Текст книги "Древний свет"

Молодой ортеанец рассмеялся. Он стоял, расслабившись, положив руку на рукоятку кривого ножа, и от него, словно жар, исходила самоуверенность.

– Следовало бы говорить «этот хайек » или «тот хайек », потому что между хайек нет единства! Мы сражались друг с другом с тех пор, как Империя пала и оставила нас в этой пустыне.

Он опомнился, и мигательные перепонки соскользнули с его золотистых глаз. У меня кружилась голова от влажной жары, и я испытывала легкую тошноту: симптомы, часто неотличимые от страха.

Я сказала:

– Верно, Башня обладает некоторой властью на Побережье. Я видела это в прошлый раз, когда прилетала в этот мир. Десять лет назад Чародей остановил войну между Кель Харантишем и Ста Тысячами, пригрозив закрыть морские порты на Побережье для их кораблей. Но какое это имеет отношение к зииран !

– Без зииран эта земля была бы пуста.

Сетри протянул руку к краю хирузетовой емкости, сжал землю рукой с когтеобразными ногтями и уронил ее. Позади него в удаляющуюся перспективу тянулись ряды емкостей с зелеными стеблями дел'ри .

– Мы живем здесь в руинах минувшего. Живем и умираем от голода! Даже оттого, что мы зависим от Кель Харантиша, от их знания прошлого и от тех, чья слабая тень – Колдуны из Харантиша: от Золотых. А Касабаарде осуждает нас за это…

Он выпаливал это с такой страстью и быстротой, что Дугги выглядел сбитым с толку, теряя нить разговора, а у меня не было времени анализировать возникший во мне мгновенный страх: я слишком хорошо это помню. Отстранить его, взглянуть ему в лицо позже.

Сетри крепко и больно взял меня за руку выше локтя.

– Если вы знаете Башню, шан'тай , то вы уже знаете, как они ненавидят, прежде всего, мерзость Колдунов. Башня не позволит хайек снова строить – нам позволено жить лишь так, как мы живем! Чародей из Касабаарде держит нас в таком состоянии! – К нему, очевидно, возвращалось утраченное самообладание. – Вы, жители другого мира, вы назвали бы это… духовной властью, какою располагает Башня. Поговорите с моим братом по рэйку Джадуром или с Фериксушар, и они скажут вам, что мы не можем жить иначе. Мы были рождены две тысячи лет назад только для этого.

Я смотрела на него до тех пор, пока он не ослабил хватку. На его лице не угадывалось желание извиниться. Он был молод, отчаян, импульсивен… Какое-то прикосновение старого профессионального сопереживания заставило меня подумать: «В тебе скрывается нечто большее».

– Я ожидал, что жители другого мира придут на Побережье, – сказал Сетри. Он излучал высокомерие и совершенно не сознавал этого. – Я знаю другие рэйку в хайек Анжади, которые разделяют мое мнение. Я говорю не только от имени одного хайек Анжади. На нашем горле двойная мертвая хватка – Кель Харантиш и Касабаарде, и нам нужно разорвать ее.

– Вы говорите очень откровенно, – сказала я.

Он ухмыльнулся со всей ортеанской склонностью к конспирации и безрассудной храбрости, не лишенной осмотрительности.

– Более того, это поспешно. Но теперь, когда вы, жители другого мира, пришли на Побережье, дела пойдут быстрее. Как и должны.

Когда проникавший свет перестал ослеплять, в зииране помимо хирузета стали видны другие вещи. Я смотрела вниз, на аширен , в их худые лица, на которых оставались одни лишь глаза, и заметила, что половина садовых емкостей пустовала, не засеянная никакими культурами. Выгруженный с судна груз оказался зерном дел'ри , которое скупыми пригоршнями раздавала Фериксушар. «Это не просто человеческое предубеждение – подумала я, – здесь очень переполненное место».

Я подумала о Молли Рэйчел, мысленно вернувшись в Свободный порт, и ощутила едкую иронию в том, что мне было суждено найти именно то, что ищет «ПанОкеания». Действующую технологию Колдунов.

Дуг сказал с побелевшими губами:

– Не думаете ли вы, что с точки зрения личной безопасности наше положение связано с некоторым риском?

Мои ладони были мокрыми. Я слышала звон клинков там, где наемники перекладывали груз: вооруженные наемники в зииране . Фракции ортеанцев – тех, кто хочет пользоваться земной технологией, и тех, кто любой ценой хочет не допустить ее на Орте. Тех, кто испытывает отвращение к науке Колдунов, и тех, кто хочет возродить ее или сохранить для себя ее остатки… Мало друзей Земли и много врагов. И это срикошетила стрела из арбалета, выпущенная десять дней назад возле Кель Харантиша…

Я подняла свой наручный коммуникатор и набрала код открытого канала связи.

Компания не знает, какой эффект она здесь может вызвать, не увидит здесь ничего, кроме каналов. Это верно, что наука Колдунов не влияет на Сто Тысяч, но здесь… здесь это жизнь. И притом жизнь на пределе прожиточного минимума. О, я могу понять, почему Коричневая Башня (как и Дома-источники) против древней технологии; это руины континента, оставленные древними войнами, сделавшие Побережье столь бесплодным. Я могу понять, почему Чародей решил, что никогда не должно быть другой Золотой Империи. Но что там с этим нищим хайек , воюющим с голодом…

– Если бы мы знали, что бедность была таким несчастьем… – Дуг быстро взглянул на меня. – Вы вызываете Компанию.

– Они придут, независимо от того, что я делаю. А если не сообщу, то это сделают Прамила или Дэвид.

Связь будет трансляционной: с Дэвидом снаружи зиирана , с Прамилой в «челноке», с орбитальной станцией, а затем со Свободным портом Морвреном. Мы зависим от этих хрупких связей.

– Взгляните на это с практической точки зрения, – язвительно сказала я. – Чем шире распространяются знания, тем меньше личная опасность для тех из нас, кто здесь впервые.

Я не колебалась. Я увидела Джадура, возвращающегося с Фериксушар и другими ортеанцами, и, несмотря на его изумленный взгляд, несмотря на то, что за мной напряженно наблюдал Сетри-сафере, среди окружающего хаоса распределения зерна дел'ри и пронзительного детского крика я включила канал на коммуникаторе и послала сигнал тревоги.

Сетри подождал, пока я закончу.

– Скоро я сяду на корабль до Махервы, – сказал он. – Отправляйтесь со мной, шан'тай . Сообщение, наверно, ушло. Теперь вы, жители другого мира, сможете убедиться, что быть движущимися целями менее опасно.

Глава 11. Наследие Касабаарде

Никакая деятельность на Побережье невозможна в течение нескольких часов около полудня и потому продолжается далеко за вторые сумерки и в ночь. Спустя несколько часов металлическая барка двигалась на север под сияющими Звездами Сердца по холодному каналу, в воде которого отражался их серебристый блеск.

– Возможно, города – нейтральная территория, – выразил мнение Дуг. Мы сидели с ним на скамье в рубке, закутавшись в одно одеяло, сотканное из волокон дел'ри .

– Надеюсь, вы правы…

Сетри шел по палубе, оставив Дэвида Осаку беседовать с медногривым Джадуром из Девятого рэйку . Рядом с Сетри шагал мужчина постарше. Хотя у него были светлые кожа и грива как у жителя Побережья, он каким-то образом напомнил мне Говорящего-с-землей Ахила.

– Это Хилдрянцд-Керетне , – сказал Сетри.

У пожилого мужчины было тонкое лицо, кожа вокруг сжатого рта выдавала болезнь. Я сказала:

– Кетриал-шамаз Керетне . Приветствую вас, Старейший.

Дуг Клиффорд бросил на меня недоуменный взгляд. Я не могла понять причины – не тот диалект? «Если бы я могла помнить, на каком языке говорю, – подумала я, – дело бы шло лучше». Кажется, диалект Побережья начинает становиться второй натурой… В моем словаре «керетне » переводилось как «старейший», но оно не имеет отношения к биологическому возрасту. Это игра слов: «керет » может обозначать понятие «истина» или «память».

– Вы знаете, что такое керетне ! – сдвинул брови Сетри.

– Я знаю, что вы… – я поклонилась увядающему, старому мужчине, – …передаете хранящуюся в памяти историю вашего народа, как это делают Говорящие-с-землей и Хранители Источника в Ста Тысячах.

– Их память – память разума, – сказал Хилдринди, – наша же – память крови. Приветствую вас, С'аранти . В городе вы встретитесь с другим керет . Мы должны многое сказать вам.

Он наклонил голову и ушел по металлической палубе, неслышно ступая босыми сильно выгнутыми ступнями. Возникла пауза. Затем Сетри, проводив внимательным взглядом удалявшегося керетне , положил руку на мое плечо. Я почувствовала сквозь одежду нажим когтеобразных ногтей.

– Я пришел посоветовать вам кое-что, шан'тай Кристи, если позволите. В Махерве есть общества наемников, и сейчас борьба с Райтана закончена. Почему бы вам не нанять одно для своей охраны?

– О, Боже мой. – Дуг на миг закрыл глаза, а затем улыбнулся, придав своему лицу непоколебимое официальное выражение. – Действительно. Спасибо… Линн, если есть сообщества от Гильдии, даже одно из них может послужить причиной больших бед. Я научился доверять их кодексу за эти годы.

– Это могло бы послужить явным предостережением, – предположила я. К тому же платные наемники слышат (и повторяют) такие вещи, какие не говорились бы в присутствии обитателей другого мира.

Настало время обходиться без нежностей. Это было бы нелепо, если бы за моими плечами не стояло все влияние Земли и если бы мы не застряли во враждебной пустыне, и, поняв это, я подумала: «Пусть это нелепо… но я не хочу недооценивать ортеанскую способность к насилию».

Я встала, показав Сетри находившийся в кобуре СУЗ-IV, косвенно напомнив ему о «челноке» и Земле.

– Мы не совсем беззащитны, – сказала я.

Подумав про себя: «Дугги, не смейся ». Мы – это двое искателей приключений среднего возраста, притом, что оба мы лучше справлялись бы с работой за письменным столом; мне можно простить попытку юношеской бравады, разве нет?

Я увидела в свете звезд, что Дуг Клиффорд, подняв глаза, озабоченно и ободряюще кивнул мне.

Спустя шесть часов мы пришвартовались в Махерве.

Там, где канал заканчивался явным тупиком, о ступени из хирузета плескалась вода. Сойдя с палубы, я почувствовала слабость в ногах. Ко мне присоединился Дуг, и мы последовали за Сетри-сафере, двигаясь в сторону отвесного края и пустоты.

Небесный свод над головой был наполовину жемчужного цвета и цвета индиго; звезды на время скрылись. Рассвет на Побережье стремителен. Уже было достаточно света, чтобы видеть город.

Хирузет отвесно оборвался возле наших ног. Я остановилась, ухватившись за руку Дуга. По ту сторону воздушного пространства, мерцающего от жары начинающегося дня, виднелся дальний край: округло изгибающаяся стена отвесной скалы. От взгляда вниз, в эту гигантскую круглую впадину, у меня закружилась голова. Пустота притягивает… Я с усилием оторвала взор.

Ярдах в десяти слева от меня в кромке скалы зияла расселина, где мощенная дорога вела, спиралью спускаясь по длинной кривой, вниз, на ровное дно каньона. Спускаясь вниз, она проходила под выступами, пока сама не стала частью скалистой стены. Далее в стенах впадины уступами были выполнены арочные входы в помещения из хирузета .

Взгляд следил за этой кривой линией, уходившей все ниже и дальше. Этот город в пустынной впадине был огромным и походил на кратер от метеора, края которого имели формы сооружения Колдунов.

На востоке рассвет, заливая мир белым светом, превратился в яркое пламя цвета меди.

– Идемте вниз, – сказал желтогривый ортеанец.

Когда мы ступили на мощеную дорогу, я почувствовала легкий ветерок и ощутила запах готовившейся пищи. При спуске все силы отнимала жара, под воротом и манжетами выступил пот даже при включенной системе регулирования температуры переплетения нитей в ткани. Затем мы вошли в тень выступа. Туннели и проходы под арками были заполнены ортеанцами: невысокого роста, хрупкого телосложения, с обесцвеченной кожей и светлыми гривами, в перепоясанных на бедрах мантиях мешаби с вытканными на них узорами из металлических нитей. Они изумленно смотрели на нас. Я ощущала острый затхлый запах переполненного города, чувствовала вкус пыли и песка. Мне все время приходилось помнить о зияющей пустоте справа.

Дугги оглянулся, я увидела мельком Дэвида Осаку и идущего следом ортеанца-керетне .

– Изображения, полученные со спутников, не дают об этом никакого представления, не так ли? Это… впечатляет.

Я воздержалась от комментария, увидев лицо Дуга Клиффорда. На нем проступил страх перед изоляцией, от которого становится сухо во рту.

Молодые аширен столпились поближе. Грязные куски тканей отгораживали помещения, вырубленные в скалистой стене; за ними находились загроможденные вещами комнаты. Хныкали маленькие дети. Мимо меня пробежал, прихрамывая, ребенок, и я мельком увидела язвы на его тонких, как палочки, ногах. Неведомо чей голос прошипел «Колдуньи», а стоявшие группой молодые мужчины рассмеялись и замолчали, когда мы проходили мимо них.

Все мы молчали. Шли долго. Я ничего не говорила, пока мы не приблизились к дну впадины со стороны, противоположной причалу. Рассвет образовывал дугообразную тень на половине ровного пространства дна впадины.

– Это?.. – Я не сумела закончить вопрос.

Единственное сооружение отбрасывало короткую тень, как бы нарушая это ровное пространство. Голографические изображения не давали ключа к определению его размеров – оно было не меньше «челнока», совершившего посадку.

Купол или полушарие покоился на ярусе кольцевых ступеней, и там, где нижняя часть купола смыкалась со ступенями, я различила более густую темноту входа. Резной арочный вход. Вокруг купола на равном расстоянии друг от друга были установлены три толстые короткие колонны, встроенные в ступени таким образом, что касались стен купола. Верхняя часть ближайшей ко мне колонны была разрушена. Две другие украшали резные статуи, но эрозия и свет раннего утра не позволяли разглядеть подробности – имелось лишь нечто, напоминавшее когти, крылья, чешуйки. Разом, совершенно естественно, все поверхности окрасились в алый, желтый и голубой цвета. Вот окраска обратилась в мелкие осколки и сошла, демонстрируя находившийся под нею хирузет .

На ступенях, на дверной арке и вокруг основания колонн были вырезаны незнакомые стилизованные изображения ликов смерти. Я стояла в свете утра и чувствовала озноб. Золотая Империя, стертая временем и эрозией пустыни, воплощенная, тем не менее, среди ее бедных и оборванных наследников.

Теперь было достаточно светло, чтобы видеть, что всюду вокруг этого загадочного сооружения находились охранники, вооруженные копьями и арбалетами. И на них были коричневые чешуйчатые доспехи Кель Харантиша.

– Конечно, это будет основной целью Компании, – сказала Прамила Ишида, когда мы повернули ко входам в помещения, находившиеся на более низком уровне. – Эти люди, наверное, хотят торговать. Они так бедны.

Вечер следующего дня: я решила рискнуть и поднять «челнок», чтобы переместить его поближе к Махерве. Теперь здесь была Прамила с более надежной аппаратурой связи. Я вела молодую тихоокеанка азиатского происхождения к внутренним комнатам, где Дугги и Дэвид Осака делили с ортеанцами ужин, состоявший из дел'ри -хлеба и чая из арниака .

– Проходите. – Я остановилась во внешнем помещении. – Мне нужно кое-что сделать. Я присоединюсь к вам.

Помещение с низким потолком частично озарял свет, отражаемый зеркалами. Оштукатуренные стены были покрыты ими узорами, выполненными окислами металлов. В этом помещении находилось много иностранцев, некоторые в мелкатийских мантиях, другие – несмотря на жару – в римонских сапогах и брюках, казавшихся неуместными среди ортеанцев из хайек . Все эти ортеанцы с северного континента были вооружены харур-нилгири и харур-нацари и в большинстве своем лежали, растянувшись, на обитых скамьях, пили напиток из сброженных зерен дел'ри , играли в охмир и беседовали на местных говорах Римона, Мелкати, Морврена и на четырех или пяти различных языках Побережья.

Я остановилась рядом с одной ортеанкой.

– Т'Ан Халдин, не так ли?

Она лежала на скамье, положив на стол обутые в сапоги и закинутые одна на другую ноги.

– Халдин Дамори, из Гильдии Медуэда. Вы уже решили, С'аранти ?

– Контракт, – сказала я. – Обязанности по охране. И не заключать никаких иных контрактов, пока вы заняты этим.

Она лениво ухмыльнулась.

– Это дорого стоит.

Так же когда-то сказал мне Блейз Медуэнин. Думая о нем, я поражаюсь тому, что вообще полагаюсь на наемников.

– Я плачу.

Раздались крики, вопли, благодарные комментарии и несколько насмешек: ее приятели-наемники выражали одобрение. Все они были молоды, никто не старше лет двадцати пяти, и во всех них присутствовало это жестокое, лаконичное и чрезвычайно беззаботное отношение к насилию.

Халдин, положив руки на рукоятки харуров , сказала:

– Обязанности по охране… это относится ко всем вам, обитателям другого мира, которые здесь?

Я отметила про себя, что надо потом повторить этот вопрос Дугу, у которого есть чувство юмора, чтобы оценить его.

– Ко всем, – твердо сказала я, и мы заключили контракт. Я подумала: «Мне не жаль, что я делаю это здесь, где видят и знают все ортеанцы из хайек . Еще одна мера предосторожности».

Я шла по внутренним комнатам, проталкиваясь мимо ортеанцев, у большинства которых на поясе, на головной повязке или на мантии мешаби были вытканы узоры хайек Анжади. Через не закрытые ставнями окна все еще проникало немного света. Последний вечерний легкий ветерок принес запах дыма от костров, в которых сжигали высохший навоз. Слышался мягкий звон связанных гроздьями стеклянных колокольчиков, подвешенных в каждом окне и дверной арке.

Сидя между Дугом и Прамилой на одной из металлических скамей, покрытых обивкой, сотканной из волокон дел'ри, я пила острый на вкус арниак , в то время как Дуг и Дэвид вели разговор с Девятым рэйку , и догадывалась о существовании планов получить выгоду, скрывавшихся за каждым дружеским, любопытным или равнодушным ортеанским лицом.

Я подумала: «Мне следует повернуть все это в нужном направлении. Можешь ли ты помочь нам получить доступ к здешней технике? Если нет, то ты бесполезна, как и тогда, в КельХарантише? Это все, что требуется знать Компании». Однако… Однако как быть?

Молодая тихоокеанка из Азии, сидевшая рядом со мной, постоянно ерзала. Затем подняла голову, глядя мне прямо в глаза.

– Линн, эти люди живут впроголодь . По детям заметны все признаки хронического недоедания. Я разговаривала с некоторыми из них – за последние девять вполне мирных лет не удалось собрать ни один урожай в зиирам . Линн, этим людям необходима программа Торговли и Помощи!

Такой взрыв чувств поразил меня; я не ожидала ничего подобного от этой невысокой девушки с желтоватым лицом. «Нет, – виновато осознала я, – ты не ожидала от нее протеста против этого, потому что она представляет Компанию. Словно принадлежность к мультикорпорации лишила тебя глаз…»

– Это не так просто, – ответила я.

– Разве?

– Вы откроете программу Торговли и Помощи, станете кормить этих людей и тем самым повысите показатель рождаемости, – сказала я. – Все зииран переполнятся еще сильнее, они будут перенаселены. Вместо войн за урожай вы получите войны, длящиеся годами. Вскоре города перестанут быть нейтральной территорией, и аширен не будут приходить в них, чтобы образовывать рэйку .

Я потягивала маленькими глотками арниак , обхватив руками металлический кубок.

– Затем здесь появятся десятки, сотни людей из кей-рэйку . Вы имеете какое-нибудь представление о том, насколько это выведет из равновесия всю эту культуру? Рэйку – это самостоятельные группы, и все – торговля, ремесла, корабли, сама линия крови хайек – основано на такой группе. Нарушьте это – и вы измените этих людей до неузнаваемости!

Прамила спросила, изумленно глядя на меня:

– Это рассказали вам здесь ортеанцы?

– Нет, я…

нахожусь под звездным небом Пыльного солнца, стоя с четырьмя моими спутниками перед керетне из хайек.

– Этой кровью…

Вонзаются металлические ножи. Я кладу свои сильно порезанные руки по очереди на моих братьев и сестер по рэйку, чувствуя, как между нами течет память.

– …открытой вновь, свяжи нас вместе…

Под сильно выпуклыми ступнями холодный скалистый грунт, а мантия мешаби – недостаточная защита, но радость согревает меня, я нашла разделивших со мной истину…

–  Линн?

Что такое?..

Я стряхнула с себя поток видений, сосредоточив внимание на лице Прамилы.

– Я говорю, что это жестоко – оставлять этих людей умирать от голода, но изменить их мир до неузнаваемости также было бы жестоко; так какой же вид жестокости нам предпочесть?

Мне помешали договорить голоса – небольшое помещение стало заполняться ортеанцами из хайек . Там были Сетри с Джадуром и другими из Девятого рэйку : сестры-близнецы Виррин-хил и Чаразир-хил… Фериксушар и толпа прочих, а также керетне Хилдринди…

Что случилось? Разве так легко – думать как ортеанец из хайек !

Пугающе легко.

– Плохие новости? – спросил Дуг Клиффорд, когда Прамила отодвинулась от меня, чтобы поговорить с Дэвидом Осакой.

– Что? Нет, извините; я думала о другом.

– Вы удивили меня, – сказал он под общий шум. – У меня нет ничего подобного вашему пониманию культуры Побережья, а я был здесь… то есть в Ста Тысячах…

– Сто Тысяч – это не Побережье.

На его круглом лице появилось вкрадчивое выражение.

– Линн, вовсе не требуется, чтобы вы своей работой не оправдывали стоимости своего содержания. Я полагаю, что есть много гипнолент, не транскрибированных в голографические записи информационной сети. Жаль иногда, что мы теперь не можем пользоваться гипнолентами.

– Если бы вы, как и я, прошли через психопрограммы, чтобы устранить вред.„

– О да. Несомненно. Несерьезное предложение.

Если бы я и могла поговорить с кем-то, то с Дугги… Но я удержалась от этого. Удержалась и подумала: «Не больна ли я? Как если бы возвращалась та болезнь, которая была у меня после гипнолент… но это что-то иное». В Морврене я думала: «Такое чувство, будто я никогда не покидала Ста Тысяч». И здесь у меня такое же ощущение. Я знаю, как функционируют хайек , какова жизнь в зиирам , и любой язык кажется знакомым для моих ушей. Но я не могу этого знать. Десять лет назад я никогда даже не приближалась к хайек Пустынного Побережья…

Дэвид Осака, намеренно подавшись вперед, заканчивал свою стандартную речь с перечислением выгод программы Торговли и Помощи. Он бросил на меня быстрый взгляд. Да, это моя работа, да, Молли Рэйчел доложат, что я не проявляю должного энтузиазма от имени Компании. Жаль.

Встал один аширен , тонкий и светлогривый, и протянул вверх руки, чтобы закрыть металлические ставни и прекратить доступ ночного воздуха. Другой ребенок принес свежий арниак . Здесь было около дюжины ортеанцев, которых я знала по именам, и гораздо больше тех, кого я не знала. Теперь зеркала в помещении отражали звездный свет, достаточно яркий, чтобы читать выражения чужих лиц. Сетри-сафере задвинул дверной свод металлическим решетчатым ставнем. Сквозь него я по-прежнему видела во внешних комнатах Халдин Дамори и ее стаю.

– …и если мы начнем войну с хайек Надразиир, сражения закончатся, когда начнутся дожди. Если будут дожди.

Фериксушар взглянула вверх, оторвавшись от разговора с Дэвидом Осакой. Она смотрела на меня.

– Ваш шан'тай Клиффорд сказал, что мы не получим выгоды от торговли. Что это изменило бы нас. Что мы стали бы похожими на Землю.

Прамила нахмурилась. Поймав взгляд Дуга, я заметила в нем полное отсутствие раскаяния. Я подумала: «Побережье – это не Сто Тысяч… а мы сидим здесь и пьем арниак , едим хлеб из дел'ри , полагаясь на гостеприимство, которого хайек Анжади, наверно, не может себе позволить».

В равной степени, как себе, так и Фериксушар я сказала:

– Если вы получите здесь Торговлю и Помощь, это изменит вашу жизнь. Не знаю. Прежде я была в Ста Тысячах, а им могут сказать «будьте свободны от Земли», потому что им не нужна помощь. Не знаю, можем ли мы это сказать вам.

Быстро взглянув мимо златогривой женщины, я увидела искаженное лицо керетне Хилдринди. Упомянув Сто Тысяч, я увидела на нем выражение ненависти, столь быстро промелькнувшее, словно она не относилась к чему-то определенному.

– Сказав это, я должна быть честной. Помощь «ПанОкеании» поступит с ярлыком, на котором указана ее цена. На сей раз это доступ к технике Колдунов, к каналам. Вам нужно решить, можете ли вы заплатить эту цену.

Вспыхнул горячий спор. Джадур, сидя на полу и прислонившись к ногам Сетри, поднял голову и поймал руку своего настойчиво что-то доказывавшего брата по рэйку . Виррин-хил с нависшей на ее глаза белой гривой наклонилась к сестре, говоря с ней. Казалось, каждый из ортеанцев хайек в этой комнате решил перекричать остальных. Я видела, как Прамила, подавшись вперед, разговаривала с Дэвидом, а Фериксушар (почти незаметным жестом) взяла кубок с арниаком из дрожащей от слабости руки Хилдринди.

– Мы не можем торговать мерзостью Колдунов! – сказал керетне .

Джадур вскочил.

– Шан'тай Кристи, мы воюем с помощью наемников и оружия. Оружие другого мира помогло бы нам. Будет ли ваша Компания продавать его?

«Черт побери, – подумала я. – Я надеялась не услышать этого вопроса».

В те времена, когда мое правительство контролировало отношения с Ограниченными мирами, я могла совершенно искренне сказать: «Наша политика запрещает это». Теперь мультикорпорации проводят ту же политику, но я опасаюсь того, какой гибкой она может оказаться.

Прежде чем Дэвид и Прамила смогли так или иначе выразить свое мнение, я вмешалась:

– Я не убеждена в том, что вы можете предложить доступ к каналам, шан'тай Джадур.

Он неловко почесал гриву и снова сел рядом с Фериксушар.

– Это должно бы было быть незаметным… связано с опасностью… возможно, и тогда нет.

Принужденный высказаться столь откровенно, он смущенно отвел взгляд в сторону.

Когда заговорил Хилдринди, это давалось ему с трудом. Мигательные перепонки прикрывали его светлые глаза.

– Керетне не согласится с этим. Мы прислушиваемся к Коричневой Башне и к Чародею, а Башня не захочет, чтобы на Побережье появились оружие или машины С'аранти !

– Это так, – прервал его Сетри-сафере. – Пока мы живем на этой бесплодной земле, мы всегда будем кому-то должны. У нас есть только выбор заимодавцев. Это или Кель Харантиш, или Касабаарде, или жители другого мира – С'аранти .

Снова раздались возгласы, и я прислонилась к холодной стене, наблюдая за происходящим. Сетри заставил слушать себя:

– Послушайте меня! Приближается война между всеми хайек Побережья. Теперь ее невозможно избежать. Мы будем воевать до конца периода Зимнего солнца. Единственный выбор состоит в том, закончится ли она в нашу пользу или в пользу наших врагов.

Ортеанцы замахали руками с ногтями похожими на когти, один незнакомый мне мужчина встал, что-то крича, Чаразир-хил вынула из ножен на своем поясе кривой нож, но Джадур удержал ее. Уже вскочила невысокая Фериксушар. Высокий ортеанец угрожающе закричал:

– Дайте нам оружие, и мы освободимся от колдовского отродья Харантиша!

Другой мужчина лениво поднял голову и произнес:

– Теперь нет чистокровных Колдунов. Наши аширен ушли в Кель Харантиш, а их аширен пришли в наши рэйку …

– Если в вашем хайек есть их кровь, то незачем ставить и нам в вину ту же самую грязь!

Сетри-сафере подошел и сел рядом со мной на скамью. Я увидела, как Дуг отошел в сторону, а потом заметила, что он говорите Прамилой. Желтогривый ортеанец ухмылялся, глядя на столь яростную реакцию.

– Это их расшевелило. Они не доверяют мне, потому что я командовал наемниками, а это грязное дело. Но это означает, что я знаю, о чем говорю.

Война между хайек ?

– Кто же ваши враги, Сетри?

Мигательные перепонки скользнули по его золотистым глазам. Он ответил:

– Если ваша Компания придет с предложением торговли, то все хайек Побережья станут врагами друг для друга.

Некий холодный профессионализм во мне позволил не придать значения его словам, и я лишь подумала: «Благодари Господа за того, кто понимает проблему».

– Допустим, я скажу вам – и это правда, – что у нас существует строгий запрет на ввоз оружия с Земли?

Все равно, что нам будет предложено взамен?

Он посмотрел вниз, на свои сильные, лежавшие на грязной ткани мешаби , тонкие пальцы, на которых, кроме шестого, были подстрижены когти.

– Кристи, все – оружие. Скажем, вы продаете нам средство против болезней сельскохозяйственных растений – и вот появится хайек , который станет быстро расти, где будет много аширен. Хайек , который будет способен платить наемникам и посылать их против других хайек для захвата нужного зииран , чтобы прокормить себя. – Он пожал плечами. – Это означает, что три или четыре самых сильных хайек будут объединяться, чтобы сражаться с этим одним, а потом ссориться между собой, когда закончится война…

Сетри-сафере. Привлекательное лицо с обманчивым открытым взглядом, многим обязанное светлой гриве и бровям и совершенно ничем, как я предположила, его темпераменту.

– У вас есть ответ?

Он немного повернул голову таким образом, чтобы никто не мог видеть, что он говорил, и это был непроизвольный жест: он был более чем привычен к скрытности, он наслаждался ею. Я подумала: «Должно быть, ты родился в Ста Тысячах, игрок».

– Ответов нет. Может быть, мы сможем приспособиться. Если рэйку могут быть союзниками, то почему не хайек ! – Кожа вокруг его глаз собралась складочками, что означало тайное веселье. – У меня нет больших талантов в севе или уборке урожая в зииран , торговля в городе мне надоедает, командовать наемниками – это прискорбная необходимость, но я могу склонить рэйку к тому, чтобы он понимал обстоятельства по-моему.

Его рука, прикасавшаяся к моей, была прохладной и сухой, через кончики пальцев я ощущала на своей коже быстрое ортеанское сердцебиение. Я подумала: «Я полагаюсь на своекорыстие даже больше, чем на целесообразность – ты хочешь избавить хайек от застоя, в котором они удерживаются, и даже больше того, хочешь быть тем, кто это сделает…»

– Кристи, вы видите, что я откровенен с вами. Кто еще поможет мне стать у власти, если не С'аранти ! И кто еще, кроме меня, захочет помочь С'аранти получить то, что им нужно от руин Золотой Империи? – Его улыбка была теплой, насмешливой, скрывала в себе тайный сговор. – Я намерен стать вашим другом, Линн Кристи.

Спустя час я вышла из переполненной комнаты, чтобы постоять на прохладном ночном воздухе. Цокнул каблук сапога. Я быстро взглянула вниз, на мощеную дорогу, под выступ – наемница, Халдин Дамори, успокаивающе подняла руку и отступила в тень.

Я посмотрела на другую сторону дна впадины, в которой находилась Махерва. Звезды Сердца светили достаточно ярко, чтобы куполообразное сооружение и колонны отбрасывали тени, и освещали далекие фигуры стражников из Харантиша.

А сообщение о нас уйдет в Кель Харантиш. Это помеха – или я должна быть благодарна, что есть помеха?

Все хайек Побережья существуют между властью КельХарантиша и Касабаарде, Касабаарде…