Текст книги "Огни юга"

Глава 9

Невысокий, но хорошо сложенный мужчина смотрел, как пришедшие рассаживаются вокруг небольшого круглого стола, затем откинулся в шикарном начальственном кресле и улыбнулся.

– Ну, джентльмены, – произнес он, – теперь, когда вы все собрались, можем начинать.

Никто не проявил заметного энтузиазма, и Ньютон Андерсон нахмурился: что у них на лицах – скука или злость?

Черт возьми, он надеялся, что с этими людьми у него не будет неприятностей! Он подобрал их сам и знал, что все трое богаты, влиятельны и умны. Более того, они способны к действиям и переменам. По крайней мере он так думал. А сейчас они сидели, сами на себя непохожие. Кошмар!

Возможно, причина их летаргии в слишком раннем часе встречи – он назначил ее у себя в офисе в Атланте на семь часов утра в субботу. Но ему не терпелось. Он встал в четыре тридцать, пробежал свои каждодневные пять миль, затем отправился в офис, горя желанием уладить предстоящие дела. Он оставил «леди» в своей постели, не дожидаясь, когда она проснется. Стоило ему вспомнить о том, что она делала с его телом и что еще будет делать, как ему срочно пришлось положить ногу на ногу.

Это движение, кажется, немного разбудило собравшихся за столом.

– Господи Иисусе, Ньютон, ну почему в такую рань?

– Только не говори, Эдвин, что у тебя именно поэтому пусто в кошельке.

Банкир вздрогнул, как будто его попросили не дышать, подумал Ньютон. Но если это его единственный недостаток, то он просто нервный. А поскольку у Эдвина Миншу денег как грязи, на этот недостаток можно закрыть глаза.

– Я тоже хотел бы знать, почему в такую рань. – Бартон Энглес скривился и полез в правый карман рубашки, в котором держал пачку сигарет.

Ньютон подумал, что офис Энглеса наверняка пропах табаком. Но воняло там или нет, его фирма одна из самых престижных архитектурных фирм в Атланте.

– Чертовски хочется курить, – проскулил Энглес. – Черт, в этот час мне необходим кофеин.

– Да пошел ты, Энглес, – сказал Уинстон Тейлор, последний из трех присутствующих. Его строительные компании были разбросаны по всему миру.

Ньютон улыбался мужчинам, которых он выбрал. Они должны сделать его таким же богатым, как и они, хотя сами преследовали совершенно иную цель.

– Ты зациклился на этом чертовом пойле и не хочешь признаться себе в этом, – добавил Тейлор. – Вон твой кофе – иди и бери.

Энглес впился свирепым взглядом в своего друга, но встал и пошел за кофе.

Как только архитектор вернулся на свое место, Ньютон подался вперед и собрался заговорить, но Эдвин Миншу вдруг прикрыл лицо рукой и сказал:

– Проклятие, Ньют, ты что, принимал одеколоновую ванну? Уж лучше нюхать дым Энглеса.

Все засмеялись, кроме Ньютона. Он почувствовал, что краснеет, но снисходительно улыбнулся.

– Ну что я могу сказать, парни. После того как Шерил задала мне работенку, она настояла на том, чтобы я обтерся одеколоном.

– Убирайся из города! – с отвращением процедил Тейлор.

– Ну и несет от тебя, Ньютон! – добавил Энглес. – Но сделай одолжение – постарайся использовать чуть меньше этого хорошо пахнущего товара в следующий раз.

На этот раз улыбка Ньютона была искусственной, похожей на пластмассовую.

– Ну все, вы повеселились. Теперь давайте перейдем к делу.

– Мы слушаем, – сказал Тейлор. – Это твое дитя, тебе и начинать.

– Я думаю, что у нас есть отличный шанс купить землю.

– Теперь объясни толком, где эта земля, – начал Миншу.

– В Шарлотсвилле, в Виргинии.

– И ты по-прежнему думаешь, что это наилучшее место для реализации нашего проекта?

– Без сомнения, – заявил неколебимым тоном Ньютон. – Как известно большинству из вас, там есть университет и больница, они привлекают народ, но все больше туристов гонятся за красотой тех мест. Так что сами видите – золотая жила. – Он усмехнулся.

– Никто не раскопал еще, – заявил Энглес и снова похлопал себя по карману.

– Так почему ты до сих пор не купил эту землю? – спросил Тейлор. – Мы доверяем тебе, иначе никто из нас не сидел бы здесь в этот безбожный час.

– Это не так просто, – нахмурился Ньютон.

– Почему? Черт, с деньгами никаких проблем. Если не хватит, любой банк даст нам кредит.

Ньютон массировал чисто выбритый подбородок.

– Есть люди, которые хотят тот же самый кусок земли.

– Так их надо опередить.

– Это не так просто, – повторил Ньют, возвышаясь в кресле и оглядывая присутствующих. – Причина, по которой я вас позвал на эту встречу, состоит в том, что я хочу предложить план, по которому следует действовать. Конечно, с моей точки зрения.

Все внимательно посмотрели на него.

– Другая группа – местные жители, которые хотят заполучить эту землю под больницу для женщин. На прилегающей к этому участку земле уже есть клиника, которую они хотят соединить с больницей.

– Если земля такая ценность, как ты говоришь, было бы настоящим преступлением тратить ее на другую больницу. Незачем возводить еще одну. Университетская больница разрастается, как раковая опухоль.

– Я тоже так считаю, – сказал Ньют, – вот почему я уже запустил план в действие.

– Ну так просвети нас, – хором заявили все трое.

– Я действую по всем направлениям. Я начал с Янси Грейнджера, самого главного доктора, который намеревается стать во главе больницы. Я начал дискредитировать его.

– Это необходимо? – поинтересовался Энглес.

– Абсолютно. Я выполнил свое домашнее задание. Идея создания новой больницы принадлежит Грейнджеру. Без него и его исследований в области бесплодия никто бы ничего подобного не придумал. Больница была бы просто не нужна.

– И что ты сделал?

Ньют удовлетворенно улыбнулся.

– Доктору Янси Грейнджеру официально предъявлен иск в связи со смертью новорожденного. – Улыбка стала еще шире. – И женщина, которая предъявила этот иск, очень счастлива – еще бы! – она получила весьма приличную компенсацию.

– Ага, так обвинение сфабриковано, – заметил Миншу, потирая темную щетину на подбородке. – Но у нее есть шанс выиграть? Вы знаете, как трудно натравить одного доктора на другого.

– Никакой другой доктор не нужен. Головешка для костра, на котором сгорит Грейнджер, свалилась прямо куда надо. Его видели на вечеринке перед срочной операцией с выпивкой в руке.

Наступила тишина.

– Так ты говоришь, он был пьян? – спросил Энглес.

– Это не важно, – сказал Ньют, и лицо его стало хмурым. – У нас есть два свидетеля, они подтвердят, что он пил алкогольные напитки. Так что мы подвесим Грейнджера за яйца.

Тейлор бросил на Ньюта странный взгляд.

– Черт, способ, которым ты действуешь, заставляет меня подумать, будто ты лично имеешь что-то против этого парня.

– Только бизнес, мой друг, и ничего, кроме бизнеса.

Но это не был лишь бизнес. А собравшимся в комнате людям вовсе незачем знать о его собственном интересе к Грейнджеру. Однако следует быть осторожным: эти парни могут оказаться проницательными, гораздо более проницательными, чем ему хотелось бы.

Да, было дело, и очень непростое. Но в жизни порой случается такое, что легко может показаться вымыслом. Ньютон мысленно перенесся на несколько лет назад, в то время, когда его первая жена хотела ребенка. Она услышала о Грейнджере раньше, чем он стал известным далеко за пределами своей больницы, и настояла на том, чтобы муж прошел обследование. И оно показало, что Ньютон «стреляет холостыми», то есть он не мог иметь детей.

С того самого дня, когда Янси Грейнджер пришел в его кабинет и сообщил ему об этом, Ньютон возненавидел его всеми фибрами души и мысленно поклялся отомстить. Еще бы – никто и никогда в жизни не наносил большего оскорбления Ньютону Андерсону, следовательно, этот человек не должен остаться безнаказанным.

Теперь был шанс расквитаться с этим сукиным сыном, и он собирался воспользоваться им. Кроме того, когда он провернет намеченное дельце, у него будет денег больше, чем он или любая из его любовниц смогли бы потратить.

– Ньют?

Он запустил руку в волосы цвета помоев и помотал головой, словно освобождаясь от нахлынувших воспоминаний.

– Извините. Стратегия состоит в том, чтобы разрушить репутацию Грейнджера еще раньше, чем начнется судебное разбирательство. Вот способ заполучить землю.

– Другими словами, если испортить репутацию Грейнджера, то горожане не расщедрятся и не раскроют свои кошельки. – Уинстон замолчал, устремив взгляд на Ньютона. – Мне нравится.

– Отлично, – сказал Ньют с улыбкой. – И чтобы подлить масла в огонь, я должен сказать, что хозяин земли ненавидит скандалы – он так чтит старинные традиции, что само это слово вызывает у него отвращение.

– Значит, с его точки зрения, доктор обязан быть порядочным человеком, – добавил Энглес.

Ньют кивнул.

– И чтобы еще больше подсластить пилюлю, скажу: женщина, которой мы заплатили, позвонила и сказала, что к ней приходила любознательная репортерша, которая готовит статью о Янси Грейнджере.

Миншу захихикал.

– А она не зря кудахтала, как обычно женщины на своих вечеринках?

– Нет, не должна была. Очевидно, репортерша знала о том случае и поехала расспросить о деталях.

– Звучит неплохо, – сказал Энглес.

– По-моему, тоже, – поддержал его Уинстон. – Получай наше благословение, Ньют. Так держать! Нет ничего лучше хорошей схватки, – он улыбнулся, – за всемогущий доллар.

– Приятно слышать, – сказал Ньют, – я намерен победить, господа. Если мы не совершим ошибки, то эта земля будет наша.

Дана зевнула и отпила глоток кофе. Она никак не могла проснуться в это утро. Но сегодня воскресенье, и можно разрешить себе полениться. Нет, нельзя. Она должна взять интервью как можно у большего числа людей, расспросить их о Янси Грейнджере, но она подозревала, что провинциалы не любят тех, кто пытается выудить у них секреты, да еще в воскресенье.

Кроме того, она обещала провести день с Руни. Она несколько раз поднимала трубку и снова клала ее на место. Руни ей искренне нравился, и она чувствовала, что и он относится к ней так же.

Дана потянулась за газетой «Вашингтон пост». Она поставила чашку, пробежалась глазами по заголовкам и открыла на странице, посвященной проблемам общества, – интересно, о чем пишут.

Заголовок вверху сразу бросился ей в глаза.

Будет ли новый член в семье председателя палаты представителей?

«Ходят слухи о том, что спикер палаты представителей Клейтон Кроуфорд и его молодая прелестная жена Глория пытаются заиметь младенца. И поскольку это им никак не удается, она консультируется у известного специалиста по бесплодию.

Есть ли какая-то доля правды в этих слухах, конгрессмен?»

Рука Даны застыла на странице, а сердце пустилось вскачь. Янси Грейнджер! Должно быть, о нем идет речь. Но почему она ничего об этом не знала? Черт возьми! Если Нэнси Симмонс, репортер, которая работает на эту рубрику, узнала насчет жены конгрессмена, то и она должна была узнать. Все, что касается Янси Грейнджера, – это ее дело.

Дана вдруг вспомнила о звонке, который застал Янси в ресторане. Выражение его лица стало таким, которое невозможно забыть. Он тогда сказал, что ждет очень важную персону. Но она не придала значения этому заявлению, особенно после того, как потерпела фиаско. Тот поцелуй вытеснил все ее мысли.

– Черт возьми! – произнесла Дана.

Она должна убедиться, что Янси действительно именно тот доктор, который консультирует миссис Клейтон Кроуфорд, потом надо выяснить, что это для него значит. Можно предположить, что его интересуют деньги, престиж, слава, не говоря уж о том, что это вызвало бы новый приступ любви к нему обитателей Шарлотсвилла.

Но если он потерпит неудачу, пытаясь помочь столь важной персоне, это может иметь весьма неприятные последствия для него. Он может стать козлом отпущения.

В любом случае это факт, и надо действовать как можно скорее.

Она приняла решение и больше не могла оставаться в комнате. Дана быстро оделась и поехала в город. Она хотела перекусить и подумать над списком вопросов для беседы с Янси Грейнджером.

Запах свежеиспеченного хлеба щекотал ноздри уже перед входом в любимое кафе. Она собиралась сесть за столик, когда ее взгляд остановился на стойке.

Единственный посетитель встретил ее пристальный взгляд.

– Привет, Дана. Давненько не виделись.

Дана облокотилась на спинку стула, кровь застыла у нее в жилах, а мысли заметались. Альберт Рамзи, один из самых ненавистных ей «свободных художников» от журналистики, улыбался ей, как давнему другу, с которым давно не виделся. Она терпеть не могла этого типа и его манеры. Он ни перед чем не останавливался, если хотел что-нибудь состряпать. Ни перед чем. Он был из тех, у кого слишком толстая кожа, в него можно вколоть сколько угодно иголок, а он и не поежится. Он совершенно бесчувственный.

– Что ты тут делаешь, Рамзи? – спросила она с явной неприязнью.

Он приложил руку к своей широкой груди, но, увидев выражение его лица, она вздрогнула, и вовсе не из-за впечатления от изрытой прыщами кожи. Но из-за того вселенского презрения – презрения ко всем и ко всему, кроме собственной персоны, – которое отчетливо читалось на его физиономии.

Один журналист сказал о Рамзи: «Он смотрит так, будто только что вляпался в кучу собачьего дерьма». Лучше не скажешь, согласилась Дана. Коллега прав.

– Ну почему бы и не поговорить с другом? – сказал он.

– Ты мне не друг и никогда им не был.

– Да ладно, перестань, сегодня ты явно встала не с той ноги.

– Что ты тут делаешь? – Дана повторила вопрос, впиваясь в него взглядом.

– Видишь ли, когда я в последний раз узнавал, это была свободная страна. – Он произнес эту фразу, намеренно растягивая слова, и от этого смысл становился еще более оскорбительным. – И потом, дорогуша, я мог бы задать тебе тот же самый вопрос.

– Держись от меня подальше, Рамзи.

Он засмеялся.

– Я мог бы тебе то же сказать. Но я сегодня в хорошем настроении и отвечу на твой вопрос. Я здесь по делу, любовь моя.

Дану охватил страх, перед глазами запрыгал текст из только что прочитанной газеты. Ни в коем случае нельзя позволить этому ублюдку опередить ее, Рамзи нельзя и близко подпускать к Янси Грейнджеру. Ни за что.

Словно прочитав ее мысли, Рамзи рассмеялся.

– Ну, любовь моя, что это ты стала прямо как в воду опущенная?

Дана поджала губы.

– Ты пожалеешь, Рамзи, попомни мои слова, ты пожалеешь.

Чтобы совсем не потерять самообладание, она быстро развернулась на каблуках и вышла из кафе.

Глава 10

– Ты все еще злишься на меня?

– Я никогда на тебя не злилась.

Руни положил руку на сердце, словно оно нестерпимо болело.

– Ты меня дразнишь? Мне кажется, в мое сердце впились ножи. Вот сюда. – Он постучал по груди.

Глаза Даны округлились.

Они только что закончили обед в самом прекрасном ресторане Шарлотсвилла, в том самом, где она впервые встретилась с Янси Грейнджером. В общем, вечер оказался приятным.

До самой последней минуты Дана боялась этой встречи. Но поскольку она не могла придумать, как изящно уклониться от этого похода в ресторан, она решила держаться.

Кроме того, мысль остаться одной в гостинице на весь вечер ее не соблазняла, поскольку она ни о чем не могла думать, кроме как о деле, связанном с Янси. Решившись пойти поужинать с Руни, Дана решила расспросить о его планах по защите Янси, и это придало ей сил.

Собравшись с духом, она выбрала платье, зная, что Руни наденет рубашку с галстуком. Он надевал ее везде и всегда, куда бы ни шел и куда бы ни ехал. Она давно смирилась с этим результатом аристократического воспитания. На мгновение она представила себе отца Руни, как он тащит свою жену в постель, одетый в смокинг.

Она фыркнула и скользнула в простое короткое черное платье от Энн Тейлор. Когда она встретилась с Руни в вестибюле гостиницы, он даже присвистнул.

Но сейчас, хотя он пялил на нее глаза, он вел себя очень официально. Кажется, он не понимал хода ее мыслей.

– Я увязла, как в трясине, – призналась она. – Я мало что понимаю.

– Тебя можно оправдать. Я непременно тебе сказал бы, что мой старик владеет землей. Я просто не подумал. Но что касается адвокатского соглашения, ты узнала об этом сразу после того, как меня наняли.

– Да, но оба события так совпали, что мне трудно было их сразу осмыслить.

– А сейчас, когда все тебе стало ясно, ты, конечно, начнешь досаждать мне своими расспросами, ты ведь хочешь узнать, что происходит?

Дана улыбнулась.

– Если это вопрос, то ты сам на него ответил.

Он сердито посмотрел на девушку.

– Ты уже вгрызлась своими крепкими зубками в дела доктора?

– Нет еще.

– Насколько я его знаю, ему это очень не понравится.

Дана поджала губы.

– Жаль, но это единственный способ узнать что-то о нем. Фактически я уже начала копать.

– Я знаю. Мэри Джефферис говорила мне, что ты должна была встретиться с ней.

Дана склонила голову набок.

– И что ты думаешь об этом?

– О чем?

Руни казался совершенно невинным, и на секунду она почти купилась. Потом покачала головой:

– О, не надо. Ты только что сам признал, что я захочу выяснить все, что тебе известно.

– Но я не говорил, что все расскажу, – ответил Руни с усмешкой. – Ты знала, закидывая невод, что вряд ли выудишь что-то из меня.

– Я знаю, это конфиденциальная информация.

– Так почему же ты пытаешься вытряхнуть ее из меня?

– Потому что я репортер и мне надо докопаться до самой сути натуры твоего клиента, а значит, исследовать каждый аспект истории его жизни. Это часть моей работы.

– А держать рот закрытым – моя работа. Но с другой стороны, если ты раскопаешь что-нибудь полезное мне, обязательно сообщи. Я бы хотел вытащить парня.

– Тебе не важно, виноват он на самом деле или нет?

Если Руни задели ее слова, то он не подал вида. Он пожал плечами:

– Я предпочитаю не задавать себе такого вопроса, меня это не интересует.

– Ты говоришь как истинный адвокат, из-за которых от нашей судебной системы так воняет.

Руни поднял бровь.

– Боже мой, я и не предполагал, что тебя так сильно интересует эта проблема!

– Ну вот, а теперь знаешь, – ответила она горячо.

Руни усмехался и посмотрел поверх плеча Даны.

– Хорошо, хорошо.

– Что – хорошо?

– Я только что понял суть нашего разговора.

Дану охватила паника, она почувствовала, что вспыхнула, но попыталась воззвать к своему здравому смыслу. Где она допустила ошибку? Их пути с Янси Грейнджером должны были пересечься, и они пересеклись, ей обязана была сопутствовать удача.

К сожалению, этого не произошло. Она оказалась не готова сразиться с ним. Он даже поцеловал ее. Ей не нравилось, что этот поцелуй значил для нее так много, потому что даже сейчас, вспомнив вкус его губ, она почувствовала, что ее бросило в жар. Поэтому ей следует все пресечь, чтобы двигаться дальше. Это еще не конец света, и ничто больше не остановит ее, она выполнит свою работу.

Ей ужасно хотелось уйти, но она гордо сидела на своем месте.

– Он действительно одинок? – заставила себя спросить Дана.

– Нет, но я не могу тебе сказать, с кем он.

Не в силах обуздать свое любопытство и кое-что еще, чего она не могла сформулировать, Дана огляделась. В другом конце зала она увидела Янси, он, опустив голову, изучал меню. Дана перевела взгляд на его спутницу, это была явно не его прежняя жена. Лица женщины не было видно, только волосы, белокурые, обесцвеченные краской. Она, казалось, что-то говорила Янси.

Дана снова посмотрела на Янси и ощутила внезапный приступ ревности. Господи, как ей забыть его, что сделать, чтобы забыть…

В этот момент он закрыл меню и посмотрел на нее. Их глаза встретились. Дана изо всех сил старалась справиться с голосом, с бешеным пульсом, поскольку она уловила тревожащий блеск в его абсолютно синих глазах.

Она оторвала от него свой пристальный взгляд и повернулась к Руни, который спросил:

– Наверное, ты хочешь с ним поговорить?

Меньше всего Дане хотелось этого сейчас, но она не собиралась в этом признаваться Руни.

– Может быть, позже. Я не думаю, что сейчас подходящее время.

– Почему?

– Они обедают.

– Собираются обедать, ты имеешь в виду?

– Ну, если ты так ставишь вопрос, то да: они собираются обедать.

От ее тона на лице Руни появилось странное выражение, но в этот время подошел официант со счетом. Руни протянул ему кредитную карточку и подался вперед.

– Нравится тебе или нет, но мы должны остановиться возле их столика. Нам все равно идти мимо него, невежливо поступить иначе.

– Руководи в таком случае.

– О, вот теперь я вижу, с кем он. Я узнал.

– И с кем?

– Это Вида Лу Динвидди, председатель комитета.

Настроение Даны мгновенно изменилось.

– В таком случае ты прав. Нам надо остановиться возле них. Она возглавляет мой список тех, с кем я должна поговорить.

– Я представляю, сколько там имен. Она из тех, кого можно расспросить. Эта женщина наложила свою лапу на многие дела в городе.

Дана собиралась выяснить поподробнее, кто такая госпожа Динвидди, но вернулся официант. Руни нацарапал свое имя на счете и посмотрел на Дану.

– Готова?

– Да.

– Тогда пошли.

Дана поняла: Янси догадался, что они собираются остановиться возле них, и поднялся прежде, чем они подошли к столику. Место его спутницы пустовало.

– Привет, Тримейн, – сказал он, пожимая протянутую руку Руни.

Повисла неловкая тишина, когда Янси уставился на Дану, которая изо всех сил старалась не выдать своих чувств. И тем не менее она не могла не обратить внимания на запах его одеколона, смешанный с запахом его тела. Он выглядел невероятно сексуально: небрежно одетый, в джинсах, которые открывали взгляду длинные мускулистые ноги, а светлая спортивная рубашка контрастировала с загаром.

– Итак, мы снова встретились, мисс Бивенс, – наконец сказал он.

Прерывисто дыша, она ответила:

– Привет, доктор.

Ему не удастся смутить ее или испугать. Даже табун диких лошадей не смог бы заставить ее сдвинуться с места.

Словно читая ее мысли, он задержал на ней взгляд, потом быстро отвел глаза. Слишком быстро.

– А вот и Вида Лу.

Дане не надо было оборачиваться, чтобы узнать об этом – она ощутила запах крепких духов.

– Здравствуйте, миссис Динвидди, – сердечным тоном поздоровался Руни, словно устав держаться на заднем плане. – Это мой друг, Дана Бивенс, я не думаю, что вы уже встречались.

– Верно, мы не встречались. – Вида Лу сделала шаг к Дане.

Улыбка Даны застыла на лице. Перед ней стояла ее мать.