Текст книги "Девочка двух альф"

Глава 4

Мне было плохо, очень плохо. Я чувствовала себя разбитой, растерзанной эмоциями. Хотелось плакать, но я понимала, что это уже ничего не решит.

Я совершила ошибку, поддалась на провокацию и… Кому я вру? Да, я, возможно, не смогла бы сказать ему «нет», но и отдаться просто так первому встречному!

Нет…

Всхлипнула и села на кровати, подтянула к груди колени и опустила на них голову, прячась от пустоты комнаты и от тебя. Я не такая. Я лучше, я смогу выстоять и показать, что гожусь не только на роль девочки на час.

Кем был этот парень? Кто он такой? Я ведь даже не знала его имени, просто все… Случилось. Вспышка, безумие, и вот я уже ненавижу себя за произошедшее…

Сколько я так просидела – не знаю. Но в какой-то момент поняла, что он был прав, мне надо принять душ, смыть с себя его запах, чтобы на мне не осталось даже напоминания о кратком миге безумия. Подняться оказалось труднее, чем я думала. Тело все ещё горело, не смотря на то, что в душе царило смятение.

Страх и ужас никак не влияли на то, что мне довелось пережить. Восторг так и не утих, его отголоски едва заметной дрожью пробегали по коже.

Кто я такая?

Почему это все происходит именно со мной?

Одна из дверей вела в ванную, и я не стала медлить, раздумывая, что делать.

Горячие струи били в кожу, оставляя красные пятна. Мне хотелось выжечь его прикосновения. И в то же время… Я хотела помнить.

– Нет! – выкрикнула, чувствуя, как по щекам, смешиваясь с водой, побежали слезы.

На полочке стояло три геля для душа – кокосовый, цветочный и шоколадный. Я протянула руку и замерла. Будто делаю бесконечно сложный выбор!

– Раз, два, три, волчьи глаза горят. В них ты посмотри, выбери путь для себя, – слова старой пугалочки легли на язык.

Я выбирала, перемещая палец с одного флакона на другой, и на последних словах остановилась на геле с запахом шоколада. Судьба, он ведь мой любимый.

Я взбила шапку пены, нанесла ее на кожу и чуть не застонала от блаженства.

Несколько раз я тщательно намыливала кожу и смывала пену, надеясь, что смогу избавиться от запаха оборотня, ведь мне никто не говорил, что будет, если не смогу…

И душа вышла красной, с саднящей кожей, но довольной. От меня теперь благоухало сладким шоколадом, который должен был напрочь отбить нюх у любого.

Я скинула полотенце на пол и скользнула под одеяло, свернулась клубочком, пытаясь согреться. На глаза опять навернулись слезы. Интересно, как там сестренки? Я старалась не думать, что мог сказать им отец, когда они вернулись домой. Надеюсь, они не обиделись, что я их бросила, ведь на самом деле все не так. Может быть, я смогу завтра позвонить хотя бы Насте? Она старше, должна же понять, что я сделала ради ее спокойной жизни? Она готовится поступать, ей сейчас не нужны лишние заботы.

За путаными мыслями не заметила, как уснула.

А вот пробуждение было не из веселых.

– Доброе утро! – резкий, неприятный женский голос ворвался вместе с солнечным светом. – Пора вставать!

Я подорвалась на месте, пытаясь прикрыться одеялом, ведь вчера даже не подумала накинуть что-нибудь.

– А… Доброе… Вы кто? – сглотнула, с ужасом наблюдая, как женщина деловито расхаживает по комнате.

От ее взгляда не укрылись порванные тряпки, в которые превратилась моя вчерашняя одежда.

– Называй меня «Наталья Григорьевна», – ответила она, брезгливо отодвинув носком туфли вещи, посмотрела на меня. – Сегодня мы с тобой займемся твоей внешностью. Ты выглядишь… непрезентабельно. Роман Русланович не должен смотреть на это, – она неопределенно махнула на меня рукой.

Я обиделась. На первом курсе мне вручили корону «леди осени», признали первой красавице курса. Несколько модельных агентств приглашали на работу, но я отказывалась, боясь оставить сестер с отцом. И вот теперь какая-та странная женщина говорила мне, что я…

– Мне нечего надеть, – перешла в наступление и выпрямилась.

Наталья Григорьевна сощурилась.

– В сумке есть платье и туфли, остальное купим сегодня.

На столике рядом с кроватью я увидела бумажный пакет. Осторожно потянулась к нему. Там лежало простое серое платье, которое я, стесняясь и торопясь, натянула, не вылезая из кровати.

– Я готова, – туфли оказались удобными, на невысоком каблуке, правда, чуть великоватые.

– Хм, ошиблась, – чуть удивилась Наталья Григорьевна. – Но маленькая ступня это даже сексуально. Пошли. День будет сложным.

Если бы знала – насколько она права!

Когда выходили из дома, я обратила внимание, что никого не было. Вокруг было очень тихо, это могло бы испугать, но мне, если честно, было не до этого. Я косилась на Наталью Григорьевну, которая ровным четким шагом шла вперед. Чувствовалась, что ей часто доводилось бывать в этом доме. Интересно, а кого она ещё приводила в порядок?

На улице же стояла машина с открытыми дверями, и возле неё, посвистывая, раскачивался оборотень, ожидая, когда же мы соизволим подойти.

– Садись, – бросила мне женщина.

Я залезла на заднее сиденье, дверь за мной закрылась. Наталья Григорьевна обошла машину и села с другой стороны. Я попыталась успокоиться, хотя сердце неистово колотилось, потому что я не знала, что будет дальше.

В пригороде было тихо и спокойно, но стоило въехать в город, как на меня накатили воспоминания, которые очень хотелось забыть.

Папа… Когда-то он был добрым и весёлым, но третий магазин выжал из него все соки. Бизнес разрастался, папа становился все злее, начал пить, а потом и вовсе пропадать ночами. Мама к тому времени уже сгорела как свечка, не выдержав напряжения. Она никогда не любила папин бизнес, но привыкла выкладываться на полную. Дом, семья, работа – и молодая ещё женщина ушла из жизни. Была ли то болезнь, я уже не помню. Папа умалчивал все подробности, а я вспоминала лишь белые стены и тусклый свет больничной палаты.

Однажды я выяснила, где же папа проводил ночи. И нет, это были не падшие женщины, все оказалось проще, намного проще. Только оборотни могли держать игорные клубы, и они вовсю пользовались своими привилегиями. Ночные бары, казино – все развлечения мира под твоими ногами, только плати. И папа платил. Он тратил огромные суммы, будто пытался доказать кому-то, что он настоящий мужчина. Даже больше. Что он может позволить себе все, что хочет, жить, не оглядываясь ни на кого. Долги росли, не хватало денег, чтобы закупить товар на продажу, но он не слушал никого. В последнее время, как мне казалось, все начало налаживаться… И тут все это!

– О чем думаешь?

Я вздрогнула и посмотрела на Наталью Григорьевну. Женщина внимательно меня разглядывала, словно пыталась проникнуть в голову и понять, что же там крутится.

– Не о чем, так, мелочи…

– Тебе нужно учиться держать себя в руках, – оборвала она меня, даже не дослушав. – Оборотни будут чувствовать малейшее изменение твоего настроения. Хочешь стать для них игрушкой?

Я поежилась.

Машина плавно остановилась. Я выглянула в окно и вздохнула. Естественно, куда же ещё мы могли приехать?

Салон красоты и явно не из дешёвых.

Нет, не хочу! Но понимаю, что моего мнения никто спрашивать не будет.

Улыбчивая девушка выслушала все требования, окинула меня профессиональным взглядом, и все завертелось. Я и не думала, что для красоты нужно столько усилий! Меня раздели, вымазали в чем-то липком и пахучем, обложили тканью. И ладно бы этим все закончилось…

Несколько часов надо мной измывались, а эпиляция… Надеюсь, это было в первый и последний раз! Зато потом мягкий крем лёг на кожу, делая её такой потрясающе шелковистой, что я готова была простить все эти мучения.

– Отлично, теперь маникюр, – на лице у Натальи Григорьевны появилось подобие улыбки.

Еще два часа я сидела в кресле, окруженная сосредоточенными девушками-мастерами. Мне сделали лаконичный маникюр – аккуратный темно-бордовый с крохотными золотыми капельками на мизинцах. Выглядело потрясающе, пусть и на первый взгляд казалось простым, но если учитывать, сколько они потратили на это времени, то…

Странно, но вокруг не было зеркал, и я не могла посмотреть, что они сделали с моими волосами. Ладно, надеюсь, что ничего страшного, ведь я должна выглядеть красиво и привлекательно, а не уродливо.

Наталья Григорьевна уже торопила меня, пришлось быстро накидывать платье – уже другое. Наверное, его приготовили специально для меня, чтобы не пришлось натягивать старое. Я завязала пояс, поправила запах, подняла голову и столкнулась взглядом со своей провожатой.

– Одежда… Выпрями спину, подбородок выше! Как тебя зовут? – на мгновение замерла она.

– Василиса.

– Просто отлично. У нас остался гардероб, там быстро, и мы возвращаемся. Роман Русланович должен будет оценить твое преображение.

– Хорошо, – я кивнула, хотя в душе похолодела.

Я ведь просто помощница, зачем все это?

С одеждой все, и правда, оказалось быстро. Я могла бы даже не заходить в магазин, моего мнения попросту никто не спрашивал. Наталья Григорьева огласила список, и минут через десять ей просто передали несколько пакетов и коробок, которые наш водитель, мысленно матерясь, потащил к машине.

– Простите, – я неожиданно решилась.

– Да, Василиса? – замерла Наталья Григорьевна, не ожидавшая, что я осмелюсь подать голос.

– Я могу позвонить? То есть, мы не могли бы одолжить мне телефон на пару минут? – выпалила быстро.

Я смотрела на нее, не зная, что она может подумать. Просьба была невинной, если бы не вся эта ситуация. Я помощница? Так. Но тогда почему у меня нет своего собственного телефона? Где он? И не скажешь же, что оставила его дома, потому что состояние было таким, что я никак не могла решить, нужны ли будут вещи в новой жизни.

Женщина поджала губы, рассматривая меня. Кажется, именно так она и думала, задавала те же вопросы, на которые я мысленно давала ответы.

– Кому хочешь позвонить? – наконец, спросила она.

– Сестре, – стараясь не показывать облегчения, выдохнула я.

– Звони, – Наталья Григорьевна выудила из сумочки телефон и протянула мне. – Только не долго, у нас еще много дел.

Я закивала, схватила трубку и отошла на пару шагов. Хотела опереться бедром на крыло машины, но передумала. Она грязная, да и выглядеть это будет не очень.

Номер Насти оказался недоступен, и я решила, что она, скорее всего, сейчас на занятиях с репетитором. Мне не хотелось тревожить Леру, но услышать голос сестренки, самой родной для меня души, оказалось важнее. Я ведь ее вырастила. Да, Настя мне ближе по возрасту, но с ней мы никогда особо не дружили. Лерка же была просто замечательной!

Она ответила на третьем гудке.

– Алло? – спросила с осторожностью, не догадываясь, кто может скрываться за незнакомым номером.

– Привет, – с улыбкой произнесла я, стараясь, чтобы голос был радостным. – Узнаешь, кто тебе звонит?

– Вася? – мне показалось, что она была недовольна. – Ты что ли?

– Я. Чего такая хмурая?

– Ничего.

– Обиделась? – сердце сжалось.

Неужели он решила, что я ее бросила?

– Нет, – слишком быстро ответила Лера, чуть помолчала и призналась. – Да, я обиделась! И куда ты уехала? Зачем меня бросила? И не попрощалась!

– Так нужно было, Кнопка, я ради всех нас стараюсь.

– Ага, конечно. Папа сказал, – она вдруг всхлипнула.

– Что папа сказал? – мне ее голос вообще не нравился.

– Да так, – она не стала продолжать, а пытаться выпытать правду – бесполезно. Она упрямица.

– Не обижайся. Я работу хорошую нашла. Потом, может быть, когда строюсь, и тебя к себе заберу, – врать нехорошо, но мне очень хотелось успокоить ее.

– Обещаешь?

– Я постараюсь.

Лерка молчала, а я даже не могла придумать, что у нее спросить такого, чтобы не заплакать. Она не маленькая, все поймет.

– Как там папа и Настя? – ощущение, что я не видела их целую вечность, хотя на самом деле прошел всего лишь день.

– Папа с тетей Леной поссорился, вроде бы даже уволил ее, – ошарашила она меня.

– Уволил? – вот теперь я похолодела.

Если папа решил уволить Лену, которая работала у нас уже лет пятнадцать и управляла самым старым магазином, то дела плохи. Я старалась убедить его, что без ее помощи нам не справиться, но папа считал, что она – лишние расходы. Уводить и закрыть магазин. Неужели решился?

– Я не знаю, мне не рассказывали, но теть Лена плакала, когда уходила. И очень громко кричала. Папа, кажется, где-то накосячил серьезно.

Это-то меня не удивляет.

– А Настя что? – пусть Лера скажет, что моя вторая сестренка в порядке, иначе мое сердце не выдержит.

– У Насти все хорошо! – но не успела я выдохнуть, как Лерка добавила: – У папы новые партнеры, Настя им очень понравилась, они сегодня гуляют вечером в ресторане.

– Настя и… папины партнеры? – севшим голосом переспросила я.

– Ага, – легкомысленно подтвердила Лера. – А ты когда домой?

– Я…

– Василиса, время вышло, нам пора ехать, – Наталья Григорьевна появилась рядом и требовательно протянула руку.

– Пока, Лер, я тебе еще позвоню, а сейчас работа ждет.

– Конечно, поки-чмоки, – и сестренка сбросила вызов.

– Плохие новости? – спросила меня Наталья Григорьевна, убирая телефон обратно в сумочку.

– Да, можно сказать и так.

– Тогда учись скрывать то, что чувствуешь. Повторяю, оборотни не любят такого.

Я вскинулась, но так ничего и не сказала. Улыбнулась нахально, как делала моя однокурсница, когда ее пытались учить жизни, и села в авто. Сейчас я все равно ничего не смогу изменить. Нужно разобраться, для чего я нужна Роману Руслановичу, попытаться влиться в эту жизнь, а уже потом… Разбираться с отцом и его непомерными желаниями.

– Уже лучше, – прокомментировала Наталья Григорьевна. Ее телефон мелодично звякнул, она прочла сообщение и улыбнулась. – Вот и хорошо, сможешь показать себя сегодня. Роман Русланович устраивает обед и ты ему нужна.

Глава 5

Было немного страшно.

Да кому я вру! Было очень страшно. И пусть образ, который я увидела в зеркале, мог свести с ума любого мужчину, мне было трудно поверить, что это на самом деле я. Просто я, а не какая-то другая женщина, случайно оказавшаяся моим отражением.

В салоне потрудились на славу, превратив меня в роковую красотку. На первый взгляд я бы даже не смогла толком сказать, что именно изменилось. Вроде я – но не я.

Наталья Григорьевна решила проконтролировать, какой наряд я выберу для ужина. И я была ей за это благодарна. Просто стоило вывалить первый пакет с вещами на кровать, и на меня напал ступор. Понятия не имею, что со мной стало. Я и раньше спокойно покупала недешевые вещи, носила и не думала ни о чем. И тут…

Нижнее белье. Ох, я обожала нижнее белье! И могла провести в магазине несколько часов, выбирая трусики и бюстгальтеры, переворачивая горы кружевной прелести. Но сейчас растерялась, потому что выбор этой женщины был неоднозначным. То есть, такое белье можно было надеть на свидание с романтическим подтекстом, но никак не на работу.

– Черное, – определилась Наталья Григорьевна.

И я послушно исполнила приказание.

А вот платье мне понравилось. Тоже черное, в меру деловое, в меру сексуальное, с короткими рукавами и не слишком большим вырезом на груди. В таком можно было выйти куда угодно, если бы не его длина. Оно едва доходило до середины бедра.

– Вот и все. Надеюсь, с остальным ты сможешь разобраться сама. До встречи.

– До свидания, – мое прощание чуть запоздало, она уже вышла из комнаты.

Я так и стояла перед зеркалом, собираясь с духом. Настенные часы медленно отсчитывали секунду, неумолимо приближая время, когда мне нужно будет спуститься вниз. Было страшно, я решила, что нужно освежить макияж. Чуть тронула ресницы тушью, и в этот момент в дверь постучали.

– Д-да? Войдите.

Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула девчушка лет десяти, озорно мне подмигнула и сказала:

– Ужин готов.

– Спасибо.

Я попыталась сглотнуть вставший в горле ком. Не смогла. Выпрямила спину, вздернула подбородок, чтобы убедить себя в том, что я все могу.

– Все. Хватит бояться.

За дверь вышла почти без страха, засунув его так глубоко, что стало не по себе от собственной смелости.

– Привет, крошка.

Я не успела сделать и пяти шагов к лестнице, как меня настиг нахальный окрик. Но от звука этого голоса я замерла на месте. А все потому, что узнала его. Медленно обернулась и зажмурилась, потому что мне было очень стыдно смотреть в глаза тому, кого ночью умоляла о сексе.

– О, какие яркие эмоции, – почти промурлыкал оборотень, подходя поближе. – Так и хочется затащить тебя в какой-нибудь укромный уголок. Ты ведь не будешь сопротивляться, да, красавица?

Успокоиться. Мне нужно успокоиться. Иначе все оборотни будут воспринимать меня жертвой, игрушкой, с которой легко играть.

– А если буду? – не смотря на бурю чувств, голос звучал вполне спокойно.

– Дерзкая, – протянул оборотень и плавным движением перетек поближе ко мне, оказавшись в считанных миллиметрах от моей кожи. – А какой аромат. Ты ведь умеешь сводить с ума, да, крошка?

– Я не крошка, – попыталась развернуться, чтобы спуститься, но он не дал.

Оборотень схватил меня за руку, притянул к себе, обнял и… сам повел меня вниз. Он играл со мной, я это чувствовала, но ничего не могла поделать.

– Вы гостья в нашем чудесном доме?

– Что? – вырвалось у меня от неожиданности.

– Вы – гостья? – повторил оборотень.

Я непонимающе посмотрела на него. Он забыл прошлую ночь? Или так издевается?

– Гостья? Не сказала бы, что я именно гостья, – ответила ему. – А вы?

– Я? – его улыбка стала шире.

Не знаю, что так подействовало, выброшенный страхом адреналин или присутствие рядом красивого мужчины, но по коже потихоньку поползли горячие мурашки, которые в другой ситуации я могла бы назвать предвестником вожделения.

– Да, вы.

– Крошка, для тебя только на «ты». Я не отец, которого нужно уважать в любом положении, – он пошло мне подмигнул. – Для тебя я – Егор. Егорушка. Согласен даже на «малыша».

Он вел себя странно, развязно, но я все равно не могла понять, что не так. Вчера он был грубым, несдержанным, а сегодня слишком милым, и это не могло быть вызвано даже большим количеством алкоголя, ведь вчера он не был пьян. Не понимаю.

– Боюсь, что вынуждена отказаться от такого заманчивого предложения.

– От какого?

– Называть тебя «малышом».

– Отлично, мы уже на «ты», – обрадовался он.

Разозлиться или запротестовать не успела, мы пришли в столовую.

– Егор, значит, ты решил проводить Василису к нам? – голос Романа Руслановича разбил мое спокойствие, словно ураганные волны крохотную шлюпку о скалы.

– Виноват, пап, но она такая, – Егор галантно поклонился и поцеловал мою ладонь, чем еще больше смутил. – Прекрасная дама в этом сугубо мужском доме.

– Ага, прекрасная, – эхом отозвался еще кто-то.

Я повернулась в ту сторону и замерла.

О, нет. Их двое!

Мысли спутались. Я улыбалась, но теперь все потихоньку становилось на свои места. Нелогичное поведение, мои чувства, странности. Двое. Два брата. Я растерянно перевела взгляд на их отца.

– Иди ко мне, Василиса, – он похлопал по столу рядом с собой, указывая на свободное место. – Садись.

И это не было просьбой, за улыбкой отчетливо слышался приказ. Мне оставалось выскользнуть из объятий Егора и направиться к Роману Руслановичу.

– Ну, пап, – тот шутливо-обижено возмутился и тоже пошел к столу.

– Не забывайся. Василиса – моя помощница, веди себя с ней благоразумно. Тебя это тоже качается, – обратился он ко второму.

Я села на свое место, стараясь даже не дышать лишний раз.

– Расслабься, – похлопал меня по плечу Роман Русланович. – Считай, что ты среди друзей.

– Спасибо.

В столовую вошла женщина в возрасте. У нее в руках был поднос, уставленный тарелками. Она ловко расставила все перед нами, тепло улыбнулась мне и ушла.

Было не по себе. Чувствовалась какая-то неправильность, которой я не могла подобрать описания. Вот сидит отец с сыновьями, но все напряжены, словно ждут чего-то.

– Зачем тебе помощница? – спросил тот, чьего имени я так и не знала.

– Кирилл, я не могу следить за всеми делами клана и за бизнесом одновременно. Вера и Максим в свадебном путешествии, и на время их отсутствия мне нужен помощник.

– Она даже понятия не имеет, куда попала, а ты хочешь отдать ей в руки все нити управления?

Я сглотнула. Голова кружилась, и я была согласна с Кириллом. Оборотней можно было опасаться, любить или ненавидеть, но вот понять… Они не люди, у них другие законы и правила, которые порой вызывают самый настоящий ужас. Папа много чего рассказывал, да и среди знакомых были те, кто тесно общался с волками. И их истории не всегда заканчивались хорошо.

– Сын, иногда мне кажется, что ты тоже не понимаешь, где находишься, – от тона Романа Руслановича у меня по коже побежали мурашки.

– Как знаешь, – Кирилл резко отодвинулся от стола, ножки стула противно проскрипели по полу. – Я, пожалуй, не голоден. Обойдусь как-нибудь, – он встал, криво усмехнулся, бросив на меня странный взгляд, и ушел.

Я старалась не дышать, гадая, чего же ждать дальше.

– И чего это он? – задумчиво пробурчал Егор, подвинул к себе поближе тарелку, на которой аппетитно расположился большой кусок мяса.

– Твой брат всегда остро реагировал на любые нововведения, – Роман Русланович повернулся ко мне. – Василиса, не принимай это близко к сердцу. Кирилл у нас очень беспокоится о благополучии клана, поэтому так остро на тебя и реагирует.

– А почему? – я прикусила язык, испугавшись своего вопроса, но мне лишь улыбнулись.

– Он сильнее меня, хоть и младший, – отправляя в рот большой кусок, объяснил Егор.

Наверное, я нахмурилась, потому что мой новый хозяин благодушно и чуть снисходительно сказал:

– Скоро ты во всем разберешься. У нас не такие правила наследования, как у людей. В мире, где правит сила, слабые должны подчиняться. Только покажешь свой страх – и тебя сожрут, разорвут на кусочки. Ты поняла, Василиса?

– Да, – я опустила взгляд на тарелку, так ни к чему и не притронувшись.

Он знал, что я его боюсь. Не мог этого не знать. И меня радовало лишь одно – что Роман Русланович и Егор не умели читать мысли. Мне было очень стыдно, но я сумела подавить в себе это чувство. Кирилл мог думать, что угодно, я здесь не ради него. И не для него. Если он попытается еще раз ко мне притронуться, то я… Понятия не имею, что сделаю. Но буду стараться не поддаться зову своего тела. Это ведь просто?

– Василиса? Лиса? – от такого сокращения своего имени я пришла в себя. – И о чем ты задумалась?

– Что я должна буду здесь делать, – ответила Роману Руслановичу.

– Играть роль хозяйки дома, – ухмыльнулся он. – До тебя этим занималась Вера, но она вышла замуж, и я отправила ее с мужем отдохнуть.

– Роль хозяйки?

– Ты все поймешь, – оборотень отодвинул пустую тарелку, и я с удивлением обнаружила, что он и его сын успели съесть все, что нам приносили.

– Я могу показать Лисе клан, – подмигнул мне Егор.

– Да, ей нужно здесь ориентироваться, – согласился Роман Русланович, поднимаясь из-за стола. – Я буду у себя, если понадоблюсь. Развлекайтесь. Егор, держи руки при себе, не то поотрываю.

– Не вопрос, – широко улыбнулся молодой мужчина, и мне почудилось в этой улыбке нечто порочное. – Я покажу Лисе все. Все.

Я не успела даже возразить, как Роман Русланович вышел в столовой, оставив меня наедине с Егором. Парень улыбался мне, но за этой улыбкой не было понятно, о чем же он думает на самом деле. Была мысль – ядовитая, противная мне – что парень считает меня легкодоступной, не помощницей отца, а игрушкой. Конечно же, мне такое не нравилось.

– Идём? – встал из-за стола Егор.

– Куда? – спросила я.

– Если ты будешь жить здесь, а так хочет отец, то тебе придётся потрудиться, чтобы влиться в наше общество, – он улыбался, но его улыбка не соответствовала словам, которые звучали серьёзнее, чем могло показаться с первого раза.

– Я просто буду тут работать, – сказала и почувствовала, как внутри всё задрожало, когда он подошёл ко мне и положил руку на плечо.

Странная реакция. Понимаю, если бы мы с ним встречались раньше, хотя такого просто не могло быть, но я чувствовала возбуждение, и это пугало. Наверное, все дело в том, что я провела ночь с его братом. Моё собственное тело предавало. Я никогда не думала, что не смогу контролировать собственные эмоции, что буду хотеть того, чего не могу получить. Конечно, я могу провести ночь с ещё одним оборотнем, проще простого. Это не потребует никаких дополнительных усилий с моей стороны, не вызовет никаких трудностей. Но мне бы хотелось думать, что я могу держать себя в руках. Что я не кидаюсь в объятия первого встречного.

– Ну, так что? – Егор нежно поглаживал моё плечо, касаясь кожи сквозь тонкую ткань платья.

Кажется, у меня перехватило дыхание. Да кто я вообще такая!

– Идём, – я поспешно оттолкнула его и поднялась, так и не прикоснувшись к завтраку.

Голод сейчас не имел значения. Чуть не хмыкнула в голос. А ведь голод присутствовал, только не желудок требовал к себе внимания, а кое-что иное.

– Не торопись, – Егор быстро нагнал меня, приобнял и повел по коридору к выходу. – Одной тебе бы не ходить, это может быть опасно.

Вспомнила, как я пыталась ночью прогуляться. Да уж, лучше под надзором, тем более что Егор вроде бы не собирается слишком уж приставать. Скорее – это у него образ такой. Развязный любвеобильный парень, от таких девчонки в восторге, вешаются пачками. Впрочем, его брат выбрал себе образ не хуже…

– Егор Романович, – женщина, единственная, которую я здесь видела, вышла нам навстречу, вытирая руки о белый передник. – Позавтракали? Я могу убирать?

– Да, Лена Витальевна, – ей он подмигнул точно так же, как и мне.

– Обедаете сегодня дома? Что бы хотелось?

Егор посмотрел на меня.

– Сегодня – дома. Лиса, что ты хочешь?

– Чтобы ты не называл меня «Лисой», – ответила хмуро.

Женщина отвела взгляд, но я заметила промелькнувшие в нем искорки веселья. Ей было смешно, а мне нет.

– Да ладно тебе! Обижаешься что ли? Лен, на твое усмотрение, ты великолепно готовишь. Лиса, пошли гулять.

Мое мнение его, конечно, не волновало.

Мы вышли на улицу. Егор почти сразу же свернул куда-то в сторону и повел меня по узкой дорожке. Вдоль нее кто-то заботливо высадил зеленую изгородь, облагородил ее, придал кустам квадратную форму. Выглядело красиво, даже очень.

Оборотень сразу же почувствовал изменение моего настроения.

– Нравится?

– Да, у вас здесь очень красиво, – я не кривила душой.

Все было продумано. Аккуратные дома за невысокими заборами, а то и без них, казались разбросанными хаотично, но чем дольше я всматривалась, тем отчетливее понимала, что это не так. Это место строили с любовью и умом.

– И ты красивая, – тут же произнес Егор. – Лиса, запомни, что наш дом – самый большой.

– Не называй меня «Лисой», пожалуйста, – снова попросила его.

– А мне нравится, – мы свернули с дорожки и оказались на пороге беседки. – Лиса, – наклонился он ко мне. – Лиса, – повторил снова.

Я отступила назад, но уперлась спиной в стену беседки. Бежать было некуда.

– Егор, не надо, – произнесла дрожащим голосом.

Но он, естественно, меня не послушал.

– Лиса. Такая притягательная Лисичка.

И поцеловал.

Сил сопротивляться у меня не было. Да, я хотела, но не смогла. Стоило его губам коснуться моих, и мир перестал существовать. Я думала, что такое невозможно, но он смог меня удивить. Покорить на одно это мгновение.

Я чувствовала, как его язык сплетается с моим, как горит кожа, как по телу разливается возбуждение, и ничего не могла с собой поделать.

– Быстро же вы, – голос Кирилла выбил почву из-под ног.

Попыталась отшатнуться, оттолкнуть Егора от себя, позабыв, что мне некуда бежать. Но он и сам отступил, неспешно провёл пальцами по моей щеке, словно успокаивая, и только потом развернулся.

– Быстро? Тебя забыли спросить.

Зачем? Зачем он нагнетает? Злит… Ох, конечно, откуда Егору знать, что произошло между мной и его братом!

– Мы просто гуляем. Егор показывает мне клан, между прочим, по распоряжению вашего отца. Если бы ты… Вы не ушли так быстро, то знали бы.

Чуть не задохнулась, выпалив тираду на одном выдохе. Пытаться доказать, что я на что-то способна, трудно. Особенно, когда не знаешь, стоит ли это делать? Может, просто молчать в тряпочку и не отсвечивать?

Кажется, Кирилл был согласен с моими невысказанными опасениями. Он прищурился, окинул меня неприятным взглядом и мотнул головой.

– Она вся твоя, брат. Пользуйся.

Мне стало противно до тошноты. Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг поняла, что так продолжаться не может. Если сейчас я не покажу, кто я, что со мной необходимо считаться, то так и останусь девочкой для быстрых утех. А ведь я не такая!

Егор больше не удерживал меня, так что я сделала всего два шага и оказалась рядом с Кириллом, который пренебрежительно меня рассматривал. Подошла к нему вплотную и… отвесила звонкую пощечину!

Ладонь тут же заболела, я чуть было не охнула, но сдержалась, твердо смотря ему в глаза.

Кирилл дернул головой, сощурился, мне даже показалось, что в его взгляде промелькнуло нечто опасное для меня. Но это заняло лишь мгновение. Потом он плавно нагнулся ко мне и прошептал:

– Детка, это война.

Я знала, понимала, что так просто это мне с рук не сойдет, но все равно улыбнулась.

– Эй, ты с ним поосторожнее, – Егор попытался меня оттащить, но я стояла крепко.

– Это ты с ней… осторожнее. Горячая штучка, – Кирилл вдруг улыбнулся. – До вечера.

И развернулся, чтобы уйти. А меня накрыла такая волна жара, что на какой-то миг мне показалось, что я сейчас загорюсь. Вспыхну. Нет, не вспоминать, что было ночью. Только не вспоминать!

– Ты это о чем? – остановил его Егор.

Кирилл, не оборачиваясь, ответил:

– О том, чего она от тебя хочет, – я слышала насмешливую издевку в его голосе.

– Зато от меня, а не от тебя.

Ох, главное, чтобы из-за меня они не рассорились, ведь тогда Роман Русланович устроит мне сладкую жизнь.

– Мечтай, – и Кирилл, насвистывая, пошел прочь.

– Когда ты с ним успела познакомиться? – хмуро спросил у меня Егор.

– Что? – попыталась изобразить удивление.

– Не ври. Я чувствую, что ты юлишь.

– Мы случайно встретились вчера. Только… не успели именами обменяться.

Егор смотрел на меня. Я видела, что он хочет что-то сказать, но молчит. Ох, пусть не спрашивает подробностей, не хочу вспоминать, мне от этого становится не по себе. И хочется продолжения.

– Не успели, – многозначительно повторил Егор.

– Давай лучше пойдем дальше. Нет, – чуть отстранилась, когда он попытался ко мне прикоснуться. – Нам не стоит…

Егор сощурился.

– Ты еще сдашься, – вдруг заявил он. – Но пусть это будет не сегодня, – и совсем другим тоном продолжил: – А вот там у нас детская площадка!

Я вздрогнула, посмотрела в ту сторону и внезапно похолодела, вспомнив, что мы с Кириллом не предохранялись. Твою же… Надеюсь, что от одного раза ничего не будет.

– Замечательно. Люблю детей, – улыбнулась и пошла за Егором, который размахивал руками, показывая все местные достопримечательности.