Текст книги "Майя. Исчезнувшая цивилизация: легенды и факты"

После установления на полуострове Юкатан испанского владычества многие, в том числе епископ де Ланда и отец Антонио ди Сиудад Риал, в 1588 г. посетивший знаменитый город Ушмаль, интересовались возрастом встречающихся повсюду величественных руин, но от местных жителей смогли узнать очень немного. Настоящий интерес к цивилизации майя начался только в 1822 году после публикации в лондонском издательстве результатов «исследований», проведенных капитаном Дель Рио в конце восемнадцатого столетия в Паленке.

Путешествия, предпринятые в 1839–1842 гг. американским дипломатом и юристом Джоном Ллойдом Стефенсоном и его компаньоном – английским художником и топографом Фредериком Казервудом, положили начало современным исследованиям и показали всему миру былое великолепие исчезнувшей цивилизации.

Стефенс и Казервуд были первыми после епископа Ланды, кто связал существование развалин «городов», которые им удалось обнаружить, с коренными жителями страны – индейцами майя, а не с гипотетическими израильтянами, кельтами или татаро-монголами, к версиям о которых склонялись другие «научные авторитеты», – но они не смогли даже приблизительно определить возраст этих городов.

Эта проблема оставалась нерешенной до тех пор, пока календари майя не были изучены Эрнстом Ферстеманном, хранителем Государственной библиотеки Саксонии, и некоторыми другими исследователями. В конце XIX в. англичанином Альфредом Р. Моудсли были великолепно изданы копии надписей на языке майя. Этим был достигнут настоящий прорыв в понимании календарной системы майя. Кроме того, экспедиция, организованная Гарвардским музеем Пибоди, начала в это время крупномасштабные раскопки в районах «городов» майя. За этим последовали экспедиции, организованные Институтом Карнеги в Вашингтоне, Институтом Центральноамериканских исследований при Тулейнском университете (Новый Орлеан), Университетом Пенсильвании и Институтом истории и антропологии в Мехико.

Датировка древней цивилизации майя сейчас ведется четырьмя способами, основываясь на собственно археологических находках, в особенности керамики, на радиоуглеродном методе датировки, который начал использоваться с 1950 года, на исследованиях местных исторических традиций, хотя и дошедших до нас в изложении авторов хроник, относящихся к позднему доиспанскому периоду, и при помощи правильно подобранного соответствия между календарной системой майя и христианским календарем.

Установить соответствие между этими календарями невероятно сложно, все предложенные до сих пор методы остаются достаточно спорными, поэтому эта тема требует пояснения. Календарь майя, основанный на системе «длинного счета», которая будет подробно рассмотрена в главе 3, является абсолютным, строго последовательным календарем, который работает подобно огромному часовому механизму, отсчитывая время от некоей точки в отдаленном прошлом. Надписи с календарными датами, основанными на системе «длинного счета», встречаются во всех древних городах северной и центральной областей майя. Однако еще до испанского завоевания эти даты начали записывать в очень сокращенной и двусмысленной форме.

В индейской хронике, известной под названием книг Чилам Балам, утверждается, что город Мерида, современная столица полуострова Юкатан, был основан испанцами вскоре после окончания некоего специфического периода по календарю майя, основанному на системе «длинного счета». Согласно нашему календарю это произошло в январе 1542 года. Епископ Диего де Ланда, считающийся непогрешимым авторитетом, сообщает нам, что по более примитивной календарной системе майя, так называемому «календарному кругу» с 52-летним циклом отсчета, это произошло 26 июля 1553 года. Пытаясь привести календарь майя в соответствие с христианским календарем, необходимо принимать эти факты во внимание.

Существуют две системы корреляции календарей, которые согласуются с данными археологии. Это так называемая система 11.16, или система Томпсона, и система 12.9, или система Спиндена. Разница этих систем составляет 260 лет.

Какая же из этих систем является правильной? Древние майя отделывали дверные проемы своих храмов балками из дерева сапоте, которые сохранились до наших дней. Их возраст может быть определен при помощи метода радиоуглеродного анализа. Серия подобных исследований, проведенных недавно в университете Пенсильвании, определила правильность системы Томпсона. Специалисты по майя вздохнули с облегчением, поскольку любая другая система корреляции календарей внесла бы разброд в современные предположения о развитии культуры майя в течение двух тысячелетий. Более того, любой сдвиг в датировке классического периода майя разрушил бы хронологию исторических событий древней Мезоамерики, поскольку практически все археологические датировки в этой части земного шара привязаны к календарю майя, основанному на системе «длинного счета».

По современным научным представлениям, в области майя существовал целый ряд культур, сменявших друг друга или существовавших параллельно. Мало что известно о периоде, когда люди начали селиться на этой территории, но еще до 1500 года до н. э. эту область уже населяли примитивные земледельцы и охотники.

В архаическую, или доклассическую, эпоху, которая определяется как период между 1500 г. до н. э. и 150 г. н. э., во всех трех областях возникло и повсеместно распространилось земледелие, появились первые настоящие поселения.

Черты более развитой культуры, такие, как строительство пирамид и появление на архитектурных памятниках иероглифических надписей, появляются в конце архаической эпохи. Затем наступил непродолжительный доклассический период (150–300 гг.), после которого цивилизация достигла наивысшего уровня развития.

В блистательную классическую эпоху, продолжавшуюся с 300-го по 900 г. н. э., майя воздвигали каменные монументы с календарными датами по системе «длинного счета».

В конце X в. на равнинную зону майя обрушился чудовищный по своим масштабам катаклизм. В эти времена центральная область была большей частью оставлена своими жителями, а северная и южная подверглись вторжению из Центральной Мексики. Эти события явились рубежом между классической эпохой и постклассическим периодом, который продолжался до прибытия испанских завоевателей.

Люди, говорящие на языках майя, обитают очень компактно, однако следует отметить, что к семье майя относится целый ряд языков близкородственных, но имеющих существенные отличия.

Человек, говорящий на одном из языков этой семьи, не сможет понять человека, говорящего на другом языке этой же самой семьи. Индейцу майя с Юкатана так же сложно понять индейца из высокогорных областей штата Чьяпас, как англичанину понять голландца.

До сих пор не удалось объединить отдельные языки этой семьи в достаточно крупные группы. Причина в том, что для многих из этих языков не зафиксировано достаточного объема репрезентативной лексической базы, которая могла бы послужить основой для подобной систематизации. Поэтому ни одну из предлагаемых сейчас систематизации нельзя считать окончательной. Профессор Мак-Квоун выделяет в майяйской языковой семье 10 языковых групп: использование метода лексикостатистики, основывающегося на сравнении словарного запаса языков, позволило ему и Морису Сводишу приблизительно определить время, когда произошло разделение языков. Результаты таких исследований представляют чрезвычайный интерес для археологов.

Мак-Квоун предполагает, что самыми первыми майя были члены маленького индейского племени из Северной Америки, находящегося в отдаленном родстве с некоторыми из народностей Южного Орегона и Северной Калифорнии и в более близком с мексиканскими народностями, говорящими на тотонакских и зоквейских языках. Продвигаясь на юг, эти люди начали расселяться в высокогорных областях на западе Гватемалы в середине 3-го тысячелетия до н. э.

На протяжении следующего тысячелетия от племени отделились хуастеки и юкатеки. Первые двигались к северо-западу и, возможно, обосновались на территориях, лежащих на побережье залива Кампече, там, где сейчас расположены мексиканские штаты Тамаульпас и Веракрус, где оказались полностью изолированными от других представителей своей этнолингвистической группы. Юкатеки мигрировали к северу и расселились по обширным равнинным областям полуострова Юкатан и Петена.

Индейцев лакандонов насчитывается сейчас лишь несколько сотен. Эта народность, использующая луки и стрелы, населяет джунгли штата Чьяпас в юго-западной части бассейна реки Усумасинта. Но лакандоны, вероятно, были промежуточной группой, не входящей ни в одно из основных племен.

В первой половине 1-го тысячелетия до н. э. исконную территорию майя покинули представители еще двух, гораздо более крупных языковых групп – чоланской и цельтальской, которые двинулись на юг, в центральную область, где они поддерживали близкие контакты как между собой, так и с живущими к северу от них юкатеками.

Дальнейшая история народностей, говорящих на языках цельталь, достаточно хорошо изучена в процессе лингвистических и археологических исследований, поскольку, по существующим на сегодняшний день данным, в 400 г. н. э. они были вынуждены уйти из центральной области и вернуться в горную зону, первыми заселив горные долины в окрестностях Сан-Кристобаль-де-ла-Касес в мексиканском штате Чьяпас.

Представители других лингвистических групп, входящих в семью языков майя, были менее склонны к перемене мест. В результате их языки распространены более компактно. К ним можно отнести архаичный язык народности мам, живущей на западе Гватемалы, который лишь недавно начал распространяться на юг, к Тихоокеанскому побережью, и малоизвестные языковые группы чух, канхобалан и мотосинтлек.

Многочисленные народности киче, какчикель и родственная им народность цутухиль, представители которой живут в деревнях, расположенных вдоль побережья озера Атитлан, окруженного со всех сторон вулканами, говорят на языках, которые тысячу лет назад были единым языком – киче.

Со времен завоевания испанцами Мезоамерики доминирующая роль принадлежит языку народности кекчи, который продолжает постепенно распространяться от центра, расположенного в Алта-Веропаз в Гватемале, захватывая юг Британского Гондураса и области, расположенные вокруг озера Исабаль в Гондурасе, в которых когда-то говорили на языке народности чоль.

Так какой же язык положен в основу письменности майя? Одного взгляда на лингвистическую карту достаточно, чтобы увидеть, что полуостров Юкатан заселен исключительно юкатеками. Именно на этом языке и говорили те люди, которые в северной области использовали для письма иероглифы майя.

Карта, показывающая распределение языковых групп.

Интересно, что центральная часть лингвистической карты пустая. На этой территории нет коренного населения, за исключением областей, где живут народности лакандон, кекче. Но они там живут недавно. Не ранее XIII в. н. э., а возможно, и гораздо позже некоторые представители юкатеков начали переселяться в Петен. Поэтому гипотеза о том, что языком надписей в центральной области был язык юкатеков, имеет мало сторонников.

Несколько лет назад Эрик Томпсон выдвинул гипотезу, согласно которой на протяжении классического периода центральная область была заселена народностями, говорившими на языках группы чоль. В настоящее время одни из них – чонталь и чоль – населяют зону равнин и невысоких холмов на северо-западе, а другие – чорти – живут на юго-востоке. Кажется бесспорным, что язык чоль был некогда доминирующим на территориях, лежащих вдоль огромной дуги, протянувшейся через всю центральную область. Правоту такой точки зрения подтверждают документы, относящиеся к временам завоевания Мезоамерики испанцами. Дополнительным аргументом в пользу этой точки зрения является то, что язык народности мопан, который некоторые исследователи ошибочно относят к той же группе, что и язык юкатеков, то есть к группе собственно языков майя, скорее входит в группу языков чоль. Вряд ли является простым совпадением и то, что на языке народности чоль говорят в местности, где расположены руины классического города Паленке, а на языке чорти – поблизости от Копана.

Неизбежен вывод, что людьми, создавшими все великие цивилизации центральной области, были майя, говорившие на языке чоль, хотя на протяжении раннеклассического периода к ним присоединялись некоторые представители групп, говорящих на языке цельталь. Возможно также, что в развитие этих цивилизаций внесли свою лепту и представители загадочной народности лакандон.

Языки, не входящие в семью языков майя, обнаруживаются в некоторых отдельных регионах, указывая либо на чужеземное вторжение, либо на остаточные группы населения, язык которого растворился в языках майя. Достаточно мало изученная народность пипил, представители которой говорят на языке, очень близком к языку науатль, который был официальным языком империи ацтеков, в основном живет на западе Сальвадора, но целый ряд общин этой народности есть на Тихоокеанском побережье и в долине реки Мотагуа в Гватемале. Некоторые авторы считают, что они вторглись на территории майя из Мексики после крушения государства тольтеков в начале постклассической эпохи. Эта теория не противоречит данным, полученным при проведении исследований их языка с помощью метода лексикостатистики.

Крошечная группа людей, говорящих на языке зокве, которая живет на Тихоокеанском побережье мексиканского штата Чьяпас и в приграничных областях Гватемалы, является, вероятно, следами некогда гораздо более широкого распространения этой семьи языков. Язык ксинкан, о происхождении которого нет практически никакой информации, был предположительно распространен на всей равнинной части Тихоокеанского побережья перед приходом сюда майя и пипил, но с археологической и этиологической точки зрения этот вопрос не изучен. Следует добавить, что язык науатль был во времена испанского завоевания чем-то вроде лингва франка – универсального языка торговли, использовавшегося в порту Ксиколанго, расположенном в Лагуна-де-лос-Терминос на юге штата Кампече.

Глава 1
Самые ранние майя

В старинном эпическом повествовании майя-киче «Пополь Вух» рассказывается, как боги-праотцы Тепеу и Гукуматц подняли из водяной пучины землю и населили ее животными и растениями. Сотворив это, божественные прародители возжаждали почитания и преклонения и вылепили из земли существ, похожих на людей, но они оказались недолговечными и спустя некоторое время вновь обратились в грязь. Следующую расу боги создали из дерева, но творение получилось настолько безмозглым, что было уничтожено самими богами, заменившими его на людей, сделанных из мяса. Однако эти существа обратились к злу и были уничтожены, когда боги обрушили на землю ужасный ливень: чудовищное наводнение смело их с лица земли. И наконец, из кукурузного теста боги создали настоящих людей, предков майя-киче.

Ни предания индейцев, ни археологические исследования не могут пролить свет на происхождение майя. У народов, которые живут племенным строем, историческая память сохраняется недолго, а сложные геологические условия этого региона в сочетании с буйной растительностью сильно затрудняют поиск остатков материальной культуры древнейших времен.

В этом регионе мало естественных пещер и скальных формаций, которые могли бы послужить местом обитания примитивных охотников и собирателей, и в этом регионе, особенно в зоне тропических ливневых лесов, очень трудно отыскать места, на которых располагаются открытые площадки.

Мы можем только догадываться, когда человек появился на территориях, где впоследствии возникла цивилизация майя. Первыми начали заселять Новый Свет выходцы из Азии, которые перебрались в Америку в ледниковый период, в конце плейстоцена, когда на месте современного Берингова пролива еще существовала перемычка.

Еще до начала 9-го тысячелетия до н. э. первые индейцы ставили свои лагеря на берегу продуваемого ветрами Магелланова пролива. Можно предположить, что к этому времени примитивные охотники уже расселились по территории обеих Америк.

Большие пространства обоих континентов были тогда покрыты травой, по которой бродили гигантские стада травоядных животных – мамонтов, лошадей, верблюдов и гигантских бизонов.

В Соединенных Штатах, Канаде и на Аляске, где к настоящему времени обнаружен целый ряд стоянок, относящихся к древнейшей эпохе, эта ранняя культура, которая называется «кловис» и до сих пор не раскрыла археологам все свои тайны, существовала примерно 10–12 тысяч лет назад. Основным способом добычи средств к существованию для людей эпохи «кловис» была охота на мамонтов. К такому выводу пришли ученые, изучая останки в местах, где некогда охотились на этих животных, – на юго-западе Америки. Огромных слонов убивали дротиками, для метания которых существовали специальные приспособления. Дротики были снабжены прекрасно сделанными каменными наконечниками, которые исследователи называют желобчатыми, так как от их основания по одной или по обеим сторонам шли желобки, напоминающие чешуйки. Такие наконечники находят и на севере Аляски и Новой Шотландии, и в расположенных гораздо южнее областях Мексики и Центральной Америки. Их находили даже в Коста-Рике и Панаме.

Стоянки древних охотников. Доисторический, раннеархаический и среднеархаический периоды.

Самым древним предметом искусственного происхождения, найденным на территории майя, является маленький обсидиановый наконечник для метательного орудия, копья или дротика, найденный недалеко от Сан-Рафаэля. Принадлежность его к культуре «кловис» можно определить по желобчатой поверхности на одной из сторон и по тому, что края наконечника сколоты в месте прикрепления к древку. Этот наконечник имеет сильное сходство с несколькими другими, найденными на территории Мексики, и с наконечниками меньшего размера, также относящимися к культуре «кловис», которые были найдены в США. Эти немногочисленные находки позволяют лишь предположить, что в конце ледникового периода по высокогорной зоне майя бродили первобытные охотники. Поиски необходимо продолжать.

Приблизительно в конце 8-го тысячелетия до н. э. ледниковый щит, до этого времени покрывавший большую часть северных областей материка Америка, начал стремительно отступать. В течение следующих пяти с половиной тысяч лет во всех областях нашей планеты климат был теплее, чем сегодня. В Европе это время интервал носит название «климатический оптимум», но для многих частей Нового Света установившиеся климатические условия были не столь благоприятными, особенно для охотников.

Сочетание жаркой, сухой погоды, из-за которой территории, раньше покрытые травой, превратились в пустыни, и охоты человека оказалось роковым для крупных травоядных. Они практически исчезли. Индейцы, живущие на территории мексиканских нагорий, были вынуждены приспособиться к иному образу жизни, основой которого был сбор семян и корней дикорастущих растений и охота на меньшую и более редкую дичь.

Способы ведения хозяйства, расселения, характерные детали используемых ими орудий свидетельствуют о том, что эти народы вели полукочевой образ жизни. Индейцы, заселявшие Мексику в архаический период, были частью «пустынной» культуры, которая в это время широко распространилась от юга Орегона, через территорию нагорья Большой Бассейн в Америке, где эта культура продолжала существовать еще в XIX в., до юго-восточных районов Мексики.

Во время господства «пустынной» культуры в Мексике были окультурены все важнейшие пищевые растения Мезоамерики – маис, фасоль, тыква, перец чили и многие другие. Раскопки, которые проводились в сухих пещерах долины Техуакан и на плоскогорьях Пуэбло в Мексике, показали, что травянистое растение, являвшееся предшественником современного маиса, попало в сферу интересов человека еще до начала 5-го тысячелетия до н. э. Возможно, что выращивать культурные растения майя начали в доисторический период. Еще относительно недавно всерьез полагали, что именно майя впервые окультурили индейское зерно – маис, растение, по-латыни называемое Zea mays, но при этом исходили из ошибочной предпосылки, что диким предком маиса был теосинте, растение, носящее латинское название Euchlaena, – сорняк, который широко распространен в Гватемале. С тех пор было доказано, что на самом деле оно является простым гибридом культурного маиса и растения трипсакум, относящегося к роду Zea. Тем не менее именно то, что в небольшой Гватемале, территория которой примерно равна штату Огайо, существует больше сортов маиса, чем на всей территории Соединенных Штатов, является веским аргументом в пользу того, что именно там должен был располагаться один из тех древних центров, где под присмотром человека происходила эволюция этого растения.

Вполне вероятно, что вся область нагорий, от Южной Мексики и до горных областей Гватемалы, в том числе и горные области штата Чьяпас, участвовала в процессе, который привел к появлению современных сортов этого самого продуктивного из пищевых растений.

Вероятно, следует напомнить, что, согласно данным лексикостатистики, предки майя появились в горных зонах Чьяпаса и Гватемалы не позднее середины 3-го тысячелетия до н. э. По времени их появление укладывается в рамки доисторической эпохи, то есть это произошло еще до того, как сформировались самые древние из известных нам культур, которые использовали изделия из керамики. Возможно, что в пещере на территории штата Чьяпас найдены следы пребывания этих протомайя, хотя само это убежище расположено в Санта-Марте, то есть западнее границ области майя. К сожалению, из-за более влажных, чем в долине Техуакан, условий от древних обитателей этого убежища сохранилось немного, но камни для колки орехов с небольшими впадинами на поверхности, ручные мельницы, митейты, вместе с мано, камнями для растирания зерна, свидетельствуют о том, что зерно и другие растительные продукты уже входили в их рацион. В пещере были найдены и другие предметы: каменные наконечники для метательного оружия, каменные рубила и скребки, очень похожие на аналогичные предметы из пещер Техуакана и Тамаульпаса. Предположительно, все это накапливалось здесь в период времени с начала 6-го до середины 4-го тысячелетия до н. э. и принадлежит к «пустынной» культуре, а точнее, к доисторической эпохе Мексики.

Одна из стоянок, которая относится к этому периоду и находится в пределах территории майя, в Эль-Чайяле, представляет собой настоящую мастерскую по обработке обсидиана, разбросана по вершинам и склонам нескольких холмов к юго-востоку от города Гватемалы в районе, где имеются крупные естественные залежи обсидиана. Вся земля здесь усыпана тысячами больших, грубо обработанных каменных предметов, напоминающих ножи с неровной поверхностью. Возможно, что они являются заготовками для наконечников, для копий и дротиков, ножей.

Раскопки в этом месте не проводились. Некоторые предметы, доведенные до готовности, напоминают аналогичные им изделия из Мексики конца архаической эпохи: наконечник для метательного оружия, примитивные ножи и огромные скребки в форме дисков, назначение которых до сих пор неясно.

Если в горной области материалов, относящихся к культурам доисторической эпохи, найдено мало, то в равнинной зоне их еще меньше. Анализ ископаемой цветочной пыльцы, образцы которой были обнаружены в кернах породы, поднятых при бурении со дна озера Петенхиль, расположенного в самом сердце центральной области майя, дает некоторые знания о том, что тогда представляла собой культура, существовавшая в Петене. Раньше считали, что саванны, нарушавшие целостность тропических лесов региона, появились оттого, что майя классического периода слишком долго использовали эти участки под поля, которые затем зарастали сорняками. В наше время исследователи считают, что на рубеже 2-го и 3-го тысячелетий до н. э. территория Петена, с ее широкими саваннами, окруженными дубравами, напоминала парк. Площадь, занимаемая тропическими лесами, в то время была значительно меньше, чем сегодня. Все данные указывают на то, что территории, покрытые лесом, начали преобладать над саваннами только во время классического периода, в IV–X вв. н. э.

Изделия из обсидиана, найденные в Эль-Чайяле в Гватемале:

1–2 – большие ножи с «желобчатой» поверхностью; 3 – нож с одной режущей поверхностью; 4 – наконечник с черенком для метательного орудия; 5 – скребок; 6–7 – заготовки для изготовления орудий из обсидиана; 8–9 – инструменты с двумя режущими поверхностями.

Изучение ископаемой пыльцы позволило сделать неожиданный вывод: маис выращивался на берегах озера уже в конце 3-го тысячелетия до н. э., что на тысячу лет раньше других известных земледельческих цивилизаций этого региона.

Кто же выращивал этот маис? Если верить лингвистам, то этими людьми должно были быть юкатеки, которые проходили через эти области, мигрируя от исконных территорий майя к северу, на Юкатан. Но никаких поселений юкатеков на этой территории до сих пор не обнаружено. Трудно предположить, что первые поселенцы майя могли бы возделывать саванну, не имея металлических орудий труда, хотя известно, что некоторые из африканских народов выращивают свои зерновые культуры на покрытых травой территориях в тропиках. Они скорее бы занялись освоением участков, расположенных в глубине тропических лесов, там, где хорошие почвы и применим метод подсечно-огневого земледелия.

Таким образом, наши представления о доисторической эпохе до сих пор остаются очень смутными. Но, вне всяких сомнений, именно в этот период закладывались основы культуры майя.