Книга: Тётя Мотя - Майя Кучерская

Поначалу все происходящее напоминало надуманную исповедь попрошайки, которому для успешной кампании по сбору денег нужно уговорить людей «Войти в положение», а зачастую понять, что все мы такие же и теперь чуть ли не сестры-братья. И ладно попрошайки - те преследуют ясную цель, а какую задала себе Кучерская? Дать повод посочувствовать нелепой бабенке, чтобы через разбор её проблемы сделали вывод о том, что разрешение любых трудностей для женщины состоит в деторождении? И если у Кучерской это все-таки связано с православием, что не очевидно, но обписано вокруг да около намёками, - с этой книгой все очень плохо. В какой-то мере способ просто показать ситуацию, как она есть, как это происходит в жизни, отлично демонстрирует вскользь упомянутый кризис российской журналистики нулевых - её явную безыдейность, отсутсвие ценностных ориентиров и переход от живой конфликтности с поиском истины к пассивному смирению с самой популярной мыслью, какой бы наивной она ни была.

Сюжет крутится вокруг типичной училки русского и литературы, которая выходит замуж за простого деревенского парня, как это ей кажется, а потому недоинтеллигента, в отличие от неё, хотя он и занимается вполне трендовым делом - решением софтверных проблем у населения. Поэтому, постоянно проживая иллюзорную жизнь, состоящую из непрерывного перечитывания литературы и новостных заметок, наша училка, а позже - корректор в газете, по прозвищу тетя Мотя (потому что краткое от матрешки), а по имени Марина, очень легко покупается на внимание коллеги по филологическому цеху, проявляющему своё внимание в виде стихов (чужих), а по жизни пишущим совершенно лживые, но атмосферно красивые репортажи из рабочих путешествий. Покупается и регулярно изменяет мужу.

История достаточно банальна, как и образ главной героини. Как православная журналистка и вообще человек, избравший тему попов и русской церкви своим основным делом, Кучерская пытается протолкнуть в сознание тети Моти правильный, по мнению автора, православный взгляд. Но предложение это соответсвует тем стереотипам, которыми православная среда обрастает с помощью ворчливых бабок и нарожавших матушек, лишившихся последних нитей связи с реальностью. Местный поп, со слов Тишки (мотиной подруги-христианки), советует во время семейных разногласий включать идеальную жену. Слова эти в контексте разговора означают примерность, тишину, хозяйственную исполнительность - превращение женщины в функцию жены. Никаких там молитв или осознания Божественного участия в общении супругов, как особой троицы, никакого подражания Христу или деве Марии, никаких представлений о домашней церкви - невесте Христа. Почему батюшка не сделал акцент на духовности внутри семьи, а Кучерская постоянно подменяет духовное на душевное, национально-историческое, сухое физиологическое и деревенское? И так очевидно, что проблемы описанных браков как раз и состоят в утере эротических стремлений после становления одной плотью и замене их набором хозяйственных функций в отношении обоих супругов. Кучерской все равно: будьте экономической единицей по извращенным марксистским понятиям, но если я присобачу сюда русскую деревню и неуничтожимую пожаром икону, то это будет не по-бездушно-советски, а по-душевно-русски, тем более деревенский муж явно же воспитан правильными традициями и пониманием места мужчины в семье. Тьфу!

В ситуации любовного треугольника ребёнок в семье Моти вообще не страдает - ему все весело: и когда отправляют на деревню бабушке, и когда Мотя на психозе сама сваливает к чертям на куличики с ним за руку, и хорошо ещё, что это оказывается Калинов со знакомым дядькой и в празднование Маленицы (вроде как в гости и на праздник получилось). В общем, наличие Артемки-Тёплого в романе не совсем ясно, раз на него так часто забивают. Тем более, что он уже успешно живёт в своём личном непонятном мире. Складывается такое впечатление, что и дети здесь тупо функциональны - это бабский антидепрессант от непонимания, как жить в состоянии семьи. Отсюда и ложные представления о семье, как сообществе родственников с детьми.

Но не очень-то ясно и наличие переписки с мужичком из Калинова, который заморочился краеведческими расследованиями в поисках информации о своей семье. Допустим, исторический момент должен как-то дополнять семейную мысль в романе, но этого совершенно не происходит. Во всей этой галиматье из писем, видений и размышлений сквозными мотивами проходят белый цвет, который во всех эпизодах появления имеет совершенно разные значения: белокаменный город храмов - нечто древнее национальное и церковно-светлое, белый жасмин - тайный подарок любимому, снег - смерть и опустошенность, седина волос - мудрое успокоение. Казалось бы, можно и найти единство в чем-то святом и светлом, в перерождении в любви, потому что только в общении с любовником Мотя обретает собственное имя - Марина. Но как дальше, ведь поседевший мудрец проникся дао, а жасмин - поэтическое разглагольствование, метафорический подарок ушедшей неверной любви... Белые стены и снег же зачастую просто пейзаж из воспоминаний, галлюцинация по мотивам настроения. Холодное состояние души конечно же излечит Тёплый ребёнок.

Тошнить меня начало от всего этого ещё в самом начале: сначала от тети Моти, которая и для ребёнка, хоть и мать, но тетя; потом появился этот любовник - очевидная пустышка; третьим отвратительным моментом была стилизация текста под певучее нытьё, дополняемое такими формами слов, как «оконце», «деревце», «болотце» - меня уже переполняла блевотица. И это я ещё молчу про «стрелялку» DOOM 3, и «компьютерные лабиринты» (ты точно филолог, женщина, чтобы так ненавидеть русский язык). Кучерская не побрезговала описаниями секса, где гораздо более убогим выглядели те самые «возвышенно-поэтические» отношения с любовником, которые больше напоминали развлекуху наивных в сексуальных отношениях подростков или студентов, уходящих в нескромность через виртуальные чаты, и это здесь после вливания в семейную сексуальную жизнь, когда общение уже не игра. Откат в прошлое, которого нет, которое перевирается иллюзиями, - это постоянная проблема романа. Вот и краеведческий музей-то сгорел со всеми этими семейными поисками - осталась только икона. Кучерская, конечно же, растянула по всем персонажам чёрный траур: где сажей, где желанием пойти в чернорабочие, где возвратом к земле. Но все плохо, тупо, даже топорно, а часто с использованием такого упрощенного языка, что казалось, что книгу о людях среднего возраста пишет какой-то старпер, не догоняющий поток времени.

О времени, кстати, хотелось бы больше, но из реального эпоху можно узнать только по выходу видеоигр и распространённому явлению ухода журналистов из политических новостей, которые все больше скатывались в пропаганду партии. Кучерская тут ничем не лучше героев: чтобы отделиться от настоящего, она заставляет персонажей рефлексировать на прошлом, в которое мгновенно помещается происходящее текущее и будущее, копаться в истории и намекает обратиться к вечному во всем этом. В результате все они - чужие самим себе и хотят такими оставаться. Зато хоть у тети Моти будет лекарство от этого - новая беременность, её муж переместился в дао, а любовник после очередной кратковременной депрессии после разрыва отношений находит себе новую временную спутницу. Герои постоянно убегают от своей рутины, чтобы не быть в реальности, не быть собой: путешествия делают их чужаками на иной земле, полеты в фантазиях и наяву - обезличивают. Мужчины во всех трёх описываемых семьях вдохновляются Китаем, китайской мудростью, поэзией и чаем. Ничего-то Майя Кучерская не решила своими вкраплениями «православной мысли».

Радует только одно: окончание книги было эпизодом тошноты. Очень разумно и действительно нужно. Можно было не оправдываться токсикозом, а оставить читателя сочувствовать именно состоянию испражнения всего ранее описываемого в романе - именно этим и выворачивает Мотю. Думаю, читателей тоже.

Это было мое первое знакомство с Кучерской и оказалось оно довольно занятным. Вообще я не очень люблю современных русских писателей, да и классика российская для меня чересчур мрачная и депрессивная. Но во всем этом ворохе грязного белья, вывернутых наизнанку чувств, душевных метаний и сомнений есть определенная харизма, изрядно приправленная хорошим таким, сочным русским языком, который по нынешним временам едва ли не музейная редкость.

Нас ждет знакомство с женщиной 30 с небольшим лет, женой и матерью, а по совместительству корректором в издательстве. Брак особо удачным не назовешь, Мотя с мужем совершенно разные люди, каждый со своими интересами и сближает их только маленький сын Тема-Теплый. И вдруг в жизни Марины появляется шикарный мужчина, из тех, которых радиоприемники кричат: "О боже, какой мужчина". Старше ее, импозантный телеведущий и редактор, который порхает как бабочка с одного континента на другой в поисках тем для своих передач. Умный, образованный, начитанный, романтичный. Не чета мужу Коле, сисадмину вдохновенно рубящему противников в DOOM-3. И как в такого не влюбиться?

Ну а дальше Кучерская начинает умело препарировать чувства каждого из участников этого любовного треугольника. Моти, Коли и Миша. Но поскольку 500 с лишним страниц душевных терзаний и метаний без каких-либо отвлекающих маневров может себе позволить разве что Достоевский, наша автор вставляет сюда еще симпатичную сюжетную линию - рукопись краеведа, историю одной семьи. Сначала она напрягает тем, что появляется пунктиром, исчезает, заслоненная переживаниями героев-любовников, а потом всплывает снова, а ты судорожно пытаешься припомнить, что же было в предыдущей серии. Но со временем лично для меня эта история с задворок выбилась едва ли не на первый план и я стала ждать конверт от Сергея Петровича едва ли не с таким же нетерпением, как сама тетя Мотя.

Несмотря на то, что книга объективно интересная и заслуживающая внимания, меня лично она не зацепила. Мне кажется, что виной всему то, что я никогда не была на месте тети Моти да и не хотела бы на нем оказаться. Поэтому моя душа включила режим "рыцарского доспеха" и не впустила в себя весь вихрь чувств с головой захлестнувших Марину. Ну и правильно. А то мало ли что потом может в голову прийти)