Текст книги "Седьмое чувство"

Дарий знал, что не было особой необходимости врачевать его ногу. Порез безобидный, через несколько дней он зажил бы сам по себе. С чего бы это Рихтеру применять свои способности? Тем более что раньше он упорно противился всему, что связано с некромантией. Может, это надвигающаяся полночь так повлияла на его друга? Дарий с тревогой посмотрел на Рихтера. Маг стал еще более мрачным. Кларк обернулся и кивнул гостям.

– Вот здесь.

Он поднял свечу повыше. Неровный, прыгающий свет озарил крутую узкую лестницу, ведущую вниз. Конец лестницы терялся в темноте.

– Там вход в подвал?

– Да, – устало ответил старик. – Теперь вам ясно, почему я предлагал подождать до утра? Но делать нечего давайте спускаться.

Дарий опасался, что эта лестница под стать дому и тоже дышит на ладан, но он ошибся. Несмотря на то, что была деревянной, лестница все еще сохраняла былую крепость, все ступеньки и перила целехоньки.

Они спускались и спускались. Над головой высился закопченный потолок. Холодно не было, зато сильно пахло пылью. Гном услышал внизу какое-то шуршание.

– Здесь есть мыши?

– Что вы! Ничего подобного. В доме нет никаких мышей. – Кларк отрицательно покачал головой, и свеча в его руке угрожающе накренилась. – Влад был с ними в состоянии настоящей войны. Книги, сами понимаете… А вот парочка сов, может, и найдется.

Словно в подтверждение его словам неподалеку блеснули два больших желтых глаза.

– Они живут прямо здесь? – удивился гном.

– Не знаю. Или здесь, или в лесу, мне-то какое дело? Я знаю только, что они исправно ловят мышей, и у Влада было с ними что-то вроде соглашения. Мы пришли.

Лестница неожиданно закончилась, и они очутились на полу, покрытом мелкой каменной крошкой. Старик достал ключ и открыл крошечную дверь в стене. Чтобы в нее пройти, требовалось согнуться вдвое. Кларк протиснулся в нее первым, причем так ловко и проворно, что Дарий невольно пришел к выводу, что старик бывал здесь неоднократно. Едва переступив порог подвала, гном ощутил в груди странное щемящее чувство. Словно кто-то неведомый вынул у него сердце и забыл вернуть на прежнее место. Судя по встревоженному виду, Рихтер почувствовал то же самое.

– Это их зов, – шепнул ему Дарий. – Мы на верном пути.

Старик зажег несколько настенных ламп, и помещение озарилось светом. Стены были оштукатурены и покрашены в белый цвет. Кое-где на их поверхности можно было разобрать какие-то пометки, видимо сделанные бывшим хозяином. В центре комнаты стояло девять высоких стеллажей с книгами, а в одном из углов – кресло и маленький журнальный столик. Кларк подошел к последнему из стеллажей и сказал:

– Это все ваше. Можете свериться со списком.

Дарий подошел ближе и внимательным взглядом окинул размеры доставшегося библиотеке наследства. Он пришел к заключению, что придется заказывать телегу, запряженную парой тягловых лошадей. Книги все как на подбор большие и тяжелые, и иначе их увезти нельзя. Рихтер тоже подошел к стеллажам и замер, всматриваясь в корешки.

– Ни к чему не прикасайся, – напомнил ему Дарий. – Послушайте, – обратился он к Кларку, – вы можете отправляться спать. Мы осмотрим книги и вернемся наверх самостоятельно. Утром я закажу повозку, и мы отвезем их в город.

– А кто закроет за вами дверь в подвал? – подозрительно осведомился старик.

– Вы нам не доверяете? – догадался гном. – Помилуйте! Я – Главный Хранитель библиотеки Севера и не собираюсь у вас ничего красть. За своего помощника я тоже ручаюсь. Он тоже Хранитель и не станет пачкать свои руки кражей.

Точно ища подтверждение словам Дария, старик бросил быстрый взгляд на дорогой, отлично сшитый дорожный костюм Рихтера.

– Нет, что вы… Я совсем не это имел в виду… – Было заметно, что Кларк колеблется.

– Давайте сюда ключ, я отдам вам его утром. Ни о чем не волнуйтесь. – Дарий требовательно протянул руку и получил желаемое.

– Спокойной ночи, – сказал Рихтер и мягко направил старика в сторону выхода.

Когда за ним закрылась дверь и друзья остались одни, Дарий вмиг преобразился. В его глазах появился невиданный доселе блеск.

– Ты чувствуешь? – спросил он некроманта и кивнув в сторону стеллажей. – Я не ошибся. Они здесь.

– Что будем делать?

– Найдем и поставим отдельно от остальных. Это для начала, а потом придумаем. – Дарий извлек из кармана плотные кожаные перчатки. – Ты свои тоже надень, проклятые книги нельзя не только открывать, но и касаться голыми руками.

– Ты ничего не слышишь? – Рихтер тронул гнома за плечо и прислушался. – Кажется, кто-то зовет меня по имени.

– Нет, я ничего не слышу. Это всего лишь одна из уловок этих книг. Они стараются заморочить тебе голову.

– А почему не тебе?

– Не знаю. Я только чувствую их присутствие. Знаю, что они где-то рядом, и все.

– А сколько их? Две?

– Да. Вот возьми список. Они подчеркнуты.

Рихтер взял листы. Ничем особенным на первый взгляд не отличаясь от остальных книг, в списке были подчеркнуты две из них: «Старсом Лан. Цветение осени» и «Гумберт Харатха. Синева».

– Незнакомые авторы. Никогда не слышал о них.

– Неудивительно. Они единственные в своем роде. – Дарий взял со столика маленькую лампу и теперь внимательно читал заглавие каждой книги.

– Дарий, – Рихтер вытер платком вспотевший лоб, – мне нехорошо. Если ты не возражаешь, то я пойду, присяду. У меня был трудный день.

– Конечно, – согласился гном. – Трудный день – это еще слабо сказано.

Рихтер сел и с удовольствием откинулся на спинку кресла. Неожиданно для себя самого он понял, что очень устал. Иначе чем объяснить тот факт, что, опустившись в кресло, он даже не отряхнул его сиденье от пыли? Все-таки воскрешение девочки забрало у него какие-то силы, и теперь в полночь вместо обычной нервной дрожи можно ожидать чего-то похуже. Или нет? Рихтер задумался. Полуночная лихорадка свидетельствовала о переполнявшем его даре, но сегодня утром он им воспользовался, значит, все должно для него пройти легче, чем обычно. Но тогда почему его кидает то в жар, то в холод? Некромант прикрыл глаза и снова услышал, как кто-то настойчиво зовет его по имени. Помня предостережение Дария насчет книжных хитростей, он решил не обращать на голос никакого внимания.

Гном закончил осмотр верхней полки – делал он это при помощи специальной лесенки, сообщил, что ничего не нашел, и занялся следующей. Неожиданно в комнате стало темно. Все лампы, включая и ту, что держал в руках Дарий, потухли. Гном с досадой выругался.

– Что случилось? – встрепенулся маг.

– Не знаю. Рихтер, у тебя есть чем зажечь лампы?

– Да. Подожди минутку. – Рихтер принялся хлопать себя по карманам в поисках камня-огневика.

– Сидим в подвале. В кромешной тьме. С двумя проклятыми книгами под боком… – Судя по голосу, у Дария было отвратительное настроение.

– Не ворчи, – попросил его некромант и зажег лампу.

И тут они заметили, что не одни. Кроме них в подвале находился призрак. Невесомая бледная тень, принявшая очертания человека. Всем хорошо известно, что призраков не бывает, так как их существование противоречило бы всем законам природы. Плод больной фантазии, разыгравшегося воображения, сон наяву, абсурд воспаленного сознания – все что угодно, но этот призрак был.

Ему были безразличны законы природы, он существовал, не обращая внимания на то, что его существование невозможно. Рихтер видел на своем веку многое, но с подобным чудом столкнулся впервые. От неожиданности он уронил лампу, и свет опять погас. Дарий ошеломленно смотрел на слабо светящийся силуэт. Привидение не предпринимало никаких враждебных действий, похоже, что оно просто наблюдало за ними.

– Рихтер… – прошептал гном. – Что это?

– Не знаю. – Некромант снова чиркнул огневиком.

Освещенный светом призрак выглядел совсем неправдоподобно. Привидения – это сказки, легенды, страшные истории, но никак не окружающая нас реальность.

– Кто вы? – спросила «сказка».

До сих пор неизвестно, чем он говорил, ведь у призраков нет легких, голосовых связок и всего остального, но друзья определенно слышали его голос. Казалось, что он звучит прямо в их сознании. Голос был мужской, очень приятный, мягкий и мелодичный.

– Кто вы? – повторил свой вопрос призрак и приблизился к ним. – Вы те, кого я ожидаю?

Дарий впервые в жизни не знал, что сказать. Всю его обычную словоохотливость как рукой сняло. Он умоляюще посмотрел на Рихтера, предлагая ему взять инициативу в свои руки. Некромант кашлянул, прочищая горло.

– Я – Рихтер, а это – Дарий. Мы Хранители библиотеки и исполняем здесь волю покойного хозяина.

– Покойного хозяина? Да-да… Я умер. Все время забываю.

– Господин Несва? – осторожно спросил гном.

– Можете называть меня просто Владом. Красивое имя? Мне оно очень нравилось в свое время. – Призрак с любовью провел рукой по книжным корешкам.

– Влад, что с вами случилось?

Фантом повернул голову.

– Вы имеете в виду мое теперешнее состояние? Вынужден признать, что раньше я был более плотным, чем сейчас. Печально… Однако кое-что мне кажется даже забавным: например, я могу проходить сквозь стены. Вот так. – Он прошел сквозь стеллаж и вышел с другой стороны. – Мог бы, – поправил он сам себя, – но я почему-то ограничен только одним этим подвалом и больше никуда не могу попасть. И теперь поневоле несу здесь караул.

– Влад, вы сказали, что ждете кого-то?

– О да! Как хорошо, что вы напомнили мне об этом! В последнее время у меня неважная память. Да, я ждал вас. Хранители библиотеки Севера… Это значит, что Кларк исполнил мою просьбу. Хорошо… – Он удовлетворенно кивнул. – Но вот вы пришли, и теперь моя миссия закончена. – Призрак замолчал, сосредоточив все свое внимание на сапогах Дария.

– Что это значит?

– Это значит, что в этом мире мне осталось быть не так уж и долго. Можно прекратить бессмысленное полуживое существование и наконец-то отдохнуть. – В голосе призрака послышались довольные нотки. – Ради всех богов заберите себе эти проклятые книги и спрячьте их куда-нибудь подальше. Умирая, я чувствовал за собой вину из-за того, что так долго держал их у себя и подвергал опасности стольких людей. Именно из-за них я не могу найти успокоение после смерти.

– Как они к вам попали?

Призрак, казалось, усмехнулся.

– О, вы не знаете, что такое быть коллекционером! При желании я мог заполучить любой интересующий меня экземпляр, потому что не считался ни со временем, ни со средствами для достижения цели. О, иногда я был очень терпелив… Да… В моей скромной библиотеке вы найдете только поистине ценные экземпляры. Я не разменивался на всякую ерунду. Но самые редкие и стоящие книги я отдаю вам. Моя ограниченная сестра их все равно не оценит, а что же до остальных книг – то их судьба меня больше не волнует. – Призрак замолчал.

– Господин Несва, вы так и не объяснили, откуда к вам попали проклятые книги? – Дарий уже справился с первым волнением и сейчас был твердо намерен выяснить интересующий его вопрос.

– Влад, просто Влад, я же просил… Быть может, вы заметили, что все эти книги, – фантом с гордостью обвел рукой вокруг себя, – собраны в рамках одной темы.

Дарию не хотелось показаться невеждой, но, к своему стыду, он был слишком поглощен новостью о проклятье книгах и на остальные едва обратил внимание. А Рихтер не стал делать вид, что понимает, о чем речь, и спросил:

– Какой темы?

– Философия смерти. Я всю свою жизнь интересовался этой проблемой. С детства. Мне казалось, что книги, пожирающие душу, будут прекрасным дополнением моей коллекции. Так сказать, венцом творения. Несмотря на их зловещую репутацию, я считаю, что книги эти – настоящее произведение искусства, злой гений человеческой мысли. И когда на черном рынке через одного известного мне торговца представилась возможность достать их, я незамедлительно ею воспользовался.

– Что? Вы ее просто купили?! – Дарий потрясенно всплеснул руками. – О! Как найти этого торговца? – Дарий был наслышан о чудесах черного рынка, но ТАКОГО там еще продавали. Это было слишком опасно, а собственной жизнью никто не хотел рисковать.

– Боюсь, что это невозможно. Его больше нет. Несчастный пренебрег техникой безопасности и взял книгу, не надев перчаток. Он не смог противиться зову и раскрыл ее. То, что произошло дальше, вы можете сами представить. Хранители ведь всегда были очень образованными, верно?

– А вы не обманываете нас? – Дарий подозрительно прищурился. – Если бывший владелец погиб, то, как к вам попали эти книги? Может, торговец все еще жив и здоров?

– Призраки не умеют лгать, – немного обиженно сказал фантом. – Им незачем это делать. У меня была назначена встреча с этим господином, но когда я пришел в условленное время, то обнаружил только эти две книги и дымящиеся сапоги моего знакомого. Больше ничего.

– Дымящиеся сапоги? – Рихтер удивленно приподнял брови.

– Образно выражаясь. На самом деле кроме сапог там была еще куча одежды и то, что некогда было телом. Пахло просто омерзительно. Но не будем об этом… Я со всеми предосторожностями завернул книги в мешок и принес сюда.

– А как они попали к торговцу? По каким каналам?

Призрак досадливо отмахнулся:

– Я не интересовался. Вы задаете глупые вопросы, Откуда мне было знать его поставщиков?

– Скажите, Влад, – Рихтер бросил быстрый взгляд на стеллажи, – что побудило вас заняться этой темой? Что в ней такого интересного?

Фантом замер, не отвечая. Он смотрел на мага. Дарию показалось, что исходящее от него свечение стало ярче.

– Некромант… – приглушенно прошептал призрак. – А я ведь сразу и не заметил… – Его голос стал совсем тихим. – Сильный, очень сильный… и очень старый… Ты же человек? Тебе не положено быть таким старым… Люди не живут столь долго. Странно…

Рихтер невольно затаил дыхание, но фантом продолжал говорить:

– Ты спрашиваешь, почему мне интересна смерть? О, у этого феномена своя цель, свое предназначение, своя особенная мудрость, которая звучит для меня подобно музыке. Когда мне было пять лет, я упал с дерева. До сих пор помню тот страшный удар о землю. Глухой толчок, разлучивший меня с жизнью. Но меня спас некромант. Позже, став взрослым мужчиной, я не раз задавался вопросом, откуда ему было взяться в наших краях, но так и не смог на него ответить. Я помню, что был окружен ослепительным светом, ослепительным настолько, что я горел от сжигавшей мое сознание боли, но все изменилось, когда он взял меня с собой в прохладную, спокойную темноту. Я снова мог дышать, мог жить, и первое, что я увидел, когда открыл глаза, было лицо моего спасителя. Он был похож на тебя. – Призрак кивнул Рихтеру. – С тех пор я захотел стать одним из вас, но, увы, у меня не было способностей. И хотя сам я не мог стать некромантом, я мог читать об этом, что в какой-то мере утоляло мою жажду познания. Свою первую книгу на эту тему я приобрел в восемь лет – «Жизнь и смерть» Яна Лазурского. Вон она стоит на верхней полке.

Дарий отметил про себя, что книга, о которой шла речь, зачитана до дыр.

– Ничего хорошего в некромантии нет, – буркнул Рихтер. – Это не дар богов, а их проклятие.

– Как посмотреть… Благодаря ему я вырос и прожил не такую уж плохую жизнь. – Фантом потихоньку бледнел и таял. – Ну что ж, я вижу, что оставляю свои сокровища в достойных руках. Прощайте.

– Нет, постойте! Куда вы?

Дарий кинулся к призраку, который почти утратил свои очертания и теперь висел размытым пятном в полуметре от пола. Еле слышно, но с ворчанием тот ответил:

– Спросите что-нибудь полегче! Откуда мне знать, куда я иду? Если рай существует, то надеюсь, что туда… Прискорбно, но я никогда не верил в богов. По-моему, сейчас самое время изменить эту точку зрения… – Он стал почти невидимым. – Отныне я буду очень религиозным…

Это было последнее, что услышали друзья. Влад Несва навсегда покинул этот мир.

Дарий устало опустился в кресло. Ему требовалось как следует осмыслить все увиденное и услышанное. Призрак, несущий стражу в подвале, проклятые книги, которые можно купить на черном рынке… Главный Хранитель снял перчатки и в раздражении бросил их рядом с собой на столик.

– Ну и дела! Рихтер! Скажи мне, куда катится этот мир?

– Вниз, – лаконично ответил маг. Он присел на корочки. – Никогда бы не подумал, что увижу настоящего живого призрака. Живого призрака? – Он осуждающе покачал головой. – Что за чушь я несу!

– Как говорила моя троюродная тетя: никогда не говори никогда. Нет, недаром меня не покидала тревога, стоило нам только переступить порог этого дома. Сюрпризы на каждом шагу. Влад Несва… Мало того, что он помещик-коллекционер, так еще и последователь искусства черных магов! И призрак!

– И призрак! – словно эхо повторил Рихтер.

– Словом, типичный представитель провинции… А книги? – Дарий в негодовании сжал кулаки. – Отныне проклятые книги можно купить! Раньше у этих торговцев были хоть какие-то мозги, но теперь я в этом не уверен. Представляешь, сколько таких книг и подобных им вещей может находиться в частных коллекциях? Сколько нераскрытых смертей на совести этих проклятых предметов? Ужас! – Гном в сильном волнении обхватил голову руками. – И что прикажешь мне делать? Как Главный Хранитель я обладаю некоторой властью, но что мне делать? Устраивать обыск у всех подозреваемых в темных делах любителей древностей? Бесполезно… – Он застонал.

– Дарий, – Рихтер тряхнул друга за плечо, – успокойся и возьми себя в руки. Давай сделаем то, зачем мы сюда пришли, и отправимся спать. Хватит с нас на сегодня приключений. Завтра, после того как ты хорошенько отдохнешь, все будет казаться не таким уж ужасным.

– Да, ты прав. – Гном резко встал. – Не к лицу Главному Хранителю раскисать в трудную минуту. Нечего себя жалеть! Может быть, как-нибудь потом… в глубокой старости я позволю себе это. – Нахмурившись, он еле слышно пробормотал, вспоминая: – Старсом Лан «Цветение осени» и Гумберт Харатха «Синева».

– По-моему, я нашел Лана. – Некромант осторожно достал с полки толстую книгу в черном кожаном переплете с золотым тиснением.

Книга оказалась очень тяжелой, и от неожиданности Рихтер чуть ее не выронил. Стоило ему взять ее в руки, как смятение в груди достигло предела. Даже дышать стало труднее, словно воздух вокруг стал густым, как кисель. Обхватив книгу покрепче, Рихтер показал свою находку Дарию.

– Готов спорить на что угодно – это она сожрала душу торговца. – Гном внимательно осмотрел застежки, которыми была закрыта книга. – Не хочешь открыть?

Рихтер отрицательно покачал головой.

– Хорошо, значит, с герметичностью все в порядке. Ты говорил, что слышишь, будто бы кто-то зовет тебя. И сейчас тоже?

Маг прислушался к своим ощущениям.

Он чувствовал себя так, словно был разбитой на тысячи кусков чашей, которую склеили заново. Его обычно спокойное сердце сейчас билось в грудной клетке как бешеное, под стать беспокойной душе, но голоса на этот раз не было слышно. Неожиданно Рихтер поймал себя на мысли, что сожалеет об этом. Он был бы совсем не против того, чтобы услышать его еще раз. Голос был красивым и так проникновенно, как никто раньше, звал его по имени…

– Нет, сейчас все тихо.

– Ну и ладно. Положи эту мерзость пока на кресло. Теперь осталось найти труд Харатхи.

Рихтер аккуратно положил книгу. Главный Хранитель внимательно проследил взглядом за его действиями, удовлетворенно кивнул и повернулся к стеллажу. Мгновение он его рассматривал, а затем быстро наклонился. Для удобства гном встал на одно колено и принялся искать нужное ему произведение среди книг, стоящих в самом низу.

– Проклятые книги… – ворчал он. – Вот так вот просто взять и купить! Да, хороша покупка, нечего сказать!

Рихтер принялся помогать ему с другой стороны. Через пять минут они встретились. Рука Дария замерла над небольшой книжкой в невзрачной обложке серого цвета. Неожиданно Рихтер понял, что это именно то, что они ищут. Но ни на корешке, ни на обложке автор и название не были указаны.

– Что скажешь? – Дарий показал книгу некроманту. – Как думаешь, это «Синева»?

– Полагаю, что, для того чтобы узнать наверняка, нужно ее открыть?

– Так и есть. – Дарий вздохнул. – У меня нет желания это делать. И хотя я чувствую, что это проклятая книга мы должны проверить все оставшиеся. На всякий случай.

– Все? – Рихтер окинул тоскливым взглядом стеллажи.

– Нет, только этот. Я склонен верить тому, что нам рассказал господин Несва. Я только имел в виду, что мы должны удостовериться в том, что это, – Дарий стукнул по обложке, – та самая «Синева» и здесь нет других проклятых книг.

Друзья потратили еще два часа, но дальнейшие поиски ничего не принесли. Под конец розысков Дарий с ног валился от усталости – сказывалось пережитое за последние часы волнение. Стояла глубокая ночь, и поэтому неудивительно, что глаза гнома слипались, и он ежеминутно зевал.

– Все! С меня хватит! – вынес окончательный вердикт Дарий и поставил на место последний том. – Больше здесь ничего нет.

– А что с книгами? Возьмем их с собой?

– Все зависит от того, где их безопаснее всего хранить. У тебя или у меня под подушкой?

Рихтер так удивленно посмотрел на друга, словно был не совсем уверен, в своем ли тот уме.

– Шутка, шутка. Ни о каких подушках не может идти и речи. Я хочу сказать… Быть может, не искать себе новых проблем и оставить книги здесь до утра? – Дарий достал карманные часы. – Благо до утра осталось совсем немного. Ничего с ними не случится. Запрем подвал, и все. Пусть себе лежат на кресле.

– Нет-нет, так нельзя. Уж лучше поставить их сюда. – Рихтер освободил на одной из полок место, переложи часть книг оттуда на столик. – Представляешь, а вдруг Кларк или кто-то другой зайдут сюда без нас, увидят лиги на кресле, и что они сделают?..

– Возьмут их, чтобы посмотреть или убрать с кресла.

– Вот именно, – кивнул Рихтер, – возьмут голыми руками, без перчаток.

– Хм, действительно. Однозначно мне нужен отдых. Поспать немного, привести мысли в порядок, а то что-то совсем плохо соображать стал. Очевидную истину оставляю без внимания.

Хранители поставили проклятые книги отдельно от остальных. Ходили упорные слухи, что они могут заражать другие тома, соприкасаясь с ними. При всем при том, что эти слухи не были никем проверены, Дарий не хотел лишний раз рисковать.

Выражая свой протест, старая кровать негодующе скрипнула. Некромант лег на нее поверх одеяла. Он решил не раздеваться, снял только сапоги и плащ. Свет он тоже решил не зажигать, предпочитая мягкость темноты резким огненным бликам. До утра оставалось всего несколько часов…

Удобно вытянувшись во весь рост и положив руки под голову, Рихтер размышлял. Ночь, облаченная в покрывало темноты и тишины, располагает к раздумьям.

Ах, как близка его цель! Все остальное теперь неважно. Совершенно не существенно… Жаль подставлять Дария, но что поделать? Нужно выбирать между дружбой, чувством долга и жизненной необходимостью. И, как всегда, выбор будет не в пользу долга…

Да, это предательство – нужно быть честным, хотя бы с самим собой, – ну и что же? Имеет он право распоряжаться собственной жизнью или нет? Нельзя жертвовать своей выгодой ради чужих интересов. А смерть – это и есть прямая выгода, его утешительный приз, венец всего бессмысленного существования. Только бы все получилось, потому что иначе…

Рихтер не хотел думать о том, что произойдет в случае провала его затеи. Он как можно дальше гнал прочь все мысли об этом. Ведь это была последняя надежда, на которой покоилось все его зыбкое существование. Чего только ему стоило сдержаться и не открыть книгу прямо там, в подвале! Вот она – рядом, манящая, такая доступная, остается лишь сделать одно движение и раскрыть ее! И все!

От этого отчаянного поступка Рихтер удержался по двум причинам. Во-первых, он не хотел, чтобы из-за него погиб Дарий, который стоял слишком близко. Все-таки он, сам того не замечая, успел, насколько это вообще возможно в его положении, привязаться к гному. Во-вторых, его останавливал страх, страх возможной неудачи. Жизнь приучила Рихтера не ждать милости от богов.

«Если хочешь чего-то добиться, сделай это сам», – не раз говорил он, но иногда приходилось уповать только на провидение. И почему-то это всегда были самые важные и поворотные моменты жизни. Точки отсчета, из которых берет свое начало новая линия судьбы. Так и сейчас: он сделал все от него зависящее, и теперь оставалось только ждать дальнейшего развития событий. Утром Дарий отправится за повозкой и оставит его присматривать за книгами. Отставит одного. Более благоприятного случая трудно желать.

В душе Рихтера шевельнулось сомнение: а все ли он сделал правильно? Мысли беспокойно перескакивали с одного на другое, мешая сосредоточиться.

Впрочем, какая теперь разница? Ему страшно надоело неизменно контролировать ситуацию, что-то подстраивать, направлять. Необходимо отдохнуть от всего этого, и пускай его отдых будет вечным. Как там сегодня сказал призрак? «Прискорбно, но я никогда не верил в богов. По-моему, сейчас самое время изменить эту точку зрения…» О да! Рихтер тоже в них не верил, то есть не верил в богов, которым есть хоть какое-нибудь дело до такого ничтожества, как человек, но сейчас было бы нелишним хорошенько помолиться за успех дела.

Некромант представил себя входящим в храм и смиренно преклоняющим колени перед алтарем. Вот его руки протягивают подношения, голова опущена, глаза закрыты, а губы шепчут слова раскаяния. Порыв ветра распахивает окно и шевелит складки его плаща. Служитель подходит к нему и предлагает свою помощь. Он может выслушать его, дать совет. Или, если он окажется в храме, принадлежащем гномам, к нему подойдет Танцующий в Пламени. У него короткие ярко-красные волосы и в отличие от остальных гномов нет бороды. Да, довольно забавная картина получается…

Но нет, нет и еще раз нет! Этому не бывать! Никакого смирения, никаких храмов, никаких молитв. Он слишком хорошо знал, как возникают новые религии и из чего сделаны старые, чтобы продать свою душу какому-нибудь богу, как бы его ни называли.

Рихтер всегда удивлялся, как люди умудрились придумать такое количество богов, Всех и не упомнишь, тут даже его память не поможет. Он не видел в религиях никакого смысла, особенно если учесть, что все боги походили друг на друга, как куклы в масках. Такие же неживые и холодные, такие же беспомощные и такие же пугающе одинаковые – что в масках, что без них. Все религии мира – это монотонный маскарад. Когда становишься достаточно взрослым, то срываешь маски с богов, и что видишь? Ты видишь за ней одно и то же лицо. Лицо марионетки, которую дергают за ниточки сами люди.

Рихтер прекрасно понимал, что, будь он глубоко верующим человеком, ему бы жилось легче, но для него подобное было невозможно. Он не мог переступить через самого себя. Не последнюю роль в этом сыграл его дар некроманта. Оживление мертвых не способствует дальнему развитию религиозности. Скорее оно содействует обожествлению собственной персоны, тем более что окружающие так падки на всевозможные чудеса. Не раз случалось, что талантливых некромантов обожествляли. И чем глуше была местность и невежественнее люди, ее населявшие, тем это происходило быстрее.

Рихтер посмотрел в окно – небо было безоблачным иссиня-черным, с крупными россыпями звезд. Красивое небо. Ему всегда нравилось ночное небо, его глубина и безупречность. Днем оно не так красиво – слишком пустое, безликое, однообразное. Только в сумерках, когда солнце почти скрылось за горизонтом, а редкие, разбросанные ветром облака окрасились в красный цвет и уже высыпали звезды, – оно становится достойным всех тех восторженных слов, которыми его награждают поэты.

Почему же он все-таки спас эту девочку? Отчего нарушил данное самому себе обещание никогда больше не возвращаться к некромантии? Маг тщательно проанализировал свои мысли, и на ум ему пришел только один ответ: Дарий.

Из-за чувства вины перед Дарием? Чувства вины?! О, это что-то новенькое! Раньше Рихтеру казалось, что с его чувствами покончено навсегда – ведь у него есть только боль, что заполняет всю его душу. Она вытеснила все остальное – и любовь, и сострадание, и желание жить, А теперь выходит, что кое-что все-таки осталось. Рихтер прислушался – Главный Хранитель безмятежно спал за стеной и не подозревал, что стал причиной нарушения клятвы.

Некромант был уверен, что, если бы не настойчивость Дария, он бы просто прошел мимо, ни во что не вмешиваясь. И не потому, что он как-то особенно бессердечен. Просто Рихтеру было все равно, его это не касалось, и человеческая жизнь не имела для него никакого значения. Во всяком случае, так было до сих пор. Что же с ним случилось? Что такое в словах Дария заставило его изменить свое решение?

Рихтера не раз уговаривали, умоляли применить свой талант, но всегда безрезультатно. Он просто пожимал плечами и отходил в сторону. Ведь Смерть никогда не ошибается в выборе. Он всегда приходит к нужному человеку в нужное время и дарует свою милость.

– Интересно, а когда я убиваю, я орудие Смерти или нет? Я действую по своей воле или все было предначертано до моего рождения? Если все предрешено, то боги изрядно повеселись, глядя на мои мучения. Очевидно, они хотели посмеяться, и, судя по всему, им это вполне удалось. – Губы Рихтера скривились в усмешке. – Ну что ж, я тоже посмеюсь. Над собой, над этим жалким миром, над богами. Если боги могут смеяться надо мной, то почему бы и мне не посмеяться над ними? Смейтесь же! Серьезен только Смерть, ему не до шуток – он действительно занят важным делом. А я на славу для него потрудился, работал, можно сказать, до седьмого пота.

Рихтер часто разговаривал вслух сам с собой, спасаясь таким образом от одиночества. До тех пор пока звучит твой собственный голос, ты никогда не будешь один.

– Скольких человек я убил? Скольких вернул к жизни? Первых, конечно, значительно больше. Сначала я убивал в бешеном приступе гнева, сметая всех на своем пути без разбора. Мне это нравилось… Да-да, зачем отрицать очевидные вещи? Мне нравилось видеть, как навеки гаснут глаза и вместе с этим уходит жизнь. Почему так вышло, что на смену гениальному магу пришло кровожадное чудовище? Нелепая случайность? Для чего боги исковеркали мою жизнь? Хотя при чем тут они! Я сам во всем виноват. Только я один, и никто другой, и нечего перекладывать собственные ошибки на хрупкие плечи высших сил. В этом мире за все нужно платить, а за глупость платить стократно… Да, потом я пытался убить себя. Сколько способов я испробовал? Лезвие, яд, петля, огонь… Десятки способов, десятки мучительных попыток расстаться с жизнью, и всегда с одним и тем же результатом. Умирать не умирая – это УЖАСНО. Но еще страшнее открыть глаза после очередной попытки и осознать, что она тоже оказалась неудачной и что все мучения, все твои страдания были напрасны. – Говоря об этом, Рихтер заново переживал все эти чувства. – О, я знаю, что такое БОЛЬ. Знаю лучше, чем кто-либо другой. Боль, одиночество и непонимание – мои вечные спутники, а это означает, что я не так уж и одинок. Я ничего не мог сделать с собственной жизнью и потому стал равнодушен к чужой. Теперь бесцельно хожу по земле, устраняя только тех, кто мне мешает. Больше нет ненависти и жажды убийства. Нет ничего… Но если я больше ничего не чувствую, то почему мне так плохо?! – Рихтер в негодовании стукнул кулаком по одеялу. – Решено! Я открою книгу, и будь что будет. Ну а если ничего не получится, то я даже не знаю, что делать дальше. Продолжать работать Хранителем? Какой в этом смысл? – Рихтер закрыл лицо руками и умоляюще прошептал: – Боги, если вы все-таки существуете, если вы меня слышите – помогите мне… Пускай я умру, пускай навсегда исчезну, пускай меня не станет… Ведь я давно мертв, я – ничто, и это ничто устало от игры в живого человека. Отпустите меня… – По его щекам текли слезы, оставляя неровные мокрые дорожки. – Ничего больше не прошу…