Текст книги "Уроки любви для повесы"

Глава 3

Заккео наблюдал за тем, как рассерженная и озадаченная Ева смотрит на своего отца.

– Давай, Оскар. Она ждет, когда ты пошлешь меня к черту. Что же ты молчишь?

Пеннингтон подошел к письменному столу, его лицо посерело, а дыхание стало затрудненным.

– Отец! – Ева подскочила к нему, когда он рухнул в кожаное кресло. Она проигнорировала ядовитый взгляд сестры.

Заккео хотел схватить Еву и запретить ей смотреть на страдания отца. Однако он позволил, чтобы драма разыгралась в полную силу.

Он желал увидеть беспомощность в глазах Оскара Пеннингтона, которую тот жаждал видеть во взгляде Заккео на следующий день после вынесения приговора.

Обе сестры суетились около отца. Обе были испуганы. Ева посмотрела на Заккео, и ему стало не по себе. Он не ожидал, что так остро отреагирует на ее страх.

Она понравилась ему сразу, как только он увидел ее в ночном клубе и услышал ее проникновенное пение. Ева стояла на освещенной сцене, а пальцы ласкали черный микрофон так, словно она прикасалась к возлюбленному.

Даже точно зная, кто она такая, Заккео не смог перед ней устоять. Через несколько недель после их знакомства он убедил себя, что Ева не похожа на своих алчных родственников. В тот день, когда Заккео заключили под стражу, она публично отреклась от связи с ним, нанеся ему последний удар.

– Какого черта, по-твоему, ты делаешь? – в ярости пробормотала Ева, строго взглянув на него сейчас глазами цвета мха.

Заккео сдержал улыбку:

– Я требую возмездия за грех, дорогая моя. Что еще?

– Я не знаю, о чем ты говоришь, но я сомневаюсь, что мой отец сейчас в состоянии с тобой разговаривать.

Ее чопорный тон словно говорил Заккео, чтобы он не забывал своего места. Он обязан вести себя как примерный слуга и ждать позволения говорить, а не расстраивать своего хозяина мелкими проблемами.

Заккео охватила ярость. Он вонзил ногти себе в запястье и стиснул зубы.

– Я дал тебе десять минут, Пеннингтон, – произнес Заккео спустя некоторое время. – У тебя осталось пять минут. Я предлагаю отрепетировать речь для гостей. – Заккео пожал плечами. – Хотя ты можешь поступить по-своему.

Ева бросилась к Заккео. Ее поразительно красивое лицо с безупречной кожей дрожало от гнева. Она остановилась в нескольких футах от него.

Заккео обратил внимание на разительный контраст между ее светлыми волосами, черными бровями и ресницами, который всегда его восхищал. Но не больше, чем ее чувственные, темно-красные губы. И ее фигура.

– Ты полагаешь, что я не имею права голоса в этом презренном спектакле, который ты устроил, – сказала Ева. – По-твоему, я буду безропотно смотреть, как ты унижаешь мою семью? Ты ошибаешься!

– Ева?.. – начал ее отец.

– Нет! Я не знаю, что именно здесь происходит, но я не останусь в стороне.

– Ты сыграешь свою роль, и сыграешь ее хорошо, – произнес Заккео, оторвав взгляд от ее губ, которые так хотел поцеловать.

– А иначе что? Ты реализуешь свои пустые угрозы?

Ярость Заккео сменилась удивлением. Ева не переставала его изумлять. Титулованные богачи почему-то чувствуют себя выше догматов, которые регулируют жизнь обычных людей. Его отчим был таким же. Он верил, будто родословная и связи защитят его от безрассудных сделок, и его, несмотря на недальновидность, ждет обеспеченная старость.

Заккео с удовольствием наблюдал, как муж его матери стоит перед ним, съежившись, когда Заккео тайком перекупил семейный бизнес. Но даже тогда старик продолжал относиться к нему как к третьесортному гражданину.

Точно так же к Заккео относился Оскар Пеннингтон. Точно так же к нему сейчас относится Ева Пеннингтон.

– Ты считаешь мои угрозы пустыми? – тихо спросил он. – Значит, тебе ничего не надо делать. Просто смотри, как я закапываю твою семью в глубокую и темную яму. Просто наблюдай, как я организую скандал, масштаб которого ты даже представить не в состоянии. – Заккео обнажил зубы в безрадостной улыбке, а глаза Евы расширились от недоверия. – Действовать буду я.

Оскар Пеннингтон резко вдохнул, и Заккео снова на него взглянул. Оскар встал с кресла. Хотя старик выглядел хрупким, его взгляд был полон ледяного презрения. Но Заккео уже заметил в его глазах страх загнанного в угол человека.

– Твое время вышло, Пеннингтон.

Ева ответила вместо отца.

– Откуда мы знаем, что ты не блефуешь? – спросила она. – Ты говоришь, что у тебя есть доказательства.

– У тебя ничего не получится. – Оскар лукаво улыбнулся, и Заккео посмотрел на трех аристократов, которые бросали на него взгляды полные презрения и страха.

Его позабавила уверенность старика:

– Гарри Фэрфилд дает тебе кредит в размере пятнадцати миллионов фунтов, поскольку объединенные текущие расходы на отели Пеннингтонов и «Шпиль» такие большие, что банки не желают с тобой связываться. Пока ты отчаянно собираешь деньги на рекламу, чтобы сдать в аренду пустые этажи в «Шпиле», интерес китайского консорциума, которому принадлежит семьдесят пять процентов здания, возрастает. У тебя совещание с китайцами в понедельник. Ты собираешься попросить у них больше времени на выплату процентов. В обмен на инвестиции Фэрфилда ты отдал ему свою дочь.

Ева свирепо уставилась на Заккео.

– Значит, ты собирал сведения о делах Пеннингтонов, – сказала она. – Но это не дает тебе права ставить нам ультиматум.

Заккео понадобилась минута, чтобы вдоволь налюбоваться ее гневом. Во время их знакомства она была более робкой, находясь в тени своего отца.

– А вы хотите узнать о том, что китайский консорциум продал свои семьдесят пять процентов «Шпиля» мне три дня назад? – спросил Заккео. – Насколько я понимаю, вы задолжали мне выплату процентов уже за три месяца.

Оскар кашлянул. Он опустился в кресло, с ненавистью глядя на Заккео.

– Я понял, что ты безжалостная скотина, как только тебя увидел. Я должен был прислушаться к своей интуиции, – сказал Оскар.

– Мистер Джордано, мы же можем обсудить это как деловые люди, – произнесла Софи Пеннингтон, глядя на него с едва скрываемым пренебрежением.

Он посмотрел на Еву, которая снова подошла к отцу.

Внезапно в Заккео проснулось сострадание.

Он резко повернулся и потянулся к ручке двери:

– Я подготовлю вертолет. Ты летишь со мной, Ева.

Заккео вышел и направился к террасе, несмотря на желание вернуться в кабинет Оскара и вытащить оттуда Еву.

Как только Заккео появился на террасе, гости умолкли. На него поглядывали с любопытством, кто-то даже осмеливался с ним заговорить. Заккео прошел через толпу, глядя на вертолет.

– Подожди!

Три сотни пар глаз беззастенчиво смотрели на Заккео, когда Ева остановилась в паре футов от него.

Отец и сестра стояли на ступенях террасы и казались испуганными. Все внимание Заккео было приковано к женщине, которая шагала к нему. Ева смотрела на него с вызовом, гордостью и легким пренебрежением. И в этот момент Заккео поклялся, что заставит пожалеть о ее высокомерии.

Сглотнув, он оглядел ее с головы до ног.

Ева куталась в шаль, как в броню. Словно хотела защититься от Заккео. Он резко сорвал с нее шаль и бросил на землю. Шагнув вперед, он запустил пальцы в непослушные волосы Евы и притянул ее к себе.

У Евы перехватило дыхание. Она уперлась руками в его мощную грудь, не в силах сдвинуться с места.

– Ты думаешь, что выиграл, но ты ошибаешься, – отрезала она. – Ты никогда не победишь меня!

Его глаза блестели.

– Сколько страсти, сколько решимости. Ты изменилась, дорогая моя. И все-таки ты пришла ко мне. А ведь всего несколько часов назад ты, Ева Пеннингтон, была готова выйти замуж за другого.

Ева усмехнулась, и он прищурился.

– Говори что хочешь, – ответила она. – Я с нетерпением жду шанса доказать тебе, что ты ошибаешься.

– Во-первых, прекрати говорить со мной как со слугой, – сказал Заккео. – И тогда я буду гораздо спокойнее, общаясь с тобой.

Ева сомневалась, что кто-то осмеливался бросать вызов Заккео Джордано. Она не забыла о том, что за ними следят гости. Она старалась держаться на ногах, но все же трепетала от прикосновения Заккео.

– Такое ощущение, Заккео, что ты решил меня воспитывать, – заметила она.

– Прояви терпение, дорогая моя. Ты получишь от меня все необходимые инструкции. – Его взгляд упал на ее губы, и ей стало трудно дышать. – Прямо сейчас я не хочу разговаривать.

Заккео поцеловал Еву в губы. Ей показалось, что земля ушла из-под ног. Он целовал ее чувственно и требовательно, словно имел на нее все права. А она дрожала от пламенного восторга, пока борода Заккео ласкала уголки ее рта.

Ева простонала, когда его язык настойчиво скользнул в ее рот. Ее руки коснулись его тугих бицепсов, пока она изнемогала от неги, рожденной его поцелуем. Как только их языки соприкоснулись, она вздрогнула. Проворчав, Заккео запустил пальцы одной руки в ее волосы, а другой рукой обхватил Еву за ягодицы. Отойдя от вертолета, он встал, широко расставив ноги, чтобы крепче прижать к себе Еву.

Она почти стонала, протестуя, когда он отстранился от нее, и посмотрела в его глаза с нескрываемым желанием.

– По-моему, этот спектакль пора заканчивать, – сказал он. – Залезай на борт.

Спокойные слова, контрастирующие с его страстным взглядом, вернули Еву в реальность.

– Значит, ты работал на публику? – прошептала она в оцепенении, дрожа на холодном ветру.

Заккео выгнул бровь:

– Конечно. По-твоему, я поцеловал тебя потому, что изнемогал от желания? Я умею себя сдерживать. Залезай сюда. – Он открыл дверь вертолета.

Ева провела холодными руками по своим плечам, не в состоянии двигаться. Она смотрела на Заккео, надеясь найти нечто человеческое в этом угрюмом истукане.

Его непримиримый взгляд говорил, что все ее надежды напрасны. Она всего лишь лелеяла глупые надежды.

Порыв холодного ветра коснулся обнаженной спины Евы. Она сделала два шага и споткнулась. Заккео схватил ее за руку.

– Что еще? – спросил он ледяным тоном.

– Я замерзла, – ответила она, стуча зубами. – Моя шаль…

– Оставь ее. В этом тебе будет теплее. – Он снял смокинг и накинул его ей на плечи. Ее окутали тепло и запах его тела. Она хотела плотнее завернуться в его смокинг. Но ей не нужны были ни сочувствие, ни доброта Заккео.

Заккео Джордано уже продемонстрировал желание уничтожить всех Пеннингтонов.

Ева больше не наивная и доверчивая девушка, какой она была полтора года назад. Предательство Заккео и холодное отношение отца и сестры ожесточили ее.

Она решила снять смокинг:

– Нет, спасибо. Я не желаю становиться твоей собственностью.

Заккео остановил ее, коснувшись руками ее плеч, и пригвоздил ее к месту холодным взглядом серо-стальных глаз.

– Ты уже моя собственность, – сказал Заккео. – Ты стала моей в тот момент, когда согласилась лететь со мной, Ева. И так будет всегда.

Глава 4

«О боже! Вчера во время красочного фейерверка леди П. воссоединилась со своим бывшим женихом, который вышел из тюрьмы».

«По-моему, это обычный рекламный трюк. Но говорят, они целовались!»

«Это не любовь. Это непристойная и бесстыжая сделка из-за денег».

Ева вздрогнула. Ее бросало в дрожь от каждого нового сообщения, приходящего на страницу социальной сети в Интернете.

Несколько часов после того как она и Заккео прилетели из особняка Пеннингтонов прошли как в тумане. Пролетев над лондонским Сити, они приземлились на крыше здания «Шпиль».

Ева едва обратила внимание на обстановку в потрясающем двухуровневом пентхаусе, когда загадочный помощник Заккео, Ромео, приказал дворецкому показать ей ее апартаменты. Заккео оставил ее стоять в центре вестибюля, пол которого был выстлан мраморной плиткой.

Она почти не спала. В пять часов утра она быстро приняла душ, а потом снова надела свое откровенное платье.

Сожалея, что не может укутаться в одеяло, Ева съежилась, увидев очередное непристойное сообщение на странице в социальной сети.

«Забудь свою богачку, парень! Есть настоящие женщины. Я хочу свести тебя с ума».

Ева сжала кулак, отказываясь думать о женщинах, готовых сводить Заккео с ума. Ей наплевать на него и на них. Будь у нее выбор, она находилась бы сейчас в десяти тысячах миль от этого места.

– Если ты собираешься отвечать на их сообщения, то хорошенько подумай еще раз.

Ева подпрыгнула, услышав резкий мужской голос. Она думала, что пробудет в гостиной одна по крайней мере еще несколько часов, прежде чем снова встретится с Заккео.

Она встала и повернулась к нему. Длинный черный замшевый диван был барьером, который их разделял.

– Я не собираюсь на них отвечать, – произнесла Ева. – И не надо так ко мне подкрадываться.

– Я не подкрадываюсь, – ответил он. – Если бы ты меньше упивалась своей славой, то слышала бы, как я вошел в комнату.

Ева рассердилась.

– Ты считаешь, что я упиваюсь своей известностью? Все это происходит потому, что ты превратил частную вечеринку в публичный спектакль, – сказала она.

– А ты так хотела выяснить, уж не забыл ли кто о тебе, что проснулась на рассвете и стала читать новости.

Ева хотела спросить, как он узнал, когда она вышла из своей спальни, но подозревала, что не захочет слышать ответ.

– Ты думаешь, я спала после того, как ты шантажом заставил меня приехать сюда? – спросила она. – И я не читаю бульварную прессу.

Он обогнул диван и остановился на расстоянии вытянутой руки от Евы. Она стояла с прямой спиной, рассматривая его привлекательное тело.

Всего только шесть часов утра, а Заккео уже хорошо потренировался. Капельки пота покрывали его руки, а влажная белая футболка облегала рельефный торс. Черные спортивные штаны из мягкого материала обтягивали мощные бедра. Ева, как завороженная, перевела взгляд от его бедер на руки и пальцы.

– Ты решила рассматривать меня все утро, Ева? – насмешливо спросил он.

Она посмотрела ему в глаза и вздрогнула. Напомнив себе, что научилась противостоять его чарам, Ева вздернула подбородок.

– Я намерена поговорить с тобой о вчерашних событиях, – сказала она. – Я просмотрела информацию в Интернете. Тебя освободили вчера утром. Теперь все ясно: ты по-прежнему слегка ошеломлен тюремной жизнью…

Его резкий и озлобленный смех прокатился по комнате. Ева скрестила руки на груди.

Заккео подошел к ней, с трудом сдерживая раздражение.

– По-твоему, я «слегка ошеломлен» ею, моя дорогая? – мягко спросил он. – А ты знаешь, каково целый год торчать запертым в сырой клетке размером шесть на десять футов?

Его лицо исказилось от мучений, и Ева могла лишь посочувствовать. Но потом она снова напомнила себе, с кем имеет дело.

– Конечно нет. Я просто не хочу, чтобы ты сделал то, о чем потом пожалеешь.

– Я оценил твою трогательную заботу о моем благополучии. Но я предлагаю тебе не тратить на меня силы. Прошлой ночью ты и твоя семья ничего не поняли. Настоящая катастрофа только начинается.

Прежде чем Ева успела ответить, на страницу социальной сети пришло еще несколько сообщений. Она прочла их – все они содержали обещания вскружить голову Заккео.

Закрыв ноутбук, Ева выпрямилась. Заккео медленно разматывал марлевый бинт с правой руки, не сводя взгляда с Евы. Молчание затянулось. Сняв с рук бинты, он бросил их на стеклянный журнальный столик.

– Кто-нибудь расскажет мне об этапах надвигающегося апокалипсиса? – спросила она.

Уголок его рта приподнялся в улыбке.

– Через полчаса мы завтракаем. После выясним, выполнил ли твой отец мои требования.

– А если он ничего не сделал?

– Тогда я уничтожу его раньше, чем планировал, – сказал Заккео.

Через полчаса Ева отчаянно пыталась проглотить кусок тоста с маслом и запить его чаем.

Несколько минут назад в комнату вошел задумчивый Ромео, а вместе с ним дворецкий, который принес пачку газет. Ромео разговаривал на итальянском языке и был так же красив, как Заккео.

Просмотрев газеты, Заккео улыбнулся, и Ева запаниковала. Он ничего не сказал после ухода Ромео. Заккео с аппетитом съел большую порцию яичницы, приготовленную на гриле, с грибами и копченым беконом и домашний хлеб.

Молчание затянулось. Ева поставила свою чашку на стол и посмотрела туда, где теперь стоял Заккео. Он остановился у противоположного конца обеденного стола, упершись руками в бедра, выражение его лица оставалось непроницаемым.

– Ева! – резко окликнул он ее.

У нее сжалось сердце, когда она взглянула на Заккео:

– Что?

Он молча смотрел на нее несколько секунд, затем произнес:

– Иди сюда.

Отказываясь показывать свой страх, она подошла к Заккео.

Он осмотрел ее с головы до ног, а она в очередной раз упрекнула себя за то, как бурно реагирует на его взгляд.

Ева встала позади стула в нескольких футах от Заккео. Она почувствовала запах его тела, ее соски тут же напряглись. Потом уставилась на его смуглую шею, которую было видно через расстегнутый ворот рубашки. Быстро скрестив на груди руки, она посмотрела на газеты.

Их вчерашняя встреча с Заккео произвела сенсацию. Об этом говорили и газетные заголовки, и их совместные фото.

– Я не могу поверить, что ты посадил вертолет в центре фейерверка, – выпалила она.

Заккео перевел взгляд с ее лица на первую полосу, где был снимок вертолета, спускающегося во время особенно сильного залпа.

– Ты волновалась за меня? – с издевкой спросил он.

– Ни в коем случае. Тебе наплевать на собственную безопасность, так почему я должна о тебе беспокоиться?

Наступило напряженное молчание, потом Заккео подошел к ней ближе.

– Я надеюсь, мое благополучие будет тебя волновать, как только мы поженимся, – сказал он.

– Поженимся? Разве ты недостаточно сделал гадостей? – отрезала она.

– Прошу прощения?

– Ты хотел унизить моего отца. Поздравляю! Заголовки о нас с тобой есть в каждой газете. Тебе не кажется, что пора остановиться?

Его взгляд стал ледяным.

– По-твоему, я с тобой играю? – вкрадчиво спросил он.

– А что еще? Если у тебя в самом деле есть доказательства, как ты утверждаешь, почему ты не передал их в полицию?

– Ты считаешь, я блефую? – спросил Заккео резко.

– Я убеждена, что ты просто обижен.

– Да? И в чем еще ты убеждена?

Ева запретила себе бояться его пристального взгляда.

– Ты хотел отомстить за плохое отношение моего отца. Ты отомстил.

– Значит, это он сделал все это, – он махнул рукой на газеты, – чтобы я не бился в истерике, как обиженный ребенок? А как насчет тебя? Ты бросилась мне в ноги для того, чтобы выиграть время и посмотреть, сколько продлится моя истерика?

Ева всплеснула руками:

– Хватит, Заккео!

Он запустил руку в ее волосы и коснулся большим пальцем ее подбородка.

– Как далеко ты готова зайти, чтобы заставить меня образумиться? – спросил он. – Еще вчера вечером ты пала так низко, что, как проститутка, продалась пьяному мальчишке, чтобы спасти свою семью.

Ева пришла в ярость:

– По-твоему, мне следовало продаться престарелому преступнику?

Он наклонился, вынуждая ее отойти от стула.

– Ты отлично знаешь, сколько мне лет. Кстати, я хорошо помню, где мы с тобой были в полночь того дня, когда мне исполнилось тридцать. Или мне освежить твою память? – с насмешливым презрением спросил он.

– Не утруждай себя.

– Я сделаю это в любом случае, – произнес он, словно не слыша ее ответа. – Ты стояла передо мной на коленях у моей мансарды, и тебе было все равно, что нас увидят в бинокль. Ты думала только о том, чтобы расстегнуть мои брюки и поздравить меня с днем рождения. О таком поздравлении мечтают многие мужчины.

Еве стало жарко.

– Это была не моя идея.

Он выгнул бровь:

– Разве?

– Ты бросил мне вызов.

Заккео усмехнулся.

– Разве я заставлял тебя? – Он поглаживал пальцами ее голову.

Ева глубоко вздохнула:

– Я не хочу говорить о прошлом. Я предпочитаю жить настоящим.

Первые два романа Евы закончились неудачно. Она поняла, что властные богачи жаждут только престижа. Познакомившись с Заккео, она решила, что он совсем другой. Сначала он пригласил ее на деловой обед, потом на благотворительную вечеринку. А потом настала та роковая ночь, когда она подслушала его разговор.

Она оказалась для Заккео средством для достижения цели. И он откровенно признался, что использовал ее.

Однако он был шокирован, когда она вернула ему обручальное кольцо. Она даже задалась вопросом, правильно ли с ним поступила.

Ева встретила его взгляд:

– Ты получил то, что хотел. Твое имя рядом с моим на первых полосах газет. Весь мир знает, что я уехала с тобой, будучи помолвленной с Гарри.

Заккео обхватил ее затылок, поглаживая ее напряженную спину:

– И как только Фэрфилд выдержал такое бесцеремонное отношение? – спросил он.

– Гарри заботится обо мне, поэтому повел себя как истинный джентльмен. Жаль, что я не могу сказать то же самое о тебе.

Серые глаза Заккео угрожающе сверкнули.

– Думаешь, ему все равно, что он больше не получит доступа к твоему телу? – с издевкой произнес он.

Она подняла бровь:

– Никогда не говори никогда.

Заккео напрягся.

– Ты сильно ошибаешься, если думаешь, что я позволю тебе общаться с Фэрфилдом, – сурово предупредил он.

– Неужели ты ревнуешь, Заккео?

На его скулах выступил румянец, и Ева похвалила себя за смелость противостоять Заккео.

– Перестань меня испытывать, дорогая моя.

– Если ты хочешь, чтобы я прекратила, зачем вынуждаешь меня это делать? – спросила она.

– Запомни, что я не остановлюсь, пока репутация твоего отца не будет полностью разрушена. Он вернет мне все, включая проценты.

– Я могу увидеть доказательство вины отца?

– Ты поверишь мне, если увидишь документы? Или ты продолжишь верить, что я просто бросаю слова на ветер? – усмехнулся он.

Ева посмотрела на газеты на столе, размышляя, уступил бы ее отец Заккео, если бы его угрозы были пустыми.

– Вчера ты сказал, что мы…

– …поженимся через две недели? Да, я не шутил. А через десять минут мы поедем выбирать камень для твоего обручального кольца. Поэтому заканчивай завтракать.

Он опустил руку и отошел от Евы. Решительно посмотрев на нее, он собрал газеты и вышел из комнаты.