Текст книги "Небо на ладони"

Глава 4

Полковник Джексон протянул ей руку, и Рейн не оставалось ничего другого, как выдержать его крепкое пожатие, хотя ей совсем не хотелось этого делать.

Джексон был высокий мужчина лет пятидесяти, с узким загорелым лицом, на котором лежала печать суровости. Он был хорошо сложен, что подчеркивал безупречно подогнанный китель.

– Рад познакомиться, мисс Микаэлс, хотя предпочел бы, чтобы это произошло при иных обстоятельствах.

Рейн заставила себя говорить спокойно.

– Я тоже, полковник.

В течение нескольких секунд атмосфера, казалось, была перенасыщена электричеством. Все молчали.

– Я весьма огорчен тем, что произошло с вашим братом, – прочувствованно и, похоже, искренне произнес Джексон, нарушив затянувшееся молчание.

– Благодарю вас, полковник.

Отвернувшись от Джексона, Рейн взглянула на Эша Эллиота. Слава Богу, его лицо больше не напоминало грозовое облако, готовое разразиться бурей – похоже, он умел держать себя в руках, – и лишь на щеке его подергивалась мышца.

Рейн стряхнула с себя оцепенение, решив, что если у них есть что ей сказать, то они это скажут. А сейчас она должна повидать брата. Немедленно. Отбросив колебания, Рейн повернулась к двери.

– Простите меня, – проговорила она, стараясь не смотреть в сторону Эша. – Я должна…

– Рейн. – Это заговорил Эш. – Сейчас у Тодда бригада врачей. Они просили нас подождать за дверью.

Рейн побледнела. Неужели Тодду стало хуже? Невидящим взглядом она уставилась на дверь и невольно сделала к ней шаг. Она напрочь забыла о зловещем присутствии полковника Джексона. Сейчас ею владело лишь одно желание – прорваться в палату к Тодду.

– Я уверена, что они поговорят со мной. В конце концов, я его ближайшая родственница.

Полковник Джексон пошевелился, и это его неловкое движение привлекло внимание Рейн.

– Я знаю, сейчас неподходящее время, – извиняющимся тоном проговорил он, – но, когда вам будет удобно, я хотел бы с вами поговорить.

– Черт возьми, Джексон! – взорвался Эш. – Я ведь уже говорил тебе…

Он не закончил фразу. Дверь распахнулась, и на пороге появился доктор Андерс, за его спиной маячили еще два врача.

Доктор Андерс устремил взгляд на Рейн.

– Доброе утро, мисс Микаэлс, – улыбнулся он, отступив в сторону, чтобы дать возможность коллегам выйти из палаты.

Вежливо кивнув Рейн, мужчины вышли в коридор.

– Как… как чувствует себя мой брат? – спросила она испуганно.

Андерс нахмурился.

– Ночь прошла хорошо, но рано утром появились признаки новых осложнений. Это касается главным образом легких. – Он увидел ужас на лице Рейн, но продолжал говорить мягким, успокаивающим тоном: – Я бы не хотел, чтобы вы излишне волновались, дорогая мисс Микаэлс. Его посмотрели двое моих коллег, и по их рекомендации я назначил новый курс лечения. Мы надеемся на лучшее. – Он взял руку Рейн и легонько сжал, как будто хотел избавить ее от страхов.

Слезы блеснули на ресницах Рейн.

– Спасибо вам, – еле слышно проговорила она. – Я знаю, что вы делаете все возможное, и я вам благодарна от всего сердца.

Доктор покачал головой.

– Пока меня рано благодарить. Кстати, почему бы вам не посидеть с ним сейчас? Он уже спрашивал о вас. – Затем он повернулся к Эшу: – Я бы хотел вас видеть у себя в офисе, Эш, как только у вас будет время.

– Непременно, – кивнул Эш. – Я буду у вас очень скоро.

Пока Эш и Андерс обменивались репликами, полковник Джексон незаметно ушел. Рейн облегченно вздохнула. По крайней мере она получила отсрочку. Но оставался еще Эш. Она почувствовала, как его теплое дыхание долетело до ее щеки, и напряглась.

– Рейн, – выверенно-сдержанным тоном обратился он.

– Да? – откликнулась она, стоя к нему спиной и вцепившись в ручку двери.

Она услышала, как Эш шумно втянул в себя воздух, однако так и не повернула головы.

– Я буду поблизости, – произнес он наконец и пошел прочь. Однако Рейн догадалась, что он собирался сказать совсем другое. Он явно был чем-то расстроен.

Она с тяжелым сердцем вошла в палату и бесшумно прикрыла за собой дверь.

Эш обнаружил, что образ Рейн то и дело возникает в его воображении и мешает сосредоточиться. Он сидел, уставившись в пространство, и не мог заставить себя не думать об этой девушке. Ему вспоминались ее лицо и фигура, звук ее голоса, выражение печали в глазах. Он должен увидеть ее снова, чтобы выяснить, что в ней есть такое, отчего он потерял покой.

Не успел он переступить порог, как его заместитель Джейк Эверет прокомментировал:

– Кажется, ты немножко не в себе, Эш. Какой-нибудь новый неприятный поворот в деле Микаэлса?

– Если не вдаваться в детали, утро было премерзкое, – пробурчал Эш.

– Чем могу помочь?

Эш поморщился.

– Тут никто не поможет.

Эверет внимательно посмотрел на своего босса. Он никогда раньше не видел его в столь дурном настроении. Наверняка неприятность исходила от комиссии по расследованию аварии. Военные всегда болезненно относились к потере самолетов. Однако Эш прав: никто ничем не сможет помочь, пока расследование не завершится.

– Послушай, если у тебя выдастся свободная минута, то знай, что тебя хочет видеть Уинстон в машинном отделении. Есть какая-то проблема с двигателем на «С-3». Впрочем, это не к спеху.

– Сообщи ему, что я скоро приду, – произнес Эш, помолчав.

Похоже, никто не поможет ему выбросить Рейн из головы. Она выглядела такой несчастной вчера, когда доктор Андерс сообщил ей об осложнениях у Тодда.

Он отдал бы едва ли не все, кроме свободы, за возможность обнять ее, ощутить рядом с собой. Это нереально, сказал он себе. Тем не менее он был не в состоянии выбросить из головы эту фантазию. Он не хотел ничего иного, когда она стояла там, около палаты брата. Он хотел этого до такой степени, что его тело едва не стонало, когда он сдерживал себя, чтобы не дотронуться до нее.

Он до сих пор испытывал напряжение в чреслах. «Эллиот, эта женщина сведет тебя с ума!»

И вдруг его озарила идея…

Рейн всегда считала себя практичным, здравомыслящим и самостоятельным человеком. Однако драма с Тоддом, похоже, заставила ее пересмотреть все прежние оценки. Рейн до глубины души потрясла мысль, что ее брат может умереть.

«Ну почему это случилось?» – снова и снова спрашивала она себя, сидя у его кровати и прислушиваясь к каждому вздоху. Нанятая Эшем частная сиделка здесь не показывалась, поскольку невозможно было оттащить Рейн от постели брата.

Слава Богу, размышляла она, что у Тодда отдельная палата. Без сомнения, об этом позаботился Эш Эллиот. Однако она не допустит, чтобы Эш всю ответственность за Тодда взял на себя. Эш… При одной мысли о нем у нее начинало гулко колотиться сердце. Вздор! С трудом выбросив из головы все мысли о нем, Рейн села за маленький столик возле кровати, зажгла настольную лампу и опустила абажур так, чтобы свет не беспокоил Тодда.

Открыв портфель, она вытащила папку с документами. Однажды она уже раскрывала ее, но дальше этого дело не пошло. Может, она слишком устала? Или расстроена до такой степени, что не в состоянии работать?

Рейн заставила себя взглянуть на лежащую перед ней фотографию. Эта клиентка пришла в ее фирму на прошлой неделе. Она хотела полностью изменить свой имидж: лицо, прическу, гардероб – и застенчиво призналась Рейн, что ей не хватает уверенности в себе, когда она общается с людьми.

Рейн припомнила ее слова и улыбнулась.

– Мне нужен капитальный ремонт, – призналась женщина. – Кому-то это, возможно, покажется шуткой, но, если вы заметили, я вовсе не шучу. – Затем добавила, на сей раз со смешком, чуть склонив голову набок: – Вы уверены, что умеете творить чудеса?

Рейн погрузилась в изучение размеров клиентки, чтобы определить, какой тип одежды ей подойдет. Она сосредоточенно покусывала нижнюю губу, забыв о времени, и лишь пару раз отрывалась от своего занятия, чтобы удостовериться, что с Тоддом все в порядке и ему не требуется помощь.

Раздался скрип двери, но она даже не подняла головы.

– Не кажется ли вам, что вы провели здесь слишком много времени?

Басовитый голос Эша заставил ее оторваться от работы. У нее было ощущение, словно кто-то внезапно плеснул ей в лицо стакан ледяной воды. Ручка выпала из ее пальцев, покатилась по столу и упала на пол. Рейн выругалась про себя и распрямилась на стуле.

– Как Тодд? – спросил Эш, хотя Рейн еще не ответила на его первый вопрос.

– Похоже, ему получше, слава Богу. – Ей удалось овладеть собой, и она проговорила это без дрожи в голосе.

Тень от абажура падала на его лицо, и Рейн не могла видеть его глаз.

– Вы знаете, что уже седьмой час?

Рейн посмотрела на золотые часики на запястье. Боже, а ведь и правда! Если быть точной, сейчас половина седьмого. Как быстро пролетело время!

– Я даже и не подозревала, что уже так поздно, – удивленно протянула она. – После того как Тодд заснул, я погрузилась в работу, и время пролетело незаметно. – Говоря это, она смотрела на Эша, который подошел к постели ее брата и внимательно вглядывался в его лицо.

Рейн поднялась из-за стола и присоединилась к Эшу. Они молча стояли возле кровати, наблюдая за тем, как неровно вздымалась и опускалась грудь Тодда.

– Я надеюсь, что курс лечения, который ему прописали, подействует благотворно, – шепотом произнесла она, подняв на Эша умоляющий взгляд. – Если… если его легкие снова заполнятся жидкостью, – Рейн сглотнула, – тогда ему придется ставить дренаж.

– Постарайтесь не думать об этом, – мягко сказал Эш.

Рейн дотронулась до руки Тодда.

– Доктор Андерс говорит то же самое, но это так трудно… – Голос ее пресекся. Она отвернулась, пытаясь справиться со слезами. Почему он не оставит ее одну? Она не желает, чтобы он находился здесь. Его присутствие ее будоражит. В конце концов, чего он от нее хочет? Надеется очистить свою совесть?

– Сколько времени прошло с того момента, как вы последний раз ели? – спросил Эш, отходя от кровати и уступая место медсестре, которая вошла в палату, чтобы сделать внутривенное вливание.

– Я не помню. – Рейн машинально подняла руку и принялась массировать шею. Она почувствовала, что силы ее иссякли. Сейчас было бы огромным счастьем отправиться на квартиру Тодда и принять горячую ванну.

Как только медсестра вышла, Рейн повернулась к Эшу.

– Наверное, я не ела уже сутки, – задумчиво призналась она.

Эш посмотрел на ее измученное лицо и увидел, что она вот-вот упадет в обморок. Об этом говорили и темные круги под глазами, и опущенные уголки рта, и безжизненно поникшие плечи.

Он правильно сделал, приняв решение прийти сюда, нужно лишь, чтобы она приняла его план дальнейших действий.

– Я хочу, чтобы вы пообедали со мной, – проговорил он, когда они вышли из палаты.

Рейн подняла на него широко распахнутые от удивления глаза.

– Что? – Уж не ослышалась ли она?

– Вы слышали, что я сказал, – терпеливо ответил Эш.

Она коротко вздохнула.

– Я…

– Я рад, что вы так быстро согласились.

Рейн не смогла сдержать улыбки.

– Этот разговор напоминает мне тот, который имел место раньше.

Эш хмыкнул.

– Мне тоже. Поэтому оставьте всякие отговорки. Вы устали и проголодались. Я тоже устал и проголодался. Почему бы нам вместе не пообедать?

Рейн могла бы назвать множество причин, но главная из них заключалась в том, что с этим человеком опасно иметь дело на любом уровне. Однако она промолчала.

– Кроме того, вы никогда не ели ничего столь же вкусного, как мой бифштекс.

На лице Рейн отразилось изумление.

– Вы имеете в виду обед у вас дома?

Он снова хмыкнул, отчего лицо его сделалось еще привлекательнее.

Рейн с трудом сдержала эмоции, которые грозили выплеснуться наружу.

– А почему бы и нет? – пожал плечами Эш. – Гарантирую, что я готовлю лучше, чем в любом ресторане. И к тому же вам не нужно будет идти домой и в одиночестве предаваться унынию.

Внезапно ее покинул дух борьбы. Она устала спорить. И какой вред от того, что она с ним пообедает? В конце концов, разве он не говорил ей, что у него иммунитет к любовным связям?

Ей понравился его дом. Очень уютный. Холостяцкий, но уютный. Одну из стен полностью занимали полки. По всем четырем углам располагалась новейшая стереосистема.

Рейн стояла посреди гостиной, клацая зубами от волнения и стараясь сосредоточиться на разглядывании роскошной обстановки. Она никак не могла унять дрожь. Должно быть, от холода, оправдала она себя. Едва они вышли из госпиталя, как начался дождь. Он не шел стеной, как можно было ожидать, глядя на пляску молний в небе, а медленно, нудно моросил. Тем не менее Рейн вымокла до нитки, и ее начало знобить. К тому же в доме Эша было холодно как в могиле. Может, у нее просто разыгрались нервы? Она вдруг почувствовала себя неуютно и пожалела, что согласилась прийти сюда.

Пока Эш включал повсюду лампы, Рейн сбросила мокрые сандалии и подошла к стеллажам, чтобы взглянуть на книги.

– Как я вижу, вы любите читать, – произнесла она, отметив про себя, что большинство книг составляют детективы – целый ряд романов Росса Макдональда о Микки Спиллейне, множество томиков Агаты Кристи, чуточку Джеймса Клейвелла для пикантности и огромное количество других авторов. Его выбор удивил Рейн. Она могла бы предположить, что на полках у него не беллетристика, а книги по авиации, технике полетов и тому подобному. Где же такие бестселлеры, как, скажем, «Космос»? Этот человек был для нее загадкой.

– Я читаю, как только у меня появляется свободная минутка, – ответил Эш, наблюдая за ней. – Кофе?

– Нет, – отказалась она, чувствуя, как гулко колотится сердце. Затем, неожиданно передумала: – Впрочем, пожалуй, да. – Она все еще нервничала и вела себя словно ребенок в кондитерской лавке.

– Чувствуйте себя как дома, прошу вас. – Эш улыбнулся, пытаясь расположить ее к себе. Если бы он мог сделать так, чтобы ее взгляд, в котором сквозили настороженность и боль, стал мягче и спокойнее. – Пока вы будете пить кофе, я поджарю бифштексы.

Рейн снова задрожала, стоило лишь ей встретиться с его взглядом.

– Позвольте помочь вам. Кое-что я могу сделать и сама.

Эш медленно подошел к ней.

– Вы дрожите, – хрипло произнес он. – Вы озябли. Господи, должно быть, я вам кажусь каким-то бесчувственным чудовищем…

Рейн напряглась. Что, если он сейчас прикоснется к ней?! – в панике подумала она.

Она чувствовала, как от его тела волнами исходит жар, растапливая сковавший ее холод.

– Я… со мной все будет в порядке, – дрожа, пролепетала Рейн, отступая от него. – Особенно если я выпью горячего кофе.

Эш не шевелился целую вечность. Затем он с явной неохотой повернулся к двери.

– Пойдемте, я приготовлю вам такой кофе, – пробормотал он.

Сделав глубокий вдох, Рейн кивнула.

Небольшая кухня была заполнена до отказа современной бытовой техникой. На полках красовались яркие банки со всевозможными специями, микроволновая печь уютно устроилась по соседству с ними. Рейн кухня понравилась. И опять она удивилась тому, что в его доме был образцовый порядок. Это как-то не вязалось с его личностью и образом жизни. Она скорее ожидала, что у него будет как у Тодда – сплошной хаос. Впрочем, может, его заслуги в этом нет, и к нему просто регулярно приходит женщина, которая наводит порядок.

– Хотите, я принесу свитер? – спросил Эш, жестом предложив Рейн сесть за столик, стоявший рядом с высоким, до потолка, окном, выходившим на террасу. – Я уже выключил кондиционер, но потребуется какое-то время, чтобы воздух нагрелся.

– Я чувствую себя хорошо. – Рейн оторвала взгляд от кадок с цветами на террасе и перевела его на Эша. – Не стоит причинять себе неудобства из-за меня. Мне вечно бывает холодно, когда другим жарко.

Эш усмехнулся.

– Вы хотите сказать, что я зря трачу время и энергию, пытаясь сделать вам приятное.

Легкая улыбка тронула ее губы. Она вдруг почувствовала, что напряжение начинает спадать. Может, и нет никакой ошибки в том, что она сюда пришла?

– Именно так, – ответила Рейн, глядя, как он отмеряет кофе и высыпает его в фильтр. И очень скоро аромат свежеприготовленного кофе наполнил кухню.

– Вы какие любите бифштексы? – Открыв холодильник, Эш извлек два громадных куска мяса, завернутых в фольгу, и шмякнул их на кухонный стол. Они были настолько велики, что стук получился весьма впечатляющим.

Глаза у Рейн широко раскрылись от изумления.

– Вы что, в самом деле полагаете, что я смогу съесть такой громадный кусок? Да мне этого на неделю хватит!

Эш обернулся и увидел удивительную картину: сидящую у окна Рейн, освещенную заходящими лучами солнца. Он был поражен ее хрупкой красотой и необычным оттенком волос. При этом освещении они блестели, как атлас, и Эш задал себе вопрос: что бы он ощутил, если бы провел по ним ладонью?

Он откашлялся.

– Верно, – согласился он, с трудом возвращаясь к реальности. – Вряд ли вы сможете съесть даже половину этой порции.

– Вам не кажется, что на блюде лежит полкоровы? – засмеялась Рейн, и этот смех показался ему чудесной музыкой.

«Черт бы тебя побрал, Эллиот, если ты будешь так себя вести, ты вовек не приготовишь ужин», – выругал он себя.

Он повернулся к ней спиной и стал тыкать вилкой в кусок мяса.

– Одного бифштекса хватит на двоих, – бросил он через плечо и щедро посыпал мясо солью и перцем, стараясь сдержать дрожь в руках.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спросила Рейн, помолчав.

– Нет. Салат уже приготовлен и стоит в холодильнике.

Рейн разглядывала его из-под густых ресниц, зачарованная игрой мышц. Он все делал быстро и ловко, и смотреть на него было очень приятно. Ее взгляд задержался на его широких плечах, и она вспомнила слова своей бабушки, сказанные очень давно: «Золотко мое, опасайся узкоплечих мужчин. На них нельзя положиться, нельзя быть уверенным, что они окажутся рядом, когда ты будешь в них нуждаться. Я всегда с подозрением относилась к мужчинам с узкими плечами». У Росса Томаса были узкие плечи. Странно, что она никогда раньше об этом не задумывалась.

Положив мясо на блюдо, Эш обернулся и встретился с изучающим взглядом Рейн. Он понимающе усмехнулся.

Его чары опасны, подумала она. Он пользуется ими как инструментом, которым владеет в совершенстве. Рейн почувствовала, как лицо ее заливает румянец.

Словно прочитав ее мысли, он спокойно произнес:

– Если вы готовы, пойдемте на террасу, и я представлю кулинарному эксперту мою работу. – Уголки его губ чуть приподнялись в озорной улыбке.

Рейн почувствовала себя неловко, обнаружив, что Эш ожидает ее, а его руки заняты бифштексами и столовыми приборами, и она с извинением проскочила мимо него.

Терраса была очень уютной. Здесь было много цветов, и их запах вызывал легкое головокружение. Она опустилась в мягкое кресло-качалку и стала с интересом наблюдать за тем, как Эш укладывал угли на дно коптильной камеры, рядом с которой стоял газовый гриль.

– Есть какая-то разница? – с любопытством спросила она, нарушая затянувшуюся тишину.

Эш повернулся, взглянул на нее и снова отметил, что она весьма миловидна. Затем заморгал, пытаясь осознать, о чем она спрашивает. Рейн выжидающе смотрела на него.

– Разница?

Она показала движением руки.

– Разница между газовым грилем и коптильней.

– Ах вот оно что, – наконец сообразил он. – Гриль готовит быстрее, но коптильня придает блюду пикантный аромат и вкус. Кроме того, я добавляю сюда специи. – Помолчав, он похлопал по крышке камеры. – Это также улучшает вкус.

– Понятно. Я и не подозревала, что проголодалась, пока вы не заговорили о еде. – Затем внезапно на лицо ее набежало облачко.

– Что-то случилось? – тут же отреагировал Эш.

Поколебавшись, Рейн тихонько пояснила:

– Просто я подумала о Тодде. Он лежит в госпитале, пока я… – «Пока я якшаюсь с врагом», – мысленно добавила она. Вот ведь какой человек: то строгий и холодный, а через минуту – внимательный и доброжелательный. То знакомый и легкий в общении, то недоступный. В нем столько противоречий, что поневоле придешь в замешательство. В настоящий момент она чувствовала себя весьма неуверенно.

Он стоял совсем близко от нее. Хотя он к ней не прикасался, Рейн ощущала его почти физически. Этот человек оказывал на нее какое-то магическое действие. Она злилась на себя за то, что подпала под его чары.

– Вы ничем не сможете помочь сейчас Тодду, – мягко проговорил Эш, вглядываясь в ее лицо.

Рейн прикусила губу.

– Я знаю…

Эш еще какое-то время смотрел на нее, затем сказал:

– Я сейчас вернусь. Схожу за вашим кофе и своим пивом. И за соусом к бифштексу. – Чтобы поднять Рейн настроение, он добавил с улыбкой: – Я делаю отменный соус под названием «Зелье Эллиота». Только не спрашивайте рецепт, это сверхсекретно. – Последнюю фразу он бросил уже через плечо, направляясь к двери.

Рейн вздохнула и устроилась поудобнее, с наслаждением вдыхая запах омытых дождем деревьев и душистых цветов. Однако это лишь на очень короткое время позволило ей избавиться от могучего воздействия его обаяния.

Эш вышел на террасу с подносом в руках. Поставив перед ней кофе, он щедро полил бифштексы соусом, затем положил на решетку две громадные картофелины, завернутые в фольгу, и, наконец, закрыл крышку.

– А теперь нам остается только ждать, даже если у нас будут течь слюнки.

Эш сел напротив Рейн и устремил на нее изучающий взгляд. Он подумал, что надо бы узнать о ней все, решительно все: чем она занимается, о чем думает, как проводит свободное время.

– Представьте себе, я даже не знаю, где вы работаете. Если, конечно, вы работаете, – уточнил он, закурил сигарету и отхлебнул пива.

Рейн поставила на стол чашку с кофе и посмотрела на него.

– Разумеется, я работаю, – язвительно произнесла она. – Если и есть какой-то иной способ добывать средства на жизнь в наше время, то мне он неизвестен.

Эш пожал плечами, поняв, что, по всей видимости, задел больной нерв.

– Не обращайте внимания на мой тон, – виновато добавила она. – У меня есть фирма под названием «Новый имидж».

– Это интересно.

Лицо ее прояснилось. О своей работе она могла говорить часами, не испытывая при этом усталости.

– О да! У меня около четырехсот клиенток, которые хотят выглядеть наилучшим образом, когда им предстоит ответственная работа. И я даю им советы, которым они следуют.

– И как вам удается сделать из Золушки принцессу? – Эш был искренне заинтересован.

– Ну, если в двух словах, то мы производим цветовой анализ для каждой женщины, чтобы определить, к какому сезону она относится. – Увидев недоумение на лице Эша, Рейн снисходительно улыбнулась. – Цвета делятся на четыре сезона и распадаются на два семейства: одно – с голубыми, или холодными, оттенками, другое – с золотистыми, теплыми полутонами. И зимние, и летние сезоны относятся к одному и тому же семейству цветов. Равно как к одному семейству принадлежат осенние и весенние сезоны. – Она помолчала. – А теперь признайтесь, вы не жалеете, что спросили об этом?

Эш почесал в затылке, улыбнулся, затем поднялся и подошел к коптильне. Подняв крышку, он перевернул бифштексы и картофелины.

– Вы правы. Не скажешь, что дело это простое и доступное каждому. Пожалуй, оно скорее смахивает на игру, чем на работу.

Он смеется над ней?

– Ах вот какого вы мнения о моей работе! – рассердилась Рейн, сверля его взглядом. – Да я работаю не меньше вашего, а может, и больше! Разница лишь в том, что это не столь опасно! – Она была уязвлена и не могла этого скрыть.

– Понял вас, – медленно проговорил Эш, растягивая губы в улыбке. – Но моя работа общественно полезна.

– Вы хотите сказать, что моя – бесполезна?

– Ну вот! – засмеялся Эш. – Да вы расслабьтесь. Я просто пошутил.

– Может быть, но тем не менее я жду ответа.

Эш пожал плечами и сделал еще глоток пива. С его лица не сходила улыбка.

– Ну, для начала можно сказать, что я приношу стране значительную пользу.

– Каким же образом? Тем, что вы делаете самолеты, которые убивают людей?

– Я вынужден смотреть на это философски. Если бы не я, это делал бы кто-то другой, – спокойно заметил он.

Рейн содрогнулась.

– Я ненавижу все, что имеет отношение к войне. Это ненужная трата сил и средств!

– А вы думаете, мне это нравится? – В его глазах мелькнули опасные искорки.

– В самом деле? Значит, вам это не нравится, но тем не менее вы производите самолеты, а затем их испытываете? Я правильно понимаю?

– Да, но…

– Что «но»? – Рейн видела, что загнала его в угол, и это доставило ей удовольствие.

Некоторое время Эш изучающе смотрел на нее.

– Я понял, куда вы клоните, но вы ошибаетесь. – Она вспыхнула, а он продолжил: – Я сейчас скажу несколько слов в свою защиту, после чего мы оставим эту тему. Прежде всего я горжусь тем, что делаю, особенно своими последними достижениями. Речь идет о самолете для военных целей под кодовым названием «Черная кобра». Он создан по моему проекту, и если окажется таким, как спроектирован – а я надеюсь, что окажется, – то мы намного опередим русских. А для меня это чрезвычайно важно, – решительно заключил он.

Повисла напряженная тишина, во время которой Рейн почувствовала себя весьма неуютно.

– Простите, – наконец пробормотала она, – я преступила границы дозволенного. Не мое дело судить, какой образ жизни вы избрали…

Эш улыбнулся и осторожно провел пальцами по ее губам.

– Тс-с, – прошептал он. – Вы можете судить обо всем, что касается меня, но сейчас я хотел бы вернуться к тому, что делаете вы.

Он посмотрел на нее таким взглядом, что она смутилась и опустила глаза.

– Я ведь вам уже рассказала, – тихо произнесла она, с трудом проглотив комок в горле.

– Я уверен, что вы не все мне рассказали.

Рейн встала, прошла в конец террасы и остановилась у перил спиной к нему.

– Я сейчас расширяюсь, скоро открою бутик по продаже одежды для деловых женщин. Фасоны всех нарядов я придумала сама. – Рейн помолчала. – Правда, сейчас, когда Тодд в таком тяжелом состоянии…

– Ваши дела могут пойти не так, как вы планировали. Вы это хотели сказать?

Повернувшись к нему, она кивнула.

– Именно это.

– Послушайте, Рейн, – начал Эш мягким, доверительным тоном, – нам надо поговорить. Я хочу помочь…

– Нет! – отшатнулась она, чувствуя, как паутина страха облепляет ее тело. – Я… я имею в виду, что не могу сейчас обсуждать состояние Тодда или… аварию. – «Я просто хочу домой!» – кричало все ее существо. Господи, зачем она пришла сюда, что она здесь делает?

Лицо Эша посерьезнело, хотя голос остался таким же мягким.

– Ну хорошо, Рейн. Я не стану настаивать. – Он посмотрел на печь. – Бифштекс по рецепту Эллиота очень скоро будет готов, – ровным голосом добавил он, пытаясь восстановить атмосферу покоя.

Однако все его усилия были тщетны. Обед не имел успеха. Тоненькая ниточка взаимного расположения оборвалась. Наверное, еда была восхитительна, но Рейн не ощущала вкуса. Они оба облегченно вздохнули, когда наконец отодвинули тарелки, поднялись из-за стола и вернулись в дом. За кофе обстановка была нисколько не лучше. Эш закурил сигарету и наблюдал за Рейн сквозь голубой дым.

Внезапно на нее накатила усталость – результат двух бессонных ночей, – и глаза закрылись сами собой.

– Рейн…

Она подняла отяжелевшие веки и увидела Эша, стоящего рядом. На его лицо падала тень от абажура.

– Прошу вас, не лишайте меня надежды.

Рейн поднялась на ватных ногах.

– Пожалуйста, отвезите меня домой.

– Я вам не враг, – прошептал он, медленно наклоняясь к ней. – Вы сводите меня с ума, и вы это знаете. Я все время думаю о вас. Я хочу помочь вам, я хочу быть с вами.

Голос у него был мягкий, обволакивающий. Рейн в панике попятилась, но за ее спиной был диван и отступать ей было некуда. Ее охватили слабость и страх. Она внушала себе, что Эш испытывает к ней лишь платонический интерес, пыталась не замечать его взглядов и не придавать значения нежному прикосновению его пальцев к обнаженной руке. И сейчас, поняв, что Эш испытывает к ней чувственное влечение, она не на шутку испугалась.

Она короткими шажками начала продвигаться к двери.

– Нет… Я… мы не нуждаемся в вашей помощи.

Эш продолжил говорить, словно и не слышал ее слов:

– Я возьму всю ответственность за лечение Тодда на себя, оплачу все счета и позабочусь, чтобы он ни в чем не нуждался.

– Чтобы успокоить свою совесть? – Рейн не дала себе труда подобрать нужные слова и сказала первое, что пришло ей в голову.

Он с шумом втянул в себя воздух.

– Черт побери, что вы хотите этим сказать?

Рейн вызывающе вскинула голову, хотя внутри у нее все дрожало от страха.

– Вы обвиняете Тодда…

– Да нет же! Я хочу лишь узнать правду!

– Вы можете сколько угодно кричать на меня, но я знаю лучше. Вы и полковник Джексон…

– Джексон – осел! Ему доставляет удовольствие сталкивать лбами заинтересованные стороны!

Рейн зашла слишком далеко, чтобы теперь отступить.

– Ладно, прекратим этот разговор! – отчеканила она. – Я вполне способна сама позаботиться о своем брате и не нуждаюсь ни в чьей помощи. А вы продолжайте свои опасные игры в небе и позабудьте обо мне. О нас.

Вывело Эша из себя не то, что именно она сказала, а то, каким тоном она это сказала. Слова, которые он произнес негромко и почти без выражения, полоснули Рейн словно ножом.

– Вы лгунья.

– Дайте мне пройти, – взмолилась она.

Он прищурил глаза, которые теперь превратились в голубые льдинки.

– Может быть, вы не нуждаетесь во мне, но вы хотите меня не меньше, чем я вас. И я вам это докажу!

Только не это! Рейн отчаянно замотала головой.

– Как вы смеете говорить мне подобные вещи… надменное чудовище!

Ее слова оказались той последней соломинкой, которая переломила горб верблюда. Он молниеносным движением схватил ее за локоть и дернул к себе. На сей раз в его действиях не было нежности.

Его грубость пробудила к жизни ее скованное страхом тело, и Рейн начала бешено сопротивляться, однако Эш, разумеется, быстро справился с ней. Он прижал ее к себе и прошипел ей прямо в лицо:

– Если вы и в самом деле считаете меня чудовищем, то мне остается лишь оправдать ваши ожидания!

Дотронуться до этой женщины – это желание возникло у Эша в тот самый момент, когда она вошла в его дом. Он больше не намерен сдерживаться.

Поцелуй должен был стать наказанием, принести боль, доказать ей, что она желала его так же, как и он ее. Но едва его губы ощутили дрожащую мягкость ее губ, как Эш забыл обо всем.

Его губы растворились в ее губах, потонули в их сладостной нежности. Несмотря на негодование, гнев, оскорбленное самолюбие, Рейн ощутила, как ею овладевает новое, незнакомое чувство, которого она до сих пор не испытывала. Поцелуй все длился, и вдруг Эш застонал, ощутив, как ее гибкое тело прижимается к нему, как будто она надеется найти в нем спасение.

– О Господи, Рейн, что я делаю? – выдохнул он в ее приоткрытые губы.

Наконец Эш отпустил ее и отступил на шаг, а Рейн повернулась к стене и прижалась к ней лицом. Слезы покатились по ее покрасневшим щекам и распухшему, дрожащему рту.

Она видела Эша уголком глаза. Он стоял в двух шагах и наблюдал за ней. Вид у него был измученный, казалось, он устал от борьбы.