Текст книги "Путеводная звезда"

Мы рисковали сократить расстояние между нами, и я отошла от него. Я и не заметила, что мы оказались так близко. Лучше было бы мне сдержаться, пока он не выкинул чего-нибудь.

– Но больше не собирай волосы, – продолжил он.

Я с любопытством посмотрела на него. Он постоянно повторял это. В школе танцев каждый раз, когда я поднимала волосы, он делал мне замечания.

– Почему?

– Потому что мне нравится, когда ты с распущенными волосами.

Мое лицо покраснело, и на этот раз мне пришлось отвести глаза от Демира. Я не привыкла к этому, но Демир, похоже, не возражал. Словно для того, чтобы снова сократить расстояние между нами, он приблизил руку к моему уху.

– Давай выйдем на террасу и потанцуем под дождем, а потом я…

Не дав ему закончить фразу, я легонько покачала головой и на этот раз оттолкнула его от себя.

– О чем ты думаешь, когда предлагаешь выйти на террасу в такую погоду?

С тобой? Да еще в такой день?

Улыбнувшись своей реакции, я поняла, что мое поведение развеселило его, и даже я получила от этого удовольствие.

Когда он сказал: «Ты покраснела», – я ответила ему многозначительным взглядом и открыла рот, чтобы сказать, что причина в нем, но тут меня пробрала дрожь.

Я предпочла промолчать, проглатывая слова вместе со звуком телефона. Мустафа написал мне и сообщил, что находится за дверью. Очевидно, я должна была пойти и встретиться с ним.

Когда я сказала: «Мне нужно выйти», Демир лукаво усмехнулся, приподняв брови, как будто ожидал этого. Конечно, он думал, что это из-за того, что он говорил раньше.

– Дело не в тебе, Демир. Мустафа здесь, я его встречу.

– Хорошо, иди.

– А ты оставайся здесь, – сказала я, ткнув в него указательным пальцем.

И, подняв обе руки вверх, он развернулся и пошел прочь от меня.

Он начал ускоряться.

Когда Демир снова пошел к Эмре и Батухану, я изменила направление и направилась к двери.

Я уже собиралась выходить, когда поняла, что дождь усиливается, а молния демонстративно бросает вызов началу нового дня. Прямо на террасе я сделала шаг к Мустафе, который бежал, спасаясь от дождя, ко мне навстречу. То, что я увидела перед собой, меня очень удивило. Ведь я впервые видела его таким нарядным.

На нем был костюм и даже галстук. Мустафа был одет очень официально. Когда я насмешливо сказала ему: «Оооо! Какая элегантность, мистер Мустафа!» – он закатил глаза, даже не пытаясь ответить, и обнял меня за плечи. И я поняла, что должна держать язык за зубами.

Чтобы избежать дальнейшего воздействия мелкого дождя, я впустила его, и он зашел внутрь, засунув руки в карманы брюк, оглядел ресторан и слегка присвистнул.

– Ого! Какое шикарное место.

– Да, и не говори! Блондинка проверила каждую деталь не знаю сколько раз.

Я немного повысила голос из-за музыки.

Мы с Сенем встретились взглядами, и она показала, чтобы мы подошли к ней. Мне пришлось взять Мустафу за руку. Я направилась к Сенем.

Внезапная пауза Мустафы заставила меня тоже остановиться. Он случайно на кого-то налетел.

– Притормози, бык!

В ответ на звуки голоса я обернулась. Это была Айбюке.

Она мгновенно сглотнула и уставилась на нас. Мустафа не издал ни звука.

Я схватила его за руку и снова начала тащить, но его глаза не отрывались. Он скользил взглядом по Айбюке. Самое интересное, что Айбюке тоже постоянно оборачивалась и смотрела в нашу сторону. Минуточку! Я уже однажды подвергалась таким взглядам. Эй! Что это? Что происходит? Что за обеспокоенные взгляды?

Я еще крепче схватила Мустафу за руку и начала тащить его. И когда я шла, то смотрела на него, широко раскрыв глаза. Почему он так долго смотрел на Айбюке? Он должен был объяснить это.

– Что это было, черт возьми? – спросила я с любопытным видом.

Я посмотрела на Мустафу. Именно на этот вопрос я и хотела получить ответ.

Давай, объясни мне.

– Я должна спросить тебя, Мустафа, – сказала я довольно резко.

Когда я спросила, он все еще улыбался про себя и все время оборачивался и смотрел в ту сторону. Что происходит с этим мальчиком? Оставив свой вопрос без ответа, я вернулась к Сенем.

В голове были одни вопросы.

Мы продолжили идти. Хотя странность ситуации все еще беспокоила меня, Мустафа, сделав вид, что ему все равно, подошел к Сенем и поздравил ее с днем рождения, после чего вручил небольшую подарочную коробку. Но меня так раздражало это неподобающее поведение, что я решила найти Гекче и Бахар, а не оставаться с ними.

Пытаясь пройти среди толпы, я увидела, что Бахар была с Батуханом и Дениз. Что ж, мне пришлось исключить Бахар из своего выбора, раз она была занята сватовством своего брата. Я решила пойти к Гекче, но не нашла ее нигде.

Я видела, как Кан улыбался в углу, пока я искала глазами Гекче. Я думала, что наконец-то нашла кого-то, кто отвлечет меня. Но мне пришлось отступить, когда я увидела рядом с ним Огуза.

Наступил момент, когда мое невезение достигло своего пика. Я не могла подойти к нему, потому что не хотела общаться с Огузом. Он найдет, чем достать меня, а в такой день я была к этому совершенно не готова.

Когда эмоции, путавшие мои мысли, снова заняли свое место в моем сознании, я почувствовала, что не могу подавить свою нервозность.

Почему Мустафа так заинтересовался Айбюке? Почему он так смотрел на нее? Я не понимала, стоит ли мне серьезно воспринимать это после нашего последнего разговора с глазу на глаз на пляже. И в том последнем разговоре он настойчиво спрашивал меня, кто такая Айбюке. Что происходит? Я должна поверить в эту любовную чушь? Ни за что!

Я быстро попыталась выкинуть из головы эту мысль, которая меня совсем не радовала, и сосредоточилась на единственном человеке, который мог ответить на мои вопросы. Мне нужно было найти Мустафу и поговорить с ним. Я должна была прямо задать ему вопросы, которые крутились у меня в голове.

Было бы лучше, если бы он как можно скорее покончил со своим интересом к Айбюке, иначе, в противном случае, мне пришлось бы взять все на себя. С Сенем у меня ничего не получилось, возможно, но я не хотела повторять ту же ошибку.

Я повернулась и снова начала двигаться в том направлении, откуда пришла, и мой взгляд сначала переместился в сторону Сенем. Но Мустафы с ним уже не было. Я не знала, куда он делся, прошло всего несколько минут. Куда делся этот мальчик? Я перевела взгляд на Сенем и увидела Гекче в дальнем конце зала, рядом с диджеем. Заметив ее, я с облегчением выдохнула.

Я подошла к диджею и попросила его поставить один из моих любимых треков, Гекче обернулась и лукаво посмотрела мне в глаза. Она хорошо ладила с Мустафой. Так что была большая вероятность, что она знала, где тот находится.

– Гекче, ты не видела Мустафу? Он только что приехал, но внезапно исчез.

– В последний раз я видела его с Айбюке.

Я не знала, что ответить. Гекче указательным пальцем показала в дальний угол зала. Хотела бы я быть слепой. К моему изумлению добавилось разочарование.

Не сдержавшись, я сглотнула и быстро спустилась с того места, куда поднялась. Во-первых, что Мустафа делал с Айбюке? Во-вторых, почему они так весело смеются? И в-третьих, Мустафа – где он умудрился взять эту красную розу, которую вручил Айбюке?

Гекче сказала: «Мне кажется, огонь разгорается, Ниса. Я говорю тебе», – и в моем сознании вспыхнула правда. Какой еще огонь? Кто-нибудь может подать мне шланг? Я должна потушить этот пожар.

Не обращая внимания на ликующую насмешку Гекче, я двинулась в дальний угол на другой стороне ресторана, чтобы положить этому конец. Кто-то должен был положить конец этой бессмыслице.

Несмотря на то что я едва помещалась среди танцующих, мне наконец-то удалось протиснуться к столику, возле которого находились Мустафа и Айбюке. Что ж, я попрошу своего умника-друга заплатить за это позже. И в то же время я яростно смотрела на Айбюке.

Я быстро вырвала красную розу из ее рук. Я бы сделала что угодно, чтобы разозлить ее сейчас.

– Отдай мою розу!

Почему это твоя роза? Мы купили их специально, чтобы украсить эту вечеринку.

Забрав розу, я взяла ее в руку и прижала к себе. Я старалась держаться холодно. Что это за крупные украшения? Не очень-то идет молодой девушке. Такие нелепые украшения? Я собиралась просить своего лучшего друга прекратить это и держаться от нее подальше. Иначе я не отвечала за то, что может произойти.

Не обращая внимания на гневный взгляд Айбюке, я взяла Мустафу за руку и начала тащить его за собой, и он последовал за мной.

Он отстранился от Айбюке, но только для того, чтобы избежать сцены. Он решил смириться и пошел за мной. Я довела его до самого дальнего угла, сложила руки на груди и встала прямо.

Я посмотрела ему прямо в лицо.

– Девочка, зачем ты мне мешаешь? Почему ты мешаешь моей удаче, ворчунья?

Какой еще удаче? О чем он говорил? И если для него это удача, то будь я проклята!

– Разве я не говорила тебе, что это запретный плод? Почему ты настаиваешь на том, чтобы ввязаться в это?

– А что ты знаешь? Может, у нас с ней что-то получится.

Несмотря на мою серьезность, Мустафа все еще пытается посмеяться надо мной и разозлить меня.

Я продолжала:

– Мустафа, я убью тебя. Клянусь, я убью тебя.

Еще немного, если он меня разозлит, я отброшу свой образ доброго приятеля и покажу когти.

– Может, заткнешься, Ниса? Я оставил прекрасную девушку из-за тебя.

Мы говорили о девушке, которую в школе все считали легкодоступной. Девушка переспала с его братом. Я не знаю, как он мог не заметить этого.

– Ну, по крайней мере, я подарил ей розу, – продолжал ворчать он.

Он смеялся надо мной или действительно был серьезен? Я не могла понять, что это. Его глаза не отрывались от Айбюке. В то время как раньше, когда мы жили в приюте, он смотрел на Сенем во все глаза.

– Она опасна.

Я вспоминала яркое красное платье и помаду Айбюке.

– О! Огонь даже зовет тебя! – сердито фыркнула я.

Улыбка на лице Мустафы становилась все шире и шире. Тогда он сказал: «Ну я пойду», но я схватила его за куртку и быстро потащила за собой.

Я поняла, что больше не могу это выносить.

– Мустафа, что с тобой происходит? Что это за поведение? Что случилось с твоими чувствами? – задавала я один вопрос за другим.

Лицо Мустафы стало таким же серьезным, как и мое. Он был напряжен.

– Ниса, разве мы не говорили об этом? У меня больше нет этих чувств. Они исчезли. И разве я не говорил тебе, почему я должен относиться к чему-то так, словно я слепой?

Его слова еще больше запутали меня. Что это значит? К Айбюке его привлекала только ее красота?

– Ну и что? Разве красота – единственная причина? А та девушка…

Не дав мне закончить, он ткнул меня указательным пальцем, чтобы я остановилась.

– Она переспала с моим братом. Не думаю, что стоит повторять это снова и снова. В этом нет необходимости. Я прекрасно знаю, что к чему. Я сказал: «Все совершают ошибки. Ты тоже ошибаешься».

Как он мог защищать такую девушку передо мной, перед своим другом?

– Откуда ты знаешь, что это была ошибка?

Я загнала его в угол. Он закатил глаза.

– Я извинился за то, что столкнулся с ней, мы встретились и немного поболтали. Не перебарщивай. Ты становишься очень душной.

Он обрушил на меня свои обидные слова, даже не дав мне возможности ответить. Когда он начал уходить от меня, я не сдалась и пошла за ним. Ладно, мы поговорим об Айбюке.

Я могла бы отложить это на потом, но то, что Мустафа пытается уйти от разговора, злило меня. Мне даже не нравилось, что она существует, а он говорит мне: «Ты мешаешь моей удаче». Невероятно. Все было не так. Когда я, задыхаясь от ярости, побежала за Мустафой, то увидела, как он движется к Демиру, который стоял в одиночестве.

Как и его брат, он прислонился спиной к стене и начал осматриваться. И мне удалось встать между ними, хотя и с небольшим толчком. Я начала подражать их поведению. Это было очень странно. Хотя я понимаю, что два молодых человека мне небезразличны, это было еще более странно, но неважно.

– Как дела, брат Демир? – спросил Мустафа, не отрывая взгляда от окружающей обстановки.

Я подняла брови с ошеломленным выражением лица, когда он задал этот вопрос, и посмотрела на него, как бы говоря: «Какого хрена ты делаешь?».

– Я в дерьме, брат. А ты?

– Это все, что у меня есть, брат.

Пока все эти разговоры витали в воздухе, мои глаза начали гореть от тяжести. Мне было сложно молчать, когда я находилась рядом с ними обоими. И я снова поняла, что это огромная ноша – хранить чужие секреты.

Два брата стояли рядом со мной, и один из них даже не подозревал обо всем этом. Этот секрет, которым Мустафа меня обременил, был настолько тяжел, что теперь я не понимала, как мне держать его в себе. Кто знает, как долго я буду скрывать это от Демира?

Глава 6

Вечеринка продолжалась, подали торт, и Сенем загадала желание и задула свечи. Некоторые гости наслаждались легкой музыкой в пустом пространстве в центре. Другие танцевали вокруг столов, за которыми расположились, весело болтали или ели торт. После того как я лично подала торт части гостей, я расположилась с Батуханом и Эмре. Мы начали о чем-то болтать, как я заметила Кана. Он за чем-то внимательно наблюдал. Я предложила свой кусочек торта одному из гостей и направилась к нему.

Проследив за его взглядом, я поняла, что он наблюдает за Гекче и Мустафой, которые танцевали и смеялись в центре. Я знала, что она проявляет интерес к Мустафе, но это не было серьезно. А мой друг своим поведением сегодня испытывал мое терпение. Сначала заигрывал с Айбюке, а теперь танцует с Гекче.

С какой целью он это делает? Когда Кан спросил: «Разве это так плохо – питать надежды, Ниса?» – я не знала, что ему ответить.

Наблюдая за Мустафой и Гекче, я не могла понять, что движет каждым из них. Почему она упорно разбивает сердце Кана? Она не могла не видеть, что ему больно.

– Почему ты это сказал?

– Потому что я такой глупый.

Как будто бы пытаясь поддержать Кана, я приблизилась к нему. Когда я похлопала его по руке, на его лице появилась небольшая улыбка, но грусть все равно осталась. Такой живой, жизнерадостный человек, и при этом его сердце постоянно разбивали.

– Мы были очень близки в течение нескольких недель. Мы были так близки. И я подумал… Я идиот. О, черт! Клянусь богом, я такой отсталый! Я такой глупый. Я настолько глуп, что рассчитывал даже на малейший интерес с ее стороны.

Безудержная любовь Кана к Гекче была отчетливо видна в его глазах. Но по его гневу было понятно, что он уже не надеется ни на что. В последнее время Гекче вела себя странно. Она всегда была слишком близко к Кану, что очень смущало ее. Я не верю, что она поцеловала его в щеку без причины. Я много раз видела, как она внезапно прыгала ему на шею. Конечно, Кан, надеялся, что это не просто так. А как же иначе? Он действительно любил Гекче. Я не могла понять. Если они так близки, то… Почему ты сейчас танцуешь с Мустафой, а не с Каном?

– Я пойду подышу воздухом, вернусь позже.

Кан быстро отошел от меня, даже не дав мне возможности возразить, и вышел на террасу в такую холодную погоду. Может быть, ему будет полезно побыть одному какое-то время. Когда Кан ушел, музыка наконец прекратилась, и Гекче и Мустафа улыбнулись друг другу и перевели дух рядом со мной.

Гекче смотрела на меня ясными, как море, глазами, словно что-то искала. После секундного колебания она повернулась ко мне.

– Где Кан?

Я не могла не закатить глаза. Танцевать перед парнем с другим, а теперь спрашивать, где он.

– Иногда я действительно не понимаю тебя, Гекче, – сказала я.

В ее глазах был все тот же непонимающий взгляд. Но когда она продолжала смотреть на меня, словно все еще ожидая ответа, я поняла.

– Он вышел, – сказала я, указывая головой на выходную дверь.

Я быстро развернулась к ним и улыбнулась Гекче и Мустафе. Я с трудом сдерживала себя. Сегодня вечером я пыталась думать о чем-то конкретном, чтобы отвлечься от всего этого. Пытаясь избавиться от всего этого стресса, я искала, чем можно утешиться.

– Я тебя совсем не понимаю. По крайней мере, не показывай этого.

Гекче внимательно посмотрела на меня. Затем ее лицо посерьезнело.

– Слушай, ты опять несешь чушь. Мы просто танцевали. Ничего такого.

Не обращая особого внимания на ее слова, я пошла за Гекче, которая последовала за Каном. Они наверняка поссорятся, и я хотела предотвратить это.

Выйдя на террасу, я забеспокоилась, что Гекче и Кан промокнут под дождем. Но они находились в крытом помещении террасы, под крышей. Я с облегчением выдохнула.

Кан выглядел сердитым. Пока он смотрел на Гекче, та говорила ему, что он должен успокоиться.

– Кан, пожалуйста, ты можешь успокоиться? Ты неправильно понимаешь.

– Почему я должен успокоиться, Гекче? Кто я, что я для тебя? Чтобы я успокоился? Слушай, я так больше не могу. Хорошо? Если тебе со мной некомфортно, если я тебе не нужен, так и скажи. Не держи это в себе. Я не буду обижаться, оскорбляться или злиться на тебя. Я перестану. Я больше не буду тебя беспокоить, я не буду тебя донимать. Скажи мне, дай мне знать.

В то время как отчаяние Кана отражалось в его тоне, Гекче пыталась сократить расстояние между ними.

Закрыв дверь, она подошла к нему и начала поглаживать его руки.

Очевидно, она собиралась снова начать разговор на тему «мы два близких друга».

– Кан, ты действительно не понимаешь.

– Я не понимаю? Конечно, я не понимаю, потому что я здесь самый глупый. Все это время я чувствовал себя глупо, потому что бегал за тобой. Я действительно глупый. Да! Именно так.

Мои глаза расширились от того, что Кан закончил свою речь на максимальной скорости. Мне пришлось закрыть рот рукой, чтобы заглушить крик. Потому что в этот самый момент Гекче сделала то, чего я никак не ожидала.

Она схватила Кана за шиворот, притянула к себе и прижалась губами к его губам. Пока Кан стоял перед ней, не двигаясь, Гекче поцеловала его в губы. Затем она отстранилась и начала ухмыляться.

– Девочка, что ты наделала?

В ответ на шок Кана Гекче хихикнула, как ребенок, пожала плечами и взяла лицо Кана в свои ладони. У нее это получилось.

– Я люблю тебя, идиот. И я никогда не захочу, чтобы ты покинул меня. Я очень сильно люблю тебя, и ты уже должен был это понять.

Он все еще молчал, в шоке от слов Гекче. Я тоже пребывала в таком шоке, что даже не заметила Мустафу, который подошел ко мне, пока я наблюдала за друзьями.

– Она спросила меня о моем мнении по этому поводу. Она не решалась открыться этому парню.

Я подошла к Мустафе и положила голову ему на плечо, как бы извиняясь. Он не оттолкнул меня и не рассердился на мое поведение. Напротив, он, как и я, с удовлетворением наблюдал за этой сценой. Сердце разрывалось оттого, что Гекче наконец-то выбрала правильного человека, этого было достаточно, чтобы наполнить меня спокойствием. Кан заслужил это в полной мере.

Когда я прочистила горло, Кан и Гекче повернулись к нам с застенчивыми лицами и вдруг разразились хохотом. Мы все вместе посмеялись над этой забавной ситуацией. Пока мы смеялись, кто-то довольно взволнованно окликнул Гекче. Наша радость была недолгой. Чтобы освободить место для того, кто шел к нам, мы с Мустафой расступились. Бахар шла к нам в коротком темно-синем платье. Когда она подошла к нам на своих высоких каблуках, на ее лице было заметно беспокойство.

– Ты пойдешь со мной прямо сейчас, – сказала она, схватив Гекче за руку.

И когда она начала тянуть и тянуть, мы все удивились.

Ее нервозность была более чем заметна.

– Пора, – продолжила она торопить Гекче.

С появившейся лукавой улыбкой та быстро поцеловала Кана в щеку и позволила Бахар утащить ее. Минуточку, минуточку…

Что это? Что я пропустила?

– Обещаю, что исправлюсь позже, но сейчас мне нужно идти. Ты же знаешь.

Даже Кан не возражал против ухода Гекче. Похоже, они все знали что-то, чего не знаю я. Я поняла, что что-то происходит. Гекче и Бахар уходили. Когда они были уже достаточно далеко, я вдруг пошла за ними и схватила Гекче за руку, развернув ее к себе.

– Что происходит, Гекче? Для чего пришло время?

Она не ответила. Разозлившись еще больше, я повернула голову к Бахар и сказала:

– Бахар, ты скажешь мне, что происходит? Что ты от меня скрываешь?

Я думала, что она не ответит, как Гекче, но она расправила плечи, прочистила горло и ответила на мой вопрос.

– Блондинка собирается открывать подарки, и у нас есть очень хороший подарок.

Сразу же после этого быстрого ответа они с Гекче продолжили удаляться от меня. Мы с Мустафой и Каном последовали за ними. По дороге к Сенем мы встретили Демира. Насколько я могла судить по его виду, он был таким же удивленным, как и я. Он был растерян.

– Что происходит?

– Поверь, я не знаю, – ответила я.

Не в силах предугадать, что произойдет, мы направились к толпе и заняли первый ряд. Мы смотрели на Сенем. Музыка была приглушена, все внимание было приковано к имениннице.

– Прежде всего, я хотела бы поблагодарить всех, кто был со мной сегодня. Вы все нашли время, чтобы провести его со мной и с моей сестрой. Я благодарна вам за то, что вы приняли меня. Сегодня я провожу с вами мой день рождения.

Глаза Сенем смеялись, и она вовлекла меня в разговор. Я все еще чувствовала себя в долгу перед ней. Этой фразой она снова напомнила мне, что я здесь благодаря ей. Она дала мне это понять. Я покорно пошла к столу с подарками, среди которых был и мой.

– В любом случае не волнуйся, я больше ничего не скажу. Давайте вместе откроем эти прекрасные упаковки? Приоритет, конечно же, подарку от моей единственной и неповторимой.

Когда она быстро разорвала пакет, глядя мне в глаза, в ее руках появилась стеклянная рамка, которую я специально изготовила.

Улыбка на лице Сенем вдруг померкла, и она с открытым ртом смотрела на рамку в своей руке. Ее пальцы лежали на одной стороне рамки. Она перевела на меня взгляд своих зеленых глаз, прикоснувшись к нашей фотографии. Ты помнишь Сенем? Помнишь меня, твою подругу, твою соседку по комнате?

– Ниса… Это очень мило. Спасибо тебе большое, – сказала она, прикоснувшись к щеке, быстро вытирая каплю тыльной стороной ладони и пожимая плечами.

Я поцеловала ее и попыталась улыбнуться. С одной стороны была фотография, на которой мы были детьми, а на другой стороне рамки – то последнее фото, что было последним до начала нашей с ней новой жизни. Это была последняя фотография, которую мы сделали. Я надеюсь, что эта рамка поможет снова напомнить ей об этом. Все хорошие воспоминания, которые мы потеряли.

Она поставила рамку в центр стола, и, когда она ее ставила, ее взгляд упал на Мустафу, стоявшего рядом с ней.

Она повернулась к Демиру:

– Мой второй подарок…

Глядя прямо в глаза Демиру, она спросила:

– Ты пойдешь со мной?

Демир, посмотрев на меня, под любопытные взгляды вокруг нерешительно подошел к Сенем. С пустым взглядом он встал прямо перед Сенем и взял ее за руки.

Слова Дамлы в начале вечеринки звенели у меня в ушах. Я приложила руку к своему больному сердцу.

– Я знаю, что у тебя строгое правило насчет поцелуев, но сегодня мой день рождения. Ты можешь поцеловать меня при всех, дорогой?

Я не ошиблась. Как будто все было спланировано заранее. Так и было. Дамла не зря произнесла эти слова, которыми хотела меня разозлить.

Сенем сделала самый поразительный ход. Демир нашел глазами меня и как будто бы задал глазами немой вопрос. Но я кивнула, чтобы он сделал это, игнорируя свое ноющее сердце. Сегодня был ее день рождения, и это было желание именинницы, от которого нельзя было отказаться.

– Твоя сестра официально стала олицетворением вульгарности.

Айбюке стояла рядом и произнесла эти слова, не глядя на меня, но было понятно, что она обращается ко мне.

Я попыталась не реагировать.

– Демир, ты поцелуешь меня? О, мой милый! – тон голоса Сенем был игривым.

Я увидела, что Мустафа по другую сторону от меня хихикает, насмехаясь над нашей ситуацией. Я показала ему кулак и подтолкнула его рукой, давая понять, чтобы он заткнулся.

В ресторане воцарилась глубокая тишина, все внимательно наблюдали за Демиром. Тот снова бросил на меня вопросительный взгляд. Я отвернулась, отводя глаза. Если бы я не смотрела на них, возможно, мне удалось бы выйти из этой ситуации невредимой.

О, кого я обманывала? Он впервые поцеловал меня, я была единственной девушкой, которую он когда-либо целовал. Я не хотела, чтобы кто-то другой, пусть даже Сенем, коснулся этих губ. Я не хотела ни представлять себе это, ни видеть во плоти. Демир по необходимости приблизился к Сенем и повернулся к ней лицом. С выражением недовольства на лице он закрыл глаза. Его губы плотно прижались к ее губам. И я поняла, что не могу больше это выносить.

Я хотела уйти, но Бахар появилась из ниоткуда и закричала. Закрытые глаза Демира и Сенем внезапно открылись.

– Думаю, тебе стоит приберечь подарок от своего парня напоследок. Если ты позволишь, сначала мы вручим тебе подарок, который мы с Гекче приготовили для тебя.

Сенем была зла на Бахар за то, что та прервала поцелуй, который она собиралась получить. Но Бахар, казалось, не возражала. Она пожала плечами.

Когда мы встретились взглядами с Демиром, тот опустил глаза, словно с него сняли огромную ношу. И тут я поняла, что Гекче снова подошла к диджею.

Когда Сенем сказала: «Конечно», Бахар кивнула, с радостью подошла к ней и посмотрела нам всем в глаза с глубоким вздохом.

– Прежде чем мы вручим вам наш подарок на день рождения, я хотела бы сказать несколько слов всем. Дружба и братство важны для всех нас. Они показывают нам, кого мы ценим, где и как мы их ценим. Когда это необходимо, мы даже выводим против себя нашу семью, тех друзей, которых так любим. Дружба – это настолько глубокое понятие, что мы не хотим делиться тем, что у нас есть. Мы ревнуем. Мы хотим, чтобы этот человек принадлежал только нам. Не так ли, Сенем?

В ответ на резкий голос Бахар все в ресторане погрузились в молчание. Бахар протянула Сенем рамку, которую та незадолго до этого поставила на стол: «Посмотри еще раз внимательно на эту фотографию. Для тебя ведь тоже важна дружба?»

Сенем взяла из рук Бахар рамку, которую я для нее сделала. Я поняла, что она дрожит.

Бахар говорила так загадочно и подозрительно, что меня это тоже испугало. Что вдруг произошло? Что это за речи?

– Да, конечно. Как ты и сказала, дружба важна для всех нас.

Мягкие глаза Бахар потемнели в ответ на ее ответ.

– Я рада это слышать, потому что у меня есть для тебя кое-что, Блондинка. – Бахар смотрела прямо на меня. Нет… Так не должно было быть. Мы не должны были проходить через это. Пожалуйста, не делай того, о чем я думаю, Бахар. Я прошу тебя, не делай этого.

– Может, ты и подарила Нисе новую жизнь, но ее будущее не в твоей власти. Ты не можешь его определять. Ты не можешь принимать решения за нее. Ты понимаешь?

Бахар сказала Сенем эти слова со всей злостью, которую накопила в себе. А Сенем, все еще не в силах осознать случившееся, лишь оглядывала толпу вокруг себя. Демир был на том же месте, но вот он двинулся в сторону Бахар, делая ей знак, что пора прекратить эти глупости.

Я послала ему свой умоляющий взгляд. Мой страх, моя печаль. Но я не могла предотвратить что-либо.

– Бахар, что происходит?

– Стой, где стоишь, друг мой. Я дарю Сенем подарок на день рождения. Мы дарим.

С осунувшимся лицом и глазами, полными слез, Сенем огляделась по сторонам. Еще раз оглянувшись, она снова перевела взгляд на Бахар.

– Пожалуйста, заткнись.

Ее тон голоса настолько ужасен, что я никогда не слышала, чтоб она раньше так говорила. Даже не знаю, что так напугало ее на этот раз. Я не хотела, чтоб она испытывала подобное.

– Нет, не замолчу. Я не собираюсь затыкаться. Мы терпели всю эту чепуху. С самого начала мы думали, что ты знаешь, что Демир любит ее, и тем не менее столько всего ей пришлось пережить. В лагере, в школе, в школе танцев… Правда, Сенем? Говори! Опровергни это, давай!

Пока Бахар выкрикивала правду при всех, я не могла вынести слез Сенем, которые начали течь, поэтому я вскочила и встала прямо перед Бахар.

– Хватит, Бахар, – сказала я, отталкивая ее и заслоняя собой Сенем.

– Этого недостаточно, отойди в сторону.

И на этот раз, когда она продолжала идти к ней с той же злостью, я бросила предупреждающий взгляд на Мустафу, чтобы предотвратить ситуацию. Но даже он дал понять, что не собирается отступать.

Бахар сказала:

– Давай, говори, Сенем. Скажи, что это не так. Я жду. Мы ждем, – сказала она, почти плюнув ей в лицо.

На этот раз Сенем не поддалась, расправила плечи и посмотрела на нее со злостью.

– Ты не сможешь доказать это, – бросила она.

Бахар разразилась смехом, который заставил меня застонать.

– Ха! Я докажу это так, что ты будешь поражена.

Бахар взглянула на Гекче, которая была с диджеем, и кивнула. Та тоже покачала головой. Что они делают? Что это за шоу?

– Гекче, открой подарок Сенем на день рождения, дорогая.

Гекче одобрительно кивнула с сердитым выражением лица. Затем с выражением отвращения она передал диджею телефон, и тот подключил его кабелем к пульту.

– С днем рождения, Блондиночка, – пробормотала она в микрофон.

И тут звуки разговора, доносящиеся из громкоговорителя, распространились по всему залу.

– То, что ты сказала той ночью, никогда не выходило у меня из головы, Сенем. Я действительно не понимал, что ты все это время знала.

– Да. И тебе нужно перестать чувствовать себя виноватым. Ты не должен испытывать вину.

– Сенем, ты не понимаешь. Мне так плохо. Я не могу смотреть в лицо Нисе. Я не могу смотреть на тебя. Это как…

– Не волнуйся, Огуз. И не думай, что ты используешь меня. Разве ты забыл? Я сама захотела.

– И что ты сделала после того, что между нами произошло? Вся школа…

– Ты не ослышался. Я подставила его. Я рассказала всем, что переспала с Демиром. Я рассказала ей.

– Почему, Сенем? Если ты говоришь, что не любишь его, зачем ты это делаешь? Почему? Я правда не могу тебя понять, я больше не могу тебя понять.

– Потому что я дала Нисе новую жизнь. И я не могла отдать ей еще и Демира.

– Что это значит?

– Значит, что Ниса мне не сестра. Мы просто выросли в одном приюте. Две подруги, которые выросли вместе. Она здесь из-за меня…

Когда мои дрожащие руки достигли ушей, я почувствовала, что глаза щиплет. Я бы хотела, чтобы эти части моего тела не функционировали. Я хотела бы. Я бы хотела ничего не слышать и не чувствовать. Я не хотела этого. Может, мне стоило притвориться дурой. Не видеть. Не слышать. Я не знаю. С болью, пронзившей мое сердце, я поняла, что по моему лицу текут слезы. Я не могла пошевелиться. Я не могла оторвать глаз от Сенем. Я видела, как она трясется от страха, но не могла посмотреть ей в лицо.

У меня не хватало смелости, потому что я знала, что она жалеет об этом. Обо всем, что сделала, но больше всего о том, что притащила меня сюда с собой. Что она впустила меня в ту жизнь, о которой мечтала.