Текст книги "Миры для нас. Часть 2"

Елена забралась в теплую воду и почувствовала приятное бурление пробивающихся струй воды.

Мангуэл сейчас же притянул ее, усадив к себе спиной, и крепко обхватил руками спереди, положив подбородок ей на плечо.

– Ну, вот ты и попалась, – довольно проговорил он и принялся ласкать ее грудь, едва задевая самые кончики сосков, чем моментально вызвал у нее желание. Целуя шею и плечи, он спустился вниз по позвоночнику и замер между лопатками там, где начинались ссадины. Вздохнув, он снова поднялся вверх и принялся тихонько прикусывать ее нежную кожу, прокладывая линию от плеча к плечу.

Переключив что-то на пульте и сдвинувшись ближе к противоположному краю, Мангуэл тихо сказал:

– Уверен, что тебе это понравится, – и, опустив руку в воду между ее ног, попытался что-то нащупать на дне. Девушка сразу поняла, что он хочет сделать. Бьющий снизу фонтанчик был совсем близко, и она еще немножко придвинулась к нему, охнув от приятного ощущения легкой вибрации на самом чувствительном месте. Продолжающий свои ласки мужчина и настойчивая струйка воды подняли внутри нетерпеливое желание заполучить скорее внутрь то, что уже давно упиралось ей в спину. Она высвободилась из рук Мангуэла и повернулась к нему, жадно припадая к его рту. Протяжный чувственный звук, вырвавшийся из ее груди и маленькая ручка, направляющая его изнывающую плоть, вызвали ответный стон, почти приблизив мужчину к развязке. Он позволил ей полностью контролировать движения, с восторгом глядя на меняющееся от страсти лицо и не смог сдержать взрыва наслаждения, придя к финишу первым. Женщина не замедлила последовать за ним, громко закричав и откидываясь назад.

– Мне кажется я никогда не смогу насытиться тобой, – серьезно сказал Мангуэл через некоторое время, осторожно намыливая ей спину и плечи. – Жажда и голод ничто по сравнению с тем, как я все время хочу тебя.

Елена молчала, потрясенная его признанием.

– Ты выйдешь за меня замуж? – вдруг раздался его решительный голос. Этот вопрос окончательно лишил ее дара речи. Она абсолютно не ожидала услышать такие слова, сидя в мыльной пене к нему спиной. Словно угадав ее мысли, Мангуэл сказал:

– Ведь то, где и как я делаю тебе предложение не имеет значения? Правда? Главное согласна ли ты?

– О, Джон! – смогла, наконец, произнести потрясенная девушка и повернулась, чтобы прижаться к его губам.

– Я очень люблю все твои «О, Джон», которые уже слышал раньше, – проговорил Мангуэл и деловито добавил, – запишем этот в синоним «Согласна».

А теперь ты потрешь мне спинку, потому что жена должна заботиться о муже также, как он заботится о ней.

Спустившись через несколько минут вниз, они нашли Реймса на террасе позади замка, любующегося чудесным видом на сад со спущенными на кончик носа очками. Рядом с ним лежали несколько газет.

– Привет, – радостно помахал он им, услышав приближающиеся шаги. – Думал, что вы никогда не встанете. Я уже два раза пил кофе и перечитал всю сегодняшнюю прессу.

– Привет, Генри, – хором ответили молодые люди и удивленно переглянулись.

Старый американец тотчас расхохотался, хлопнув себя по коленям, и проговорил:

– Вы уже настроились в унисон! Мне это нравится!

Вкуснее теплых воздушных булочек, приготовленных Рози на завтрак, Елена ничего в жизни не ела. Проглотив их целую гору и выпив одну за другой три чашки чая, она вдруг заметила на себе одинаково восхищенные взгляды обоих мужчин и, не задумываясь, сказала:

– Джон, если мы каждое утро будем есть такие потрясающие булочки, наша кровать скоро может оказаться чересчур узкой для двоих.

Реймс смущенно кашлянул, а Мангуэл от души рассмеялся, глядя на краснеющую девушку.

– Я знаю отличный способ избавиться от лишних килограммов, – заявил он, обхватив Елену за плечо, и непринужденно поцеловал в щеку.

Она встретила глаза Реймса и, увидев в них смех, почувствовала облегчение.

– Нам надо обсудить оставшиеся вопросы по организации приема, – посерьезнел Реймс, переводя взгляд на племянника.

– Я знаю, Генри. Как не хочется заниматься всем этим в свой отпуск!

– Понимаю тебя, Джон. Но 24 июня было наиболее подходящей для всех датой. И ее-то удалось определить с большим трудом, не мне тебе об этом говорить.

Мангуэл повернулся к ничего непонимающей Елене и спросил:

– Ты, надеюсь, помнишь о чем я рассказывал в машине по пути сюда?

– Ну, да, – весело отозвалась та, вспомнив историю с джинсами.

– Я собираю почти всех европейских руководителей и основных партнеров «Аварис», чтобы еще раз сообщить им о намечающихся изменениях и позволить всем встретиться здесь в полуофициальной обстановке праздничного приема. Скажу честно, я не очень люблю все эти мероприятия, но уверен, что развлекательная часть доставит удовольствие и тебе и мисс «Сметаю все на своем пути».

– Ты хочешь сказать, что Света скоро приедет сюда?! – удивилась Елена, сразу поняв о ком идет речь.

– Да, – засмеялся Мангуэл, тут же подхваченный Реймсом.

– Уверен, ей нелегко давалось скрывать это от вас, Леночка, – проговорил старый американец, вытирая увлажнившиеся от смеха веки.

– Настоящий заговор. И я – единственная, кто ничего не знает, – попыталась обидеться девушка, но не смогла, глядя на довольные улыбающиеся лица дяди и племянника.

– Ну и ладно, – тут же заявила она. – Раз вы меня решили оставить в неведении, обсуждайте вопросы вашего приема, а я пойду гулять. И с независимым видом спустилась по ступенькам к центральной садовой дорожке. Чувствуя спиной, что они оба смотрят ей вслед, Елена заставила себя не оглядываться и направилась вглубь сада.

Следуя причудливому рисунку разбегающихся дорожек, она прошла довольно далеко и обнаружила в роще, которая обрамляла сад, затерявшуюся в ней скамейку. С удовольствием присев на нее, девушка вытянула ноги и закрыла глаза, вдыхая приятный запах листвы.

– Ты надеялась от меня здесь спрятаться? – услышала она радостный голос Мангуэла и почувствовала его теплые губы на своей шее.

Открыв глаза, молодая женщина удивилась странному изменению, произошедшему с садовыми дорожками. Она могла бы поспорить на какую угодно ставку, что расположение их еще несколько минут назад было иным. Замирая от приятного скольжения губ мужчины по обнаженным плечам, Елена внезапно услышала детский смех и увидела девочку, выскочившую на боковую дорожку с криком:

– Смотрите, мисс Лена, как быстро я умею бегать!

Девушка развернулась назад и оказалась нос к носу с Джоном Мангуэлом, о котором усиленно, но безрезультатно заставляла себя думать, как о красивом и необычном сне.

– О, нет, Джон, не может быть. Почему я опять оказалась здесь?

Мужчина с недоумением посмотрел на нее знакомыми черными глазами.

– Лена, вы уснули? – проник в ее сознание голос Реймса, тут же стирая лицо Мангуэла. И девушка встретила обеспокоенный взгляд пожилого американца.

– Пожалуй, после обеда вам полагается сиеста. Вы явно недостаточно отдохнули.

Елена смотрела на Реймса, постепенно приходя в себя.

– Генри, вы наверняка хорошо знаете историю Мангуэлов. Скажите, были ли в семье еще Джоны и в какой приблизительно период времени? Вам что-нибудь говорит имя Кэтти?

Старый финансист широко раскрыл глаза и, потрясенно проговорив:

– Где вы прочитали об этом, Лена?! – буквально рухнул с ней рядом на скамью.

– Вот вы где! – не дал девушке ответить приближающийся к ним Джон. – О чем вы здесь секретничаете с такими напряженными лицами?

Мангуэл встал перед ними, убирая сотовый телефон, и засунул руки в карманы брюк, от чего вид у него стал немного хулиганский.

– Да, вот пытаюсь узнать в каком печатном издании Лена смогла узнать информацию о семье Мангуэлов, которая, как я был до сегодняшнего дня уверен, никогда не публиковалась.

– И что же это за информация? – склонив голову набок и серьезно смотря на Реймса и Елену, спросил мужчина.

– Она касается основателя дела семьи Мангуэлов в Соединенных Штатах и так сказать родоначальника всех последующих поколений, появившихся и проживающих теперь на американском континенте.

– Что же можно не знать о Джонатане Мангуэле? Именно про него из всех членов нашей семьи написана уйма страниц в самых разных источниках.

– Не знаю почему Элизабет до сих пор не рассказала тебе об этом, но есть кое-что, связанное с Джонатаном Мангуэлом и английской частью семьи, что ты пока не успел узнать. Нам стоит вернуться в дом. Боюсь, мой рассказ может быть продолжительным.

– Ты совершенно заинтриговал меня, Генри. Что еще за скелеты мама прячет в своем шкафу? И Мангуэл, предложив спутнице жестом взять его под руку, последовал за Реймсом к центральной дорожке.

* * *

– Надо сказать, – начал Реймс, когда все устроились в гостиной, – что Джонатан Мангуэл всегда был большим оригиналом. Если верить рассказам, еще совсем ребенком он наотрез отказывался откликаться на имя Джонатан и требовал называть его не иначе, как Джон. Упрямство мальчишки заставило родителей и близких родственников смириться с этим и в тесном кругу семьи он для всех был Джоном Мангуэлом. Так что, Леночка, я ответил на первый ваш вопрос. Можно сказать, что этот человек – единственный тезка нашего Джона за всю историю семьи Мангуэлов.

– Я не знал, – проговорил озадаченно молодой мужчина и пристально посмотрел на притихшую в своем кресле Елену. – Надеюсь, дядя, что информация о причине его переезда в Америку – чистая правда? – снова повернулся он к Реймсу.

– К сожалению, да. Отец Джонатана, Фредерик Мангуэл, почти полностью разорил семью, играя в карты и ввязываясь в безумные пари. Он застрелился перед самой свадьбой своей дочери Кэтрин Мангуэл с Робертом Маэлсом. Кстати изначальным владельцем этого дома, практически восстановившем его из руин. Француз по происхождению, семья которого разбогатела в свое время на торговле с Новым Светом, он вряд ли когда-нибудь смог заполучить Кэтти в жены, если бы знающий о близком разорении Фредерик Мангуэл не отдал руку дочери этому негодяю.

– Вот как? Негодяю?! Сколько же еще неизвестных мне фактов ты собираешься сообщить, Генри? – в голосе Джона послышалось нескрываемое возмущение.

– Не горячись, – спокойно ответил Реймс. – События, связанные с этой свадьбой и собственно все, касающееся Кэтрин Мангуэл старшей, также как и младшей, является, как ты выразился, довольно пыльным скелетом в шкафу твоей семьи. Обнародовать эти события было под строжайшим запретом для всех тех, кто знал о случившемся. Когда Лена спросила меня, назвав имя Кэтти, я был потрясен. Кроме того, что так свою сестру и ее дочь называл обычно только Джон Мангуэл, информация о Кэтрин вообще мало где афишировалась. Поэтому я задал Лене вопрос об источнике ее осведомленности. Дневник его был обнаружен совсем недавно, и хранится у меня в сейфе. Мы с Элизабет пока единственные его читатели. И вот я, собрав, как мне казалось, все существующие свидетельства о Мангуэлах, будучи негласным историографом семьи, получаю вдруг настоящий удар по самолюбию.

– Оставим пока Ленин источник, дядя, – сказал Джон, всматриваясь в побледневшее лицо девушки. – Хоть он и меня волнует не меньше, продолжай, пожалуйста. Я хочу в конце концов полную и достоверную информацию о роде Мангуэлов.

Реймс согласно кивнул и, получив отказ обоих молодых людей, продолжил, налив только себе одному немного виски.

– Джонатан Мангуэл вложил практически все последние деньги семьи в дело своего друга, с которым они учились в Оксфорде, решившего попытать счастья на американском континенте. Сначала грузоперевозки и впоследствии текстильная промышленность позволили им значительно увеличить вложения. Мангуэл через некоторое время забрал мать к себе, радуясь, что сестра благополучно вышла замуж и живет, как он был уверен, с любимым человеком. К сожалению, его уверенность была очень далека от истинного положения дел в молодой семье Маэлсов. Пока леди Мангуэл жила с ними, все казалось благополучным. И некоторое время после ее отъезда в Америку дочь регулярно присылала подробные письма, описывающие устроенную и праздную жизнь с Робертом и их чудесные отношения. С головой погруженный в дела Джон не сразу заметил, что письма сестры становились все более лаконичными и редкими. Первой забила тревогу леди Мангуэл после почти двухмесячного молчания дочери, поделившись своими опасениями с сыном, только что вернувшимся из длительной деловой поездки. Вскоре они получили письмо, написанное незнакомым клерком по просьбе экономки Маэлсов Розальды.

– О, боже! – тихо прошептала молодая женщина, но Мангуэл услышал.

Подойдя к ней, он положил ей руку на плечо и, заглянув в глаза, спросил:

– Ты в порядке?

– Да-да, – проговорила та. – Пожалуйста, Генри, продолжайте.

Американец, несколько раз кашлянув, чтобы прочистить горло, снова заговорил.

– В письме Розальда просила Мангуэла срочно приехать, так как в семье Маэлсов, по ее словам, возникли очень серьезные осложнения, и она опасается за безопасность мадам.

Джон пришел в ярость от отсутствия каких-либо других уточнений и неожиданности этой новости. Решив срочно оставить дела и поехать в Англию, он начал готовиться к отъезду. За это время пришло письмо от самой Кэтрин, в котором она сообщала, что вынуждена бежать от мужа, который неожиданно принялся избивать ее. Взяв какие она смогла найти у него наличные деньги, часть сбережений доброй Розальды и заложив свои бриллиантовые серьги, молодая женщина добралась до побережья, где ей удалось договориться с капитаном судна французской торговой компании, отправляющимся в Аннаполис, город-порт, о котором Джон упоминал несколько раз в своих письмах, как о ближайшем к его дому морском порту. Увидев дату отправления, названную Кэтти, Мангуэл понял, что им остается только ждать ее, потому что девушка должна была уже находиться в пути. Оставив все, он уехал в Аннаполис встречать сестру.

Прибыв в порт, он остановился в гостинице, ожидая прибытие «Синей стрелы». Не увидев судно в назначенный день, и узнав, что капитан был вынужден сделать не запланированную остановку в предыдущем порту из-за внезапного серьезного недомогания путешествующей на его борту молодой женщины, Мангуэл бросился на поиски Кэтрин. Он нашел ее измученную и подавленную в портовом приюте милосердия. Разыскав лучшего в городе врача, мужчина с ужасом узнал, что сестра его беременна и крайне слаба от возможного недоедания и недостатка сна во время путешествия. Рыдающая же Кэтти рассказала, что капитан почти с самого начала путешествия насиловал ее, держа взаперти в своей каюте.

Бедная девушка наотрез отказывалась называть имя негодяя и тем более предпринимать какие-то шаги для его розыска, умоляя брата скорее забрать ее домой к матери. Врач через некоторое время все-таки разрешил им ехать, настоятельно порекомендовав тотчас обратиться к хорошему специалисту, поскольку физическое и особенно душевное состояние молодой женщины вызывало у него серьезные опасения.

Сестра умерла при родах, оставив Мангуэлу маленькую племянницу, которой он дал имя Кэтрин в память о ней. Раздавленные горем мать и сын посвятили себя малышке, каждый тайно надеясь в душе, что девушка не ошибалась, рассказав о своих недомоганиях и приступах тошноты еще в Англии перед самым бегством из супружеского дома. Это позволяло им думать, что дитя, оставшееся у них на руках, хоть и плоть от крови тирана, избивавшего молодую жену, но все же не дочь мерзкого насильника, воспользовавшегося беззащитностью Кэтти.

– И что же имя этого негодяя так и осталось нераскрытым?! – с гневом повернувшись к Реймсу, спросил племянник.

– Шарль Шенье, – одновременно ответили пожилой американец и Елена. Произнеся ненавистное имя, женщина потеряла сознание.

* * *

В своей комнате наверху Кэтти только что проснулась. Сбросила одеяло и прошлепала босыми ногами к зеркалу. Оттуда на нее смотрела очаровательная зеленоглазая блондинка с изящным овалом лица и слегка вздернутым носом. Девушка схватила упрямый кончик и отогнула его по прямой линии, тихонько ойкнув. Как приятно было вернуться домой после нескольких лет в закрытом дорогом пансионе и снова смотреться в любимое зеркало! А что скажет брат, увидев ее такой повзрослевшей?

Кэтрин взяла колокольчик и легонько встряхнула, заставив приятный звон пронестись по спальне и спрятаться в бархатных шторах. Вошла горничная и помогла ей одеться. Еще раз критически посмотрев на себя в зеркало, девушка спустилась в столовую.

– Ну, ты и соня! – засмеялся Джон, поднимаясь навстречу. – В пансионе тебе тоже разрешали так долго валяться в постели? Мангуэл стремительно приблизился, чтобы обнять и прижать к себе свою любимицу. Кэтти радостно поцеловала его в щеку и порозовела под пристальным взглядом.

– Кто-то уже успел сказать Вам, что Вы стали настоящей красавицей, Кэтрин Мангуэл? – спросил брат, с гордостью разглядывая удивительно похорошевшую за годы их разлуки сестру, которую помнил хрупкой тринадцатилетней озорницей, готовящейся к отъезду в пансион. В то время он сам тоже вскоре должен был покинуть родительский дом, чтобы уехать учиться.

– Хочешь сходим к заброшенному замку? – предложил Джон, как только она закончила свой поздний завтрак. Он знал, что Кэтти любила ходить туда. С самого детства брат и сестра убегали вдвоем к поврежденному пожаром зданию побродить вокруг или забирались внутрь, играя в догонялки в пустынных коридорах. Девушка с радостью согласилась.

Они шли по дороге, взявшись за руки, то ускоряя шаг с веселым смехом почти до бега, то замедляя, наслаждаясь зелено-желтым полем хмеля по пути. Вскоре показались пики трех башен. Чем ближе подходили молодые люди к любимому с детства замку, тем больше росло их удивление. Тот преобразился. На месте старых, изрядно облупившихся серых стен, к которым они привыкли, стояло прекрасное, словно недавно отстроенное здание. Дом возник перед ними во всем своем великолепии, поражая замысловатыми фигурами на стенах и отреставрированными балконами, которые они запомнили в жалком обветшалом состоянии.

– Это просто невозможно! – воскликнула Кэтти, не в силах оторвать взгляд от огромных окон центральной части. – Что здесь произошло, Джон? – спросила она, прикрывая глаза от слепящего отраженного света.

– Не знаю, – пробормотал Мангуэл. – Но тот, кто это сделал – настоящий волшебник.

Пройдя еще немного, они оказались на главной аллее небольшого парка, который тоже начали приводить в порядок, причем, руки весьма умелого садовника.

Разглядывая расчищенные и выровненные дорожки, свежую траву газонов и молодые розовые кусты, пока робко торчащие из красивых клумб, брат и сестра не заметили, как подошли совсем близко к зданию.

Их внимание привлекли довольно громкие звуки многочисленных голосов и стук, похожий на опускание тяжестей на гравий. Кэтти и Джон прошли вперед и, вскоре завернув за угол, оказались недалеко от основного входа. Как же удивлены они были, когда увидели несколько экипажей и множество людей, снующих перед центральной лестницей с деревянными ящиками и огромными плетеными коробами.

– А вот, наверно, и хозяин пожаловал, – проговорил Джон, пристально смотря на высокого молодого человека, отдающего распоряжения огромному бородачу, который заметно склонялся, слушая его. Мангуэл невольно засмотрелся на незнакомца. Гордая осанка и высоко поднятая голова выдавали человека, знающего себе цену, а полное отсутствие высокомерия и благородная стать, сквозившие в его облике, заставили Джона почувствовать к нему неожиданную симпатию. Озадаченный этим внезапным теплым чувством к совершенно чужому человеку, он перевел взгляд на сестру. Девушка, как зачарованная, смотрела в сторону суетящихся у входа людей. В глазах ее проносились светлые блики, оживляя лицо при каждом движении незнакомца. Джон улыбнулся. Почувствовав его улыбку, Кэтти повернулась к брату, а встретив его смеющиеся глаза, очень смутилась. До чего же приятно было смотреть на того высокого мужчину у главного входа!

Мангуэл поймал себя на мысли, что все сильнее поддается необъяснимому очарованию молодого хозяина замка, сквозившего в каждом его непринужденном и четком движении, в посадке головы и стройной фигуре. Тот вдруг повернулся в их сторону и приветливо помахал, всем своим видом излучая дружелюбие и радость. Сестра и брат поспешили ему навстречу.

– Прошу простить нас, сэр, что невольно вторглись в ваши владения. Но вот уже много лет, как этот дом стоит всеми покинутый и…, – начал Мангуэл с виноватыми нотками в голосе.

– Ничего страшного, – весело перебил его хозяин. – Я совсем не в обиде на вас за это, как вы выразились, вторжение. Напротив. Ваше присутствие позволило мне убедиться в правоте тех, кто прославляет уроженок этих мест. Ваша сестра – удивительная красавица!

Девушка смущенно опустила глаза, порозовев от удовольствия.

– Она могла бы быть и моей женой, – попытался поддеть самоуверенного незнакомца Джон.

– Ну, нет! – воскликнул мужчина ему в ответ без всякой досады на несколько резкий тон. – Вы так похожи. Сразу видно, что передо мной брат и сестра.

Молодой человек оттаял от мягкой и доброжелательной непосредственности собеседника.

– Джон Мангуэл, – представился он. – С кем имею честь?…

– Роберт Маэлс, – ответил тот и задорная искорка мелькнула в его глазах. – Польщен, что вы опустили титул, сэр. Они уместны по моему мнению лишь в светских гостиных. Думаю, что мы прекрасно сможем поладить и без этого? Неправда ли, Ваша Светлость?

Джон открыто расхохотался, проникнувшись еще большей симпатией к их новому знакомому.

– А чудесное создание рядом со мной – моя сестра, Кэтрин Мангуэл.

– Кэтти, – проговорила девушка, сверкнув в сторону Маэлса зелеными глазами.

– Упрямая девчонка! – пожурил ее Джон. – Что бы сказал отец о твоей манере знакомиться?

Девушка только повела плечами, еще раз открыто улыбнувшись Роберту Маэлсу.

«Eclairs d'emeraude…»,[3]3
  Франц. Изумрудные молнии


[Закрыть] – пробормотал молодой человек.

Ни Джон, ни Кэтти не разобрали его слов, но заметили перемену в нем. Каждый истолковал ее по своему.

– У вас наверняка еще очень много дел, – сказал Мангуэл. – Не будем вас отвлекать.

– Скоро я окончательно перееду сюда, – поспешил заполнить Маэлс неловкую паузу. – Очень надеюсь, что вы не откажетесь посетить меня в моем новом жилище.

– Благодарю вас. Мы с удовольствием примем ваше приглашение.

– Я очень хочу увидеть дом изнутри! – проговорила Кэтти. – Метаморфоза, произошедшая с внешней частью здания – настоящее чудо! Обязательно расскажите нам, как вам это удалось!

– Непременно, мадемуазель, – вежливо склонился в ее сторону Маэлс. Услышав его обращение, Джон понял, что едва заметный акцент собеседника был французским. От Мангуэла также не укрылось и восхищение, с которым мужчина смотрел на его сестру.

– Теперь мы можно сказать соседи. До скорой встречи. Удачи и терпения вам с переездом, – сказал он, в свою очередь слегка поклонившись собеседнику.

Молодая женщина всю обратную дорогу дулась. Джон никак не мог взять в толк почему.

– Ну, что ты так обиделась, малышка Кэтти?

– Я вовсе не малышка! – рассердилась она. – Выставил меня какой-то несмышленой девчонкой!

– Да, брось ты, глупенькая моя Кэтрин Мангуэл! Так, как он смотрел на тебя, не смотрят на маленьких девчонок!

– И как же он на меня смотрел? – живо заинтересовалась девушка.

– Ах, ты, несносная кокетка! – засмеялся Джон. – Вряд ли это укрылось от тебя. А если даже и так, то уверен, что обязательно заметишь в следующую с ним встречу.

Кэтти сделала вид, что злится, но Мангуэла не так легко было обмануть. Он насквозь видел свою любимую сестру.

– Ты заметил, что пруда теперь нет? – спросила девушка через некоторое время, порадовав брата полным отсутствием обиды в голосе.

– Да. Жаль, что господин Маэлс решил засыпать его. Уверен, он неплохо смотрелся, когда здесь жили предыдущие хозяева.

– А кем они были? И что случилось с домом?

– Я не знаю. Когда родители переехали сюда из Лондона, я был еще совсем маленьким. Мне кажется, отец упоминал, что оно уже было в таком состоянии из-за вроде бы случившегося при непонятных обстоятельствах пожара.

– Может быть Роберт расскажет нам об этом подробнее…, – мечтательно проговорила девушка, не заметив, что уже называет едва знакомого хозяина замка по имени.

Мангуэл лишь слегка улыбнулся, с теплом посмотрев на нее.

К обеду Кэтти и Джон конечно же опоздали. В столовой их встретил рассерженный лорд Мангуэл-старший.

– Молодые люди, – холодно обратился он к детям. – Вы знаете который час? Почему вы заставляете себя так долго ждать?!

– Простите нас, отец, – смиренно пролепетала Кэтти, подняв на отца свои ясные зеленые глаза.

– Кэтрин, – голос лорда Мангуэла сейчас же смягчился, – как и в детстве ты отвечаешь за вас обоих. Садитесь скорее обедать.

* * *

«Опять нашатырь!» – с возмущением подумала Елена, открыв глаза и обнаруживая себя на коленях Джона. Рядом с ваткой в руке стояла взволнованная Рози, а немного поодаль бледный Реймс.

– Ты специально падаешь в обморок, чтобы нюхать эту гадость? – пошутил мужчина, облегченно вздохнув от того, что она довольно быстро пришла в себя.

– Вам надо отдохнуть, Леночка, – участливо сказал пожилой американец и строго добавил, в упор глядя на племянника. – Если хотите, Рози сейчас же приготовит вам отдельную комнату.

– Ну, Генри!.. – оторопел от такого замечания Мангуэл и, демонстративно поцеловав девушку в губы, заявил:

– Я сам могу позаботиться о своей будущей жене! Так что оставь свои пуританские замашки для моей мамы. Уверен, она будет в восторге.

Реймс сокрушенно покачал головой и тихо проговорил:

– Будущей жене… Похоже, ты – не меньший оригинал, чем твой тезка, Джон Мангуэл. Раздавшийся звонок сотового телефона не дал ему продолжить. Реймс вышел из гостиной, и молодые люди услышали:

– Да, Элизабет. У нас все в порядке. Ты очень рано встаешь. Ах, тебе не спится… Продолжение разговора разобрать было невозможно, потому что американец удалился на улицу.

– Лена, не пугай меня так больше. Если ты устала и нуждаешься в отдыхе, клянусь оставить тебя в покое! На некоторое время…, – тотчас добавил Джон и хитро подмигнул еле сдерживающейся, чтобы не расхохотаться девушке.

Поднявшись с ней на руках, он осторожно поставил ее на пол, задев при этом спину. Молодая женщина тихонько охнула, почувствовав легкую боль и пощипывание между лопаток.

– Я сейчас же иду за мазью к Рози и как следует осмотрю твою спину. Я знал, что не надо было тебя вчера слушать. Поднимайся наверх и жди меня.

Придя в спальню, Елена почувствовала себя полностью разбитой, словно не спала всю ночь, и присела на край кровати, пытаясь отогнать мысли, не дававшие ей покоя из-за рассказа Реймса.

Мангуэл вернулся с подносом в руках. Из керамической кружки на нем поднимался пар.

Поставив его на столик у кровати, мужчина повелительным тоном велел девушке повернуться и осторожно расстегнул молнию сзади, освободив ее от платья и оставив в одних трусиках. Бюстгальтер она по его просьбе утром надевать не стала.

– Мне кажется следы имели менее воспаленный вид вчера и сегодня после ванны, – тревожно проговорил Джон и открыл принесенную баночку с мазью. Кончиками пальцев он нежно нанес средство и, закончив, поцеловал ее в плечо, чем заставил вздохнуть от пробежавшей по телу приятной дрожи.

– Нечего вздыхать, мисс Маслова. Вам не удастся свернуть меня с моего праведного пути. Рози приготовила теплое молоко с медом. Она еще что-то туда добавила и сказала, что это поможет тебе расслабиться и успокоиться. Я полностью доверяю ее способностям. Она унаследовала знания о травах и различных снадобьях по линии матери и бабушки. Думаю, что ты перенервничала из-за неприятных подробностей истории семьи Мангуэлов, да и твое сотрясение мозга после аварии может быть дает о себе знать.

– Спасибо, доктор, – проговорила молодая женщина, покорно усаживаясь на кровать и принимая из рук мужчины теплую кружку.

Тот сейчас же отошел к окну, чтобы не смотреть на соблазнительное тело с одним лишь треугольником бикини на нем. Устремив взгляд на открывшийся перед ним чудесный вид переплетенного узора садовых дорожек, Мангуэл задумался об услышанном недавно от Реймса и о столь живой Лениной реакции на описанные события исключительной давности.

Задернув через некоторое время шторы, он обнаружил девушку уснувшей в обнимку с одеялом. Мужчина подошел и увидел, что она оставила спину открытой, чтобы подсохла мазь. Остановив взгляд на двух красных полосках, Мангуэл внезапно почувствовал что-то похожее на головокружение и оказался в гостиной внизу. Будто на экране перед ним развернулась отвратительная сцена. Обнаженное женское тело отлетело к остывшему камину, и голова с белокурыми рассыпавшимися по плечам волосами чуть не ударилась о его край. Несчастная попыталась подняться и отодвинулась немного в сторону, но тотчас была остановлена кончиком хлыста, ужалившим ее и оставившим на нежной коже короткий красный след.

– О, Роберт! Перестань, пожалуйста! Мне больно! – взмолилась женщина. Мангуэл готов был ринуться ей на помощь, как услышал прорезавший воздух повторный свист. Длинная багровая полоса и одновременный громкий стон закусившего губу белокурого создания повергли его в ярость, но он не мог пошевелить и пальцем, не смотря на отчаянное стремление броситься вперед и остановить это издевательство.

– Не вздумай кричать, Кэтрин, – услышал он вкрадчивый мужской голос, проговоривший на английском с легким иностранным акцентом. – Я сейчас утешу тебя. – И Джон увидел со спины приблизившегося к женщине негодяя. Подняв ее и развернув к себе лицом, тот убрал золотистую прядь и прижал к щеке сложенный вдвое кнут.

– Ты у меня – умница, – сказал он и слизнул выступившую из прикушенной губы кровь.

Вздрогнув от возмущения при виде этого жеста, Мангуэл снова очутился перед кроватью своей спальни и Лениной спиной с двумя красными полосами между лопаток. Он готов был поклясться, что они в точности повторяли только что увиденный им чудовищный рисунок на белой коже золотоволосой красавицы.

Мужчина как можно тише вышел из комнаты с огромным желанием выпить глоток чего-нибудь покрепче.

Спустившись в гостиную, он налил себе изрядную порцию виски и залпом выпил, пытаясь унять все еще клокотавшее в нем негодование, которое вскоре сменилось удивлением. Реймс застал его за наливанием второй порции и с тревогой спросил:

– Джон?! С тобой все в порядке?

– Нет, – ответил тот и, отхлебнув еще, поведал старому американцу о только что увиденной жуткой сцене.

Реймс едва дал ему закончить, почти перебив на полуслове:

– Ну, вы, похоже, – два сапога-пара. Не ожидал от тебя такой впечатлительности! Лена падает в обморок, а тебе мерещится черт знает что от моих повествований. Не удивляюсь, что вы так быстро спелись, дорогие мои. По всей видимости у вас обоих чересчур богатое воображение! Хорошо хоть, что я буду избавлен в ближайшее время от ежеминутных приступов мигрени твоей дражайшей мамочки!