Книга: Роза и тис - Мэри Уэстмакотт

Это была небольшая повесть о жизни английской почти герметической глубинки накануне парламентских выборов. Узкий круг героев, связанных родственными или дружескими/недружескими связями, в бесконечных диалогах друг с другом обсуждает все, связанное с предвыборными событиями. Центральной фигурой повествования оказывается авантюрист майор Джон Габриэль, чужак, посторонний, воплощающий архетипический сюжет «из грязи в князи», нервически изживающий в себе простолюдина и скрывающий классовую ненависть к аристократии. Для многочисленных сплетничающих миссис он – фокус осознания и поддержания определенных политических надежд, но для него самого главное лишь то, что эта глубинка есть фокус его болезненно неутолимого самоутверждения. Они манипулируют им, зная, что у него нет ни корней, ни убеждений, ни чести, ни личной целостности, а он манипулирует ими, чтобы изжить в себе детские травмы «простого мальчика», для чего все средства хороши, даже если они до основания разрушат чьи-то принципы и даже саму жизнь. Вопрос лишь в том, кто кого переманипулирует. Победа остается за «молодым хищником» Габриэлем, потому что он не дорожит ничем, не борется ни за что, кроме самого себя, и никогда ничем не жертвует - ни во имя чего.

Думаю, что подобные истории составляли своеобразную тему дискурсов и дискуссий середины XX века и были модным трендом в литературе, а майор Габриэль в каком-то смысле воплощал иную ипостась всех «великих Гэтсби». Желания «простого мальчика», месть «простого мальчика», карьера «простого мальчика» оказываются важнее «вечных ценностей» консерваторов, свойственных старой аристократии представлений о чести, достоинстве, служении и прочем. Капитан Хью Норрис, от лица которого ведется рассказ, Тереза, Изабелла Чертерис, Милли Берт, старая леди Сент-Лу, Роберт, Руперт Сент-Лу, Карслейк и другие воплощают противоположный Габриэлю экзистенциальный полюс – традиционный, но уже уходящий. Для безродного и беспринципного Габриэля, как говорится, никакой закон не писан, но Изабелла своим поступком предает «своих», и именно она воплощает символическую точку бифуркации: с нее начинается развал, разруха и сама возможность победы «грязных князей», желающих во что бы то ни стало завладеть традиционной духовной собственностью аристократии. Но и Изабелла, и Габриэль – пленники одной идеи: каждый из них хочет вырваться, сбежать от «своих» и стать частью чужой жизни, почувствовать ее новизну и непохожесть на привычную, вот только об этой чужой жизни ни тот, ни другой не знают ничего. Может быть, поэтому побег не сближает их, и они и не становятся частью друг друга, хотя, вероятно, оба этого в какой-то мере хотят.

Вероятно, эта история – попытка сопоставить традиционные устои классового общества с идеей равных возможностей и личной конкуренции, примирить их, так сказать, нереволюционным путем. Возможно ли это в принципе? Могут ли вырасти на осине апельсины? Для Габриэля история с Изабеллой стала воплощением того, что недостижимое недостижимо, невозможное невозможно, что нет никакого средства получить то, что тебе не дано по некоему виртуальному праву, даже если ты будешь бороться, отнимать, жертвовать, испытывать, мимикрировать и не сдаваться. Но одновременно Изабелла с ее внутренними устоями становится поворотным пунктом для него и разворачивает его от плебейского захвата другой личности к стремлению эту личность заслужить, стать ее достойной. А что касается любви… то люди часто любят тех, кто их не достоин, и готовы многим ради них пожертвовать. Но это как раз из-за внутренних устоев.

P.S. Несмотря на богатство глубинной идеи, читать книгу было довольно скучно из-за недостатка действия и переизбытка подспудного морализаторства, но все-таки польза от чтения есть: теперь я отлично представляю себе вульгарные, неджентльменские мужские ноги и уж точно отличу их от породистых!