Текст книги "Танцуя с ветром"

Глава 9

Кит была в ярости, однако с удивлением обнаружила, что отвечает на поцелуй Стрэтмора. Это, безусловно, было безумием. Она только что совершила уголовное, преступление и сейчас тает в объятиях своего преследователя, растянувшись на холодной крыше. Этому человеку невозможно было сопротивляться. Его чувство юмора и страстность были непобедимы. Его руки защищали от холода ночи, а чувственный поцелуй звал к радостям любви.

Кит расслабилась, и Люсьен начал нежно ласкать ее. Девушка не чувствовала, что их разделяло несколько слоев теплой зимней одежды, и ее кожа ощущала жар там, где ее касались ладони Люсьена.

Его рука скользнула под плащ вдоль бедра и медленными ритмичными движениями начала массировать онемевшую поясницу девушки. Постепенно, дюйм за дюймом ее тело сливалось с его.

Кит только тогда заметила, что он почти стянул с нее рубашку, когда почувствовала его прикосновение к своим обнаженным ягодицам.

Однако руки его были ледяными, что мгновенно отрезвило Кит.

– Но это же абсурд, – сварливо заявила девушка, как будто не она только что с восторгом отвечала на его поцелуи. – Вы можете оставаться здесь, сколько вам заблагорассудится, а я собираюсь слезть с крыши, пока совсем не окоченела.

Люсьен высвободил руку из-под одежды и нежно погладил Кит по щеке.

– Я согрею тебя.

Он попробовал притянуть ее лицо к себе и снова поцеловать, но девушка оттолкнула его и вырвалась. Она уселась на корточки, прислонившись к трубе.

Сегодня Люсьен был совсем не такой, как всегда. В его движениях и манере говорить сквозила какая-то ленивая освобожденность и беззаботность. От целенаправленности и напора, которые поразили Кит во время прошлых встреч, не осталось и следа. Кажется, она угадала причину.

– Вы пьяны, – сказала она резко. – Ничего удивительного, что вы ведете себя, как последний идиот.

Люсьен провел рукой по своим взъерошенным волосам.

– Я не пил, – ответил он, отчетливо выговаривая каждое слово, – это веселящий газ.

Вот почему Кит не почувствовала никакого запаха, когда они целовались!

– Какой же вы кретин, – пробормотала она. – Хотя чего еще можно ждать о члена этого Клуба!

– Это очень интересное ощущение, – запротестовал он. – Человек делается абсолютно откровенным. Поэтому я говорю, моя маленькая, что хочу вас. – Люсьен сел и снова потянулся к девушке.

– Я никогда раньше не целовался с преступницами.

Кит не знала, что ей делать: рассмеяться или столкнуть его с крыши, – Я совсем не маленькая, – ответила девушка и приготовилась дать достойный отпор. – Я не ниже многих мужчин. И сейчас собираюсь взять веревку и спуститься вниз. Я вовсе не хочу дожидаться, когда кто-нибудь из обитателей дома услышит возню наверху и пошлет за стражей.

Люсьен беспечно рассмеялся.

– Стражники слишком разумны, чтобы выходить на улицу в такую ночь.

– Может быть, и нам следует образумиться? Вы способны спуститься вниз и не сломать себе при атом шею?

– Думаю, что да, – ответил он, тщательно оценив свои силы.

Это заявление не очень обнадежило девушку. Но она подумала, что его инстинкт самосохранения и прекрасная тренированность, которые уже один раз помогли ему, помогут и сейчас.

Если бы они начали спускаться вдоль задней стены дома, то попали бы в обнесенный глухим забором сад. Поэтому Кит проверила, хорошо ли прикреплен конец веревки к трубе, и перебросила веревку на ту сторону, которая выходила на улицу.

Окна были темными, а вокруг не было ни души. Кит обвязала веревку вокруг талии и приготовилась к спуску.

– Когда спущусь, я дерну веревку два раза, – сказала она следовавшему за ней Стрэтмору. – Тогда начинайте спускаться, но, ради Бога, осторожнее.

Ловким движением Кит оттолкнулась от крыши, повисла на веревке и стала медленно спускаться. Кожаные перчатки надежно защищали ее руки. Спуск прошел благополучно, если не считать того, что она поскользнулась на ледяной корке мостовой. К счастью, она еще не успела выпустить веревку и поэтому не упала.

Кит отошла в сторону и подала сигнал Стрэтмору. Как только он окажется на земле, она немедленно скроется. Она бросится бежать, как перепуганный заяц от волка, а подвыпившего графа предоставит самому себе. И скатертью дорожка.

Люсьен спустился очень быстро. Кит подумала, что он, наверное, стер ладони до крови. Но она сказала себе, что это ее не касается, и приготовилась к бегству. Но Стрэтмор поскользнулся на том же месте, где и Кит, и тяжело упал.

– С вами все в порядке? – Девушка вздрогнула, так силен был удар.

– Кажется, да, – ответил Люсьен и попытался подняться. Но правая ступня подвернулась, и он снова упал.

– Пожалуй, со мной не все в порядке.

– Черт, вы что, ногу сломали? – спросила Кит.

– Не думаю, – Стрэтмор потер ногу, – я просто подвернул лодыжку. Это пройдет через день или два.

С помощью веревки он встал на ноги и прислонился к стене.

– Вам больно?

– Моя милая, в данный момент я не ощущаю боли. Вы могли бы отрезать мне ногу тупым ножом, а я бы даже не заметил этого. Если мне когда-либо придется лечь под нож хирурга, в начале я подышу закисью азота.

Он шагнул вперед и тут же опустился на колено.

– Моя нога категорически отказывается идти, хотя и не болит. На редкость упряма.

– Я помогу вам добраться до подъезда лорда Мэйса, – вздохнула Кит. – Но не стучите, пока я не уйду.

– Я вам очень признателен, – вежливо ответил Люсьен. – Но я вовсе не собирался возвращаться туда.

– Но если вы останетесь на улице в таком виде, без плаща, то не доживете даже до рассвета, – завила она, пытаясь сдержать гнев.

– Я живу в двух кварталах отсюда. Не беспокойтесь, как-нибудь добреду сам, – он попробовал продемонстрировать, как он это сделает, и не упал снова только благодаря тому, что оперся о стену.

Кит сдалась. Она положила его правую руку себе на плечи, чтобы он смог опереться. До чего же он был большой и тяжелый.

– Я помогу вам добраться до дома, если вы в состоянии преодолеть этот путь.

– Не могу вам этого гарантировать, – в голосе Стрэтмора несмотря, ни на что слышался смех.

Стараясь не думать о тяжести его тела. Кит двинулась в сторону улицы. Со стороны они должны выглядеть пьянчужками, которые помогают друг Другу добраться до дома.

– Если бы вы не помешали, я могла бы спокойно уйти и унести с собой веревку. Теперь мне придется покупать новую, – сказала она сварливо.

– Я сам вам куплю, – решил Люсьен. – А может, и не куплю, – продолжил он, подумав. – В мои намерения совершенно не входит способствовать вашей преступной деятельности. Да вам и не нужна никакая помощь. Я не удивляюсь, что вы не спросили, в какой стороне мой дом. Вы ведь прекрасно это знаете. Вы это выяснили, когда планировали свои ограбления. Я прав?

Поскольку он был совершенно прав, Кит не удостоила его ответом.

Поначалу Стрэтмор беззаботно болтал, но вскоре замолчал. Дыхание его стало тяжелым. К счастью, благодаря тяжелой погоде на улице не было ни души.

До цели оставалось всего полквартала, как на пути опять оказалась ледяная корка. Они поскользнулись и упали. Кит отделалась испугом, граф глухо застонал. Девушка помогла ему подняться.

– Действие газа проходит. К несчастью, – пробормотал Люсьен.

Последние двести ярдов показались им обоим бесконечными. Наконец они добрались до цели. Кит, нахмурившись, смотрела на высокие мраморные ступени, ведущие к двери.

– – Я позову слуг. Чтобы поднять вас, потребуется двое лакеев.

– Есть более удобный путь, – сказал он, задыхаясь. – Вниз по улице.

Когда они наконец добрались до двери черного хода, Кит уже устала настолько, что было неясно, кто кому помогал идти. И когда Стрэтмор скомандовал: «Отвернитесь на минутку», – она подчинилась беспрекословно.

Послышался звук отодвигаемого камня, а за ним скрип ключа в замке. Кит обернулась. Любопытство вернулось к ней.

– Так, вы держите ключ под камнем. И, видимо, делаете это постоянно! Интересно, почему вы не входите в дом через парадный подъезд, как это подобает настоящему графу?

– Иногда мне хочется уходить и возвращаться незамеченным. – Он отворил дверь в скромную прихожую, освещенную маленькой масляной лампой.

– Да, вы, кажется, так же неблагонадежны, как и я.

Кит помогла графу войти. Она подумала, что ее сочувствие к подозреваемому, Пожалуй, становится чрезмерным.

– Тут в углу стоит трость, так что вы сможете добраться наверх без моей помощи. – Кит взяла трость и подала ее Стрэтмору. – Доброй ночи, милорд.

Кит слишком поздно начала отступление. Не успела она сделать шаг в сторону, как сильная рука Люсьена обхватила ее талию.

– Не так быстро, мой преступный друг. Девушка собралась бороться, но Стрэтмор примиряюще сказал:

– Прекратим сражение. Хотя бы на сегодняшнюю ночь. Я не стану предавать вас в руки закона. Это было бы недостойно джентльмена. Ведь вы спасли мне жизнь.

– Так чего же вы хотите? – раздраженно спросила Кит.

– Я хочу, чтобы вы поднялись со мной наверх и согрелись. Иначе вас завтра найдут замерзшей в какой-нибудь сточной канаве.

Стрэтмор был прав. Теперь, когда он больше не согревал Кит своим теплом, она не могла сдержать дрожь во всем теле. Граф запер дверь, и они вместе поднялись наверх.

Стрэтмор, тяжело опираясь на трость, уже мог идти без помощи девушки. Кит даже подумала, что он мог притвориться беспомощным, чтобы она пошла с ним. Это было вполне возможно. Граф был дьявольски хитер – таким и должен быть тот, кого она разыскивает.

Но, несмотря на все свои подозрения, она совершенно не испытывала страха. Кит почувствовала, что между ними существует нечто похожее на родство душ. Она, конечно, понимала, что эти ощущения были иллюзорны и вызывались ее страстным желанием найти верного товарища. Одиночество всегда тяготило ее. Если бы она только решилась довериться Стрэтмору! Если бы это касалось только ее собственной жизни, она могла бы рискнуть. Но она не имела права ставить под удар другого человека.

Даже если граф и был на самом деле чудовищем, то этой ночью она была в безопасности. Кит спасла ему жизнь и могла рассчитывать на благодарность. Она мысленно восстановила в памяти тот момент, когда Стрэтмор заскользил вниз по крыше и неминуемо должен был разбиться. Как бы он ни тревожил ее, смерти ему она не желала.

Когда они поднялись на второй этаж, Стрэтмор провел свою спутницу в библиотеку. В камине еще тлел огонь. Кит опустилась перед ним на колени, чтобы разворошить уголья, а Люсьен зажег свечи. Затем он достал из шкафчика кувшин с бренди и два бокала, наполнил их щедрой рукой, выпив свой залпом. Наполнив еще раз свой бокал, граф опустился в кресло около камина и попробовал снять сапоги. С левым ему удалось легко расправиться, а снять правый с больной ноги он не смог.

Когда огонь в камине разгорелся, Кит сделала глоток бренди.

Налиток был таким крепким, что ей пришлось сморщиться, но она согрелась. Отпив еще немножко, она подошла к Стрэтмору. Наклонившись, чтобы стянуть сапог, Кит почувствовала легкое прикосновение. Это граф стянул шарф, которым она укутала голову, и накинул его ей на плечи.

– Так вот какой у вас на самом деле цвет волос. Очень мило.

Кит подняла глаза и замерла. Его глаза опять стали золотистыми, и тепло его взгляда согревало лучше всякого бренди.

– Обычные светло-каштановые волосы. Ничего особенного, – ответила она, стараясь скрыть предательскую дрожь в голосе.

Люсьен пригладил пряди, выбившиеся у Кит из-под ленты на затылке.

– Они похожи на переливчатый шелк с янтарными и бронзовыми бликами.

Кит затрепетала, когда Стрэтмор коснулся ее затылка. Несомненно, он был первоклассным соблазнителем. Девушка наклонилась и дернула сапог. Граф застонал.

– Наверное, его лучше разрезать, – сказала она.

– Разрезать? Уничтожить мою лучшую пару сапог? – он был возмущен. – Попробуй еще раз. Я переживу.

Кит пожала плечами, дернула изо всех сил и чуть было не упала на пол. Сапог наконец-то соскочил. Лицо Люсьена свела гримаса боли, и он тихо выругался. Девушка осторожно коснулась больной лодыжки.

– Вы уверены, что она не сломана?

– Абсолютно.

Он снял галстук и перетянул им лодыжку, как повязкой. Потом придвинул к себе табуретку и осторожно положил на нее больную ногу.

– У меня и раньше такое бывало. Это просто растяжение.

– Жаль, что у вас нет больше веселящего газа, чтобы снять боль.

Он взглянул на нее с удивлением.

– Это был интересный опыт, но я не собираюсь его повторять. Закись азота заставляет человека терять контроль над собой, что мне совсем не нравится.

– Это меня не удивляет, – чувствуя потребность что-то делать. Кит взяла с дивана одеяло и укрыла им Стрэтмора. Затем сняла промокший жакет и шарф и опустилась в кресло у камина с бокалом бренди в руке.

Стрэтмор со вздохом откинулся на спинку кресла.

– Какая удивительная ночь, – нахмурившись, он взглянул на девушку. – Должен вас поздравить. Вы – первоклассная лгунья. Я был уверен, что вижу людей насквозь, а вы так искусно одурачили меня у Чизвика. Чего вы на самом деле добиваетесь, черт подери?

Кит сжала губы.

– Мне надо было догадаться, что вы приглашаете меня для допроса. Лучше бы я осталась на морозе.

– Мне пришлось бы умереть, чтобы избавиться от любопытства, – сухо ответил Люсьен. – Вы так убедительно изображали находившуюся в отчаянии сестру. У вас на самом деле есть брат?

Кит опустила глаза.

– Это выглядело убедительно только потому, что в моих словах была правда… правда чувств, – ответила она, глядя на бокал, который держала в руках. – Но рассказ был ложью. У меня нет брата ни в армии, ни где-либо еще, – Тогда почему вы обыскиваете по очереди дома всех членов Клуба?

Кит вызывающе взглянула на Стрэтмора.

– А почему, собственно, я должна вам отвечать?

– А разве тот факт, что я намного выше и сильнее вас и к тому же ношу графский титул, ничего не значит?

– Не сейчас, – ответила Кит со смехом. – Во-первых, у нас перемирие. А потом, вряд ли вы сможете передвигаться достаточно быстро, чтобы поймать меня.

Люсьен состроил свирепую мину.

– Какой печальный день! Мужчина не получает должного уважения в собственном доме. Кит снова рассмеялась, и он мягко спросил:

– Кто вы?

Она чуть было не ответила, но вовремя спохватилась.

– Вы настоящий дьявол. Теперь пытаетесь обезоружить меня своим юмором, – она со звоном поставила бокал на столик. – Но так легко вам меня не поймать!

– Попробовать все-таки стоило, – его веселость как рукой сняло. – Конечно, сегодня ночью у нас перемирие. Но я не могу позволить вам и дальше продолжать преступную деятельность. Она не только противозаконна, но еще и чертовски опасна.

– Почему же вы вступили в Клуб, если вы такой законопослушный?

"Когда же она успела об этом узнать?» – подумал Люсьен, а вслух произнес:

– Пока я не являюсь официальным членом Клуба, но скоро им стану.

– Зачем вам это нужно? – спросила она с удивлением. – Они совсем не похожи на вас.

– У меня разные друзья. Члены Клуба умеют развлекаться самым незамысловатым образом. Когда мне понадобится более интеллектуальное общество, то я поищу его в другом месте, – он задумчиво взглянул на нее поверх стакана и, сделав глоток, продолжил:

– Меня извиняет полное отсутствие вкуса, но чем же вызван ваш интерес к этому обществу? Вы на редкость постоянны!

Кит встала и начала ходить по комнате. Маска, под которой ей удавалось прятать свое настоящее «я» на этот раз спала. На лице застыло выражение нерешительности. В движениях сквозила неосознанная грация прелестной благородной женщины.

И все-таки она оставалась для него загадкой. На своем веку он встречал много авантюристов и смельчаков. Обычно это были мужчины, но иногда попадались и женщины. Этих людей привлекали опасности и приключения. Именно в них они и находили удовольствие. Кит была не из их числа. Она не искала острых ощущений. Тем не менее что-то заставляло ее снова и снова совать голову в пасть льва.

Наконец девушка приняла решение и, обернувшись, посмотрела на него.

– Раз уж мы заключили перемирие, а вы еще не стали полноправным членом Клуба, я скажу вам правду. Вы производите впечатление честного человека. Возможно, то, что я сейчас сообщу, отвратит вас от этих людей.

По-видимому, действие веселящего газа прошло не полностью, поскольку Стрэтмор воспринял это сообщение с олимпийским спокойствием.

– Ну что ж, правда – это приятная неожиданность.

– Тут нет ничего смешного, – рассердилась девушка. – Я – журналистка и пишу статьи и эссе для разных периодических изданий. Сейчас я работаю над обзором, посвященным Клубу. Теоретически он ничем не отличается от любого другого аристократического Клуба, а его члены – состоятельные и знатные люди, которые собираются вместе, чтобы провести время. Но у меня есть сведения, что они занимаются чудовищными вещами и далеко превзошли печально известный Клуб адского огня.

– Какими именно?

– Они похищают и убивают невинных девушек. Это является частью их традиционных церемоний, – резко ответила Кит.

– Ужасно, если это правда.

– У меня нет никаких сомнений, что это так. Стрэтмор представил себе знакомых членов Клуба. Невозможно поверить в то, что юный лорд Айвс был способен принять участие в ритуальном убийстве.

– Невозможно поверить в то, что большинство членов Клуба способны на такое чудовищное преступление.

– Наверное, вы правы, и в атом участвует только очень узкий круг.

– «Апостолы»?

– Вы с ними знакомы? – Кит жестко взглянула на Стрэтмора.

– Единственное, что мне известно, его то, что они существуют. У меня нет сведений ни об их целях, ни о том, кто они такие. Вы считаете, что Клуб – просто ширма, скрывающая их настоящую деятельность?

– Вот именно. У меня есть некоторые доказательства, но их недостаточно для статьи.

– Какие факты вам известны?

– Я познакомилась с одной девушкой, которой удалось бежать. Она-то мне и рассказала о том, что слышала от своих похитителей и их слуг. Но она знала совсем немного, и я решила раздобыть побольше информации.

Стрэтмор забарабанил по ручке кресла.

– Женщина-журналист достаточно редкое явление само по себе, но когда молодая девушка занимается расследованием, это кажется просто невероятным.

– Иными словами, вы думаете, что я снова лгу? – резко оборвала его Кит. – Если бы женщин-журналисток было больше, больше было бы и подобных публикаций. В Англии множество женщин и детей ежедневно подвергаются насилию, а большинство мужчин считают это вполне нормальным.

Кит говорила правильно и убежденно. Стрэтмору показалось, что где-то он уже слышал или читал нечто подобное.

– Как вас зовут? Возможно, я читал ваши статьи.

– Вы знаете, что ни одну женщину-эссеиста никто всерьез не воспримет. Мне пришлось писать л. под разными именами в зависимости от материала публикации.

Это звучало вполне убедительно. Большинство авторов, писавших для популярных изданий, пользовались одним, а чаще несколькими псевдонимами.

– Я много читаю. Как вы обычно подписываетесь?

Кит была в нерешительности.

– Обещаете хранить это в тайне?

Стрэтмор кивнул.

– Для «Наблюдателя» я – Л. Дж. Найт.

– Боже праведный, – воскликнул Люсьен. «Наблюдатель» – ежедневная газета, известная своей смелостью и реформаторскими позициями. В данный момент ее издатели, двое братьев, пребывали в заключении по обвинению в неуважительном отношении к принцу-регенту. – Так значит, пламенный радикал Л. Дж. Найт – юная леди?

– Не нужно быть ни мужчиной, ни старухой, чтобы заметить, как много в нашем обществе такого, что нуждается в переменах. Мой возраст и пол дают большие преимущества перед писателями-мужчинами, – сказала она холодно. – Мне было двенадцать лет, когда я послала свой первый очерк в «Наблюдатель». Лей Хант немедленно купил его и заказал следующий.

Люсьен не мог поверить ей до конца.

– Странно, что я никогда не слышал о том, что Л. Дж. Найт – женщина, – сказал он с сомнением в голосе.

– Ничего странного. Я посылаю свои работы Лею Ханту и другим издателям либо по почте, либо с посыльным.

– По-моему, вы были чересчур сердиты на лорда Кэстельри. Помните свою статью прошлым летом? – спросил Стрэтмор, желая проверить девушку.

– Вы меня с кем-то спутали. Я никогда не писала о министре иностранных дел, – ответила Кит. Насмешливый блеск ее глаз доказывал, что она разгадала уловку графа.

Теперь он больше доверял словам девушки, но решил, что ему следует быть более бдительным. Перед ним был достойный противник.

– И много вам удалось узнать в чужих домах?

– Если бы вы постоянно не переходили мне дорогу, я узнала бы гораздо больше, – чувство юмора помогло Кит охладить гнев. – Фактов становится все больше, скоро я смогу начать писать.

– Что вы узнали?

– Если я скажу вам еще хоть слово, то буду полной идиоткой, – ответила Кит, покачав головой.

Стрэтмор с уважением посмотрел на эту хрупкую девушку. Какой же отчаянной смелостью надо было обладать, чтобы вступить в борьбу со злом, имея в качестве оружия только перо.

– Моя милая, вы – неиссякаемый источник сюрпризов.

– Не более, чем вы. Для истинного прожигателя жизни вы слишком проницательны. – Кит подняла голову. – А вы всех женщин называете «моя милая»?

– Только тех, которые мне нравятся. Хотя их, конечно, не мало.

– Естественно. Чего же еще ожидать от такого повесы, как вы!

– Я сказал «нравятся», это не значит, что я испытываю к ним вожделение, – сухо ответил Стрэтмор.

– Довольно редкое явление: мужчина, способный платонически относиться к женщинам. Вы не похожи на других.

– В детстве моим лучшим другом была девочка, – произнес Люсьен после паузы, показавшейся Кит бесконечной. – Кроме того, я до сих пор не знаю вашего настоящего имени, так что обращение «моя милая» – наилучший вариант.

Она улыбнулась.

– Мое настоящее имя – Джейн.

– Лидия Джейн Найт? Или Луиза, а может быть, Лаура?

– Я сказала вам ровно столько, сколько собиралась, милорд. Давайте покончим с вопросами. – Девушка внимательно глянула на Стрэтмора. – Теперь, когда я рассказала вам всю правду, надеюсь, вы поняли, почему я охотилась за членами Клуба?

– Конечно, но я по-прежнему не одобряю это. Вы играете с огнем.

– Ну что ж, значит, я могу сгореть, – она встала и сняла плащ, сушившийся у камина. – Так тому и быть. Доброй ночи, милорд.

Кит начала заматывать шарф вокруг головы. Люсьен, тяжело опершись на трость, выбрался из кресла и шагнул к ней.

– Нет, подождите. Я уже говорил вам, что хочу увидеть вас снова. Где вы живете?

– Вы очень настойчивы, – со вздохом ответила девушка.

– Это свойство человеческого характера должно быть вам хорошо знакомо. И это, пожалуй, единственная наша общая черта.

Стрэтмор нежно коснулся рукой щеки девушки. Он провел кончиками пальцев по ее подбородку и сказал:

– Вы знаете, что мы – не враги? Она отступила назад.

– Я в этом совсем не уверена.

– Но вы сказали, что не станете отрицать, что нас тянет друг к другу.

– Нет, не стану. Для этого я недостаточно хорошая лгунья, – насмешливо ответила Кит. – Но это ровным счетом ничего не значит. Вам, наверное, трудно поверить, что женщину может гораздо больше интересовать правосудие и интеллектуальная жизнь, нежели мужчина. Но я именно такова. Мы живем с вами в разных мирах, лорд Стрэтмор.

– Неужели это совсем ничего не значит? – Люсьен привлек девушку к себе и поцеловал. Сейчас он не испытывал того вызванного веселящим газом возбуждения, которое охватило его на крыше. Им владели подлинные чувства: страсть, томление, надежда. Рука Стрэтмора скользнула по груди девушки. Он чувствовал, как под толстым слоем одежды от его прикосновений твердеют соски. Руки девушки сжимали его предплечья в такт движениям.

Люсьен нагнулся, чтобы поцеловать ее шею, но Кит зашептала:

– Не надо, Люсьен, не надо. Я… Я не могу этого позволить. Желание не должно меня отвлекать. Ты заставляешь меня избегать тебя.

Кит произнесла имя Стрэтмора с такой нежностью, что смысл сказанных слов не имел никакого значения. Когда она заставила себя сделать шаг назад и вырваться из его объятий, он шагнул к ней. Но в этот момент поврежденная лодыжка напомнила Люсьену о себе резкой болью. Он застонал.

– Проклятие!

Лоб Люсьена покрылся холодным потом. Он едва не упал, с трудом ухватившись за кресло.

– Потрясающе. Боль побеждает страсть!

– Если бы я догадалась, то ударила бы вас по лодыжке раньше, – Кит плотно запахнула плащ и направилась к двери. – Мне давно пора идти.

Стрэтмор последовал за ней с лампой в руке.

– Я посвечу вам.

Он улыбнулся, но его улыбка была не менее опасна, чем его поцелуи.

– Вряд ли мне удастся соблазнить вас сейчас, когда у меня в одной руке палка, а в другой – лампа. Хотя, если подумать хорошенько, можно найти выход и из этого положения.

– Тогда не думайте, пожалуйста, – сказала Кит.

Когда они подошли к лестнице, девушка забрала у Люсьена лампу, чтобы он смог держаться за перила. Это был еще один пример того, как легко они понимали друг друга. Их отношения были бессознательно гармоничны. И был еще только один человек на свете, с которым она чувствовала себя так же легко.

В молчании они добрались до дверей. Стрэтмор повернул ключ в замке, но продолжал держать ручку двери.

– Где вы живете, Джейн? – при свете лампы его глаза опять стали золотистыми.

"Противостоять такому мужчине, как он, невозможно», – с отчаянием подумала Кит. Он был искушен в таких вещах, которые были для нее неизвестны, и умело использовал свои преимущества. Он с неподкупной нежностью очаровывал ее, ни к чему не принуждая. Кит поняла, что нужно бежать, пока она не лишилась последних крупиц разума.

– Вадур-стрит, – быстро сказала она, – номер 96. Но то, что я вам говорила раньше, лорд Стрэтмор, остается в силе. В моей жизни нет места для вас.

– Место можно найти, – ответил он, отпуская ручку двери и отступая назад. Кит скользнула мимо него на улицу.

Погода только ухудшилась. К счастью, ей надо было пройти всего несколько кварталов. Она шла по тихим пустынным улицам и пыталась представить себе, что будет, если она станет свободной и сможет ответить на его чувства. Если у него были честные намерения… Если она успешно выполнит свой долг…

Но как Кит ни старалась, она не могла представить свою жизнь вместе с Люсьеном. Она сыграла уже множество ролей, и неизвестно, сколько еще ей придется сыграть. Но ни одна из ее героинь не могла войти в сияющий мир лорда Стрэтмора, мир аристократов и богачей.