Текст книги "Ларек"

Глава четвертая
Развод и девичья фамилия

….Следующая после происшествия с «хамеями» ночь была нашей. Мы приняли смену у Валерии, и Илья, как обычно, завалился спать. После двенадцати часов поток покупателей пошел на убыль, и все, что мне оставалось, это сидеть на двух поставленных друг на друга ящиках, курить одну сигарету за другой и пялиться в закрытое окно, в котором отражалась моя уставшая физиономия.

Новенькая «семерка» подъехала к ларьку в четвертом часу ночи. Из нее вылез пухленький мужичок, остановился у витрины, долго что-то рассматривал, потом стукнул в окошко. Я открыла. У мужичка была круглая кошачья физиономия, он был трезв, но явно с похмелья.

– Ё-мое, какие люди! – выдал он, увидев меня. – И давно это у нас в ларьках женщины работают?

– Давненько, – ответила я.

– Серьезно? – он вроде бы удивился. – А я в первый раз вижу, чтобы женщина была продавцом! Да еще такая красивая… – он смотрел на меня в упор, и взгляд его был достаточно красноречив. – Не страшно по ночам одной?

– А я не одна, – честно ответила я. – Я с мужем.

– Хватит шутить, – мужичок рассмеялся. – Слушай, красивая, закрывай свою лавочку, да поедем, прокатимся. Я серьезно. Меня зовут Вадим.

Я покосилась на Илью. Он лежал с закрытыми глазами и делал вид, что крепко спит. Меня это взбесило. Черт, почему он может позволить себе все, что угодно, а я вечно сижу дома примерной девочкой? Да пошло оно!..

– А откуда я знаю, что ты не маньяк? – уже игривым тоном спросила я Вадима.

Злоба была готова вырваться наружу.

– Ну проверить трудно, поверить, наверное, тоже. Если хочешь, я могу оставить тут, в ларьке, водительские «права». Без «прав» я никуда не денусь, верно?

Логика в его словах была. Я в упор посмотрела на Илью, его веки чуть подрагивали.

– А давай! – я протянула руку, и Вадим отдал мне «права».

Я проверила, документы в самом деле были его.

С этим надо кончать. И чем быстрее, тем лучше! Я кинула «права» Илье, накинула куртку.

– Закрой за мной, ЛЮБИМЫЙ!

– У тебя что, натурально в ларьке муж остался? – спросил Вадим, трогая машину с места.

– А то!

– А ты, я посмотрю, веселая девчонка! – Вадим покачал головой. Его взгляд буквально ощупывал мою фигуру.

Тут я в первый раз подумала, куда же мы едем. Я покосилась на Вадима. Кажется, он был настроен довольно мирно.

– Куда мы едем?

– Да куда-нибудь… Не волнуйся ты так, сейчас где-нибудь остановимся, покурим, поговорим.

Минут пятнадцать мы колесили по городу, потом Вадим остановил машину в переулке. Закурил, сделал несколько жадных затяжек и повернулся ко мне.

– Ну рассказывай, как ты докатилась до такой жизни? Как зовут-то?

– Лиана.

– Лиана? Брось… Наверное, Людой зовут, Лиану выдумала, да?

– Да, конечно, – такую реакцию на свое имя я встречала не в первый раз и знала – спорить бесполезно да и не нужно. Пусть, как хочет, так и называет, мне-то что?

– Хорошенькая…. Так что у тебя с мужем? Разводишься?

– Не знаю… Теперь – наверное.

– Не горюй. Я, правда, тебе не очень верю, но если так, то не горюй.

– Да знаешь, я вообще-то выходила замуж один раз и на всю жизнь.

– А-а, зря. Знаешь, единственная женщина в моей жизни, которая что-то для меня значит – это моя мать. Она – самая главная женщина для меня. А жены… Сегодня есть, завтра нет. И относиться к этому надо легко, а то что – три раза разводиться, три раза вешаться, что ли? Не дело.

– Ты что, три раза разводился?

– Пока только два. Ну а придется в третий – горевать не буду, на мой век баб хватит.

– А дети?

– А что дети? Трое. Два от этой и на другом конце города сын бегает. Я помогаю, не отказываюсь. Детей надо растить.

Надо же, какой философ попался!

– Ну так что, Люда, когда мы с тобой встретимся? – Вадим закурил еще одну сигарету.

Закурила и я.

– Да я, вроде, замужем…

– Это не надолго.

– Ты думаешь?

– Да.

– Вот как разведусь, так и встретимся. Ладушки?

– Ладушки… – не отрывая от меня взгляда, он завел машину и тронулся с места. – Но все же мне хотелось бы поскорее…

– Вперед смотри, – спокойно сказала я.

Нас несло прямо на столб. Наверное, Вадим все же был сильно с похмелья.

Он посмотрел вперед, нажал на тормоз и вывернул руль. Машину занесло. Я не изменила положения, только сильнее ухватилась за поручень над дверцей. Если бы Вадим не среагировал, то машину ударило бы о столб с моей стороны, но она еще не успела разогнаться, и особо волноваться не стоило. Вадима же вдруг заколотило.

– Ё-мое! Вот это да! – он даже притормозил. – Знаешь, со мной такое… во второй раз, и оба раза… – он не закончил и посмотрел на меня с каким-то непонятным мне выражением.

Через несколько минут он успокоился.

– Я тебя, конечно, отвезу в ларек, только давай сначала отыщем ночной магазин, пить очень хочется.

Магазин мы нашли на Ленинградском проспекте. Вадим оставил меня в машине, а когда вернулся, сунул мне в руки банку крем-соды. Мы еще немного поговорили, потом разговор сам собой начал иссякать, и Вадим решил отвезти меня назад.

Трудно сказать, что я ожидала увидеть, возвращаясь назад, в ларек. Было два варианта – Илья злой и Илья безразличный. И то и другое меня уже не волновало. Впрочем, Илья и тут проявил оригинальность: я застала его пьяного в обществе двух девиц. Девицы были молоденькие, лет шестнадцати – семнадцати, не больше. Не снимая пальто и вязаных шапочек, они сидели на ящиках. На прилавке среди окурков и оберток стояла пустая бутылка бананового ликера. Увидев меня, они замерли, в глазах застыло выражение ужаса, наверное, они решили, что я сейчас буду скандалить. Илья пьяно улыбнулся свой волчьей улыбкой, обнажив крупные, красивые зубы. В глазах плескалась ненависть.

– Илья, отдай «права», – попросила я, стараясь говорить спокойно.

В пьяном виде он запросто мог выкинуть любой фортель.

– А вот и она! – Илья картинно ткнул в меня пальцем. – Явилась!

– Отдай «права», человек ждет, – еще раз сказала я, понимая, что сейчас с ним придется повоевать из-за чужих документов.

– Ах, «права»! Теперь тебе «права» нужны! А не дам.

Я пожала плечами.

– Тогда я пойду, скажу, чтобы он сам забрал «права». Вот и все.

Илья сдался мгновенно. Девочки испугано смотрели на меня, рассовывая по карманам шоколадки и жевательную резинку. Я взяла «права» и отнесла Вадиму.

– Все нормально? – спросил он.

– Да.

– Я заеду?

– Конечно, приезжай.

Он кивнул и уехал. Пока я ходила, девочки выскочили из ларька так стремительно, что одна из них забыла варежки. Я догнала ее, отдала варежки. Она шарахнулась от меня, и мне стало смешно. Что они себе представляют? Что я их сейчас бить буду?

Я вернулась в ларек, молча сгребла мусор с прилавка, запихала его в коробку, протерла прилавок и достала журнал, по которому сдавали смену. Илья сидел на лежанке и напоминал худого, злобного шакала, обрадовавшегося найденной на дороге падали. Он явно был рад происшествию, но то ли от алкоголя, то ли от усталости находился в возбужденном состоянии. Неведомая сила подхватила его с лежанки, сидеть он не мог, и все время до прихода Валерии мотался вокруг ларька, избегая разговаривать со мной.

Едва ли я отдавала себе отчет в том, что произошло этой ночью, и уж наверняка не знала, что будет дальше. Я была уверенна лишь в одном – что поступила правильно.

Несмотря на мою внутреннюю уверенность в правоте, меня потряхивало – сказывались нервное напряжение и усталость. Но я решила держаться до последнего. Перечитала товар, выручку, подсчитала сумму, на которую Илья «погулял», аккуратно вычла эти деньги из его доли. Илья не возражал. Он топтался в ларьке и возле него, и я не могла понять, почему он не уходит, пока не появилась Валерия. Не зная, что этой ночью я подвела черту под тремя годами супружеской жизни, она приветливо поздоровалась, заметила мимоходом, что вид у нас неважный, посоветовала нам отдохнуть и, сверяясь с журналом, стала пересчитывать товар.

Тут Илья принял немыслимую театральную позу (скажу честно, до этого момента я никогда не подозревала, что в нем спит актер, наверное, случая не было), простер ко мне руки и вымолвил:

– Валерия, а знаешь ли ты, что сделала эта женщина сегодня ночью?

Я с любопытством посмотрела на Илью. Ну-ну, что еще?

– Она, как последняя шлюха, уехала из ларька с мужиком! – то, что Илья вдруг сменил театральную патетику на просторечье, придало его словам нечто забавное.

Теперь на меня были обращены уже четыре глаза, а Валерия даже рот раскрыла. Выглядело все это настолько комично, что я вместо того, чтобы оправдываться, вдруг хихикнула. Илья покраснел.

– Теперь ты видишь, Валерия, как она ко мне относится!

Валерия вдруг успокоилась, наверное, сообразила, что перед ней человек, которого нельзя воспринимать серьезно, подперла кулачком щеку, в глазах мелькнул юмор.

– Ну вы даете, ребята!

Этот раунд остался за мной. Сообразив, что Илья не даст мне поговорить с Валерией, а будет сидеть в ларьке до тех пор, пока я не уеду, я взялась за сумку.

– Ладно, поеду домой, устала.

– Еще бы ты не устала! Небось часа четыре ночью «каталась»!

Я пожала плечами.

– Будешь работать с Андреем, поняла?

– Хорошо, – я тоже уже успела подумать о работе. – Только вот это не я перейду к Андрею, это Андрей выйдет вместо тебя. Так?

– Ладно… – Илья скрипел зубами.

Я махнула рукой и ушла. На Ленинградском проспекте я остановила машину, доехала до дома, заперла дверь комнаты на замок, еле добралась до софы и уснула в первый раз за три года нормальным, здоровым сном уставшего человека. Однако поспать мне не дал все тот же Илья. Проснулась я от того, что он бил ногой в дверь.

– Открывай! Я сказал, открывай!

Он был сильно пьян, а дома никого, кроме нас, не было. Я открыла дверь, зная, что он явился не по мою душу, а, скорее всего, за вещичками. Так оно и оказалось. По-видимому, внизу его ждала машина. Черт с ним, думала я, глядя, как он, матерясь и пиная все, что попадалось на пути, собирал магнитофоны и магнитофончики. Когда он вытащил в прихожую последнюю сумку, пришел отец. Он удивленно посмотрел на Илью. Он был уверен, что у нас все стало налаживаться.

– Ты куда это, Илья? – простодушно спросил он.

– Уезжаю! Развожусь с вашей дочерью! Вот так! – Илья двинулся было к двери, но потом задержался. – Я ни в чем не виноват, так и знайте, просто сегодня Лиана уехала из ларька с мужиком. Выводы сделайте сами.

Это был удар под дых. Мой бедный отец остался столбом стоять на пороге своей комнаты, а Илья гордо прошествовал мимо него, стараясь не дышать в его сторону и не качаться.

– Куда? – крикнула я. – А ключи от квартиры?

Илья грохнул связкой ключей о холодильник, стоявший в прихожей, перешагнул через порог и захлопнул дверь. Эхо этого заключительного аккорда все еще гуляло по подъезду, когда взгляд отца обратился ко мне, и в нем было столько укоризны, что я предпочла ретироваться обратно в комнату. Там было непривычно пусто.

Только теперь я поняла, что каждый раз во время ссоры Илья потихоньку, словно крыса, перетаскивал к себе все свои вещички. Да и не свои тоже. Все, что осталось мне в награду за супружескую верность – это колченогая софа с провалившимися подушками, магнитофон «Вега» с автореверсом и ярко-синий плакат на стене с Арнольдом Шварценнеггером.

Арнольд стоял на фоне неба, скрестив на груди загорелые, могучие руки, и взгляд его из-под прищуренных век словно подбадривал, говоря: ничего-ничего, жить можно. Я коротко вздохнула. И в самом деле, переживем! Я вздохнула еще раз и заплакала.

Уснуть я уже не могла. Подумав, я поехала в ларек, к Валерии, сидеть одной было невмоготу. В коридоре меня попытался перехватить отец, чтобы потребовать отчет о моем поведении, но я предпочла отмолчаться.

– Ну рассказывай, гулена, – встретила меня Валерия. – А то я сперва даже не сообразила, что Илья может наплести что угодно.

Я рассказала все, мне скрывать было нечего.

– А Илья тут наплел, что тебя полночи не было, а он тут так ревновал, так ревновал… Козёл!

Я впервые слышала из уст Валерии грубое слово.

– Ты-то как? – она внимательно посмотрела на меня.

– Нормально…

– Значит, подашь на развод?

– Не знаю… Слушай, ему надо, он пусть и подает, а мне плевать, что у меня там в паспорте.

– Ничего, Лианка, самое страшное – пережить первые три месяца, потом становится легче, ты мне на слово поверь. У вас хоть детей нет, мне сложнее было. Так что потерпи.

– А как у вас было?

– Да, разошлись по глупости, все мой характер виноват, всегда себя королевой считала вот и досчиталась. Ему нужна была помощница шапки шить, на базаре стоять, в поездки ездить, а из меня какая бизнесменка? Теперь-то я знаю, что гулял он безбожно. Придет домой пьяный, говорит, что с мужиками пил, я, дурочка, верила. Потом-то уже узнала, что они, перед тем как домой идти, водку стаканами начинают хлестать, чтобы перед женой отчитаться. Противно. Ну вот он и нашел себе бизнесменку, такую же, как его мамочка. Мамочка-то у него железная женщина − и мужа, и двух сыновей на себе тянула, дом весь обставлен, чисто так, что не придерешься, сама одета, мужики одеты-обуты-сыты. Муж тряпка тряпкой, куда он от нее уйдет? От денег да от заботы? Мне такой никогда не быть.

Мы долго еще так болтали, пока я не поняла, что просто валюсь с ног. После двух ночных смен я держалась исключительно на нервном напряжении, да на сигаретах, прикуривала одну от другой и курила, курила…

Вечером я приехала домой, открыла аптечку. Леночка, когда работала медсестрой, натаскала мне всяких транквилизаторов. Я приняла таблетку и наконец уснула. Следующие три месяца в самом деле напоминали непрекращающийся кошмар.

Глава пятая
Кто кому сколько должен

….С напарником мне повезло. Андрей оказался спокойным, смышленым, непьющим. Смелым его назвать было трудно, но и трусом он точно не был. Как только на нас начинали наезжать, он отстранял меня от прилавка и с непроницаемым лицом выслушивал самые разнообразные угрозы, словно дожидаясь, когда его противник выдохнется. Так и происходило. Крики постепенно становились все тише, а под конец возмутитель спокойствия лез в карман и покупал то, что не смог получить за просто так.

Андрей был женат, и жена его, которую звали Татьяна, была на девятом месяце беременности.

Илья, с которым Андрей успел познакомиться, ему не понравился: «не мужик». Однако Андрей дипломатично не показывал своих чувств. Через несколько дней, снова после моей ночной смены, ко мне пожаловал Илья.

– Пошли в загс! Заявление на развод подавать!

– Пошли… – я была раздосадована только тем, то мне снова не дали выспаться.

– Ты не знаешь, где сейчас живет Ломакин? – спросил он по дороге.

Я удивилась.

– Там же, где и раньше!

– Ясно, – сказал Илья и замолчал.

Оформление документов на развод заняло полчаса. Развод назначили на конец зимы. Выйдя из ЗАГСа, я поняла, что Илья снова добился свой цели – вывел меня из равновесия, и я теперь не усну, даже если меня пообещают обеспечить за это на всю жизнь. Не долго думая, я купила бутылку шампанского, бутылку сухого вина и поехала к Ломакину. Как только Леночка исчезла из квартиры, ее место заняла Светлана, и я надеялась застать кого-нибудь дома. Так оно и оказалось, дома были оба.

– Помнишь, я сказал тебе, что на моем разводе дело не закончится? – спросил Ломакин, терпеливо выслушав о моем разрыве с Ильей. – Теперь ты знаешь, почему?

– Почему? – наивно спросила я.

– Лиана, нельзя быть такой наивной. Они сейчас вместе.

– Кто?

– О Боже! – Ломакин застонал. – Да Илья с Леной. Они любовники уже больше полгода. Ты что, думаешь, я просто так все это время психовал?

Я смотрела на него во все глаза. Можно было только диву даваться, почему эта мысль, очевидная любому постороннему наблюдателю, до сих пор не пришла мне в голову. Она как бы подспудно присутствовала на задворках подсознания, явно или неявно оказывая влияние на все мои действия и поступки. Но между тем я так и не впустила ее в область осознанного, возможно из элементарного страха – потому что в том случае, если бы это оказалось правдой, рушился весь мой мир, с такой тщательностью выстроенный за годы взросления.

Все мои теории о верной наперекор всему дружбе и любви оказывались лишь теориями, не имевшими ничего общего с реальностью. Трясущейся рукой я налила в бокал остатки шампанского, выпила. Говорят, жены все узнают последними. Это оказалось правдой.

Все становилось на свои места. Боже, какая я идиотка! Поделом! Кто это, интересно, считал себя умненькой-благоразумненькой? А ни фига! Зачем, спрашивается, столько читать, если все равно суждено остаться в дураках? Если человек, читавший только «Колобка», может обвести тебя вокруг пальца, а лучшая подруга обдурить тебя, как младенца?

Меня затошнило. Светлана смотрела на меня с сочувствием. Значит, они были вместе с весны…

– Ты не расстраивайся, Лиана, ты нормальная баба, ну полюбила дурака, что теперь делать, я и сам понять не могу, как жил со Вздорихой два года… – я в первый раз слышала, чтобы он так назвал Леночку. – Я давно это подозревал, но поделать ничего не мог, да и такого, чтобы я их конкретно застукал, не было. Ты что, не заметила, что из нас четверых только они двое были летом загорелые дочерна? Что Илья постоянно днем пропадает неизвестно где? Что после нашего совместного бизнеса на Лене слишком много часов?

Это было верно. Весной Илья взял кредит и привез партию часов с Углича. Ездили они вместе с Олегом. Когда пришла пора отдавать кредит, вдруг обнаружилось, что денег − только долг отдать. Я, не раздумывая, продала те часы, которые хотела оставить себе, продала и платье, которое привез Илья, и футболки, и даже несколько комплектов дорогого белья, справедливо полагая, что я, как примерная жена, должна помочь мужу выплатить деньги.

У Лены тем не менее осталась куча «сувениров» от этого бизнеса: часы-кулоны, часы-браслеты, часы с финифтью, часы-перстень, платья, пеньюары… Я думала, что все это ей купил на свою долю прибыли Олег, но он отрицательно покачал головой.

– Я ей ничего не покупал.

– Он обещал сегодня придти сюда, – вдруг вспомнила я, – он спрашивал сегодня о тебе.

– Что конкретно?

– Спросил, где ты сейчас живешь.

– Ну он дает, – фыркнула Светлана. – А где мы должны еще жить?

Потом она стала говорить про то, какая Лена грязнуля, и что она, наконец, навела порядок в квартире, все перестирала, вымыла, отдраила. Мне это было неинтересно, и я потянулась следом за Олегом на балкон – покурить.

– Чего это он решил тебя навестить?

– А морду мне за Лену, наверное, набить хочет. Шучу. Лена забрала сервиз, моей маме это не понравилось, я договорился, что обменяю на сервиз магнитофон. Вот Илья, видать, и привезет, – он помолчал, а потом выдал фразу, которая вертелась и у меня на языке. – Слава Богу, что они вместе, по крайней мере, теперь они больше никого не сделают несчастными.

Мы вернулись на кухню, успели еще открыть бутылку вина и выпить по рюмке, прежде чем в дверь позвонили. Светлана подхватилась, чтобы открыть, но Олег прикрикнул на нее.

– Куда? Сиди… Вот и гости!

Он пошел открывать, а Светлана от волнения вцепилась мне в руку.

– Сейчас что—то будет, – ее глаза были круглыми и черными.

С моего места было хорошо видно, что происходит в прихожей: Олег открыл дверь, весьма сдержанно поздоровался с Ильей и вышел в подъезд, поговорить. Светлана еле-еле могла усидеть на месте.

– А вдруг они сейчас раздерутся? – она близко наклонилась ко мне. – Что делать будем?

Я пожала плечами: я ощущала облегчение. От того, что все, что теперь делает Илья – не мое дело. Как бы он не позорился, в какую бы глубокую и грязную лужу не сел, мне все равно, я больше не должна за него переживать, я больше не буду краснеть, мне больше не будет стыдно! Боже, хорошо-то как!

За Ломакина я не волновалась – Илья ему в драке не соперник. После непродолжительного разговора, Ломакин вернулся с сумкой, пронес ее в комнату, вытащил в прихожую магнитофон.

– А где усилитель? – спросил Илья.

– Какой усилитель? Мы с Леной договаривались только о магнитофоне. Баста!

– Пойдем-ка, поговорим…

Ломакин снова вышел.

– Ну точно раздерутся! – Светлана то смеялась, то была готова заплакать.

– Да не волнуйся ты так, – сказала я. – Уж кто-кто, а твой Олег может за себя постоять.

– Правда?

Дверь в подъезд была приоткрыта, и я видела, что Илья с Олегом поднялись на площадку выше этажом. Внезапно послышалась возня, удары, и в следующее мгновение я поняла, что они катятся по лестнице, сцепившись в клубок. Так они с размаху и влетели в квартиру. Илья оказался на полу. Его кроссовки торчали над головой, казалось, что его связали в узел. Сверху на нем сидел Ломакин, жилы у него на шее вздулись, удерживать Илью было трудно. На мгновение Илья почти вывернулся из рук Ломакина, попытался ударить, но Олег неимоверным усилием снова его скрутил. Светлана метнулась в прихожую, но я перехватила ее и усадила обратно. В дверях показался Андрей Гордый. Он был, как всегда, невозмутим.

– Слушай, Олег, ты бы отпустил его.

– Я бы отпустил его, Андрей, но ведь он дерется! – натужно ответил Ломакин.

Андрей посмотрел на них сверху вниз, оценил ситуацию.

– Илья, ты бы закруглялся, что ли? А то мне ждать некогда, ехать надо.

Я поняла, что Андрей привез Илью на своем автомобиле.

– Будешь драться? – спросил Илью Ломакин.

Илья в ответ что-то прохрипел.

– Будешь драться, по голове настучу, – пообещал Ломакин и отпустил Илью.

Тот вскочил на ноги, хотел было ударить Ломакина еще раз, но Олег просто вытолкнул его из квартиры и захлопнул дверь. Раздалось несколько ударов по двери, потом вдруг трель звонка, быстрые шаги и звон разбитого стекла в подъезде. Было слышно, что на площадку выскочила соседка. Под аккомпанемент ее крика Илья ретировался. Ломакин посмотрел на нас и захохотал.

– Вот цирк, а?

У него был ободран локоть и только.

– Ну сволочь Илья, сил нет. Бам-бам-бам мне по физиономии, и такой повернулся, чтобы уйти. Он что, думал, что я ему не отвечу? Хотел я было его к стенке приложить, но передумал, вдруг убью ненароком. Ну его, слабосильного.

Ломакину пришлось выйти на площадку, выслушать претензии соседки по поводу разбитого стекла. Я и Светлана тоже выглянули – звонок был основательно разбит, на подоконнике кровь – Илья разбил стекло кулаком. Позже Валерия рассказала, что он приехал в ларек, выпил банку тоника, пробил кулаком ДВП, которым был обшит ларек, закурил и стал прижигать себе руку сигаретой.

– Лиана, он же больной, его же лечить надо, – говорила она мне.

– А он и есть больной, на учете стоит. Ты не знала?

– Нет, – Валерия испуганно на меня посмотрела.

Я представила, что ей пришлось пережить наедине с Ильей, и пожалела ее.

– Он и в армии из-за этого не служил.

– Ужас какой-то, – пробормотала Валерия.

– А он что, курить начал? – поинтересовалась я.

– Да, Лена сказала, что ему идет курить, вот он и курит.

Ну-ну. Три года Илья воевал со мной, бился, чтобы я бросила курить, и вот – на тебе, сам закурил. Вот уж точно, любовь зла…

После драки Ломакин на всякий случай подстраховался. Чтобы Илья с Леночкой не написали заявление в милицию, он просто взял знакомого милиционера и съездил с ним в ларек. Тот пять минут поговорил с Ильей, и этого было достаточно, чтобы парочка раз и навсегда зареклась строить Ломакину козни.

Странно, несмотря на то, что весь мир вокруг рухнул в одно мгновение, мне было хорошо… почти неделю. Я спала беспробудным сном сурка, со спокойным сердцем работала, и даже аппетит не пропал. Я давно заметила, что в критических ситуациях мой мозг как бы отключается, не воспринимает окружающее, словно откладывает принятие оценки и важного решения на потом, на тот момент, когда подсознание по-своему переработает и разложит по полочкам происходящее. Наверное, так мне легче перенести то, отчего можно просто рехнуться.