Текст книги "Внутри убийцы"

Глава 19

Он притормозил, когда заметил ее на углу. Она стояла в кучке других, но прочие не стоили второго взгляда. Они были пошлыми, скучными, уродливыми. Ничем не примечательными.

Но она была совсем другой. Вся ее внешность излучала невинность, такую редкую в ее профессии. То, как она оглядывалась, отчасти ищущая, отчасти напуганная тем, что может найти. Ее одежда, более скромная, открывающая меньше кожи, заставляющая работать воображение. А его воображение уже разгулялось.

Она – та самая. Он чувствовал это костями. Это женщина, которая поможет ему снова почувствовать себя живым, которая наполнит каждый его день радостью и волнением.

На этот раз все будет иначе.

Когда он остановил машину рядом с ними, одна из проституток тут же прыгнула к ней, улыбаясь, наклоняясь, демонстрируя ему содержимое своего выреза. Она не носила лифчик и качнулась туда-сюда, продолжая улыбаться. Но взгляд за этой улыбкой был усталым, а движения – механическими, расчетливыми, проделанными уже сотню раз. Он опустил стекло с пассажирской стороны.

– Хочешь немного развлечься? – спросила она, и он услышал пустоту в ее голосе. – Похоже, ты спешишь. Двадцать баксов за быстрый отсос. Или хочешь чего-нибудь посерьезнее?

Не обратив на нее внимания, он обернулся к той, невинной. Может, это ее первый день на панели… Он спасет ее прежде, чем она начнет падать.

– Как насчет тебя? – спросил он. – Не прокатишься со мной?

Она обернулась к нему, встревоженно глянула.

– Я? Ну… в смысле… ты хочешь, чтобы я поехала с тобой? Может, ты лучше пойдешь со мной наверх? – сказала она, указывая на мотель за спиной; застекленная дверь была грязной от сажи и прочего. – У меня там комната. Я только сняла ее – перебралась сюда пару дней назад. Она симпатичная.

Он так и знал. Ей здесь не место. Он тепло улыбнулся ей.

– Я предпочитаю собственную постель. Внакладе ты не останешься, обещаю.

В ее взгляде что-то мелькнуло. Настороженность. Может, она здесь и новенькая, но не такая невинная, как он думал. Она знала, как о себе позаботиться.

– А ты далеко живешь? – спросила она.

– Двадцать минут езды отсюда, – сказал он.

Вообще-то, скорее тридцать. Она чуть подалась назад. Он терял ее. Но, в отличие от нее, он хорошо знал эту игру и держал козырь в рукаве.

– Но у меня есть… ну, особая просьба, – сказал он.

– Да? – произнесла она, отступая от него. – Какая?

– Ты не против, если мы купим тебе кое-какую одежду? Я хочу одеть тебя как мою бывшую подружку. Немного стремная просьба, я знаю, и если ты не захочешь, то не будем. Но для меня это много значит, а ты потом сможешь оставить одежду себе.

Он виновато улыбнулся. Увидел, что она расслабилась. Есть такая хитрость с этими девицами – живя на улице, они учатся прислушиваться к тревожным сигналам. Они видят – в нем что-то не так, пусть даже и не знают, что именно. И от него требуется лишь одно – сказать им, что они правы, что да, он чуточку странный, но одеться под другую женщину… это не опасно.

– Ладно, – сказала она. – Но это обойдется дороже.

– Конечно, – он улыбнулся.

– Двести пятьдесят, – сказала она. – Ехать долго, и мне понадобятся лишние деньги на такси обратно.

Он кивнул:

– Все будет.

Она нагнулась, открыла пассажирскую дверь и залезла внутрь. Салон заполнил запах ее духов – невинность, сладкий аромат, подходящий для школьницы.

Он влюбился.

Глава 20

Лили наблюдала за клиентом, пока он вел машину. Симпатичный мужик, чистый и одет неплохо. Зубы кривоватые, да и почистить не помешает, но кто без греха? Дурной запах изо рта – далеко не худшая вещь в ее работе. Временами он поглядывал на нее и робко улыбался. Она старалась все время выглядеть чуточку напуганной.

Они всегда ищут шлюху-девственницу.

Это был ее третий год на улице, и она неплохо справлялась, большое спасибо. Всегда имела лучших клиентов, всегда получала чаевые. Время от времени натыкалась на очередного мужика, который давал ей сотню-две сверху, чтобы она «привела себя в порядок и избавилась от панели». Ей всего-то требовалось поддерживать образ хорошей девушки в плохом месте. Вот такая она, невинная девочка, которая попала в дурную компанию и пытается выбраться из невозможной ситуации…

Нейт, ее дружок, говорил, что она – чудо. Настоящий гений, панельная версия Эйнштейна. И серьезно, в этом не было ни одного изъяна. Ей даже не требовалось особо стараться. Нужно было просто отворачиваться, когда появлялся клиент, выглядеть напуганной, как будто она втайне надеется, что он выберет кого-то другого. Если он приезжал на по-настоящему хорошей машине, она чуть заметно вздрагивала или выдавливала слезу.

Мужчинами очень легко манипулировать.

Сейчас она даже не особо нуждалась в новых клиентах. У нее было трое таких, кто регулярно уговаривал ее «бросить панель». Каждый из них считал себя единственным. Лили дала им свой второй номер, которым пользовалась для работы, и, когда этот телефон звонил, она сразу понимала, что ночь предстоит легкая и прибыльная.

Лили оглядела вычищенный салон машины. Потом потянула носом. Запах какой-то странный, стерильный.

– А чем тут пахнет? – спросила она.

– Формалин, – ответил клиент. – Мерзковато, правда? Но ты привыкнешь.

Она не знала, как это понимать.

– Так ты доктор или кто?

– Что-то в этом роде, – он кивнул. – Ты в порядке? Не мерзнешь?

Она не мерзла. Но все равно легонько вздрагивала.

– Нет, все хорошо.

Лили подумывала сказать ему, что это ее первый раз, но решила – не стоит. Иногда это отлично срабатывало, и парень просто балдел. Но иногда они чувствовали вину, везли ее на автостанцию и предлагали купить билет до ее родного города.

– Слушай… а твой дом сильно дальше?

– Не-а, уже недалеко. Мы только заскочим в магазин, купим тебе новую одежду – и прямиком туда, о’кей?

– Ага, ладно. Эмм… но, если мы надолго, мне придется объясняться с парнем, с которым я живу. Он злится, когда я уезжаю надолго и не привожу лишних денег. Я не хочу, чтобы он разозлился.

Тончайшая нотка ужаса, оставляющая все воображению клиента.

– Не волнуйся. Мы ненадолго. И я заплачу тебе полтинник сверху. Не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

– Спасибо, мистер.

Лили с признательностью коснулась его руки. Ее тупой рыцарь в сияющих доспехах, спасающий ее от ужасного и воображаемого сутенера.

– Ты правда славная девочка, – сказал он. – Что ты делаешь на улице?

Она пожала плечами. Тоскливый взгляд. Тяжесть жизни на ее юных плечах, и так далее, и тому подобное.

– Просто не повезло.

– Ага, – сказал он, кивая. – Я так и подумал.

Лили слышала это в его голосе. Он здорово запал на нее.

Она позволила себе легкую улыбку. Он крепко запутался в ее сетях.

Глава 21

В комнате Зои в мотеле было две кровати. Одну покрывали папки с документами и фотографии, распределенные на три группы, по жертвам. Сама Зои лежала на другой, уставившись в потолок, и надеялась, что рано или поздно у парочки в соседней комнате закончатся силы. В отзывах на сайтах люди обычно писали о чистоте в мотелях, качестве обслуживания или цене. Они никогда не упоминали о тонких стенах и ощущении, что пара в комнате 13 оргазмирует прямо в ухо человека в комнате 12.

Зои всегда было трудно сосредоточиться в неблагоприятном окружении, но это было просто смешно. Сейчас они пошли на второй заход, и это как минимум означало, что оба еще живы. В первый раз женщина вопила так, что Зои забеспокоилась, не убивают ли ее.

Наконец она услышала непристойно обрадовавший ее звук – мужской стон. Кровать в комнате 13 скрипнула еще пару раз – возможно, по инерции – и дело было сделано.

Зои встала и вернулась к бумагам.

Такие случаи всегда увязаны с фантазиями. В чем заключаются фантазии убийцы? Она смотрела на фотографии: тело, лежащее на траве; другое, стоящее на мосту; третье, сидящее на пляже. Она уже побывала на двух предыдущих местах, пытаясь прочувствовать, о чем думал убийца, когда расставлял тела. Это было частью ее работы. Зои всегда приходила на места преступлений, даже если там не оставалось ни крупинки улик. Это помогало лучше представить преступление и, как следствие, лучше понять убийцу.

Зои сдвинула фотографию Сьюзен Уорнер в сторону. Эта жертва была важна, даже критична, поскольку убийца почти наверняка знал девушку, но ее поза говорила лишь о неудаче. Убийца не справился. Платье порвалось, когда он натягивал его на тело, конечности были слишком жесткими, поза – неестественной, рот открыт. С точки зрения убийцы – одна сплошная ошибка. Зои в этом не сомневалась.

Тело нашли двенадцатого апреля. После этого прошло почти три месяца. Чем все это время занимался убийца?

Учился. Экспериментировал. Пытался разобраться, как сохранить определенную гибкость тела после бальзамирования. Изучал, как зашивать рот.

Следующая – Моник Сильва. Взята с улицы, найдена примерно неделю спустя. Что он столько времени делал с телом?

Зои еще раз просмотрела отчет о вскрытии, хотя уже выучила его практически наизусть. После мест преступлений она поехала в морг и прошлась по отчету о вскрытии вместе с патологоанатомом. Странгуляционная борозда на шее говорила о какой-то тонкой, крепкой и гладкой веревке, которой задушили жертву. Сзади на шее был округлый синяк, и медэксперт предположил, что веревку накинули на шею жертвы, а потом закрутили сзади, затягивая петлю. Глубокие ссадины на запястьях и лодыжках свидетельствовали, что девушку связали и она пыталась порвать путы.

После смерти тело подверглось сексуальному надругательству. Однако, по словам патологоанатома, бальзамирование должно было предотвратить повторение подобных попыток – тело становилось слишком жестким. Эксперта откровенно передернуло, когда Зои спросила об этом. Она ухитрилась вызвать приступ отвращения у человека, который зарабатывал себе на жизнь вскрытием трупов… «Поздравляем, у вас новое достижение».

Бентли подняла с кровати фотографию Моник Сильвы. Что же он все это время с ней делал?

Телефон пискнул. Зои взяла его и посмотрела на экран. Пришло сообщение от Андреа.

«Соскучилась. Чем занята?».

Она напечатала: «Читаю отчет о вскрытии».

Ответ пришел почти сразу. «Умеешь развлекаться».

За фразой шла череда смайликов: грустное лицо, мертвое лицо, два черепа, призрак и рука с пальцем вниз. Эсэмэски от Андреа заставляли Зои чувствовать себя археологом, столкнувшимся с древнеегипетской иероглификой. «Я вернусь через пару дней», – написала она.

В ответ пришла картинка с медвежонком Фоззи, кричащим в воздух. Зои вздохнула и отложила телефон. Она собиралась вернуться к документам, когда из комнаты 13 послышался звук.

Это была женщина. Она спрашивала, «а кто грязный мальчишка».

Зои взмолилась, чтобы речь шла о каком-нибудь грязном мальчике, которого та увидела в телевизоре.

Но нет, за ответом дело не стало. Грязным мальчишкой, по-видимому, был мужчина. Зои подумала, не постучать ли в стенку и не предложить ли для исправления ситуации душ.

Послышался смех. Потом возглас.

Снова заскрипела кровать.

Зои собрала все бумаги и вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Глава 22

У Тейтума было сильное подозрение, что Марвин устроил у них дома вечеринку.

– Марвин, что это за шум? – крикнул он в телефон.

Музыка, рвущаяся из телефонного динамика, заставляла держать аппарат подальше от уха.

– Что? Я тебя не слышу!

– Шум, Марвин! Что это за шум?

– Погоди.

Хлопнула дверь, и громкость музыки слегка уменьшилась.

– Извини, – сказал Марвин. – Из-за музыки я тебя не слышу.

– Что там происходит?

– Я пригласил пару друзей.

– Соседи позвонят в полицию. От этого шума голова раскалывается.

– Тейтум, я пригласил соседей. И они всем довольны.

Тейтум вздохнул.

– Там всё в порядке?

– Я думаю, твой кот злится, потому что ты бросил его одного со мной.

– Почему ты так решил?

– Помнишь коричневые туфли, которые ты оставил в спальне?

– Ага, – сказал Тейтум, у которого екнуло сердце.

– Короче, он насрал в эти туфли.

– Вот черт… Ты их выкинул?

– Я их не тронул. Закрыл дверь, чтобы вонь не разносилась. И запах мочи не так чувствуется.

Тейтум сел. Его жизнь разбирали на части.

– Какой еще запах мочи?

– Твой кот нассал в кровать. А еще он разодрал одеяло.

– Может, тебе отвезти его в приют, пока я не вернусь домой? – с тяжелым сердцем предложил Тейтум.

– Ага, я уже пытался. Тейтум, он чуть не выдрал мне глаз. У меня теперь такие руки, будто я сражался с небольшим львом.

– Ну да.

– Честно, Тейтум, этот кот опасен. Я скоро начну спать с заряженным пистолетом под подушкой.

– У тебя нет пистолета.

– Уже есть.

Тейтум пытался держать себя в руках. Орать на деда по телефону – последнее дело.

– Слушай, Веснушке просто надо немножко любви. Приласкай его, дай посидеть на коленях…

– Да я на выстрел не подпущу этого злыдня к своим коленям. Знаешь, что там рядом? Очень важная штука.

– Да, я понял мысль, но…

– Мой член, Тейтум. Там рядом мой член, – пояснил Марвин. – И я не собираюсь подпускать его к моему члену. Хватай своего серийного убийцу и возвращайся, потому что твой кот совсем отбился от рук.

– Я работаю над этим. Ты говорил с доктором Нассаром насчет таблеток?

– Пока нет, Тейтум. Он очень занятой человек.

– Позвони ему первым делом завтра утром, или богом клянусь, я…

Дверь с грохотом распахнулась, музыка сразу стала громче.

– Марвин, ты идешь? – услышал Тейтум женский голос, перекрикивающий шум. – Выпивка уже здесь!

Где-то на заднем плане послышался грохот и расстроенный женский вскрик.

– Марвин, не разнеси мой дом.

– Тейтум, это кот. Все из-за этого кота. Мне нужно идти.

И дед отключился.

Рука Тейтума дрогнула, и он чуть не выронил телефон. В следующий раз нужно будет нанять кого-нибудь присматривать за Марвином и Веснушкой. Непрерывное разрушение дома было только одной из забот. Марвину, несмотря на его поведение, было уже не семнадцать. А если у старика будет сердечный приступ? Видит бог, учитывая, сколько алкоголя он пьет и сколько «травы» курит, мысль вовсе не надуманная. Ему нужно, чтобы кто-нибудь за ним приглядывал.

Тейтуму требовалось выпить. На противоположной стороне улицы виднелся довольно симпатичный паб под названием «У Кайла».

Он засунул бумажник в карман, а пистолет спрятал в кобуру. Потом вышел из мотеля и перешел улицу к пабу. По пути смотрел по сторонам, впитывая атмосферу. Черт, ему не хватало ощущения настоящего города. Последние десять лет его домом был Лос-Анджелес. Поначалу, выросши в Викенберге, штат Аризона, городке, где знаешь почти всех в лицо, он счел Эл-Эй оглушительным и давящим. Город непрерывно атаковал все органы чувств – слишком много огней, людей, запахов, о звуках и говорить нечего. Но постепенно Эл-Эй врос в него. Тейтум начал наслаждаться ощущением постоянно вибрирующей вокруг него жизни. А потом, после одного маленького недоразумения между ним и начальством, последнего из полусотни аналогичных, он оказался в Дейле, штат Вирджиния. И вряд ли этот город назовешь местом неисчерпаемых приключений.

Чикаго – не Лос-Анджелес, но здесь Тейтум вновь чувствовал, что находится в месте, где кипит жизнь. Мимо прошла группа женщин, которые громко рассмеялись, когда одна из них послала ему воздушный поцелуй. Следом шли трое мужчин, сосредоточенно уткнувшихся в свои телефоны. Водитель такси притормозил и спросил, не нужно ли его куда подвезти. Движение. Жизнь.

Тейтум дошел до паба и открыл дверь. Его встретила песня Леонарда Коэна, и он сразу же одобрил это заведение.

– Привет.

Симпатичная рыжая официантка, на вид – только после школы, улыбнулась ему.

– С кем-то встречаетесь?

– Эмм… нет. Я сам по себе.

– У нас сегодня все занято, – извиняющимся тоном сообщила она. – Есть пара мест у стойки, но…

– У стойки – самое то, – ответил Тейтум.

Она нерешительно подвела его к бару, и Грей моментально подметил нечто странное. Заведение было набито битком, но четыре табуретки у бара, по две с каждой стороны от сидящей к нему спиной женщины, пустовали.

– Простите, – сказала официантка. – Мы еще раз попросим ее убрать эти фотографии. У них все нервничают.

– Все нормально, – ухмыльнулся Тейтум. – Я с этим справлюсь.

Он сел на табурет и взглянул на женщину. Зои, кто бы сомневался. Она сосредоточенно изучала ряд фотографий, разложенных на стойке бара. Среди снимков попадались сделанные как на местах преступлений, так и во время аутопсии. Неудивительно, что народ сбежал отсюда.

К Тейтуму подошел бармен.

– Пинту «Хонкерса», пожалуйста, – сказал агент.

Бармен кивнул.

– Если вы заставите ее убрать эти штуки, пиво за счет заведения, – сказал он.

– Не думаю, что я могу заставить ее что-либо сделать, – честно ответил Тейтум.

Бармен налил ему пинту и отошел, стараясь не смотреть на фотографии.

– От твоих снимков люди нервничают, – сказал Тейтум.

– Их проблемы. Я не могу сосредоточиться в комнате. В соседнем номере парочка трахается.

– Ну, рано или поздно они закончат, – заметил он.

– Ты так думаешь, да?

Тейтум глотнул из своей кружки, наслаждаясь вкусом. Иногда нет ничего лучше пива.

– Есть мысли насчет расследования?

Зои раздраженно покачала головой.

– Я не могу сообразить, что он делает, – ответила она, выразительно указывая на снимки. – Можно подумать, что он играет с ними, как ребенок с куклами. Одевает, придает позу, переносит с места на место…

– А разве такое невозможно? Он же не нормальный человек.

– Да, разумеется, – ответила Зои. – Однако он не полностью оторван от реальности. Он претворяет в жизнь свои фантазии. Но я сомневаюсь, что эти фантазии заключаются в играх с куклами в натуральную величину.

– Откуда ты знаешь, что он не слышит какие-нибудь голоса в голове?

– Этот убийца холоден, расчетлив, спокоен. Человек с голосами в голове или чем-то подобным будет склонен к импульсивным поступкам, станет воплощать свой бред спонтанно, без раздумий. А наш убийца не импульсивен… ну, по крайней мере, в основном.

– В основном?

– На всех телах есть признаки посмертного сексуального акта, – пояснила Зои. – Это происходило до бальзамирования. Я думаю, именно тогда он действовал под влиянием импульсивного желания. Вряд ли он планировал эти сексуальные акты заранее.

– А почему ты так считаешь?

– На телах практически нет ссадин или царапин, хотя все жертвы были задушены, а некоторые – предварительно связаны. И это не случайность. После бальзамирования все ссадины останутся. Но соитие всякий раз грубое, жестокое. В эти моменты он полностью терял голову.

Тейтум сделал еще один глоток. Уже не такой приятный, как первый. Зои ухитрилась испортить пиво.

– Послушай, – сказал он. – Ты в пабе. Убери эти штуки, о’кей? Я плачу за любую выпивку, какую захочешь.

Она поджала губы.

– А завтра утром мы с тобой обсудим это дело. Подумаем вместе.

– Хочешь сказать, ты придешь с теорией, потом махнешь рукой на мою и заявишь, что я все это выдумала, чтобы не потерять зарплату?

– Я спорол херню. Извини.

– Ты сказал, что я такая же, как доктор Бернстайн.

– А ты сказала, что у меня недержание мочи.

Отблеск улыбки. Медленно и аккуратно Зои собрала все снимки, сложила их в папку и засунула ее в свою сумку. Бармен с признательностью посмотрел на Тейтума.

– Дайте ей еще одно… в общем, что она пьет.

Зои покачала головой, отодвинув пустой стакан.

– Это был лимонад. Сейчас пинту пива, пожалуйста. У вас есть «Гиннесс»?

Бармен кивнул и повернулся к кранам.

Тейтум поднес кружку к губам, наслаждаясь маленькой победой. Он привык хорошо сходиться с людьми до того… ну, до того, как Пейдж бросила его, удрученного и растерянного. Приятно видеть, что он все еще может вызвать улыбку у женщины.

– Ладно, – сказал он. – А где ты живешь? В смысле, в Вирджинии.

– В Дейле.

– Правда? Я только туда переехал.

Зои кивнула, явно не потрясенная таким совпадением.

– Кто-нибудь ждет тебя в Дейле? – спросил Тейтум.

– А почему ты спрашиваешь?

– Просто поддерживаю разговор, – ответил он, пожимая плечами. – Можешь не участвовать. Будем сидеть здесь молча и пить.

Зои, похоже, взвешивала варианты.

– Сестра, – наконец произнесла она.

– Ты мне о ней говорила. Я имею в виду, кроме нее…

– А, типа приятеля? Нет.

Бармен поставил перед Зои высокий бокал, полный темного пенистого пива. Она сделала добрый глоток и спросила:

– А как насчет тебя?

– Только мой дед и мой кот. А, и рыбка. Совсем забыл, что теперь у меня есть рыбка.

– Но ни жены, ни подружки?

– Уже нет.

Зои сделала еще глоток, глядя на него. Он громко выдохнул.

– Была одна девушка. В Эл-Эй. Мы почти поженились.

– И что случилось?

– Она ушла. Мы почти спланировали свадьбу, и тут она собралась и ушла.

– Сочувствую.

– Спасибо.

– А твой дед переехал с тобой, когда тебя перевели в Квантико?

– Ага.

Тейтум пытался сообразить, как объяснить Мар-вина.

– Бабушка умерла в прошлом году, и он тяжело это перенес, поэтому переехал ко мне в Эл-Эй. Через неделю после того, как от меня ушла Пейдж. Потом, когда я сказал ему, что собираюсь в Дейл, он сообщил, что поедет со мной.

– Здорово, когда есть дедушка, с которым ты так близок.

– Можно сказать и так, – ответил Тейтум. – С ним нелегко иметь дело.

– Ага, с пожилыми людьми такое часто бывает, – заметила Зои, кивая. – Они часто привязаны к привычному распорядку, и любое покушение на него воспринимается ими в штыки.

Тейтум моргнул, пытаясь сообразить, насколько Марвин соответствует этому описанию. Если не считать «в штыки», то не особо.

– Ну, да, они с бабушкой вырастили меня, так что я по меньшей мере обязан помочь ему с… – произнес Тейтум и закашлялся. – С его распорядком.

Музыка сменилась, и бар заполнил голос Ника Кейва. Тейтуму определенно нравилось это заведение.