Текст книги "Как испортить жизнь волшебством"

Глава 9

Он выглядел в точности как тогда, когда вылез из такси. Чёрный костюм, блестящие чёрные волосы, неприятно белая кожа.

– Кто это? – едва слышно выдохнула Элизабет мне на ухо.

– Парень с телефоном, – прошептал я в ответ, повернувшись к ней. Мы стояли нос к носу в гардеробной. Я прижимал Элизабет к стене, кожей чувствуя, как бешено бьётся её сердце. Взгляд мужчины скользнул в нашу сторону, и наши сердца на миг остановились.

Он опустил взгляд на своё запястье, а затем ушёл в гостиную и скрылся из виду.

– Надо отсюда выбираться, – сказал я.

– Он рядом с лифтом, – заметила Элизабет со своей неизменной рассудительностью, хотя и пошатнувшейся.

– Есть другой путь. – Я взял её за руку и вывел из гардеробной в папину спальню. Шаги раздавались откуда-то с кухни.

Я привёл Элизабет в свою спальню, которая находилась чуть дальше по коридору. Комната выходила в сторону реки, хотя из окна можно было увидеть только море домов. Там было четыре двери – в коридор, в ванную, в гардеробную и наружу.

Мы обогнули кровать, когда из коридора раздался голос.

– Брайант.

Я замер на месте, но Элизабет дёрнула меня на пол рядом с кроватью.

– Так тебя зовут? Брайант? – голос звучал сердито и оказался моложе, чем я представлял себе голос злобного демонического вампира. Так снисходительно разговаривают студенты колледжа, которые думают, что имеют исключительные права на все кофейни в моём квартале.

– Что ж, Брайант, – голос продолжал приближаться к двери, – у тебя есть кое-что, что принадлежит мне. – Шаги остановились. – Телефон, который ты у меня украл. Вот так всё просто. Меня не волнует, хотел ты сдать его в ломбард или надеялся с помощью него заработать себе на жизнь. Единственное, что имеет значение, – он бесполезен для тебя и бесценен для меня. Сейчас твоя единственная надежда покинуть эту квартиру живым – это отдать мне то, что я хочу. Так что бросай сюда телефон, и я пойду. А ты со своей девушкой можешь вернуться к… тому, чем вы там занимались.

В груди у меня разлилось тёплое чувство. Он подумал, что Элизабет – моя девушка. Потом правда я вспомнил, что он – злодей, вломившийся в папину квартиру, и, хотя Элизабет пахла солнечным светом и цветами, тёплое чувство исчезло.

– Так ты собираешься вернуть мне мой телефон, Брайант? – спросил он. – Или мне придётся забрать его силой?

– Не делай этого, – прошептала Элизабет одними губами.

– Идеи есть? – шепнул я в ответ.

Элизабет поднесла телефон к моему лицу.

Я приложил палец к сенсору, и экран загорелся. Вот и приложение с огнём, но я совсем не хотел рисковать, поджигая здание, полное людей… снова.

Я рассматривал квадратики приложений, пытаясь угадать, что они делают.

– Считаю до восьми, – сказал мужчина.

– Я не знаю, что делать, – прошептал я.

– Разве не принято считать до десяти? – прокричала Элизабет. Я взглянул на неё, но она молча указала на телефон. Она пыталась потянуть для меня время. Она была такой умной, и смелой, и прекрасной, и если бы я не боялся, что нас убьют, то глаз бы от неё не смог отвести.

– Они умеют говорить! – воскликнул мужчина. – По крайней мере, девчонка. Я удивлён, что ты позволяешь ей говорить вместо себя, Брайант. Она больше похожа на настоящего мужчину, чем ты?

Стараясь не обращать на него внимание, я разглядывал символы. Некоторые приложения были подписаны незнакомыми мне буквами. Вот фиолетовый шар света, многообещающе.

Я перелистнул экран и увидел красный квадрат с белыми буквами «FF».

– Ты в самом деле считаешь, что мужчины храбрее? – спросила Элизабет. – Ты из какого столетия? И каким нужно быть психом, чтобы вломиться в чужую квартиру в поисках какого-то телефона? Кто ты вообще такой?

– Я не вор, – огрызнулся мужчина. – А что же до того, кто я – думаю, тебя это не касается.

Внутреннее чувство подсказало мне нажать на красный квадрат, а поскольку я только что решил, что интуиция – это самая разумная часть меня, я так и сделал.

На красном экране появились четыре опции. «Мгновенное нападение», «Мгновенная защита», «Быстрый побег», «Последняя надежда».

Я нажал на «Быстрый побег».

– Думаю, что касается, если ты хочешь получить телефон назад, – сказала Элизабет.

– Ты удивительно смелая для девчонки, прячущейся за кроватью, – парировал мужчина.

– Ладно, – не сдавалась Элизабет. – Как тебя зовут?

Мужчина расхохотался.

– Эрик Делдридж. А тебя, блондиночка?

– И не собиралась тебе говорить, – прорычала Элизабет.

Открылся список слов, которых я никогда не видел. На каждом была гиперссылка, но у меня не было времени, чтобы читать описания.

– Значит, вам конец. Три…

В самом верху жирным шрифтом значилось: «Помните: говорить нужно чётко».

– Два.

Первым словом в списке шло «Ааранта».

Я услышал, как Эрик начал произносить: «Один», – и быстро перебил его.

– Ааранта.

По квартире пронёсся странный порыв ветра даже прежде, чем Эрик успел крикнуть:

– Что ты сказал?

– Ааранта!

Папина квартира словно бы превратилась в торнадо, а я очутился в глазу бури[3]3
  Глаз бури (или урагана) – область относительного затишья в центре циклона.


[Закрыть]. Плакаты сдуло со стен, и они закружились по комнате. Кровать заскользила по полу, издавая ужасный скрип, который едва было слышно из-за ветра. Я сел и молча на всё это пялился. Тут из полуоторванной люстры посыпались искры, Элизабет закричала, и я вернулся в реальность.

Я схватил её за руку и потащил к четвёртой двери в моей комнате.

Она запиралась на защёлку в дверной ручке, на засов наверху и фиксатор внизу.

Я принялся возиться с замками, но руки у меня тряслись так сильно, что я никак не мог совладать с засовом. Эрик что-то кричал мне, но я не слышал его за завываниями ветра. Я оглянулся через плечо. Он вцепился в косяк двери пальцами, а ноги у него болтались в воздухе, как если бы он был конусом-ветроуказателем.

Глаз бури последовал за мной к двери, но ветер продолжал бушевать. Эрик смотрел на меня так, словно ничего на свете так желал, как моей смерти.

– Пошли! – закричала Элизабет. Пока я тупо смотрел на Эрика, она успела открыть замки.

Я схватился за ручку и успел приоткрыть дверь на дюйм[4]4
  Дюйм – мера длины, равная 2,54 см.


[Закрыть], но она вдруг резко захлопнулась, как если бы её толкнул великан. Мы с Элизабет тянули вдвоём, но дверь отказывалась поддаваться.

Я снова оглянулся на Эрика. Его губы двигались – он что-то бормотал.

– Он блокирует дверь! – закричал я.

Элизабет выглядела до смерти перепуганной. И кто бы не испугался, застряв в комнате со смерчем, который отрывал от стены куски гипсокартона размером с мою голову?

Я вновь полез в телефон, в этот раз выбрав раздел «Мгновенная защита». Первое слово, на которое упал мой взгляд, было «Абалата».

На нём я и остановился.

На долю секунды ветер прекратился, и я было подумал, что сделал глупость. Я уничтожил единственное, что мешало Эрику нас убить!

Но затем мою ладонь закололо – ощущение было такое, словно я дотронулся до закоротившего выключателя. Я посмотрел вниз и увидел, что держу в руке чёрное облако.

– Ты! – Эрик встал на ноги. – Кто ты…

Я не дал ему закончить. Я со всей силы швырнул в него чёрное облако и каким-то чудом сумел попасть точно в грудь. Но чернота с моих пальцев никуда не делась. Она просто растянулась в воздухе и теперь отталкивала Эрика прочь. Он пролетел весь коридор в направлении окна гостиной. Он должен был вылететь из окна. Я сорвался с места и побежал следом, чтобы сделать даже не знаю что, но это только ускорило неизбежное. Ровно за мгновение до того, как удариться об стекло, Эрик прокричал что-то и остановился. Я почувствовал, как он давит на мою ладонь, стремясь освободиться.

Он прокричал что-то ещё, и ко мне устремилась волна фиолетового пламени.

– Ааранта! – заорал я, когда пламя было в футе от моего лица. Ветер подхватил огонь и разметал по стенам.

– Брайант! – Элизабет потянула меня за рукав, разворачивая к двери. На ручке плясало пламя, но когда я протянул к ней ладонь, ветер сдул огонь в сторону. Я распахнул дверь и позволил ей захлопнуться за нашими с Элизабет спинами.

На лестнице я огляделся. Обычные бетонные ступени. Не было слышно ни треска огня, ни завывания ветра. Всё было обманчиво нормальным. Мне захотелось сжаться в комок прямо на лестничной площадке и перевести дух, а лучше – дождаться, когда придёт мама и заберёт меня.

– Мама! – вскрикнул я, когда Элизабет разбила стекло, за которым хранился пожарный топор, и пропихнула металлическое топорище под дверную ручку, заблокировав дверь. – Этот псих знает моё имя. Он сможет найти маму!

– Нам нужно идти. – Элизабет махнула рукой в сторону лестницы. – Брайант, давай!

Папина квартира находилась на пятнадцатом этаже, так что спускались мы долго. Мы бежали со всех ног, не говоря ни слова. Просто бежали. Я всё ждал, когда заорёт пожарная сигнализация. Или что Эрик нас догонит.

Мысли теснились у меня в голове. Как он меня вообще нашёл? Станет ли он разыскивать маму?

– Он знает моё имя, – пропыхтел я на бегу, слова путались на бегу. – Откуда он знает моё имя?

– Ты смотришь и не видишь? – сказала Элизабет. – Твой консьерж вёл себя странно, его бумаги были разбросаны, словно в них кто-то рылся, а потом в квартиру твоего папы вошёл злобный парень, который знает твоё имя.

– Ты думаешь, Дрейк слил ему мое имя?

– Думаю, «слил» – неверное слово, – выдохнула Элизабет. – Постарайся не отставать.

Когда мы добрались до десятого этажа, начали мигать красные лампы. Быть такого не может, чтобы пожарной сигнализации понадобилось столько времени, чтобы сработать. Разве что от фиолетового огня меньше дыма, чем от обычного?

– Притормози, – прошипела Элизабет, всё ещё держа меня за руку. Она замедлилась до легкой трусцы, когда на лестницу начали выходить другие жильцы.

Все они сердито ворчали – словно кто-то прервал их игру в бридж глупым вопросом о «Верю/не верю». Я всё оглядывался назад, ожидая, что Эрик вот-вот нашлёт на нас какой-нибудь ужас.

Вскоре мы выбрались в холл. Дрейк стоял снаружи перед окном и в ужасе смотрел наверх. Швейцар с начищенными пуговицами трясся рядом с ним.

– Сохраняй спокойствие, – прошептала Элизабет, когда я начал проталкиваться сквозь толпу, чтобы выйти на улицу и посмотреть, что так напугало Дрейка.

Пульс грохотал у меня в ушах, когда мы просеменили на тротуар. Серьёзно, я никогда не видел, чтобы люди так медленно двигались, когда звенит пожарная сигнализация. Богачи – очень странный народ.

Выйдя на тротуар, все остановились и уставились туда же, куда смотрел Дрейк. Было просто не протолкнуться.

– Эй, осторожнее! – крикнул я, когда толстый потный мужчина попытался протиснуться мимо нас.

Лицо мужчины приобрело тот красный оттенок, который присущ исключительно разгневанным нью-йоркцам. Я уже приготовился к тому, что сейчас на меня будут орать, пока я стою в толпе людей, которым не хватает здравого смысла отойти подальше от горящего здания.

– Джаред, смотри! – крикнула стоявшая неподалеку женщина, когда он открыл свой пахнущий чесноком рот. Толстый Джаред повернулся и посмотрел наверх.

Я проследил за его взглядом, и судя по тому, что Элизабет ахнула и взяла меня за руку, она сделала то же самое. Пламя вырывалось из верхнего этажа здания. Прямо из окон квартиры моего папы. Языки пламени не были ни красными, ни оранжевыми – огонь был фиолетовый. Фиолетовый огонь, которым швырнул в меня Злой Эрик. Разве что отсюда пламя вовсе не выглядело опасным. Оно было красивым. Притягательным.

По улице снова прокатился вой сирен, но сейчас мне даже нравилась их странная песнь. Она звучала успокаивающе и на удивление нормально. Кто-то с размаху наступил мне на ногу, и я завертел головой. Элизабет яростно смотрела на меня и пыталась вытащить из толпы.

– Нам нужно идти, – прорычала она.

– Но пожар не распространяется. – Мне хотелось полюбоваться фиолетовым пламенем. Его необычность поражала воображение: яркий всполох на фоне серого небосвода Верхнего Вест-Сайда.

– Нам нужно предупредить твою маму. – Элизабет снова от души наступила мне на ногу. – Помнишь свою маму? Ты ещё о ней беспокоился?

Я выругался так громко, что подруга толстого Джареда ахнула и открыла рот, чтобы меня отчитать. Но наваждение спало.

Я вытащил из кармана телефон. Мой настоящий телефон, а не демоническое мобильное устройство, уничтожившее папину квартиру. Пока Элизабет тянула меня по улице мимо пожарных машин, я набрал номер мамы.

– Дай мне телефон, Брайант, – Элизабет протянула руку. Мне не нужно было уточнять, имеет ли она в виду телефон Эрика. Отвращение в её голосе говорило само за себя. Но решимость одолела страх.

Она прижала палец к сенсору. Ничего.

– Разблокируй, – приказала она.

Я включил телефон прикосновением большого пальца, но как только Элизабет дотронулась до экрана, он снова погас.

– Это придётся сделать тебе, – она отдала телефон обратно.

– Мне нужно позвонить маме.

– Сначала это, – твёрдо сказала она, и я не осмелился спорить.

Я разблокировал телефон. На экране висел открытый список защитных заклинаний.

– Вернись на главный экран, – сказала Элизабет.

Я вернулся обратно на страницу со странными квадратами.

– Открой настройки.

– Настройки?

– Просто делай, что я говорю. – Элизабет взяла меня за локоть, свернула в переулок и повела меня подворотнями.

Я пролистал приложения, уверенный, что на этом телефоне нет раздела с настройками. Но я-таки увидел маленький квадратик с изображением шестерёнки, выглядевший донельзя нормально.

– Нашёл, – сказал я.

Элизабет завела меня в небольшой магазинчик и с минуту изучала мини-кексы, прежде чем с сожалением покачать головой и прошептать:

– Отключи функцию «Найти устройство».

– Что? – переспросил я. Я хотел было сказать, что у демонического телефона такой функции нет, но заметил зелёный флажок и переключил его на красный.

Элизабет бросила взгляд на телефон, а потом переплела свои пальцы с моими и повела меня обратно на улицу. Затем мы прошли через вестибюль отеля и срезали наискосок к парку.

– Как ты догадалась? – Я уставился на неё, немедленно во что-то вляпавшись.

– Он смотрел на свои часы, – пробормотала Элизабет. – У него были умные часы. Он отслеживал по ним телефон.

– Значит, когда я вытащил его из сейфа… – сказал я, чувствуя себя тупым и онемевшим, или же онемело тупым.

– Он нашёл нас, – сказала Элизабет. – А теперь звони своей маме.

Я убрал чёрный телефон и достал свою покоцанную, но совершенно не склонную к убийствам модель. Угол у телефона был сколот, и на нём был чехол с Доктором Кто, который мама подарила мне на Рождество. До сегодняшнего дня я не ценил, насколько нормальным был мой не-устраивающий-пожары телефон.

Мама взяла трубку на втором звонке.

– Брайант, дорогой, как прошло занятие? – сказала она таким голосом, что я сразу понял – спросить она хочет совсем не это.

– Не сейчас, мам. Где ты?

– Я ищу нам сцену…

– Я прибегаю к семейному соглашению, статья семнадцатая. Тебе нельзя возвраться домой, мам.

На другом конце телефонной линии воцарилось молчание.

– Брайант, дорогой…

– Статья семнадцатая гласит: в случае настоящей чрезвычайной ситуации не задаются никакие вопросы и не последует никакого наказания, если сын обращается к матери в неподдельном страхе, – процитировал я тридцатистраничный договор, который мы хранили в кухонном шкафчике. – Тебе нельзя возвращаться домой, мам. Это небезопасно. Иди к тёте Тине и оставайся там. Не ищи театры и не ходи в школу.

– Брайант, что происходит? – мамин голос похолодел от страха.

– Статья семнадцатая. Происходит что-то странное, а что именно, я не понимаю. Ты не можешь вернуться домой, мам. – Только сейчас до меня дошла вся реальность случившегося, и у меня стало тяжело на сердце. – И я тоже.

– Брайант, если за тобой кто-то охотится, – прошептала мама, – давай встретимся у Тины.

– Нет, – ответил я. – Там, где я сейчас, я в безопасности. Ты иди к Тине и оставайся там. Я позвоню, когда смогу.

Я повесил трубку, не дожидаясь её возражений. Я был бы рад поступить иначе, но когда Элизабет потащила меня через улицу в Центральный парк, мне показалось, что это было правильно.

Глава 10

Воздух в Центральном парке отличался от воздуха на улице. Казалось, будто дух всех расслабляющих вещей, которые годами проделывали нью-йоркцы на его траве, создал нескончаемое облако спокойствия. Хотелось присесть и отдохнуть. Но если прищуриться в сторону улицы, я до сих пор видел фиолетовое пламя, ползущее из окон папиной квартиры. Я взял направление на замок и потянул за собой Элизабет, которая достала свой ярко-фиолетовый телефон и что-то быстро набирала одной рукой.

– Нет, сверни на юг, – сказала она, не поднимая глаз.

Я не стал спорить. За последний час она уже дважды спасла мою жизнь. Спорить было бы попросту глупо. Вместо этого я старался делать вид, что не убегаю от человека, который пытался убить нас с помощью магии. Будь у нас в руках по мороженому, можно было бы решить, что это свидание.

Когда мы дошли до тропинки, ведущей на юг, то слегка замедлили шаг, а Элизабет сунула телефон обратно в сумку. Мы всё равно шли быстрее, чем туристы, которые брели так медленно, словно хождение пешком вовсе не имело цели куда-то прийти, а служило упражнением по переносу веса с одной ноги на другую таким образом, чтобы продвинуться на наименьшее расстояние.

– Что такое семнадцатая статья? – спросила Элизабет, когда мы обогнули туриста, который остановился посреди дороги, чтобы завязать шнурок.

– О, – сказал я, чувствуя себя глупо. – Я… Я решил, что нам нужна конституция после того, как мама впервые посадила меня под домашний арест. Я был уверен, что наказывать меня за то, что не было официально запрещено, – несправедливо. Так что мы заперлись на выходные в квартире и написали свод правил.

– И одно из этих правил гласит, что если твоя жизнь в опасности, ты можешь сказать маме бежать и ничего не объяснять?

– Необязательно именно бежать, – пожал я плечами. Мама настаивала на этом правиле на случай, если я окажусь на вечеринке, где всё пойдёт под откос. Я никогда не был на таких вечеринках. – Просто доверять друг другу, когда речь идёт об угрозе жизни.

– Спорим, ты не думал, что применишь его из-за магического телефона и злого волшебника, – фыркнула Элизабет, бросив сумку у фонтана и присаживаясь на его каменный край. Она обвела взглядом толпу.

– Это не магический телефон. – Мой голос прозвучал сдавленно и тихо. – Это просто какая-то суперпродвинутая технология. Или вроде того.

– Брайант, – Элизабет обхватила руками моё лицо и заглянула в мои уныло-карие глаза своими, блестящими и совершенными, – ты прочитал заклинание с экрана магического телефона и устроил торнадо, которое спасло нас от магического фиолетового огня. Который, вероятно, до сих пор бушует в дорогущем пентхаусе твоего отца.

– Но…

– Брайант, – она придвинулась. – Это магия. Которой владеешь ты. И волшебник по имени Эрик. Ты считаешься умным, так что, пожалуйста, не тупи.

Она была совсем близко. Так близко. Её дыхание щекотало мои щёки. Если бы я придвинулся на дюйм, то поцеловал бы Элизабет Уик.

– Хорошо? – спросила она.

Мои мысли вернулись обратно к фиолетовому огню и списку защитных заклинаний.

– Магия. – В горле у меня внезапно пересохло.

– Брайант! – донёсся голос с дорожки, Девон махал нам над головами толпы, высоко вытянув руку.

– И надо же ему так орать, – проворчала Элизабет, поднимая меня на ноги. Она оказалась сильнее, чем можно было подумать.

– Девон, что ты тут делаешь? – спросил я у своего лучшего друга, пока тот с лукавым видом смотрел на наши с Элизабет сцепленные руки.

– Я ему написала, – Элизабет сделала шаг вперёд и обвила руки вокруг шеи Девона.

Сердце у меня упало. Хотя нет, это слабо сказано. Сердце мое обратилось в лёд, потом упало, ударило меня в почку и разлетелось вдребезги.

– Эй, ты в порядке? – спросил Девон, глядя поверх головы Элизабет.

Я открыл рот, чтобы рявкнуть: нет, я не в порядке, потому что мой лучший друг обнимает девушку, в которую я отчаянно влюблён вот уже три года, но Элизабет успела заговорить раньше.

– Телефон волшебный. Я пошла с Брайантом к его папе, чтобы попытаться от него избавиться, но объявился его владелец…

– Вампир? – спросил Девон.

– Никакой он не вампир. Он не боится солнечного света, – парировала Элизабет. – Он волшебник, и он пытался нас убить. Так что Брайант использовал заклинание из телефона, чтобы нас спасти, и в итоге квартира его отца загорелась. Теперь мы прячемся от Эрика Делдриджа, того самого волшебника-убийцы. И, скорее всего, за нами гонится полиция, потому что мы подожгли ещё одно здание.

Девон сделал шаг назад, согнулся пополам и провёл ладонями по лицу.

– Ладно, – он выпрямился. – Что мы делаем дальше?

– Мы? – взорвался я. Мой голос прозвучал куда более сердито и низко, чем я хотел. – Ты что тут вообще делаешь?

– Я же сказала, я ему написала, – ответила Элизабет.

– Зачем? Его там не было. Зачем его сюда впутывать? – прорычал я. – И откуда у тебя вообще его номер?

– У меня есть его номер с тех пор, как у меня вообще появился телефон, – голос Элизабет стал твёрже. – Хотя я и не понимаю, почему это тебя вообще заботит. И я думала, Девон твой лучший друг. Не говоря уже о том, что он лучше всех знает, где можно затаиться, не нарушая закон. И поскольку нас пытаются убить – и твою маму, кстати, тоже, – я решила, что твой старый добрый приятель сможет нам помочь. – Она повернулась к Девону. – Если только ты не хочешь немедленно вернуться домой и притвориться, что не знаешь Брайанта. Я бы не удивилась.

Девон тут же повернулся ко мне.

– Твоя мама? Твоя мама-то тут при чём?

– Злой Эрик…

– Злой волшебник Эрик, – поправила Элизабет.

– Злой волшебник Эрик узнал моё имя. Найти наш адрес будет нетрудно. – Я так сильно потянул себя за волосы, что мне стало больно. – Я сказал ей держаться подальше от нашей квартиры, и она так и сделает. Скорее всего.

– Статья семнадцатая, – кивнул Девон. – Значит, миз Миллер в безопасности. А эта штука…

Я похлопал себя по карману.

– И его владелец, этот волшебник, который поджёг квартиру твоего отца, идёт по следу?

– Да.

– Ясно. – Девон перевёл взгляд на Элизабет. Его лицо на мгновение утратило своё обычное залихватское выражение. – Не понимаю, какой помощи ты от меня ждёшь. Не то чтобы я струсил, но у меня нет опыта сражений с волшебниками. Я вообще узнал об их существовании только две минуты назад.

– Нам нужно тихое место, где мы сможем обо всём подумать и где нас не найдёт Эрик, – сказал я. В каждом проходящем мимо человеке мне виделась угроза.

– Тихое убежище в Центральном парке, – Девон улыбнулся. – Есть у меня на примете такое.

Он повёл нас обратно вглубь парка, Элизабет шла с ним рядом, а я замыкал шествие, стараясь почувствовать благодарность и притворяясь, что совсем не хочу врезать Девону по затылку. Нас преследовал кровожадный волшебник. Предательство моего лучшего друга отходило на задний план перед возможной смертью.

Наконец, Элизабет достала свой фиолетовый телефон и быстро набрала номер. Раздались гудки, и она скорчила гримасу, поглядывая на Девона.

– Привет, пап. Ребята из театральной студии хотят помочь миз Миллер найти место для спектакля на следующих выходных, можно мне остаться на ночь и тоже помочь? – она ненадолго замолчала. Девон сошёл с дорожки и вёл нас к тележкам с едой. – Да, я буду учиться, и да, будут только девочки. Ну, по большей части. Пап, это же театральная студия, о мальчиках можно вообще не беспокоиться.

Девон нахмурился, вытащил свой телефон, набрал кому-то сообщение и убрал телефон обратно в карман.

– Я тоже тебя люблю, пап, – сказала Элизабет и повесила трубку.

– Тебе обязательно было унизить мужественность всего театра, чтобы тебе разрешили ночевать не дома? – спросил Девон, протягивая двадцатку мужчине, продававшему хот-доги. Тот без лишних слов понял, что именно хотел получить Девон.

– Если бы он знал, что я с тобой, – ответила Элизабет, – он никогда бы мне не позволил остаться допоздна. А я полагаю, что нам не хватит пары часов, чтобы помешать злому волшебнику совершить тройное убийство.

– Справедливо, – усмехнулся Девон.

Мужчина с хот-догами фыркнул и покачал головой. Видимо, решил, что это какой-то новый молодёжный сленг. И хохоток у него был искренний. Жаль, нельзя было заснять его на видео, чтобы мама потом могла показать его своим ученикам. Когда я представил маму, в панике бегущую к тёте Тине, в желудке у меня закололо.

– А что насчёт твоих родителей? – спросила Элизабет, когда мужчина вручил нам десять хот-догов и газировку.

– Я им написал, что у Брайанта случился экзистенциальный кризис и я ему нужен, – пожал плечами Девон, уводя нас с туристической дорожки в густые заросли.

– Наверное, узнать, что ты можешь использовать магию, считается за экзистенциальный кризис, – согласилась Элизабет. Девон придержал для неё ветку дерева. Потом он её отпустил, и ветка ударила меня прямо по лицу. Мне показалось, что дерево было в курсе, что сегодня не мой день, и хотело подчеркнуть этот факт.

Я не имел обыкновения шляться по заросшей части Центрального парка. Во мне глубоко засел страх найти в густых кустах чье-нибудь мёртвое тело. Или самому стать этим телом. Девона это, похоже, не беспокоило. Судя по тому, как ловко он лавировал между совершенно непримечательными деревьями, он здесь часто бывал. Вероятно, с девушками. К горлу подступила желчь. Надеюсь, не с Элизабет.

Он остановился на крошечной полянке, которая едва могла вместить нас троих плюс гору хот-догов.

Элизабет схватила хот-дог номер один и откусила огромный кусок.

– Итак, – сказала она, уничтожив его меньше чем за минуту, – у нас есть телефон. Эрик хочет телефон.

– Если мы отдадим Эрику телефон, – с набитым ртом пробубнил Девон, – он сможет убить нас с его помощью или уничтожить половину Манхэттена. Прямо как в дешёвом фильме.

– Если мы не отдадим ему телефон… – я откусил от своего хот-дога. Он был холодным и немного резиновым, но когда убегаешь от смерти, еда кажется вкуснее. – Он выследит меня и мою маму. А поскольку он знает, где я учусь, и видел вас обоих…

– Он может прийти к любому из нас. – Элизабет откинулась на локти и смотрела на небо сквозь кроны деревьев.

– Мы можем позвонить копам, – сказал я неуклюже. – Алло, полиция? Ко мне попал магический телефон, который устраивает пожары, и думаю, меня хотят убить, чтобы получить его назад.

Никто не засмеялся. Включая меня самого.

– Нам нужен план, дерзкий, но не самоубийственный, – сказал Девон.

Элизабет кивнула.

– Почему, думаешь я тебе написала, Дэв?

Дэв? Никто не звал Девона Дэвом. Желудок у меня сжался.

– Разве делать идиотские вещи и оставаться в живых – не твоя фишка? – спросила она у Дэва с улыбкой.

– Что-то вроде того, – Девон идиотски улыбнулся своим идиотским лицом и повернулся к тарелке своих идиотских хот-догов.

Мы немного посидели в молчании.

– Ресторан с фиолетовым тентом, – наконец сказал он.

– В который тогда зашёл Эрик? – Внутри у меня всё сжалось, когда я вспомнил о том, как мы нашли телефон. Нужно было оставить его таксисту. Я положил третий хот-дог, так и донеся его до рта.

– Давайте попасём это место.

– Попасём, – передразнила его Элизабет. – Ты говоришь так, словно собираешься обчистить ювелирный магазин.

– И как мы собираемся его пасти? – Я отвернулся, когда Девон игриво потянул Элизабет за ухо.

– Мы найдём другую одежду, и Эрик не узнает ботана и блондинку. Затем найдём фиолетовый тент, посмотрим, кто входит и выходит…

– И если увидим кого-то альтернативно пигментированного, пойдём за ним, – закончил я.

– Сядем на хвост волшебнику-альбиносу и будем молиться, чтобы он ничего не заметил, – Элизабет закрыла лицо руками. – Звучит круто. Разбудите меня, когда настанет время идти за покупками.