Текст книги "Мой знакомый призрак"

Я тут же навострил уши. Русские белые? Призрак являлся в ипостаси молодой женщины в монашеском одеянии и длинном белом плаще… Похоже на серьезную зацепку.

– Продолжайте, – попросил я. Пил пожал плечами:

– Это довольно обширная коллекция документов, ценность которых определить пока трудно. По большей части – письма русских эмигрантов, живших в Лондоне на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков. Мы были очень рады получить коллекцию, потому что ею активно интересовался ЦАЛ, то есть Центральный архив Лондона в Ислингтоне.

– Где она хранится?

– В одном из складских помещений первого этажа. Пока не зарегистрируем и не внесем в соответствующие каталоги, к основной коллекции русские документы добавлены не будут.

– Можно мне потом спуститься и па них взглянуть?

– Потом? – Судя по всему, моя идея возмутила Джеффри до глубины души. – По какой причине вы не хотите приступить к работе прямо сейчас?

Ну вот, приехали! Естественно, он не в курсе, что дословно повторяет вопрос старшего архивариуса.

– Мистер Пил, причин сразу несколько. Позвольте объяснить, как проходит работа, то есть что я намерен делать, если сотрудничество состоится. Мне бы хотелось рассказать поподробнее, дабы вы четко представляли себе процесс, согласны?

Главный управляющий коротко кивнул, хотя аскетическое лицо красноречивее любых слов говорило: его интересует только результат, детали я могу оставить при себе. И все-таки, набравшись храбрости, я продолжал: сэкономлю время и нервы, если, конечно, переломный, момент не наступит прямо сейчас.

– Если вы когда-нибудь задумывались о том, как изгоняют нечисть, то наверняка представляли себе церемонию наподобие свадьбы. Священник, или викарий, или кто вам больше нравится, говорит: объявляю вас мужем и женой. И готово. Одних слов достаточно, чтобы все свершилось.

– Мистер Кастор, я не настолько наивен, – с излишним, на мой взгляд, оптимизмом отозвался Пил. – Уверен, ваше занятие требует огромных усилий.

– Да, бывает и такое, но сейчас речь о другом. Иногда я действительно захожу в помещение, делаю свою работу и ухожу. Однако в большинстве случаев все не так просто или по крайней мере не так быстро. Сначала нужно прочувствовать призрака и настроиться на него. Потом, когда в сознании сформируется четкий образ, призрака можно вызвать и изгнать. Сколько времени это займет, сказать трудно. Изгнание нечисти – процесс отнюдь не универсальный. Если я возьмусь за эту работу, хочу с самого начала быть уверенным, что вы не станете барабанить по столу пальцами и требовать результатов через час или через день. Сколько уйдет времени, столько уйдет.

Я ждал, что Пил задумается, а он сменил тему – этакий отвлекающий маневр, чтобы все взвесить:

– А в плане гонорара?

– Тариф у меня фиксированный: день потрачу или месяц – вам придется заплатить тысячу фунтов, из них три сотни авансом.

«Фиксированный тариф» был чистой воды ерундой. К оплате труда я применяю тот же подход, что и к жизни вообще: сочиняю правила по ходу дела. На этот раз меня больше интересовал аванс: срочно требовалась наличность, сотни три, не меньше, чтобы рассчитаться с Пен, плюс небольшая надбавка за опасность, потому что темноволосая девушка в длинном платье, похоже, любит жесткую игру.

Пилу явно не понравилось то, что он услышал.

– Извините, мистер Кастор, – начал главный управляющий, скользнув взглядом по лацканам моего пиджака, – я не готов вносить аванс за сомнительного вида услугу. Если вы всерьез говорите, что можете потратить целый месяц… Целый месяц мириться и с вашим постоянным присутствием, и с появлениями призрака… Нет, это неприемлемо, совершенно неприемлемо! По-моему, расчет по факту исполнения куда разумнее. Пожалуй, это единственный устраивающий меня вариант.

Тяжело вздохнув, я покачал головой.

– Тогда возвращаемся к самому началу. – Поднявшись, я отодвинул стул от стола. – Попрошу профессора Малбридж при первой же возможности с вами связаться.

Я решительно шагнул к двери. Если честно, мой блеф можно было назвать половинчатым: я действительно работаю именно так, как сказал Пилу, и действительно нуждался в деньгах. Если я задрал планку слишком высоко, это моя проблема, но аванс я попросил бы в любом случае.

Дверь я открыл, но выйти не успел: меня окликнул Джеффри. Мрачный, буравящий яростным взглядом стол, он понимал: обратиться к другому – значит пустить по ветру время и усилия, потраченные на меня.

– Неужели впрямь может уйти целый месяц?!

– Если так, будет установлен новый мировой рекорд. Скорее всего я изгоню вашего призрака за пару дней и прекращу раздражать работников архива быстрее, чем вы успеете меня заметить. Мистер Пил, я вовсе не отличаюсь медлительностью, просто такую работу по жесткому расписанию не выполняют.

– Л нельзя ли ускорить процесс?

В моем подсознании зазвенели тревожные колокольчики.

– Можно, – признал я, – но к экспресс-методам сразу прибегать не хочется – они… хм, непредсказуемы.

– То есть опасны?

– Да, потенциально опасны. Главный управляющий неохотно кивнул.

– Ну, вам виднее. Мистер Кастор, пожалуй, я немного поспешил с выводами. Триста фунтов – вполне разумная для аванса сумма. А вот если работа застопорится, тогда обратимся к экспресс-методам.

– Давайте обсудим это позднее.

– Хорошо, позднее, – кивнул Пил. – Например, сегодня в конце дня подниметесь и расскажете, как все прошло. Или Элис расскажете, – добавил он, явно обрадовавшись второй, куда более удачной мысли, – а она передаст мне.

Я промолчал. Можно не сомневаться, что при любом раскладе мистер Пил будет постоянно дышать мне в затылок.

– Договорились. Сначала хотелось бы поговорить о нападении с Риком Клидеро и взглянуть на русские письма, точнее, на помещение, где они хранятся.

– Безусловно! Так, деньги придется взять из сейфа, а это я смогу сделать лишь во второй половине дня, когда мы с Элис проведем сверку. Но, надеюсь, вы ждать не будете и приступите немедленно?

– Мистер Пил, – мрачно заверил я, – я приступил, едва оказавшись в архиве.

Пил со мной в мастерскую не пошел: просто снял трубку и вызвал Элис. Интересно, он так пытается отгородиться от решения меня нанять, или это очередное проявление гиперлексии? Неужели ему настолько неприятно общаться с людьми, что он предпочитает даже руководить по доверенности?

Главный управляющий сообщил, что я некоторое время Пулу работать в здании архива. Элис с героической стойкое-ii. Hi восприняла новость, которая радовала ее не больше, чем лечение прикорневого кариеса. Будь я почувствительнее к подобным вещам, наверняка бы расстроился. Но прежде чем уйти, я решил кое-что прояснить.

– Вечер, когда пострадал Рик Клидеро… Вы сказали, что не присутствовали при этом, верно?

– Нет, – раздраженно ответила Элис, открыв дверь, чтобы вывести меня из кабинета начальника, – я сказала не так.

– Я сказала, что не видела призрака. Естественно, я видела, что случилось с Риком, только призрака там не было. Лично мне кажется, что его вообще нет.

– Значит, вы видели, как ножницы… хм… летали? Перемещались по воздуху?

Прежде чем ответить, старший архивариус взглянула на Пила. Тот внимательно изучал рабочий стол, однако к разговору, судя по всему, прислушивался. Не знаю, на какую подсказку рассчитывала молодая женщина и что получила.

– У Клидеро вывернулась рука, и лезвие ножниц скользнуло по ладони, а потом вверх и оцарапало щеку. Но расспрашивать об этом лучше его, а не меня.

– Да, конечно, я обязательно спрошу, просто хотелось бы установить…

Оборвав меня на полуслове, Элис напрямую обратилась к Пилу:

– Джеффри, если вы дадите распоряжение оказывать помощь и поддержку, я подчинюсь. Если оставите на мое усмотрение, тогда я отказываюсь отвечать на подобные вопросы.

В кабинете воцарилось напряженное молчание.

– У Элис весьма категоричная позиция по отношению к этой проблеме, – спокойно промолвил главный управляющий.

Его глаза были приклеены к монитору, так что «у Элис» – единственный признак, по которому я определил, что Джеффри обращается ко мне.

– Да, понимаю, – кивнул я.

– Лучше свести ваше общение к минимуму. Уверен, остальные сотрудники с удовольствием расскажут все, что им известно.

Я посмотрел на Элис: она буквально буравила меня взглядом, даже не пытаясь скрыть возмущение.

– Отлично, – через секунду ответил я.

Молодая женщина коротко кивнула: точки над i расставлены, черта подведена.

Итак, вернувшись в «офис свободной планировки», я вновь прочел лекцию «Основы изгнания нечисти» для Рика и Шерил, которые впитывали каждое слово, и Джона, притворявшегося, что меня не слышит.

– … поэтому и попрошу вас рассказывать обо всем, что видели и чувствовали, – подвел итог я. – А начнем с вас, Рик, потому что тот случай – самый вопиющий и послужит отличным плацдармом для моих дальнейших действий. Впрочем, прежде всего мне хотелось бы, чтобы кто-нибудь показал русские документы, которые пришли в августе. Там, видимо, в основном письма эмигрантов?

На помощь тут же пришел Рик.

– Убьем двух зайцев сразу, – пообещал он, – Ведь именно я их регистрирую и заношу в каталоги.

– А как же я? – спросила Шерил, будто обидевшись, что я с ней не занимаюсь. – Когда меня будешь допрашивать?

– Сразу за Риком. Ты – давайте по простому, ладно? – вторая в моем списке.

Девушка просияла.

– Иди к черту, коп! Ничего я тебе не скажу!

Рик взглянул на Элис, спрашивая разрешения, и та ответила жестом, одновременно напоминающим кивок и пожатие плечами.

– Только весь день на это не потратьте! Боннингтонский архив не здание, а настоящий лабиринт, причем куда сложнее, чем мне сначала показалось, Наш путь к складским помещениям, где хранились русские документы, вел вниз по бетонной лестнице, затем вверх по другой лестнице и через пожарную дверь на пружинах, настолько жестких, что представляли серьезную опасность выступающим частям тела. Всего минута подъемов с поворотами, и я почувствовал себя сельской мышью, случайно угодившей в лондонское такси.

– А короткого пути нет? – слегка запыхавшись, поинтересовался я.

– Это он и есть, – ответил поднявшийся на ступеньку выше Рик. – Мы же в новое крыло переходим. Другой способ – выйти на улицу и обогнуть здание по периметру;

Клидеро остановился и показал на открытую дверь. Поравнявшись с ним, я увидел еще одно помещение свободной планировки, значительно меньше мастерской, из которой мы только что пришли, и куда теснее в основном за счет нескольких библиотечных тележек, что стояли у стены. Рыжеволосый парень, на вид совсем мальчишка, катил похожую тележку мимо нас, да на такой скорости, что пришлось уворачиваться, чтобы не задавил. В глубине зала, среди полок, я разглядел еще две скрытые полумраком фигуры, быстро и сосредоточенно перекладывающие книги из тележек на полки и наоборот.

– Технический персонал, – пояснил Рик. – Отвечают за то, чтобы все предметы находились в определенном схемой расположения месте. Другими словами, находят то, что запросили в читальный зал, вывозят, а потом забирают обратно. Адская работа! С ними тоже будешь говорить?

– Возможно, потом придется, – ответил я. Усложнять и без того трудную задачу совершенно не хотелось. Пока я просто искал некое указание на то, откуда начать охоту на призрака, чтобы не терять время в ненужной комнате на ненужном этаже, зная, что Пил не сводит глаз с секундомера и ждет результатов.

Мы пошли дальше и, как вскоре выяснилось, попали в другую часть архива, с металлическими дверями и температурой на несколько градусов ниже, чем в остальном здании. Я сказал об этом Клидеро, и тот кивнул.

– Британский стандарт 5454, его мы и соблюдаем: при хранении ценных документов нужно поддерживать влажность менее пятнадцати процентов и максимально стабильную температуру в районе пятнадцати – девятнадцати градусов по Цельсию.

– А свет?

– Тут тоже есть правила, только конкретных цифр не поли но.

Наконец Рик остановился у двери, на вид не отличающейся от всех предыдущих, поднес электронный пропуск к считывателю, а потом открыл одним из висящих на поясе ключей. В нос ударил резкий запах плесени.

– Тут все и произошло? – спросил я.

– Нападение? Нет, господи, нет! – категорично закачал головой Клидеро. – Это было наверху, в мастерской, откуда мы только что пришли. Пристань она ко мне здесь, где никого нет, я точно бы в штаны наделал.

Я вошел в зал. Просторный, размером с целый склад, а температура как на хладобойне. Взгляд метался от полупустых стеллажей к коробкам от «Федерал экспресс», громоздящимся на двух столах и полу. Одна распакована: похоже, в ней старые письма, рядом – перекидной блокнот, открытый на странице, исписанной каракулями. На соседнем столе ноутбук, подсоединенный к внешнему монитору и мыши.

Я повернулся к Рику, захлопнувшему за мной дверь.

– Это и есть?…

– Да, одно из новых складских помещений. Только мы его еще не заняли и пока используем для сортировки и кратковременного хранения.

Я снова огляделся по сторонам: ценные мысли всегда приходят после здравого размышления.

– Компьютер и блокнот твои?

– Да. Когда готовишь новый каталог, для начала нужно записывать все, что в голову придет. Потом составляешь описание предмета и выбираешь рубрики с заголовками. Некоторые сразу создают электронную базу данных, но мне удобнее делить работу на два этапа.

– Минут на пять оставишь меня одного? Спустись, выпей кофе… Потом вернешься.

Моя просьба поразила Рика до глубины души, но он тут же взял себя в руки.

– Без проблем. Только кофе я не пью, у меня вот что есть…

Клидеро присел на корточки и протянул руку. А я, наклонив голову, заметил то, что пропустил сначала: переносной холодильник размером с коробку «Федерал экспресс». Достав две бутылки изотоника «Люкозейд», он вручил одну мне, а вторую сунул в карман джинсов.

– В крайнем случае бей бутылки! – широко ухмыльнулся Рик. – Ну, нарушим разок стандарт 5454, разве кто узнает?

Он вышел и прикрыл за собой дверь. Какой милый парень! Джентльмен в полном смысле слова. Но ведь опять-таки его щекотала ножницами женщина в длинной накидке с капюшоном, так что для Рика я Седьмой кавалерийский полк в одном лице.

Поставив бутылку на краешек стола, я потянулся к вскрытой коробке и осторожно подцепил то, что в ней лежало. Да, первое впечатление оказалось верным: письма и старинные поздравительные открытки. На лицевой стороне поздравления напечатаны по-английски, зато внутри плотные тексты на кириллице, в которых я не понимал ни слова.

Крепко зажмурившись, я прислушался к зажатым в руках открыткам. Они молчали; примерно через минуту я распахнул глаза, и стал изучать коробки. В новом хранилище их около тридцати, сотни по две документов в каждой.

Допустим, призрак связан с каким-то из находящихся здесь предметов; шансы обнаружить эту связь при беглом осмотре настолько ничтожны, что их и рассматривать не стоит. С другой стороны, если он сам прячется в этом зале или где-то поблизости, я должен его почувствовать.

Опустившись на пол, я снял с пояса вистл и медленно, неспешно стал избавляться от посторонних мыслей – проиграл песенку «Белые лебеди» от первого аккорда до последнего. Причем не в качестве заклинания: я не ставил призраку ловушку и даже из укрытия его выманить не пытался. «Белые лебеди» помогали сосредоточиться: на волнах музыки мысли покидали мою душу и плавали по залу, впитывая текстуру, звуки и запахи, просовывая маленькие любопытные пальчики во все уголки, щели и трещины.

А в хранилище чувствовалось движение, где-то на самой границе моего восприятия. Движение очень тихое, но что скрывала тишина – слабость, коварную уловку или совершенно иной умысел, – я не знал. Как же выяснить, если я едва чувствовал? Странно, когда призрак буйный, в воздухе ощущается его внутренняя мощь. Такие случаи редки, но их, как правило, не пропустишь.

Тем временем я дошел до последнего куплета, беззвучно повторяя слова в такт жалобной музыке, будоражащей неподвижный воздух:

 
Сестрица Анна меня так любила,
Тра-ля-ля-ля.
Что ради мужчины в пруду утопила.
Тра-ля-ля-ля.
 

Неуловимая сила стала чуть явственнее, чуть ярче отпечатываясь на границах обращенного в слух сознания, но вместе с тем спокойнее и тише. Я чувствовал, как она скользнула по моей коже, словно рябь по поверхности холодного пруда.

Будто призрак слушал. Будто его притягивала музыка – не благодаря моей силе, а благодаря самой мелодии, которая чем-то завораживала. Я знал: неподвижная тишина является символом жадного внимания, налету пожирающего старую песенку и открывающего пасть в ожидании нового куплета. Неужели все так просто? Я намеренно растянул последние аккорды, превращая их в длинную тонкую лесу, а потом осторожно, очень осторожно потянул…

… И призрак исчез. Резко, словно лопнул мыльный пузырь. Секунду назад чувствовалось, как он парит надо мной, дразнит, кутается в нежный шелк мелодии… А в следующую – все пропало, и наступила пустая, мертвая тишина.

«Хитрюга!» – с горечью подумал я. Не следовало форсировать события. Черт!

Скрипя Давно не смазанными петлями, открылась дверь, и в хранилище заглянул Рик.

– Как дела? – настороженно спросил он.

– Так себе, – уныло ответил я.

5

По словам Рика, произошло все в пятницу, около, четверти шестого. Вообще-то он работает с половины девятого до пяти, за сверхурочные не получает, но может и задержаться. В том конкретном случае он искал и реставрировал карты и планы секретных водных путей Лондона для группы младших школьников, которые должны были прийти в следующий понедельник.

– Это ведь довольно рядовое событие? – на всякий случай уточнил я…

– Не забывай, мы общественное заведение. С улицы люди к нам почти не заходят, однако высокая посещаемость – одна из наших непосредственных задач. Нужно сделать так, чтобы в этом году услугами архива воспользовались десять тысяч человек, в следующем – двенадцать и так далее. На третьем этаже у нас две классных комнаты и открытая библиотека.

–. – Но ведь экскурсии проводит Джон Тайлер, а не ты? В Смысле, он преподаватель…

– Специалист по образовательным программам, – уточнил Клидеро. – Впрочем, ты прав, постоянно такой работой я заниматься бы не стал. Просто реки Лондона – как раз по моей специальности, вот я и взялся готовить материал для экскурсии. А тут еще карта – на обычную физическую нанесены все естественные притоки Темзы,… Вот только в самом центре трескаться начала, как раз по линии сгиба, и я живо пред-ставил, что будет, если ею в таком состоянии воспользуется Джон. В общем, решил ее подклеить и увлекся.

Шерил тоже задержалась: свои дела к выходным заканчивала, Элис с Джоном выверяли расписание на следующую неделю, а Фаз, то есть Фархат – она на полставки работает – что-то печатала, наверное, ведомость…

Я уже почти все сделал, собрал нужные кусочки, оставалось только склеить, фактически заплату наложить. Наверное, звучит кощунственно, но именно так мы поступаем с трещинами и дырами, если, конечно, оригинал не слишком ценный. Просто вклеиваем новый элемент – неотбеленную японскую бумагу рН-нейтральным клеем – и подкрашиваем в нужный цвет, чтобы получилось более или менее прилично. Я вырезал подходящую по размеру заплатку…

Прильнув к бутылке «Люкозейда», Клидеро сделал большой глоток и вытер губы.

– А потом буквально на секунду мигнули лампы. Элис что-то сказала о замыкании, а Джон обратил ее слова в шутку, не помню, в какую именно, но точно на грани пристойности. Когда лампы опять замигали, стало казаться, что мы на дискотеке и хозяева клуба включили стробы. Встав из-за стола, я двинулся к двери, хотел пощелкать выключателем– вдруг поможет.

Но к двери так и не попал: какая-то сила швырнула меня обратно на стул. Затем послышался удар, будто упало что-то тяжелое, и пол закачался. Свет погас, через секунду загорелся снова, а ножницы… – Рик поднял руку к заклеенной пластырем щеке, – ножницы вывернулись из руки. Больно было – жуть! Большой палец застрял в кольце.

Скажу прямо, я чуть в штаны не наложил от страха! «Черт! – закричал я. – Смотрите, что делается!» Шерил бросилась ко мне, но ножницы будто дергали меня за палец вверх-вниз и кружили по мастерской. Наверное, я был похож на Питера Селлерса – помнишь фильм про доктора Стрейджлава? – он никак не мог справиться со своей правой рукой, которая то вскидывалась в нацистском приветствии, то начинала его душить.

Ножницы пытались искромсать мне лицо и тело, а защититься я мог, лишь двигаясь синхронно с ними и уворачиваясь от ударов. Налетев на Шерил, я сбил ее с ног. Бог знает, где в тот момент были Элис с Джоном. Фархат визжала как резаная, но что толку? Затем я догадался стучать рукой по краю стола и с пятой или шестой попытки высвободил большой палец. Ножницы упали на пол, и Шерил, соображавшая куда лучше, чем я, прижала их коленом, чтобы не вырвались.

Я повернулся к Шерил, хотел сказать что-нибудь вроде: «Черт подери, нехилая сценка, правда?», но она напряженно смотрела на мое лицо, и я машинально потрогал щеку. Кровь так и хлестала, капая на ведомость Джона, рабочий стол и пол мастерской.

Наверное, я на несколько секунд потерял сознание, потому что очнулся сидя за столом, а в дверях мастерской стоял Пил, то есть Джеффри. Это же настоящее событие, вроде визита члена королевской семьи… Все кричали и спорили, что делать раньше. Элис предложила вызвать «скорую», а я отказался: мол, все нормально, лучше домой пойду и сам обработаю порез. Джеффри это не очень понравилось, испугался – вдруг я потребую страховую выплату за производственную травму! Но я слушать ничего не желал и думал только о том, чтобы выбраться на улицу. Меня одолевала дрожь и сильно мутило. 13 общем, хотелось одного – поскорее уйти.

В понедельник я едва вытащил себя в Боннингтон: никак не мог оправиться от нападения. Но, черт подери, это моя работа, да и что было делать – брать больничный, потому что призраков испугался?

Хлебнув «Люкозейда», Клидеро поморщился.

– Теплый, – не слишком уверенно пояснил он, поставил банку на стол и отодвинул подальше.

Пару секунд я просто молчал. Его рассказ одни детали прояснил, зато другие еще больше запутал.

– Ты правша? – наконец спросил я. Вообще-то даже не спросил, а констатировал факт: утром, когда я вошел в мастерскую, Рик держал трубку в левой руке.

– Да, а что?

– А ножницы оказались в левой, потому что порезана левая щека.

В глазах Рика отразилось изумление.

– Слушай, а ты действительно спец!.. Если честно, это меня больше всего и разозлило. Левой рукой я резал, потому что правая уже была перевязана: за неделю до того я прищемил ее ящиком стола. Только заживать начала, а я бац! – щеку порезал. Прямо напасть какая-то.

– В ящике стола тоже был призрак или?… Рик саркастически рассмеялся.

– Нет, тут я сам. Я вообще известный самоистязатель, хорошо хоть первую помощь почти профессионально оказываю… Имей в виду, если это совпадение, то не иначе как удивительное.

Я решил вернуться к лежащим на столе коробкам.

– Ты с августа ими занимаешься?

Перехватив мой взгляд, Клидеро тяжело вздохнул.

– Да, но, естественно, не все время, – будто оправдываясь, проговорил он. – У меня и другая работа есть. А здесь столько документов, которые никогда не разбирали!.. Они же хранились в частной коллекции где-то в Бишопсгейте. По крайней мере так говорит Джеффри, но я сопровождал ход сделки и могу перевести его слова на нормальный язык: документы держали под кроватью рядом с ночной вазой.

– Ты сопровождал сделку?

– Да, я нашел документы и выступил брокером. Премию не получил, потому что я штатный сотрудник, а посреднические выплачивают лишь третьим лицам. Зато я был брокером и переводчиком в одном лице – хоть какое-то разнообразие. А в качестве вознаграждения всю чертову коллекцию отдали разбирать мне, потому что я один здесь говорю по-русски.

– Поэтому тебя и приняли в архив? Как эксперта по языкам?

– Да, наверное, это окончательно склонило чашу весов в мою пользу, хотя главным плюсом было мое классическое образование, а не хорошее знание русского и чешского. В архиве полно документов на средневековой латыни. – Взяв со стола открытку, Рик пробежал глазами текст поздравления. – Если честно, такие задания мне не в тягость: я ведь время от времени устраиваю себе погружения в язык, чтобы навыки не потерять. Обычно с помощью зарубежного отпуска, хотя этот вариант куда дешевле.

– С коллекцией связана какая-то история? – осторожно спросил я. – Или с тем, как она к тебе попала?

Озадаченно посмотрев на меня, Рик пожал плечами.

– Нет, мы просто сделали заявку на торгах и оформили покупку. Никаких скандалов, убийств и так далее. По крайней мере ни о чем подобном я не слышал.

– А в самих документах ничего необычного не было? Вместо ответа Рик зачитал текст с открытки, которую до сих пор держал в руках:

– «Тетушке Хаиче от Петра и. Сони с благодарностью и любовью. С Божьей помощью надеемся увидеться до того, как появится малыш, и услышать про нашего дорогого брата».

Клидеро положил открытку в коробку.

– Это послание еще одно из самых пикантных, – с безысходностью проговорил он.

* * *

За интересной работой время летит быстро и незаметно. Когда мы е Клидеро вернулись в мастерскую, день перевалил за половину. Все архивариусы ушли на ленч, оставив Рику записку, что они в кафе «Костелла» на Юстон-роуд. Рик позвал меня с собой, но я не собирался отказываться от возможности самостоятельно обследовать архив.

– Не оставишь мне ключи? – вспоминая запертую пожарную дверь, попросил я.

Клидеро замялся, по лицу было ясно: его одолевают самые противоречивые мысли. Наконец он покачал головой.

– Не могу, – сильно смутившись, пояснил Рик. – Ключи есть только у меня, у Элис и у самого Пила. Они вроде символа полного доверия и огромной ответственности: когда выдавали, чуть лине клятву принести заставили. Ключи нужно постоянно носить с собой. Я имею право на время одалживать их другим сотрудникам, но для этого требуется подписать специальный протокол с указанием точного времени: когда отдал и когда забрал обратно. Если Элис засечет тебя с моим комплектом, головы мне не сносить.

– Значит, комплекты разные? – спросил я, оглядывая огромную связку ключей. Я не планировал обманывать Клидеро и вопрос задал из чистого любопытства: на его поясе и большие ключи, и маленькие, реечные, магнитные и круглые. Меня всегда интересовали ключи, замки и все, что к ним откосится, – вот такое хобби, плавно переходящее в страсть.

Перехватив мой взгляд, Рик покачал головой.

– Нет, одинаковые… Если честно, используем мы только половину, даже меньше. Некоторых замков наверняка давно уже и в помине нет, мы просто добавляем на кольца новые, а старые снимать забываем… – Он пожал плечами. – Комплектов всего три – или четыре, если считать запасной, который хранится в сейфе. Так что увидев тебя с ключами, все сразу догадаются, чьи они. Извини, Феликс! Захочешь куда-нибудь попасть – попроси Фрэнка.

– Ничего страшного, – заверил я.

Решив, что Пил, возможно, не отбыл на ленч со своими верноподданными, я прошел по коридору и постучал в дверь его кабинета. Никто не ответил, и я нажал на ручку. Закрыто. А вот у Элис открыто: в аккуратном, чистом, по-монашески пустом кабинете никого.

Ладно, в хранилище с русскими документами не попасть. Но ведь призрак появлялся и в мастерской, значит, стоит использовать мой вистл и там.

В конце концов, я сыграл несколько любимых мелодий, однако никакой реакции не получил. Если женщина в монашеском одеянии и витала на этом этаже, я ее не чувствовал.

Рик, Шерил и Джон вернулись с ленча ровно в час. При виде меня у Шерил аж глаза загорелись.

– Сейчас моя очередь отвечать на вопросы?

– Совершенно верно, – кивнул я. – Для этого здесь и сижу.

– Предпочитаешь мучить мерно капающей из крана водой или колотить резиновой дубинкой?

– Ввиду ограниченности бюджета после каждого «не знаю» будешь сама хлопать себя по щекам.

Чтобы никто не мешал, Рик запустил нас с Шерил в комнатку напротив мастерской. Опустившись на краешек стола, девушка стала болтать ногами, а я приготовился ополовинить спектакль про хорошего и плохого полицейского. Однако Шерил задала вопрос первой:

– А что, если призраки начнут изгонять людей? От неожиданности я даже опешил.

– Что?

– Ну, реши они дать отпор – начнут с тебя, верно? Устранят тех, кто в состоянии оказать сопротивление, а с остальными будут творить все что хотят… – Девушка заговорила с еще большим жаром: – Пожалуй, тебе надо подготовить ученика. Тогда, если ты погибнешь, он найдет призрака-убийцу и отомстит.

– Предлагаешь свою кандидатуру?

– Пожалуй, – рассмеялась Шерил. – Если честно, я очень даже не против. Вечерние курсы не ведешь?

– Нет, только заочные, по Доске Уиджа.[10]10
  Доска Уиджа, или «Говорящая доска» – планшетка для спиритических сеансов с нанесенными на нее буквами алфавита, цифрами от 1 до 10 и словами «да» и «нет».


[Закрыть]

– Ха-ха-ха! – скорчила гримасу Шерил.

– Ты здесь давно работаешь?

– Шерил Тилемаг, редактор каталогов, специалист первого класса. Код доступа к центральному процессору – 31.

– Так давно?

– С рождения! – закатив глаза, чуть не взвизгнула девушка. – В феврале четыре года исполнится. А ведь пришла один только каталог составить, то есть месяца на три.

– Значит, тебе нравится быть архивариусом?

– Наверное, просто затянуло, – фальшиво-мрачным голосом ответила Шерил. Прирожденная актриса: я едва сдержался, чтобы не захохотать. – В школе у меня всегда хорошо шла история, ее я и решила изучать в Кингс-колледже. Понимаешь, это уже само по себе здорово! Немного девушек из Южного Килберна поступают в университет. По крайней мере, когда я школу заканчивала, было именно так. Хотя о том, чтобы сделать из истории карьеру, никогда не думала… – Шерил глянула на меня так, как центровые смотрят на арбитра, собирающегося показать красную карточку. – Ну какую работу может найти историк? Лично у меня ничего не получалось! Хотелось в магистратуру, а на мне еще за бакалавриат долг в двадцать тысяч висел, так что кредит не давали. Тут и подвернулась эта работа: искали не архивариуса, а редактора каталога, и отчим велел попробовать. – Девушка нахмурилась, лихорадочно роясь в памяти. – Да, в то время он уже был отчимом. Алекс, третий муж моей мамы, сейчас уже бывший.

– Это все так важно?

– Мне нравится вести счет. Помнишь инсталляцию Трейси Эмин «Моя постель»? Она там имена всех любовников перечислила. Так вот, устрой что-то подобное моя мама, получилась бы не палатка, а цирк с огромным куполом.

Для кого-то более методичного или ограниченного во времени разговор с Шерил быстро привел бы либо к убийству, либо к безумию. Я, однако, с удовольствием ей подыгрывал, потому что подозревал: за всей этой клоунадой скрыта веская причина, по которой девушка задала столь необычный вопрос.

– Значит, ты пришла сюда в 2001 году?