Текст книги "Миры для нас. Часть 1"

Елена Реймс
Миры для нас

Первая часть
Ростан

1

Ростан брел по пустынной дороге. У него осталась лишь скрипка. А владел ли он когда-нибудь большим? И существует ли на свете что-то еще прекраснее и важнее неповторимого голоса струн, проникающего в самое сердце удивительной гармонией звуков, лишь коснись их смычком? Музыканту казалось, что для него нет ничего дороже этого маленького инструмента и чудесного дара, пробуждающего каждый раз в душе страстное желание сыграть еще лучше, чтобы почувствовать, как горячие волны переживаний собравшихся людей захлестывают его сознание. Ощущение этого необъяснимого единения он не променял бы ни на что. Увлеченные, охваченные трепетом слушатели таяли перед глазами, превращаясь в единый бурлящий поток, который нес ему силу, словно толкая его гений к еще более причудливым аккордам. Он ничего не знал и не помнил про себя, кроме живущего внутри стремления делиться этой силой, которая, в чем Ростан был твердо уверен, приносит огромное счастье.

Незаметно для себя молодой человек очутился под стенами города, едва начавшего просыпаться в дымке легкого утреннего тумана, всплывающего белым облаком из-под опущенного надо рвом навесного моста. Два угрюмых стража стояли у железных ворот, строго взирая на незнакомца. Тот решительно двинулся к ним, ступив на деревянный настил, но грозный возглас остановил его.

– Указом Его Величества, славного короля Вестийского, никто не смеет входить в столицу без его особого дозволения.

– Что плохого может случиться, если одинокий путник войдет сюда в надежде найти гостеприимных хозяев? – удивился музыкант. – И как можно ему испросить королевское разрешение, если вы не впускаете его? Голод и жажда мучают меня, я еле держусь на ногах…

Он мог бы и дальше говорить или замолчать, результат был бы тем же. Неприступный вид стражей красноречивее слов свидетельствовал об их твердом намерении следовать приказанию короля. Ростан хотел уже в полном изнеможении опуститься на траву неподалеку, как вдруг необычное волнение охватило его. Рука сама потянулась к смычку, и… пленительная, нежно-грустная мелодия разлилась в воздухе.

Элизабет вздрогнула и прислушалась. Восхитительная песнь далекой скрипки приближалась и становилась все громче. Скользя и переливаясь, отражаясь в дворцовых зеркалах, почти осязаемая, яркая и живая, она проникала в каждый предмет, кристаллизуясь в нем и заставляя звучать… Королева ясно вспомнила берег моря, серый камень и черноволосого мальчугана, едва заметно касающегося смычком солнечных бликов на тугих струнах.

Женщина распахнула окно, и музыка, словно вырвавшись из плена, усилилась. Шум голосов привлек ее внимание. Выглянув на улицу, она не сдержала крик удивления. Со всех сторон ко дворцу со счастливыми безмятежными лицами бежали люди, как во сне двигаясь на звуки волшебного инструмента. Все в ожидании смотрели на окна дворца. Увидев королеву, толпа почтительно колыхнулась, и Элизабет поняла, что сам дворец, подобный гигантской скрипке, выводил эту мелодию.

Музыкант самозабвенно играл, не догадываясь о том, что происходит за каменной оградой. Желание идти в город не покидало его ни на минуту, а с последним, самым потрясающим аккордом, оно вдруг пронзило сердце. Едва не вскрикнув от боли, он опустил смычок и посмотрел на ворота. Вход был свободен. Непоколебимые стражи королевского покоя исчезли. Как и все в городе они бросились на центральную площадь, забыв о своем долге. Ростан вошел и направился вперед, с изумлением оглядываясь по сторонам. Пустынные улицы и одинокие дома без человеческих голосов испугали его. «Что за странный город?» – думал он, продолжая свой путь. И по мере того, как музыкант приближался, мелодия, идущая от дворца, мелодия его скрипки, становилась все тише, а едва он ступил на площадь, с облегчением вздохнув при виде огромной толпы, буквально затопившей ее, музыка смолкла совсем, сменившись страшным гулом сотен голосов. «Что это было?!» «Боже! Мне казалось, что я схожу с ума!» «Невероятно! «Все возвращаются, пойдем и мы». «Осторожно, не спеши!»

Ростан замер, не в силах сдвинуться с места. Его толкали, наступали на ноги, больно задевали локтями, но он не замечал суматохи и смотрел, не отрываясь, на дворец. О! Там наверху, в одном из окон появилась девушка. Ему показалось, что она тоже смотрит на него. Даже со своего места на самом краю площади он ясно увидел перед собой восхитительные черты незнакомки. Что-то поразило его в огромных печальных глазах. Скрипач даже сразу не понял что именно, но, сомкнув веки, снова увидел ее лицо. Боль и тоска смотрели на него из синей бесконечности, и глубина этих глаз была… застывшей. «Она-слепая», – понял Ростан.

Площадь совсем опустела. Не верилось, что минуту назад здесь раздавались звуки сотен голосов. Юноша сверлил взглядом окно, но желанное лицо больше не появилось. Он повернулся спиной ко дворцу и двинулся прочь, сам не зная куда.

Наблюдавшая за происходящим из своей комнаты Элизабет даже не подозревала, что творится с ее дочерью. Звуки скрипки, заставившие петь дворец, не могли коснуться слуха принцессы. Все вокруг нее лишь задрожало, пугая этой неожиданно возникшей вибрацией. Но стоило ей дотронуться до стола, неописуемый восторг наполнил ее от того, что это касание заставило звучать в голове восхитительную мелодию. Она принялась лихорадочно ощупывать каждый предмет в своей комнате, наполняясь все большим воодушевлением от получаемой таким образом возможности слышать. Принцесса понимала, что громкие аккорды проникают в ее тело всего лишь через пальцы, но это не имело значения, настолько захватывающей были музыка и обретенная способность. Начавшееся через какое-то время постепенное затихание потрясающих нот привело девушку в ужас, и она бросилась к окну, к которому, как ей казалось, они уплывали. Те словно летели к чему-то приближающемуся и замершему вдруг совсем недалеко. Пытаясь ухватить последнее арпеджио, принцесса торопливо распахнула ставни и остро почувствовала эту точку концентрации исчезнувших звуков, в одно мгновение поняв, что все забрал тот, чей взгляд она ощутила на своем лице. Впервые за долгие годы слепоты в ней поднялось сильнейшее возмущение от невозможности видеть и безумно захотелось посмотреть на этого человека. Глубокое отчаяние от бессилия сделать то, что так пронзительно требовало все внутри, вызвало в ней яростный протест и заполнило болью, заколовшей в груди. Девушка едва успела отодвинуться от окна, как начала оседать на пол, потеряв сознание. Нашедшая ее вскоре лежащей у кровати испуганная служанка бросилась звать на помощь королевского лекаря.

2

Елена чувствовала себя немного потерянной, раздумывая за что бы еще схватиться. Вот уже раза три она перебрала стопки с рекламными проспектами компании, проверяя все ли разложено правильно. Брошюры были на трех языках: английском, французском и русском. Девушке уже изрядно надоел настойчивый насмешливый взгляд директора компании, тоже расхаживающего без дела из угла в угол. Их выставочный стенд был совсем небольшой, но уютный и хорошо продуманный. Две подсобки по обеим сторонам, два демонстрационных экрана в специальных нишах справа и слева, в глубине два круглых столика, в качестве фона на заднем плане три основных модели станков фирмы, а посередине – ее так называемое рабочее место. Мило улыбаться, собирать визитки и, если все заняты, отвечать на простые вопросы. Елена готова была растерзать шефа, когда тот ей объявил, что от нее требуется. Можно подумать, она настолько глупа, что не сможет популярно объяснить элементарную информацию, содержащуюся хотя бы в брошюрах! Зря что ли она пыхтела над переводом с французского, чтобы с как можно более точными терминами передать суть информации и, соответственно, внести свою лепту в придание их маленькой фирме солидности на этой важной международной выставке? Но вреднючий шеф нарочно настоял на роли просто куклы Барби, от которой требуют длинные ноги, заканчивающиеся высокими каблуками, очаровательную улыбку и ручку с наманикюренными пальчиками для получения карточек. На отсутствие длинных стройных ног Елена не могла пожаловаться, но аккуратно подстриженные ногти покрыла нейтральным лаком и туфли надела на невысоком каблуке. После долгой дороги, встав ни свет ни заря, и потом весь день на каблучищах? Вот еще! Наняли бы просто специальную кофе-визитко-барышню. Столько агентств предлагают свои услуги! Нет, возьмем Елену. Экономия! Тут тебе и ноги, и принеси-подай, и трехъязычный робот-переводчик в одном лице.

В первый день молодая женщина решила надеть твидовый приталенный жакет с белой блузкой и облегающие черные брюки. Правда, от нее не ускользнуло кисловатое выражение, с которым шеф окинул ее взглядом при встрече, остановившись на брюках. «Вот и смотри сколько хочешь, старый пень!» – подумала Елена и одарила начальника широчайшей улыбкой.

Посетителей было довольно много, и к вечеру девушка заметно устала. Присесть ей к тому же почти совсем не удавалось. Работа выставки заканчивалась к 18 часам, и добросовестная труженица с нетерпением ждала, когда наконец они поедут устраиваться в гостиницу, и можно будет расслабиться под душем.

Внезапно возникшее ощущение наэлектризованности воздуха полностью завладело ее вниманием. Все вокруг словно ожило и наполнилось множеством мелких разрядов. Желудок сжался, как от волнения перед экзаменом или исполнением соло на концерте с хором, а уши заложило, как при посадке в самолете. Елена замерла в ожидании, недоумевая и спрашивая себя: «Ну, и что это такое?»

Она увидела его боковым зрением. Мужчина продвигался по соседнему проходу вдоль многочисленных стендов, то исчезая за другими посетителями, то вновь появляясь. Девушка сразу подумала, что идет он именно к ним, и не ошиблась. Высокий, темноволосый, в тонком бордовом свитере, облегающем его красивую худощавую фигуру, он смотрелся несколько просто на фоне костюмов с рубашками, мелькавших в зале. Но его гордая осанка и уверенная походка выдавали человека, привыкшего командовать. С каждым шагом незнакомца в направлении их стенда Елена все больше внутренне сжималась. Ей захотелось нырнуть под стойку, но она собралась с духом. Продемонстрировать приветливую улыбку ей не удалось, так как она заметила шефа, буквально выскочившего навстречу пришедшему.

«Ну, если господин Руа рвется приветствовать посетителя с риском расквасить себе нос, это точно какая-нибудь шишка, – решила Елена и с облегчением вздохнула. – Вот и пусть им занимается». Расслабившись, девушка продолжила созерцание проходящих мимо людей, как вдруг до ее слуха в той же пелене полуглухоты донесся голос шефа:

– Элена, подойдите, пожалуйста, сюда. – Девушка развернулась и направилась к столику, за которым устроились шеф и его собеседник. – Подскажите мне, как по-английски «совпадение».

Елена ответила и встретилась глазами с незнакомцем. Ее будто парализовало, и она зачем-то снова пробормотала перевод, не в силах отвести взгляд.

– Налейте мне, пожалуйста, вина, а мсье, если не ошибаюсь, хочет просто воды, – всплыл в мозгу голос начальника. Молодая женщина еле заставила себя повернуться и скрылась в подсобке. Как она умудрилась ловко налить вино в бокал шефа и воду в стакан сидящего напротив, Елена не помнила. С противным гудением в ушах она вернулась к стойке и буквально рухнула на свой специальный высокий стул, которым так и не воспользовалась в течение дня. Хорошо, что все шло к концу, и за сидение на стуле ее вряд ли попрекнут. В любом случае стоять она просто не смогла бы.

Девушка не видела в какой момент ушел взволновавший ее до такой степени посетитель. Скорее всего, когда она мыла чашки, чтобы хоть чем-то занять себя и попытаться выйти из странного оцепенения. Полностью удалось ей это только под душем в гостинице, когда Елена с наслаждением подставила лицо и тело теплым струям, смывая усталость.

3

Королева заметила одинокую удаляющуюся фигуру, пытаясь отогнать свои мысли, но память настойчиво твердила ей, что она не могла ошибиться. Такие черные волосы со словно запутавшейся в них радугой Элизабет видела лишь один раз. Но то утро осталось с ней навсегда.

* * *

Придворный лекарь и звездочет внимательно посмотрел на принцессу и, встретив ее умоляющий взгляд, быстро отвел глаза, кашлянув в седую бороду:

– Дорогой Эдуард, ваша жена абсолютно здорова, и длительная поездка пойдет ей на пользу. Ей необходимо отвлечься, сменить обстановку. Иногда сны могут повергать нас в глубокую тоску, а именно это может привести в последствии к недомоганиям и даже опасным болезням.

– Откуда ты знаешь про сны? Я ничего не упоминал о них, когда позвал тебя, Гринвист! Отвечай, можешь ли ты помочь Элизабет?!

– Уверяю Вас, Ваше Величество, ее здоровью ничего не угрожает, а в остальном… Простите мне мою смелость, но Вы ничего не желаете слушать о расположении звезд и человеческой судьбе. Никто никогда не занимался составлением гороскопа Вашей жены, также как и Вашей дочери…

– Брось, Гринвист. Ты уже много раз доказал свои глубокие познания в медицине, но оставь меня в покое с твоими разговорами о звездах. Я потакаю твоему увлечению и не мешаю проводить основную часть твоего времени в лаборатории, где ты часами ходишь вокруг замысловатого сооружения, которое называешь телескопом. Не вздумай забивать этим голову Элен. Она слишком часто поднимается туда, уверяя, что ей больше нравится для занятий твое логово, чем прекрасно оборудованная для нее классная комната.

– Дорогой Эдуард, поверьте, что можно немало увидеть по звездам о будущем человека, просто делать это надо с момента его рождения до полного увядания нити жизни, связующей младенца с чревом матери. Заживление этой удивительной нити – конец возможности четко увидеть что-либо о судьбе новорожденного. Дальше остаются лишь обрывки истины, которые безнадежно пытаются ухватить глаза опытного астролога. Связующая нить жизни…, – повторил звездочет очень тихо, горестно вздыхая.

– В медицине ее называют пуповиной, nervus umbilicaris. Не так ли Гринвист? – спросила Элен.

– Да, моя милая способная ученица, – лицо старика засветилось от удовольствия.

– Что ж, Гринвист. Самое лучшее в твоем заключении – это уверенность в полном здравии Элизабет. В сказки же, связанные с судьбой и гороскопами, я не верю и поэтому уже очень давно делаю все, чтобы моя дочь получила по возможности богатое и разностороннее образование. Удивительная способность к запоминанию стоит того, чтобы дать моей девочке знания, накопленные людьми, у которых на плечах светлая голова, незанятая бездоказательными рассуждениями и предсказаниями.

– Доченька, – обратился король к принцессе, – я ведь уже давно обещал отправиться всем вместе в путешествие. Увидеть своими глазами то, что ты так увлеченно изучаешь, рассматривая географические карты и читая книги, гораздо интереснее и полезнее созерцания далеких умирающих светил… Уверен, что дядюшка Генри обрадуется встретить чудесное дитя, которое нам с твоей матерью подарил медовый месяц в его дворце.

– Путешествие в Венецию! Когда мы едем?!

– Думаю, на все необходимые приготовления не уйдет много времени.

– Мы поплывем по морю, Гринвист! Ты можешь себе представить?!

– Я очень рад, принцесса. В путь, навстречу вашей судьбе!..

Старый звездочет снова пристально взглянул на сияющую от возбуждения и радости девочку.

– Оставь этот загадочный тон, Гринвист! Собирай-ка лучше свои трубки. Уверен, что ты захочешь применить их на новом месте. Может быть звезды Адриатики поведают тебе что-нибудь особенное? И Эдуард дружески похлопал старика по спине. Тот лишь смущенно крякнул.

* * *

Красавец фрегат, подгоняемый попутным ветром, рассекал просторы бескрайнего индиго, одевая в легкие белые шапки гребни тихих волн. Проделав несколько миль по суше, королевская семья ступила, наконец, на борт корабля, чтобы продолжить свое путешествие к Венецианскому заливу. Элен часами обследовала судно, совершенно измучив капитана и команду своими расспросами.

К вечеру третьего дня Эдуард сообщил Элизабет, что барометр предвещает шторм.

– Не смотри на меня с таким отчаянием, Эли! Капитан заверил, что в этих широтах шторм не так опасен, как в преодоленной уже нами предыдущей части пути. Корабль великолепно оснащен, и нам нечего бояться!

Но королева, охваченная смутным беспокойством, отказалась от ужина и решила ненадолго прилечь в своей каюте. Лишь коснувшись кровати, она забылась глубоким сном, который ни начавшаяся в последствии сильная качка, ни вернувшийся позднее и занявший место рядом с ней муж, не смогли прервать ни на минуту.

Ей приснился штормовой океан. Словно разъярившийся зверь набрасывался он с диким ревом на одинокий корабль и бессильный потопить его, казалось, еще больше бесновался от этого, обрушиваясь на беззащитное судно всей мощью огромных пенных валов.

Элизабет стояла, обвив руками мачту и едва слыша крики мужа, пытающегося пробиться к ней сквозь потоки воды. Яркая молния прорезала небо, осветив на секунду мрачное зрелище бушующей стихии. Раздавшийся оглушительный грохот и пронесшаяся по небесам одновременно с ним еще одна синяя стрела наполнили бедную женщину первобытным ужасом. Она бросилась к Эдуарду, но гигантская волна, как бездонная пасть заглотила ее. На миг ощутила Элизабет пьянящее чувство полета, и все погрузилось в темноту.

Очнувшись, она обнаружила себя на мягком песке и услышала невдалеке голоса двух разговаривающих друг с другом мужчин. Один из них показался ей смутно знакомым, но королева ничего не понимала в странных репликах, которыми собеседники обменивались между собой.

– Я ощущаю силу огромного чувства, и оно неразрывно связано с этой женщиной. Если я нашел ее, это что-то значит. Ты не можешь, Хранитель, запретить мне приблизиться к ней и узнать прав ли я.

– Ты обезумел в своем лихорадочном стремлении ускорить встречу, момент которой определен для каждого Вечностью, Натсор. Не торопись. Твоя одержимость уже породила хаос и точек пересечения реальностей теперь гораздо больше. Ты должен остановиться!

– Не мешай мне, – со спокойной холодностью ответил другой.

– Да, пойми же наконец! Никто и ничто не может помешать твоему пути, кроме тебя самого. Мы все – путешественники во Вселенной и у каждого своя дорога. Ты – человек, как я и многие другие.

– Неправда! – послышалось возмущение в голосе собеседника. – Почему я, в отличие от остальных, как и ты, знаю о существовании разных миров и встрече, которую дарит всем Вечность?

– Я непрестанно задаю себе этот вопрос, Натсор, – устало ответил второй. – Как бы то ни было, каждому за время долгого пути дается возможность испытать сильнейшее чувство к другому человеку. Стоит этому случиться, оно неотступно следует за любым из нас, и во всех реальностях соединенные сердца обретают друг друга снова и снова, потому что истинная любовь движет Вечностью и избежать этого невозможно. Нужно только уметь услышать ее. Ты тоже однажды встретишь свою и сейчас же почувствуешь, что это произошло.

– Я не такой, как все, – повторил упрямец.

– Пожалуйста, Натсор. Обуздай свою гордыню и никогда не давай волю ярости. Они открывают дорогу для зла. Зло делает людей глухими. Ты не должен ему позволить сопровождать тебя на твоем пути. Поверь мне и оставь Элизабет. Ты ошибаешься, и это принесет ей несчастье.

– Нет, – послышался твердый ответ.

В страхе посмотреть на говоривших и узнать того, чей голос удивительным образом напоминал ей Гринвиста, Элизабет лежала, не шевелясь, с опущенными веками и стараясь дышать, как можно тише. Вдруг она почувствовала легкое прикосновение. Чья-то рука ласково провела по ее лицу, скользнула по губам… Королева открыла глаза и увидела лицо мужчины, склонившегося над ней. Он был очень красив. Магнетизм взгляда его черных глаз настолько потряс молодую женщину, что она забыла обо всем, и ничего уже не имело значения, кроме этих глаз и приближающихся губ. Пробудившаяся в ней нежность к мужу и воспоминания о незабываемых моментах, наполненных их любовью, заставили Элизабет закрыть глаза. Лицо Эдуарда, вдруг возникшее перед ней, и одновременно раздавшийся крик ярости полностью отключили ее сознание.

– Мамочка! Вставай скорее! – раздался голос Элен. – Мы уже почти на месте. Можно мне спуститься с первой шлюпкой? Пожалуйста!

Королева улыбнулась дочери и поднялась с постели.

* * *

– Дорогой Эдуард! Как я счастлив, что вы наконец-то у меня в гостях, – радостно проговорил венецианский дож, отпивая крепкий кофе из дымящейся фарфоровой чашки.

– Да, Генрих. Романтичность этих мест и все связанные с ним воспоминания словно вдохнули в нас с Элизабет новую жизнь. Она очень тяжело перенесла потерю нашего второго ребенка и невозможность больше иметь детей. Я предпринял поездку для нее и Элен.

– Твоя дочь – настоящий любопытный чертенок, – засмеялся Генрих и серьезно добавил, – но очень скоро, Эдуард, она затмит красоту матери.

– Надеюсь, что у меня еще есть время до того, как придется задумываться о ее будущей семейной жизни, – ворчливо проговорил король, прекрасно сознавая насколько прав его собеседник.

– А ты тоже неплохо выглядишь, дорогой кузен, – заметил он, взглянув на гостеприимного хозяина. Ни за что бы не дал тебе твои пятьдесят. Морской воздух залива по всей вероятности великолепное средство от стариковских морщин, – улыбнулся Эдуард, тут же продемонстрировав целый набор уже начавших появляться свидетельств своего возраста. – Предложу-ка Элизабет пройтись к морю. Может быть и я чудесным образом помолодею?

– Мне очень нравится Венеция, Гринвист, и запах моря, который здесь всюду. Он такой особенный в этих краях. Вам не кажется? – взяла девочка под руку любимого учителя, уважительно подстраиваясь под его медленную походку.

– Да, Ваше Высочество. Он очень тонкий, едва уловимый. Совсем непохожий на запах Средиземного моря, к которому мы привыкли, – ласково посмотрев на девочку, ответил старый звездочет.

– И цвет воды здесь необычный, – услышали они голос идущей за ними с мужем Элизабет.

– Мы почти у самого моря, уже виден пляж, – проговорил Эдуард, нежно поцеловав молодую королеву в висок.

– Дядя рассказывал, что здесь недалеко очень красивая бухта, – сообщила всем принцесса. – Можно мне искупаться?

– Нет, Элен, – строго сказала королева. – Вода еще холодная. Мы просто побродим по берегу.

Девочка грустно вздохнула, но не стала перечить матери.

– Тогда я первая добегу туда, – засмеялась она и понеслась вперед. Взрослые последовали за ней.

«Смотрите скорее какая огромная скала! А в ней, кажется, пещера!» – услышала Элизабет радостный возглас дочери и в недоумении посмотрела на большой серый камень, к которому та бежала со всех ног. «Здесь правда пещера! Я теперь ясно вижу ее! Я только загляну на минуточку-у!..», и королева в ужасе увидела, как девочка исчезла, поравнявшись с камнем.

А принцесса с упоением мчалась к огромной скале, возвышающейся на берегу.

Увидев вход в пещеру, Элен побежала к нему, забыв об осторожности. Оказавшись внутри, она замерла от восторга при виде высоких сводчатых стен и свисающих причудливых сталактитов. Где-то поблизости раздавалось журчание, и принцесса бесстрашно направилась вглубь пещеры на звук падающих капель. Пройдя немного, она обнаружила источник, пробивающийся из отвесной стены. Вода струилась и стекала в небольшое углубление в нижней части ее, исчезая из вида. Девочке очень захотелось пить, и она приблизилась к роднику. Зачерпнув рукой прохладную жидкость, Элен поднесла ее ко рту и вскрикнула. Вода в ладошке превратилась в горсть сияющих драгоценных камней удивительной красоты. Все произошло так быстро, что принцесса случайно проглотила один из них. Камни тотчас снова потекли прозрачной струей, просочившейся сквозь ее пальцы. Только приятный легкий звук родника вдруг сменил шум водопада, разрастаясь с каждой секундой. Сияние чистых капель теперь слепило принцессу, став почти невыносимым. В какое-то мгновение Элен показалось, что стены пещеры сдвинулись, стало теснее. С нарастающим беспокойством оглядевшись по сторонам, девочка обнаружила, что стены действительно двигаются к ней. С поразительной быстротой пространство вокруг уменьшалось, а гул водопада резал слух. Неровные мрачные глыбы все приближались и вот-вот готовы были раздавить бедное дитя. Элен в ужасе закричала. На самой высокой ноте голос ее сорвался, и раздалось лишь глухое хрипение. Рев падающего потока тотчас стих при ее крике, и принцесса погрузилась в полную тишину и темноту.

Едва дочь исчезла из вида, Элизабет словно безумная бросилась к серому камню и, чуть не налетев на него, почувствовала, как холодная вода сковала все тело. Королева широко раскрыла глаза навстречу надвигающемуся пенному валу. Соленый гребень, больно хлестнув по лицу, накрыл женщину с головой. Она не видела, как Эдуард, мужественно ринувшийся вслед за ней, вырвал ее у жадных волн и, крепко прижав к себе, вынес на берег. Элизабет не знала, что Гринвист никак не мог привести ее в чувство вот уже несколько минут. Чудесная мелодия скрипки коснулась слуха изумленной королевы, и она увидела на сером камне черноволосого юного музыканта, задумчиво скользящего смычком по струнам. Закрыв глаза и повернувшись к морю, он заставлял свой инструмент издавать самые упоительные сочетания звуков, которые ей когда-либо приходилось слышать.

Как только скрипач опустил смычок, Элизабет увидела Эдуарда, Гринвиста и несколько слуг во главе с Генрихом на берегу у самого края воды. Она будто парила над ними, наблюдая за происходящим с высоты. Вдруг раздавшееся громкое «Мама!» заставило королеву забыть удивление. Она увидела Элен, сидящую на том же самом месте, где только минуту назад стоял юный музыкант. Но никто, похоже, не замечал принцессу. Все были поглощены лежащей на песке женщиной. Королева, наконец, поняла, над кем склонились люди. Она сама лежала там, внизу, без движения, а Эдуард целовал ее руку, шепча нежные слова. Ей до боли захотелось броситься ему на шею и обнять. Тотчас Элизабет осознала, что падает вниз с неописуемой быстротой и…почувствовала горячие пальцы короля, сжимающие ее запястье.

– Эдуард, любимый! – прошептала она.

«Она очнулась, очнулась!» – раздались радостные голоса.

– Эли, как ты всех напугала! Зачем ты побежала в воду?!

– Пожалуйста, забери Элен! – не ответила она на взволнованный вопрос мужа. – Я боюсь за нее!

Король побежал к огромному камню, на который еще несколько минут назад весело карабкалась дочь, когда они подошли к пляжу, а Элизабет в тот же самый момент вдруг ринулась к морю.

Юная принцесса сидела, обхватив колени руками и склонив голову, абсолютно не реагируя на суетящихся вокруг людей. Мужчина осторожно снял ее, подхватив на руки. Элен повернула к нему лицо, и Эдуард оцепенел, встретив неподвижный взгляд ее глаз. «Боже! – прошептал король, – она не видит меня… Девочка моя, что с тобой? Пожалуйста, ответь мне. Ну, скажи хоть слово!»

Принцесса молчала. Бедное дитя лишь тесно прижалось к отцу, уткнувшись в его плечо.

* * *

Ростан бесцельно бродил по городу, изнывая от желания снова пойти на площадь и увидеть чудную девушку. Очутившись перед дворцом, он поднял голову и долго смотрел на то же окно, умоляя, чтобы она появилась. Глаза заболели от напряжения и заслезились. Музыкант только закрыл их ненадолго, чтобы передохнуть, как услышал громкий возглас: «Эй-эй! Что с вами?» Разлепив веки, Ростан никого не увидел в окне, зато вокруг него собралось немало любопытных. Улыбающиеся, чуть удивленные лица окончательно вывели юношу из забытья. Он всегда ощущал теплый поток, льющийся со всех сторон, стоило лишь оказаться окруженным толпой. Вот и теперь он ясно почувствовал настроение стоящих подле него людей.

«С тобой все в порядке, парень?» «Ты, по-видимому, чужестранец». «Любуешься дворцом, или тебя привлекло что-то другое?…» В группе людей послышался незлобный смех.

– Скажите, – вежливо обратился к последнему из говоривших Ростан, – кто живет в этом дворце?

– Известно кто! Король с королевой!

Теперь хохотали все.

– А…

– Да есть, есть у них дочь, принцесса Элен, – перебил его насмешливый голос. – Только зря ты пялишься на окна… Принцесса и правда удивительно красива, но огромное несчастье постигло ее, а вместе с ней и всю нашу Вестию… Несколько лет назад еще подростком она вернулась домой после путешествия с родителями калекой. Элен теперь не только глухая и немая, но ко всему еще и слепая.

– Как это произошло? Неужели нельзя помочь бедной девушке?!

– Люди разное толкуют. Некоторые уверяют, что виноват во всем странный исчезнувший во время того же путешествия звездочет. Наш король когда-то приютил его в благодарность за спасение жены во время вторых неудачных родов…

– Не думаю, что стоит этому верить. Добрее я еще никого не встречал. Сколько людей он вылечил, пока жил здесь, ничего не беря взамен. Ты забыл? – возразил другой, стоящий рядом горожанин.

– Да, много, что говорят. Не знаешь кому и верить… У тебя очень изможденный вид, парень. Ты наверняка голоден. Пойдем ко мне! Сыграешь нам что-нибудь на свадьбе! Сегодня я выдаю мою дочь замуж.

– Идем-идем, – подхватили еще несколько голосов. – Не стоит попусту стоять у дворца. Ты хоть молод и хорош собой, но принцессы, как известно, не для бедных музыкантов.

Этот добродушный старик оказался знаменитым в столице кондитером, а его старший сын – главным королевским булочником. Ростан не заметил, как наступила ночь. Шумные гости улеглись спать. Тишина окутала пустынные улицы города, но Ростан не мог уснуть. Желание вернуться к дворцу было сильнее его. Схватив скрипку, он бросился на главную площадь. Без труда найдя милое сердцу окно, юноша коснулся струн, тотчас погрузившись в океан волшебных звуков. Скрипка пела со все нарастающей пронзительностью мощных аккордов о неистовом желании музыканта заставить слепую девушку подарить ему взгляд, полный такой же любви, которая, родившись столь внезапно, теперь разрывала его собственное сердце…

Ростан не видел, как распахнулись ставни на втором этаже дворца и, только почувствовав чье-то присутствие, очнулся от своего полузабытья и поднял глаза. Она была там!.. Никогда еще ощущение близости другого человека не было таким тягостным и явным. «Неужели моя музыка совершила чудо, и принцесса слышит меня?!» Сердце его забилось в радостной надежде, и он опустил смычок.

Элен проснулась от ноющей боли в ушах, а обычная темнота начала рассеиваться. Ее глаза увидели стены комнаты, слабо освещенные просачивающимся сквозь ставни светом. Девушка зажмурилась, не веря в случившееся. Боль на мгновение проскочила через все тело, как вспышка, и тихая, еле уловимая мелодия коснулась ее слуха.