Текст книги "Не вспоминай меня"

Майя Эйлер
Не вспоминай меня

Глава 1

Катя

– Кать, чего встала? Давай, помогай!

Я развернулась и охнула от боли, но сразу же улыбнулась и подхватила корзину за ручку. Так, вдвоём, мы с Шуркой и доволокли её до стола.

– Мужика бы тебе, – мечтательно протянула подруга после того, как мы высыпали картошку и начали её перебирать.

– Да какие в нашей глуши мужики? – засмеялась, откидывая в мусор высохший сморчок с глазком.

Я всегда улыбалась, потому что за улыбкой не видно, как плачет душа. Это Шурке просто – понравился парень, подмигнула, и он у её ног. А я здесь чужачка, живу без году неделю, на меня до сих пор с опаской косятся на работе, а уж тех, кто бы хотел до дома проводить и на огонёк заглянуть, вовсе не было.

Были другие. Те, от кого я бежала, из-за кого спина болела на снег и дождь, а ночные кошмары давно лечились крепким кофе.

Прошлое должно оставаться в прошлом, но как объяснить измученному телу, что это правильно?

– И не говори, – вздохнула Шура. – Помнишь Олежика? Алконавтом оказался, после третьего свидания исчез. Думала, бросил! А он в запой ушёл.

– Вернётся нескоро, – глупо пошутила я.

– Ой, да кому он нужен тогда будет, фу, а не мужик!

Мы перебирали картошку, полную корзину, которую мне нужно было растянуть на последний зимний месяц и весну. Зарабатывала я здесь, в маленькой городке, относительно неплохо, хотя и приходилось иногда впахивать с зари до заката, но все эти деньги лежали, ждали своего часа. Неприкосновенные. Грязные.

Как я.

– Ого, Кать, я домой пойду, а то заблужусь в потёмках в твоём лесу! – бросила взгляд на часы подруга, когда корзина уже почти подошла к концу.

– Точно, – улыбнулась виновато. – Я и не заметила. Давай провожу тебя, а то, правда, заблудишься.

– Да ну тебя! – отмахнулась она.

Мы шутили, но каждый раз я всё равно выводила Шуру к остановке, потому что этот дом спрятался на самой окраине – захочешь, не найдёшь.

Оделась тепло, подхватила телефон, спрятала в карман, чтобы было чем подсветить себе на обратном пути. Шурка уже кому-то названивала, выкраивая себе вечерок поинтереснее, чем садово-огороднические забавы со старой девой. Я её никогда не винила, понимала, что весёлых посиделок в баре в городке у нас с ней не будет. Не потому, что не хочу, а потому, что могу встретить кого-то, кто меня узнает. Даже здесь, в чёртовой чёрной дыре цивилизации.

– Кать, может, давай с нами? У Ленки событие, ей Славка предложение сделал. А?

Заныло сердце, обливаясь кровью. Смотреть, как кто-то счастлив, поздравлять? Не смогу, не после всего, что было раньше.

И неожиданно эта боль захотела найти выход, вскипела слезами на ресницах, остыла ледяными сосульками, причиняя физическую боль.

– Не могу я. Вот успокоюсь когда, тогда и погуляем.

– Та-ак, подруга, – Шура замерла, разглядывая меня как-то по-новому. – Ты от мужика сюда сбежала? Это что же за говнюк тебе попался, сокровище моё?

– Самый настоящий, – подтвердила её версию. – Вот, годовщина развода у нас, – хмыкнула невесело. – Или свадьбы. Не помню! Забыть хочу!

– Знаешь что? Иди-ка ты домой, а я сама доберусь. А как придёшь, выпей вина, я у тебя две бутылки видела, не отрицай, а потом спать. И завтра всё будет хорошо. Понятно?

И как ей можно было отказать?

В густеющих сумерках дорога казалась сказочной. Живя в городе, я забыла, как прекрасна природа, не видела годами снега, только серость и грязь, погрязла в бессмысленной суете. Кем я была там? Не тем человеком, неправильной женой, ненужной шестерёнкой в отлаженном механизме. Сама виновата, что так долго закрывала глаза, не желая видеть то, что мог рассмотреть даже слепой.

Я свернула с дороги на неприметную тропку, которую протоптала для себя, чтобы не идти вдоль дороги. Здесь машины ездили редко, но если уж попадались, то летели так, словно к чертям опаздывали. А в зимнем сумраке меня и не увидят вовремя.

Свет фар появился внезапно и замер, когда две машины остановились, прижавшись к обочине. Мне бы стоило уйти, чтобы не стать свидетелем некрасивой сцены, но я замерла, снова, как в тот раз, чувствуя, что должна быть именно здесь.

Интуиция. Шестое чувство.

Провидение.

Оно спасло меня однажды, не зря кричит и сейчас.

– Что случилось? – уставший мужской голос неожиданно приятно согрел кожу.

Я не видела его лицо, но живо представила, как он должен выглядеть. Красивый голос мог принадлежать красивому в своей мужественности мужчине, состоявшемуся, уверенному в себе.

– Колесо спустило. Да ты не переживай, Стас, это быстро, – торопливо произнёс тот, кто вышел из второго авто.

Мужчина в возрасте. Невысокий и суетливый.

Я никогда не умела различать машины, вот и сейчас видела перед собой два больших чёрных джипа. Наверное, безумно дорогих.

– До шиномонтажа не дотянет? – Стас пошёл вперёд.

– Дотянет. Но он мне и не нужен, – вдруг резко произнёс второй.

– Тогда что остановился?

– Видишь ли, ты мне здесь не нужен. Не хотел я ничего продавать, даже по твоей цене не хотел. Моё это дело, понимаешь? А ты упёрся!

– Вот как запел, значит. И чего хочешь?

– А ничего! Мне другое предложение поступило. Тебя многие хотят убрать, да только руки коротки. А тут ты и без охраны. Думал, самый умный?

– Я и сейчас так думаю.

Он уже почти ушёл, почти сел в машину, как за его спиной возник третий. Откуда он появился? Я не заметила, и Стас тоже. Поэтому и пропустил сильный удар по голове, такой сильный, что свалил с ног, и хорошо, если не убил.

– Босс?

– У меня в машине бутылка водки, открой, залей ему в рот… Да не цеди! И на него остатки! Твою мать, пальто-то дорогое, за бомжа не примут… В кювет его толкай, ночью снег обещают, засыплет, так до весны и не найдут, а там и неважно будет.

Я видела, что мужчина доволен, что потирает руки и восклицает радостно, и не двигалась с места. Кем бы ни был Стас, но я не желала ему смерти, понимала, что он просто оказался не там. Как и я. Но может это «не то» – и есть наше спасение? Не дам умереть, замёрзнуть в последнем снегу, а он… Он поможет мне уехать ещё дальше?

Но пока всё, что я могла, это смотреть, как мужчины сталкивают бессознательное тело с дороги, присыпают старым снегом пятно крови, заметают следы своего преступления. А ведь им известно, что по этой дороге мало кто ездит, поэтому не торопятся, медленно и аккуратно избавляются от улик, от всего, что может на них указать.

– Всё? Тогда садись в машину, отгони её за город и…

– Может, на пустыре Радищенском бросить? – предложил помощник. – Там подростки тачку разнесут. Я номера сниму и…

– Сам подожги и проследи, чтобы даже намёка на личность хозяина не осталось, понял? Хотя… Стой! В сервис к Гарику отгони, пусть распилит и сдаст на металл. Да, так будет надёжнее. Что встал, давай ходу, исполняй!

Минута – и на дороге уже никого нет. Если бы шла сейчас, то даже не поняла бы, что вон там, за накатанным сугробом, лежит человек.

Сердце колотилось словно бешеное, сорвавшееся с цепи. Я могла думать только о том, что кто-то из мужчин вернётся и заметит меня. Попасть в историю, оказаться впутанной в ещё одно тёмное дело мне не хотелось. Да, я боялась, именно поэтому и пряталась здесь, где всем было плевать на меня и мою жизнь. Когда-то мне казалось, в маленьких городках люди друг у друга на виду, все знают, что происходит в соседнем доме. Но стоило переехать сюда, я поняла, как была не права. Наверное, если бы я здесь выросла, то знала бы всех этих людей, являлась частью микрокосма, вросла корнями. А сейчас всего лишь шла по краю их забот, знакомая, но не подруга. Или подруга, о которой даже не хочется ничего знать. Не заслужила. Не стала своей.

Я аккуратно перелезла через сугроб, выругалась, потому что эти двое умудрились закидать мужчину снегом, и мне пришлось раскапывать, а потом тянуть наверх неподвижное тело, прикладывая всё больше и больше усилий. За последние полгода я сильно похудела, и теперь с удивлением осознавала, что мне попросту не хватает сил. Работа на складе приучила не думать о здоровье, выполнять, что поручат. Поэтому и сейчас я делала всё, что было в моих силах. И всё-таки когда вытащила его на проезжую часть, поняла, что оттащить его домой не смогу. Всё же Стас крупный, накаченный, высокий мужик, весом, наверное, килограмм сто двадцать. Куда мне против него?

Полезла в карман, нащупала телефон, практически не глядя тыкнула в контакт, один из немногих, который был у меня и пользовался популярностью.

– Шур, – стоило подруге взять трубку, выпалила на одном выдохе, – ты ещё не уехала?

– Нет, эти гады снова расписание поменяли, прикинь? Час, минимум! У-у-у, барыги!

– Можешь вернуться и мне немного помочь? Я на дороге, метров двадцать от развилки.

– Кать, а до завтра не подождёт? Меня там девчонки уже заждались, – замялась она.

– Я накину на такси, очень надо!

– Тогда щас прибегу, – тут же повеселела Шурка.

Ехать на такси из нашего тупика было, конечно, предпочтительнее. Не нужно ждать старый автобус, в котором наверняка не работает печка, пререкаться с полупьяными парнями, возвращающимися из цехов или спешащими на ночную смену. Да, такси стоит дороже, чем билет на автобус, и мне, если честно, это не по карману. Не сейчас. Но я готова раскошелиться, чтобы точно знать, что Стас будет в порядке. Глупо, я не знаю этого человека, не знаю, какой он в душе – добрый или злой, каких поступков совершил больше, но не хочу, чтобы он замёрз и умер просто потому, что какая-то тварь решила, что так будет лучше.

– Твою мать, Катька, это кто? – Шурка подошла совсем близко, наклонилась над мужчиной и возбуждённо присвистнула: – Какой красавчик! Тут, что ли, нашла?

– Можно и так сказать. Поможешь до дома оттащить, а то я одна с ним не справлюсь.

– Ого, а что это с ним? – заметила она кровь на голове.

– Упал, о камень ударился.

– И где нашёл только, снег же кругом, – покачала головой, помогла приподнять, просунула своё плечо ему под мышку, повторяя моё движение. – Фу, воняет от него, конечно! Бухой в стельку? Кать, а кто он такой-то? Иначе поверю в запоздавший подарок от Деда Мороза!

– Помнишь, я говорила, что годовщина сегодня? – придумывать что-то новенькое не было сил.

– Ну да… Катька! Это муженёк твой? А я-то думаю, что ты на наших парней и не смотришь, после такого-то кадра все они пресными покажутся. А чего он припёрся? Горе заливал или праздновал освобождение? – засмеялась она.

– А кто его разберёт? – дёрнула головой, меняя направление нашего движения. – Стас – сложный человек.

Был бы простым, от него не хотели бы избавиться.

– Стас, – протянула Шура. – Отличное у него имя. Суровое.

Я только хмыкнула.

Надо будет потом вернуться и разровнять снег, потому что сейчас к моему дому вели две колеи от ботинок мужчины, которого мы тащили на своих плечах. Не думаю, что те двое вернутся, но на всякий случай надо всё убрать. Перестраховаться.

Катя тоже могла напридумывать всякого, но она, уверена, скорее выдумает романтическую составляющую для вечерних событий и, даже если расскажет кому, то только как о возвращении блудного мужа и никак не о покушении на убийство.

– Кабан он у тебя!

– Не у меня, мы расстались, – поправила её.

– Ой, хорош заливать, мужики в таком состоянии просто так к бывшим жёнам не заваливаются. Или бесишь ты его, или любит до сих пор.

– Шур, наша с ним любовь давно завяла, – отмахнулась, пнула дверь, и мы заволокли его внутрь.

Так, в мокрых заснеженных сапогах и дотащили Стаса до спальни, где сбросили на кровать.

– Давай деньги, – выдохнула Шурка, и я пошла в коридор, где лежала моя сумочка.

Достала пятисотку и протянула ей, понимая, что придётся ещё больше урезать свой рацион. Могла бы до работы пешком добираться, то ходила бы, но, увы, с этим я в своё время очень сильно промахнулась.

– Держи.

– Спасибо, подруга! Ну, я побежала, машинку по дороге вызову, а вы не шалите! Слышишь? – подмигнула мне, почти дошла до двери и резко обернулась. – А ты завтра в первую смену?

– Во вторую.

– Блин, думала, с тобой поболтать. Я в первую, – вздохнула Шурка. – Ладно, устраивай мужика, но я тебе завтра всё равно позвоню, поняла? – погрозила пальцем.

Я улыбнулась, подождала немного и пошла за ней. Дома всегда мокрую грязь убрать успею, а вот следы на дороге лучше сразу. И пусть говорят, что ночью снег пойдёт, перебдеть предпочтительнее, чем недобдеть.

Из сарая прихватила тяпку и пошла по дороге, ровняя колею. В принципе, это мне она показалась слишком заметной, а на деле, после пары проехавших машин никто бы и не понял, откуда здесь взялось такое чудо. Так что вернулась домой в приподнятом настроении, замыла полы, вздохнув от боли в спине, когда выливала воду из ведра за домом. Жить в деревенском доме мне не очень нравилось, но ежедневные хлопоты забирали все нервы и чувства, не оставляя места для сомнений. Кем бы я была, если бы не приехала сюда? Да и осталась бы в живых, или меня нашли бы по весне в пригородной лесополосе?

Старенький дом я не покупала, он достался от дяди с маминой стороны. Настолько дальний родственник, что о нём не знал никто. Да что там! Даже я не подозревала, что он у меня есть, пока в последнюю ночь, собирая вещи, не наткнулась на оставшиеся от мамы документы и среди них – дарственную с ключами. В тот момент я благодарила высшие силы за то, что после её смерти так и не смогла открыть папку, и никто не узнал об этом доме.

О месте, которое стало для меня спасением.

Стас лежал на моей кровати в одежде, и я вздохнула, решив, что надо бы снять с него хотя бы пальто и ботинки. Всё равно постельному уже ничем не помочь. Дотронулась до мужчины и услышала тихий стон, вспомнила, что он же сегодня получил по голове, обругала себя последними словами и пошла в зал, чтобы достать аптечку. По дороге обратно завернула на кухню, намочила полотенце. Оказывать первую помощь мне ещё не приходилось, но вид раны на голове неожиданно успокоил.

Да, содрана кожа, и на волосах застыла грязным комом кровь, но это не так страшно, главное, что живой.

Полотенце пришлось полоскать два раза и снова уносить на улицу воду. Потом на бельевую верёвку перекочевало пальто, от которого душно разило спиртом, и брюки из тонкой шерсти, которые пришлось застирать на свой страх и риск. Ничего, завтра скажет мне спасибо, иначе пойдёт в одних трусах!

Укрыла его одеялом, забрала одну из подушек, вытащила плед из шкафа и упала на диван в зале. Одну ночь перекантуюсь, а завтра он уйдёт из моей жизни, но, возможно, перед этим скажет спасибо, и я уеду далеко-далеко, туда, где у меня не будет проблем.

Глава 2

Катя

Утром встала с трудом и первым делом проверила своего нечаянного гостя. Он спал, равномерно и глубоко дыша. Наверное, мне бы стоило вызвать врача, но я боялась за безопасность Стаса. Я не видела лиц тех, кто хотел его смерти, может, смогла бы узнать, но пока мы можем обойтись без лишнего риска.

Я снова обработала рану на голове, при свете дня поняв, что всё совсем нестрашно. Небольшая рана, которая почему-то сильно кровила, но уже начала затягиваться корочкой.

– На тебе как на собаке? Да, Стас? – прошептала и, не удержавшись, погладила его по щеке.

Красивый мужчина. Чуть резковатые, но правильные черты лица, пухлые губы, небольшая морщинка в носогубной складке справа, словно он привык над всеми насмехаться. Шрам на левой брови, едва заметный, заросший, наверное, очень старый. Упал в детстве? Интересно, какого цвета у него глаза?

На миг представилось, что голубые. Такие тёмные, почти чёрные волосы и голубые глаза… Смотрелось бы великолепно.

Прозвенел будильник, и я вздохнула, собираясь вставать с не своей на эту ночь постели. Нужно приготовить ему завтрак и ехать на работу. Жаль, что Стас ещё не проснулся, но, надеюсь, он меня дождётся и не уйдёт из дома в моё отсутствие.

Сварила макароны, поглядывая на часы, заглянула в холодильник и поморщилась. Ни мяса, ни рыбы, тройка сосисок, что мужчине на один зуб. Но отварила и их, слила воду, оставила на печке. Немного подумала и принесла с улицы дров, чтобы, если он вдруг замёрзнет, сам подкинул в топку.

А потом побежала на остановку, понимая, что безбожно опаздываю.

– Логунова!

– Я!

Только успела переодеться в тёплую куртку, как меня поймала завскладом.

– Иди на выдачу, – скривилась она. – Две машины подошли, парни не справляются. Будешь считать места, чтобы лишнего не уволокли, потом накладные подпишешь и в офис принесёшь. Поняла?

– Да.

Эта работа была привычной. Тяжёлой, потому что приходилось таскать коробки и мешки. Двое грузчиков постоянно бегали на перекур, и приходилось отдуваться за них, потому что Алёна Дмитриевна за что-то меня невзлюбила и правдами, и неправдами пыталась лишить то зарплаты, то премии. Мальчишки легко могли перепутать маркировку и загрузить не то, так что я часами стояла на морозе, перепроверяя каждый вынесенный со склада ящик. А иногда, матерясь, уносила и приносила верный.

Сегодня день тянулся особенно долго, потому что я переживала за Стаса. Как он там, пришёл в себя или нет? Поел? Или, проснувшись, оделся и покинул дом, даже не думая о благодарности?

Накручивая себя, к концу смены уже не чуяла под собой земли, летела на остановку, чтобы успеть на автобус и вернуться домой. Грузчики смеялись, что-то кричали вслед, но я не слушала, мысленно находясь уже дома.

– Слышали? Говорят, убили вчера в городе помощника Самого!

– Да что ты?

– Ваньку-шкафа? Ох, хороший был парень…

– А дом у Загорских сгорел?

– У них!

– В «Гармонию» мясо парное завезли, я вот купила, дешёвое!

Мясо! Я так и подпрыгнула на месте. Задумалась, замоталась, а в магазин не зашла, нужно было…

Стой, Катя, с чего ты так распереживалась из-за чужого мужчины? Он сегодня есть, завтра нет, даже знать не знает, как тебя зовут, а ты ужины совместные с ним планируешь. Дура! Мало тебе проблем было, так ещё нагребла до кучи.

Разозлилась на себя, выдохнула и больше не слушала, о чём говорят. Спокойно доехала до своей остановки, вышла, ёжась от вечернего холодка. Солнце уже скрылось за горизонтом, но его последних отблесков должно было хватить, чтобы добежать до дома. Сегодня мне повезло, я успела на рейс пораньше, так что смогу поговорить со Стасом не второпях.

У дома замерла, толкнув калитку, но так и не решившись войти. Свет горел в зале и на кухне, это обнадёживало. Не ушёл, значит, можно будет поговорить и всё обсудить, сказать, чего хочу и о чём думаю.

Я всегда считала себя трусихой. Слабой. Нерешительной. Но сегодня не хотела этого показывать. Моя жизнь! Жизнь стоит любых унижений…

Толкнула дверь, вошла в коридор и замерла, глядя на изящные женские сапожки, смотрящиеся в моём простом доме глупо и несуразно. Когда-то я носила вещи и покрасивее, но это было в той, прошлой жизни, до того как моя лодка не выдержала волн бушующего моря.

И смотря на этот привет из прошлого, вздрогнула, гадая, кого судьба привела ко мне. Неужели за Стасом уже приехали?

Разулась, повесила пуховик на вешалку и пошла на кухню, откуда раздавались голоса. Я не прислушивалась, боясь чего-то своего, ещё не сформировавшегося, но дикого, бьющего в самую глубину сердца.

– Катя! А ты сегодня рано, – на губах Шуры, по-праздничному ярких, застыла вымученная улыбка.

Они сидели за столом. Вдвоём. Чужой мужчина, от которого я буквально чувствовала исходящий холод, напряжённый, следящий за мной взглядом. Неожиданно – в линялой футболке, которая натягивалась на широких плечах, грозя лопнуть. Он поймал мои глаза и не собирался выпускать из плена, да и я замерла, потому что не ошиблась… Точнее, ошиблась, но так, что хотелось широко улыбнуться.

У него были голубые глаза. Яркие, сочные. Немного настороженные и холодные, но не ледяные. Наверное, будь в них чуть больше жизни, и я могла бы забыться на время.

– Здравствуй, – произнёс он, и снова, как тогда, на дороге, я окунулась в согревающее тепло.

– А мы тут со Стасом выпить решили за знакомство, – торопливо добавила Шура, и я заметила на столе бутылку вина, которую мне подарило начальство к Новому году. – А ты рано так приехала…

– Успела на автобус.

Двусмысленная ситуация, но я не могла его винить. Красивая заводная девушка, а я – никто. Может позволить себе развлечься. Да и Шура не упустила бы возможность проверить на слабину свободного мужчину. Не муж он мне, даже если бы и мог им быть, но я отсекла все вероятности, сказав, что бывший.

– Я не пью, уже говорил, – равнодушно произнёс Стас. – Александра, я бы хотел поговорить с женой наедине.

– Шура, зачем же так официально? Александра! – засмеялась подруга, но поднялась из-за стола, бросив на меня ещё один непонятный взгляд. – Но ты не забывай, что я говорила. Катя у нас девушка серьёзная, раз сказала, что ты бывший муж, значит, отпустила уже, – и уже подойдя ко мне, замерла в дверях, одёргивая короткое блестящее платье: – Огонь мужик, ты смотри, если не нужен, я его добью.

– Иди, Шур, нам с ним на самом деле нужно о многом поговорить.

– Говорите. Пока, Стас!

Она вышла в коридор, и я не стала её провожать, хотя и ждала, когда захлопнется входная дверь. Прислушивалась к шорохам, отсчитывая секунды, боясь начать разговор. Просто он так смотрел на меня… Внимательно, пристально, изучающе, что я забыла обо всём, что хотела ему сказать, о чём потребовать.

– Пока! Завтра на работе поговорим!

Хлопнула дверь.

– Здравствуйте, Стас, – я прошла и села напротив него, заняв место Шуры. Отодвинула в сторону стакан, удивившись, что никто из них не достал из шкафа бокалы.

– Так официально, – вдруг повторил он её слова. – Ты на меня злишься за что-то?

– Злюсь? – удивлённо замерла, качнула головой, отводя в сторону взгляд. – Мне-то за что злиться? Но если хотите… Хочешь… Просто вчера всё так быстро случилось, и я теперь хочу сказать…

– Почему мы развелись?

Замолчала, подняла голову, ошеломлённо решая, что ему говорить.

Развелись? О чём это он, мы никогда не были женаты! Или это насмешка такая, укор за глупые фантазии.

– Мне пришлось так сказать Шуре, иначе бы она не помогла дотащить тебя до дома.

– Я сильно напился? – скрипнул Стас зубами.

– Ты? Нет, просто… Ты не помнишь?

Он протянул руку и положил её сверху на мою ладонь, осторожно сжав, словно боясь, что я выдерну, закричу, сделаю что-то, что не понравится ни одному из нас.

А я только и могла, что ждать его ответа, теряясь в догадках, что же происходит с этим мужчиной. Он не слабый, и его не запугать прямыми угрозами, даже не сомневаюсь в этом. В голосе, в манерах, в походке, во всём чувствовалась властность и умение настоять на своём. Так что же происходит за этим столом, почему кажется, что он ждёт моего ответа затаив дыхание, а я тяну, не решаясь нормально заговорить?

– Кать, я не знаю, что натворил вчера, голова раскалывается и… Я не помню. Ничего не помню. Ни тебя, ни себя, ни этого дома. До сегодняшнего утра – чёрная пропасть, которая бесит. Бесит, я знаю! Не помню себя, но знаю, что никогда не чувствовал такой беспомощности! Что ты у меня есть, не подозревал, пока эта Шура не пришла. Я ведь как её увидел, испугался, – хмыкнул Стас. – Не мог я такую женщину выбрать, не моя она.

– А я – твоя? – вырвалось у меня.

– Моя, – ответил твёрдо, смотря прямо в глаза.

И захотелось в сказку, в придуманную, иллюзорную сказку, где я и сильный мужчина, который готов настоять на своём.

Было уже.

Плавали.

И чем закончилось, вспоминать не хочется, убежать бы теперь.

– Не твоя, – отстранилась, возводя между нами стену. – Не была твоей и не буду!

Нужно всё объяснить, он должен понять, но в голове бьётся страх, что не выйдет. Я его не знаю, так вдруг обвинит меня в чужом преступлении. И что тогда? Мне страшно, страх этот уже под кожей, въелся так глубоко, что дышать трудно, что слёзы в горле, но я держусь. Мне давно нечего терять, кроме жизни, а её я выцарапываю, выбиваю из чужих цепких рук. Тянусь к весеннему солнцу.

До Нового года.

До первого марта.

До Ивана Купалы.

Я не строю планов, я живу от даты к дате, но, главное, живу и могу дышать этим воздухом.

Стас резко поднялся и вышел в коридор, зашуршал там чем-то, а потом вышел из дома, хлопнув дверью так, что покачнулось всё моё старенькое жильё.