Текст книги "Миры для нас. Часть 2"

Проведя по внутренней стороне бедер, мужчина скользнул нежными пальцами Елене между ног, прошептав при этом: «Здесь можно обжечься…». Освободившись от одежды и едва сдерживая свое нетерпение, он прижался к ней низом живота, слегка надавливая горячей плотью на вздувшиеся от желания женские изгибы.

«Джо-он! – крикнула она, моля закончить ожидание, и он приподнял ее сильными руками, устраивая на себе.

2

Елена ни за что не хотела открывать глаза. Она чувствовала горячие губы Мангуэла, целующие ее пальцы, но боялась посмотреть на него после всего, что с ними произошло.

– Открой глаза, пожалуйста, – попросил он.

Девушка повиновалась и увидела Джона у изголовья своей больничной койки.

Она посмотрела вокруг, а потом на него и громко сказала:

«О, черт, Джон! Я, кажется, только что занималась любовью с твоим пра-пра не знаю кем!»

Тут же раздался звонкий Светин голос:

– Маслова! Нет, вы только послушайте! И это первое, что она произносит, проснувшись и провалявшись перед этим четыре дня в реанимации!

Подруга тотчас ввела Елену в курс дела. От резкого торможения и удара следующей за ними машины Света сильно стукнулась об руль, сломав ребро, прежде чем сработали воздушные подушки, а Елена получила из-за мощного толчка и заблокировшегося ремня пневмоторакс, который как раз сильнее всего беспокоил врачей. И если бы не легкое сотрясение мозга в придачу, можно было бы сказать, что в целом все обошлось благополучно. Желтенький «жук» закончил свою траекторию в кювете, а не на встречной полосе. Медики и молодой организм сделали свое дело, и ее состояние стабилизировалось довольно быстрыми темпами. Хорошо, что сегодня утром Елену перевели из реанимации в обычную палату, а то приехавший два дня назад Мангуэл уже весь извелся, ожидая, когда сможет наконец ее увидеть и потрогать. Последнее было уточнением самого англичанина, ничуть не постеснявшегося при этом Светиного присутствия.

– Мне пора принимать мои противные таблетки, – хитро прищурившись в сторону нетерпеливого посетителя, сказала она. – Напоминаю, что мы находимся в лечебном учреждении. И гордо удалилась из палаты под смеющиеся взгляды обоих влюбленных.

Мужчина тут же склонился, чтобы поцеловать Елену в губы и, очертив рукой овал ее лица, сказал, что она немного похудела, и что глаза ее от этого стали еще крупнее и выразительнее. Теперь она очень напоминает ему изображения на русских иконах, огромное количество которых ему удалось пересмотреть по совету Светы в Переславле и его окрестностях. К большому удовольствию девушки Мангуэл заявил, что именно в таких старинных городах ощущается русская душа и пожалел, что в виденной им российской столице это по его мнению начисто отсутствует.

– Мне тоже не нравится Москва, – призналась Елена, – но любой коренной москвич возмутится, скажи ему, что его родной город представляется кому-то страной в стране и обязательно обзовет ничего не понимающей провинциалкой.

– Я хотел бы поскорее снова отведать мое любимое блюдо, – заявил, меняя тему Мангуэл, и принялся щекотать ртом ладошку девушки. Эти слова и осторожные прикосновения возбудили ее еще сильнее, чем поцелуй в губы, и все внизу заныло, требуя внимания.

Увидев появившееся в ее глазах желание, мужчина прекратил и, лукаво улыбнувшись, произнес: «Я и забыл, что это блюдо очень быстрого приготовления».

– Если бы не моя капельница, тебе бы несладко пришлось, Джон Мангуэл.

– Мм, звучит многообещающе, – продолжал посмеиваться он, но чувствовал, что и сам почти теряет контроль над собой. Воспоминания о каждой минуте той единственной ночи в гостинице преследовали его постоянно, и осознание того, что длительное голодание без ее тела может превратиться в настоящую пытку, немного пугало. До недавнего времени уверенный в своей природной сдержанности и хладнокровии он понимал, что эта женщина разбудила в нем некую древнейшую силу, дремавшую очень глубоко и теперь заявляющую о себе слишком требовательно.

Мангуэл трудился целыми днями, не выпуская из рук свой ноутбук. Отправлял сообщения, смотрел и правил полученную информацию или звонил по сотовому. «Аварис» разрабатывал в данный момент важный инвестиционный проект, который приближался к завершающей стадии, объяснил он. Ему удалось вырваться в Россию на десять дней, но в следующий понедельник должен был состояться совет директоров, который отменить Мангуэл не мог, даже если бы очень захотел. Поэтому новость о том, что он улетает в воскресенье, повергла Елену в глубокое уныние.

Увидев знакомое выражение лица подруги, Светка тут же вмешалась.

– Прекрати, Маслова. Ни один мужчина не может сидеть привязанным у женской ноги, как собака. Ему надо работать. Правда ведь, Джон?

Тот вслух согласился с ней, и тут же подумал, что с удовольствием очутился бы в чем мать родила рядом с Лениной кроватью, преданно заглядывая ей в глаза и пробираясь под одеяло, чтобы кое-что там потрогать, а потом полизать.

Хорошо, что при этой мысли он просматривал очередное «блямкнувшее» сообщение, иначе бы его тайна оказалась открытой, причем обеими.

После двух пункций, сделанных еще в самом начале для откачивания небольшого скопления жидкости в правом легком, состояние Елены значительно улучшилось, и рентгены показывали, что в операционном вмешательстве не будет необходимости. Чем дальше продвигались они во времени, тем пронзительнее становился ее страх из-за скорого отъезда Джона.

Благодаря хорошему самочувствию, подтверждаемому обследованиями и анализами и вместе с подключившейся к данному процессу Свете, Елене удалось все же уговорить врача выписать их обеих в пятницу. Она клятвенно заверила его избегать нагрузок и срочно обратиться к пульмонологу для наблюдения и контрольных снимков.

Собрав оставшиеся после нескольких приездов родителей немногочисленные пожитки, счастливые девушки с Мангуэлом на переднем сидении заказной машины ехали в родной город. Домчавшись, как на крыльях, всего за полтора часа, Елена и Джон выгрузились, наконец, у ее квартиры, договорившись со Светой поужинать всем вместе вечером в ресторане.

Сняв плащ, молодая женщина принялась демонстрировать гостю свое скромное жилище, чувствуя, как он неотступно следует за ней, активно дыша в волосы, но ни разу не тронув и пальцем. Елене почему-то пришла в голову мысль, что Джон специально дразнит ее, ведь именно его прикосновений она сейчас хотела сильнее всего. Пропустив приятный вид на ее уютную спальню, девушка отправилась в ванную комнату.

Застыв у входа, она заставила Мангуэла подойти совсем близко. Мужчина окинул оценивающим взглядом размеры ванной и остался довольным. Склонившись затем к ней и описав кончиком языка полукруг правого уха, он произнес:

– Я вот все думаю про мой обед, который сегодня утром перед выпиской запихивали в рентгеновский аппарат, и решил, что стоит смыть с него больничную пыль.

Шагнув вглубь ванной, Мангуэл пустил воду и начал бесцеремонно шарить в банных принадлежностях, перебирать бутылочки с гелями и пенами, поочередно отвинчивая пробки.

«Вот это подойдет», – повернулся он к обалдевшей от такой наглости хозяйке и продемонстрировал ее любимый гель. Вылив немного в заполняющуюся ванну, он переключил на душ и, начав немного вспенивать средство в воде, вручил продолжающей молчать Елене флакон с остатками.

Сказав повелительным тоном, чтобы она раздевалась и продолжала наполнение ванны, но без излишнего количества пены, потому что тогда он ничего не разглядит, мужчина добавил, чтобы она постаралась также не забыть про закон Архимеда, поскольку он скоро вернется.

Девушка повиновалась, с удовольствием погрузившись в горячую воду, но в качестве протеста покрыла себя обильной пеной.

Вернулся Мангуэл полностью раздетым с подносом в руке. На нем стояли два бокала с шампанским и горела маленькая ароматическая свечка. Мужчина пояснил, что еле обнаружил ее в дебрях Лениной квартиры, чему несказанно рад, так как обожает их зажигать. Услышав это, девушка распахнула на него глаза, тут же вспомнив свечу в библиотеке замка. Она уже давно порывалась рассказать Джону о пережитом, но все никак не могла решиться, думая о том, что придется тогда, пожалуй, выкладывать и про все предшествующие таинственные видения и события.

Мужчина же тем временем протянул ей фужер и, отставив второй на пол, а свечку на раковину, забрался в ванну, приподняв ее, чтобы усадить на свои вытянутые ноги.

Взяв шампанское, Мангуэл чокнулся с Еленой за ее скорейшее окончательное выздоровление. Отпив глоток и удерживая бокал в одной руке, он принялся другой осторожно удалять с нее пену, проворчав при этом, что она крайне непослушная девчонка. Нежно проводя по шее, плечам, спускаясь по рукам, мужская ладонь добралась наконец до груди, уже давно вставшей по стойке смирно от ее прикосновений. Обводя полукруги под каждой грудью и щекоча верх живота, он нарочно избегал касаться ее сосков, заставляя изнывать от желания. Елена готова была уже умолять его об этом, когда Мангуэл полил на один из них шампанское, смыв остатки пены, и со сладострастным мычанием слизнул жидкость, всасывая ярко розовый бутон. Острое чувство блаженства пронзило девушку, заставив сказать громкое «А!» и выгнуть спину. Мужчина уже готовился проделывать тоже самое со вторым, но Елена, коварно блеснув на него глазами, отставила свой бокал и, забрав и его тоже, запустила руку вглубь покрывающей Мангуэла пены. Найдя там, что искала и весьма удовлетворенная его состоянием, она принялась медленно водить рукой, глядя прямо в глаза мужчины. Заметив, как они заволакиваются дымкой желания, а из черной глубины поднимается обещание растерзать ее, девушка облизнулась. Тут уж он не выдержал и впился ей в губы, вонзая со всей силы свой язык в рот и сейчас же попавшись в яростный плен женского языка, словно приготовившегося там к атаке. Крепко обвив, девушка почти заглотила его, вызвав довольное урчание Мангуэла, продолжающего усиленно ласкать ее руками. При звуке, раздавшемся из горла мужчины, Елена приподнялась, направив его внутрь себя и, удобно пристраиваясь, зажмурилась от незнакомых ощущений. Обхватив края ванны, сначала медленно, а потом все разгоняясь, она задвигалась, чувствуя, как он помогает ей в ее движениях, издавая глухие стоны. Достигнув высшей точки, женщина закричала от словно раздирающего все внутри наслаждения и ей показалось, что в глазах вдруг проскочили искры, подобные грозовым молниям, прорезавшим небо и утонувшим в воде.

Еле добравшись до кровати, они оба уснули полностью опустошенные.

Проснувшись, Елена обнаружила, что времени до встречи в ресторане остается совсем немного и стала подниматься, не увидев Мангуэла рядом. Он тут же зашел, чтобы попросить примерить его подарок, оказавшийся потрясающе сексуальным комплектом нижнего белья.

Долго смотреть на демонстрацию полупрозрачного кружевного чуда с очаровательной дырочкой сзади в виде капельки с красной бабочкой он не смог, тут же стащив с нее трусики.

Из-за последовавшего затем безобразия, они обнаружили, что отчаянно опаздывают на ужин, и шутливо подгоняли друг друга при скоростных сборах.

За столом в ресторане все трое увлеченно болтали, обсуждая прошедшие события и хохоча от игривых перепалок между Светой и Мангуэлом.

Утром в воскресенье перед отъездом в аэропорт Джон крепко поцеловал Елену в губы и, улыбнувшись, самоуверенно заявил, что может хоть сегодня выслать ей по электронке себя в голом виде, на что девушка отказалась и сказала, сжав его между ног, чтобы он как можно скорее привозил ей оригинал.

Обругав ее заставляющей опаздывать в аэропорт развратницей, Мангуэл, наконец, смог оторваться от нее и вышел за дверь. Под окном уже сигналил нетерпеливый водитель.

Даже в круговерти последующих за советом директоров дел, когда на него свалилась необходимость решать неожиданно возникшую и весьма щекотливую проблему, мысль о Елене жила в его мозгу постоянно, лишь погружаясь поглубже, когда он был очень занят, но тут же ярко всплывая на поверхность, стоило ему хоть на секунду остановиться. Каждая минута без дела, которых Мангуэл старался оставлять, как можно меньше, возвращала его к тоскливой пытке без ее нежной, как у ребенка, кожи и жадного рта. Мужчина никак не мог избавиться в такие мгновения от видений того, что они вместе делали, но больше всего от откровенно непристойных идей о том, чтобы ему хотелось с ней сотворить. У него было довольно много связей до нее, в том числе с очень запоминающимися женщинами, но такого тотального порабощения его мыслей и чувств он не испытывал ни разу в жизни.

Елена же все раздумывала стоит ли ей снова проситься в школу на следующий учебный год, сознавая, что не представляет, как вообще события будут развиваться дальше. Она постоянно отказывалась от сеансов с веб-камерой при участии Мангуэла, почему-то уверенная, что тот непременно уговорит ее на что-нибудь вызывающее и довольствовалась его голосом. Но с Реймсом они часто болтали с видео, особенно когда Света заходила к ней.

В этот раз старый американец сообщил по секрету, что его сестра Элизабет рвет и мечет и вот уже неделю не общается с сыном. Девушки воздержались от вопроса о причине такого состояния бедной леди Мангуэл, догадываясь о чем речь. Реймс, расхохотавшись от их молчания, тут же сказал обеим, что он от них просто без ума. Затем он спросил Елену действительна ли у нее еще Шенгенская виза и очень обрадовался, услышав положительный ответ и дату ее окончания. На вопрос девушки к чему он спрашивает ее об этом, американец загадочно промолчал и приложил палец к губам. Света начала беспокойно ерзать на стуле, готовая буквально запрыгнуть внутрь изображения, чтобы вытрясти из Реймса всю до капли информацию, но сдержалась, взглянув на подругу.

На следующий день позвонивший ей в свою очередь перед работой Мангуэл сказал, что у него скоро появится возможность взять долгожданный отпуск, и он собирается провести его с ней. Елене следовало быть готовой к середине июня лететь во Францию, где ее, по словам Джона, ждал сюрприз. Заинтригованная молодая женщина даже согласилась включить видео связь, поддавшись на уговоры Мангуэла о том, что ему непременно надо ее увидеть хотя бы виртуально.

Появившееся на экране лицо с сияющими от радости глазами всколыхнуло в ней все, что она старалась утихомиривать внутри себя за мучительное время разлуки. Елена, не отрываясь смотрела на четко очерченные губы, красиво выгнутые ноздри, слегка выдвинутый упрямый подбородок с налетом вчерашней щетины. Девушка представила как проводит по этому подбородку, заставляя слегка шевельнуться нижнюю губу и прижимается к любимому рту. Ощущение было таким сладостно явным, словно она проделала все это.

«О, Джон!» – только и сказала молодая женщина, заставив его на другом краю океана глубоко вздохнуть и двинуться в рабочем кресле от возникшей тесноты в брюках.

«Лена, выключай сейчас же эту чертову камеру», – прорычал он, не в силах оторвать взгляд от ее губ и все же заставляя себя нажать красненький кружок на экране.

Возобновив через несколько секунд на этот раз аудио вызов, Мангуэл проговорил:

«Если бы я посмотрел на тебя еще хоть секунду, то уже мчался бы в аэропорт. У тебя в роду случайно не было колдуний?» – попытался он спросить серьезно, а Елена тут же произнесла замогильным голосом:

«Бы-ыли. И теперь ты, Джон Мангуэл, всегда будешь засыпать и просыпаться, представляя полную анатомию моего тела.»

3

Еле дождавшись даты своего вылета во Францию, Елена, наконец, вышла из зоны паспортного контроля и заметила среди встречающих Реймса, что чрезвычайно ее удивило.

– Мне жаль разочаровывать вас, Леночка, – сочувственно произнес американец, лукаво поглядывая на ее вытянувшееся лицо. (Оно, как всегда, сообщило обо всем, о чем не следовало). Это – часть плана.

– Нет-нет. Я совсем не разочарована, что вижу вас, Генри. Просто не могу скрывать, что очень хотела бы поскорее увидеть Джона.

– Уверяю вас, милая моя леди, он тоже едва дождался этого дня. Уж, поверьте старику. Глаза его при этом весело заискрились, и девушка в ответ улыбнулась ему, предвкушая скорую встречу.

Когда Елена поняла, что они направляются в знакомую ей уже квартиру в Фонтенбло, воспоминания о всех связанных с ней событиях закрутили ее в водовороте противоречивых чувств и оживили цепь приятных и тяжелых моментов, которые пришлось пережить.

Реймс предложил ей немного отдохнуть после обеда, приготовленного для них Жозеттой, сказав, что зайдет ближе к вечеру и все объяснит об их дальнейших планах.

Усталая путешественница с радостью согласилась. Ее рейс был утренним, и она так и не прилегла до отъезда из родного города в Москву, потому что выезжать надо было в два ночи.

Наскоро приняв с дороги душ, девушка с удовольствием растянулась на кровати в той же, что и в прошлый раз комнате и почти сразу заснула.

Проснулась она от приятного ощущения знакомых теплых пальцев, медленно продвигающихся вверх по ее обнаженной ноге. Приоткрыв глаза, Елена увидела Мангуэла, стоящего на коленях у кровати и с благоговейным выражением следящего за собственной рукой, продолжающей свое движение.

Поднимаясь все выше, эта бессовестно разбудившая ее рука заставляла расходиться полы тонкого пеньюара, небрежно схваченного поясом. Добравшись до середины бедра, мужчина обнаружил кое-что заставившее его дыхание участиться и громко произнес:

«Сколько времени ты еще собираешься делать вид, что не проснулась, коварная искусительница?»

– Вот как? – засмеялась Елена. – Это я-то коварная? А не ты ли пробрался сюда, чтобы тайком разглядывать меня, когда я сплю?

– Клянусь, что разглядывал я совсем недолго. Слишком хотелось тебя потрогать. Мангуэл тут же вскочил с колен и, усевшись на край кровати, склонился, чтобы поцеловать ее.

– Признайся, что ты ждала меня и специально разлеглась здесь в своем пеньюаре на голое тело, – жарким шепотом спросил он, переместив поцелуй и уткнувшись ей в шею. С наслаждением вдохнув аромат ее кожи, мужчина нежно провел кончиком языка по мочке уха и сдвинул тонкую ткань с одного плеча.

– Сколько раз за все это время я овладевал тобой снова и снова во сне, а теперь, когда могу это сделать по-настоящему, почти боюсь прикоснуться к тебе, – сказал он, немного отстранившись и всматриваясь в нее, будто видел впервые.

Молодая женщина приподнялась, отчего пеньюар полностью соскользнул до талии, открыв маленькую, жадную до ласк грудь, которая так сводила его с ума.

Мангуэл тут же бросился к ней, покрывая поцелуями каждый открывшийся участок кожи и торопливо распуская пояс.

«Ммм, – издал он продолжительный чувственный звук при виде ее полностью обнажившегося тела и встал над ней на колени, быстро снимая рубашку.

Девушка потянулась к ремню на джинсах и, расстегнув его, с предвкушающим удовольствие вздохом провела по натянувшейся молнии.

Тут же ринувшаяся на ее зов плоть, захваченная в плен жесткой ткани, заставила мужчину издать раздраженное урчание.

«Джон, да сними же их, наконец!» – потребовала она, приготовившись уже сама содрать с него джинсы.

Мангуэл поспешно избавился от остатков одежды и бросился к ней, вдавливая в кровать и впиваясь в ее ждущие раскрытые губы. Закрутившись в страстном танце внутри друг друга, они довели себя языками почти до безумия, крепко прижимаясь каждым сантиметром разгоряченных тел и стремясь слиться в одно. В страстном порыве женщина приподнялась, словно передавая мужчине свой призыв «Пожалуйста, сейчас!», и он тотчас исполнил ее просьбу, неистово двигаясь под их взмывающие к потолку крики нарастающего наслаждения. Содрогнувшись, они еще сильнее прижались друг к другу, почти задыхаясь от остроты испытанных ощущений.

На следующий день Елене предстоял визит вместе с Реймсом в парижское консульство Великобритании для получения визы. Это была часть сюрприза, как пояснил Мангуэл. Реймс, знакомый с помощником консула, значительно ускорил процесс оформления, что было огромным исключением. Попросив девушку не беспокоиться по этому поводу, он заверил, что у него с мистером Кроуди давние счеты.

В аэропорту Хитроу Генри покинул их, сказав, что присоединится к ним вечером.

Потрясенная Елена позволила усадить себя в машину и с удовольствием смотрела в окно на проносящиеся за ним виды. Она всю жизнь мечтала побывать в Англии и вглядывалась в открывающийся глазам пейзаж.

Слушая Мангуэла почти вполуха, она все-таки разобрала, что он рассказывал об изменениях в своей карьере. Благодаря увеличившемуся количеству партнерских связей «Аварис» в странах Европы и особенно из-за нового инвестиционного проекта британского филиала, он вскоре должен был оставить свой пост в Соединенных Штатах и возглавить дела компании на центральном континенте.

– Вот видишь, я перебираюсь поближе к тебе, – сказал он и, тут же прижавшись к ее губам, положил одну руку на грудь, нежно сжимая. Другая, скользнувшая между ног, наткнулась на джинсовую ткань, чем вызвала его досадливое «О!» и Ленин смех.

– Хорошо, что я надела джинсы, – все еще смеясь, прошептала та. – Твоя распущенность рискует отвлечь нашего шофера.

Мангуэл взглянул в зеркало водителя и, встретив его улыбку, сложил пальцы в знак «O.K.».

– Славный малый, – тихо сказал он и, повернувшись к девушке, добавил, – но, пожалуй, я действительно отложу это на потом. Ненавижу джинсы на женщинах. И, не удержавшись, все-таки погладил с легким нажимом ее бедро.

– А я люблю, – поддразнила его Елена.

– Ну, тогда будешь надевать их в мое отсутствие, чтобы никто не смел позариться на тебя, – добродушно согласился он и чмокнул ее в кончик носа.

Остановившись по пути в уютном придорожном ресторанчике, чтобы пообедать, они снова продолжили путь. Елене не терпелось узнать куда ее везут, но Мангуэл только хитро улыбался в ответ. Вскоре он сказал, что должен завязать ей ненадолго глаза, и девушка нехотя согласилась.

Через некоторое время, зашуршав колесами по гравию, машина остановилась.

Мужчина помог ей выйти, взял вещи и, расплатившись, попрощался с шофером. Тот, вежливо пожелав всего хорошего и Елене тоже, уехал.

Немного проведя ее вперед, Мангуэл наконец снял повязку и торжественно произнес:

– Ну, вот. Это – мой дом. Если ты захочешь, он может стать и твоим.

Когда девушка увидела маленький дом-замок с тремя башнями, все поплыло перед глазами.

Заметив, что его спутница начинает потихоньку оседать, англичанин едва успел подхватить ее на руки.

Очнулась Елена от резкого запаха нашатырного спирта.

– Слава богу! – раздался облегченный голос Мангуэла. – Терпеть его не могу, но пришлось воспользоваться этим жутким снадобьем. У Рози всегда в запасе великое множество баночек, коробочек и пузырьков с тех пор, как я ее помню. Никак не думал, что вид моего жилища и мое предложение вызовет такую реакцию. Я давно уже понял, что с тобой все может быть только необычно и нарочно решил обойтись без колечка и прочих глупостей.

Но молодая женщина словно не слышала его, все еще с трудом приходя в себя и оглядывая знакомую гостиную.

– Джон, здесь в правом или левом крыле случайно нет библиотеки?

– В правом, – недоумевая ответил он. Ему казалось, что прозвучавшее только что почти предложение руки и сердца гораздо важнее, чем библиотека.

Елена с ужасом думала, как такое возможно. Рассказав обо всем подруге, она с радостью и облегчением приняла ее версию об увиденном под воздействием сильного снотворного сне, но сейчас ее вера в это вполне логичное объяснение значительно пошатнулась. Она не представляла с чего начать, чтобы рассказать обо всем уже сопящему от нетерпения Мангуэлу. Но, наконец, выпалила:

– Джон, я не знаю, что это все такое, но я здесь уже была.

– То есть? – удивленно выгнул он виденную ей раньше перед этим самым камином мангуэловскую бровь, и вспомнила допрос с пристрастием.

Пересказывая изумленному мужчине, как она оказалась после аварии отброшенной века на полтора назад, Елена будто заново переживала каждую минуту. Дойдя до повествования о случившемся в библиотеке, немного смутилась, но все же честно и в подробностях описала удивительную и до сих яркую в сознании сцену собственной измены. Ее взволнованный и при этом очень сексуальный голос заставил Мангуэла нервно заходить по комнате. Потом он приблизился к ее креслу и, обхватив сзади за плечи, поцеловал в затылок.

– Очень хорошая идея, мисс Маслова, прижать вас к двери и на кое-что насадить. Я об этом уже думал. А какие еще классные вещи вытворял с вами мой коварный предок, позвольте спросить?

– Джон! Я же говорю серьезно! – возмутилась девушка.

– Я тоже не шучу, – ответил мужчина, тихонько прикусив ее за шею и принимаясь расстегивать пуговки на рубашке. – Должен тебе признаться, что видел не один эротический сон с твоим участием за время нашего расставания и рад, что в твоих ты видишь меня, а не кого-нибудь еще. К тому же по моим сведениям в истории рода Мангуэлов нет моего тезки, в одиночестве воспитывающего здесь племянницу.

Елена поняла, что Джон совсем не принял всерьез ее откровения и решила не рассказывать о других видениях и событиях, произошедших еще в студенческие годы. К тому же теплые и настойчивые руки мужчины уже вовсю орудовали у нее под рубашкой. Ловко переместившись и оказавшись перед сидящей в кресле девушкой, Мангуэл продолжил ласкать ее через полупрозрачную ткань бюстгальтера, нежно подкручивая тотчас затвердевшие под его пальцами соски.

– Обожаю включать тебя этими кнопочками, милая моя путешественница во времени. Услышав ее требовательный стон, мужчина улыбнулся. – Минуточку терпения, бессовестная изменщица, сейчас доберусь до третьей. Припав к ее губам, он вскоре стянул с нее вместе с бикини давно расстегнутые джинсы, отбросив впридачу с ними рубашку.

Нажимая на, как Мангуэл выразился, третью кнопочку безжалостным языком, он довел девушку до полусознательного состояния, когда ей стало абсолютно все равно, что мужчина собирается делать.

Оказавшись поднятой на руки, а затем прижатой к стене у камина, сквозь дымку расползающегося по всему телу желания, Елена поняла, что план «насадить ее на кое-что» воплощается Мангуэлом с огромным рвением. Обвив Джона ногами вокруг талии, она быстро подхватила ритм мужчины, поддерживаемая и направляемая его сильными руками. Боль от чего-то словно хлестнувшего спину смешалась с острым наслаждением, пронзившим ее насквозь до самых позвонков. Елена в бессилии повисла на шее тяжело дышащего Мангуэла. Тот осторожно вышел из нее и отнес в кресло, усадив себе на колени.

– Уф! – сказал он, еле переводя дыхание. – Не знаю, чем питался мой дражайший родственник, но после такого упражнения мне, пожалуй, понадобится продолжительный отдых. Взглянув на единственную оставшуюся на нем часть гардероба, Джон застонал: – О, нет! Скоро сюда заявится дядя Генри, а я в полном нокауте из-за твоих красочных повествований о сексуальной мощи Мангуэлов!

Елена только издевательски захихикала и пару раз легонько подпрыгнула на нем, за что получила нежный шлепок и строгое приказание срочно одеваться и постараться принять самый благопристойный вид.

Реймс застал обоих чинно сидящими в разных углах гостиной, а Рози, пожилая, очень приятная экономка лет семидесяти, вовсю хлопотала, накрывая на стол.

– Ты не возражаешь, если мы поужинаем здесь в тесной родственной обстановке? – спросил Мангуэл у Реймса. – Одна мысль о парадном зале и устраиваемых здесь раньше мамой приемах, отбивает у меня аппетит.

– Вовсе нет, – ответил тот.

– Зал все равно чересчур большой, чтобы ужинать там втроем. Нам будет очень неуютно, – вмешалась молодая женщина.

– Ты уже успел показать нашей дорогой гостье дом? – недоверчиво осведомился американец, взглянув на стоящие у входной двери чемодан с сумками и взъерошенные волосы племянника.

– Не весь, – уклончиво ответил тот.

Позднее, пожелав Реймсу спокойной ночи, влюбленные поднялись наверх.

– Надеюсь, что ты не станешь требовать отдельную спальню? – осведомился Мангуэл, крепко обхватив ее за талию и прижимая к себе.

– Именно это я и собиралась сделать, – ответила та, серьезно глядя на него. – Что подумает твой дядя?

– Если бы ты знала, что думает Генри, то не стала бы забивать себе голову такой ерундой, как отдельные спальни. Я слишком долго скучал без тебя, чтобы позволить сбежать от меня в одинокую постель. Наша комната готова, и я намереваюсь проснуться завтра рядом с тобой.

Елена с удовольствием повиновалась.

В уютной спальне с довольно широкой старинной кроватью под балдахином было тепло, пахло свежим бельем и легким ароматом с примесью корицы и еще чего-то приятно сладкого, что она не могла определить… Заметив колышущееся пламя маленькой свечки, девушка вспомнила о пристрастии Джона.

Мужчина расстегнул пуговки на ее рубашке и помог снять, повернув к себе спиной.

Раздавшийся тут же возмущенный возглас заставил Елену вздрогнуть.

– Почему ты не сказала, что поцарапала спину? И причем довольно глубоко, – тревожно добавил он, бережно прикасаясь рядом с одной из царапин. – Я сейчас же попрошу у Рози какую-нибудь мазь.

– Она наверняка ложится спать, Джон. Ничего особенного в этом нет, и уже совсем не болит. Можно подумать ты в детстве не свозил себе спину.

– То я, – ответил Мангуэл. – Тебе наверняка было больно. Почему ты меня не остановила?

– Очень хотелось продолжения, – ответила она, немного покраснев. – Какой ты непонятливый!

Мужчина развернул ее и нежно поцеловал в губы.

– Я понял. Все равно завтра покажем ранки Рози на всякий случай. Она у нас не хуже любого доктора. Ты устала. Может нам стоит немного поспать?

– Конечно. А что еще следует делать в спальне? – с невинным видом спросила Елена и направилась к кровати.

Мангуэл тут же нагнал ее и, подхватив на руки, закружил по комнате.

– Противная девчонка! Ты вынуждаешь меня признаться, что это я устал и должен обязательно отдохнуть, чтобы показать тебе, что можно еще здесь делать.

Молодая женщина громко расхохоталась и, обвив его шею, крепко прижалась к нему.

Прекрасно выспавшись, Елена с блаженством потянулась, не имея ни малейшего понятия который час. Не обнаружив Мангуэла, она услышала где-то рядом звук льющейся воды и к своему огромному удивлению нашла узкую дверь в углу комнаты, практически сливающуюся с драпировкой стен. Открыв ее, девушка с восхищением увидела маленькую, но отлично оснащенную ванную комнату с джакузи посередине. Мангуэл улыбнулся ей оттуда и поманил пальцем.

– Кто-то хотел проснуться рядом со мной и продемонстрировать, что делают в спальнях, – остановилась она у края с воинственным видом.

– А я и проснулся рядом с тобой, – невозмутимо ответил он. – Только, похоже, это ты все-таки больше устала вчера и очень сладко спала. Мне было жалко тебя будить. Нечего дуться. Иди сюда!