Текст книги "Поймай, если сможешь"

Глава 2

Встреча с Элизабет оставила Николая озадаченным. В первый раз во время деловой встречи его мысли не были полностью сконцентрированы на обсуждаемых вопросах. В них ворвалась Элизабет и каким-то магическим образом едва ли не полностью овладела его сознанием. За прошедшие годы она изменилась, не так чтобы сильно, но в ней появилась какая-то внутренняя сила, приковывающая к себе внимание. Николай недовольно скривился, поскольку сам себя не узнавал, раньше у него никогда не было такого беспорядка в голове. С трудом отсидев встречу до конца, он поспешил обратно в отель, где снял для себя номер, как только ему сообщили о том, что Элизабет обычно останавливается именно в нем. Он опять прокрутил в голове их разговор. Что с ним творилось? Встреча привела его в полное замешательство и заставила размышлять о своих неожиданных реакциях на притягательную красоту Элизабет. Сейчас от него требовалось проанализировать важные коммерческие вопросы, которые они только что обсуждали на собрании: необходимо было все взвесить и принять решение, а вместо этого… Сегодня дела отошли на второй план.

Он столько времени тщетно искал Элизабет, что уже почти потерял надежду найти ответы на свои вопросы и смирился с постоянно беспокоящими его воспоминаниями о девушке. И вот буквально на днях Николай увидел ее на экране телевизора. Ему хватило доли секунды, чтобы узнать Элизабет. Вернее, доктора Элли Лайонс. Как он не догадался, что она сменила фамилию, чтобы осложнить ему поиск!

Мысли Николая путались, что сильно его раздражало и нервировало. Но еще больше его беспокоил тот факт, что это было связано не только с яростью, которая жила в нем все эти годы, но и с новыми непонятными чувствами, которые странным образом уживались с гневом и не поддавались никакому объяснению.

Кроме стремления отомстить, у него возникали и совсем другие желания. Однако еще больше его пугало то, что ему никак не удавалось прогнать от себя внезапно возникшую мысль, что его навязчивая идея отыскать Элизабет была связана вовсе не с гневом на нее, а… с ее красотой и женской притягательностью.

Воспоминания о том времени, когда они жили под одной крышей, неожиданно всплыли перед ним. А ведь пять лет назад она была худой, откуда взялись все эти плавные изгибы, которые никак не могли теперь выйти у него из головы. Лицо у Элизабет всегда было красивым, с этим никто не спорил: горящие ясные изумрудные глаза, длинные ресницы и изящный изгиб губ. Однако сейчас оно показалось Николаю еще привлекательнее. Может быть, благодаря тому, что золотистые волосы были убраны в хвост, что давало возможность любоваться лицом.

Настоящая находка для телевизионщиков! Психолог с внешностью фотомодели. Она могла не только рассуждать о проблемах людских отношений – любимая тема на телевидении, но и привлечь внимание зрителя своей внешностью.

Николай в очередной раз выругался, поскольку ход его мыслей был направлен совсем не в ту сторону. Еще не хватало признаться в том, что красота Элизабет взволновала его. Перед ним стояли совершенно другие задачи, от которых ничто не должно его отвлекать. И хотя нельзя не признать, что Элизабет за пять лет чертовски похорошела, ему нельзя думать о ней как о женщине. Он должен помнить, что она не заслуживает его доверия. И сейчас он получил тому лишнее подтверждение.

Зайдя к себе в номер, Николай посмотрел на часы. У него еще оставалось достаточно времени до встречи с Элизабет. Почему бы тогда не сходить в тренажерный зал при гостинице, чтобы выплеснуть энергию, накопившуюся в нем и требовавшую выхода. Отличная мысль: надо только переодеться.

Он начал раздеваться уже по пути в спальню. Быстро сбросив с себя пиджак и стащив галстук, Николай принялся расстегивать пуговицы шелковой рубашки. Небольшая физическая нагрузка приведет его в порядок и избавит от ненужных эмоций по поводу Элизабет. Ей придется ответить за свою трагическую ошибку!

Скинув ботинки, Николай вошел в спальню. Его давно уже не поражало роскошное убранство номеров, в которых он останавливался. Все изыски президентских номеров были интересны ему только с точки зрения удобства. Более того: он предпочитал после работы и деловых встреч возвращаться домой, а не в отели, если это было возможно, тем более что ему принадлежало несколько домов в разных точках земного шара.

В Лондоне он и Арина жили в доме на Парк-Лейн, связанном у Николая с малоприятными воспоминаниями. Ведь именно оттуда в тот роковой день выехала и направилась непонятно куда Элизабет с его братом и племянницей…

Несколько месяцев после исчезновения своей няни Арина часто плакала и засыпала с трудом. Ни сам Николай, ни нанимаемые им нянечки не могли справиться с ребенком. Он долго искал ту, которая сумела бы позаботиться об Арине так же, как это делала Элизабет, понимая тщетность подобных попыток. Все предельно ясно: Элизабет относилась к девочке как к своему собственному ребенку. Арина – ее племянница, и в основе их отношений лежали родственные узы, а не подписанный трудовой договор. Забота и любовь, которые дарила Арине Элизабет, привязали к ней девочку, вот та и переживала из-за внезапного исчезновения няни.

Николай не мог понять и простить Элизабет. Как могла она так поступить? Ведь знала же о привязанности племянницы, но тем не менее бросила их, даже не предупредив о своем решении уехать. У него была масса вопросов к Элизабет, и ему хотелось подтвердить или опровергнуть свои догадки. Слишком много возникло подозрений после сообщения полиции об осмотре автомобиля. В нем были обнаружены семейные драгоценности, очевидно украденные из дома перед отъездом. Вся ситуация наводила Николая на мысль, что его младший брат и Элизабет крутили роман за его спиной. Иначе почему они так поспешно уехали, прихватив с собой Арину и драгоценности?

Чертовы вопросы! Николай снова почувствовал, как в нем закипает гнев. Из-за него он многие ночи провел без сна, а дни – в отчаянных попытках найти Элизабет. Ее поиск отнял у него много времени, сил и денег. Однако ни одному из нанятых им специалистов не удалось обнаружить местонахождение беглянки.

Что на самом деле произошло в тот день? Вопрос так и остался без ответа. Николай обязан был найти разгадку. Внезапное исчезновение Элизабет только подтверждало его предположения, что она была в чем-то замешана и, осознав свою вину, попыталась уйти от ответственности. Но главное другое: что бы ни произошло в тот день, Николай лишился брата, а Арина осталась сиротой – и Элизабет была так или иначе причастна к трагедии. Ее старания скрыться только разжигали ненависть Николая и желание отомстить.

Наконец-то он ее нашел! Теперь ей уже не удастся ускользнуть от него. И скоро Элизабет поймет, что ее прекрасной жизни скоро придет конец. Он-то уж постарается внести в нее несколько существенных изменений…

Элли выбрала для ужина с Николаем простое черное облегающее платье. Она осознанно остановилась на черном цвете, потому что он отражал ее настроение. Элизабет вспоминала о трагедии, унесшей жизнь Саши, а еще – если честно сознаться! – ей овладел страх. Николай снова ворвался в ее жизнь, и она чувствовала, что ничего хорошего это не принесет.

Элли ругала себя за то, что послушалась совета отца и сбежала из Лондона, а потом и поменяла фамилию. Ее оправдывало только то, что она пережила такой кошмар и была травмирована, физически и морально, чтобы спорить с отцом. Разговор с Николаем всколыхнул забытые ощущения, и Элизабет еще раз убедилась в том, что пять лет назад была не в состоянии мыслить и принимать правильные решения.

Кроме того, Элли верила, что отец в первую очередь заботился о ней, о ее психическом здоровье. Он хотел помочь ей в тяжелую минуту, и таким образом надеялся загладить свою вину перед ней и Джеки. Они ведь росли практически без отца, и в тот момент ему представилась возможность проявить себя.

С одной стороны, сейчас Элли лучше понимала, почему отец решил увезти ее из Лондона. В последнее время она сблизилась с отцом, особенно после того, как у него диагностировали болезнь Паркинсона, и ей тоже очень хотелось любыми возможными способами облегчить ему жизнь. Пять лет назад отец боялся Николая и того, что он мог сделать с Элизабет, обвинив ту в смерти брата. Он неоднократно повторял дочери, что не стоит доверять человеку, у которого есть деньги и власть. По его мнению, Николай мог привлечь на свою сторону лучших адвокатов и осудить Элли за убийство. И у нее не было бы никаких шансов, ведь она даже не помнила, что произошло, а потому не могла защищаться. Должно пройти время, говорил отец, чтобы Николай мог более отстраненно взглянуть на ситуацию, да и к ней самой – им обоим хотелось в это верить! – вернется память…

С другой стороны, Элизабет теперь считала, что было бы лучше остаться и все обсудить с Николаем. Тогда, возможно, он рано или поздно перестал бы винить ее в смерти Саши, понял бы, что именно его брат, скорее всего, и стал катализатором всех событий. Только какими-то непонятными желаниями Саши Элизабет могла объяснить их отъезд из дома. Она не могла придумать ни одной причины, которая могла бы заставить ее отправиться в эту поездку.

Если бы Николай перестал искать виноватого, то она бы и сейчас воспитывала Арину и не мучилась бы оттого, что бросила девочку, когда та в ней остро нуждалась. Элли до сих пор ощущала свою вину и жалела о том, что не видится с племянницей и не имеет возможности наблюдать за тем, как она растет.

Элизабет посмотрела на свое отражение в зеркале. Дрожащей рукой она поправила бретельки платья. Боже! Какая у нее бледная кожа! Ей давно надо отправиться на какой-нибудь курорт, чтобы набраться энергии и загореть. Однако такая мечта становилась все менее и менее выполнимой, учитывая тот объем работы, который ей предстояло сделать как в своем офисе, так и в приюте. Многие проекты требовали ее постоянного внимания. Периодически появлялись и предложения участвовать в различных телевизионных программах, так что сейчас у нее совсем нет времени на себя. Даже о выходном не могло идти речи.

Мысли об отдыхе быстро сменились размышлениями о предстоящем ужине с Николаем. «А что я так нервничаю? Что ужасного может со мной случиться?» – покачала головой Элизабет.

Да, ей предстоит нелегкий разговор. Только при мысли об этом у нее уже от волнения начинало сводить живот. Ей вряд ли удастся проглотить хоть один кусочек, сидя за столом с Николаем. Она вспомнила обращенный на нее взгляд Голицына, полный гнева и обиды. К тому же Николай выглядел теперь еще более устрашающе и внушительно, чем пять лет назад. Несомненно, он до сих пор искренне винил ее в смерти брата. И Элизабет не сомневалась в том, что все угрозы, которые она услышала от него в свой адрес, будут исполнены. Николай собирался мстить ей за ее бегство, которое он объяснял для себя чувством вины…

* * *

– Я забронировал такой столик, чтобы нам никто не мешал, – сказал Николай.

Кто бы в этом сомневался! Элли бросила на мужчину косой взгляд и решительно села на стул, который для нее отодвинул официант. Они находились в самой уединенной части ресторана при отеле, в небольшом закутке, отделенном от остального зала ширмой. При этом перед Элли открывался потрясающий вид на патио, украшенное многочисленными кадками с экзотическими цветами. Посередине патио бил фонтан, в струях которого причудливым образом преломлялись лучи заходящего солнца.

Элли напомнила себе, что пришла сюда вовсе не для того, чтобы любоваться природой. С трудом отведя взгляд от зачаровавшего ее зрелища, она постаралась сосредоточиться на винной карте, которую вручил ей официант. Водя пальцем по списку, Элли боролась с вновь охватившим ее желанием встать и убежать из ресторана, да и из отеля тоже.

Но она знала, что не пойдет на поводу у страха, стоящего за этим желанием. Что бы ни задумал Николай, она останется. Хотя бы ради Арины!

Элли мечтала вновь увидеться с племянницей, а потому была готова вытерпеть все муки, которые для нее придумал Николай. С тех пор как она узнала о диагнозе отца, Элли еще острее захотелось стать частью жизни девочки, ведь та, если не считать отца, осталась ее единственной родственницей.

Кроме того, она не должна показывать Николаю свою слабость, поэтому никогда больше не станет от него бегать. Она уже взрослый разумный человек, ей не пристало прятаться и трястись из-за того, что произошло пять лет назад.

– Позволишь мне самому выбрать вино для нас? – спросил Николай, и его спокойный, вкрадчивый голос смутил Элли.

Она с удивлением подняла глаза, мало веря в явно показную вежливость сидевшего напротив мужчины.

– Конечно, – ответила Элли, откладывая в сторону винную карту. – Я плохо разбираюсь в вине.

– Зато хорошо разбираешься во многих других вещах, – с иронией в голосе заметил Николай. – Например, в психологии. Ты стала прямо-таки экспертом в этой области.

– У меня есть необходимая квалификация, да, но чтобы стать экспертом… на это нужны годы, если не вся жизнь. Я учусь каждый день. И самое важное – стараюсь в основном думать о том, как помочь человеку, попавшему в беду, справиться с переживаниями и сделать первый шаг к выходу из стрессовой ситуации. Мне кажется, я могу научить их тому, как бороться с негативными эмоциями.

– Твоя скромность достойна похвалы… Хотя не могу не отметить, что интерес со стороны СМИ к твоей персоне плохо вяжется с твоими словами. Не согласна?

Его насмешка не удивила Элли. Она даже ждала чего-то подобного, но все равно нервно напряглась.

– Мне этот интерес не нужен. Я его ничем не подогреваю. Более того: старалась избегать подобной известности. Так получилось. Обо мне, вернее, об одном моем пациенте, сделали программу на телевидении. Местный журналист ухватился за тему, потому что отец молодого человека, которому я помогла, был публичной фигурой.

Николай спокойно назвал имя политика, о котором она говорила, и Элли скривила губы. Разумеется, он подготовился к встрече с ней и собрал всю необходимую информацию.

– Я еще как-нибудь должен буду отблагодарить этого журналиста за возможность найти тебя. Рад, что ты его заинтересовала, – продолжил Николай, довольно улыбаясь. – Думаю, бутылка «Шато Лафит-Ротшильда» поможет нам отметить нашу долгожданную встречу.

Прикинув в уме, сколько примерно может стоить бутылка такого вина, Элли предпочла промолчать.

– Не беспокойся о цене. Можешь так не напрягать свой очаровательный лобик, – усмехнулся Голицын. – Платить буду я, естественно. И цена меня не волнует, тем более что я потратил куда больше денег на твои поиски. Мне есть что отпраздновать. В конце концов, все траты оказались ненапрасными. Скажи мне… почему Шотландия? Кого ты там знала? Мои информаторы не нашли никаких дальних родственников ни там, ни в других частях Великобритании!

Его слова заставили Элли снова вспомнить, как ей пришлось начать жизнь с нуля после аварии. Неужели Николай так и не понял за все эти годы, что она тоже пострадала в той аварии. Оставалось только согласиться с тем, что ее исчезновение усилило боль Голицына. Он не только не начал новую жизнь, забыв об аварии, как она надеялась, но, наоборот, его обиды и гнев стали лишь острее. От осознания силы накопившейся в нем ярости Элли даже онемела на некоторое время.

– Я не знаю, почему Шотландия, – смогла она выговорить наконец. – Одно из мест, где… никто нас не знал. Там мы могли начать все с чистого листа. Мой отец беспокоился обо мне. И именно поэтому решил, что меня лучше увезти куда-нибудь подальше.

– Чего он боялся? Что я заставлю тебя заплатить за то, что произошло с моим братом? Что мне нет дела до решения суда? Что я хочу знать правду? Он был прав!

В голосе его послышались металлические нотки, из-за которых по спине Элли побежали мурашки, и она замерла. Взгляд Николая сделался ледяным.

К ее облегчению, в этот момент к ним подошел официант. Николай заказал вино и попросил официанта дать им время на выбор блюд. Оба погрузились в изучение меню. Элли понимала, что Николай хочет помучить ее, поэтому молчит, заставляя нервничать. От волнения буквы скакали у нее перед глазами, и она была не в состоянии разобрать ни слова.

– Выбрала? – нетерпеливо спросил Николай, дав ей на размышление всего пару минут.

– Мне будет достаточно салата «Цезарь», – выдохнула Элли, рассчитывая на то, что этот салат есть в меню почти любого ресторана.

Да и за то время, что она выбирала, решить что-нибудь было невозможно! «Ну и пусть! Мне все равно, что я не буду есть», – подумала Элли, вспоминая свои мысли о том, что у нее ни единый кусочек не полезет в горло при Николае.

Тем временем Голицын уже дал знак официанту подойти и сделал заказ. Отложив меню, Элли потянулась за графином с водой.

Николай почти не скрывал своей враждебности по отношению к ней. Элли понимала, что такой человек, как Голицын, никогда не бросает слов на ветер, и его угрозы реальны. У него были все возможности и, главное, желание заставить ее страдать. Как будто она недостаточно натерпелась! Он и представить себе не может всех ее мучений!..

– Как… как Арина? – набравшись смелости, спросила Элли тихим голосом.

Сейчас только это ее интересовало. Но по взгляду Николая она сразу поняла: ответа на свой вопрос ей не получить.

– Тебе не кажется, что ты не имеешь права задавать этот вопрос? Пять лет назад ты сделала свой выбор.

– Но я всегда помнила о ней и беспокоилась! Что бы ты там ни думал!

– Видимо, недостаточно ты о ней беспокоилась. Иначе бы не бросила ее. Ты ведь бросила ее, Элизабет!

– Я не хотела оставлять Арину. Ты говоришь так, как будто у меня был выбор или я мечтала от нее избавиться! Это неправда! Я находилась в шоке. Мне было плохо, и я позволила отцу мне помочь. Он взял на себя заботу обо мне, и я ему за это благодарна! Что в этом плохого? Если бы ты не закрылся и не дистанцировался от меня, я бы поговорила с тобой о… Но…

– Что?

– Я знала, тебе плохо. Ты потерял брата. Конечно, переживал. Мне хорошо известно, как тяжело терять родного человека. Вывод напрашивался сам собой: ты не захочешь, чтобы я осталась и продолжала ухаживать за Ариной… как ни в чем не бывало. Как мы могли жить под одной крышей? Я же видела, что ты ненавидишь меня за то, что произошло. Кроме того, я считала, что твоя жена заменит меня и поможет тебе с воспитанием Арины.

– Мы с Вероникой развелись почти сразу после твоего исчезновения.

Элли видела, как напряглось лицо Николая. У нее самой замерло сердце от этой новости. Она не слышала о разводе Николая.

– Какая разница, каким я казался тебе и… Что бы я там ни чувствовал! – продолжил он. – Ты должна была на первое место ставить не себя, а Арину! Прежде всего подумать о ее благополучии! А ты смалодушничала и убежала. Трусиха!

Его обвинение вызвало у Элли бурю негодования. Она с силой стукнула рукой по столу, так что вся посуда задребезжала. Ей было все равно, что о ней подумают официанты и другие посетители ресторана. Она не заслуживала такого отношения к себе и не собиралась мириться с его оскорблениями.

Элли понимала, что ему необходимо сорвать на ней накопившиеся за много лет обиды. Николаю было удобно обвинять ее в смерти брата, чтобы не искать других объяснений случившегося. Однако она тоже настрадалась, а потому не потерпит издевательств!

– Я не трусиха! – воскликнула она. – Неужели в тебе нет ни капли сострадания? Ты не умеешь прощать, да? Прошло уже пять лет, Николай! Ты действительно считаешь, что справишься с горем лишь в том случае, если будешь искать виноватых и копить гнев?

Глаза его вспыхнули от удивления, и Элли поняла, что в первый раз назвала его по имени.

– Ответ на первые твои два вопроса – нет. Я считаю, что тебе, Элизабет, нет прощения! Я доверял тебе! И как ты отплатила за это? Предательством! Ты бросила нас… Тебя не беспокоило то, что будет с Ариной. Все, что тебя волновало, – ты сама.

Элли закрыла глаза на секунду, потому что его обвинения причиняли ей боль. В зале ресторана сидели довольные и улыбающиеся люди, они пришли сюда получить удовольствие от еды. А она? Ей приходилось заново переживать самые страшные минуты своей жизни. Элли глубоко вздохнула и снова посмотрела на Николая.

– Как я предала тебя? Я уехала из Лондона, потому что мне было плохо. Я находилась в шоке после аварии. У меня были сломаны ноги. В чем мое преступление? И ты ошибаешься, если считаешь, что я не подумала о вас с Ариной. Честно переживала за вас обоих. Особенно за Арину! Я все эти годы вспоминала о ней и пыталась представить, как она растет. Прости меня, если мой отъезд причинил вам боль. Что я могу еще сказать?

– Ты спрашиваешь, как ты меня предала? – медленно повторил Николай, отчего у Элли вновь побежали по спине мурашки в ожидании чего-то ужасного. – Хорошо… Я скажу тебе. Я почти уверен в том, что у тебя с моим братом был роман.

– Что?! – Она не могла поверить своим ушам.

– И вы не только с ним встречались, но и планировали сбежать и увезти от меня Арину! И я почти уверен в том, что именно с этой целью вы сели в тот день в машину.

– Но это просто смешно!

– Так ли, Элли?

Она с удивлением посмотрела на Николая, отметив про себя, что он использовал краткий вариант ее имени. Затем до Элли дошел смысл его обвинений, и ее лицо залила краска. Как он мог придумать такое?

Элли в ужасе покачала головой, полностью опровергая предположение о романе с Сашей.

– Нет!

– Откуда ты знаешь? – спросил Николая с усмешкой, не сводя с нее взгляда. – Ты же пытаешься меня убедить в том, что ничего не помнишь! Разве не так? Вы всегда были довольно-таки близки. Я разве не прав? И что еще могло бы заставить тебя сесть за руль моей машины с моим братом и Ариной? Я не вижу других причин! Если бы он хотел куда-нибудь поехать, он бы вызвал такси… и не стал бы брать вас с собой!

Стон слетел с губ Элли, которая почувствовала себя беспомощной оттого, что ничего не в силах доказать. Она печально покачала головой. Вопросы Николая причиняли ей боль, но тот день был стерт у нее из памяти то ли болезненным ударом, то ли эмоциональным шоком. И все старания, которые она прикладывала, чтобы восстановить его, ни к чему не приводили.

– Послушай… Да, день аварии совершенно не помню. И не могу ответить, почему села за руль, почему там была Арина, куда мы ехали. Но я клянусь жизнью: твои предположения очень далеки от истины! – Мрачный взгляд, которым наградил ее Николай, показал Элли, что он ей не верит, и несколько деморализовал ее. – Ты… ты ошибаешься, говоря, что мы были близки с Сашей. Когда Джеки умерла, я поддерживала его, потому что понимала, как ему тяжело. Это было наше общее горе, оно не могло нас не сблизить. Но потом… После того как ты позвал меня на Парк-Лейн и я переехала к вам ухаживать за Ариной, мы мало общались. Ты сам знаешь! Ты жил там и должен помнить, что Саша редко наведывался туда. Иногда его не было неделями!

Теперь понятно, почему он так разгневан на нее! Но как Николай пришел к мысли, что у нее был роман с его братом и они хотели от него сбежать с ребенком? Почему?

– Есть еще кое-что.

У Элли перехватило дыхание.

– В машине после аварии полицейские нашли шкатулку с фамильными драгоценностями. Там находилось и бриллиантовое ожерелье моей матери, которое я хранил в сейфе в спальне. Ты, наверное, слышала, как Саша ругался со мной по поводу денег тем утром до того, как я уехал в офис. Вы взяли ожерелье и другие драгоценности, чтобы обеспечить себя деньгами. Надолго! Вы планировали кражу вместе? Или это была твоя гениальная задумка?

Элли сделала несколько глубоких вздохов и заставила себя посмотреть ему прямо в глаза. Ей нечего скрывать!

– Скажи, ты меня чем слушаешь? У меня не было никаких отношений с Сашей! Я ничего не знаю ни о драгоценностях, ни об украденном ожерелье. Конечно, ты имеешь основания мне не верить, потому что я ничем не могу доказать тебе правдивость моих слов. Но я-то себя знаю! Я бы никогда, слышишь, никогда не взяла чужого! Даже мысль об этом мне глубоко противна!

Николай пожал плечами:

– К сожалению, Элли, улики говорят об обратном. Они указывают на то, что ты виновна в краже. И то, что ты исчезла сразу после судебного заседания, тоже наводит на определенные мысли. Подозрения усиливаются, не согласна? Может, твой отец все знал с самого начала? Он был посвящен в ваши планы и поэтому увез тебя, чтобы ты избежала наказания? Кто знает? Он мог даже помочь тебе украсть ожерелье и драгоценности? Признайся, помогал?

– Нет! Вот почему ты меня искал! Из-за драгоценностей! – Голос Элли сделался хриплым, и она нервно провела рукой по шее. – Ты не только винишь меня в смерти брата, но и хочешь выдвинуть против меня обвинения в воровстве?

– Если не против тебя, Элли… то против твоего отца! Он же сидел в тюрьме, и именно за воровство. Разве нет?

Голицын вздохнул так, будто весь их разговор был сплошной формальностью. И сердце Элли похолодело при взгляде на его красивое, но ожесточенное лицо.

– Что бы ты сделала на моем месте? – спросил он. – Меня обманули и предали. Тебе не кажется, что я заслуживаю хоть какой-то компенсации?

– Ты не можешь вовлекать во все это моего отца! Он ничего не сделал… Я знаю, он ни к чему не причастен! И он плохо себя чувствует! Арест, тюрьма… Это убьет его!

– Ой-ой-ой, сколько драматизма! За холодным фасадом в тебе пылает настоящий огонь!

– Прекрати издеваться надо мной! Если ты обвиняешь меня в преступлениях, о которых я ничего не знаю, если хочешь какую-то компенсацию… то наверняка уже продумал и конкретные шаги. Давай обсудим… Найдем варианты. Я сделаю все, что ты хочешь, но только обещай, что не будешь вовлекать в свои игры моего отца! Пожалуйста, Николай! Что бы ты ни решил, оставь его в покое!