Текст книги "Мудрость Алмазного Огранщика: солнечный свет на пути к свободе"

Два мужа на кухне

Пожалуй, самый важный момент в «Сутре Алмазного Огранщика», повторяющийся снова и снова, – это сочетание «Ручки» (пустоты) и «4 шагов» (причины и следствия). Это то, как пустой белый экран (ручка) обеспечивает «пространство» для фильма, который выходит из проектора (кармические семена, посеянные с помощью 4 шагов). Это прекрасно проиллюстрировано в учебном инструменте DCI под названием «Два мужа на кухне». Если вы понимаете суть аллегории «Два мужа на кухне», то вы действительно понимаете сутру и совершенство мудрости. Аллегория «Двух мужей» начинается с истории работающей матери, у которой двое маленьких детей и муж, любящий смотреть футбол по телевизору. Однажды начальник на работе просит ее прийти следующим утром на час раньше, чтобы принять участие в интернет-конференции с иностранными сотрудниками. Соответственно, накануне вечером она заглядывает в детскую спальню и говорит: «Детки, мамочке завтра вставать на работу на час раньше. Поэтому вы должны будете утром встать и одеться и быть готовыми к выходу в школу с выполненной домашней работой в 7 утра». Двое детей дают торжественное обещание быть готовыми!

На следующее утро ровно в 7 утра мама открывает дверь в детскую спальню, а они все еще в пижамах, прыгают на кровати и кричат от радости. Мама расстраивается: «Вы двое – самые бестолковые дети во всем нашем городе!» Чувства детей задеты, но они быстро собираются, и день начинается. (Здесь важно отметить, что эти обидные слова были услышаны не только детьми, но и самой мамой. Значит, эти слова посеяли какие-то кармические семена.)

Неделю спустя мама плетется домой после особенно тяжелого рабочего дня, забирает детей и покупает продукты на ужин. Она совершенно измотана, но, протягивая руку к двери, чтобы войти домой, она вспоминает о том, как нежно обнимает ее муж всякий раз, когда она возвращается домой. Она открывает дверь на кухню, ставит пакеты с продуктами и протягивает руки для объятий. Ее муж (который, как оказалось, ожидал ужина на час раньше) тычет пальцем ей в лицо и резко кричит: «Ты такая бестолковая!»

Конечно, она в ответ думает следующее: «Я ничего не сделала! Я просто открыла дверь, а он начал кричать на меня «бестолковая»! Но, изучив «Ручку» и «4 шага», мы теперь понимаем, что, когда на прошлой неделе мама накричала на своих детей, она и сама слышала те слова. Это оставило отпечаток в ее уме, и этот отпечаток вскоре превратился в группу кармических семян, посеянных в почве ее подсознания. Неделю спустя, в тот момент, когда она открывает дверь, эти семена прорастают и рождают крошечный образ кричащего мужа. Как и с «Ручкой», эта картинка вылетает и сопоставляется с внешней формой и цветами, создавая реальность кричащего мужа. Здесь есть несколько очень важных моментов, которые помогут нам в полной мере понять «Сутру Алмазного Огранщика»:

1) Как доказать, что мы бестолковые?

Конечно, обычно мы идем на поводу нашей обычной человеческой реакции и немедленно кричим в ответ своему мужу: «Я не бестолковая, это ты бестолковый». Эта реакция доказывает, что ужасные здесь мы, потому что, слыша самих себя, кричащих в ответ, мы сеем новые негативные кармические семена в своем уме. На следующей неделе эти семена дадут свои плоды в детской спальне, и мы увидим, как снова дети плохо себя ведут;

2) Сансара: нисходящий цикл

Когда дети начинают плохо себя вести, мы, конечно, снова кричим на них. Это сеет еще больше семян, заставляющих нас видеть кричащего мужа, а потом мы снова кричим на него, и так далее, и так далее – еще один нисходящий цикл. Такие мини-циклы на протяжении всей недели складываются в большой негативный цикл, который на санскрите называется «сансара», или «цикл боли».

Цель всей «Сутры Алмазного Огранщика» – это разорвать эти нисходящие циклы и развернуть их в постоянный восходящий цикл;

3) Два мужа на кухне

Если задуматься, на кухне всегда есть два мужа. Один из них кричит на нас, пока мы еще не изучили «Сутру Алмазного Огранщика». На кухне есть муж, про взаимоотношения с которым мы инстинктивно понимаем, что происходящее – это не моя вина: «Я просто зашла на кухню, и до того, как я успела сделать что-нибудь, он накричал на меня». Так что можно сказать, что муж № 1 – это тот, кто не происходит из меня, кто не такой же, как «Ручка». И, конечно же, на кухне есть второй муж. Это тот, который, если задуматься, появляется из плохих семян, которые я посеяла, когда слышала, как я кричала на своих детей на прошлой неделе. Муж № 2 – это моя вина;

4) Причинно-следственный муж

Муж № 2 – это причинно-следственный муж: он появился из семян, которые я сама посеяла, когда накричала на детей. На традиционном буддийском жаргоне это эквивалентно мужу «взаимозависимому», что, как вы теперь знаете, означает просто: «муж, которого я посеяла сама, когда накричала на детей». Мы должны ценить то, что причинно-следственный муж действительно существует;

5) Муж-пустота

Мужа № 1 также можно назвать мужем-пустотой. И это потому, что он не происходит из меня – он не моя вина, потому что я ничего не сделала, а он начал кричать на меня. Мы называем его «муж-пустота» просто потому, что он не существует. Будда с удовольствием говорил об этом: «Он не существует сейчас, он никогда не существовал раньше и никогда не будет существовать после». Его существование просто невозможно. Если «Ручка» что-то доказывает, так это то, что не существует ничего, что не происходит из наших собственных семян: из того, как мы относились к другим людям!

6) Сердиться можно только на мужа-пустоту

Когда вы сердитесь на мужа, который назвал вас бестолковой, на которого из мужей вы сердитесь? На мужа № 1 (который не моя вина, потому что я ничего не сделала, а он кричит на меня) или на мужа № 2 (который выходит из семян, которые я посеяла, крича на детей)? Должно быть, вы сердитесь на мужа № 1. Поскольку с мужем № 2 понятно, чья эта вина: МОЯ СОБСТВЕННАЯ. Невозможно рассердиться на человека, если вы знаете, что он на 100 % является результатом того, как вы сами поступили на прошлой неделе с детьми!

7) Когда вы сердитесь, вы буквально сердитесь на ничто

Если все это правда, то каждый раз, когда мы сердимся на кого-то (или даже на что-то, например на погоду или пробки на дороге), мы на самом деле сердимся на что-то, чего вообще нет и никогда не может быть. Это означает, что каждая негативная эмоция, которую мы когда-либо испытывали в своей жизни, была направлена на вещь или на человека, которых даже не существовало. Когда мы поймем это, то сможем навсегда перестать сердиться на что бы то ни было. (Если только вы не захотите рассердиться на себя за то, что посеяли это семя!)

Согласно «Сутре Алмазного Огранщика», это единственный путь для человека навсегда расстаться с отрицательными эмоциями, такими как раздражение и гнев. И этот путь перед вами. Это все учение «Сутры Алмазного Огранщика». А теперь читайте комментарий Чоне Ламы и разбирайтесь подробно!

Три жизни Чоне Ламы

Традиция комментариев, раскрывающих суть древних текстов, пришла из санскрита, а затем попала в китайский и тибетский языки. Она содержит более 200000 ценнейших книг, хранящих знания об аллегории про «Двух мужей». Эта информация способна изменить весь мир.

Только представьте, что было бы, если бы мы все всегда помнили, что люди или ситуации, раздражающие нас, на самом деле исходят из нас. Просто представьте себе: если бы мы все понимали, что делиться тем, что у нас есть, а не конкурировать друг с другом – это единственный способ увеличить свой доход. Представьте, что мы могли бы «посеять» любую жизнь, какую захотим. Мир буквально стал бы раем для каждого из нас. Это тот вклад, который может сделать книга, находящаяся в ваших руках, – великий комментарий Чоне Ламы к «Сутре Алмазного Огранщика». И нам невероятно повезло, что именно он написал его. Из сотен великих авторов Чоне Лама уникален тем, что умеет преподносить сложные темы в предельно ясной и структурированной форме. Вместо того, чтобы предполагать, будто обращается к экспертам в этой области, он проводит нас через учение логично, постепенно и с вниманием. Без преувеличения можно сказать, что из сотен выдающихся мастеров этой древней традиции комментариев работы Чоне Ламы имеют наибольшие шансы донести до Запада великие, спасительные для мира идеи. Давайте взглянем на события его жизни, которые сформировали его мышление и стиль изложения. Мы будем использовать несколько источников. Наиболее трогательным является краткое автобиографическое произведение в стихах, которое он написал в последний год своей жизни в возрасте 73 лет, что являлось очень преклонным возрастом в Тибете 1700-х годов. По интонации этой работы ощущается, что он раскрывает нам части своей жизни и своего мышления, о которых никогда не говорил раньше, осознавая, что его конец может быть близок[3]3
  Краткое автобиографическое произведение называется «Слова, чтобы порадовать беспристрастный народ»; см. библиографическую статью В10 (ACIP текст S25004). Мы также во многом использовали биографический очерк из книг «Сокровищница имен» (стр. 485–490, B1, ACIP S12327) и «Сокровище познаваемых вещей» (стр. 449–451, том 1, B27, ACIP R00003), которые, в свою очередь, во многом основаны на биографии под названием «Игра звезд», написанной его учеником за десять лет до биографии в стихах, на которую мы также ссылаемся (B13, S25005).
  [Здесь и далее в тексте указаны переведенные на русский язык названия книг. Эти книги можно найти в каталоге ACIP по указанным номерам на сайте www.asianclassics.org в разделе library.]


[Закрыть]. Этот комментарий Чоне Ламы к «Сутре Алмазного Огранщика», кстати, был написан всего несколькими годами ранее, и поэтому, можно сказать, представляет кульминацию его размышлений. В заключительном обзоре своей жизни Лама делит ее на три части: внешнюю, внутреннюю и мистическую. Мы начнем, как и он, с биографических событий.

Жизнь Чоне Ламы

Чоне Лама родился в провинции Амдо в северо-восточной части Тибета, на 8-й день первого месяца 1675 года. Этот день считается благоприятным днем месяца, поскольку пришелся на начало второй фазы растущей луны. Его мать звали Келсан Мен, а отца – Сункьяб Бум. Чоне Лама начал учиться чтению и письму у своего отца и других наставников в возрасте 7 лет, хотя позже его родители говорили, что он уже умел это все без чьей-либо помощи. В 9 лет его посвятил в монахи Тричен Гендун Дракпа, настоятель монастыря Чоне Гунчен. Следуя примеру мудрецов, таких как Чже Цонгкапа, живших столетиями ранее, в возрасте 21 года Чоне Лама отправился в столицу Лхасы, чтобы углубить свои знания в одном из монастырей «Великой тройки». В том же году он поступил в монастырь Сэра и начал свое обучение под руководством Таши Пелсанг. Одним из первых заданий Чоне Ламы – как и сейчас для монахов монастыря Сера – стало выучить наизусть «Драгоценность осознаний» Лорда Майтреи и Мастера Асанги, а также «Вступая на Срединный путь» Мастера Чандракирти. Эти две книги дали ему прочный фундамент понимания учений о пустоте в изложении двух ветвей школы Срединного пути. Говорят, что в течение десяти напряженных лет он редко спал на протяжении целой ночи, впитывая в себя теорию «Двух мужей». Чоне Лама рано ступил на площадку дебатов – опять же, как и по сей день поступает каждый молодой монах – и посвятил себя тому, что известно под названием «Коллекция вопросов по логике и теории восприятия». В своей автобиографии он отзывается о тех годах: «Изучая эти темы, я схватывал их налету. Я думаю, что это, должно быть, были семена из моих прошлых жизней», – и это, похоже, относится к большей части его жизненного пути и к его литературным произведениям. Далее он рассказывает об источнике этих «Вопросов», которым является книга «Комментарии к достоверному восприятию» Мастера Дхармакирти. Из превосходных комментариев Чоне Ламы к ней и из его ранней биографии мы знаем, что Чоне Лама также в совершенстве овладел предметом Высшего знания (Абхидхарма), Обетами нравственности (Виная) и таким образом завершил пять традиционных курсов обучения в рамках программы геше («мастер буддизма»), а в возрасте 30 лет с отличием сдал экзамены, дебатируя с 20 000 монахов, собравшихся в Лхасе. В следующем 1706 году он отправился в провинцию Цанг на северо-западе от Лхасы, где получил свое полное монашеское посвящение. В те времена было принято, что монахи находились в послушниках дольше, нежели сейчас, что, возможно, неплохая традиция, дающая людям больше времени на размышления прежде, чем принять окончательные обеты. Затем он поступил в тантрический колледж Гьюту, один из двух крупнейших монастырей в традиции Чже Цонгкапы, посвященный изучению и практике высших, тайных учений буддизма[4]4
  Если вам интересны учителя и учения, больше всего повлиявшие на формирование Чоне Ламы в годы его становления, почитайте обширное описание в конце биографии Нгаванг Таши.


[Закрыть].

Снова следуя примеру многих великих учителей, Чоне Лама после окончания учебы отправился обратно в свою родную провинцию, чтобы поделиться тем, чему он научился. Он привлек внимание государственного наставника провинции Гуоши Нангсо Йеше, который в то время учреждал философский институт при монастыре Чоне. Они стали работать вместе и, когда строительство было завершено в 1714 году, Чоне Лама стал первым руководителем этого учебного заведения. Из нескольких его текстов известно, что Гуоши продолжал поддерживать и поощрять работу Чоне Ламы и в последующие годы. В 1721 году Чоне Лама покинул должность руководителя философского института и на 6–7 лет погрузился в писательскую деятельность. Это, несомненно, было его самое продуктивное время на литературном поприще. К 1727 году, благодаря просьбам Гуоши, он вернулся к административной и преподавательской деятельности, а в 1729 году он основал еще один институт для изучения и практики тайных учений. Чоне Лама снова подал в отставку примерно в 1737 году и провел последние десять лет своей жизни за написанием книг и частным преподаванием. Даже в преклонном возрасте он часто путешествовал в другие районы Тибета, куда его приглашали на лекции. Он покинул этот мир в 1748 году.

Рукописи

Рукописи Чоне Ламы охватывают всю тематику буддизма; у него хватило смелости и энергии глубоко погрузиться во все его многочисленные основные темы, каждая из которых почти отдельный язык сама по себе. В великой школе Мэй монастыря Сера его произведения считаются целой серией, сопровождающей стандартные учебники, составленные выдающимся Кедрупом Тенпа Даргье (1493–1568). Предание в Сера Мэй гласит, что собрание сочинений Чоне Ламы считалось настолько ценным, что почти все экземпляры строго хранились в монастырской библиотеке. Этот обычай привел к трагедии когда во времена Культурной революции библиотека была уничтожена и во время бомбардировки все эти книги сгорели.

В ходе 14-летней работы по каталогизации массивной тибетско-язычной коллекции Института восточных рукописей РАН в Санкт-Петербурге Проект сохранения азиатской классики (ACIP) смог определить местонахождение всего собрания сочинений Чоне Ламы. В соответствии с условиями контракта мы смогли отсканировать, а затем оцифровать все 11 томов и также сделать их доступными для широкой публики бесплатно. Директор ACIP Джон Брэди и сотрудник Джейсон Данбэр внесли особый вклад в успешное сохранение всех рукописей Чоне Ламы. С тех пор была опубликована более расширенная версия в 14 томах, которую можно найти в его библиографии. Обе версии собранных сочинений заканчиваются парой томов (пронумерованных как Аа и Аа-а), которые, похоже, были вырезаны позже, так как все датированные колофоны (15 из них) относятся к последним пяти годам его жизни. Биография Чоне Ламы, написанная ранее, содержит в конце обширный перечень завершенных к тому времени работ, некоторые из них до сих пор не вырезаны, и, похоже, есть такие, которые до сих пор отсутствуют в печатных изданиях собраний его произведений.

Первое, что можно сказать о сочинениях Чоне Ламы, – это то, что они обеспечивают очень твердую и глубокую философскую основу для всех, кто стремится понять эту изысканную традицию древней мудрости. В ряду великих книг курса геше он составил обширный анализ «Орнамента осознаний» на 800 страницах – классическое изложение концепций Независимой ветви школы Срединного пути. Если добавить к этой же работе его обзоры, а также комментарий к четырем традиционным дополнительным темам, то Чоне Лама написал более тысячи страниц по этой теме. Что касается высшей половины этой школы, так называемой ветви «Последствия», то в шести комментариях и аналитических трактовках он написал еще почти 800 страниц. Его учебник по «Высшему знанию» (Абхидхарма) насчитывает более 400 страниц, а его объяснения «Нравственности, основанной на обетах» (Виная) – более 200 страниц. Финальный предмет курса геше – «Логика и теория восприятия» (Прамана) – Чоне Лама раскрыл в своей собственной версии Собрания тем на 320 страницах. Он также внес свой вклад в виде важных работ по школе «Ум только» и по «Шагам на пути» (лам-рим на тибетском языке), которые можно считать двумя дополнительными темами в обучении на степень геше. Здесь мы также можем отметить его работы по сиддханте, или сравнительному изучению религиозных систем. Но можно также сказать, что большая часть мастерства и уникального стиля Чоне Ламы проистекает из его интересов, выходящих за рамки «трудных» философских предметов. Его собрание сочинений является сокровищницей широкого интеллектуального любопытства и духовного поиска. Он занимался, например, известными темами глубокой практики, такими как «Подношения ламам» Его Святейшества Первого Панчен-ламы, Лобсанг Чукьи Гьелцен (1565–1662), и другими практическими текстами, в центре внимания которых находится личный учитель, а также циклом «Мантры Микцема», сфокусированном на Чже Цонгкапе. Кроме того, мы знаем его труды по практике глубокого ретрита и личного очищения, а также рекомендации о том, как поддерживать нравственный образ жизни, в частности, посредством соблюдения трех типов обетов. Вся работа Чоне Ламы посвящена бодхичитте – развитию желания видеть, как весь мир становится местом спокойствия и счастья; как реализуется концепции духовного прибежища, являющегося основой этого стремления. В мирской сфере Чоне Лама подробно писал об истории, географии, психологии, поэзии, грамматике, лингвистике и календарном расчете. В целом о самой жизни. Он дал нам советы, как продлить человеческую жизнь, а затем как совершить путешествие в бардо – мир за ее пределами. Для великих лам по линии передачи Чже Цонгкапы нетипично напрямую комментировать самые ранние учения Будды, но здесь снова Чоне Лама – исключение. Мы знаем, что одной из первых вещей, которую он сделал, когда вернулся домой после учебы в центральном Тибете, было устное прочтение около 100 000 страниц Кангьюра – прямых учений Будды, созданных приблизительно за две тысячи лет до этого. Чтение этих учений вслух его последователям, должно быть, вызвало его интерес ко многим этим работам. В комментарии к «Алмазному Огранщику», например, можно видеть, как он свободно владеет текстами древних индийских сутр и комментариями к ним, отсылая читателей к первоисточникам. Он также написал объяснения к «Материнским сутрам», «Сутре сердца», сутрам о карме и важной работе Арьи Нагарджуны. Его биограф отмечает, что Чоне Лама изучал как древний санскрит, так и монгольский язык, и сам он рекомендует регулярные и глубокие исследования оригиналов Будды, ранних индийских мастеров и «Отца и его сыновей», ссылаясь на более чем 25000 страниц блестящего комментария Чже Цонгкапы и двух его главных учеников, Гьялцаба Чже Дарма Ринчена (1364–1432) и Кедрупа Чже Гелек Пел Сангпо (1385–1438). Отношение Чоне Ламы к произведениям этой древней классики было не просто как у читателя; как и большинство великих лам, он выучил многие из них наизусть.

Его способность к запоминанию была легендарной, и даже в самом начале обучения в Сера он был назначен кёрпуном своего класса. Это лидер класса, в обязанности которого входит заучивание наизусть огромного количества монастырских учебников и декламация их перед настоятелем каждый раз, когда класс переходит к новой теме.

Из его биографии мы видим, что он также запомнил большие разделы «Великой книги по шагам пути» (Лам-рим Ченмо) Чже Цонгкапы, и «Сущность красноречия», которая в итоге зародила мастерство Чоне Ламы в искусстве интерпретации взаимопроникновения духовных идей древних буддийских школ, без которого различия между учениями могут быть непонятными. Считается, что умение Ламы заучивать наизусть особенно пригодилось ему во время участия в Зимних дебатах в монастыре Джанг. Это шанс, который выпадал раз в год лучшим выпускникам монастырей Великой Троицы – кандидатам в геше – встретиться лицом к лицу друг с другом во время очных дебатов, которые продолжались целый месяц, – это что-то вроде Олимпийских игр буддийской философии, которые проводятся и по сей день. Здесь он снова был признан выдающимся.

Помимо мастерства в философии и образовании, не связанном с духовностью, Чоне Лама преуспел в высших, секретных учениях буддизма. Из более чем 250 сочинений в различных сборниках его произведений почти 100 посвящены этим темам. Работать с каждым из его обширных комментариев на эту тему чрезвычайно комфортно, так как он снова прилагает все усилия, чтобы логически организовать материал, а также предугадать и разрешить вопросы и проблемы, которые, несомненно, придут студенту на ум. Его рассмотрение работы внутреннего тела дает глубочайшее понимание вопроса.

Из его биографии мы узнаем, что значительная часть этой способности к высшим учениям зародилась еще в детстве, когда его родители и учителя познакомили Чоне Ламу с тайными циклами божественных существ, таких как Тара, Белый Зонт, Бхайрава, Вайрочана и Амитаюс. В монастыре Сера этот ряд расширился до Гуйя Самаджи, Будды Медицины, Манджушри и Санвары.

Говорят, что многие сочинения Чоне Ламы на эти темы во многом обусловлены тем, что он составлял новые работы для самостоятельного изучения его учениками в институте секретных учений, который он основал в 1729 году. Также говорят, что эти и другие его работы были настолько востребованы студентами и преподавателями, что многие из них были вырезаны на деревянных дощечках почти мгновенно и спонтанно, чтобы каждый мог получить копию. Учитывая, что рукописи Чоне Ламы являются одними из лучших проводников к этой древней мудрости для людей в современном мире, мы придаем особое значение его шедеврам. Наша серия переводов древней азиатской литературы «Классика Алмазного Огранщика», как предполагается, будет включать 108 работ. В дополнение к этому комментарию к «Алмазному Огранщику» наша команда уже приступила к переводам текстов Чоне Ламы по «Сутре сердца», «Высшему знанию» (Абхидхарма), «Сравнительным системам школ» (Сиддханта) и «Медитациям на пустоту» (лТа-кхрид на тибетском языке). Заключительное слово о его богатом литературном творчестве принадлежит самому Чоне Ламе: «Может быть, я и не был великим мастером, но похоже, что в своих прошлых жизнях я много молился, чтобы поделиться этой мудростью с другими, и именно поэтому я смог так много написать». Его биограф Нгаванг Таши говорит об этом более прямо: «Просто он работал усерднее, чем любой другой лама, которого мы когда-либо видели».