Текст книги "Уроки плейбоя"

Понимая, что этого ей хотелось в последнюю очередь, Лукка терялся в догадках, с чего она передумала и решила подключить его к свадебным приготовлениям. Ее заставила сестра? Он знал, что принцесса Мадлен намерена провести гламурную свадьбу со всеми аксессуарами, и не было лучшего места для запоминающегося торжества, чем отель «Чатсфилд».

Или маленькая принцесса Шарлотта играет в свою игру? Привлечет его к каждому нудному собранию и скучной проверке ножей и чашек, пока он не устанет от этого так, что откажется от работы?

Он не собирался позволить дурачить себя. Если он должен участвовать, он будет, но получит удовольствие.

– Конечно. – Лукка поставил бокал и одарил ее победоносной улыбкой. – К твоим услугам.

Направляясь к лифту, Лотти еще сильнее выпрямила спину. Она знала, что Лукка Чатсфилд следит за каждым ее движением своими карими глазами, чувствовала тепло ленивого взгляда, скользившего по ее телу. Этот мужчина – развратный распутник, и ей нет дела до трагических обстоятельств его детства. С чего ее должно волновать, что они с братом-близнецом – брошенные мальчики, воспитанные отцом, известным благодаря своим любовным интрижкам и пристрастию к выпивке?

Лукка Чатсфилд здесь совсем по другим причинам, и она должна избавиться от него всеми правдами и неправдами. Никто и ничто не должно подвергать опасности тщательно спланированную свадьбу Мадлен. Это был самый важный месяц в жизни Лотти, шанс показать не только семье – особенно сестре, – но и всему миру, что она не просто запасная наследница.

– Разве тебе не положены телохранители или что-то вроде того?

Лукка прибавил шагу и нажал на кнопку вызова одновременно с Лотти, и хотя девушка успела отдернуть руку, ей не удалось избежать соприкосновения. От его руки ее бросило в жар, который сразу направился в самый центр и скопился в горячую жидкую массу, которая, казалось, жила своей жизнью, проходила сквозь кровь, бушевала, волновалась, вела себя словно поток, грозящий разрушить дамбу.

Все в Лукке Чатсфилде выводило Лотти из равновесия, составляя невероятный контраст с ее чопорной и серьезной манерой поведения: полуулыбка, насмешливый взгляд, спокойная поза человека, которому наплевать, что о нем думают другие. Насколько Лотти знала, у Лукки не было постоянной работы, он лишь терял время в сексуальных утехах и путешествиях из одной точки земного шара в другую с праздника на праздник. В отличие от него его брат-близнец жертвовал себя благотворительности и только отдавал, не делая ничего для себя.

В ожидании лифта Лотти сосредоточенно рассматривала лампочки на потолке, всей кожей ощущая его аромат, мужественную энергию. Ее грудь жгло и кололо в оковах бюстгальтера, в животе поселилась дрожь. Лотти прочистила горло.

– Я предпочитаю передвигаться по княжеству без команды охраны, если только нет какой-то необходимости. – Ей удалось сказать это строгим официальным тоном, тогда как внутри у нее все горело. – По-другому дела обстоят, когда я за границей, но даже там я стараюсь занимать скромную позицию. Это в моей сестре все заинтересованы, не во мне.

– Тебя это беспокоит?

Лотти посмотрела на него и столкнулась с напряженным и неожиданно серьезным взглядом, тут же заставившим ее потерять способность контролировать мысли. Ее поразила темнота его карих глаз. С трудом оторвавшись от них, она позволила взгляду медленно скользнуть от его носа ко рту… ох, какому сексуальному рту! Лотти сглотнула, проследовав взглядом по скульптурным губам. Нижняя была намного полнее, чем верхняя, что говорило о чувственности их обладателя. Щетина на подбородке вызывала непреодолимое желание дотронуться до нее, почувствовать ее покалывание на кончиках пальцев. Как же давно она не прикасалась к мужчине… Ей нужен холодный душ.

Звук, возвещавший о прибытии лифта, вывел ее из задумчивости.

– Нет, конечно нет. – Она вздернула подбородок. – Я не из тех, кто любит быть в центре внимания.

– Поэтому ты так одеваешься?

– Что не так с моей одеждой? – Лотти с изумлением взглянула на него.

Лукка сильной рукой придержал для нее двери лифта.

– Ты одеваешься так, словно идешь на похороны почтенной незамужней двоюродной бабушки.

Лотти смотрела на него:

– Чтобы вы знали, это платье сделано на заказ и стоит невероятных денег. И маленькая поправка: у меня нет незамужних двоюродных бабушек.

– Это платье выглядит так, словно его изготовили для кого-то, кому уже за шестьдесят. У тебя великолепные ноги, почему бы их не показать?

Она шагнула на полированное дерево в зеркальную кабину лифта и повернулась к Лукке, за спиной которого со вздохом и шипением закрылись двери.

– С чего мне это делать? Мои ноги – мое дело. Они не чьи-то. Тот факт, что я принцесса, не значит, что всем нужно знать, как выглядят мои ноги. Я не хочу, чтобы люди спекулировали на тему моего целлюлита или его отсутствия, сравнивали мою фигуру с фигурой сестры. Не думаю, что кому-то должно быть дело до того, как я выгляжу в купальнике, или когда завтракаю или ужинаю, или пью кофе с друзьями. Я просто хочу, чтобы меня принимали такой, какая я есть.

После ее вспышки воцарившаяся в кабине лифта тишина казалась особенно гулкой.

Лотти смотрела в пол, с усердным вниманием изучая носки своих консервативных туфель. Сколько она себя помнила, ее всегда сравнивали с сестрой.

«Не оправдывает надежд».

В подростковые годы это было невыносимо, каждая фотосессия становилась мучением. Комментарии прессы временами были слишком жесткими, особенно для юной чувствительной девочки, которая еще не нашла свой стиль. А после возвращения из Швейцарии Лотти и вовсе старалась держаться вне видимости папарацци, специально одевалась просто, даже слишком просто. Это было ее выражение высокомерного отношения к модникам, считавшим ее недостаточно симпатичной или стильной.

Она не красивая блондинка с голубыми глазами, не бабочка, которая может использовать толпу себе на пользу, покорить сердце каждого так, чтобы они следовали за ней всюду. Она тихая мышка, которой нравится проводить время в одиночестве. Оставаться незамеченной, быть на отшибе, справляться с важными делами без шума и фанфар.

– Должно быть, тяжело постоянно играть роль второй скрипки.

Лотти подняла голову и увидела, что его взгляд все еще задумчив.

– Я бы не играла первую, будь я даже рождена для этого. Мадлен нравится факт, что она в конце концов станет королевой, ей хорошо удается отдавать приказы – в отличие от меня.

– Не знал об этом. – Уголок его рта дрогнул в печальной улыбке. – В отношении меня у тебя хорошо получается разбрасываться ими.

– Это другое. – Лотти нажала на кнопку этажа бального зала. – Вы хотите слушать мои приказы не больше, чем я – отдавать их.

Лукка прислонился к стене лифта и скрестил руки на груди:

– Я знаю, что ты пытаешься сделать.

Лотти дернула плечом:

– Не имею представления, о чем вы.

От его усмешки все внутри дрогнуло.

– Ты собираешься привлечь меня ко всевозможным нудным проверкам и мероприятиям, пока я не сбегу от скуки. Но это не сработает.

«Увидим». Лотти снова нажала на кнопку:

– Почему так долго?

Словно чтобы досадить ей, лифт вздрогнул и замер. Лотти почувствовала противную липкую дрожь в позвоночнике и снова нажала на кнопку. Яростно, с силой.

– Давай! Двигайся, дурацкая штуковина!

– Посмотрим, где мы застряли. – Казалось, Лукка не слишком обеспокоен.

– Застряли? – Лотти обернулась, чувствуя стук сердца где-то в горле. – Мы не можем застрять! У меня дела. Люди, которых я должна увидеть! Только не это!

Мысль, что ей нужно выбраться прежде, чем она забьется в припадке клаустрофобии, Лотти оставила при себе.

Лукка оттолкнулся от стены и принялся изучать компьютеризированную контрольную панель.

– Мы застряли между этажами.

Лотти смотрела на него, пытаясь контролировать смешанный с яростью и слепой паникой страх.

– Кажется, вас это совсем не волнует. Но это отель вашей семьи, неужели вам все равно, что есть проблема с лифтом? Это не очень выгодно для вашей репутации. – Она изобразила пальцами кавычки и продолжила тоном заправского гида: – «Добро пожаловать в отель «Чатсфилд», где вас ждет часовое пребывание в застрявшем лифте».

– Не у всех наших лифтов проблема, только у этого. – Лукка снова прислонился к стене. – Это частный лифт для пентхауса, и, полагаю, ты слишком сильно нажала на кнопку. В следующий раз стоит попробовать более мягкий подход. Поверь мне, ты получишь лучший результат.

Он скользнул по ней сонным взглядом полузакрытых глаз, и Лотти показалось, что ее погладили. Она стиснула зубы.

– Спасибо за урок по обращению с темпераментными лифтами, но вы не думаете, что нужно позвонить кому-то и позвать на помощь? Мы можем застрять здесь на несколько часов.

– Забавно. – Темные глаза Лукки вспыхнули, на губах показалась улыбка. – Как предлагаешь провести время?

По телу Лотти снова пробежала дрожь, но теперь уже не от страха, а от вожделения. Несмотря на внушительные размеры лифта, достаточно было взгляда этих дьявольски сексуальных глаз и обжигающей улыбки, чтобы пространство сжалось до размеров коробки с хлопьями. В воздухе витал запах цитрусового аромата средства после бритья с нотками экзотической специи, опьяняющей ее.

Лотти не могла отвести взгляд от его рта. Это был едва ли не самый привлекательный мужской рот, который она когда-либо видела, и его великолепие только усиливали морщинки, говорившие о смешливости владельца. Поэтому женщины падали перед ним, как костяшки домино, едва он озарял их своей улыбкой плохого парня? В нем собралось все греховное и соблазнительное, порочное и гедонистическое.

Лотти повернулась и снова яростно нажала на кнопку:

– Я должна выбраться отсюда. Сейчас.

Лукка подошел ближе и накрыл ее руку своей широкой ладонью. Сердце принцессы подпрыгнуло, и она вздрогнула, словно от удара тока.

– Не дави на нее так яростно.

Лотти чувствовала теплый аромат его дыхания, аромат мяты и мартини. Он зажал кончик ее пальца между указательным и большим пальцами и направил к кнопке:

– Нажимай мягче. Вот так.

Лотти чувствовала позади его тело, у ягодиц, лопаток, затылка, так близко к мужчине она не была… никогда.

Ее друг в Швейцарии был мальчиком. Лукка Чатсфилд точно был мужчиной.

Лотти была не просто возбуждена, ее переполняло опьянение. Даже в легком прикосновении его руки чувствовалась такая сила, а тело было таким мужественным, что сама она казалась себе маленькой, 2 М. Милберн изящной и женственной. Лотти не удавалось заставить свой мозг работать, он превратился в массу перемешанных мыслей – распутных, порочных, соблазнительных. Развернет ли он ее к себе? Поцелует? Пульс подскочил уже от одного представления, как Лукка дотрагивается до нее своим чувственным ртом. Ей нужно остановить его или отдаться ему и посмотреть, что произойдет? Что плохого в одном маленьком поцелуе? Ее не целовали годы, Лотти почти забыла, каково это – чувствовать мужской рот. Он будет мягким или твердым? Страстным или маняще медленным и соблазнительным? Он будет на вкус соленым или сладким? Теплым или прохладным?

Ой! Лукка еще ничего не сделал, а у Лотти уже земля уходила из-под ног. Но тут она поняла, что это лифт. Двери открылись, и, лениво улыбнувшись, Лукка отступил:

– Что я говорил тебе, маленькая принцесса? Легко, нежно, и все сработает.

Глава 3

Лотти с горящими щеками прошла в бальный зал. Он играл с ней, как подлая кошка с несчастной мышкой, поддразнивал, чтобы скоротать время. Он смеялся над ее неуклюжестью, смеялся над ней. Она ему неинтересна. Лукка здесь не по своей воле, так почему бы не развлечься немного и не пофлиртовать, просто ради забавы.

Вот уж и правда – немного! Ничего в нем не было легким. Лукка был прямым, ужасным, бесстыдным. И таким соблазнительным.

Лотти знала, чего он хочет. Она стала для него вызовом, с которым он раньше не сталкивался. Она докажет, что в мире есть как минимум одна женщина, которая не поддастся соблазну его шоколадных глаз, льстивого языка и порочного тела. Нужно выбросить его из головы, прежде чем он соблазнит ее… И Лотти знала, как это сделать.

Огромный зал с высокими потолками был оформлен в стиле венецианского палаццо в мягких оттенках серого, с орнаментированными молдингами белого цвета с золотистым центром. Серия арок украшала три стены с бархатными малиновыми занавесками и серебряными канделябрами, напоминающими россыпи сверкающих бриллиантов и рассеивающими лучи света по полированному паркетному полу. Идеально для регистрации свадьбы. Знаковый стиль Чатсфилдов, гламурный и сложный, который превратит любое собрание в значимое событие.

– Неплохо, да?

– Здесь нужны цветы. – Лотти прошлась по залу, поворачиваясь и проверяя выступы, где фантазия рисовала ей вазы, похожие на фонтаны. – Множество цветов.

Лукка вытащил телефон и принялся просматривать сообщения – видимо, от своей женской аудитории в «Твиттере».

– Цветы не моя специфика, положусь на твое решение.

Вместо того, чтобы сказать, что она уже обсудила все с королевским флористом, Лотти кинула на Лукку задорный взгляд.

– Нет. Мне нужен мужской взгляд, иначе я могу сделать это слишком девичьим или что-то подобное.

Мы не можем допустить, чтобы гости-мужчины чувствовали себя неловко, правда?

Он молча округлил глаза.

– Пошли. – Лотти резко повернулась на каблуках. – У нас есть работа.

– Куда ты меня ведешь?

Лотти с радостью отметила смятение в его голосе. Лукка убрал телефон.

– В сады дворца. Хочу посмотреть, что подойдет. – Она приторно улыбнулась ему. – Вы можете срывать и нести их для меня, разве не весело?

Дворцовые сады представляли собой роскошное зрелище даже для того, кто не способен отличить розу от лютика, тем более сейчас, в начале июня – лучшее время для любого средиземноморского сада. Везде в изобилии росли розы, покрывая своим ярким калейдоскопом арки и решетки. Встречались клумбы и других цветов, чаще старомодных, – душистый горошек с бордюром из алиссума и лобелии, наперстянки и розовые и голубые дельфиниумы, гвоздики и кентерберийские колокольчики и лилейник.

Принцесса Шарлотта ходила между клумбами, периодически останавливаясь срезать бутон и положить его в висящую на руке корзину. Всем своим существом Лукке хотелось запечатлеть ее образ на полотне – сияющую золотом в свете позднего дня алебастровую кожу, глаза цвета зелени на живой изгороди, через которую она перегнулась, чтобы сорвать кроваво-красную розу, завитки волос, выбившиеся из тугой прически. В окружении изобилия цветов и замка на заднем плане она казалась сошедшей со страниц сказки.

Лукка вытащил телефон и настроил опции камеры. Раздался щелчок. Лотти резко повернулась и посмотрела на него:

– Вы только что сфотографировали меня?

– Да. Это было красиво, прекрасный свет.

Девушка опустила корзинку и, выставив руки, подошла к Лукке.

– Дайте мне ваш телефон.

Лукка держал аппарат так, чтобы она не могла до него дотянуться.

– В чем проблема? Это просто фотография.

– У вас нет права фотографировать меня без моего разрешения. – В глазах принцессы, подпрыгивавшей в попытках дотянуться до телефона, горело негодование. – Черт возьми, отдай его мне!

– Тпру. – Он обхватил пальцами ее руку, удерживая на неустойчивых плитах. – Ты получишь травму.

Она топнула ногой, словно трехлетний ребенок, и милые маленькие кудряшки возле ушей пружинисто подпрыгнули.

– Ты просто невероятный грубиян!

– Знаю, но это часть моего невыразимого шарма. – Лукка ослабил хватку. – А теперь будь хорошей девочкой, и я покажу тебе, как получилось фото. – Он открыл картинку и встал так, чтобы они оказались плечом к плечу. – Видишь?

Лотти посмотрела на фотографию, потом нахмурилась и перевела взгляд на Лукку.

– Зачем ты это сделал?

– Без какой-то особой причины. – Лукка убрал телефон в карман.

– Мне не нравится, когда меня фотографируют. – Она сердито посмотрела на пальцы, обхватившие ее кисть. – И когда меня удерживают.

Не отводя взгляда от ее глаз, Лукка развернул ее руку запястьем вверх и медленно поднял к губам, чтобы прикоснуться к чувствительной коже. Лотти распахнула глаза, чернильные зрачки расширились. Вожделение согревало кровь Лукки, оно пульсировало в паху, только усилившись, когда маленький розовый язычок высунулся и облизнул губы, заставив их маняще заблестеть. Тонкая шея Лотти покраснела, и Лукка услышал звук сглатывания. Он опустил голову, остановившись буквально на расстоянии вздоха от соединения губ, дав ей шанс отстраниться, если она захочет, чувствуя ее дыхание с запахом молочного коктейля.

«Давай, маленькая принцесса, ты знаешь, чего ты хочешь…»

Звук гравия, возвещающий о чьем-то приближении, заставил Лотти резко отскочить от Лукки. Она оглянулась и увидела Мадлен, подходившую к ним под руку со своим женихом Эдуардом Тробриджем. Если влюбленные и увидели что-то, то не подали виду, слишком поглощенные друг другом. Лотти почувствовала легкий укол зависти – как бы ей хотелось, чтобы в глазах мужчины при взгляде на нее не оставалось ничего, кроме любви и обожания. Никто не заподозрил бы в ней романтических фантазий, но она втайне мечтала о мужчине, который бы хотел пройти с ней рука об руку всю жизнь до самой смерти. Обретет ли она когда-нибудь такое счастье или так и останется, никому не нужной? Недостаточно милая, недостаточно умная принцесса, над которой все насмехаются или жалеют.

Мадлен подняла голову и улыбнулась:

– Ах, мистер Чатсфилд, наконец я получила возможность увидеть вас и лично поблагодарить за то, что вы в последнюю минуту присоединились к Лотти в помощи с организацией свадьбы.

– Это честь для меня, ваше королевское высочество.

Лотти чувствовала растущее раздражение оттого, как легко Лукка подстраивается под любую ситуацию. Неудивительно, что у него репутация человека, перед которым невозможно устоять. От этой улыбки даже сталь растеклась бы серебристой лужицей у его ног. Официальное знакомство закончилось, и Мадлен сменила тему беседы:

– Как Лотти себя ведет? Иногда она может быть слишком упрямой.

– Находиться рядом с принцессой Шарлоттой – настоящее удовольствие. – Его улыбка была совершенной.

Когда никто не видел, Лотти метнула в него сердитый взгляд.

– О, вам не нужно обращаться к ней так официально, семья и друзья называют ее Лотти. Уверена, она не возражает. Правда, Лотти?

– Абсолютно. – Девушка натянуто улыбнулась, а в глазах Лукки запрыгали искорки.

– Ваша сестра как раз обсуждала со мной цветы для бального зала.

– Правда? – Мадлен казалась несколько удивленной. – Но я думала…

– Он прекрасно разбирается в цветах, просто рожден для этого. Ему стоило бы стать флористом, если хочешь знать, – улыбнулась Лотти.

Эдуард Тробридж слегка поднял брови:

– Как… мило…

– Я думала, она подключит вас к работе над моим девичником… Ты же не будешь вредничать, правда?

Лотти невинно улыбнулась:

– Тебе лучше знать.

Мадлен снова перевела взгляд на Лукку:

– Боюсь, Лотти не очень обрадовалась помощи с планированием на этом этапе. Она немного помешана на контроле, но работа в команде пойдет ей на пользу. Уверена, вы поможете ей научиться немного отпускать ситуацию.

– Я приложу все усилия, – учтиво произнес Лукка.

Мадлен и Эдуард попрощались с ними и направились в пещеру в другом конце сада.

– Милая пара.

Лотти подняла цветочную корзину.

– Кстати, если бы ты меня поцеловал, то получил бы пощечину.

– А с чего ты решила, что я собирался тебя поцеловать?

Лотти остановилась и посмотрела на него. Неужели она просто все придумала? Настолько отстала от жизни, что даже не может сказать, заинтересован ли в ней мужчина? Но хотел ее Лукка или нет, она была слишком близка к тому, чтобы поцеловать его. Ее зачаровала мысль почувствовать его губы на своих, возбужденное тело дрожало от желания попробовать его.

– Ты… не собирался?

Лукка внезапно ухмыльнулся.

– Я чувствовал искушение, но не хотел, чтобы меня швырнули с башни за нарушение дворцового протокола. Здесь наверняка везде камеры слежения.

Лотти многозначительно посмотрела на него:

– Уверена, ты бы не позволил старомодной книге правил повлиять на физическое влечение.

Лукка забрал у нее цветочную корзину, максимально воспользовавшись возможностью соприкоснуться с ней руками, чем взбудоражил ее нервные окончания и вызвал прилив сильнейщего возбуждения.

– И каково наказание за похищенный у принцессы поцелуй?

– Почему бы не попробовать и не узнать самому? – Девушка с вызовом смотрела ему прямо в глаза.

Лукка перевел взгляд на ее рот и снова к глазам. Туда – обратно. Туда – обратно. Казалось, он спрашивал себя, да или нет.

– Ты флиртуешь со мной, маленькая принцесса?

– Конечно нет!

Он снова наградил ее самодовольной улыбкой и дотронулся пальцем до ее щеки:

– Ты так сильно хочешь меня…

Распахнув глаза, Лотти отшатнулась в надежде, что это хоть немного скроет предательский румянец.

– Скажи, у твоего эго есть собственный почтовый индекс?

Лукка рассмеялся:

– Мило.

Они плечом к плечу прошли сквозь один из увитых розами коридоров, и на них розовыми конфетти упали лепестки.

– Почему для тебя так важна эта свадьба?

Лотти искоса посмотрела на него:

– Это свадьба моей сестры, почему бы ей не быть для меня важной?

– Справедливое замечание.

Они немного прошли в молчании.

– Я хочу, чтобы все было, как желает Мадлен. Чтобы для нее все было совершенно.

– Мне кажется, для нее каждый день все совершенно.

Лотти снова посмотрела на него, но не смогла понять его выражение лица.

– Да, некоторым людям везет в жизни и любви.

– А тебе? – Лукка остановился и посмотрел на нее. – Тебе везло?

– Не могу жаловаться, имея все это. – Лотти обвела рукой замок и угодья. – Мне никогда не приходится волноваться о деньгах для еды или оплаты жилья. Мне даже не нужно стирать одежду или готовить еду.

– А любовь?

Прежде чем снова двинуться по дорожке, Лотти с иронией посмотрела на Лукку:

– От тебя это забавно слышать.

– Почему?

– Ты известный плейбой.

– И?..

Она снова остановилась и посмотрела на него:

– Хочешь сказать, ты любил?

– Нет.

– А есть возможность, что когда-нибудь ты полюбишь?

– Нет.

– Ты правда не веришь, что когда-нибудь сможешь влюбиться? Вообще?

– Мне казалось, мы говорим о тебе?

– Мне бы хотелось сперва понять… – Лотти подбоченилась, не в силах оторвать взгляда от его темных глаз. – Что в любви тебя так ужасает?

– Я не сказал, что это меня ужасает, лишь что это невозможно.

– Но почему?

– Я устроен иначе.

– Ты человек, разве нет? Мы все устроены одинаково.

– Так когда последний раз ты кого-то любила?

Надо было отдать ему должное – Лукка обошел ее. И хоть Лотти не хотелось отвечать, она понимала, что Лукка продолжит давить на нее, пока она не ответит. Проще сказать правду и покончить с этим. Девушка опустила руки.

– Когда мне было восемнадцать. Но разве не говорят, что первая любовь – самая сложная?

Лукка уклончиво пожал плечами:

– Может быть.

– Сейчас мне уже не кажется, что я правда была влюблена, но тогда это не вызывало сомнений. Многие интересовались мной, но я выбрала того, кто казался мне самым искренним. Во мне играли гормоны, хотя сейчас я понимаю, что могла бы сделать лучший выбор.

– Все закончилось плохо?

– Разве это не нормально для всех разрывов?

Лукка снова быстро взглянул на нее:

– По-разному.

– Как ты это делаешь? Как с такой легкостью переходишь от одних отношений к другим?

Уголок его рта иронически дернулся, словно эта мысль никогда не приходила ему в голову.

– Я не стремлюсь без нужды причинять боль людям и всегда откровенен по поводу того, что могу и чего не могу им дать, не давая никаких обещаний.

Никто не страдает. Мой девиз – никаких колец и связей. Я даже не покупаю ювелирные украшения в качестве утешительного приза. Потеря денег.

– Полагаю, твой пресловутый безграничный шарм оказывается очень выгоден, когда ты выпутываешься из очередной интрижки.

– Я думал, ты не читаешь желтую прессу.

Лотти отвела взгляд от этих дьявольских глаз, в которых плескалась насмешка.

– Не пытайся применить ко мне свой шарм, потому что это не сработает.

Она чувствовала на себе задумчивый взгляд его умных карих глаз, от которого, казалось, не ускользало ничего.

– Как давно у тебя был любовник?

– Я не собираюсь отвечать на этот вопрос. – Лотти быстро отвернулась и пошла по дорожке.

– Ты только что ответила.

Лотти пыталась игнорировать его присутствие, но ее тело не позволяло этого – от каждого касания она вздрагивала, а сердце пускалось в галоп. Она никогда так себя не чувствовала и сейчас злилась, что легко поддалась первому же мужчине, который проявил к ней интерес. Доверчивая глупышка!

Она всегда гордилась своей сдержанностью, не зря же ее назвали Ледяной принцессой. Лотти научилась скрывать эмоции, не позволяя никому видеть свои чувства, пусть из-за этого иногда она и казалась более грозной и чопорной, чем на самом деле. И все же что-то в этом неисправимом распутнике возбуждало каждый нерв ее тела. Каждое загнанное внутрь чувство стучалось в двери тюрьмы, умоляя выпустить его. Она уже забыла, что когда-то могла испытывать желание, но теперь оно сметало все на своем пути, пульсировало во всем теле, болезненным эхом докатываясь до самой интимной части ее женской сущности. Лотти и сейчас чувствовала это и попыталась скрыть происходящее за надменным взглядом.

– Я не возражаю против того, чтобы наедине ты называл меня Лотти, но, пожалуйста, избегай всех этих уменьшительно-ласкательных слов. У меня нет времени на неискренность.

Лукка откинул голову назад и рассмеялся своим глубоким, мелодичным смехом.

– Ты такой лакомый кусочек! У меня ощущение, будто я отправился назад во времени. Где тебя научили так разговаривать, в школе Чопорности?

Лотти буравила его взглядом.

– Тебе правда нужно быть таким… раздражающим?

– Это входит в пакет услуг, миледи. – Лукка шутливо поклонился.

Девушка не смогла сдержать улыбки.

– Кажется, ты самый незрелый и ограниченный мужчина, которого я когда-либо имела несчастье встретить. Ты хоть что-нибудь в жизни воспринимаешь серьезно?

Он ударил кулаком воздух.

– Да! Я сделал это! Я заставил колючую принцессу улыбнуться! – Лукка повернулся к дворцу и приставил руки ко рту, словно собираясь сделать важное заявление. – Эй, все…

– Прекрати!

Лотти хотела схватить его за запястья, но каким-то образом он умудрился прикрыть ее руки своими. Она посмотрела вниз, и от контраста темного загара его пальцев и ее белых кистей все внутри ее перевернулось. Ее пронизал жар. Едва заметным движением Лукка сократил расстояние между ними, и Лотти поняла, что он готов пресечь любую ее попытку высвободиться. Ей оставалось только со злостью смотреть в его сонно прикрытые, но при этом невероятно эротичные глаза, глаза, в которых она явно видела жажду секса. Лукка опустил голову и мягко коснулся ее губ своими, заставив жаждать большего, но тут же с улыбкой отстранился.

– Если я освобожу твои руки, ты дашь мне пощечину? – В его глазах плясал дьявольский огонек.

– Почему бы тебя не проверить это? – Лотти снова вздернула подбородок.

Он перевел взгляд на ее рот.

– Если я готов подставить себя под пощечину, надо убедиться, что оно того стоит, не правда ли?

Если Лукка и хотел ответа, то не дал ей на это времени, наклонившись и запечатав ей уста поцелуем со вкусом горячего мужчины, желания и щедрой порции жестокости. От наглого проникновения его языка сердце Лотти забилось, по коже побежали мурашки. Лукка исследовал ее рот, словно изысканное блюдо, и хотел насладиться каждым моментом. Он осторожно прикусил ее нижнюю губу и игриво потянул за нее, мгновенно растопив всю ее решимость. Прежде чем снова исследовать языком ее рот, он проследил им изгиб ее верхней губы, отчего вдоль ее позвоночника прошла дрожь. Их тела соприкасались так тесно, что Лотти чувствовала мощную пульсацию его эрекции у своего живота. Все чувства вышли из-под контроля, желание огнем горело внутри, протекало по венам, возбуждая каждый нерв, каждую клеточку ее тела. Чувствительность груди возросла, соски затвердели. Лукка убрал руки с ее кистей и ухватил Лотти за прядь волос, которые каким-то образом рассыпались по плечам, вместо того чтобы быть стянутыми в узел на затылке. В этом было даже что-то примитивное, что-то первобытное… Лотти ощутила, что ей это нравится, даже слишком. Она прикусывала его нижнюю губу и, каждый раз выпуская ее, облизывала языком.

Он издал стон и сильнее схватил ее за волосы, едва не причинив ей боль, и снова впился в нее ртом, обретая контроль, сокрушая ее давлением своих губ, соединяя их языки. Лотти чувствовала его руки на своей шее. В голове синхронно с пульсацией сердца билось «Я хочу этого. Я хочу тебя. Я хочу, чтобы меня хотели».

Внезапно Лукка отстранился и посмотрел на нее своими порочными глазами.

– Давай найдем комнату. Во дворце или у меня?

Лотти словно очнулась. Что она делает? Где ее самообладание и самоконтроль? Один поцелуй, и она уже его? Нет, этого не произойдет.

Лукка и правда решил, что она, как и любая другая женщина, тут же нырнет в его постель, только чтобы потом он обращался с ней как с надоевшей игрушкой? Он такой самоуверенный, полон чувства собственного превосходства… Лотти станет очередной зазубриной на столбике у его кровати. Без сомнения, ее королевский статус особенно привлекателен для охотника за звездными трофеями. Ей тяжело достался урок, и она не настолько наивна, чтобы снова попасться на удочку. Больше нет. Однако Лотти решила подыграть ему… до какого-то момента. Будет весело посмеяться последней. Ей удалось изобразить кокетливую улыбку.

– Выбирай. Через полчаса?

– Через час. – Его темные глаза снова засверкали. – Я хочу переодеться во что-то более комфортное.