Текст книги "Комната ужасов – 2"

Глава 3

Три сотни акров, просторных, ровных. Город, на глазах разросшийся из городка, словно притягивал деньги, как перезревшее яблоко. «Пластикорп» уже перенес сюда свое Центральное отделение. Утвердился триумвират сцепленных друг с другом империй: Рестораны «тикса», «Слатс & Спайкс уорлдуайд» и «Уайлд Кард Инкорпорэйтед». Множество компаний образовалось здесь, много больше, чем в подобных городах, одна из них приобрела заброшенную военную авиабазу и переоборудовала ангары в киностудии. Что там делалось – от широкой публики держали в секрете. Город процветал, разрастался. Новая больница, щедро дотируемая «Пластикорпом», новые библиотеки, зоны отдыха, бассейны. Бум ресторанного бизнеса. Построены два торговых гиганта: «Торговый» и «Увеселительный пассаж Ксанаду», «Отели Великого Хана» – Цены на недвижимость росли и росли без каких-либо признаков стабилизации. «Монитор» обзавелся разделами «финансы» и «стиль жизни», потом появился «дейли». График состязаний в гольф становился более насыщенным. Солнце сияло на улицах Ридж-Ривер. Бедные остались бедными. Что касается тех, у кого имеется талант продавать, то они.

Доходы, поступающие в ваше распоряжение, увеличиваются, у вас становится больше вещей. Больше вещей – требуется больше помещений. Старое перестраивается: трущобы снесли, поднялись высотные здания. Город оставался ненасытным, поглощая большие территории. Три сотни акров, ровных, просторных. Земли для первоочередной застройки. Пять с лишним лет, однако, понадобилось для того, чтобы первый землемер наконец пробрался сквозь высокие густые травы. Формальности, связанные с наследованием, заняли год. «G. & D. Недвижимость и инвестиции» по суду курировали эти дела. Имела место некоторая задержка из-за юридических сложностей. В деле имел интерес старик садовник, Вуди, но его так и не нашли. Наконец, суд постановил считать его умершим, предположительно погребенным в свинце. Наследник был еще слишком молод и содержался в санатории. В конце концов Джейми Халифакс достиг совершеннолетия и обрел дееспособность. Он хотел, даже очень хотел. В конечном счете – и это не явилось ни для кого сюрпризом – счастливым покупателем стала «Уайлд Кард инкорпорэйтед». Два главных условия были приняты. Застройщик согласился на то, что в парке будет воздвигнут Мемориал Школы, жилые постройки будут строиться не ближе ста пятидесяти футов от него и что Колдовской Холм будет передан в общественное пользование. Улицу Кленов расширили, улучшенное покрытие подняло ее сразу на несколько рангов, вдоль нее появилось множество сервисных пунктов. Проложили и новые дороги. В самой отдаленной части владения землю поделили на участки, площадью по акру каждый. Южную часть участка отдали под коммерческую зону. С внешней стороны, надвигаясь, росли дома. Акр за акром, медленно приближалось строительство к Мемориальному Парку.

К Нему.

Последним шагом стал персональный проект Питера Уайлда: «Гексаген». «Гексаген» должен был вырасти из земли пятьюдесятью этажами солнцезащитных стекол и меди. Подножие его должно быть ровно в ста пятидесяти футах от центра Мемориала. Название оправдано гексагональной формой. Каждый этаж, исключая первый, с рекреационной зоной, вместит двенадцать квартир-люкс, из которых шесть будет просторными, шесть – настоящими хоромами. Последние использовали дополнительную площадь шестиугольных выступов. Законченное сооружение представляло собой сверкающий многофасеточный кристалл. Поговаривали, что он походит на глаз насекомого. Линия, проведенная через сдобренную ферментом подстилку из гноя, венчающую Его кокон, и далее вдоль медленно разрушающегося дубового бревна, прошла бы сквозь восемь квартир, шесть холлов, шахту лифта, один гимнастический зал и бассейн. Его разум контролировал сей воздушный путь, встречая, однако, лишь пустоту… Пока ячейки не начали распродаваться.

Глава 4

Бэрр натянул плавки и надел халат. Ему уже мерещился запах хлорки. Сунул широкие ступни в тряпичные шлепанцы. Прихватил с туалетного столика часы. Ключ от квартиры опустил в карман. Пожалуй, все. Его квартира находилась рядом с лифтом – Бэрр не любил коридоры, даже широкие. Он коснулся рукой двери, покрытой защитной пластиной, расправил могучие плечи и направился к лифту. Уже из-за одного этого он въехал бы в «Гексагон»: лифты просторные, окна от пола до потолка – вот уж действительно открытость. Есть здесь и роскошный бассейн. Для клаустрофоба средних лет, любителя поплавать – вещи существенные. Четырнадцать ноль семь. Бассейн находится тремя этажами ниже – на десятом. Кабина лифта внутри тоже шестиугольная – шесть обтянутых муаровым шелком стен. В лифте никого. Бэрр не любил толкотни. Не будет бросать в дрожь, как бывало каждый раз раньше, когда он поднимался. Что ж, может, Бэрр приходит в норму. Время идет. Тридцать лет – срок достаточный. Сколько еще единственный несчастный случай может портить жизнь? Двери раздвинулись, и Бэрр поспешно вышел из лифта. Запах хлорки здесь гораздо сильней. Часы высоко на стене показывали семь минут третьего. «Грандиозный вечер. Начало в три», – что-то он рановато. Коридор здесь был еще шире, чем в жилых этажах. Набравшись смелости, Бэрр решил обойти хоромы по периметру. Себя проверить, да и время убить. Сауна для женщин, сауна для мужчин, общая сауна, где обязательны купальные костюмы. Все точно, как в рекламе, хоть он и не в силах вообразить себя в бане рядом с потеющими бабами. Гимнастический зал. Мужчина заглянул внутрь. Велотренажеры, имитаторы «Наутилус».

Стены, кажется, чуть ближе друг к другу. Да, правда. «Наутилус».. Вспомнился вдруг железный прут, давящий на грудь. И сразу Бэрр начал задыхаться. Еще что здесь? Ванны с подводным струйным массажем, горячие ванны, души – всего две кабинки. Ну, хоть не общая душевая. Бэрр дошел до шестого угла и повернул к лифтам.

– Добрый день.

Стройный и бледный молодой человек, произнесший эти слова, стоял за лифтом, прислонясь спиной к стене. Бэрр протянул руку.

– Здравствуйте, здравствуйте, молодой человек. Мы соседи? Вы здесь живете?

– Да. – Молодой человек локтем оттолкнулся от стены и вынул правую руку из кармана брюк. – Сэйлия. Хэрри Сэйлия, – сказал он, тряхнув руку Бэрра.

– Бэрр. Бэрр Карпатьян. Четырнадцатый этаж.

– У меня одиннадцатый. Как-как? Бэрр?

– От Бэрреклаф. Моей матери хотелось быть во всем истинной англичанкой.

– Карпатьян… Это же не английская фамилия? Да?

– Армянская. От отца.

– Рад познакомиться, Бэрр. Давно въехали?

– Примерно неделю назад. А вы?

– Одним из первых, но не жил здесь. Уезжал по делу.

Бэрр оглядел голубой блейзер Хэрри и серые фланелевые брюки. – Вы не будете сегодня плавать?

Хэрри осмотрел кончик тонкого носа своего ботинка. – Сомневаюсь я, что сегодня кто-нибудь вообще будет плавать. Приглашение было какое-то туманное, а?

– Торжественное открытие. Банкет на бортике плавательного бассейна. Что ж тут туманного?

– Вот именно. Банкет на бортике. Или в бассейне. Не одно и то же, правильно?

– Может, вы и правы. Выходит, я оделся неподобающим образом.

– Вряд ли кто-нибудь станет к вам с этим лезть.

– Преимущества возраста, сынок. Людская болтовня со временем перестает задевать – уж столько всего было. Войдем? – Бэрр кивнул на двойные двери.

– Потом. Увидимся внутри.

Бэрр, пройдя коридор, облицованный кафелем и, слава Богу, короткий, вступил в гулкое резонирующее пространство с мерцающим освещением. В первый момент Карпатьян почувствовал разочарование. Ширина бассейна – всего шесть метров. Потом понял, что бассейн кольцевой, или, скорей, шестиугольный, и охватывает все пространство этажа. Лифты и все другие службы образовывали посреди него остров. И хорошо, и плохо. Не нужно возвращаться обратно. Зато нужно все время держать голову над водой – следить за…

Справа от Карпатьяна стояла женщина, смотрела в воду. Оранжевые плетеные сандалии на каблуках клином, ядовито-зеленые брюки в обтяжку и лимонно-желтый прозрачный верх. Под тонкой тканью просматривались лямки желтого бюстгальтера. Они глубоко врезались в мясистую плоть – нагрузка, видно, немалая.

– Здравствуйте, – сказал Бэрр. Голос его отклик нулся эхом.

Женщина дернулась и качнулась, взмахнув руками.

– Извините, я не хотел вас напугать.

– Ничего страшного. – Она выпрямилась и обернулась к Бэрру. – Верхняя часть перевешивает. – Женщина улыбнулась и огладила руками грудь. – Я бы не утонула: плаваю прекрасно. Вообще-то я в любом деле хороша.

Волосы у нее были желтоватые, с правой стороны надо лбом зеленела закинутая назад прядь. Открытый лифчик был сильно затянут снизу, так что полные груди сидели в чашечках, как две порции мягкого розового пудинга. Женщина оплть улыбнулась. Передний зуб сверху чуть отличался по цвету, будто заплатку поставили. – Вы плаваете, мистер?..

– Карпатьян. Бэрр Карпатьян. Да, я люблю плавать.

– Брассом? – Веки с толстым слоем зеленых теней прикрылись. Женщина опустила левое плечо, повернула к нему раскрытые ладони.

– Иногда. Но чаще на боку.

– Тоже неплохо. Марша. Меня зовут Марша. Двадцать седьмой этаж, квартира один.

– Четырнадцатый, пятая. М-м, вы не знаете, где может происходить прием гостей?

Марша неопределенно махнула рукой, качаясь и почти падая.

– Спасибо, рад был с вами познакомиться, Марша. Наверное, в бассейне увидимся.

– Буду ждать с нетерпением.

Бэрр поспешил прочь не оглядываясь. Он знал, что в свои пятьдесят пять, с намечающимся брюшком и с челюстью, смахивающей на ковш экскаватора, до Адониса ему далеко. Как бы вела себя Марша с мужчиной помоложе и попривлекательней? Изнасиловала?

Из другого утла донеслись приветственные звуки голосов. К облегчению Бэрра, это оказалась семья – простые, нормальные люди. Тучный мужчина, впрочем, не слишком, если приглядеться. Он стоял в такой величественной позе – расставив ноги, выпятив живот и опустив двойной подбородок. На нем была темно-синяя тройка, бледно-голубая рубашка, красный галстук, ботинки из кордовской цветной кожи. Женщина – наверное, его жена – была одета в платье цвета морской волны с длинн…

– Бэрр, – представился он. – Четырнадцатый этаж. – По-видимому, нужно было называть квартиру, но после Марши Бэрру не хотелось выдавать сразу же все подробности.

Мужчину звали Рэндольф Эльспет.

– Торговый агент, «Пластикорп».

Жену звали Джейн, а дочек – Пандора и Персефона.

– Я на пенсии, – уточнил Бэрр. Неужели обязательно сообщать место работы?

– Я вижу, вы сегодня не собираетесь плавать, – заметил Бэрр, глядя в бескрайний простор голубого жилета.

– Не плаваю. Слишком занят, – будто это некая добродетель.

– У Рэндольфа, моего мужа, сердце пошаливает, – поспешила сообщить Джейн. – Ему нужно ограничивать свою, э-э, физическую нагрузку. – Женщина прикусила нижнюю губу.

– Я же сказал – некогда, – повторил Рэндольф.

– Я думал, что плавание не противопоказано сердечникам, в умеренных дозах, конечно, – заметил Бэрр.

– Видите ли, – сказала Джейн, – есть много вещей, которыми он МОГ бы заниматься, если б захотел. У меня диплом медсестры, но он меня не слушает.

Рэндольф взглянул на часы. Бэрр сменил тему. – А ваши дочки? Они-то плавают? – спросил он у Джейн.

– Как рыбы! – хором сообщили девочки.

За спиной у семейной группки разъехались раздвижные двери, открывая взорам комнату для приема гостей. В баре за стойкой появились две хорошенькие молодые девушки.

– Пойду, пожалуй, выпью чего-нибудь, – сказал Бэрр. – А вы как, не против?

– У меня встреча, – заявил Рэндольф. – Джейн!

– Да, Рэндольф?

Рэндольф смотрел на нее сверху, нахмурив брови. – Ты же знаешь.

– Да, Рэндольф.

Отец семейства повернулся к Бэрру.

– Приятно было познакомиться, мистер Карпатьян, Присмотрите за моими, ладно? Чтобы все было в порядке.

– Конечно, но разве миссис Эльспет сама не приглядит за девочками?

– Да-да, конечно. Я просто имел в виду. Ладно. Пора идти. Важная деловая встреча. До свидания.

Все посмотрели ему вслед. Бэрр повернулся к оставшейся троице, все как-то зашевелились, будто освободились от чар. Персефона, уперев руки в бока, откинула полы халата, демонстрируя молодые стройные ноги. Пандора привалилась спиной к стене, выставив одну лодыжку из-под халата и оттянув носок. Джейн, встряхивая головой, распускала крутые волны волос, откалывала камею. Шаль соскользнула с ее плеч. Глубокий острый вырез на платье обнажил полную грудь. Пожалуй, девочкам лет по пятнадцати. Джейн…

– Вы плаваете, миссис Эльспет? – поинтересовался Бэрр.

– Джейн, если не трудно. Я очень подвижная. В здоровом теле здоровый дух. – Она огладила платье руками сверху вниз. – Купальник на мне – под платьем.

Она посмотрела Бэрру в глаза.

– Вы что-то говорили насчет выпить…

– Конечно. Простите. Что вам предложить?

– Белого вина с содовой, если есть. Это мне, а девочкам – имбирный эль.

– Коку, – попросили девочки.

Мать посмотрела на них.

– Прекрасно, в порядке исключения. Значит, кока-колы.

– С водкой, – изрекла, подмигнув исподтишка, Персефона. Или Пандора. Бэрр притворился, что не расслышал. Напитки подавала третья девушка. Она стояла за покрытым скатертью столиком. Как и двум другим, ей было лет двадцать. Тоже симпатичная, в цветастом топе-лифчике и рубашке-саронг. «Из какого-нибудь агентства», – предположил Бэрр. Столик был заставлен бокалами для шампанского. Все внимание девушки было обращено на маленького мужчину в сером костюме. Бэрр наблюдал его со спины.

– Один кусочек сахару, одну каплю тоника, две унции шампанского, – говорил тот. – Именно две, не три, и не две с половиной, а ровно две. Ясно?

– Но мистер Тони сказал… – начала девушка. – Меня не волнует, что сказал мистер Тони. Он может руководить, как ему заблагорассудится, своим «Стиксом». Здесь я распоряжаюсь. Ясно?

Взгляд девушки встретил взгляд Бэрра, и она опустила глаза. – Да, поняла, сэр.

Серый костюм обернулся к девушкам за стойкой бара. – Одну унцию, будьте добры. И никакого потворства гостям, поняли? Когда будете подавать шипучку, сначала наложите в стаканы лед, и до краев, слышите?

Обе кивнули. Одна из них слушала коротышку, надув губки. Когда распорядитель отвернулся, она показала ему розовый язычок. Увидев, что Бэрр это заметил, девушка усмехнулась.

– Можно белого вина с содовой? – улыбнувшись, спросил он.

– Да, сэр.

Пока она наливала, Бэрр добавил:

– И два больших стакана кока-колы – безо льда, пожалуйста, и три рома, У вас есть темный ром? «Лэмб'с», например?

– Только белый «Баккарди», извините, сэр. – Маленький неуклюжий книксен.

– Замечательно.

Бэрр взглянул на ряд бокалов, а потом торжественно добавил по одному кубику льда из пластиковой вазы в каждую кока-колу. Девушка фыркнула и прикрыла рот рукой.

Бэрр налил два мерных стаканчика рома вместо положенного одного в третий бокал, где уже была унция. – Спасибо, – наконец произнес он.

Коротышка просверлил Бэрра яркими черными бусинами, когда тот проходил мимо него.

Бэрр стоял рядом с Эльспетами и рассматривал прибывающих гостей. Его внимание привлекла пара беседовавших в двух шагах от него женщин. Столь же привлекательных, сколь разных. Спиной к нему стояла блондинка со взбитыми, как шапка пены, волосами и белоснежными плечами. Откровенный вырез короткого платья. Тихим голосом она обращалась к высокой женщине в голубом платье. Платье на ней было из тех, что шьют на заказ. Его украшали хрустящие лацканы из белого пике. Бэрр понял, что ошибся насчет ее роста… Она глядела на блондинку – сверху вниз. Блондинка чуть шевельнула ногами, обращая внимание Бэрра на икры, красивые икры, и маленькие лодочки на дурацких завязках. Все здесь, за исключением самого Бэрра, казались молодыми и красивыми, даже Джейн Эльспет. Бэрр чувствовал себя не на месте, словно биде в уличном сортире. Он отставил стакан с остатками рома, а Джейн допила свой спикер.

– Еще? – спросил Карпатьян, – или коктейль с шампанским? Там есть.

– Шампанское? Было бы недурно!

Бэрр взял три маленьких пластиковых стаканчика и понес их в бар. – У вас высокие стаканы есть? – поинтересовался он.

Девушка принесла высокий бокал для коктейлей. Потом, не спрашивая, налила в его стакан порцию рома. Бэрр посмотрел вокруг.

– Все в порядке, – успокоила девушка. – Тричера нет, он надзирает за гостями. Чтоб все по стойке «смирно» стояли.

– Кто этот противный коротышка? – поинтересовался Бэрр.

– Вы разве не знаете? Он ваш домоуправитель.

– Вот черт!

– Ага! – Она улыбнулась. – Я от него столько всего выслушала по поводу этого вечера – да вы были свидетелем.

Бэрр налил три коктейля с шампанским в высокий бокал и понес напитки Джейн Эльспет. Девочки уже сбежали от матери. Она стояла с их пустыми стаканами в руках. Бэрр забрал стаканы и бросил в окошечко с надписью «для отходов». Две молодые женщины все еще болтали. Та, что в голубом платье, сложив руки на груди, переминалась с ноги на ногу, только что каблучком не постукивала. Вдруг она бросила: – Ах, извините. Я вижу, появился мой знакомый.

Полдюжины человек оглянулись посмотреть: кто же это? Блондинка с пышной прической тоже медленно повернулась и теперь смотрела недоуменно, открыв рот. Бэрр отступил на полшага, и они втроем образовали новую группку. – Эй, привет, вот это миссис Джейн Эльспет. А я – Бэрр Карпатьян. Мы все соседи, так?

– Х-Холли. Холли Колдер… мисс. Я живу на шестнадцатом, квартира два.

– Мисс? – вскинула бровь Джейн Эльспет. – Мистер Карпатьян на пенсии, мисс Колдер. Мой муж работает в «Пластикорпе». А вы чем занимаетесь?

Пальцы Холли дрогнули. На руках ни одного кольца. – Я-то? Ничем в основном, у меня и так все в порядке. С деньгами и со всем остальным.

– Это, должно быть, неплохо, – заметила Джейн. – Бэрр, вы не видели моих девочек?

Бэрр обернулся.

– Да вон они. Разговаривают с каким-то пареньком.

Юноша, о котором шла речь, был примерно на год старше близнецов. Он стоял спиной к Бэрру, поэтому тот мог видеть только его длинные волосы и острые лопатки с россыпью прыщей. Юноша уже разделся до плавок и собирался лезть в воду.

– Извините, – проговорила Джейн. Она сделала шаг в сторону своих девочек. Холли дотронулась пальцем до ее руки.

– Ах, оставьте вы их в покое, – попросила она. – Это не опасно.

Глаза Джейн сузились:

– Стоят слишком близко. Вот бы их отец.

– Но они совсем еще дети, – перебила Холли. – Они же не шумят. Знаете, как говорят: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало.

Джейн кинулась к девочкам.

– Я что-то не так сказала? – спросила Холли.

– Не беспокойтесь, – успокоил Бэрр.

Джейн Эльспет ходила вокруг дочек. Те пытались ее не замечать. Дюйм за дюймом мать подбиралась к ним, пока наконец парень не повернулся и не прыгнул в воду. Тричер вихрем пронесся мимо Бэрра.

– Сейчас же прекратить! – завопил управляющий. – Прекратить и вылезти из воды немедленно!

Мальчик находился под водой. Когда его голова появилась на поверхности, он тут же увидел перед собой коротышку. Тот продолжал верещать, сидя на корточках.

– Здесь нельзя купаться!

Мальчик обеспокоенно огляделся. Бэрр извинился перед Холли и широко зашагал к бассейну. Тричер вытянул руки над водой, пытаясь схватить мальчика за волосы.

– Собираетесь искупаться, мистер Тричер?! – поинтересовался Бэрр.

– Нет, не собираюсь! Здесь нельзя купа…

– Да? А я вот как раз собираюсь, – перебил Бэрр. Он скинул халат и прыгнул в воду. Тричер отскочил назад, но волна успела-таки окатить его до колен.

– Вылезайте немедленно! – завизжал управляющий.

Бэрр подплыл к бортику и положил на него руки. – Уж не собираетесь ли вы меня схватить? – спросил он сладким голосом. – А то, может, я вылезу и сам вас схвачу? – Его бицепсы напряглись. Тричер поспешно отступил назад, потеснив близняшек.

– Я полагаю, вам известно, что. – начал он.

– Что известно? – спокойно переспросил Бэрр.

Тричер подлетел к высокому блондину в сером шелковом с выделкой костюме. Тот вел под руку рыжеволосую даму в чесучовом платье. Вслед за ними, покачиваясь, двигалась Марша. Тричер сглотнул слюну. Красноватые прожилки, заметные на его щеках, вдруг исчезли. Он побледнел. Теребя руки, он сжимал и поглаживал их, пытаясь прийти в себя. – Мистер Уайлд… – проговорил он.

Питер Уайлд повернулся к Бэрру и юноше:

– Я должен извиниться за это создание. Плавайте на здоровье. – Затем он обратился к Тричеру. – Эти джентльмены являются вашими нанимателями. Это следовало бы уяснить: в дальнейшем это поможет вам вести себя подобающим образом с постоянными жильцами «Гексагена».

Тричер смотрел в пол.

– Больше это не повторится, сэр. Даю слово.

– Вы очень любезны. В таком случае обещание за обещание. Вы дали слово, что второго такого инцидента не будет. В свою очередь разрешите мне заверить вас, что не будет и третьего. Вы меня понимаете, мистер Тричер?

– Да, сэр.

– Прекрасно. Я уверен, что у вас полно дел в других местах. – И Уайлд отвернулся от коротышки. – Я вижу пустые стаканы, господа! Так не годится! Пожалуйста, забудьте этот жалкий эпизод и продолжайте веселиться.

Владелец «Гексагена» повел рыжеголовую в бар. Марша последовала за ними. Мальчик подплыл к Бэрру: – Спасибо. Ну и проучили вы этого маленького подхалима!

– Не бери в голову, сынок. Купайся, сколько хочешь.

– Видели вы эту шлю… девушку, ну, что с мистером Уайлдом пришла? – спросил мальчик, закатив глаза. – Даму с рыжими волосами?

– Ага. Знаете, кто это?

– Нет.

– Честити.

Бэрр не понял.

– Кинозвезда, ну как же, Честити.

– Что-то не припомню…

– В порнухе! В порнухе снимается. Там, в студии, ну, на бывшей авиабазе.

Бэрр старательно убирал с лица улыбку.

– А откуда вам известно о порнофильмах, молодой человек?

Мальчик взглянул на воду.

– Слышал. Про Честити все знают. Ее показывали по телевизору на прошлой неделе. Передача была, она там интервью давала.

– В самом деле?

– Да. Интервью Клэр Сэксони, знаете передачу: «Клэр и Симпл»? – Прости, не знаю такую.

– Как, Клэр Сэксони не знаете? Клэр Сэксони, с телевидения? Она же здесь живет. Да вон она.

Юноша указал на стоявшую по-военному женщину в бело-голубом платье. Теперь она беседовала с брюнеткой в розовом органди. Вот уж эта была действительно ниже ее ростом. Зато ее волосы спускались ниже поясницы. Клэр Сэксони смотрела поверх головы своей компаньонки, осыпая комнату пулеметными очередями взглядов. Бэрру хотелось, чтобы брюнетка повернулась, хоть он и готов был к разочарованию. Женщины с такими длинными волосами редко оказываются красивыми.

– Как вы думаете, она тоже здесь живет? – прервал мальчик размышления Бэрра.

– А? Кто?

– Честити. Вы не знаете?

– Нет. Может, дадим еще кружок?

Не успел мальчик ответить, как Персефона и Пандора сбросили халатики и, оставив их на попечение надоедливой матери, попрыгали в воду.

– Я думаю, у тебя теперь есть занятие, – заметил Бэрр, но мальчика уже не было рядом.

– Очень мило с вашей стороны, – пророкотал над ухом у Бэрра чей-то голос.

Он взглянул вверх. Перед ним стоял широколицый мужчина в шотландском клетчатом костюме.

– Приглядели за моим мальцом, – продолжал мужчина. – Оч-чень мило. Мы вам благодарны, я и миссис Эккерман. Меня Элом зовут, вот жена моя, Рона. А сын – Тони.

Представился и Бэрр.

– Я бы сам на его месте струхнул. Когда не на работе, там я не робею. Я программное обеспечение продаю. Тричер вот пашет на Уайлда. А Питер Уайлд-то – это ж из моих лучших клиентов в Ридж-Ривер. Он и «Пластикорп». Мы же от океана до океана, в международном смысле. Как филиалы открыли в Торонто и Ванкувере. Полмиллиона миль в год – по земле и по воздуху. А ты что? Работаешь?

– Я на пенсии.

– А-а. – Лицо Эккермана потеряло выражение. – Ну ладно, еще раз спасибо. Увидимся.

Бэрр подумывал о том, чтобы проплыть еще кружок. Он привык плавать один – и получать удовольствие. Но сейчас случай особый, светский: совершать одиночный заплыв выглядело бы неучтиво. Вот только по отношению к кому? Тем временем шум все нарастал. Народу прибавилось, в баре почти все места заняли. Здесь, в воде, у него идеальная позиция для наблюдения за людским водоворотом. Со стороны. Может, возраст? Пришлось признаться себе, что здесь хорошо подслушивать – вот он и сидит в бассейне. Сплетни – дело женское, конечно. Бэрр всегда считал, что это занятие для похотливых стареющих дам, отягощенных определенными расстройствами. Теперь он сам – и стареющий, и с расстройствами. Мужской климакс? Это было. Это было-.. Ого! Месяцев шесть, как Бэрр последний раз проснулся рядом с женщиной. С теплым тельцем под боком. Как тут не разыграться самым скотским наклонностям.

Плотная бурлящая толпа вытолкнула на бортик длинноволосую брюнетку. Бэрр подался в сторону. До того, чтобы заглядывать под юбки, он еще не докатился. Без приглашения, во всяком случае. Клэр Сэксони произнесла:

– Извините, там, кажется, мой знакомый.

Видимо, так она поступает обычно. Пройдя вдоль бортика, Клэр постучала какого-то молодого мужчину по плечу:

– А я, кажется, вас знаю.

Мужчина повернулся и наморщил лоб.

– Что-то я не. А-а, ну конечно! Конечно, вы меня знаете. Ролло. Ролло Дернинг. А вы – репортер из «Монитор».

– Была. И недолго. Теперь я на «Ридж-Ривер TV», Передача «Клэр и Симпл». У вас ведь была борода?

– Я ее сбрил. Тогда я был моложе.

– Это я заметила.

– Простите. Я не сразу связал – телевидение и вы. На экране вы выглядите несколько иначе. Я думал, вы выше. Разве вы не носили очки?

– А вы были свидетелем от Сити Стар на слушании га… – мы встретились на заупокойной службе. Это – э...... да уж лет семь прошло. Вы тогда были недовольны мной – насколько я помню. Вы не в Университете? Уже нет. В промышленности. Я работаю в «Пластикорпе».

– Вы, физик, в фирме по производству пластмасс?

– Ну, «Пластикорп» не только пластмассами занимается. Впрочем, неважно. Я не физик. Математик. Топология – моя специальность, если уж быть точным.

– Топология?

– Да. Некоторое время мы занимались этим вместе профессором Андреа Мартинсон – до ее смерти.

– Помню. Они с мужем были убиты этим сбежавшим убийцей, как его?

– Смай. Только это был не муж, а брат, насколько знаю.

– Какая разница. Извините меня, там, кажется, что-то происходит.

Бэрр подтянулся на руках посмотреть, что же там «происходит». Стройная фигурка – Бэрр не мог понять, мужчина это или женщина – в форме шофера прошествовала в зал и сейчас разговаривала с Питером Уайлдом. Питер повернулся и что-то сказал Честити, подал кому-то знак рукой и отбыл вместе с шофером-шоферессой. «Любопытно, – подумал Бэрр. – Уайлд оставил знаменитую или скандально знаменитую Честити в одиночестве. Кто же будет первым? Кто из мужиков к ней подойдет?» Но это оказался вовсе не мужчина. Желтоволосая Марша в своем цитрусовом одеянии вскоре зажала рыжеволосую в углу. Марша махнула рукой в сторону бассейна, и Честити кивнула. Обе женщины подошли к бортику, провожаемые взглядами всех присутствовавших здесь мужчин. Даже юный Тони Эккерман прекратил возиться с Персефоной и Пандорой. Оставленные без внимания девочки одинаково надули губы. Марша скинула свой прозрачный топ. Эл Эккерман подхватил его на лету. Держась за плечо Честити и прыгая на одной ноге, женщина стягивала лимонные брюки. Эккерман подобрал и их. Миссис Эккерман стояла, опустив длинный острый нос. Нижняя часть бикини Марши представляла собой пухлый выпирающий треугольник. Основание его находилось шестью дюймами ниже шва от аппендицита. Марша подошла к краю бассейна, приложила к губам согнутый палец, потом высоко подняла руки – груди при этом почти выскочили из чашечек лифчика – и ласточкой скользнула в воду. Это был великолепный прыжок. Мужчины одобрительно загудели. Некоторые женщины направились к бассейну и начали раздеваться. Честити подождала, пока сошла рябь на воде после прыжка Марши и стихли аплодисменты мужчин. Она взялась рукой за язычок молнии на своем зеленом чесучовом платье. Воцарилась абсолютная тишина. Рыжеволосая потянула язычок молнии, и платье упало к ее ногам в бассейн. По сравнению с бикини Марши купальный костюм Честити выглядел очень скромно. Белый целиковый, в верхней части напоминающий блузу. Нижняя часть подчеркивала формы, но вырезана была но вырезана была неглубоко. На лицах мужчин читалось разочарование. Женщины, собравшиеся на краю бассейна, продолжили раздевание. Честити спрыгнула в воду. Она погрузилась в воду только по шею, чтобы не испортить прическу и макияж. Пройдя под водой вдоль стенки, она взобралась на бортик. Все ахнули. Белый скромный купальник Честити стал совершенно прозрачным.

«Да, это не просто 1:0 в пользу Честити, – подумал он. – Это нокаут». Розовые соски порно-звезды повернулись в сторону бара. За Честити отправилась половина мужчин. Неожиданно и Бэрр почувствовал жажду. Вечер был в разгаре. Вскоре бассейн наполнился криками и всплесками. Бэрр со своей удобной позиции на краю бассейна наблюдал вовсю флиртующих гостей, со всеми их быстрыми легкими прикосновениями в воде. Джейн Эльспет позвала девочек, приказывая им выйти из бассейна. «И правильно, – решил Бэрр, – это уже вечер для взрослых».

Близняшки взобрались наверх, и Бэрр заметил Тричера. Тот прищурившись смотрел на них. «Недоволен? – размышлял Бэрр. – Или тут что-то другое? Нездоровый интерес?» Карпатьян встал и направился в бар. Честити все еще находилась там, ее окружали мужчины, уговаривавшие красавицу опять залезть в бассейн. Почти высохший купальник стал вновь разочаровывающе целомудренным. Бэрр маленькими глотками допил ром и завязал разговор с Джоном Холлом – студентом, заканчивающим учебу в Университете. Джон, похоже, единственный здесь мужчина, чьи мысли не занимало тело Честити. Увы, парень был одержим ловлей рыбы на мормышку – тема, которая доводила Бэра до зубной боли. Карпатьян извинился и пошел прогуляться среди собравшихся. Он опоздал. Толпа незнакомых до этого людей уже разбилась на небольшие оживленные группки. Бэрр толкнул дверь сауны с надписью «общее отделение». Марша сидела на верхней полке. На нижней растянулся мужчина, которому она наливала вино в разинутый рот. Мужчина отплевывался. У нее с одного плеча свалилась бретелька. Мужчина вцепился в лодыжку Марши, будто она была его собственностью.

– Пардон, – пробормотал Бэрр. Но эти двое даже не заметили его.

Бэрр отыскал свой халат и направился к лифту, одинокий и никому не нужный. Ему было невероятно жаль себя.