Текст книги "Приготовься умирать"

Глава 3

– Я тебя нанял, чтобы избавиться от обвинений!

Морган Дейн стояла в коридоре у зала судебных заседаний, уставившись на своего клиента. Роджер Макфарленд был владельцем компании «Макфарленд Ландскейпинг»[4]4
  Landscaping (англ.) – благоустройство и озеленение.


[Закрыть]. Все в нем было какое-то прямоугольное, от постриженных под короткий ровный «ежик» рыжих волос до фигуры, напоминающей пожарный гидрант, но при этом крупным мужчиной назвать его было нельзя – он был скорее коренастым крепышом, к своим тридцати пяти перекидавшим собственными руками не одну тонну земли.

Мимо прошли три адвоката, и ей пришлось понизить голос:

– Я вам уже говорила: эти обвинения не снимут.

– Я заплачу любой штраф. – Он отмахнулся от ее замечания движением своей крепкой, мозолистой руки. – Главное – не дай им меня посадить!

Макфарленд привык разбираться с проблемами при помощи денег, ведь размер его банковского счета соответствовал его раздутому эго. Когда он впервые появился на пороге ее кабинета, и она согласилась взяться за его дело, он выглядел полным сожаления, казалось даже, что ему стыдно за то, что он натворил, но теперь она сильно подозревала, что это было всего лишь удачной актерской игрой.

– Вы обвиняетесь в покушении на убийство, – ответила Морган. – Обвинение пока не закончило сбор доказательств, но те из них, с которыми я успела ознакомиться, весьма убедительны.

Как ему втолковать, что деньгами всего не решить?! Он зашел слишком далеко.

– Поэтому и сумма в твоем чеке убедительная. – Макфарленд скрестил руки на груди и сощурился. Одно было ясно – в суде у Макфарленда шансов нет. У него не было харизмы, способной склонить присяжных на свою сторону, он выглядел так, будто ломал руки и ноги, работая на мафию.

И наслаждался этим.

Бывшая помощником прокурора, Морган переквалифицировалась в адвоката защиты, и спустя полгода работы на ее счету уже была парочка громких дел, но она все еще привыкала к выступлению на другой стороне суда.

– Моя работа – говорить вам правду, – парировала она.

– Ты же вытащила из тюрьмы того парнишку в сентябре, – повел плечами Макфарленд. – Вот и мне то же самое нужно.

Только «тот парнишка» был невиновен, а Макфарленда арестовали, когда он стоял над находящимся без сознания новым ухажером своей бывшей супруги, на которого он напал на глазах у десятка свидетелей. Так что в случае с ним Морган оставалось только оспаривать допустимость доказательств и степень вины, под микроскопом изучать каждый процедурный элемент, стараясь откромсать кусочки от версии обвинения. Большинство клиентов клянутся в своей невиновности, Макфарленд же с этим не заморачивался. Он по крайней мере знал достаточно, чтобы держать рот на надежно запертом замке, когда полиция пыталась его допросить.

– У вас не та ситуация. – Морган сдвинула перекинутое через руку шерстяное пальто, чтобы посмотреть на часы. Девять тридцать, слушание по делу Макфарленда должно начаться в пределах часа. Прежде чем они предстанут перед судьей, стоит ждать разговора с помощником прокурора.

– Просто сделай свою долбаную работу! – огрызнулся Макфарленд.

Морган не обращала внимания на его грубость. Чтобы защищать Макфарленда, не обязательно его любить. Ее работа заключалась в том, чтобы заставить помощника окружного прокурора сполна доказать каждый пункт обвинения. Но именно в ходе работы над такими делами она с ностальгией вспоминала о времени, проведенном в прокуратуре, и тех высоких моральных принципах, на которых она некогда стояла.

Впрочем, теперь она понимала, что эта концепция была лишь иллюзией. Работа на стороне защиты открыла для нее тот факт, что в системе правосудия гораздо больше изъянов, чем она себе представляла, и укрепила веру в основополагающий принцип американского права: каждый человек является невиновным до тех пор, пока его вина не будет доказана.

В этот момент ее внимание привлекло движение в конце коридора. Лавируя между людей, к ней быстро двигался частный детектив Ланс Крюгер, а его коротко стриженные светлые волосы заметно возвышались над головами остальных. На Лансе был темно-синий костюм, в котором он обычно являлся на судебные заседания – и, надо сказать, смотрелся он на нем очень хорошо.

Несмотря на полную решимость держать их отношения во время работы в строго профессиональном русле, она пребывала в изумлении от тех чувств, что расцвели в ее душе всего за полгода. Она и представить не могла, что после смерти мужа сможет снова обрести любовь. С приближением Ланса ее сердце потеплело.

– Простите, я на минуту, – сказала она Макфарленду, пересекла широкий коридор и подошла к Лансу. Каблуки придавали ей роста, и она становилась всего на пять сантиметров ниже Ланса.

– Что-нибудь хорошее насчет свидетелей? – проговорила она, почти прижавшись к его уху.

Несколько свидетелей заявили, что Макфарленд угрожал убить потерпевшего, и Морган надеялась, что кто-нибудь из них откажется от своих показаний.

– Пока нет. – Голубые глаза Ланса имели мрачный вид. – Все уверены, что он сказал, что прикончит «гребаного урода».

На данный момент вся ее линия защиты опиралась лишь на техническую ошибку в ордере на обыск, в результате которого полиция обнаружила доказательство того, что свое оружие, самодельный кистень, Макфарленд изготовил у себя в гараже. Там же нашли чек на материалы для изготовления кистеня, доказывающий, что обвиняемый запланировал нападение за несколько дней до совершения преступления. Предумышленность является ключевым фактором при предъявлении обвинения в попытке убийства, и без улик, найденных в ходе обыска, дело приобретало не столь ясный и однозначный вид.

Внутри у Морган шевельнулся небольшой червячок сомнения. Ее отец всю жизнь был полицейским и погиб при исполнении, дедушка тоже был копом, ныне в отставке. Брат служил в Нью-Йорке в полицейском спецназе, одна из сестер занимала должность следователя в полиции Скарлет-Фоллз, а другая была судебным психиатром. Сама Морган, пока ее прежняя жизнь не полетела под откос со смертью мужа, работала в прокуратуре Олбани. Целые поколения Дейнов посвятили – а кто-то и пожертвовал – свою жизнь тому, чтобы сажать преступников за решетку, и она пока испытывала смешанные чувства, находясь на месте адвоката защиты.

Прочь мысли. Все ее связи с прокуратурой были уничтожены до основания прошлой осенью, когда она впервые выступила в роли адвоката, спасая от тюрьмы соседского паренька, и теперь ее профессиональная деятельность могла быть связана только со стороной защиты. Что ж, она будет представлять интересы Макфарленда в полную меру своих способностей и с верой в справедливость правовой системы. А уж суд пусть решает, виновен он или нет.

– Шарп только что звонил. – Ланс вполголоса поведал о лжесвидетельстве ее клиента.

Не успела она переварить новость, как из-за угла появился помощник окружного прокурора Энтони Эспозито и поманил ее пальцем. Она широкими шагами преодолела метров десять по коридору и подошла к нему, готовясь к дискуссии.

– Вашего клиента ждет тюремная камера. – Темные глаза Эспозито блестели самодовольной улыбкой.

– Посмотрим, – не подала виду Морган.

Выглядел он гладко и блестяще, причем в буквальном смысле – от уложенных гелем черных волос до начищенных ботинок. Обычно, когда они оказывались рядом, на Морган накатывало неприятное чувство брезгливости, но этим утром уже он смотрел на нее разочарованно. Морган показалось, что они с Эспозито как будто бы поменялись местами.

Знает ли он о лжесвидетельстве ее клиента?

– Макфарленд виновен по полной программе, – сказал Эспозито, обозначая начало торга. – Он не из тех несчастных, с которыми вам обычно приходится иметь дело. Это настоящий кусок дерьма. Я вообще удивляюсь, зачем вам такой клиент?!

– Затем, что такова моя работа. – Она с тремя маленькими дочками жила в доме дедушки, так что за крышу над головой можно было не волноваться, но необходимо было иметь какие-то накопления. Нельзя было все время работать на безвозмездной основе. – Кроме того, презумпцию невиновности никто не отменял.

– Ваш клиент упек человека в больницу с переломом черепа. У меня свидетелей нападения столько, что в зал суда не поместится. Мы располагаем орудием преступления с отпечатками пальцев Макфарленда, форма которого совпадает с формой отпечатка от удара на черепе потерпевшего, и доказательствами того, что он готовился к нападению задолго до совершения. – Эспозито медленно качнул головой. – Давненько уже мне хочется побить-таки вас в суде, но, честно говоря, в этом деле все настолько очевидно, что победа вряд ли принесет большое удовлетворение…

Ликующие отсветы в его глазах говорили об обратном. Морган много раз брала над ним верх, и каждый раз это проделывало очередную брешь в его эго, но сегодня он уже чувствовал вкус триумфа на губах.

Однако ясно, что о предыдущей судимости Макфарленда он не знал. Пока еще. Но это ненадолго.

– У него не было намерения убивать кого-либо, – парировала Морган.

Бровь Эспозито приподнялась, как бы говоря: «Ты шутишь?».

– Ваш клиент встретился с бывшей женой и ее новым спутником в понедельник. Потом по дороге домой он заехал в хозяйственный магазин и приобрел материалы для изготовления оружия. Затем он в своем гараже смастерил этот кистень и дождался среды, зная, что в этот день его бывшая со своим бойфрендом пойдут в ее любимый бар, когда там часы скидок. Он приехал туда, вырубил его ударом по голове сзади, да еще продолжал избивать, пока трое вышибал не оттащили его от бессознательного тела. Пока его оттаскивали, он кричал, что хотел убить этого человека. Таким образом, нападение было предумышленным, хладнокровным и жестоким.

Морган и не собиралась спорить с фактами. Вместо этого она обратила внимание на ошибку в ордере на обыск.

Эспозито пожал плечами, но полностью скрыть гримасу раздражения не смог:

– Это несущественно. Судья Марлоу не станет исключать результаты обыска из рассмотрения, но даже в том крайне маловероятном случае, если он ордер забракует, у меня остается куча других способов доказать преднамеренность и без найденных улик.

– Уж постарайтесь.

– Уважаю ваш решительный настрой, но мы оба знаем, что ваш клиент пойдет мотать срок, – заявил Эспозито. – Давайте сэкономим налогоплательщикам немного денег. Вот что я могу предложить: он признает себя виновным в нападении первой степени и получает семь лет. Если будет себя хорошо вести, года через три выйдет. А если он станет настаивать на разбирательстве, я позабочусь о том, чтобы ему впаяли покушение на убийство, и тогда он сядет на десять, а то и пятнадцать лет. Судья Марлоу работает жестко.

Что правда, то правда. И как только станет известно о лжесвидетельстве, ему захочется не только дать Макфарленду максимальный срок за покушение на убийство, но и добавить еще – на основании дополнительных обвинений.

– Сделка так себе, – невозмутимо ответила Морган. На самом деле ей хотелось прыгать от радости, швыряя конфетти: предложенная сделка была намного лучше, чем она могла надеяться. Если бы она смогла убедить Макфарленда пойти на нее, судебного процесса можно было избежать, а лжесвидетельство так бы и не вскрылось. Несмотря на то, что она не имела права лгать в суде в ответ на прямой вопрос судьи о прежних судимостях, с этической точки зрения ей запрещалось по своей инициативе сообщать помощнику прокурора информацию, которая способна навредить клиенту. Так что в данной ситуации быстрая сделка – это победа.

– Решать вам. – Губы у Эспозито сжались в плотную линию. – Вы знаете правила. Если дело предстанет перед жюри присяжных, сделка будет аннулирована, а других условий я вам не предложу.

Эспозито всегда предлагал сделку по принципу «сейчас или никогда». В этом человеке так много драматичности.

– Я поговорю со своим клиентом. – Морган пошла обратно, краем глаза заметив, как светлая голова Ланса направляется к выходу с телефоном, прижатым к уху.

– Ну что? – Когда Морган подошла, Макфарленд стоял, небрежно привалившись к стене, но напряженная интонация в голосе изобличала всю нарочитость расслабленной позы.

Морган описала суть сделки. Шея и лицо Макфарленда пошли красными пятнами:

– Че за хрень?! Какое слово из фразы «Я не собираюсь садиться в тюрьму» тебе непонятно?!

Морган заскрипела зубами от отчаяния:

– Мистер Макфарленд, решать, конечно, вам, но я настоятельно рекомендую согласиться на эту сделку, поскольку в противном случае вы рискуете провести за решеткой гораздо больше времени. – Она понизила голос. – Я знаю о сроке, который вы получили во Флориде. Вы солгали во время предъявления обвинения.

– И что с того?! – Он закатил глаза. – Ты мой адвокат, и у нас есть право на адвокатскую тайну[5]5
  Норма правосудия, позволяющая адвокату не разглашать информацию, полученную от клиента.


[Закрыть]! Не надо никому говорить, и все.

– В конце сегодняшнего слушания судья вернется к вопросу о выпуске под залог, и, если он задаст мне вопрос о ваших прежних судимостях, я не имею права лгать. Под залог вас уже не выпустят, и вам будет предъявлено обвинение в лжесвидетельстве. Но даже если это не выйдет наружу сегодня, обвинение обязательно раскопает факт прежней судимости еще до процесса. А вот если вы сейчас согласитесь на сделку, которую они предлагают, я сомневаюсь, что о лжесвидетельстве станет известно, и вы, скорее всего, избежите еще одного обвинения, а вместе с ним и дополнительного срока.

– Это не твоя забота. Я не собираюсь в тюрьму. – Он придвинулся ближе, пронзая ее острым, как копье, взглядом. – Мы сейчас пойдем на заседание, и когда судья спросит о прежних судимостях, уж будь добра, хлопай своими красивыми глазками и молчи!

– Нет, простите. Я не смогу этого сделать. – Морган не смогла бы нарушить принципы профессиональной этики.

Ярость зажглась в его глазах подобно солнечной вспышке.

– Ты такая же, как все бабы! Никакой верности. – Ноздри у него раздулись, а на виске змейкой запульсировала вена, выдавая резко подскочившее давление. – Еще одна подлая стерва, готовая всадить нож в спину!

Он отклонился, отвел согнутую крепкой дугой руку назад и нанес мощный, ослепляющий удар кулаком прямо ей в висок. Хук застал Морган врасплох. Голову и глаз пронзила острая боль, ноги подкосились, сумка и пальто вывалились у нее из рук. Не успев даже толком осознать происходящее, она ударилась копчиком о выложенный плиткой пол и увидела, как к лицу стремительно приближается здоровый коричневый ботинок. Не имея времени отползти в сторону, она выбросила вперед руки, чтобы хоть как-то защитить лицо, и приготовилась к новому удару.

Глава 4

Ланс положил трубку, и в этот момент раздался крик. Он мгновенно повернулся на шум и топот бегущих ног – холодок в груди подсказывал: случилось что-то нехорошее.

Ланс ринулся на звук по заполненному коридору, и возникшее у него дурное предчувствие нарастало с каждой секундой, как крещендо в музыкальной пьесе. Завернув за угол, он увидел, как к тому месту, где стояла Морган со своим клиентом, сбежались по меньшей мере шесть помощников шерифа[6]6
  Помощниками (заместителями) шерифа называются все сотрудники Департамента шерифа. Обладая сходными полномочиями, Департамент полиции и Департамент шерифа выполняют разные правоохранительные функции. В частности, помощники шерифа, назначенные в судебную группу, могут заниматься обеспечением безопасности судебных зданий и судебных процессов, а также конвоировать лиц, находящихся под арестом.


[Закрыть], а еще несколько спешили по коридорам к эпицентру событий. Ланс прибавил ходу, расталкивая по пути кучки зевак и чувствуя, что от страха за Морган сердце стягивает тугая колючая проволока.

Макфарленд лежал на полу лицом вниз с руками, закованными в наручники за спиной. Исторгая поток непристойной брани, он извивался под весом двух помощников шерифа, прижавших его к полу.

Пульс у Ланса участился до предела: что натворил Макфарленд, и где Морган?

Он смог спокойно вдохнуть только тогда, когда увидел Морган, сидящей на полу рядом с сумкой и пальто. Эспозито наклонился к ней, одной рукой поддерживая сзади за плечи, а другой, сложенной горстью, за подбородок. Презрев манеры, Ланс подбежал к ней, отпихивая в сторону людей, оказавшихся на пути.

Он опустился на одно колено рядом с Морган и взял ее за руку, осматривая на предмет возможных повреждений. На виске и по внешнему контуру глазницы образовалось красное пятно.

– Что случилось?

– Макфарленд внезапно набросился на нее. – Эспозито поводил подбородок Морган из стороны в сторону.

– Что?! – Гнев небольшим зарядом взорвался у Ланса в грудной клетке, и он оглянулся на Макфарленда, который все еще пытался бороться с помощниками. – Этот мерза…

– Завтра у нее тут будет огромный фингал. – Эспозито посмотрел вокруг и ткнул пальцем в молодого сотрудника, несущего коробку с папками. – Принеси льда!

Тот кивнул и убежал. Закряхтев, Эспозито опустил руку, которой он держал подбородок Морган. Ланс снова перевел внимание на нее.

– Ты сильно пострадала?

– Я в норме, – проговорила Морган, но ее прелестные голубые глаза были все еще широко распахнуты вследствие шока. Красное пятно, распустившееся вокруг глаза, становилось все темнее.

Видя след удара, Ланс страстно желал, чтобы Макфарленд вырвался из удерживающих его рук. Он с превеликим удовольствием преподал бы ему урок о столкновении лиц и кулаков. Его любовь к Морган была абсолютной, и стремление защитить ее безнадежно уничтожало все культурные завоевания цивилизации, опуская Ланса на уровень первобытных инстинктов.

Помощники шерифа, державшие Макфарленда, рывком поставили его на ноги и потащили прочь под непрекращающуюся череду проклятий и попыток вырваться.

– Вы можете самостоятельно сидеть? – спросил Эспозито.

Морган утвердительно кивнула, он убрал руку у нее со спины и поднялся.

– Не торопитесь вставать.

Ланс всмотрелся ей в лицо, еще раз оценивая ее состояние. Помимо красного пятна ему не нравился какой-то пустой взгляд ее глаз, словно у оленя, попавшего ночью под свет фар.

– Тебя должен осмотреть врач.

– Да это всего один удар. – Морган с трудом моргнула и посмотрела вверх на помощника прокурора. – Спасибо! Если бы вы не вмешались…

Эспозито зарделся, одернул отвороты пиджака и пригладил волосы одним движением своей широкой ладони.

– Я же говорил, ваш клиент настоящий кусок дерьма, – констатировал он, сделав сдержанный кивок.

– Бывший клиент. Придется ему искать другого адвоката. – Морган подобрала под себя свои длинные ноги, и Ланс, поддерживая под локоть, помог ей встать. Она покачнулась, и Ланс тут же обхватил ее свободной рукой, не давая упасть. Не в силах бороться с собой, он притянул ее к себе и прижался губами к волосам.

Отношения между Лансом и Морган давно перестали быть тайной, однако в рабочей обстановке они позволяли себе взаимодействовать исключительно в деловом ключе – в основном по настоянию Морган, поскольку Лансу было с высокой колокольни плевать на то, кто что подумает. Правда, для него как для частного сыщика этот аспект репутации был не столь существенен, как для адвокатов. Но как бы там ни было, сейчас существенным было только состояние Морган.

Посланный за льдом молодой человек вернулся с холодным компрессом и вручил его Морган. Та поблагодарила за помощь и немедленно прижала пакет к виску, вздрогнув всем телом, и вид ее страданий поднял в душе у Ланса новую волну яростного гнева.

Эспозито поднял с пола сумку и пальто Морган и передал их Лансу:

– Поправляйтесь, мисс Дейн! – Попрощавшись коротким кивком с Лансом, Эспозито отошел.

Морган дала показания одному из помощников шерифа и согласилась явиться позже для более детального опроса, после чего Ланс повел ее к выходу, держа за руку.

Она немного подвинула компресс. Ее рука задрожала.

– Даже не знаю, что меня шокировало больше: то, что меня ударил мой собственный клиент, или то, что Эспозито кинулся на выручку. Макфарленд уже готов был пнуть меня ногой по голове, но тут подоспел Эспозито и сбил его с ног.

Ланс обернулся и посмотрел в спину удаляющемуся помощнику прокурора:

– Неожиданно с его стороны.

– О чем я и говорю. Он же всех адвокатов защиты за падальщиков держит, и ко мне всегда относится с таким презрением…

На улице их встретил порыв холодного ветра, и Морган поежилась. Ланс зажал ее сумку под мышкой и подал распахнутое пальто. Морган отняла пакет со льдом от лица, просунула руки в рукава и потуже затянула пояс пальто, а Ланс тут же прижал ее к себе, и они пошли к его джипу. Он усадил ее в машину, потом сам сел за руль.

Морган пристегнулась и покопалась в своей сумке.

– Остановишься у Минимарта? У меня тайленол[7]7
  Анальгетическое средство на основе парацетамола.


[Закрыть] закончился.

– Конечно. – Они остановились у ближайшего магазинчика.

Морган взяла с полки упаковку болеутоляющего и заглянула в следующий ряд за пакетиком арахисовых M&M’s. Расплатившись на кассе, они пошли обратно к машине, и Морган на ходу стала запихивать лекарство в сумку. Внезапно она пошатнулась, выбросив одну руку в сторону, чтобы не потерять равновесие, но колени подогнулись, и она стала клониться вперед, рискуя удариться лицом прямо об асфальт. Ланс ринулся к ней, едва успев подхватить за плечи, и осторожно посадил на землю. Продолжая одной рукой поддерживать спину, другой он развернул ее лицо в свою сторону:

– Морган!

– Что произошло?! – Она подняла подрагивающие веки и медленно моргнула.

– Ты упалав обморок. – Ланс с беспокойством слегка наклонил ее голову, чтобы получше рассмотреть глаза – с ними вроде все было в порядке, но он же не врач. Ее должен скорее обследовать доктор, и в этот раз возражения не принимаются. В конце концов, у нее трое детей.

– Никуда я не падала! – ответила она возмущенно, насупив брови.

Ланс поудобнее взялся за нее, готовясь поднять на руки.

– Погоди. – Морган подобрала свою сумку и отряхнула от грязи выпавший из нее пакетик драже.

– Ну ты даешь! – Он подхватил ее на руки.

– У меня, наверное, сахар понизился. И совсем не обязательно меня таскать! – запротестовала она. – Можешь меня поставить.

– Чтобы ты опять головой стукнулась? – Ланс поднял ее повыше и понес к машине. – Нет уж. Едем в больницу.

Она не стала возражать, и это говорило о том, что состояние ее гораздо хуже, чем она пытается показать.