы, а теорию вероятностей – на далеко не школьном уровне, моментально прикинул, что вероятность такого совпадения ничтожно мала и ею со спокойной совестью можно пренебречь…

Уже пришла ладья, все расселись по местам и плавно взлетели, а он продолжал строить предположения. Ни одно из них критики не выдерживало. Он отметил, что Рада с Ирис уселись в другом конце ладьи, да и остальные студенты старались примоститься подальше от него и главное – его внушительного питомца.

Ладья начала спускаться, и Кир невольно отвлекся от своих размышлений. Вид, который открывался сверху, был великолепен. Посреди леса за высокой каменной стеной раскинулся неприступный замок – огромное строение с десятками башенок. Он был окружен великолепным садом, Рада, кажется говорила, что вокруг УЧИ симпатичный парк, но такого Кир не ожидал. Тут и там были раскиданы здания поскромнее – студенческие общежития, магазины и другие полезные постройки. Раз уж университет стоит посреди глухого леса, а до ближайшего города – час лету, всё необходимое должно быть на месте.

Всю дорогу Рада болтала с Ирис, совершенно не обращая внимания на Кира. Словно его тут и не было. Лишь по прилете она оставила подругу, чтобы показать «родственничку» его общежитие. Она то ли сердилась, то ли была расстроена, и Кир никак не мог понять, почему. Видимо, просто устала с дороги.

Мужское общежитие было в длинном двухэтажном здании с не слишком ровными стенами. Комендант – толстый лысый мужичок в черном плаще – заявил, что Киру повезло: в комнате на двоих он будет жить один. Так уж случилось, что тут есть лишняя комната…

Кир догадывался, что его «везение» – огромное, черное и лохматое – сейчас сидело рядом с ним и недобро поглядывало на снующих туда-сюда студентов. Мало кто захочет жить в одной комнате с таким свирепым зверем.

Комендант выдал Киру бумажку с заклинанием-ключом, проговорил «Добро пожаловать!» и уткнулся в книгу.

– Ты тут устраивайся, а я занесу вещи в комнату и зайду за тобой. Нужно сходить и купить цветы, – Рада развернулась, чтобы уйти.

– Цветы?

– Ну да. Это традиция – ректору первого сентября все дарят цветы.

– И что она с ними делает?

Рада спросила, почему-то раздраженно:

– А у вас что, и цветов не дарят?

Кир помнил, что в доме Махагрона было принято украшать вазы букетами. Но воспринимал это как милое чудачество хозяев. А оказывается, это часть какого-то ритуала. Он смутился. Может, он опять чего-то не понимает:

– Ты имеешь в виду те цветы, что растут в полях и на клумбах?

– Преимущественно на клумбах. Полевые цветы – это не для ректора, – почему-то всё, чтобы он ни сказал, вызывало у нее раздражение.

– Нет, не дарят… А зачем они? Что можно сделать с таким подарком?

– Ничего. Они для красоты.

Киру было совершенно непонятно, почему бы не оставить цветы на клумбе – для той же красоты. Но, видимо, таков обычай. А потому не следует задавать лишних вопросов, лучше принять это как данность.

Рада ушла, оставив его одного. Кир поднялся в комнату и осмотрелся. А, что тут неплохо. Две кровати. На одной из них тут же развалился Вектор. Ванная, большой шкаф. Два письменных стола. Тяжелые портьеры на окнах, ковер… Для студенческого общежития – вполне прилично.

Вещи он разложил быстро. Раскладывать было особенно нечего – ладья с багажом прибудет только дня через три. Он потрепал по голове волка, но тот лишь недовольно заворчал и перевернулся на другой бок, давая понять, что после всех сегодняшних переездов-перелетов предпочел бы поспать, а не развлекать почему-то не уставшего хозяина.

Минуты ползли медленно. Кир от нечего делать пересчитал деньги, хотя точно знал, что у него есть ровно тысяча монет. Рады все еще не было. Может, она и вовсе про него забыла? В конце концов, с покупкой цветов он справится и сам!

Кир вышел из комнаты и запер дверь, оставив волка внутри. Так ему и надо, соне. День был солнечный, дорожки парка в студенческом городке – сухими и чистыми. По ним чинно прогуливались или, напротив, стремительно неслись куда-то студенты. Кто-то оживленно спорил, кто-то шагал, уткнувшись в книгу.

Двое молодых волшебников устроили потасовку – из парковых зарослей раздавался шум, треск, в воздух взвивались клубы синего дыма. Как только всё стихло, послышался возглас: «Да ты жульничаешь! Ну смотри, сам напросился!» – и снова затрещало и загрохотало.

Кажется, студенты во всех мирах одинаковые. Кир улыбнулся. Ну что ж, глядишь – и он тут приживется, не будет совсем уж белой вороной. Максимум – серой в крапинку.

Цветочный магазин он узнал сразу: на нем огромными буквами было написано «Цветы». И, видимо, на случай если кто не умеет читать, рядом пририсовали букетик.

Он открыл дверь – и словно окунулся в облако ароматов. В глазах зарябило. Цветы тут были повсюду, они стояли в огромных вазах – розы, гвоздики, пионы, ирисы и много таких, каких Кир ни разу не видел. И пахли. Восхитительно. Все вместе и каждый по отдельности.

– Вам помочь?

Среди букетов он не сразу рассмотрел старушку в цветастом платке. Продавщица.

– Да, мне нужны цветы…

– Ну это как раз понятно, – бабулька добродушно усмехнулась. – Тут ничего другого и нет. Тебе какие?

Кир окинул взглядом прилавки. Вроде все букеты были хороши, так что можно смело брать любой. Он указал на белые лилии:

– Вот эти!

Улыбка моментом исчезла с лица продавщицы, она сочувственно проговорила:

– Соболезную вашей утрате.

– Какой еще утрате? – недоуменно уставился на нее Кир.

Старушка посмотрела на него недоверчиво:

– Ну как же, белые лилии – дарят на похороны.

Кир похолодел. Вот оно что! Оказывается, просто подарить цветы недостаточно, нужно еще и с сортом угадать. Кажется, прийти сюда без Рады было весьма самонадеянно.

– Нет, тогда не надо… Я, знаете… Я позже…

Дверь магазина тренькнула и в него вбежала Рада.

– Здравствуйте, Наринель, – обратилась она к старушке. – Так и знала, что ты уже здесь, – а это Киру.

– Здравствуй, милая. Что-то твой друг растерялся, что я могу вам предложить?

– Цветы для ректора, как всегда.

Старушка рассмеялась:

– Так это ты Сардаре белые лилии подарить решил? Ну ты герой! После такого эти лилии тебе бы самому несли. Я, конечно, знаю, что мужчины в цветах не разбираются, но чтоб так…

Рада метнула на него гневный взгляд:

– Совсем не разбирается. Дайте нам два букета гладиолусов. Белые и красные…

– Гладиолусы! Хватило бы с нее и астр, – проворчала старушка.

Рада улыбнулась:

– Пусть будут гладиолусы.

Рассчитавшись и еще немного поболтав с цветочной старушкой, Рада вышла из лавки, Кир послушно поплелся следом. На улице девушка отдала ему букет с красными бутонами на стрелах стеблей, а тот, что с белыми, взяла себе.

– Они чем-то отличаются? Что значит красный, а что белый?

– Извини, мне некогда, – бросила Рада, – Если интересно про цветы, возьми книгу и прочитай. Библиотека тут работает круглосуточно… Найдешь?