Текст книги "Дыхание октября"

Дыхание октября
Mel RedWolf

Дизайнер обложки Mel RedWolf

© Mel RedWolf, 2024

© Mel RedWolf, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0055-4519-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Давай уедем из России

 
Давай уедем из России,
Туда, где воздух будет свеж,
Где плечи раскрывают свыше
И пахнет юностью надежд.
 
 
Что есть свобода и возможность
Пожить и просто в мире быть.
Где нет борьбы за каши ложку,
Где есть от слова просто жизнь.
 
 
Мечтать и строить план на завтра.
Знать, что проснёшься по утру
И будет нежно, горько-сладко,
Ведь просыпаться по нутру.
 
 
Ведь хочется пойти вновь в город,
Ведь хочется жить средь людей.
И пусть за окнами есть сосны,
Я полюблю их, как свои
 
 
Рождённые в России грезы,
Березы белый нежный ствол,
Извилистые лисьи тропы
И тихий звездный перезвон.
 
 
Не так и чуждо блещет небо,
Не так иначе говорят.
Язык, культура и наречия,
Все это только мишура.
 
 
Все те же люди, то же небо,
Все та же надобность в глазах.
Чтобы любили и согрели,
Чтобы могли своё дерзать.
 
 
Так много ли для жизни нужно?
Свободу телу и душе.
Чтобы имел возможность точно
Преграды жизни одолеть.
 
 
Чтобы хотелось просыпаться
И в завтра тропка нас вела,
А не опять, опять сражаться,
Как будто жизнь это война.
 

Осень

 
Солнечный яркий луч,
Чисто небесная даль,
Серая сизая длань
Темный пустой горизонт.
 
 
Осень скрывает тепло,
Даже от солнца, рядеет,
С каждым отжитым деньком
Все, и земля, холодеет.
 
 
Ветер гуляет привольно
Среди обглоданных древ,
Среди кусачих пейзажей
Зимне-осенних степей.
 
 
Все ему есть и доступно,
Как среди хвойных лесов
Знает он шелк синих лапок,
Знает он дух тех лесов.
 
 
В городе пыль раздувает
С серых избитых дорог,
С черных домов раздувает
Пепел сигар и невзгод.
 
 
В парке гуляет лукаво,
Делает листьев клубок
И в рукава загоняет
Дух неокрепших хвороб.
 
 
Есть в это время отчасти
Милая сердцу тоска,
По красоте, по отраде
Зелени, пышности трав.
 
 
По оживленному ритму
Шелесту струйных лесов,
Где по стволу бежит белка,
Тихо шуршит внизу ёж.
 
 
Там дышит лесом гармония,
Тихая радость бытия.
Осень стучит же по окнам
Отзвуком света дождя.
 

Шелест новостей

 
Шелест листьев новостей
Словно ландыши в саду.
Распустись и ты скорей,
Только здесь, как на Яву.
 
 
Будь собой, шагай вперед
И твори, в чем жизнь сильней.
И позволь себе чуть-чуть
Шалостей да мелочей.
 
 
Будет ярче в этот день,
Если есть улыбка друга,
Если есть тепло очей,
Что тебя отрадой чуют.
 
 
Будет ласково и чутко,
Если скрасить вечер сей
В той компании людей,
Что тебя ждут обоюдно.
 
 
И по жизни, как по ветру,
Ты ступай легко и мерно.
Пусть ведет судьба неметко,
Словно лист, бросая с выси
 
 
Вниз и вверх, как ей решится.
Принимай эти мгновения,
Как подарок от безделья.
Как лекарство от уныния.
 
 
Начинается веселье
С каждым новым поворотом
И загадкой – жизни складкой.
Может горечь послевкусия
 
 
Вдруг окажется отгадкой.
И под звон осенней братьи
Под бубенчики триколки
Вспоминай, что это сказка,
 
 
Та, что писана рукою
И делами твоих мыслей,
Окружением и сердцем.
Будь же храбр и безбрежен.
 

Ивушка

 
Светит лучик озорной
Вновь по водной глади
Он мерцает огоньком
Лесенкой сверкает.
 
 
Лодочка вперед плывет,
Как поток покажет,
Влево, вправо, в поворот
Кутерьмой играет.
 
 
А по бережку меняет
Высота травы на иву.
Томно свесившись космами,
Клонится изгибом.
 
 
Словно девица устала,
Что согнула плечи,
Слез в воде осталась стайка
Обратилась в рыбок
 
 
Только ивушка осталась
Тихая, согбенна,
Как без устали тоска,
Как изба забытая.
 
 
Тихой робостью полна,
Красотой тайны,
Древней мудростью молчит,
Как тайги равнины.
 

Мечты на полке

 
Мечты на полке затаились,
В пыли, как груда старых книг,
Как позабытые страницы,
Как кадры прежде важных лиг.
 
 
Теперь они хранятся стойко,
В тиши обочин у дорог,
Совсем уставшие, замерзли.
Наверно их никто не ждёт…
 
 
Их позабыли те, кто были
Создателями этих мечт.
Они устали и разбились
В дороге поражений и побед.
 
 
Так много было, но осталось
Лишь пара крошечных шагов,
Но как и в драме, все распалось,
Не стало сил. Закончен бой.
 
 
Так по одной они скопились,
Как будто хлам, на полке той,
Среди пылящихся страничек
Есть полка мечт у всех домов.
 

Закрылся человек

 
Вот закрылся человек
Вновь в чулане сером.
Кук забылся он от бед,
Словно миром жалок.
И не мил ему весь свет.
Горестно и скупо.
Проклинает на чем есть
В жизни ему душно.
Средь друзей и средь врагов,
Все одно – едино.
Серым маревом снегов
Видение сложилось.
 

Отец

 
Был отец мой человек…
Не простым, не складным.
Только мудрый он совет
Дать мог не напрасный.
Жизнь его текла вперед
Речкой хладно горной.
Все будет, но в свой черед.
Так считал он, стойкий.
Мир вокруг себя не зли.
Наблюдай, спокойно.
Как театр, ты прими
И не беспокойся.
Я хотел бы сей совет
Принимать на веру,
Но как вышло, не удел,
Верить в эту веру.
Каждому свой взгляд на ведь.
Даже на простую.
Ведь найдет свой вкус и цвет,
То, что остро нужно.
И по жизни багажом
Набираем знания.
Мир свой мы с собой несем
Через призму знаний.
 

Россия

 
Россия, матушка-паскуда,
Ты с кровью забираешь жизнь
И убиваешь так прилюдно
Средь городских вершин.
 
 
Кого карьерой, кого строем,
Ломаешь по среди хребта
И остаётся только жёсткий
Суровый долг от палача.
 
 
Здесь есть мечты, но те сгорают.
Сбываются не многие из них.
Как будто жизнь здесь не крутая
Идет лишь под откос плиты.
 
 
Европы нравы, кандалы традиций.
Как можно? Жить в таком строю,
Где бюрократы расхитили,
Все, что сложил народ в казну.
 
 
А ум – главная ценность,
Идет в расход среди людей.
Ведь если ты не отупеешь,
То погибаешь в маяте.
 
 
Россия, матушка-убийца.
В ней есть ученые умы,
Здесь есть прекрасный гений мысли,
Есть погань, мор, что мучил их.
 
 
И убегает, все, кто мыслят,
Чуть шире, чем газетный слог
И понимают, что другие
Не смогут им ничем помочь.
 
 
Лишь выродиться и родиться,
Как с белого листа картина.
Судьба России предрешится
Чуть дальше лет моей кончины.
 

Был

 
Он странным был,
Любил, но без оглядки,
Как будто силы
Все на миг один.
 
 
Он был простым,
Но был он сложным.
Читал так много книг,
Но выбирал из них капризно
 
 
Лишь то, что сам
Советовал другим.
Любил писать,
Читать чужие письма,
 
 
А вот свои – увольте, никогда.
Он так хотел мечтать,
Но строил планы
И прагматично следовал счетам.
 
 
Он жаждал жизнь
И также всех боялся.
Боялся быть открытым для других,
Но как и прежде
 
 
Стоило судьбе смеяться,
Как помогать спешил
Своим друзьям, чужим…
Котятам и собакам, и дворягам.
 
 
Как будто мир весь —
Большая дружная семья.
Он странным был.
Любил и убивался,
 
 
Стремился в небеса,
Но падал вниз.
И ударяясь вновь,
Взрывая кровью раны,
Он улыбался. Для других.
 

Родимый край

 
Красотой дышали
Белые равнины
С ними отдыхали
Очи и душа.
 
 
Глубиной озерных
Чистых синих далей
С неба разливалась
Тихая тоска
 
 
По полям душистым,
Полных трав и цвета
С полем одуванчиков
И жужжащих пчёл.
 
 
Где в пестрящих красках
В радости цветения
Силой наполняется
Весь родимый край.
 
 
С переливом ласковым
Ключевой водицы
И с журчащей радостью
Бурных ручейков.
 
 
С них сложилась речка,
Длинная, большая,
Речка безупречная
Волга красота.
 
 
Лесом обрамленная,
Лугом покрываема,
Волга единяет
Весь равнинный край.
 
 
С мала до велика
От сухих каменьев
До молочных трав
С терпкостью медов.
 

Дышали легкостью леса

 
Дышали лёгкостью леса
И шелестом березы
Играли кисти на ветвях,
Гуляли их серёжки.
 
 
Клён жёлтым листом им мигал,
Как мальчик деревенский,
Заигрывал и флиртовал,
Но все то было тщетно.
 
 
Краснели листья холодком
И ветер их лукаво,
Срывал и отправлял в полёт,
Как птиц в теплые дали.
 
 
Лишь дуб спокойный и простой
Ждал час осенней стужи,
Как стойкий и большой утёс,
А под него шёл желудь.
 
 
Своих детей укрыв листвой,
Он сохранил от стужи.
В его корнях нашли свой дом
Семья мышей полевых.
 
 
Со стороны за кутерьмой
Лесов лиственной братьи
Следили ели уголком
Еловых мягких шапок.
 

В горах

 
В горах клубились океаны
Из тысяч звёзд и тишины,
Среди бурлящего вулкана
Был пар и черно-сизый дым
 
 
А в глубине ночи молчания
Свидетели с небес все зрели,
Как недра лаву изрыгали
И горы становились крепче
 
 
Все звёзды видели и больше,
Как этот мир рождался здесь,
Когда еще с глубины твердой
Не рос очаг горящих рек.
 
 
И видели они мгновения,
Когда была мирская благость
Рождались люди и растения,
Все здесь казалось просто сказкой.
 
 
И видели они теперь,
Как реки огненные крыли
Жилища, полные покоя,
Как разрывали тишь из снов
 
 
И мир кричал, срывал оковы.
Одни бежали, что есть мочи,
Другие тихо замерли
И так навек покой все обрели.
 

Проститься навсегда

 
Легко проститься навсегда
И молча сжечь мосты,
Но так ли просто это взять
И позабыть мечты.
 
 
Все годы, что делили вместе,
Что в мыслях согревали вновь,
Что так желали, так горели,
Бежали к цели вновь и вновь.
 
 
Возможно ли забыть как было,
Когда знакомый бархат рук
Тепло и нежно согреваем
Объятием двух крепких рук.
 
 
Легко ли отпустить мгновение,
Когда среди толпы чужих,
Невзрачных, темных и пустых
Столкнулись взором я и ты.
 
 
Когда делили мы с тобой
Тепло кровати, мягкость пледа,
Когда касались мои плечи
И согревали все нутро.
 
 
Когда шептал тебе средь ночи
Слова и нежности, любви,
Считал твои пушистые ресницы
И сон благоговейно сторожил.
 
 
Возможно ли забыть в одно мгновение
И отпустить, как птицу в небеса,
Все те года и череду мгновений,
Что навсегда связали вместе нас.
 

Зачем

 
Зачем любить? Зачем страдать?
Ведь все равно нам умирать.
Когда остались прокляты мечты
И все истрачены до донышка силы.
 
 
Когда истрачен в жизни навык
Желать хоть что-то из мирского
Когда не хочешь и не можешь
Теперь, по жизни продолжать.
 
 
И все, что остается… Ждать.
Когда закончится страдание.
Смотреть за тусклое стекло
И видеть серое ничто.
 

Холод

 
Холодный воздух по ночам,
Он обжигает губы.
Сквозит сквозняк по вечерам.
Мой дух уже простужен.
 
 
Мы дышим все одним теплом
И хладом обмерзаем,
Как будто обрастаем льдом
И коркой лат в добавок.
 
 
И мир становится тусклей,
Как будто стёрли краски,
Как будто замер мир страстей
И стало все напрасно.
 
 
Мертвецки давит каждый шаг
И тело все чужое.
Кто этот человек, в очах
Которого ждёт осень.
 
 
Пора тиши, пора тоски
И уведаний с лужей,
Когда среди мирской возни
Все тленно и ненужно.
 

Сердце стучит

 
Сердце стучит тихо-тихо,
Словно часы на стене,
Словно пустая улыбка
Только сквозит на стекле.
 
 
Эта усталость на плечи
Ляжет тоскливым ярмом.
Давит и давит на плечи,
Словно удавкой нутро.
 
 
И в суете быстротечной,
Среди пустых миражей
Мысли мелькают о вечном,
Важности тех мелочей.
 
 
Падает капля за каплей,
Как бьет монета другую,
Каждой весомой страницей
Жизнь разбивает другую.
 
 
Шелестом ветра клубится
Пыль придорожной тропинки.
В серости дымки песчаной
Скроются капельки жизни.
 

Куда уходят мечты

 
Куда уходят все мечты?
Где были вместе я и ты.
Где нам по жизни получалось
Добиться целей и мечтаний.
 
 
Куда ушли мои старания?
По камешку я строил дом.
Чтоб был уютным он и теплым,
Но холодно здесь нам в двоем.
 
 
Где то тепло, что нас согрело,
Когда горели звёзд огни
И в тьме ночи нас обнимали
Только объятия любви.
 
 
А ведь теперь все хорошо.
Благополучно для людей,
Но не горит теплом заката
Твой взгляд – погасший уголёк.
 
 
И отводить спешишь его,
Как вор, скорее и подальше.
Так почему, на все старания
Приходится ждать только ложь?
 
 
Так почему в любви бывает,
Что больше отдает один,
А на ответ скупые фразы
И экономию любви.
 

Как жить теперь?

 
Горит последний свет восхода,
Но нет тепла и от него.
Как быть, когда разбились двое
И умерла любовь у них?
 

Хочу

 
Хочу открыть с утра глаза
Пусть снова будет ясно
И теплотой зари тогда
Коснётся снова «здравствуй».
 
 
За чашкой кофе по утру
Теплее жаркой бани
Мне наблюдать, как снова ты
В крупицах расцветаешь.
 
 
И дорого день провести
С тобой одной в обнимку.
Пить сладкий чай. И с чабрецом
Цедить мед и корицу.
 
 
Делить уют осенних дней,
Печаль и также радость.
Быть для тебя источником идей
И уголком приятия.
 
 
Немного лучше каждый день
Друг другу делать краше.
Не так и много. С мелочей
Жизнь станет только ярче.
 

Не тягайся

 
Не тягайся со мной в безразличии,
В безразличии я – абсолют.
Нет мгновения острее и мысли,
Чем стучащая искра в мозгу.
 
 
Нет основы, что будет надежней
И причины, что будет верней,
Когда в жизни песчаною бурей
Нас смывает, как вихрь вестей.
 
 
Когда здесь только есть на мгновение
Нам возможность побыть и чуть-чуть
Разбудить, как нечуткое эхо,
Чтоб забился в груди снова пульс.
 
 
Не смотри, как холодная глыба.
Может быть я немного смешон,
Но нет смысла и места упреку,
Все что мог я по жизни обрел.
 
 
Что не смог – отпустил на свободу.
И ты тоже коль хочешь, иди.
Ты не шавка, что цепью хранима.
Есть есть связь, то только внутри.
 
 
С сердца к сердцу, протянутой нитью,
Что связала нам крепко нутро.
Нет печали и боли, прошедшей
Мимо этой держашей нутро.
 
 
И коль так суждено, то отпустит
Нам обоим еще один фарс.
Ведь ошибки по жизни свершают
Люди сотни и тысячи раз.
 
 
Но держись лучше крепче и жадно
Ты того, что тебя сохранит,
Что тебе жизни в вены бросает
И на щеки румянцем летит.
 
 
Будь верна ты себе и началам,
Что вложил по судьбе нам творец.
Не гневи ты его лишь напрасно,
Ведь он злится, как добрый отец.
 
 
Все что в жизни сложилось, запомни.
Из увиденного, сохрани,
Все науки, что к брегу прибились,
Все, что в истине суть принесли.
 
 
И с собой пронеси, как отраду,
Что тебя веселило внутри.
Сохрани чистые ожидания
И желание снова творить.
 

Любить, как

 
Любить, как шлейф ее духов
Ложится шелковой вуалью
И закрывает мягкий взор.
 
 
Как красотой природы жизни
Причудливо узор сложился.
И прочно в памяти окреп
Ее неловкий силуэт.
 
 
В нем жизнь и память,
Ярость бури
И безмятежность облаков.
Печаль и радость без оков.
 
 
Клубится вихрем вновь натура
И утихает, но на миг.
Искрится нежностью мгновение,
Но слаще сна ложится поцелуй
 
 
Накрыть уста ее на веки.
Когда закрыты ее веки
И полнится мир тишины
 
 
Шептать слова беспечные любви,
Что унесёт восход на крыльях,
Чтоб подарить солнца лучи.
 

Дождь

 
Темный дождь застучал по окнам,
Словно дробь барабанов в бою,
Разрывает молчание тревоги
И спешит на подмогу строю.
 
 
Может быть это боль и отвага,
А тревога стучит лишь в висках.
Только дождь все равно барабанит,
Все стучит об оконную грань.
 
 
Все стучит и грохочет седая
Даль окрашенных сталью небес.
Темной гранью клубится родная
Череда недовольства небес.
 
 
Среди мглы, суеты, непогоды
Созерцать лишь поток и застой
Средь людей, оглушенных немного,
Средь машин и размытых дорог.
 

Ароматный

 
Ароматным будет чай и букет цветов.
Маленький цветущий сад.
Есть в нем уголок
Где гортензии цветут, астры и фиалки.
 
 
Радость искрами горит,
Вместе с вишен красками.
Сладкий дух его царит
И украсит этот миг.
 
 
Белый, синий и пурпурный.
А в графине липы цвет.
Чай согреет душу мягко.
Станет нежно и светлей.
 
 
С треском сучьев из камина,
Запахом старинных книг,
Мягкой нежностью ложится
На колени твои плед.
 

В день прощания

 
Я найду, что вам сказать
В день прощания дороги,
Где уносят все тревоги
Стук колес и гул от шпал.
 
 
Где скрывается за тропкой,
Лес темнеющей еловой
Шапкой и кольцом чащоб.
Где поля сменяет лугом,
 
 
Стынет чай в походной кружке,
Крепкий, как и старый виски.
В бликах ламп сырых вагонов
Отразится свет печали
 
 
Тех мгновений, что остались
Между будущим и может.
Не свершившись, но сложившись
Горькой миной дна судьбы.
 

Болею

 
Я болею. Простуда.
Немного пожар. Внутри.
Где стучит глубоко и глухо.
Где-то там. По средине груди.
 
 
Может так залегла и простуда.
Только очень печально звучит
Чайки крик прямо в небо, как будто
Это с неба звучит нам мотив.
 
 
Замерзают цветы у окошка
И пожухла трава на земле.
Стало черно и серо во многом
Там среди серо-бурых листьев
 
 
Потерялась и там моя свежесть,
Как спускается юность лугов,
Увядает с цветами и снова
Все становится тихо, темно.
 
 
Где-то там отгорели пожары
Яркой страстности чувств и костры
От себя разбросали пеплища,
Как не вовремя выпавший снег.
 
 
Замерзает душа от пейзажей,
От вращения стрелки часов,
Что так тихо и мерно считает
Сколько лиг нам отмерено вновь.
 

Люблю ли я тебя?

 
Люблю ли я тебя? Люблю.
Люблю, как в первый раз,
Как будто вот он миг —
Прикосновение наших глаз.
 
 
Как будто в первый раз
Накрыл теплом ладонь твою
И тихо шелестом слова
На ушко я шепчу.
 
 
Что среди городов седых
И среди всех дождей
Искал тебя. Тебя одну,
Средь тысяч миражей.
 
 
Что я живу одной мечтой
Проснуться чтоб с утра
Увидеть мягкие черты
И нежность твоих глаз.
 
 
Твою улыбку на уста
Теплом вернуть своим
И нежно-нежно согревать,
Пить кофе нам двоим.
 
 
Гулять средь парка и листвы,
Ковров шуршаще шумных.
Смотреть на красоту души
Средь блик очей неловких.
 
 
Ловить тебя в объятие рук,
Как маленькое чудо.
Люблю ли я тебя сейчас?
Люблю. Все крепче, чудо.
 

Закат

 
Горит заливисто закат,
Пурпурным мажет по граниту,
Скользит опавшая листва
По темной шапке черной крыши.
 
 
Бежит неспешно ручеек
Недавнего дождя потока.
Уносит в даль простуду вновь
И пыль прошедшего мгновения.
 
 
Уходит с каждым днем тепло
И небо все темнее чаще.
Сверкают звезды только ярче,
Когда вокруг мрачнеет ночь.
 

Свет в ночи

 
Порывы ночи холодны
Сверкает лунный свет в дали.
Есть звёзды в небе. Далеки
Их хладные короткие огни.
 
 
Но в мгле ночной, как взаперти
Нам нужен свет. Ведь мы одни
Средь берегов безумной жизни
Блуждаем в мраке суеты.
 
 
Идём на слух, на ощущение,
Куда ведет нас нынче дух.
Чтобы найти нам искупление,
Чтоб обнаружить в жизни суть.
 
 
И в поисках находим много
Лжи, ярости, друзей, врагов.
Находим тысячи осколков,
Что разрывают нашу плоть.
 
 
А вместе с теми и травят душу,
Терзают, точат, словно нож.
Нас закаляют нынче болью
И в пекло шепотом зовёт.
 

Посейдон

 
Блестел закат и был рассвет,
Звенели волны золотые
И покрывали белый брег,
Как будто золотом залили.
 
 
И перламутром замерцали
Ракушки на песчаном бреге.
Как в небе острые мгновения
Сверкают звезды в полумраке.
 
 
Искрились чудеса морей,
На волю изрыгнувшиеся морем,
Забытые стихией горькой,
Столь неприступных бурных вод.
 
 
А ведь когда-то они были
На дне, где правит Посейдон,
Где рассекают тьмы потоки
Морские кельпи и гнедой
 
 
Конь, что царю подарен бурей,
Что покорил все дно морей,
Объехал океаны лихо
Всего на срок в пару ночей.
 
 
И много здесь других великих
Немыслимых загадок жизни.
Здесь есть волшебные страницы,
Что светят тихо, как луна.
 
 
Они расскажут, как родился
Сей мир на перепутье лет.
Как появился прародитель,
Как вновь родился человек
 
 
Как жил народ таинственной Пандоры,
Как развивался, как он рос,
Как стали поклоняться ложно,
Всем тем богам, что красят небосвод.
 
 
Как отреклись от Посейдона
И был наказан сей народ.
Их все ненастья и пороки
Он заточил в сундук. На дно.
 
 
Подальше от людей иных,
Подальше от русалок и тритонов,
Чтобы не ведал мир тот черный
Поток сосуда бед и вздор.
 

Быть лучше

 
Быть лучше
Потихоньку, по чуть-чуть,
Как будто меряешь
Шагами свою пропасть.
 
 
Быть может только шаг
За эту суть,
Но даже так распутать можно
Ком сомнений.
 
 
Достигнуть тех вершин,
Что ты желал,
Что жаждал разум,
Как костёр полено,
 
 
Как если бы
В ночи искал себя,
Как тот корабль,
Что искал маяк свой.
 

Ели

 
Ели кучерявые распушились снегом,
Словно девы ряженые
Красочно нежны.
Шелковыми рясами с ободком одетые,
Белые, прекрасные, сказочно светлы.
 
 
Рядом с ними ворохом расстелился берег.
Белые плавучие есть вокруг снега.
Шаг и с ним пропала
В белой сизой неге
Бахромой отделана ножка в сапоге.
 
 
Тонкие изящные с черными ветвями
Расступились деревца в хоровод лесной,
Возле ели ряженой белые берёзы,
Только препорошены,
Стынут зимним сном.
 
 
Перебежкой легкою,
Струйным следом лапок
Синяя синичка машет вновь крылом.
Песню напевает, снег собой сминая,
Красною рябиной красок придаёт.
 
 
Там, где все застыло,
Словно стрелка встала
И часы забыли
Как это – идти.
 
 
Медленно скользяще
Пелена сгущается
Красотой манящей
Стелет вновь луга.
 
 
Белою фатою,
Сказкой искр ярких.
С неба осыпается
Новый белый снег.
 

Неба сизые оковы

 
Неба сизые оковы
Ветер дует в облака,
Раздувает, словно парус
И клубит, клубит к дождям.
 
 
Черным мажет пред грозою,
Гром гремит раскатом труб.
Гнутся тонкие, как стержни
Деревца и прутья дуг.
 
 
Птицы улетают в небо
Путь ведет их всех на юг
Повидать рассветы лета
Теплоту лучей без вьюг.
 

Не закрою лица своего

 
Не закрою лица своего,
Взор открою незыблимо искренне.
Пусть откроется для тебя
В этот миг открытая истина.
 
 
Чистотою небес и огнём,
Что пылал в далеке пепелищ
С яркой искрой и темным свинцом,
Холодящей опасностью в жилах.
 
 
Пусть откроется и замрет,
Как касается разума знание.
И с закатом распустится вновь
Долгожданное тихо признание.
 

Признание

 
Я вас люблю, хоть и сержусь,
Хоть это бой напрасный,
Хоть злая застилает пелена
Глаза, что смотрят дальше.
И хоть привык холодной головой
Мерить поступков крайность,
Сейчас я глуп и зол собой,
Противлюсь, но напрасно.
Как вещий сон, как бред глупца,
Себя все забывая,
Иду к тебе, к твоим ногам,
Как раб к своей хозяйке.
Мне не к лицу и не по летам
Такой концерт напрасный.
Пора запомнить, что судьба
Любить – душой терзаться.
Но позабыв былой завет,
Былой красы усладу,
Я вспоминаю в ночь твои
Прекрасные касания.
Пора, пора уж поумнеть,
Но узнаю в приметах
Родные очи, темный взгляд,
Болезнь души волнения.
И нет когда тебя при мне
Мне не найти уж места.
Стул колок, ноги жжет огнём
И мысли кружит вихрем.
А стоит вновь узнать мне вас,
Увидеть только взглядом,
Как волны бурю усмирят
И я при вас уж подле.
Нет смысла боле мне скрывать
Что болен я неволей,
Что мне не жить, и не пропасть,
Но изменить все – в вашей воле.
Мой ангел, свет моих очей,
Вы та, что вновь вдохнули
В давно забывшу душу свет,
Что ярче дня и солнца.
И только слово – я уйду,
Но коль вам порешится
Слугу любви и ваших чувств,
Вы можете не злиться,
Когда поведал все я вам,
Судьбу и зло терзаний,
Вы можете меня прогнать,
А можете – оставить.
Любить, быть может и скромно,
Но пылом чувств не раня,
Хранить ваш сон и ваш покой,
И красить день ненастья.
Быть рядом, даже в будности,
Средь дела и безделья,
Чтоб только видеть, как с утра
Луч гладит смежны веки.
Чтоб знать, что здравия полна
И сил для дня и встречи,
Быть для тебя в дожди зонтом,
Быть другом среди бренных.
Прошу простить мне
Весь сей вздор,
Ведь не порочит он ни словом,
Но то, как я любить вас мог
Звучит нескладно и неловко.
Но что мне делать? Ведь навек
Я ваш слуга и ваш невольный,
Тот, кто хранит любимый взор
И даже ночью очень темной
Мне не узреть больше ни в ком
Величие мысли, радость жизни,
Добро и искренность твою.
Мне не в усладу голос тот,
Что прозвенит похожей трелью.
То лишь другие божьи дети,
Что по судьбе найдут других.
А вас, смиренный ваш проситель
Я глупо жажду и люблю.
И уж удача б улыбнулась,
Но на неё я не грешу.
Быть может благородство крови
И доброта ваша вольна
Принять порыв и эти чувства,
Закончить муку естества.
Ведь мне в награду вновь увидеть
Улыбку на родных чертах
И средь разлуки, будто вечность,
Согреть ладонь в своих руках.