Текст книги "Дар любви"

Глава ЧЕТВЕРТАЯ

Она продолжала идти за ним. Крид глубоко вздохнул, ошеломленный своими чувствами к Джесси Макклауд. С одной стороны, лестно чувствовать, что она бежит за ним, как собачонка, потерявшая голову от любви. В ней чувствовались слабость и незащищенность, вызывавшие в нем желание защищать и оберегать ее. Особенно теперь, когда не стало ее матери.

С другой стороны, он все время думает о ней. Он в может позволить себе такого чувства, которое вызывает в нем Джесси Макклауд. И однажды вечером, хватив лишнего, он сказал ей об этом откровенно.

– Можешь бегать за мной сколько угодно, – процедил он жестким и безжалостным тоном, – но у тебя ничего не выйдет. Я тебя с собой не возьму. Сгинь!

Девушка кивнула в ответ, но продолжала преследовать его, прячась за дверями, наблюдая за ним, когда он выходил из гостиницы, ожидая его снаружи у ресторана Джексона, пока он завтракал; шла за ним до дверей бара. Когда он ее замечал, она просто улыбалась и глаза ее светились надеждой.

«Пора уезжать из города, – подумал Крид, – пока всерьез не надумал взять ее с собой». В своей жизни он сделал кучу ошибок, но, если свяжется с девчонкой, которой хочется иметь дом и дюжину ребятишек, то все его ошибки, вместе взятые, на этом фоне покажутся постижениями. Так что оставалось только уехать из городка и положить этому конец.

«Завтра, – думал он. – Завтра я уеду в Блэк Хоук».

Но «завтра» наступало и проходило, а Крид все оставался в городке.

* * *

Джесси с удивлением смотрела на сестру:

– Ты уезжаешь из города? А куда ты едешь?

Роза таинственно улыбалась, укладывая лучшее платье в стопку одежды, отложенной на кровати.

– Рэй хочет, чтобы я встретилась с ним в Денвере.

– Денвер! Но…

Роза зловеще прищурилась:

– Но… что?

– Он же… он ведь женат.

– Нет, он не женат.

– Но…

– Они с Тэсс не женаты.

– А-а.

– Он с ней оставался столько лет из-за Гарри. Но Гарри теперь уже взрослый.

Джесси сжала руки.

– Ты вернешься?

– Надеюсь, что нет. – И Роза с мечтательным выражением на лице сделала медленный пируэт. – Это было бы здорово, если бы он попросил меня…

– О чем? – спросила Джесси и внимательно посмотрела на сестру. «Роза никак не может рассчитывать, что Коултер женится на ней».

– Это неважно.

Роза сунула в руку Джесси пару скомканных бумажек.

– Мы уедем на недельку или чуть больше. А оставайся дома, пока я не вернусь, поняла?

– А если ты совсем не вернешься?

Роза широким жестом обвела их дом:

– Тогда, я полагаю, это все станет твоим.

Страх парализовал Джесси. Она не была очень привязана к сестре, но ей еще не приходилось жить одной, и тем более, не имея средств к существованию, кроме… Она подавила ужас, готовый вырваться наружу. Что бы ни случилось, ни за какие деньги она не станет работать в салуне «Лэйзи Эйс».

– И нечего реветь, – сказала Роза раздраженно. – Если мы решим остаться в Денвере, я пришлю за тобой.

– Ты обещаешь?

– Конечно.

– Когда вы уезжаете?

– Вечерним дилижансом.

Крид задержался у выхода из табачной лавки Роско. Он увидел, как на противоположной стороне улицы, сестра Джесси усаживалась в дилижанс, отправлявшийся в Денвер. Он окинул взглядом тротуар возле кареты, надеясь увидеть Джесси, но тщетно.

Крид нахмурился, недоумевая, что будет делать Джесси, если Роза уедет из города насовсем. Потом выругался про себя: «Это ведь меня совсем не касается, Дела Джесси меня не касаются, черт возьми…»

Касалось его это или нет, но он обнаружил, что шагает в направлении магазина Грэттона. Зайдя в него, быстpo набросал список нужных ему продуктов: кофе. мука, картофель, лук, дюжина яиц, кусок бекона – и отдал Грэттону. Хозяин магазина выглядел слегка удивленным, когда звонил в колокольчик, оповещая Крида, что тот может забрать свои покупки. Крид полагал, что ему не стоит обижаться на хозяина: до этого дня он редко посещал его владения.

Уплатив за покупки, Крид сначала зашел на мясной рынок Мюльптейна, а уж потом направился к дому Джесси. На каждом шагу он твердил себе, что совершает грубейшую ошибку, и тем не менее ноги сами несли его вперед.

Через несколько минут он постучал в ее дверь.

Джесси с изумлением уставилась на Крида, сердце в груди забилось, как сумасшедшее.

– Крид, – произнесла она, боясь поверить, что это не сон. – Что ты здесь делаешь?

– Я видел, как Роза садилась в дилижанс.

– Она поехала в Денвер, чтобы встретиться там с… другом.

– Она вернется?

– Да, конечно, – сказала Джесси, стараясь придать своему тону больше убежденности. – На следующей неделе.

Крид что-то тихо пробурчал.

– Куда положить продукты?

Она только сейчас заметила у него в руках коробку.

– А что это?

– Так, прихватил кое-что по пути. Кофе, мука и прочая ерунда.

– Зачем все это?

Крид пожал плечами. Он не мог объяснить то, чего сам не понимал.

– Так куда положить все это?

– Вон туда, – сказала Джесси и повела его по узкому обшарпанному коридору к пыльной и прокопченной кухне.

Крид бросил коробку на расшатанный стол в оглядел кухню. Когда-то зеленые, стены теперь превратились в грязно-серые. Пол покоробился, вытерся и выцвел. Самодельный стол и стулья видали лучшие времена. Дверцы, буфета висели криво, а промасленная бумага, закрывшая окно над раковиной, с одной стороны оказалась оторванной.

«Черт возьми, – подумал он, – в такое стойло я б и коня не поставил».

Джесси почувствовала, как кровь приливает к щекам, когда проследила за его взглядом. Этот дом всегда казался ей уродливым, но, глядя на него глазами Крида, она увидела, что он еще хуже, чем она думала.

Она опустила голову, чтобы он не заметил ее замешательства. Она сгорала от стыда, что впустила его.

– Джесси?

– Что? – Она с трудом выдавила это слово, боясь встретиться с ним взглядом.

Крид пальцем поднял, ее подбородок и загляну в глаза.

– Тебе нечего стыдиться, Джесси, – спокойно сказал он. – Это совсем не твоя вина.

Она почувствовала приятную теплоту внутри, мерцающий огонек благодарности за то, что он понял ее чувства.

– Думаю, ты смогла бы приготовить мне что-нибудь поесть? – Он шутливо приподнял одну бровь. – Умеешь готовить еще что-нибудь, кроме в печенья?

Джесси кивнула и почувствовала, как от его сердечного участия ее захлестывает тепло.

– Там пара бифштексов, – сказал Крид, показывая на коробку. – Я предпочитаю непрожаренные.

– Я тоже.

Он внимательно посмотрел на нее сверху виг и удивился самому себе: «Какого черта я здесь делаю?»

Повисла густая, почти осязаемая тишина. Он вдыхал нежный аромат душистого мыла и солнца, исходящий от ее кожи и волос, а блестящие карие глаза смотрели на него совершенно бесхитростно.

Крид нервно повел рукой по своим волосам: «Что я здесь делаю?»

– Я выйду покурить, – пробормотал он, пытаясь взять себя в руки, пока ее близость не заставила его забыть о том, что она еще совсем ребенок.

Минуту спустя Крид сидел на верхней ступеньке лестницы, уставившись куда-то вдаль, с погасшей сигарой в руке. «Придя сюда, я оказываю Джесси сомнительную услугу, – размышлял он с грустью. – Люди, по своему обычному разумению, быстро придут к заключению, что Джесси занялась тем же промыслом что и ее сестра. А во мне увидят ее первого постоянного клиента».

Он почти никогда не обращал внимания на то, что люди говорили о нем, но ему претила сама мысль, что на него падет ответственность за испорченную репутацию Джесси. Она хорошая девочка и заслуживает лучшей участи, чем та, которая ее ожидает, и уж конечно, лучшей, чем он сам мог бы ей дать.

Он выругался про себя: «Откуда это свалилось на мою голову? Я не хочу связывать свою жизнь ни с одной женщиной, а тем более с белой, особенно после последнего случая. Завтра куплю ей побольше продуктов, чтобы хватило до конца недели, и удеру из города, пока не увяз еще глубже».

Входя в магазин, Крид не обратил внимания на испытующие взгляды Грэттона. Стоя у конторки и ожидая, пока Грэттон подберет заказанные им продукты, он услышал за спиной перешептывание. Он понимал, что его вечерний визит к Джесси уже стал предметом обсуждения «добропорядочных дам» городка.

«Черт! Ну что ж, тогда предоставлю им еще один повод посудачить», – подумал он, направляясь в отдел готового платья. Там он выбрал палево-розовую блузку и юбку с оборками из темно-розового набивного ситца. Он огляделся, пытаясь найти то самое зеленое платье, но не увидел его.

Он попросил Грэттона включить стоимость одежды в общий счет, бросил на прилавок пачку денег и вышел на улицу, чувствуя, как любопытные взгляды провожают его до самой двери.

Джесси с искренним удивлением взглянула на Крида: она совсем его не ждала. Накануне вечером он предупредил о том, что снова придет. До этого она никогда не проводила вечер вдвоем с мужчиной, a приготовленный ею обед вряд ли можно было назвать незабываемым. Наедине с Кридом все разумные мысли и доводы улетучивались из ее головы. Снова и снова она ловила себя на том, что внимательно смотрит на него, будучи не в состоянии поверить, что он прошлым вечером предпочел ее компанию всем другим.

– Доброе утро, – поздоровался Крид.

– Доброе утро.

Он переложил коробку из одной руки в другую.

– Вчера, кажется, я сам съел всю принесенную еду, – сказал он, виновато улыбаясь. – Так что подумал, надо заново набить полки, теперь уже для тебя. Вот.

– Ты совсем не обязан это делать.

– Я знаю, но мне хочется.

Джесси прижала коробку к груди, и улыбка непроизвольно озарила ее лицо, когда она отступила от двери, пропуская его в дом.

– Ты уже завтракал?

– Еще нет.

– Яичница с беконом подойдет?

Крид кивнул. «Вчера вечером она проявила отменные кулинарные способности», – подумал он.

Он прошел за ней на кухню, поставил коробку на стол, сел на один из расшатанных стульев со спинкой лесенкой и стал наблюдать, как она ловко готовит яичницу. «Она вполне могла бы работать поварихой в каком-нибудь ресторане, – подумал он, любуясь покачиванием ее бедер, когда она прошла мимо него, чтобы достать пару тарелок из буфета. – Плата там небольшая, но все-таки это не работа в каком-нибудь борделе».

Джесси застенчиво улыбнулась, подавая Криду тарелку с многослойной пышной яичницей, поджаренным беконом и жареной картошкой. Она налила кофе в чашку и наконец села напротив. Она представила, что Крид – ее муж, что они завтракают вместе каждое утро и что он скоро пойдет на работу, а она проведет день за уборкой и шитьем, все это время ожидая его возвращения.

Крид ел в тишине, чувствуя тайные взгляды Джесси замечая блеск в ее глазах. Его занимала мысль, чем таком она может думать, что на ее скулах то и дело вспыхивал румянец, но решил воздержаться от расспросов.

Со вздохом он отодвинул пустую тарелку и откинулся на спинку стула с чашкой в руке.

– Что ты собираешься сегодня делать? – спросил Крид.

– Не знаю пока. Роза велела оставаться дома, чтобы избежать неприятностей.

«Совет избегать неприятностей звучит хорошо, – подумал Крид. – Жаль только, что у меня не хватает мозгов воспользоваться им».

– А тебе не хочется прокатиться на лошади?

– В самом деле?.. А куда? И когда?

– В любое место– по твоему усмотрению. И прямо сейчас.

Она вскочила со стула, обежала стол и обняла его.

– О, Крид, а мы не можем поехать опять в ту долину, где гуляли в прошлый раз?

Сигнал опасности молоточками застучал у него в голове, когда он вспомнил поцелуи, которыми они там обменялись, вспомнил, как Джесси всем своим телом приникла к нему, умоляя взять ее.

Она прочла на его лице некоторую неуверенность, и тут же радостное выражение исчезло из ее глаз. Она отступила от него и сжала кулачки.

– Прости… Можешь никуда не брать меня, Крид.

– Джесси…

– Ничего страшного. Я все прекрасно понимаю.

Вызывающим жестом она расправила плечи и вздернула подбородок, что заставило дрогнуть его сердце:

– Не надо унижать меня жалостью, мистер Мэддиган, я сама могу о себе позаботиться.

– Так ты хочешь кататься на лошадях, Джесси?

Его спокойный голос погасил ее гнев.

– Да, очень.

– Сколько времени тебе понадобится на сборы?

Джесси оглядела кухню. Ей бы следовало убрать продукты, вымыть посуду и переодеться.

– Полчаса?

Крид кивнул головой.

– Не опоздай, – сказал он, подмигнул и, надел шляпу, вышел из дома, негромко насвистывая.

Глава ПЯТАЯ

Крид решил выбраться окольным путем, надеясь, что никому не удастся увидеть их вдвоем, выезжающих из города. До этого он заехал в платную конюшню и взял для Джесси спокойного гнедого мерина. Она поблагодарила его улыбкой, когда он помог ей взобраться в седло. В своей новой одежде она смотрелась как картинка.

Первые несколько миль Джесси ехала молча, и Крид снова пустился в размышления о том, что он проводит с ней слишком много времени, а не живет своей жизнью и не едет в Блэк Хоук. Но, бросив взгляд на Джесси, он понял, что именно удерживает его в городке. Казалось, солнце плясало в ее волосах, заставляя их пылать живым огнем. Ее взгляд перебегал с места на место, глаза горели радостью новых открытий… И тут его осенило, что до этого ей вообще редко удавалось выбираться из города. Поэтому видеть мир ее глазами – все равно что самому познавать его заново.

Она оглянулась и улыбнулась ему. Лицо ее светилось восторгом, а глаза излучали столько счастья, что у него внутри все заныло от боли. Время от времени она наклонялась к шее лошади, чтобы погладить ее, и каждый раз тело Крида напрягалось, так как он представлял себе, как эти неумелые пальчики гладят его грудь, скользят вниз по бедру… представлял, как ее красивые темные глаза, затуманенные страстью, неотрывно глядят на него…

Крид резко одернул себя, пытаясь отогнать нескромные мысли.

Когда они проезжали вдоль речушки, Джесси снова неподдельным удивлением и восхищением залюбовалась красотой прерии, расстилавшейся перед ними на многие мили. Но больше всего ее внимание привлекало лицо Крида, и ей хотелось смотреть на нее снова и снова. Она без устали восхищалась той легкой непринужденностью, с которой он сидел в седле, его манерой осматривать окрестности, всегда настороженным, ничего не упускающим взглядом. Ей нравилось наблюдать за игрой мускулов на его спине и плечах, когда он двигался.

Случайно она встретилась с ним взглядом и ощутила жар, притаившийся в глубине его глаз. «Он зрелый мужчина, – размышляла она, – не то что мальчишка, вроде Гарри Коултера». Эта мысль, вместо того чтобы напугать, наполнила ее таким ощущением бодрости и возбуждения, как если бы она находилась в преддверии значительного и чудесного открытия.

Сердце ее забилось еще сильнее, когда они добрались до долины. Здесь Крид в прошлый раз впервые ее поцеловал. Инстинктивно она облизнула нижнюю губу, вспоминая это и раздумывая над тем, поцелует ли он ее вновь.

Крид направил коня под кружевные ветви ивы. Спешившись, он снял Джесси с седла и осторожно опустил на землю.

Она заглянула в его глаза: каждая ее мысль, каждое желание отражались в глубине черных зрачков.

И несмотря на мучившие его опасения, Крид наклонился и поцеловал ее; он с жадностью черпал живительную влагу из глубины ее губ и, словно человек, оказавшийся на краю гибели, припал к живому источнику.

Ее кожа покоряла нежностью, теплотой и бархатистостью. От прикосновения его языка Джесси покачнулась и прижалась к его мускулистой груди своей грудью, ее губы раскрылись в молчаливом приглашении.

Крид обнял ее, и они оба медленно опустились на землю. Он целовал ее долго, лаская ее губы, изгибы шеи, кончик носа, мочку уха. Руки его горела желанием исследовать каждый уголок ее нежного тела, но он понимал, что стоит это сделать только раз, и он пропал. Поэтому он продолжал ее целовать, приникая языком к нежной гибкой шее, ощущая биение пульса в ложбине горла. Это оказалось самым утонченным и мучительным удовольствием, которое он когда-либо испытывал: трогать и не брать, исследовать и не обладать.

Джесси тихо постанывала от этой сладкой муки, а мучение все продолжалось и продолжалось. Она прижималась к Криду, ее руки блуждали по его широкой спине и плечам, получая удовольствие от игры мощных мускулов под ищущими пальчиками. Его твердое и сильное тело бесконечно восхищало ее. Поцелуи будили в ней неодолимое желание чего-то неведомого, заставляли кровь бежать быстрее, а сердце биться с такой силой, словно оно вот-вот разорвется у нее в груди. Страсть постепенно разгоралась и охватывала ее, пока не стала нестерпимой. И когда она почувствовала, что умрет от восторга, вызванного его ласковыми губами и языком, он выпустил ее из pyк и поднялся.

В первое мгновение она могла только смотреть на него в изумлении, не в силах произнести ни слова. А он стоял, отвернувшись от нее, сжав кулаки и едва переводя тяжелое дыхание. Потом повернулся.

– Пойдем, – сказал он, подавая ей руку, – давай лучше прогуляемся?

– Прогуляемся? – Она заморгала, глядя на него затуманенными от страсти глазами.

– Прогуляемся, – упрямо повторил Крид. Совершенно сбитая с толку, она приняла его руку, и он помог ей подняться.

– Но…

– Что, но…

– Я…. – она огляделась по сторонам, продолжая недоумевать. – Я хочу, чтобы ты… продолжал меня целовать.

–И мне тоже хочется целовать тебя, – сказал Крид глухим и хрипловатым голосом. – И именно поэтому нам следует пройтись.

– Ну, это не самая лучшая мысль. Я имею в виду твою ногу. Она все еще болит?

– Не так сильно, как в других местах, – пробормотал Крид. – Пойдем погуляем.

Она не стала спорить. Опьяненная его поцелуями, она чувствовала себя слишком счастливой, чтобы позволить чему-то омрачить ее счастье.

Взявшись за руки, они пошли по долине, а ноги их утопали в ковре из густых трав. Она вслушивалась в пение птиц, думая о том, что с тех пор, как они впервые попали сюда, эта долина кажется ей сказочным местом.

Теперь, когда губы ее горели от поцелуев Крида, она поняла, что это и вправду сказочное, магическое место, где сбываются сны и рождаются новые. Она украдкой взглянула на Крида и вспомнила, что когда-то читала сказку о лягушке, превратившейся в принца.

Возможно, если бы она изо всех сил поверила в это, то с ее спутником произошло бы то же самое.

Они вернулись в город, когда уже смеркалось. Этот день показался Джесси самым счастливым в ее жизни. И хотя они долго гуляли, почти ничего не говоря друг другу, счастье переполняло ее. Ей нравилось чувствовать свою руку в руке Крида, ощущать его длинные и сильные пальцы, крепкую и теплую ладонь. Снова и снова ее взгляд блуждал по его лицу, восхищаясь его профилем, чувствуя, как сердце трепещет от счастья, когда их взгляды встречались.

Когда они присели передохнуть под деревом, Джесси сплела венок из ромашек, но не осмелилась повесить его Криду на шею, боясь, что он воспримет это как ребячество. А потом совсем неожиданно для нее он дорвал дикую розу и протянул ей.

Теперь она стояла с душистым цветком в руке, пока он привязывал лошадей к перилам веранды.

Крид снял шляпу и прошелся ладонью по волоса прежде чем надеть ее снова.

– Я хорошо провела время, Крид, – сказала Джесси застенчиво, – спасибо тебе.

– Пожалуйста.

– Не хочешь остаться на ужин?

Он собирался сказать «нет», но получилось «да» А когда увидел улыбку, озарившую ее лицо, то понял, что принял правильное решение.

– Ты иди домой, – предложил он, – а я, пожалуй отведу этого коня в конюшню, пока старик Кроули не обвинил меня в краже одного из его скакунов.

– Я приготовлю обед, – сказала Джесси. Заторопившись, она помчалась на кухню. «Он остается!..»

Когда он вернулся, два бифштекса уже жарились на сковородке. Подаренная им розочка стояла в треснутом стакане посередине стола.

Какое-то мгновение Крид задержался на пороге, нахмурившись и наблюдая за Джесси. Она повязала фартук поверх платья и тихо напевала, переворачивая бифштексы. «Какой станет моя жизнь, – подумал он, – когда женщина будет за мной ухаживать, беспокоиться из-за меня, надоедать мне?»

Он выругался вполголоса: «И откуда только берутся такие мысли?»

Джесси повернулась к нему от плиты, и ее лицо озарилось улыбкой, какой она всегда встречала его. Крид и не пытался отрицать, как нравилась ему эта улыбка, предназначенная только ему одному.

– Садись к столу, – пригласила Джесси. – Ужин почти готов.

Он бросил шляпу на стол, отодвинул стул и сел.

– Наверное, тебе уже надоело готовить для меня? – пробормотал он. – Да нет же, мне это нравится, – скороговоркой выпалила Джесси и покраснела. – Я хочу сказать, что вообще люблю готовить, но Роза почти не ест дома, а для себя одной готовить не интересно.

Она прикусила нижнюю губу и взяла большую деревянную ложку.

– Мне и в самом деле нравится готовить для тебя, и я люблю, когда ты здесь, со мной.

Он чертыхнулся про себя, а потом неохотно признался:

– И мне здесь нравится.

– В самом деле?

– Солнышко, если бы не нравилось, я бы сюда не приходил.

«Солнышко. Он назвал меня солнышком!». Это слово, теплое и нежное, потрясло ее и дошло до глубины сердца.

Приготовив ужин, она села напротив него, слишком счастливая, чтобы есть. Они говорили мало, но молчание было красноречивее всяких слов.

После ужина Крид вышел покурить, а Джесси вымыла и вытерла посуду. Потом они сели вместе на веранде, он обнял ее за плечи, и они смотрели, как на небе зажигаются звезды.

Они просидели достаточно долго, пока Крид наконец не сказал:

– Пожалуй, мне пора идти.

Однако он не услышал ответа и понял, что она уснула.

Он отнес ее в постель, снял с нее башмаки, укрыл одеялом и уже собирался уйти, когда Джесси поймала его за руку.

– Останься, – прошептала она.

Он посмотрел на нее и медленно покачал головой:

– Неудачная мысль, как мне кажется.

– Пожалуйста. Я боюсь оставаться одна.

– Боишься? Чего?

– Оставаться одной в темноте. – Она крепче сжала его руку. – У меня… Прошлой ночью мне приснился кошмар. И теперь я боюсь спать одна.

– Какой кошмар?

– Не помню его точно. Помню только, что страшно испугалась. Я проснулась и плакала, а рядом никого не оказалось.

Он накрыл ее руку своей и сжал.

– Хорошо, солнышко, я останусь.

– Ты можешь спать в комнате Розы, если хочешь.

Крид покачал головой.

– Я лучше лягу на диване в общей комнате, – он поцеловал кончики ее пальцев и опустил руку.

– Спасибо, Крид.

– Не стоит благодарности, милая. Поспи, тебе надо отдохнуть.

– А ты не поцелуешь меня на ночь? Он глубоко вздохнул, наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Спокойной ночи, Джесси, – произнес он внезапно охрипшим голосом и быстро вышел, прежде чем поддался сладкому искушению бледно-розовых губ и призывных темно-коричневых глаз.