Текст книги "Леди в алом"

Глава 3

Фионе было не по себе. Она медленно шла между столами трактира, слыша, как при каждом движении шелестит ее шелковое алое платье. Ей было очень трудно вновь явиться перед людьми в прежнем облике. Фиона разучилась носить подобные наряды и сейчас чувствовала себя неловко. Больше всего она боялась споткнуться и потерять равновесие. Она ощущала, как в ее душе нарастает паника.

Фиона внушала себе, что она не могла за три года совершенно отвыкнуть от прежней жизни. У нее должны были сохраниться былые навыки. Это Дрейвен научил ее двигаться медленно и величественно. Царственная походка искусительницы действительно завораживала тех, кто следил за Фионой. При взгляде на нее мужчин охватывало непреодолимое желание. Но теперь Фиона опасалась, что утратила былое мастерство и не сможет больше очаровывать сильный пол. Эта мысль сводила ее с ума, наполняя сердце страхом.

А что, если она не сумеет войти в прежний образ? Что, если она забыла секреты обольщения – все эти взгляды, вздохи, намеки, движения, прикосновения? Все то, что делало ее очаровательной Леди в алом? Фиону охватили дурные предчувствия. Ей показалось, что она утратила все приобретенные ранее навыки и в ее памяти остались лишь воспоминания о грехах и преступлениях. Это угнетало ее…

Собрав волю в кулак, Фиона выше подняла голову. Она не желала сдаваться. И – о чудо! – ее тело вдруг вспомнило давно забытые движения и подчинилось нужному ритму. Фиона просияла. До ее слуха донесся восторженный шепот окружающих. Это была победа! Люди узнали ее. Они с благоговением произносили ее имя, не веря своим глазам.

– Леди в алом… – слышалось вокруг. – Да говорю же тебе, это она!

– Не может этого быть… О ней уже давно никто ничего не слышал…

– Взгляни на нее, это точно она. Гизелла де Кер… Леди в алом…

Остановившись в центре помещения, Фиона молча огляделась вокруг. В зале постепенно воцарилась напряженная тишина. На лицах посетителей трактира застыло выражение удивления, замешательства и сомнения. Однако главным чувством, охватившим многих мужчин, было вожделение. Фиона видела в их глазах жадный блеск, неприкрытую похоть, и к ней вернулась прежняя уверенность.

Да, она стыдилась прошлой жизни, но вместе с тем некоторые ее моменты Фионе было приятно вспоминать. Она чувствовала удовлетворение от того, что мужчины преклонялись перед ней. Она ощущала свою власть над ними. Даже этот рыцарь Брэдан де Кантер был очарован ею и едва не упал со скамьи, когда Фиона предстала перед ним во всем блеске.

Возможно, она действительно была безнравственной женщиной, заслужившей всеобщее презрение, но никто не стал бы отрицать ее красоту и талант покорять сердца мужчин. Сознание этого помогало ей жить и преодолевать боль. И сейчас, когда Фиона начинала снова ненавидеть себя, ей были очень важны хоть какие-то положительные эмоции. Это была своего рода компенсация. Дрейвен вложил ей в руки опасное оружие, научив покорять мужчин и ставить на колени. И теперь Фиона хотела воспользоваться им.

Ей это было необходимо хотя бы для того, чтобы получить интересующие Брэдана сведения.

– Кто-нибудь из вас знает, где сейчас находятся Уилл Синглтон и его люди? – громко спросила Фиона хрипловатым голосом, каким обычно говорила, входя в образ Леди в алом.

В помещении трактира послышался ропот, но никто из посетителей так и не ответил на ее вопрос. Фиона молча ждала. Она решила дать этим людям время свыкнуться с мыслью, что Леди в алом вернулась. Все же прошло целых три года! Это был немалый срок. Однако Фиона верила, что жители Олтона не забыли ее и сохранили в своих сердцах чувство благодарности. Ведь именно Фиона убедила Уилла делиться с этими людьми награбленным, чтобы заручиться их поддержкой.

Краем глаза Фиона заметила, что кто-то быстро выбежал на кухню. Наверное, одна из служанок решила позвать Джона Таннера, владельца трактира. Это было бы как раз кстати. Таннер наверняка поможет ей. В свое время он получал немалую долю добычи разбойников за то, что предоставлял им убежище и укрывал, когда слуги закона начинали преследовать кого-нибудь из шайки Уилла.

«Хорошо бы Джон пришел сюда, – подумала Фиона. – Это облегчило бы мне задачу и сэкономило время».

– Почему они не отвечают? – раздался рядом с Фионой нетерпеливый мужской голос.

Фиона поняла, что за спиной у нее стоит Брэдан, но не стала оборачиваться.

– Им нужно время, чтобы прийти в себя и понять, что здесь происходит, – бросила она через плечо. – Эти люди боятся ошибиться и сказать лишнее. Сядьте снова за стол. Я сама справлюсь с ситуацией, вы только мешаете.

В помещении поднялся гул недовольных голосов, когда посетители увидели, что к Фионе подошел Брэдан. По многим лицам пробежала тень недоверия. Люди с подозрением поглядывали на чужака. Хотя Брэдан и принадлежал к семейству де Кантеров, выходцев из Олтона, он не был здесь много лет и поэтому его никто не узнал.

– Кто это с вами, Гизелла? – наконец раздался голос одного из завсегдатаев трактира.

– Осторожней, приятель, нам нельзя терять бдительность, – сказал другой посетитель. – Откуда мы знаем, что это и есть Гизелла де Кер? Возможно, это ловушка, расставленная новым шерифом, который хочет поймать Уилла и его парней.

Со всех сторон послышались одобрительные возгласы. Призывавший к бдительности человек вышел вперед.

– Думаю, что нам не следует ничего говорить ей, – обратился он к толпе. – Во всяком случае, до тех пор пока она не докажет нам, что она действительно Леди в алом. Насколько я знаю, Леди в алом никогда не путешествовала в сопровождении мужчин за исключением Уилла Сингл-тона. Думаю, что эта женщина – самозванка. Если бы это действительно была Гизелла де Кер, она сама знала бы, где сейчас находится Уилл.

Фиона окинула незнакомца с ног до головы внимательным испытующим взглядом, и он смутился. Это был человек средних лет. Три года назад, когда Фиона участвовала в налетах шайки Уилла, он вполне мог жить в Олтоне или где-либо поблизости и слышать о ней. В таком слу-

чае этот Фома неверующий хорошо знал, каким именно образом Фиона помогала Уиллу и его парням, которые в основном устраивали засады на дорогах, подстерегая богатых путников.

– Вы ошибаетесь, сэр, – заявила она, – я действительно Леди в алом. Мне неизвестно нынешнее местонахождение Уилла потому, что я только что вернулась в Олтон после трехлетнего отсутствия.

Фиона чувствовала, как все больше входит в образ Леди в алом. Она совсем осмелела и, приблизившись к завсегдатаю трактира, стала доверительно шептать ему на ухо хрипловатым обольстительным голосом:

– Вы должны понять мое нетерпение, сэр… Мы с Уиллом не виделись три года, и я мечтаю о встрече с ним. Неужели вы откажетесь помочь мне?

Фиона тяжело задышала, глядя прямо в карие глаза незнакомца.

Ее слова и поведение, как всегда, произвели нужный эффект. Незнакомец еще больше смутился, лицо его побагровело, на его горле нервно заходил кадык. Он отвел глаза в сторону и, стараясь не смотреть на Фиону, отступил от нее на шаг, как будто боялся, что она полностью завладеет его волей. В руках он растерянно мял свою шапку.

– Да, думаю, я мог бы вам помочь… – пробормотал он пятясь. – Если вам будет угодно, мы проводим вас к Уиллу… то есть туда, где он сейчас скрывается.

– Но она до сих пор не представила нам никаких доказательств, приятель, – раздался недовольный голос.

Бросив косой взгляд на говорившего, Фиона увидела слева от себя за столиком сильно подвыпившего посетителя. Она резко повернулась и устремила на него свой проницательный взор. Это был настоящий исполин с окладистой бородой и львиной гривой. Поднявшись из-за стола и сильно пошатываясь, он в сопровождении двух приятелей направился к ней.

Фиона насторожилась, мурашки побежали у нее по спине. Этот человек опасен. Фиона не сомневалась, что впервые видит его. В противном случае она непременно запомнила бы этого исполина со столь колоритной внешностью. Фионе не нравилась его наглая ухмылка. Такое выражение она видела лишь однажды – на лицах приятелей Дрейвена, которым Фиона была обещана в качестве лакомого кусочка.

– Я прибыл сюда из Лондона, – заявил он, окинув Фиону пренебрежительным взглядом с головы до ног, – и никогда не жил в этом графстве. Но даже я многое слышал о знаменитой Леди в алом. – Он широко улыбнулся, продемонстрировав ряд великолепных белых зубов. – Мне всегда хотелось испытать на себе воздействие чар прекрасной Гизеллы де Кер. Дело в том, что я знаком с человеком, который развратил ее и направил, так сказать, по кривой дорожке… Но мне так и не удалось увидеть ее. Когда она жила в Лондоне, этот ублюдок, лорд Дрейвен, прятал ее от меня, а потом она исчезла…

– Дрейвен?! – вырвалось у Брэдана.

Фиона бросила на него удивленный взгляд и заметила, как помрачнело его лицо.

– Вы говорите о лорде Дрейвене? – поинтересовался он у исполина.

– Да, а в чем, собственно, дело? – Исполин нахмурился и с угрожающим видом сжал кулаки. – Хотя сам я не могу похвастаться благородным происхождением, лорда Дрейвена знаю хорошо. Я занимаюсь кузнечным ремеслом, и этот господин делает мне порой неожиданные заказы. Например, я как-то ковал для него кандалы. Я всегда в срок выполняю его поручения, он в знак благодарности поставляет мне красивых женщин на ночь.Его полное имя Кендрик де Лейси, виконт Дрейвен. Хотяв борделях он лучше известен как хозяин лондонских шлюх. – Кузнец расхохотался. – Кстати, очень точноепрозвище!

– О Боже, этого не может быть… – морщась, пробормотал Брэдан и потер лоб, стараясь унять приступ головокружения. – Леди, я должен вам кое-что сказать…

– Прочь с дороги, приятель! – рассвирепев, заявил лохматый исполин и встал между Брэданом и Фионой. – Я еще не закончил разговор с этой женщиной…

И он бросил на Фиону жадный взгляд. Брэдан зашатался от слабости и оперся на стоявший рядом стол, стараясь устоять на ватных ногах. У него подгибались колени, в голове мелькали обрывки мыслей и разрозненные образы. Брэдан снова провел ладонью по горячему лбу. Все тело у него ломило. «Только бы не упасть!» – думал он. Он обязательно должен был сказать Фионе что-то важное… касающееся Дрейвена…

Мысли у Брэдана путались.

– Мне так и не довелось переспать с Леди в алом, – продолжал кузнец, и его громоподобный голос был хорошо слышен в самых дальних углах трактира, – но я знаю один ее секрет. О нем мне рассказал ее хозяин. Давайте посмотрим, есть ли у нее на теле один отличительный знак…

Произнося эти слова, исполин удивительно проворно сунул свои мясистые пальцы в глубокий вырез алого платья Фионы. Находившийся в полуобморочном состоянии Брэдан не сразу понял, что происходит. Затем у него промелькнула мысль, что, наверное, не стоит бросаться на защиту женщины с подмоченной репутацией. Но врожденное благородство взяло верх над доводами разума, и, собравшись с последними силами, он выхватил свой меч из ножен и двинулся на исполина, грубо обошедшегося с Фионой.

– Прочь от нее! Немедленно! – приказал Брэдан, чувствуя, что у него мутится сознание.

Он изо всех сил сжимал в руке меч, стараясь удержаться на ногах и надеясь, что противник не заметит его слабости.

По всей видимости, несмотря на болезненное состояние Брэдана, его взгляд был исполнен решимости. Во всяком случае, вокруг раздались изумленные и восторженные возгласы, а кузнец вдруг побледнел… Однако очень скоро Брэдан понял, что причиной всеобщего оживления явился не его боевой дух, а оружие, которое он обнажил. Стоимость этого рыцарского меча равнялась годовому доходу местного жителя.

Что же касается побледневшего лица исполина, то причиной этого был вовсе не страх, вызванный поведением Брэдана, а внезапная острая боль. Из раны на его руке хлестала кровь – кинжал Фионы глубоко пронзил ладонь кузнеца.

– Эта сука порезала мне руку! – взревел исполин, не веря собственным глазам.

От изумления он оцепенел и некоторое время не мог сдвинуться с места. Немного придя в себя, кузнец отступил на пару шагов и приготовился наброситься на Фиону. Брэдан ринулся ему наперерез. Однако противник ловко увернулся от него. У Брэдана от резких движений поплыли перед глазами черные круги. А когда чернота рассеялась, он увидел, что кузнеца держат за руки посетители трактира, не давая ему возможности накинуться с кулаками на Фиону.

Брэдан зашатался от слабости, стены трактира заходили вокруг него ходуном, голова закружилась. Он услышал громкий стук и понял, что выронил из руки меч на каменный пол. Брэдану было трудно дышать, страшно болела грудь. Вокруг поднялся шум, люди суетились. Одни бросились к Брэдану, чтобы поддержать, другие боролись с разъяренным кузнецом, пытаясь связать его, третьи громко и взволнованно обсуждали между собой происходящее.

Внезапно весь этот шум и гам перекрыли оглушительные команды, раздавшиеся с порога, и в пивной зал из кухни вперевалку вышел человек огромного роста.

Брэдан посмотрел на Фиону. Она все еще сжимала в руке окровавленный кинжал. Никто не смел приблизиться к ней. Затем взор Брэдана заволокло туманом, из груди его вырвался хрип, и он осел на пол, закрыв глаза от боли. А когда снова открыл их, то увидел, что Фиона стоит рядом на коленях, пытаясь привести его в чувство. Но Брэдан ничего не слышал, он лишь наблюдал за тем, как губы Фионы беззвучно шевелятся. В его ушах стоял звон, кровь гулко стучала в ушах, дыхание было хриплым и прерывистым.

Брэдан понимал, что теряет сознание. Но он должен был сказать Фионе что-то очень важное. Кроме того, Брэдан боялся, что Фиона, воспользовавшись его беспомощностью, сбежит. А ему как воздух нужна была ее помощь. На кон были поставлены честь и свобода Элизабет.

– Выслушайте меня, леди… – с трудом проговорил он. Его горло жгло как огнем.

– Молчите, – сказала Фиона, видя гримасу боли на лице Брэдана. – Вам нельзя говорить.

– Нет, я должен предупредить вас, – выдавил он, превозмогая боль, и умоляюще схватил ее за руку. – Вы должны выслушать меня. Это очень важно. Человека, который угрожает Элизабет, зовут Кендрик де Лейси, лорд Дрейвен…

– Дрейвен? – нахмурившись, переспросила Фиона. – Да вы, наверное, бредите! Это тот человек, который много лет назад купил меня и сделал своей содержанкой. Он не имеет никакого отношения к вашей сестре.

Брэдан видел, что она не поверила ему.

– Я попрошу отнести вас в один из номеров. Вам необходим отдых, – продолжала Фиона.

Брэдан покачал головой. Он не мог убедить ее в своей правоте. Силы его таяли с каждым мгновением.

– Он навлечет позор на мою сестру, – тихо промолвил он, сжимая в ладонях руку Фионы.

Она склонилась над ним, стараясь разобрать его горячечный шепот. Перед взором Брэдана сгущалась чернота. Он чувствовал, что вот-вот погрузится в нее. Надо было спешить.

– Вы не можете бросить меня. Обещайте, что не уедете, – снова зашептал он. – Мне нужна ваша помощь, чтобы остановить этого страшного человека…

Фиона в недоумении пожала плечами, начиная терять терпение.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Выслушайте меня, леди… Я знаю, что именно Дрейвен представляет опасность для Элизабет, потому что этот человек…

Брэдан не смог договорить, у него пересохло во рту, комок подступил к горлу. Образ Фионы начал расплываться перед его глазами. Чернота неумолимо надвигалась на него. Но прежде чем она полностью поглотила Брэдана, ему удалось хриплым шепотом закончить:

– …этот человек – мой дядя…

Глава 4

– Смертельная усталость навалилась на Фиону. Ей хотелось забиться в какой-нибудь уголок, заснуть и проспать несколько суток. Положив мокрое полотенце в миску с водой, она снова присела у очага, прислонившись к нагретым камням. Фиона изо всех сил боролась с усталостью. Ей было страшно уснуть. Она боялась возвращения кошмаров. В последние несколько дней, которые она провела на ногах, не позволяя себе даже вздремнуть, в ее памяти с новой силой ожили мучительные воспоминания. Фиона потерла переносицу и взглянула на Брэдана. Она старалась думать о нем, а не о своем теперешнем положении.

Брэдан спал спокойно, он явно шел на поправку. И все это благодаря заботе Фионы. Ей нелегко дались последние три дня. Она постоянно меняла ему холодные компрессы и поила горячим отваром целебных трав. Вначале Брэдану было трудно дышать. Некоторое время он находился без сознания, а все его тело горело.

Снимая с него одежду, Фиона обнаружила на его теле рубцы. Брэдан был сильно избит. На его запястьях сохранились следы от веревок. Кроме того, грудь и предплечья Брэдана покрывали синяки. Похоже, он попал в большую переделку. Однако все эти ушибы уже заживали. Ужас Фионы вызвали другие, свежие, раны. Она увидела глубокие кровоточащие порезы на его торсе и руках, и ее бросило в дрожь.

Фиона обработала раны настоем из целебных трав, их вид произвел на нее тяжелое впечатление. Именно после этого в ее памяти ожили страшные воспоминания и она стала опасаться ночных кошмаров. Ей стоило большого труда сдержать себя. Фионе хотелось бросить все и бежать из Олтона, бежать от проклятого прошлого, бросив Брэдана на произвол судьбы.

Но она справилась со своим малодушием и решила быть мужественной и пройти этот путь до конца, куда бы он ни вел. Раны Брэдана убедили ее в том, что он говорил чистую правду о своих намерениях и опасности, угрожавшей его сестре. Да, Дрейвен мог нанести такие раны. Фиона хорошо знала этого негодяя.

Дрейвен действительно был страшным человеком, он упивался мучениями своей жертвы и старался причинить ей как можно больше страданий.

Паника охватила Фиону, она изо всех сил старалась забыть Кендрика де Лейси, не думать об этом человеке. Но его образ снова и снова помимо воли возникал перед мысленным взором.

Фиона пыталась навсегда избавиться от Дрейвена. Она убедила себя в том, что если уедет подальше от него, изменит внешность и вернет себе прежнее имя, то навсегда оставит этого человека в прошлом. Ее приводили в дрожь воспоминания о его прикосновениях, его соблазнительных чарах. Он был словно одержим ею, и это приводило Фиону в ужас. Кровь стыла в жилах, когда она представляла новую встречу с этим чудовищем.

Это был настоящий змий-искуситель из Священного Писания – соблазнительный, лживый, отталкивающий и в то же время манящий.

Брэдан беспокойно заворочался во сне, из его груди вырвались хрипы. Фиона, быстро встав, поспешила к больному. Она подвинула табурет поближе к койке, наклонилась, потрогала его лоб и с облегчением вздохнула, не ощутив жара.

Прежде чем поправить одеяло, она взглянула на перевязанные раны Брэдана. На повязках не было крови, значит, раны заживали. Вскоре на месте порезов на груди и руках Брэдана образуются шрамы. Все его сильное, мощное тело было испещрено рубцами – следами боевых ран. Фиона не знала, в каких битвах и сражениях принимал участие этот рыцарь. Он не рассказывал ей о своем прошлом, и ему вряд ли будет приятно узнать, что она раздевала его и видела шрамы. Впрочем, теперь уже ничего не изменишь.

Фиона поднесла к губам больного чашку с настоянным на лекарственных травах вином и заставила его сделать несколько глотков, наблюдая за тем, как он глотает. Вскоре дыхание Брэдана снова сделалось ровным.

По всей видимости, его недавнее беспокойство было вызвано приснившимся кошмаром.

Фиона снова присела у очага, откуда ей было удобно наблюдать за больным. Он лежал неподвижно в комнате, погруженной в полумрак. В этот предрассветный час в доме царила тишина. Лицо Брэдана хранило безмятежное выражение, но Фиона была уверена, что всего лишь несколько минут назад ему снились кошмары. И его ночные мучительные видения, несомненно, были связаны с Дрейвеном.

Закрыв глаза, Фиона дотронулась до своего шрама, который находился на ее груди и был прикрыт одеждой. Он имел форму сердца. Она вспомнила ту ужасную ночь, когда Дрейвен подверг ее унижению. Тогда он вел себя как настоящий изверг. Вообще-то о терпении Дрейвена в обращении с женщинами, которых он выбрал для обучения искусству обольщения, ходили легенды, но в ту ночь его знаменитое терпение лопнуло и он решил строго наказать Фиону. Дрейвен, который всегда гордился тем, что ему не надо прибегать к силе, чтобы заставить женщину делать то, что он хочет, связал ее и подверг истязаниям. Он стремился добиться от нее полного послушания.

Да, Дрейвен умел очаровать и обольстить женщину, он всегда наслаждался властью над слабым полом. Он был хорош собой и опытен в любовных утехах. Дрейвен доводил свою жертву до экстаза и, сломив ее волю, полностью подчинял себе. Однако Фиона, несмотря на свою молодость, очень долго не сдавалась. И это только разжигало аппетит Дрейвена. Постепенно она стала его навязчивой идеей, и он не отпускал ее от себя, пытаясь разбудить в ней чувственность.

И в конце концов Фиона уступила его домогательствам. Она стала послушной игрушкой в его руках, выполняла все его прихоти и приказы. Она даже участвовала в постыдных спектаклях, целью которых было надувательство клиента. Клиент думал, что спит с Фионой, а Дрейвен между тем подкладывал ему в постель другую женщину. Он хотел безраздельно владеть прекрасной Гизеллой и ни с кем не делиться ею. Дрейвен сообщил ей об этом, когда срок обучения Фионы уже подходил к концу. И она поняла, что им движет не благородство, а безумное физическое влечение к ней.

Когда наступило время переводить Фиону в бордель, Дрейвен поселил ее у себя в замке Чепстон. Однако алчность заставила его разработать хитроумный план. Тогда-то он и придумал, как ему торговать телом Фионы таким образом, чтобы она при этом оставалась верна ему и спала только с ним.

Этот план казался Фионе отвратительным, и она еще больше возненавидела Дрейвена, обладавшего изобретательностью и блестящим умом. Она презирала его за то, что он использовал ее в своих корыстных целях, за ложь и подлость, за то, что он превратил ее в Леди в алом. Дрейвен был бездушным и холодным и не вызывал у Фионы никаких положительных эмоций, даже когда она притворялась, что отвечает на его ласки. Да, он был опытен и искусен в постели, но Фиона не испытывала к нему ничего, кроме отвращения. Ее холодность и сдержанность в конце концов вывели Дрейвена из себя, и он подверг ее унизительному наказанию.

Вспомнив ту жуткую ночь, Фиона почувствовала, как у нее перехватило горло. Она тряхнула головой, чтобы отогнать страшные мысли. Никто не знал, что именно ей пришлось пережить в прошлом, кроме нее самой, Дрейвена и Уилла. Фиона понимала, что, если она расскажет кому-нибудь подробности своих злоключений, ей вряд ли поверят. Ее рассказ скорее всего примут за выдумку или за желание оправдать себя. Окружающим было намного проще считать Леди в алом падшей женщиной. И она никогда не оспаривала этого мнения. Ведь по существу люди были правы. Она действительно навеки погубила свою душу и считала, что настоящая любовь ей недоступна. Дрейвен отравил ее своим ядом, он выжег ей душу, вырезав на груди очертания сердца.

Чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, Фиона перевела взгляд на спавшего Брэдана. По-видимому, он действительно был благородным и порядочным человеком, готовым пожертвовать своей жизнью ради спасения сестры. По сравнению с Дрейвеном он казался воплощением добродетели, настоящим святым. Однако по отношению к Фионе Брэдан вел себя отнюдь не лучшим образом, и поэтому в глубине души она не доверяла ему. Фиона слишком хорошо знала мужчин и потому всегда сомневалась в чистоте их помыслов. Ей трудно было поверить, что мужчина мог подвергать свою жизнь опасности ради спасения чести женщины. Вероятно, существовали какие-то неизвестные Фионе причины, заставившие Брэдана ввязаться в эту авантюру.

Правда, Фиона не забывала, что Брэдан происходил из семьи судей, хорошо известных своей честностью и справедливостью. И она не могла не оценить его поступка, когда он в порыве благородного гнева выхватил меч из ножен, защищая ее от пьяного кузнеца. Никто тогда не заступился за Фиону. Мужчины считали ниже своего достоинства брать под защиту шлюху и воровку.

Да, Брэдан де Кантер поразил ее своим поступком до глубины души. Но в то же время именно этот человек, неожиданно ворвавшись в ее спокойную жизнь, угрозами заставил ее вернуться в ненавистное прошлое.

А теперь выяснилось, что Дрейвен приходился Брэдану дядей. Правда, Брэдан уверял, что их не связывает кровное родство. И это было похоже на правду. Хотя оба отличались высоким ростом и атлетическим телосложением, они внешне не походили друг на друга и были совсем разными по характеру и взглядам на жизнь.

Дрейвен был лет на десять старше Брэдана. У него была смуглая кожа, черные как смоль волосы, черные миндалевидные глаза. В его внешности чувствовалось что-то экзотическое. Он был очень красив и изящен. Лицо Брэдана казалось грубее и мужественнее. Он обладал более светлым цветом кожи, густыми волнистыми каштановыми волосами и необыкновенными синими глазами, взгляд которых словно проникал прямо в душу. Фионе становилось не по себе под его взглядом. Однако она испытывала при этом не страх,-а какое-то прежде незнакомое ей чувство. И еще ей казалось странным то, что, несмотря на жесткость Брэдана и его угрозы, она ощущала себя в его присутствии удивительно защищенной. С Дрейвеном все было совсем по-другому.

Фиона глубоко вздохнула. Погруженная в свои мысли, она сидела у очага, обхватив руками колени и слушая, как потрескивает огонь. Она понимала, что рано или поздно ей придется встретиться с человеком, лишившим ее невинности и развратившим. Это непременно произойдет, если она согласится и дальше помогать Брэдану. А ведь она так надеялась больше никогда не видеть ненавистного Дрейвена.

Ситуация, в которую попала Фиона, была сложной и запутанной. Когда они окажутся в шайке Уилла, обитающей в соседних лесах, ей придется убедить Брэдана умолчать об истинных целях, приведших их в Олтон. Если Уилл узнает об их намерениях, он придет в ярость и не отпустит в бордель, понимая, какой опасности она подвергает свою жизнь. Его бесполезно будет убеждать, что она хочет спасти невинную девушку от той страшной и позорной участи, которая постигла ее саму одиннадцать лет назад. Не поймет он и желания Фионы отомстить за все содеянное Дрейвену. А это чудовище должно заплатить за все свои злодеяния. Фиона только сейчас начала осознавать, что в глубине души давно мечтает расквитаться с ним. Да, она должна воспользоваться представившимся ей шансом и воздать Дрейвену по заслугам.

Теперь Фиона уже не думала о том, чтобы убежать от Брэдана, пока тот находится в беспомощном состоянии. Она приняла решение помочь ему, хотя и не была уверена, что он действительно такой благородный человек, каким хочет казаться. То, что врагом Брэдана является Дрейвен, было главным доводом для Фионы.

Запрокинув голову, она закрыла глаза, чувствуя неимоверную усталость. Но прежде чем забыться тревожным сном, она снова вспомнила о Брэдане, и его образ возник перед ее мысленным взором. Его необыкновенные глаза в упор смотрели на нее, в ушах звучал его хрипловатый голос. И он молил ее о помощи…

Да, положение, в которое попала Фиона по вине Брэдана де Кантера, не из легких. Она понимала, что ей понадобится вся ее хитрость и изворотливость, чтобы с честью выйти из него.

Брэдан пытался поднять веки, но они словно налились свинцом. Когда ему все же удалось открыть глаза, он застонал от резкой боли. Свет показался ему нестерпимым. Брэдан машинально прикрыл глаза рукой и тут же почувствовал, что она туго перебинтована у запястья. Нахмурившись, он оглядел руку и увидел еще одну повязку, наложенную чуть выше локтя. О Боже, что это? Брэдан застонал и попытался сесть в кровати. Окинув взглядом свое тело, он увидел, что все раны, нанесенные ему по приказу дяди во время пыток в Чепстоне, перебинтованы. Фиона сделала это так осторожно, что он даже ничего не почувствовал…

И только тут до сознания Брэдана дошло, что он лежит совершенно голый. Фиона раздела его! Брэдан снова попытался приподняться, и его тело пронзила острая боль. Он постарался припомнить события последних дней.

Итак, он нашел Леди в алом и привез в Олтон. Они вместе стояли посреди пивного зала трактира, где его спутница пыталась навести справки о местонахождении лагеря шайки, в состав которой она когда-то входила. А потом…

– О, я вижу, вы проснулись, – раздался рядом женский голос.

Брэдан потер глаза и увидел Фиону. Она появилась на пороге комнаты с подносом в руках, на котором стояли кувшин, тарелка с краюхой хлеба и миска с горячей едой, распространявшей аппетитный запах.

– Сколько времени я уже лежу здесь? – спросил Брэдан.

– Четвертый день.

Фиона подошла к кровати и, поставив поднос на маленький столик, начала с деловитым видом осматривать повязки на ранах Брэдана. Тот смутился, вспомнив, что сидит, едва прикрытый простыней, перед женщиной, которую почти знает. Он нетерпеливо заерзал на кровати.

Фиона, казалось, не замечала его смущения и невозмутимо делала свое дело. Нахмурившись, Брэдан стал поправлять простыню. Удивленная и даже раздраженная его стеснительностью, Фиона выпрямилась и отступила на шаг. Покачав головой, она с упреком посмотрела на него.

Чувствуя себя победителем в этом небольшом поединке, Брэдан с удовлетворенным видом откинулся на подушки. Он все еще чувствовал сильную слабость. Ему было неприятно сознавать, что Фиона видела его нагим. Скорее всего это она раздела его. Впрочем, Фиона была куртизанкой. Она видела голыми не одну сотню мужчин.

«Но не тебя», – возражал ему внутренний голос. Лицо Брэдана залила краска стыда.

– Вы, наверное, голодны, – проговорила Фиона, отводя глаза в сторону. – Если хотите, я помогу вам поесть.

– Нет, спасибо, не надо, – слишком поспешно ответил Брэдан и опять смутился. Помолчав, он добавил, чтобы сгладить неловкость: – Я поем позже, оставьте поднос на столике.

– Ну и глупо, – с упреком сказала Фиона и села на табурет у кровати больного.

Однако Брэдан твердо решил отстоять свою мужскую независимость. Он в упор посмотрел на Фиону, стараясь смутить ее своим пристальным взглядом и заставить подчиниться его воле. Однако Фионе не была знакома робость. В ее золотисто-карих глазах зажглись озорные искорки, на чувственных губах появилась насмешливая улыбка. Такую женщину трудно было вогнать в краску.

– Тушеное мясо надо есть горячим, – сказала она, приподняв бровь. – Не забывайте, что вам нужно восстановить свои силы как можно быстрее. Нам предстоит встреча с Уиллом завтра в полдень. Я уже договорилась о ней.

– Вы нашли своего бывшего приятеля? – заинтересовался Брэдан и машинально съел немного тушеного мяса с ложки, которую Фиона поднесла к его губам.