Текст книги "Ты только попроси"

12

Спустя час мы смакуем клубнику, лежа на кровати. Я была приятно удивлена, когда рядом с шампанским, кстати, уже второй бутылкой, обнаружила вазу с горячим шоколадом. Макаешь клубнику в шоколад, кладешь ее в рот и чувствуешь, как она тает.

Райское наслаждение!

Эрик наблюдает за мной и улыбается. Он расслаблен, получает удовольствие от момента, и мне спокойно на душе. Ему нравится слизывать с моих губ остатки клубники и шоколада. Это прикосновение похоже на нежный поцелуй. На то, что Эрик никогда мне не давал. Его поцелуи всегда были дикими и властными.

На его мобильный приходит сообщение.

– Он у тебя всегда включен? – спрашиваю.

Эрик кивает.

– Да. Я всегда должен быть в курсе дел компании.

Встает, просматривает сообщение и возвращается в кровать. Я кладу в рот клубнику. Восхитительно.

– Судя по всему, тебе нравится шоколад.

– Да. А тебе нет?

Он пожимает плечами и не отвечает.

– Тебе не нравится сладкое?

– Если это ты, то нравится.

Мы смеемся.

– У тебя дома нет сладостей?

– Нет.

– Почему?

– Потому что сладкое не сводит меня с ума.

– Ты живешь только в Германии?

Он не отвечает.

Но по его выражению лица понимаю, что вопрос ему не понравился.

Я хочу знать о нем больше: есть ли у него собака, или кошка, или еще что-нибудь, – но он не подпускает меня к себе. Как только я начинаю о нем говорить, он полностью закрывается. Я взволнованно осматриваюсь, и мне на глаза попадается видеокамера.

– Она до сих пор снимает?

– Да.

– Можно посмотреть, что там есть интересного?

– Ты думаешь, интересно смотреть, как ты ешь клубнику в шоколаде?

Мы снова смеемся.

– А можно посмотреть, что было раньше?

Эрик кивает.

– Да. Только нужно подключить камеру к телевизору.

Я никогда не снимала себя, когда занималась сексом, и меня распирает любопытство.

– Ты не против посмотреть?

Эрик делает глоток и приподнимает бровь:

– Ты хочешь?

– Да.

Он решительно встает.

Берет из кейса шнур, подсоединяет камеру к телевизору и, взяв маленький пульт дистанционного управления, говорит, усаживаясь на кровати и прижимая меня к себе:

– Готова?

– Конечно.

Он нажимает на кнопку, и через несколько секунд я вижу себя на экране. Забавно. Мой голос как-то странно звучит, и его голос тоже. Макаю еще одну клубнику в шоколад и смотрю запись. Эрик завязывает мне руки, и мы смеемся. И тут я заливаюсь румянцем: вижу, как Эрик стоит на полу у меня между ног и целует мою возбужденную киску.

– Боже мой, какой стыд!

Эрик улыбается и целует меня в шею.

– Почему, дорогая? Может, тебе тогда не понравилось?

– Конечно, понравилось. Просто…

Но продолжить не могу. Смотрю, как Эрик привязывает меня к изголовью кровати, завязывает глаза платком и скользит вдоль моего тела, задерживаясь губами на сосках и пупке. Это меня заводит. Эрик спускается к моей киске. Он наслаждается ею, и я вижу, как открываюсь перед ним. Он опускается еще ниже, до щиколоток, даря мне нежные поцелуи.

Я улыбаюсь, упиваясь увиденным.

Не могу оторвать взгляд от телевизора, когда вижу, что он встает с кровати. Я по-прежнему лежу с завязанными руками и глазами, а он подходит к музыкальному центру и добавляет громкость. Через несколько секунд открывается дверь комнаты.

Я хлопаю ресницами.

Входит рыжеволосая женщина с короткой стрижкой и направляется к кровати, где лежу я со связанными руками.

Я еле дышу.

Эрик идет за ней. Женщина одета в нечто похожее на черную рубашку. Эрик лижет ей сосок, а она дает ему что-то металлическое. Затем берет с кровати перчатки и надевает их.

– Что?.. – пытаюсь пролепетать, но мне не хватает воздуха.

Эрик не дает мне продолжить.

Он прикладывает к моим губам палец и заставляет смотреть на экран.

Оцепенев, я наблюдаю, как женщина опускается на кровать, а Эрик стоя наблюдает за нами. Женщина разводит мне ноги и начинает целовать мою киску.

Я сейчас лопну от возмущения.

Что она делает?

У меня пропадает дар речи. Я могу лишь смотреть, как извиваюсь на кровати и издаю стоны наслаждения, пока незнакомка играет с моим телом. И я ей это позволяю! Раз за разом я развожу ноги и выгибаюсь, моля о продолжении, и она дарит мне желаемое. Эрик наслаждается зрелищем.

Спустя некоторое время он дает ей то, что она принесла, и я вижу, что это металлический фаллоимитатор. Женщина берет его в рот, облизывает и вводит в меня. Я с трудом дышу от наслаждения, а она снова и снова осторожно вводит и выводит его из меня, а пальцем водит вокруг моего ануса.

Через несколько минут Эрик жестом просит у нее фаллоимитатор. Он снова указывает ей на мою киску, одновременно поглаживая свой твердый пенис. Она продолжает меня ласкать – сначала руками, а потом ртом. Я схожу с ума от наслаждения. Развожу ноги и приподнимаю таз в поисках ее ласк, а она руками в перчатках крепко хватает меня за ягодицы и прижимается ко мне, содрогаясь в волнах оргазма.

Эрик легко касается ее плеча. Она поднимается, снимает перчатки и кладет их на кровать. Эрик целует ее в губы.

– Ты такая вкусная, – шепчет он.

Я в шоке от увиденного.

Эрик устраивается у меня между ног, надевает презерватив и целует меня. Разводит мои ноги в стороны и одним резким движением врывается в меня. Я выгибаю спину. Он движется очень быстро, а я кричу от наслаждения.

Когда он выходит из меня, дыхание мое все еще прерывисто. Я молча наблюдаю за ним. Я рассержена, возмущена, и мне хочется его убить. Не знаю, что думать. Не знаю, что сказать.

– Почему ты позволил это?

– Что «это», Джуд?

Вскакиваю с кровати и кричу:

– Женщину! Незнакомку… Она… Она…

– Ты сказала, что готова на все, кроме садо, помнишь?

С каждым мгновением я чувствую себя все более растерянной. Глядя на него в упор, рычу:

– Но… на все между тобой и мной… а не между…

– На все, кроме садо. Это… на все, малышка.

– Я никогда тебе не говорила, что хочу заниматься сексом с женщиной!

Эрик снова ложится на кровать.

– Я знаю…

– И?

– Я никогда не говорил, что не хотел, чтобы ты занялась сексом с женщиной. Более того, это было великолепно, и я хочу повторить. Мы просто немного поиграли, малышка. Не понимаю, почему ты так реагируешь.

– Поиграли? Это ты называешь «поиграть»? Для меня «поиграть» – значит делать это только с тобой, пусть даже с твоими любимыми штучками, но… Ты сказал – повторить?

– Да.

– Значит, это будет с кем-то другим, милый, потому что насчет себя я все ясно объяснила! Боже! Целовался с ней, а потом со мной… Какая гадость!

Эрик неподвижен. Выражение его лица изменилось. Он снова стал серьезным.

– Джуд… мои игры такие. Я, наверное, вообразил, что ты это поняла. Когда мы гуляли, я показал тебе, что мне нравится. В офисе, когда мы увидели твою начальницу с дружком, была первая подсказка. В «Moroccio», во время ужина, я дал тебе вторую. Дома я научил тебя пользоваться вибратором, и это был третий намек. Ты умная женщина и…

– Но… это развратно. Секс – это игра для двоих. А то, что делаешь ты…

– То, что делаю я, – это секс. И мой взгляд на секс не развращенный. – Он повышает голос. – Конечно, это игра между двумя людьми. Я всегда об этом помнил, именно поэтому спросил, готова ли ты на все. Или я не спрашивал тебя?

Он ждет ответа, и я киваю головой.

– Ты сказала «да». Вспомни. Меня утомляет традиционный секс, а тебя – нет?

Я молчу. Не хочу говорить.

– Джуд, секс – это игра. Игра, в которой может быть страсть, чувства и все, что ты захочешь. Мне нравится доставлять тебе наслаждение. Я упиваюсь твоим наслаждением и схожу с ума, когда вижу, как ты распаляешься желанием. И я прихожу в ярость, когда ты говоришь, что то, что я делаю, – извращение. Мне это очень неприятно. Твои детские убеждения и недостаток хорошего секса – это все…

– Недостаток хорошего секса? – вскрикиваю я. – К твоему сведению, мой секс всегда был просто фантастическим! Мужчины доставляли мне столько же или даже больше удовольствия, чем ты!

– Позволь тебе не поверить, – холодно смеется он.

– Конечно же!

Я сжимаю кулаки – так и хочется его стукнуть!

– Ладно, Джуд. Я не сомневаюсь, что другие мужчины тебя удовлетворяли. Я лишь говорю, что твой секс никогда не был таким, как со мной. Черт возьми, разве ты когда-нибудь говорила: «Трахни меня!», покраснев от страсти?

– Это вульгарное слово. Грубое.

– Нет, малышка. Ничего подобного. Просто за тебя это сказала страсть. В определенных ситуациях страсть делает людей раскованными. Страсть – это когда хочешь смотреть, как другая женщина или другой мужчина терзают тело твоей женщины, а ты наслаждаешься увиденным или участвуешь. Джуд, в ду́ше ты полностью отдалась страсти. Ты сказала то, что хотела. Ты попросила трахнуть тебя, потому что хотела этого.

– Я не хочу тебя слушать.

– Нравится тебе или нет, но ты такая же, как и бо́льшая часть человечества. Проблема в том, что человечество делится на тех, кто не довольствуется традиционным сексом и наслаждается им без всяких табу, и на тех, кто воспринимает секс как грех. Для многих секс – это опасность! Для меня же секс – развлечение! Наслаждение! Блаженство! И знаешь, что бесит меня больше всего? Тебе понравилось то, что ты испытала. Ты наслаждалась вибратором и женщиной, и ты даже сказала слово «трахнуть». Твоя проблема в том, что ты это отрицаешь. Ты обманываешь сама себя.

Рассерженная и возмущенная, я не отвечаю. Он прав, но я не собираюсь в этом признаваться. Я скорее умру.

Не глядя на него, надеваю трусики и бюстгальтер. Мне хочется поскорее уйти отсюда. Исчезнуть из этого отеля и из его жизни. Эрик, лежа на кровати с видом всемогущего бога, молча за мной наблюдает. Я ищу джинсы и майку, одеваюсь, становлюсь в центре комнаты и говорю:

– Уже ничего нельзя изменить. Но с этой минуты вы снова сеньор Циммерман, а я сеньорита Флорес. Я хочу вернуться к нормальной жизни, и для этого вы должны исчезнуть.

Я разворачиваюсь и ухожу.

Мне нужно проветриться и забыть о происшедшем.

13

Воскресенье.

Я обессилена.

Хочу забыть об Эрике, но по-прежнему болят мышцы внизу живота после его сумасшедших атак, и поэтому я постоянно вспоминаю вчерашний день. Это ужасно. Я до сих пор не могу поверить, что какая-то женщина играла с моей киской в его присутствии.

В начале двенадцатого я наконец встаю с постели и звоню папе. Я делаю это каждое воскресное утро. К тому же сегодня финал чемпионата Европы по футболу. Представляю, как он переживает. Кому нравится футбол, так это моему отцу. Я слышу два гудка и затем:

– Привет, смугляночка.

– Привет, пап.

Поговорив минут десять о Курро и чемпионате, отец меняет тему разговора:

– С тобой все в порядке? У тебя грустный голос.

– Все нормально, пап. Я просто немного устала.

– Смугляночка, – он старается развеселить меня, – у тебя две недели до отпуска, не так ли?

Действительно. У меня отпуск с пятнадцатого июля. Настроение улучшается.

– Точно, папа. Это уже так скоро… Мне не терпится.

Он смеется. Я рада за него. Папа тяжело перенес смерть мамы два года назад, и я счастлива слышать, что он в порядке.

– Ты приедешь ко мне на несколько дней? Здесь уже тепло, и я наполнил бассейн, чтобы ты могла расслабиться.

– Конечно, папа. Даже не сомневайся.

– Ах, да… Лусена, Бичаррон и я записались в Пуэрто-Реаль. Ты их порвешь.

Мне становится весело. Отцу и двум его лучшим друзьям нравится участвовать в этом поединке, и я не могу и не хочу от него отказываться. Это то, что мы делаем с самого моего детства. Они весь год обсуждают его, и, когда я летом приезжаю в Херес, у них начинает кипеть в жилах адреналин.

– Отлично, папа. Поедем.

– Кстати, я вчера разговаривал с твоей сестрой.

– И?

– Знаешь, дочка, она показалась мне удрученной. Ты не в курсе, что с ней?

– Откуда я могу знать, папа? Ты же знаешь, как она любит нервничать по пустякам, – говорю с напускным спокойствием и пытаюсь сменить тему: – Где ты будешь смотреть матч?

– Дома. А ты?

– Я договорилась встретиться с Асу и парочкой друзей в баре.

– У тебя так и не появился парень, смугляночка?

– Нет, папа.

– Я рад это слышать, доченька. Потому что если он будет похож на твоего бывшего с серьгой в носу и в брови, я этого не вынесу.

– Па-а-а-а-а-а-а-а-апа… – еле выговариваю я, задыхаясь от хохота.

Каждый раз, когда вспоминаю, как он смотрел на Лоло, моего бывшего, когда я их знакомила, не могу удержаться от смеха. Во многом мой отец очень консервативен, особенно если это касается моих парней. Но мы снова возвращаемся к футболу.

– Слушай, доченька, я организовал на заднем дворе гриль-барбекю. Как ты понимаешь, придут закадычные друзья. Кстати, пару дней назад Бичаррон сказал, что скоро в Херес приедет Фернандо. Кажется, он сейчас в Мадриде и может навестить тебя.

Опять Фернандо!

Практически всю мою сознательную жизнь отец и Бичаррон добиваются, чтобы между мной и Фернандо завязались серьезные отношения. В восемнадцать лет с Фернандо я потеряла девственность. Это были мои первые отношения с мужчиной, и я вспоминаю о них с улыбкой. Как же я нервничала, и каким же он был внимательным… В постели он нежный и спокойный, и другие мужчины возбуждали меня намного сильнее – хотя он вполне нормальный парень.

Поговорив немного о чудесной работе Фернандо в полиции Валенсии и о том, какой он классный парень, я вновь перевожу разговор в другое русло, и мы в который раз возвращаемся к футболу. Отец оживляется, и мне становится весело, когда представляю отца и его верных друзей, напевающих что-то типа «Я испанец… испанец… испа-а-анец…».

Минут через пять прощаюсь с ним и кладу трубку. Смотрю на лежащего на полу Курро и беру к себе на диван. Он тяжело дышит, и у меня сжимается сердце. Два месяца назад ветеринар сказал, что ему осталось совсем немного, он старенький и кроме поддерживающего лечения я могу подарить ему лишь свою ласку и любовь.

Звонит мобильный телефон. Сообщение. Фернандо!

«Я в Мадриде. Давай зайду за тобой, и мы посмотрим матч вместе».

Отправляю ему «Договорились!» и падаю в кресло.

В половине третьего решаю разогреть в микроволновке рис с сосисками. Нет настроения готовить. Наевшись, устраиваюсь в кресле и сразу же погружаюсь в объятия Морфея. Но меня будит телефонный звонок. Сестра.

– Привет, Булочка, чем занимаешься?

Потягиваюсь.

– Спала, пока ты меня не разбудила.

– Ну что, ты вчера повеселилась?

Вспомнив вчерашний день, киваю и отвечаю:

– Да. Можно сказать, что да.

– С кем?

– Ты его не знаешь.

– Это серьезно?

Я улыбаюсь.

– Нет. Ничего существенного, – отвечаю.

Она держала меня на телефоне целых тридцать минут. Какая же Ракель невыносимая… Не проходит и двух дней, чтобы мы не пообщались. Я в этом плане очень сдержанная и, если бы она меня не навещала, потеряла бы ее как сестру. Как всегда, разговор крутится вокруг ее несчастливой семейной жизни. Когда наконец вешаю трубку, Курро по-прежнему рядом со мной. Он даже не пошевелился. Он смотрит на меня. Целую его в голову, и мне хочется плакать. Сдерживая слезы, говорю ему ласковые слова и иду за кока-колой. Она мне сейчас просто необходима.

Вернувшись в гостиную, захожу с мобильного на Фейсбук. Обмениваюсь смайликами с несколькими виртуальными друзьями. У меня высвечивается сообщение о новом электронном письме, и я решаю просмотреть почту. Пятнадцать писем. Многие из них от друзей, приглашающих попутешествовать летом. И, наконец, адрес, от которого я цепенею.

Эрик.

Как он нашел мою личную почту?

От: Эрик Циммерман

Дата: 1 июля 2012 4.23

Кому: Джудит Флорес

Тема: Подтверждение предложения

Уважаемая сеньорита Флорес,

мне очень жаль, если вам было неприятно мое общество несколько часов назад и все, что произошло. Но мы должны вести себя как профессионалы, поэтому помните, что мне нужен ответ, касающийся моего предложения.

С уважением,

Эрик Циммерман

Открыв рот, я перечитываю письмо. Да этот тип смеется надо мной!

Я на грани. Собираюсь нажать на «Удалить» и стереть письмо, но природная импульсивность заставляет меня ответить.

От: Джудит Флорес

Дата: 1 июля 2012 16.30

Кому: Эрик Циммерман

Тема: Re: Подтверждение предложения

Дорогой сеньор Циммерман,

как вы говорите, будем профессионалами. Мой ответ на ваше предложение – НЕТ.

С уважением,

Джудит Флорес

Отправляю письмо, и мной овладевает странное ликование. Браво мне!

Но через две секунды сердце екает.

От: Эрик Циммерман

Дата: 1 июля 2012 16.31

Кому: Джудит Флорес

Тема: Будьте профессионалом и подумайте об этом

Дорогая сеньорита Флорес,

иногда поспешные решения не могут быть полезными. Обдумайте мое предложение еще раз. Оно будет в силе до вторника. Надеюсь, вы хорошо проведете воскресенье и ваша сборная выиграет в чемпионате Европы по футболу.

С уважением,

Эрик Циммерман

Я в ступоре смотрю на экран.

Почему он не может просто принять мой отказ?

Мне так хочется написать ему письмо с кучей ругательств, но сдерживаюсь. Объяснять свое решение тому, для кого я – лишь партнер по сексу, не стоит.

Разозлившись, выключаю мобильный и решаю постирать.

Выкладывая грязное белье из корзины, нахожу разорванные Эриком трусики. Я закрываю глаза и вздыхаю. Сердце колотится при мысли о том, что мы с ним здесь вытворяли.

Открываю глаза, поднимаюсь и направляюсь в спальню. Передо мной лежат его подарки – вибраторы. Несколько секунд смотрю на них и затем резко закрываю ящик. Возвращаюсь к стиральной машине, открываю и загружаю в нее вещи. Насыпаю стиральный порошок, бальзам и выбираю программу.

Стиральная машина заработала, но даже десять минут спустя я по-прежнему смотрю, как крутится барабан – с такой же скоростью, как моя голова. У меня учащается дыхание, и я в сердцах кричу:

– Ненавижу тебя, Эрик Циммерман!

Однако ноги сами несут меня в спальню.

Вибратор с пультом управления, которым он играл со мной.

У меня все ноет между ног.

Я сдерживаюсь!

Но в конце концов, не в силах выбросить Эрика из головы, а тем более из своего лона, снимаю трусики и сажусь на кровать с вибратором в руках.

Теперь я сама говорю это слово – «играть».

Поворачиваю колесико и включаю скорость 1.

Затем 2, 3, 4 и максимальную – 5.

Я вращаю в руках вибратор, а моя киска изнывает от желания. Падаю на кровать. Выключаю вибратор и провожу им по телу. Я такая влажная!

О, Эрик!

Маленький вибратор скользит по мне. Я готова принять его. Включаю первую скорость. Он начинает вибрировать, и я закрываю глаза. Вторая скорость. Раздвигаю пальцами складки, чтобы поласкать вокруг клитора. Меня охватывает жар. Трудно дышать. Убираю вибратор и свожу колени. Я вся горю. Но мне хочется еще.

Эрик!

Развожу ноги, включаю третью скорость и прикладываю его туда, откуда хочет вырваться желание. Мои мысли – об Эрике, о его губах, о его прикосновениях. Закрываю глаза и вспоминаю видеозапись. Я возбуждаюсь, вспоминая его лицо, то, как он смотрел, когда меня ласкала та женщина. Я начинаю учащеннее дышать при воспоминании о том, что испытала вчерашним вечером. Это было самым безумным, что случилось со мной в жизни. Я, раздвинув ноги, лежала на кровати, а какая-то незнакомка делала со мной, что хотела. Я отдавалась ей, а он наблюдал за нами. О, Эрик!

Я вся горю. Пылаю. Включаю четвертую скорость, жар становится невыносимым. Я ощущаю страстное желание и больше не могу сдерживаться. Я заливаюсь жаром, и когда чувствую, что сейчас кончу, у меня в голове витают мысли о нем. О, Эрик!

Меня охватывает оргазм, и я изгибаюсь на кровати, мурлыкая от удовольствия. Это пожар. Я в конвульсиях, тяжело дышу. Открываю глаза, и меня накрывает волна наслаждения. Вибратор влажный, я с силой сжимаю ноги, отдаваясь этому волшебному моменту. Тысяча новых чудесных ощущений. Жар. Возбуждение. Страсть. Восторг…

Не хватает только Эрика!

С трудом восстановив дыхание, усаживаюсь на кровати. С любопытством смотрю на вибратор и улыбаюсь. Я думаю об Эрике?!

В половине восьмого за мной заходит Фернандо. Он, как всегда, в хорошем настроении. Чмокает меня в губы, я не возражаю. Это любовь.

В восемь мы приходим в бар, где я договорилась встретиться с друзьями и посмотреть финал Еврокубка «Испания – Италия». Мы должны выиграть. Веселье начинается, и я, как сумасшедшая, распеваю песни. У меня на шее трехцветный флаг испанской сборной, а на щеке – красно-желто-красные полосы.

Появляется мой друг Начо, татуировщик. У нас особая дружба, и мы все рассказываем друг другу. Он улыбается, увидев Фернандо. Он в курсе наших отношений, и ему забавно. Он не понимает, почему Фернандо до сих пор за мной бегает – после всего, что я вытворяла.

Без четверти девять начинается матч. Мы переживаем. Это мировой чемпионат. Испания, давай!

Не бывает двух без трех![3]3
  Из испанской песни о футболе «Не бывает двух без трех!» Давида Бисбаля, речь идет о счете голов.


[Закрыть]

На четырнадцатой минуте Сильва забивает гол, и мы подскакиваем от радости. Фернандо обнимает меня, а я его. Мы в восторге. Атака Италии становится жестче, но на сорок первой минуте Жорди Альба забивает второй гол, из-за которого мы опять кричим во все горло, как одержимые. Фернандо целует меня в шею, и я не возражаю. Наступает передышка. Фернандо уже обнимает меня за талию.

Начинается второй тайм, и я ору, чтобы на поле вывели Торреса.

Запускайте Эль Ниньо!

Страсти накаляются, и тренер Дель Боске запускает на поле Торреса. Я кричу, хлопаю в ладоши и прыгаю от счастья. Фернандо пользуется ситуацией и усаживает меня к себе на колени. Я не сопротивляюсь. И когда на восемьдесят четвертой минуте Торрес, мой любимый Торрес, забивает третий гол, моему восторгу нет предела!

Ура! Ура!

Фернандо поднимает меня на руках и дарит мне чемпионский поцелуй. А когда на восемьдесят восьмой минуте благодаря пасу Торреса Мата забивает гол, я буквально умираю от счастья! И теперь я сама запрыгиваю на Фернандо и целую с испанской страстью.

После завершения игры мы с друзьями хорошенько празднуем победу. Фернандо не отходит от меня ни на шаг, и на пике возбуждения мы ускользаем в мужской туалет. Я позволяю себя целовать. Мне это нужно. Его руки ласкают все мое тело. О боже! Я не могу выбросить из головы своего шефа! Больше не существует Фернандо. Есть только Эрик!

Я хочу, чтобы он был властным и вызывающим, но Фернандо вовсе не такой. В конце концов мне надоедает, и я вытаскиваю его из туалета. Он взбешен, но меня это не волнует. Он приглашает меня к себе в отель, но я отказываюсь, он уходит, а я, откровенно говоря, абсолютно счастлива. Вернувшись домой в три часа ночи, падаю на кровать и с улыбкой засыпаю, вспоминая, что мы – чемпионы!

И все остальное не важно.