Текст книги "Побереги силы"

Глава тринадцатая

Морган оторвала голову от стола. Первые лучи восходящего солнца осветлили темноту в кухне их офиса до серой дымки. Морган растерла ноющую шею и покрутила головой, чтобы растянуть затекшие мышцы. Рука сама собой потянулась к зудящей щеке и отцепила от кожи приклеившийся листок. Должно быть, она заснула за просмотром папок.

Морган посмотрела на пухлую папку Оливии с делом Оландера; рядом с ней стоял ее собственный открытый ноутбук. Ланс скопировал цифровые файлы Оливии и переслал их ей по электронной почте. Так что теперь у Морган вся информация хранилась в одном месте. Расследование Оливии было обширным и изобиловало повторами. Каждый источник удостоверен множество раз, каждый факт трижды перепроверен.

Оливия также затребовала официальные стенограммы заседаний суда по обоим делам. За исключением особых случаев и сведений по делам несовершеннолетних, информация о ходе судебных процессов была доступна онлайн за плату. Оливия получила стенограмму судебного процесса над Клиффом Франклином в электронном виде. Обвинение против Эрика Оландера было выдвинуто недавно, поэтому стенограмма суда над ним была Оливией заказана, но пока еще не получена. Оливия получила доступ и загрузила себе аудиозапись процесса, но Морган не могла прослушать все девяносто часов записи. И даже помощь судебного клерка не облегчила бы ей эту задачу. Ей нужно было целых семь помощников.

Остаток недели ушел бы только на то, чтобы просмотреть все страницы файла с делом Оландера. А дело Франклина было не менее объемным и сложным.

У Морган просто не было времени на изучение всех документов Оливии.

Ее глаза уже болели от напряжения, а она прочитала лишь малую часть материалов. А поскольку в ее распоряжении не было ни одного судебного клерка, Морган не оставалось ничего другого, как задействовать гораздо лучшего помощника – своего деда, отставного следователя Нью-Йоркского департамента полиции.

Она встала и вытянула руки к потолку.

– Ты уже проснулась, – переступил порог кухни Ланс; его волосы с одного бока были спутаны – похоже, его тоже сморил сон. Парень наклонился и поцеловал Морган: – Доброе утро!

– Доброе утро! – ответила она ему поцелуем.

И поплелась в свой кабинет – к кофеварке.

– Кофе будешь?

Шарпа за ее столом не было. Остаток ночи он провел, делая записи на доске. Но прежде чем ознакомиться с добавленной им информацией, Морган необходимо было взбодриться с помощью кофеина.

– Да, буду, – Ланс вошел в кабинет следом за ней. И провел рукой по голове, приглаживая растрепавшиеся волосы. – Как ты себя чувствуешь?

– Уже лучше. Дрема помогла, – Морган посмотрела на часы: семь утра.

И повернулась к кофеварке: – А где Шарп?

– Он вернулся в свой кабинет, – обнял ее парень.

Морган позволила себе расслабиться и на мгновенье прильнула к нему. Как и всегда, тесный контакт с Лансем спустил ее с небес на землю: – Не думаю, что Шарп вообще смог уснуть.

– Да, он действительно не спал, – выпустив Морган из своих объятий, Ланс угрюмо покачал головой: – Я беспокоюсь за него.

– Я тоже, – Морган включила кофеварку.

Передав парню первую чашку с кофе, она поставила наливаться вторую.

– Мне кажется, не стоит оставлять его сегодня одного, – понизив голос, проговорила она.

– Я тоже так думаю, – поддержал ее Ланс.

– Но согласится ли он на это? – усомнилась Морган, с нетерпением дожидаясь утренней порции кофеина.

– Попытка – не пытка. Почему бы тебе не поехать домой и позавтракать с дочками? Заодно примешь душ и переоденешься. Я видел девочек вчера вечером. И могу принять душ здесь. А потом поеду с Шарпом на ферму Оландеров.

– Отличная идея. А я позвоню сестре и расскажу ей, что мы узнали, – Морган скучала по своим дочкам. У нее уже несколько месяцев не было крупного дела, и она привыкла видеть их каждый день по утрам и вечерам. Мысли об объятиях, горячем душе и чистой одежде взбодрили ее. – Но не рано ли будет стучаться в дверь мистера Оландера?

– Он фермер. И наверняка встает с рассветом. К тому же я сомневаюсь, что смогу уговорить Шарпа подождать, – Ланс повернулся к двери: – Поцелуй дочурок за меня, – попросил он Морган, выходя из ее кабинета.

– Обязательно! Будьте осторожны! – крикнула она ему вслед.

Через несколько минут она услышала, как хлопнула входная дверь: Шарп с Лансом уехали к Оландеру. Морган поставила чашку с кофе на стол и подготовила материалы по делу Франклина для деда. Сортируя файлы, она успела позвонить Стелле и вкратце описать итоги их ночного расследования.

– У меня новостей меньше, – сказала Стелла. – Соответствий отпечаткам пальцев, снятым в доме Оливии, в базе нет. Что до образца крови с дверного багета, то экспресс-анализ показал, что кровь человеческая. Эксперт занесет образец ДНК в систему данных ДНК, но на выявление совпадения уйдут недели, если оно вообще будет установлено. Учитывая, что отломанный ноготь был розовым, я предполагаю, что и кровь была Оливии. Но я хочу проверить все базы.

Сводная система данных ДНК представляла собой программу ФБР, позволявшую сравнить образцы ДНК с таковыми в базах данных различных полицейских подразделений по уголовным делам. Совпадения могли указывать на конкретного подозреваемого или на обнаружение таких образцов при осмотре какого-либо другого места преступления.

– Спасибо, – Морган попрощалась с сестрой и закончила разговор. Не выпуская телефона из руки, она позвонила также редактору и литературному агенту Оливии. Никто из них не ответил, и Морган оставила им голосовые сообщения. Оба номера были сотовыми, но это не гарантировало, что их владельцы должны были отвечать на звонки в выходные.

Собрав сумку и подзарядившись достаточной дозой кофеина, чтобы уверенно сесть за руль, Морган надела пальто. И, повесив сумку на плечо, покинула свой кабинет.

Она открыла входную дверь и вздрогнула от неожиданности: на крыльце стоял незнакомый мужчина и смотрел на нее сверху вниз пронзительными голубыми глазами. Его лицо было худое и изможденное, одежда – мятая. А от запаха его тела Морган непроизвольно наморщила нос. Незнакомец явно давно не мылся. Он был бездомным? Морган глянула через его плечо и заметила повидавший виды зеленый пикап, припаркованный через дорогу.

– Чем могу помочь? – спросила мужчину Морган.

– Я Кеннет Оландер, – услышала она в ответ. И не нашлась, что сказать.

В свою бытность прокурором Морган общалась с семьями жертв, но это был совершенно уникальный случай.

– Моя жена приезжала к вам вчера, – приблизился к ней Оландер, пошатываясь на нетвердых ногах. Под его глазами темнели огромные мешки. Сами глаза были красными. А синюшная бледность намекала на длительный недосып, плохое и нерегулярное питание и убийственный стресс.

Морган, наконец, обрела голос:

– Да… Я сожалею о вашей потере.

Незваный гость кивнул, его глаза увлажнились. В свои пятьдесят пять мистер Оландер выглядел весьма впечатляюще. Высокий, с густыми седыми волосами и бородой, явно нуждавшейся в стрижке, он походил на стареющего викинга.

– Я хотел поговорить с вами о своей жене, – сделав еще шаг вперед, мистер Оландер протянул свою руку.

С секунду поколебавшись, Морган пожала ее.

Огрубевшие мозоли на обеих руках гостя указывали на многие годы ручного труда. Одет он был в темные джинсы и мятую голубую рубашку с рукавами, закатанными по локоть. Утро выдалось слишком холодным для прогулок без верхней одежды. Зябкий воздух уже начал задувать под полы короткого пальто Морган.

– Заходите, – посторонилась она, пропуская гостя в прихожую.

И направилась к своему кабинету. Там она сняла пальто и поставила сумку на комод:

– Выпьете кофе?

– Да, пожалуй, – мистер Оландер выглядел потерянным.

Морган жестом указала ему на кресло напротив своего рабочего стола:

– Садитесь, пожалуйста.

Гость опустился в кресло, положив дрожащие руки на подлокотники. Морган выдвинула ящик комода, достала пакет с печеньем, высыпала его в вазу, налила в кружку кофе, подала ее мистеру Оландеру и поставила перед ним вазу с печеньем.

– Сливки или сахар?

– Нет, спасибо, – мистер Оландер взял печенье.

Морган села за свой стол, ожидая, когда он будет готов к разговору. Гостю явно нужно было собраться с духом и мыслями. Пока он это делал, Морган положила себе на колени под столом мобильник и отправила Лансу эсэмэску: мистер Оландер не на ферме, а у них в офисе. После того как гость съел два печенья и отпил кофе, его лицо немножко посвежело.

Он откинулся на спинку кресла и уставился на кофе.

– Мне бы очень хотелось сказать, что я не верю в то, что моя жена покончила с собой, но это было бы ложью. Я нисколько этому не удивился, – мистер Оландер сцепил пальцы на кружке.

– Мне жаль, что все так случилось, – пробормотала Морган. Жизнь этого мужчины была разрушена.

Мистер Оландер едва кивнул.

– Она была на грани нервного срыва. Честно говоря, я думал, что она наложит на себя руки, когда Эрику предъявили обвинение. Даже поразительно, что она так долго продержалась.

– Она не обращалась за помощью к психологу?

– Нет, – голос гостя вдруг стал раздраженным, – она отказалась. Как будто не хотела, чтобы ей стало лучше. К тому же наша медицинская страховка не включает услуги психолога. И оплатить их мы бы тоже не смогли. Мы сначала заложили ферму, чтобы нанять лучшего адвоката. И даже продали кое-что из мебели. А потом и вовсе выставили ферму на продажу, хотя покупатель нашелся не сразу. В наши дни молочная ферма никому не нужна.

Мистер Оландер лишился сына, жены и дома. Что же у него осталось?

Надежда на то, что сын выиграет апелляцию?

– Где же вы живете? – спросила гостя Морган.

– Мы переехали в маленький домик в деревне. Я не привык жить в такой близости от других людей. Но это все, что я смог себе позволить. Впрочем, это не важно. Ферма сейчас – просто пустая ракушка. Я распродал все оборудование. Скотины не стало, – вздохнул гость, – ничего не осталось…

– Что я могу сделать для вас, мистер Оландер? – как можно мягче спросила Морган.

– Моя жена хотела нанять вас перед тем, как… – он сделал глубокий вдох и справился с волнением.

– Да, это так…

– Предъявленное Эрику обвинение подкосило ее. Она была сама не своя, пока к нам не приехала эта писательница. Она взбудоражила Лену, – мистер Оландер порылся в своем кармане и извлек из него помятую визитную карточку: – Оливия Круз, – он снова опустил визитку в карман. – Мисс Круз сказала нам, что расследует дело Эрика. Когда она сказала, что старшина присяжных солгала о своем прошлом, Лена пришла в ярость.

– А мисс Круз так и сказала, что старшина солгала? – решила уточнить Морган.

В основе предыдущей книги Оливии лежало дело одного из бывших клиентов Морган. Оливия знала процессуальные нормы. И наверняка была в курсе того, как выбирались и утверждались присяжные.

– Я не помню, употребила ли она слово «лгать», – наморщил лоб мистер Оландер. – По-моему, она сказала что-то вроде «предпочла умолчать», что в общем-то одно и то же.

Не совсем.

Как часто люди слышат то, что хотели бы услышать!

– Мисс Круз сказала, что она будет продолжать расследование и оповестит нас, если узнает еще что-нибудь. Адвокат Эрика уже подал апелляцию, но он не думает, что нам поможет информация мисс Круз. Он прорабатывает другие варианты.

Морган согласилась с адвокатом, а вот миссис Оландер – нет.

– За те деньги, что я заплатил этому законнику, ему бы следовало добиться хоть какого-то результата! – повысил голос мистер Оландер. Он отвел глаза в сторону, заскрежетал челюстями, пока пытался взять себя в руки.

Морган дала ему минуту на то, чтобы успокоиться. А потом сменила тему:

– Как ваша жена нашла меня?

– Лена видела вас по телевизору. Примерно в то время, когда Эрика арестовали в первый раз. Она еще тогда хотела вас нанять для его защиты, – качнулся мистер Оландер. – Но мы ограничены в средствах. И мне хотелось, чтобы дело Эрика вел более опытный адвокат. Вы ведь только недавно начали практиковать.

За плечами Морган был еще опыт работы прокурором. Но сейчас было неуместно об этом упоминать. Морган не продавала свои услуги. Она уже отказалась от этого дела.

Мистер Оландер поставил кружку на стол:

– Дело вот в чем. Этот чертов обвинитель на суде вел себя как высокомерный придурок. И я бы не удивился, если бы оказалось, что он знал о старшине присяжных и использовал ее в своих целях.

Помощник окружного прокурора Тони Эспозито выступал обвинителем по делу Эрика. Отношения Морган с Эспозито складывались по-разному – они бывали то дружескими, то состязательными, а подчас и враждебными. Его моральный кодекс представлялся Морган таким же серым, как и костюмы, которые он предпочитал. Эспозито мог быть заносчивым и надменным, и он любил выигрывать. Но Морган не могла себе представить, чтобы он поступился этическими нормами и поставил под угрозу свою карьеру, утаив важную информацию от защиты. Тем более в деле, в котором он имел заведомое преимущество.

– В большинстве случаев факты из далекого прошлого присяжных остаются неизвестными и защитнику, и обвинителю, – сказала Морган.

– Но он смешал Эрика с грязью!

Конечно, смешал. А как иначе? Он же хотел, чтобы присяжные почувствовали его уверенность в виновности Эрика. Эспозито хотел, чтобы они почувствовали и разделили его отвращение к обвиняемому. То, что происходило в зале заседания суда, было отчасти действом театральным. Правда была неуместной, если обвинитель не мог убедить жюри присяжных.

Внезапно кулак мистера Оландера обрушился на стол Морган, заставив его сотрястись, а ее – удивиться столь резкой перемене в поведении гостя.

– Суд над Эриком был сплошным фарсом! – лицо мистера Оландера искривилось до неузнаваемости. Теперь он совершенно не походил на того человека, которого Морган впустила в свой кабинет. – Я заплатил кучу денег за хорошего адвоката, а он начал с того, что предложил Эрику признать свою вину!

Адвокатская контора, в которую обратились Оландеры, находилась в Олбани. Морган была известна репутация их адвоката. Он был опытным и явно компетентным юристом.

Кожа на исхудавшем лице мистера Оландера вытянулась от гнева. Возможно, Эрик унаследовал изменчивый нрав своего отца. Морган вспомнила, как мистер Оландер держался на крыльце. Он потерял всю свою жизнь. И его эмоциональной нестабильности, конечно, следовало ожидать. Но Морган довелось допрашивать сотни подозреваемых и общаться с десятками жертв и множеством свидетелей. Мистеру Оландеру удалось сбить настройки ее отлаженного внутреннего детектора.

Он действительно был таким неуравновешенным? Или так проявлялась его депрессия? А может, он пытался играть на ее чувствах, рассчитывая вызвать ее симпатию и склонить к сотрудничеству? Который из двух мистеров Оландеров был настоящим?

Морган вспомнила слова, сказанные миссис Оландер во время их встречи: «Кеннет не знает, что я здесь. Он бы этого не одобрил». Тогда Морган не придала им особого значения. А теперь ей подумалось: а не боялась ли Лена Оландер своего мужа?

Жена Эрика тайно искала приют для жертв домашнего насилия. Что, если битье жен и маниакальный контроль над ними практиковали все мужчины в семействе Оландеров?

– Наш дерьмовый адвокатишка должен был сам узнать о предвзятости старшины присяжных, – встрял в размышления Морган мистер Оландер. – Мы не должны были узнать это от репортерши.

– Я уже объясняла вашей жене – тот факт, что эта женщина была жертвой домашнего насилия более двадцати лет тому назад, не влечет за собой ее автоматической дисквалификации как старшины присяжных.

– Что за дерьмо! – выплюнул ругательство из перекошенного рта мистер Оландер. – Ненавижу законников! – Его голос повысился, кулак подпер бедро. – Вы хотя бы можете дать мне прямой ответ?

– Мистер Оландер, все не так просто.

– Да уж, конечно, не просто. Я не дурак! Из меня высосали все, что только было можно. Я продал свою ферму, но не увидел взамен ничего.

Неужели он и вправду думал, что за деньги может купить свободу сыну?

– Последние несколько лет нам пришлось несладко. У меня почти ничего не осталось. Чертовы адвокаты забрали у меня последнее. А потом пришла Лена и сказала, что нам надо нанять другого адвоката. Я сказал ей… – мистер Оландер вдруг осекся и отвел глаза в сторону, как будто еле удержался от того, чтобы не произнести то, чего высказывать не следовало.

– Я сказал ей: «Нет, у нас уже есть адвокат. Я не собираюсь больше выбрасывать деньги на другого». Я хочу, чтобы вы вернули мне деньги, которые моя жена дала вам в качестве предварительного гонорара.

– Но ваша жена не давала мне никаких денег, – возразила Морган. – Я отказала ей. Я сказала вашей жене, что вам нужен адвокат, специализирующийся на апелляциях.

– Черт подери! – вскочил с кресла мистер Оландер. – Я знаю, что она дала вам деньги. Она взяла с собой чек, и его не было в ее сумочке.

На короткий миг память Морган вернула ее в прошлое – когда в последний раз имела дело с импульсивным, жестоким клиентом. Он ударил ее по лицу прямо в коридоре суда. Морган заработала тогда сотрясение мозга. Физически она вылечилась, но бесследно тот инцидент не прошел. Он заметно поколебал уверенность Морган в себе. Сердце молодой женщины бешено заколотилось, его удары эхом отзывались в ушах; под мышками проступил пот.

Может, мистер Оландер просто запугивал? Контролировал ли он себя или был действительно опасен?

Глава четырнадцатая

Ланс направил взгляд на ферму Оландеров через лобовое стекло «Приуса» Шарпа.

– А тут вообще-то кто-нибудь живет?

– Место выглядит заброшенным, – Шарп выключил мотор.

Они вылезли из машины перед одноэтажным домом, разветвившимся как спрут в разные стороны за счет пристроек. Второй дом в таком же стиле стоял на противоположном краю луга площадью с футбольное поле.

– Это адрес Кеннета Оландера, – указал на дом перед ними Ланс.

Защищенный от стихии всего несколькими деревьями, главный фермерский дом уже явно начал сдаваться под натиском времени и непогоды – старый и посеревший, он больше не мог скрывать своего возраста. Другой дом на вид был более новым – блеск синих ставней и белых досок напоминал отделку виниловой обшивкой. – Кеннет Оландер построил второй дом для Эрика и Натали.

Скрестив руки, Шарп внимательно оглядел оба дома.

– Почти замкнутый комплекс.

За домами тянулся длинный, низкий коровник, окруженный пустыми пастбищами и небольшими хозяйственными строениями.

Ланс прошел по дорожке к единственной ступеньке, что вела на переднее крыльцо первого дома:

– Кто-то, возможно, превратит весь этот участок в район массовой застройки.

Шарп постучал в дверь.

Внезапный порыв ветра закружил сухие листья, выстилавшие крыльцо. Но кроме их недовольного шелеста больше ничего не нарушило мрачную тишину забвения.

Шарп постучал в дверь еще раз. Они подождали несколько минут, но им так никто и не ответил.

– Давай обойдем его, – предложил детектив и направился к ближайшему окну. Сложив руку над глазами козырьком, он заглянул внутрь.

Ланс последовал за шефом вдоль бокового фасада дома, заглядывая в каждое окно на пути. Шарп всегда отличался любопытством и повсюду совал свой нос, но обычно он старался это делать в рамках закона.

– Интересно, как долго они прожили на ферме, – детектив резко развернулся и пошагал по траве. – Давай-ка осмотрим коровник.

Они прошли по грязной тропке от дома к коровнику.

– Да, запашок здесь пренеприятный, – наморщил нос детектив. – Я бы не стал покупать на этой ферме молоко, – Шарп обошел разлагающуюся тушу крупной крысы. Судя по характерным звукам в стене коровника, там ютились и живые грызуны.

– Я бы тоже, – согласился Ланс. – Остается лишь надеяться, что в лучшие времена порядка здесь было больше.

– Сомневаюсь, что эта ферма знавала лучшие времена. Тут все кричит о многолетнем запустении.

Они вошли в просторный огороженный загон, в котором хозяева когда-то держали скотину. Даже в отсутствие коров Лансу в ноздри ударил едкий запах навоза и мочи. Проржавевшее оборудование густо оплетала пышная паутина.

Центральная часть коровника была высотою в два этажа. По обе стороны от прохода располагались загоны и склады. Окна выходили в доильную зону. В задней части строения от стены к стене тянулись мостки, с которых работники фермы, скорее всего, наблюдали за процессом дойки.

Если не считать нескольких одичавших кошек, никакой другой живности в коровнике не было. Помещение у входа, по-видимому, служило «офисом» фермы. Ланс заглянул внутрь. Толстый слой пыли покрывал картотечные шкафы и потрепанный письменный стол. Полосатый кот выгнул спину и зашипел, а потом опрометью вылетел в открытую дверь в соседнее помещение.

– Сдается мне, мистера Оландера здесь нет, – Шарп вышел на улицу и устремился обратно к дому.

– Надо будет наведаться сюда еще раз, – поспешил за ним Ланс. – Может, нам следовало сначала позвонить.

– Предупреждая подозреваемого, ты даешь ему возможность спрятать все инкриминируемое дерьмо, – Шарп предпочитал застигать людей врасплох.

– Так-то оно так. Но тактичность может расположить человека к сотрудничеству. Мы ведь больше не полицейские. Мы не можем заставить людей разговаривать с нами – Ланс остановился. – Погодите. У вас что, есть причины подозревать Оландера в похищении Оливии?

– Нет, но спрятать женщину в таком большом и запустелом месте, как это, было бы легко, – Шарп обошел снова дом.

– Но какой у него мог быть мотив? – спросил Ланс.

Шарп подпер рукой бок:

– Миссис Оландер явилась на встречу с Морган одна. Почему ее муж не пришел вместе с ней? Может быть, он вовсе не желал добиваться освобождения сына.

– Но почему?

– Возможно, это он убил свою невестку.

– А у нас есть основания для такой версии?

– Нет, – замедлил шаг Шарп. – Но что, если он знает, что его сын виноват, и даже пытался ему помочь скрыть преступление.

– Эта версия звучит более правдоподобной.

– Давай-ка осмотрим второй дом, – предложил детектив.

Ланс последовал за ним по тропинке к дому Эрика. Заглядывая в каждое окно, они обошли его по периметру. Все комнаты пустовали. В них не было не только людей, но и никаких личных вещей. Из обстановки там находились лишь самые необходимые предметы мебели. А комната в задней части дома, которую Ланс посчитал семейной гостиной, была заставлена картонными коробками.

– Вот это окно не заперто. Ну-ка, подсади меня. – Шарп натянул на руки перчатки и толкнул оконную створку. – Мы здесь одни. Грех этим не воспользоваться. Другого такого шанса нам может больше не представиться.

Ланс помог детективу перемахнуть через подоконник. И вернулся к заднему углу дома – наблюдать за дорогой на случай, если мистер Оландер вернется домой. Шарп возвратился через четверть часа:

– Я проверил кладовки, чердак и подпол. Оливии там нет. Давай обследуем и главный дом.

Они перебежали луг и повторили уже отработанную схему. Разве что на этот раз Шарпу пришлось прибегнуть к отмычке, чтобы проникнуть в дом через окно.

– Там нет входа в подвальное помещение, – сказал он, спрыгнув из окна на траву. Подняв руку, Шарп притворил оконную створку.

– Это старый дом. У таких домов вход в подвальный этаж делался, как правило, с улицы.

Они двинулись к двустворчатой двери сзади дома. На ее ручках висела цепь, а на ушках навесной замок.

– Мы осмотрели уже девяносто процентов владения. С этим последним помещением мы справимся совсем быстро, – достав из барсетки набор отмычек, Шарп занялся замком.

Ланс и не подумал возражать. Это не было обычное расследование. И если существовал хотя бы один шанс – пусть даже призрачный – что Оливия томилась в подвале Оландера, они должны были его проверить.

Шарп вскрыл замок через две минуты.

– Подождите, – Ланс извлек из своего кармана перчатки и надел на руки.

Оба схватились за ручки. Дверные петли были ржавыми, но створки поддались легко. Деревянные ступени спускались в темноту. Шарп достал из кармана куртки фонарик и посветил им в темный проем. Но все, что они смогли разглядеть, – это несколько квадратных футов плотно утрамбованной земли и человеческие следы.

– Кто-то здесь недавно был, – Шарп без колебаний ринулся вниз по ступенькам. И направил фонарик на отпечатки подошв. – Похоже, все эти следы оставила одна и та же пара сапог.

Ланс последовал за шефом, подсвечивая себе путь своим фонариком. Все подвальное помещение разделялось перегородками на несколько зон для хранения. В первой на полках теснились пыльные коробки. На одних было написано «Рождественские украшения», на других «Трофеи Эрика в Младшей Лиге».

Ланс приподнял крышки нескольких коробок. Похоже, надписи соответствовали действительности.

Они прошли в следующую зону – огромную кладовку с полками, этикетки на которых свидетельствовали о том, что семейство Оландеров некогда хранило большое количество нескоропортящихся продуктов. От былых запасов остались коробка с сухими пайками, да несколько стеклянных банок с завинчивающимися крышками – домашние заготовки томатов и персиков.

В последней зоне Шарп и Ланс обнаружили четыре старых больших и невысоких квадратных чемодана.

– Как ты думаешь, что в них? – остановился перед одним из чемоданов Шарп, изучая висячий замок с ключом на его крышке.

Все чемоданы покрывал толстый слой пыли и паутины, а бетонный пол вокруг них – тонкий слой грязи; следов на нем не было.

– Не похоже, чтобы кто-то приближался к ним в последнее время. Но есть только один способ это проверить. Мы уже совершили и взлом, и проникновение. Надо довести дело до конца, – подошел ко второму чемодану Ланс. В кармане куртки у парня лежал его собственный набор отмычек.

– Верно мыслишь, – одобрил помощника Шарп.

Чемодан был старый, а замок простой. Ланс вскрыл его меньше, чем за полминуты.

Приподняв крышку своего чемодана, Шарп тихо присвистнул. И также тихо выругался:

– Вот черт!

Ланс заглянул внутрь его чемодана. Он был доверху набит винтовками.

– Это АР-15, – пробормотал Шарп.

Ланс поднял крышку своего чемодана. В нем хранились коробки с пулями.

– Здесь достаточно амуниции, чтобы вооружить небольшой отряд ополченцев. В третьем чемодане было еще больше оружия, а четвертый был доверху заполнен бронежилетами и противогазами.

Шарп махнул рукой над чемоданами:

– Что, черт возьми, Оландер со всем этим делает?

– Не знаю, – опустил крышку своего чемодана и снова запер его Ланс. – Но Оливии здесь нет.

Коротко кивнув, Шарп вернул свой в исходное состояние:

– Пистолетные рукоятки на этих винтовках нелегальные.

В штате Нью-Йорк разрешения на владение длинноствольным ружьем не требовалось, но некоторые детали на полуавтоматических винтовках были запрещены.

– Как и эти высоковместительные магазины, – добавил Ланс. Да и такое количество оружия было сильно подозрительным. – Надо бы сообщить Стелле.

– А как мы объясним ей свою находку?

– Хороший вопрос, – ухмыльнулся Ланс. – Надо бы что-то придумать. Ей ведь придется связаться с бюро алкоголя, табака, огнестрельного оружия и взрывчатых веществ.

Это федеральное агентство не могло не заинтересоваться контрабандой огнестрельного оружия.

– Ты прав, – со вздохом признал Шарп.

Ланс вышел на улицу и заморгал от дневного света. Даже пасмурный день казался ярким в сравнении с подвальной темнотой. Они заперли наружную дверь и вернулись к «Приусу».

– Может, моя мама нароет какой-нибудь грязи на Оландера, – скользнул на пассажирское сиденье Ланс. Парень вытащил из кармана мобильник и проверил сообщения. Он пропустил эсэмэску от Морган! Он был настолько сфокусирован на поиске, что даже не почувствовал вибрации.

– Он в чем-то по уши замешан, – завел мотор Шарп.

Ланс прочитал сообщение Морган. И в груди у него все похолодело:

– Мистер Оландер в нашем офисе!

– Вот черт, – развернул автомобиль Шарп. – Мне не нравится, что Морган с ним наедине.

Лансу тоже это не нравилось. Он набрал номер Стеллы и включил громкую связь:

– У меня есть для тебя конфиденциальная информация.

В ответ послышался вздох.

– Может, мне лучше перезвонить тебе из таксофона? – посчитал нужным уточнить Ланс. Только найдет ли он хоть один работающий?

– Да говори уж, – в голосе Стеллы прозвучала усталость.

– В подвале дома Оландеров хранятся чемоданы с винтовками и амуницией.

– И откуда вам это известно?

– Нам сообщил об этом анонимный источник, – предположил Ланс.

– Не бери в голову, я не хочу знать подробности. Полагаю, вы не нашли там следов Оливии?

– Нет, – выдохнул Ланс.

– Ладно, – сказала Стелла. – Я позвоню в Бюро огнестрельного оружия и взрывчатых веществ в Олбани.

– У меня там есть знакомый, – встрял Шарп. У него имелись знакомые во всех местных правоохранительных органах. – Может, мне ему позвонить?

– И кто же это? – поинтересовалась Стелла.

– Райан Абрамс, – ответил Шарп.

– Я слышала о нем, – сказала Стелла. – Но мы с ним незнакомы.

Райан работал в Бюро уже пятнадцать лет. Когда Шарп служил в полиции Скарлет-Фоллз, они вместе вели два дела, связанные с незаконной продажей оружия.

– Хорошо, – согласилась Стелла. – Позвоните ему. И постарайтесь больше не нарываться на неприятности, – судя по тону, Стелла не слишком-то верила, что им это удастся.

– Постараемся, – покосился Ланс на шефа, сжимавшего руль до белизны в костяшках пальцев. Если Оливия не найдется в скором времени, удержать Шарпа от опасностей будет намного труднее.

Связь прервалась, и Ланс опустил свой мобильник:

– Может, Бюро пришлет своего агента.

– Чтобы обосновать необходимость и получить ордер на обыск, одного анонимного заявления о пушках, найденных в частном владении, будет недостаточно, – сказал Шарп. – А кроме этих пушек, нам больше нечем прижать Оландера.

– Но я не могу себе представить ни одного законного основания, по которому фермер-молочник хранил бы у себя столько оружия и амуниции.

– Может, он нелегальный торговец оружием? – предположил Шарп, отъехав от дома Оландера.

– Не знаю. Судя по всему, винтовки пролежали в подвале какое-то время. По-моему, ни один торговец оружием не захочет подставляться, складируя у себя нелегальный товар на долгий срок. Он будет стараться продать его как можно быстрее.

Шарп свернул на автостраду:

– Может, Оландер – коллекционер?

Ланс ткнул своим большим пальцем через плечо в заднее стекло:

– Это не коллекция. Это арсенал.