Текст книги "«Школа волшебства» и другие истории"

Транквилла Неуклюжевна, или Сказка о черепахе, которая приняла твёрдое решение

Одним чудесным утром черепаха Транквилла Неуклюжевна грелась на солнышке возле своей уютной хижины и благодушно жевала лист подорожника.

Над её головой, в ветвях древней маслины, сидела голубка Зулейка Среброгрудовна и чистила пёрышки, переливающиеся всеми цветами радуги. Тут прилетел голубь Соломон Среброгрудович, несколько раз поклонился ей и воскликнул:

– О Зулейка, отрада моего сердца, ты уже слышала новость? Великий султан Лев Двадцать Восьмой празднует свою свадьбу. Полетим вместе к его пещере, о свет моих очей!

– О господин мой и повелитель, – проворковала голубка, – разве нас пригласили на свадьбу?

– Не беспокойся об этом, о звезда моей жизни, – ответил Соломон Среброгрудович. – Все звери и птицы, большие и маленькие, старые и молодые, толстые и худые, мокрые и сухие, приглашены туда, а стало быть, и мы с тобой. Несомненно, это будет самое пышное торжество, какое когда-либо отмечалось. Однако нам нужно поторопиться, потому что путь к пещере султана не близок, а свадьба уже скоро.

Зулейка кивнула в знак согласия, и пара голубков взмыла в небо.

Черепаха Транквилла Неуклюжевна, которая слышала весь разговор, задумалась так глубоко, что даже позабыла о своём завтраке.

«Коли все звери и птицы, большие и маленькие, старые и молодые, толстые и худые, мокрые и сухие, приглашены на свадьбу, – размышляла Транквилла, – то и я, пожалуй, туда отправлюсь. Почему бы мне не погулять на самом замечательном празднике, который когда-либо устраивался?»

Продумав весь день, а потом и всю ночь, она приняла твёрдое решение добраться до пещеры султана. И едва только из-за горизонта показались первые лучи солнца, она тронулась в путь, шаг за шагом, медленно, но верно.

К вечеру она доползла до куста терновника. Там, в самой середине роскошной паутины, жила паучиха Фатима Нитеплетовна.

– Эй, Транквилла Неуклюжевна, – крикнула, завидев её, паучиха, – куда это ты так спешишь, если не секрет?

– Добрый вечер, Фатима Нитеплетовна! – ответила черепаха и остановилась, чтобы немного отдышаться. – Знаешь ли ты, что наш великий султан Лев Двадцать Восьмой пригласил всех зверей и птиц к себе на свадьбу? Вот туда-то я и направляюсь.

Фатима Нитеплетовна всплеснула длинными передними лапками и так расхохоталась, что её паутина начала раскачиваться во все стороны.

– Ах, Транквилла, Транквилла! – воскликнула она, успокоившись. – Ты – медлительнейшая из медлительных, как же ты одолеешь такой путь?

– Шаг за шагом, потихонечку-помаленечку, – объяснила черепаха.

– А подумала ли ты о том, – продолжала Фатима Нитеплетовна, – что свадьбу сыграют уже через две недели?

Транквилла оглядела свои короткие плотные ножки и твёрдо ответила:

– Уж я как-нибудь поспею вовремя.

– Транквилла! – участливо промолвила паучиха. – Транквилла Неуклюжевна! Даже мне эта дорога показалась бы дальней, а ведь у меня не только ноги попроворнее – их у меня вдвое больше, чем у тебя. Будь благоразумна! Оставь эту затею да возвращайся домой!

– Ничего, к сожалению, не получится, – дружелюбно ответила черепаха, – я приняла твёрдое решение.

– Кто не слушает доброго совета, тому не поможешь! – бросила раздражённо паучиха и принялась нервно вязать свою сеть.

– Что верно, то верно, – согласилась Транквилла. – Стало быть, до свидания, Фатима Нитеплетовна.

И с этими словами она, тяжело ступая, двинулась вперёд. Паучиха злобно хихикнула и прошипела ей вслед:

– Только не беги слишком быстро, а то, не ровён час, придёшь ещё слишком рано!

Путешествие Транквиллы Неуклюжевны меж тем продолжалось. Она ползла по камням и корягам, песками и перелесками, ночью и днём.

Продвигаясь однажды мимо небольшого пруда, она остановилась, чтобы испить водицы. Неподалёку на плюще сидела улитка Шахерезада Горюновна и внимательно смотрела на черепаху своими выпуклыми глазками.

– Добрый день! – приветливо поздоровалась Транквилла.

Понадобилось довольно много времени, пока улитка собралась с мыслями и смогла наконец ответить.

– Бо-оже ж ты-ы мо-ой! – бесконечно медленно протянула она хнычущим голоском. – Ну и быстро же ты бегаешь! Просто голова идёт кругом.

– Я тороплюсь на свадьбу нашего великого султана Льва Двадцать Восьмого, – объяснила Транквилла.

На сей раз Шахерезаде понадобилось ещё больше времени, чтобы привести свои липкие мысли в порядок, после чего она с трудом выдавила из себя:

– Како-ой у-ужас! Да ведь ты шла совсем в другую сторону. – Она беспорядочно повела усиками, пытаясь указать верное направление: – Туда-не-сюда-оттуда-я-думаю-сюда-да!.. Здесь-не-тут-сюда-ко-мне-потом-на-север-там-тут-ты-там… – И она замолчала, безнадёжно запутавшись в своём маловразумительном объяснении.

– Ничего страшного, – сказала Транквилла, – теперь я, во всяком случае, знаю, что выбрала неверный путь. Так куда, говоришь, мне надо идти?

Улитка пришла в такое замешательство, что, сморщившись, исчезла в своём домике и появилась только спустя добрых полчаса.

Транквилла терпеливо ждала, пока Шахерезада опять обретёт дар речи.

– Бо-оже ж ты-ы мо-ой! – сокрушалась улитка. – Вот незадача-то! Тебе следовало идти на юг, а не на север.

– Благодарю за подсказку. – И Транквилла, тяжело ступая, развернулась в обратную сторону.

– Но ведь праздник-то уже послезавтра! – плаксиво воскликнула улитка.

– Уж поверь, я буду там вовремя, – промолвила Транквилла.

– Вряд ли, – вздохнула улитка и уныло посмотрела на черепаху. – Вот если бы ты с самого начала пошла в нужную сторону, тогда, быть может, ещё успела. А теперь нет никакой надежды. Всё впустую. Како-ой у-ужас!

– Ты можешь сесть ко мне на панцирь, если хочешь отправиться вместе со мной, – предложила Транквилла.

Шахерезада обречённо опустила выпуклые глазки.

– Зачем? Теперь уже поздно, слишком поздно… Мы ни за что не успеем.

– И всё же стоит попытаться, – сказала Транквилла. – Шаг за шагом, потихонечку-помаленечку.

– Мне так грустно, – захныкала улитка, – останься со мной и утешь меня!

– К сожалению, не могу, – дружелюбно ответила Транквилла, – ведь я приняла твёрдое решение.

И с этими словами она продолжила путь, на сей раз в обратном направлении.

Шахерезада Горюновна ещё долго-долго смотрела ей вслед глазами, полными слёз, и беспрестанно шевелила усиками, словно бормоча заклинания.

И снова день за днём брела черепаха, теперь уже в другую сторону, по камням и корягам, песками и перелесками, ночью и днём.

Наконец повстречался ей ящер Захариас Манернолапкович. Он лежал на тёплом камне и дремал. Его богатый изумрудно-зелёный чешуйчатый наряд так и переливался на солнце. Когда черепаха приблизилась к нему, ящер открыл один глаз, прищурился и сонно, но деловито поинтересовался:

– Стой! Ты кто такая? Откуда идёшь? Куда путь держишь?

– Меня зовут Транквилла Неуклюжевна, – ответила черепаха, – иду я от древней маслины к пещере нашего великого султана.

Захариас Манернолапкович широко зевнул.

– Ах так… И зачем же ты туда направляешься?

– Я спешу на свадьбу нашего великого султана Льва Двадцать Восьмого, поскольку он пригласил на неё всех зверей и птиц, а стало быть, и меня, – пояснила Транквилла.

Тут Захариас Манернолапкович от удивления открыл второй глаз и надменно посмотрел на черепаху.

– И как же такой жалкий пылесос, – прогнусавил он спустя некоторое время, – собирается туда добраться?

– Шаг за шагом, потихонечку-помаленечку, – привычно повторила Транквилла.

Захариас Манернолапкович опёрся на локти и забарабанил по камню коготками.

– Ну и ну, вот так вот, вразвалочку-вперевалочку, ты собиралась попасть на свадьбу, которую должны были отпраздновать неделю назад?

– А её не отпраздновали неделю назад? – спросила Транквилла.

– Нет, – лениво протянул Захариас Манернолапкович.

– Прекрасно, – обрадовалась Транквилла, – значит, я поспею вовремя.

– Сомневаюсь. Как высочайший сановник двора великого султана официально заявляю: торжество откладывается. Лев Двадцать Восьмой неожиданно выступил войной против тигра Себулона Саблезубовича. Так что ты можешь спокойно возвращаться домой.

– К сожалению, не могу, – ответила Транквилла Неуклюжевна, – ведь я твёрдо решила погулять на свадьбе.

И с этими словами, не обращая больше внимания на ящера, черепаха потопала дальше.

Захариас Манернолапкович, задумавшись, уставился полусонным взглядом в одну точку, бормоча:

– Но ведь это спорный вопрос… безусловно, это спорный вопрос…

И опять несколько дней ползла черепаха по камням и корягам, песками и перелесками, ночью и при свете солнца.

Когда она пересекала каменистую пустыню, ей повстречалась стая воронов. Птицы сидели на ветках сухого дерева, нахохлившись и погрузившись в мрачные думы. Транквилла Неуклюжевна остановилась, чтобы справиться о дороге.

– Апчхи! – каркнул один из воронов, прежде чем она успела открыть рот.

– Будьте здоровы! – приветливо крикнула Транквилла.

– Я не чихнул, – пояснил ворон, – а только представился. Перед вами мудрец Апчхи Халеф Хабакук.

– Прошу прощения! А меня зовут Транквилла Неуклюжевна, и я всего лишь обыкновенная черепаха. Не могли бы вы, мудрый Хабакук, подсказать мне, как пройти к пещере нашего великого султана Льва Двадцать Восьмого? Я, знаете ли, приглашена к нему на свадьбу.

Вороны обменялись многозначительными взглядами и откашлялись.

– Конечно, я мог бы подсказать тебе дорогу, – проговорил Хабакук и в раздумье почесал когтем голову, – однако проку от этого не будет. Ибо туда, где находится сейчас наш великий султан, не под силу проникнуть даже нам, мудрецам. А уж тебе, бедной, невежественной клуше, и подавно не одолеть этот путь…

– И всё же, шаг за шагом… – промолвила Транквилла.

Во́роны опять глубокомысленно переглянулись между собой и откашлялись.

– О неразумное создание! – с важным видом прокаркал Хабакук. – Ты заблуждаешься. То, о чём ты говоришь, относится к делам давно минувших дней. А прошлое никто не догонит.

– И всё же я буду у пещеры вовремя, – твёрдо сказала Транквилла.

– Это невозможно! – ответил Хабакук замогильным голосом. – Разве ты не видишь, что на нас траурные одежды? Несколько дней назад мы похоронили нашего великого султана Льва Двадцать Восьмого. В схватке с тигром Себулоном Саблезубовичем он получил тяжёлую рану, от которой скончался.

– Ах, – горестно вздохнула Транквилла Неуклюжевна, – я искренне сожалею.

– Поэтому возвращайся домой, – продолжал Хабакук, – или оставайся здесь и раздели нашу скорбь.

– Не могу, – дружелюбно ответила Транквилла, – ведь я приняла решение!

И с этими словами она снова пустилась в путь.

Вороны неодобрительно посмотрели ей вслед и, пошушукавшись между собой, прокаркали:

– Что за несговорчивая особа! Неужели она хочет попасть на свадьбу того, кто уже умер?!

Опять несколько дней брела черепаха по камням и корягам, песками и перелесками, ночью и при свете солнца.

И в конце концов она добралась до леса, посреди которого расстилался усеянный цветами луг. И на этом лугу собралось множество зверей и птиц, больших и маленьких, старых и молодых, толстых и худых, мокрых и сухих. Всех переполняла радость, все будто чего-то ожидали.

– Ах, скажите, пожалуйста, – обратилась Транквилла Неуклюжевна к малюсенькой обезьянке, которая весело скакала вокруг неё и хлопала в ладоши, – как мне пройти к пещере нашего великого султана?

– Да ты прямо перед ней и стоишь, – заметила обезьянка. – Видишь вход на той стороне лужайки?

– Тогда, – осторожно поинтересовалась Транквилла Неуклюжевна, – это, наверное, и есть свадьба нашего великого султана Льва Двадцать Восьмого?

– Да нет же! – воскликнула обезьянка. – Ты, видно, прибыла из дальних краёв! Сегодня справляет свадьбу наш новый великий султан, Лев Двадцать Девятый.

Тут из пещеры появился величественный молодой лев с роскошной, сверкающей точно само солнце гривой. А рядом с ним выступала сказочно красивая львица. И все звери дружно закричали, приветствуя их, а потом начался пир и гостей угощали всякими лакомствами. Песни и пляски продолжались до глубокой ночи. Светлячки озаряли лужайку, на все лады заливались соловьи, и сверчки им аккомпанировали. Одним словом, это был действительно самый замечательный из праздников, которые когда-либо устраивались в лесу. И на самом почётном месте среди гостей сидела Транквилла Неуклюжевна, несколько, правда, утомлённая, но очень счастливая, и повторяла:

– Я всегда говорила, что поспею вовремя.

Маленький лоскутный Петрушка

Жил-был маленький лоскутный Петрушка – его когда-то сшили из разноцветных кусочков ткани и подарили одному мальчугану.

Маленький лоскутный Петрушка всегда был весел и беззаботен. Единственное, к чему он относился очень серьёзно, было его дело.

А что ж это было за дело?

Радость дарить!

Кому?

Мальчугану, конечно!

Однажды наш мальчуган пошёл на прогулку и увидел в одной витрине много-много ярких, красивых игрушек. Там было всё, что душе угодно: заводной петрушка в нарядном трико, который умел дудеть в крошечную медную трубу; маленькие роботы, которые ходили взад-вперёд и кувыркались через голову; нарядные куклы с настоящими волосами – они хлопали глазами и болтали без умолку. А ещё там были автомобили и самолёты.

И мальчуган при виде такого богатства вмиг разлюбил своего маленького лоскутного друга. Новые игрушки показались ему гораздо лучше, они так замечательно умели всё делать!

А что же они умели?

Радость дарить!

Кому?

Мальчугану, конечно!

Маленький лоскутный Петрушка испробовал всё, на что только был способен, изо всех сил стараясь вновь развеселить мальчугана.

Но тот даже не смотрел в его сторону, а слонялся себе из угла в угол и маялся от скуки. И в конце концов схватил своего маленького лоскутного Петрушку и выбросил его за окошко. Бедный лоскутный Петрушка решил, что для него всё кончено раз и навсегда.

С чем же раз и навсегда было покончено?

С тем, чтобы дарить радость!

Кому?

Мальчугану, конечно!

Маленький лоскутный Петрушка беспомощно валялся в сточной канаве, а мимо пробегала собака; она обнюхала его, схватила острыми клыками и унесла с собой. Ведь дома её ждали семеро щенят, которым она и собиралась отдать его поиграть.

Хотя лоскутный Петрушка не мог этому помешать, к щенятам ему ну никак не хотелось.

А чего же ему хотелось?

Радость дарить!

Кому?

Мальчугану, конечно!

Щенята играли с маленьким лоскутным Петрушкой, как и положено играть щенятам: они грызли его острыми зубами, трясли почём зря, подбрасывали в воздух и таскали за нос. Маленький лоскутный Петрушка был так напуган, что напрочь позабыл, зачем он, собственно, родился на свет.

А зачем он родился на свет?

Чтобы радость дарить!

Кому?

Мальчугану, конечно!

Хозяин, которому принадлежало собачье семейство, увидев маленького лоскутного Петрушку, воскликнул:

– Фу, какая замызганная тряпка! Долой её!

И, брезгливо взяв игрушку кончиками пальцев, он выбросил её в мусорный бак.

Здесь и лежал теперь маленький лоскутный Петрушка, такой грязный и жалкий, что никто бы уже и не вспомнил, как он был когда-то хорош.

А для чего он был когда-то хорош?

Чтобы дарить радость!

Кому?

Мальчугану, конечно!

На следующий день мимо мусорного бака проходил старьёвщик. Он принялся рыться в баке, разыскивая ветошь и бумагу. Заприметив маленького лоскутного Петрушку, старьёвщик вытащил его и кинул в свою тележку.

Он не замышлял ничего дурного, просто он был бедным человеком и ему приходилось зарабатывать на жизнь продажей отслуживших свой срок вещей. Их перемалывали на большой бумажной фабрике и делали потом тонкую белую бумагу.

Правда, спроси он маленького лоскутного Петрушку, хотел бы тот превратиться в тонкую белую бумагу, то совершенно определённо услышал бы в ответ:

– Нет, мне хотелось бы совсем другого!

А чего бы ему хотелось?

Радость дарить!

Кому?

Мальчугану, конечно!

Между тем наш мальчуган сидел дома и чувствовал себя очень одиноко. Он плакал, потому что хотел бы вернуть обратно своего маленького лоскутного Петрушку.

Он уже не думал о нарядном петрушке из витрины, который дудел в трубу, о роботах, которые ходили взад-вперёд, о куклах с настоящими волосами, которые болтали без умолку. Никто из них не умел того, что так славно делал маленький лоскутный Петрушка.

А чего же они не умели?

Радость дарить!

Кому?

Мальчугану, конечно!

Дорога к бумажной фабрике шла мимо дома, в котором жила бабушка мальчугана.

– Не найдётся ли у вас для меня старых тряпок? – спросил старьёвщик.

– Да, найдётся, – ответила бабушка, – даже целый мешок. Но взамен я хочу получить вон того маленького лоскутного Петрушку. – Она сразу разглядела его, поскольку в тележке он лежал прямо сверху.

Старьёвщик согласился.

– А сейчас, – сказала бабушка маленькому лоскутному Петрушке, – давай-ка приведём тебя в порядок.

Почему она хотела привести его в порядок?

Чтобы радость доставить!

Кому?

Мальчугану, конечно!

Бабушка мыла, сушила и гладила маленького лоскутного Петрушку до тех пор, пока его разноцветные лоскутки опять весело не заиграли. Покончив с этим, она наложила пару заплат, и Петрушка стал ещё красивее, чем прежде.

– Так, – довольно сказала бабушка, – а теперь я отправлю тебя туда, куда тебе очень нужно попасть.

А почему ему было нужно куда-то попасть?

Чтоб испытать радость!

От встречи с кем?

С мальчуганом, конечно!

И в один прекрасный день почтальон принёс мальчугану огромных размеров посылку, на которой было указано его имя, а в графе «Отправитель» значилось: «Бабушка».

Мальчуган очень разволновался, он даже представить себе не мог, что́ скрывалось в такой большой коробке. Тсс! Мы тоже не станем ничего говорить раньше времени!

А что же было в этой посылке?

То, что может доставить радость!

Кому?

Мальчугану, конечно!

Распаковав большую коробку, мальчуган увидел внутри другую. А когда была открыта и она, появилась третья. Из неё мальчуган вынул четвёртую коробку, в которой, в свою очередь, скрывалась пятая. А в той была шестая коробка. А в шестой мальчуган обнаружил седьмую, самую маленькую. Вся комната была завалена коробками.

Что же таилось в самой маленькой, седьмой коробке? Ба! Лоскутный Петрушка! И был он как новенький и тотчас же показал всё, что умеет.

А что он умел?

Дарить радость!

Кому?

Мальчугану, конечно!

И что же сделал наш мальчуган? Радостно рассмеялся!

Леночкина тайна

Леночка была необыкновенно вежливой маленькой девочкой – до тех пор, пока её родители проявляли благоразумие и послушно выполняли то, чего она от них требовала.

Но именно этого они, к сожалению, почти никогда и не делали. Если маленькая девочка (полное имя которой было Елена) говорила отцу: «Дай мне пять марок на большое мороженое!», тот отвечал: «Не дам, потому что ты уже три штуки слопала, а слишком много мороженого вредно для твоего горла».

Или, например, когда Леночка очень вежливо обращалась к матери: «Мама, вычисти-ка мне поскорее туфли!», та возражала: «У тебя самой это прекрасно получится, ты ведь уже большая».

Или когда девочка говорила: «Хорошо бы в этом году отдохнуть на море», родители в один голос отвечали: «Давай-ка на сей раз поедем в горы».

И Леночке стало ясно, что дальше так продолжаться не может. Поэтому она решила однажды разыскать фею – добрую или злую, ей было всё равно, главное, чтобы та действительно умела колдовать. Но где в большом современном городе с ходу отыщешь настоящую фею? Это совсем не так просто.

Маленькая девочка обошла множество улиц, с трудом разбирая (поскольку только училась читать) вывески на различных учреждениях и таблички у входных дверей.

Ей попадались и самые обыкновенные, и какие-то странные надписи: «ОТТИСКИ от ОТТО», «ЮЖНЫЕ ФРУКТЫ», «ДАНТИСТ», «ЮРИСТ», «АМФОРА – издательство», «ГИКСЛИ-МИКСЛИ» (или что-то в этом роде), но нигде не было написано: «ФЕЯ». Вместо этого на углу улицы стоял полицейский, оформлявший штраф за парковку автомобиля в неположенном месте.

Леночка обратилась к нему:

– Позвольте задать вопрос. Где здесь можно найти настоящую фею?

– Кафе? – рассеянно переспросил полицейский, продолжая писать.

– Нет, фею – такую, которая умеет колдовать, – объяснила Леночка.

– Ах вот оно что, – кивнул полицейский, – значит, фею. Погоди-ка минутку.

Он закончил писать, сунул квитанцию за «дворники» на лобовом стекле, извлёк из кармана небольшую книжицу и, бормоча вполголоса, принялся её перелистывать:

– «Ферма»… «Фестиваль»… «Фехтование»… ага, есть! «Фея Франциска Фрагецайхен, консультации по всем жизненным вопросам, любой вид ворожбы, порча и снятие порчи по индивидуальному заказу, приём в любое время. Улица Дождевая, тринадцать, мансарда».

– А где же эта самая Дождевая улица? – поинтересовалась Леночка.

– Отсюда прямо, вторая улица налево, затем под арку, следующая улица направо, потом всё в обратном порядке и трижды по кругу, – приветливо объяснил полицейский. – Кроме того, тебе, вероятно, не помешало бы прихватить с собой зонтик.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила его Леночка и пустилась в дорогу.

Следуя указаниям полицейского, она быстро нашла нужную улицу, узнать которую было несложно, потому что на ней и в самом деле безостановочно лил дождь. Леночка, у которой не оказалось при себе зонтика, успела изрядно промокнуть, пока наконец добралась до дома под номером тринадцать.

Следует признать, это был довольно странный дом: в нём была одна только лестница, стоявшая под открытым небом и уходившая ввысь на шесть этажей. Под самой крышей располагалась мансарда, невесть каким образом крепившаяся к этой лестнице.

Леночка поднялась наверх и остановилась перед входной дверью, на которой виднелась латунная табличка со следующей надписью:

«Откуда же, – спросила себя Леночка, – фея знает, что я разыскиваю её? А впрочем, феи знают всё на свете, на то они и феи».

И она, не постучавшись, вошла.

И чуть было не свалилась в воду, так как прямо у порога раскинулось вдаль и вширь огромное небесно-голубого цвета озеро. На горизонте девочка увидела остров. К счастью, совсем рядом у берега покачивалась на волнах лодочка.

Леночка забралась в неё, и лодочка отчалила, хотя ни вёсел, ни гребцов в ней не было. Лодочка плыла всё быстрее и быстрее, и встречные волны с пенистыми брызгами разлетались надвое, будто по водной глади скользил катер с мотором. Однако мотора здесь тоже не было. Волосы девочки так и развевались на ветру.

Уже через несколько минут волшебная лодочка причалила к острову, и Леночка выпрыгнула на песчаный берег. Тут отмель внезапно превратилась в пол, застеленный ковром, появились стены, потолок… За круглым столиком о трёх ножках сидела женщина с чашечкой кофе в руках.

Впрочем, в комнате было довольно темно, поскольку она освещалась лишь несколькими свечами, вставленными в канделябры, и полной луной, которая, казалось, заглядывала в окно. Часы с кукушкой пробили двенадцать раз, вот только птица, выскакивавшая из домика, оказалась вовсе не кукушкой, а филином, который вместо «ку-ку!» двенадцать раз проухал «у-ху!.. у-ху!..».

– Присаживайся, дитя, – сказала фея, – и рассказывай, что тебя привело ко мне.

– А почему уже так поздно? – спросила Леночка.

– Наступила полночь, – ответила фея. – А впрочем, здесь всегда полночь. Другого времени просто не существует.

И действительно, на циферблате двенадцать раз повторялась цифра 12.

– Это весьма практично, – объяснила фея, – поскольку по-настоящему колдовать можно лишь в полночь. Ты меня понимаешь?

Леночка нерешительно кивнула, поскольку не совсем понимала, что имеет в виду фея.

– Итак, что же стряслось? – осведомилась Франциска Фрагецайхен.

Леночка тем временем уселась за столик напротив феи и принялась с любопытством разглядывать её.

Женщина, собственно говоря, выглядела совершенно нормально – как любая другая женщина, которую встречаешь на улице. Тем не менее в ней было что-то необычное, только Леночка не сразу догадалась, что именно. Но чуть позднее она поняла: на каждой руке у феи было по шесть пальцев.

– Не придавай этому значения, – сказала Франциска Фрагецайхен, перехватив взгляд Леночки. – У нас, у фей, всегда что-нибудь не так, как у обыкновенных людей. Иначе мы не были бы феями. Ты меня понимаешь?

Леночка снова кивнула и заговорила.

– Речь идёт о моих родителях, – объяснила она причину своего посещения и глубоко вздохнула. – Прямо не знаю, что с ними делать. Они просто ни в какую не хотят меня слушаться…

– Ну надо же, – сочувственно произнесла фея. – Чем же я могу тебе помочь?

– …потому что они находятся в большинстве, – продолжала Леночка, – всегда вдвоём против меня одной.

– Тут, похоже, ничего не поделать, – задумчиво пробормотала фея.

– А кроме того, они ведь гораздо больше меня, – добавила Леночка.

– С родителями чаще всего так и бывает, – заверила фея.

– Если бы они были меньше меня, – размышляла вслух Леночка, – то численное превосходство, вероятно, не играло бы уже такой роли.

– Без сомнения, – согласилась фея.

– Хотя бы вполовину меньше, чем сейчас, – предложила Леночка.

Франциска Фрагецайхен сложила вместе двенадцать пальцев и, прикрыв глаза, несколько минут обдумывала сказанное. Леночка терпеливо ждала.

– Придумала! – наконец воскликнула фея. – Я дам тебе два кусочка сахара. Они, естественно, заколдованы. Ты тайком положишь их родителям в чашку с чаем или кофе. Это не причинит им никакого вреда. Только, проглотив этот сахар, они каждый раз, как тебя не послушают, будут становиться в два раза меньше. Каждый раз вполовину меньше прежнего. Ты меня понимаешь?

И с этими словами она протянула девочке пару кусочков сахара, которые вынула из особой коробочки. Внешне они выглядели совершенно обычно.

– Большое спасибо, – сказала Леночка. – Сколько они стоят?

– Нисколько, – ответила фея. – Первая консультация всегда проводится бесплатно. Правда, вторая обойдётся ужасно дорого.

– Меня это не пугает, – заверила Леночка, – потому что вторая консультация мне не понадобится. Стало быть, преогромное вам спасибо.

– Тогда до свидания, – сказала Франциска Фрагецайхен и загадочно улыбнулась.

Затем раздался хлопок, как будто из бутылки вынули пробку, и Леночка неожиданно очутилась в гостиной у себя дома. Родители были дома и, похоже, даже не заметили, что их дочь какое-то время отсутствовала. Однако Леночка сжимала в руке два кусочка сахара. И они служили подтверждением тому, что всё случившееся ей не приснилось.

Мама только что внесла в гостиную чайник и вернулась на кухню, чтобы забрать тарелку с печеньем. Отец тем временем надевал в спальне домашнюю куртку.

Леночка улучила подходящий момент и подложила оба кусочка сахара в чашки родителей. В какой-то миг она почувствовала угрызение совести, но быстренько с ним справилась.

«Сами виноваты, – подумала она. – К тому же волшебное средство не причинит им никакого вреда, если они не станут перечить мне. А если всё-таки станут, пусть пеняют на себя».

Затем все сели пить чай, но Леночка сказала, что ей хочется не чаю, а лимонаду.

– Ну хорошо, – согласилась мать, – возьми себе бутылку из холодильника.

Пока всё шло гладко. Но потом отец собрался посмотреть по телевизору новости, а Леночка, наоборот, мультик по другому каналу.

– Мне бы очень хотелось узнать, что произошло в мире, – сказал отец и включил «Новости».

Тут же раздалось странное «пффф!», как будто из велосипедной шины выпустили воздух, и отец весь как-то сморщился, внезапно став очень маленьким. Когда он вернулся и сел в кресло, то выглядел как лилипут. Причём одежда не уменьшилась вместе с ним, так что теперь удобная домашняя куртка, брюки, рубашка и галстук висели на нём мешком. До этого рост отца равнялся метру восьмидесяти четырём сантиметрам, а сейчас в нём осталась всего половина, то есть девяносто два сантиметра. Можно вообразить, какое недоумение было написано у него на лице.

– Боже мой, Курт, – испуганно воскликнула мама, – что случилось?

– Понятия не имею, – ответил отец, – чувствую себя не в своей тарелке.

– Ты вдруг стал таким маленьким, Курт, – жалобно сказала мать.

– Правда? – недоверчиво спросил отец. – Что значит – маленьким?

– Раза в два меньше, – прикинула мать.

Отец встал и поспешил в прихожую к зеркалу, чтобы убедиться в этом собственными глазами. Одежда волочилась за ним по полу. Но зеркало теперь висело слишком высоко, так что матери пришлось подойти и приподнять отца.

– Действительно, – пробормотал он, увидев своё отражение. – Но это ужасно некстати! Мне как раз предложили должность начальника отдела. Что скажут коллеги?

До сих пор Леночка ещё сдерживалась, но тут прыснула. Она так и каталась по дивану от хохота.

– Абсолютно ничего смешного, – строго произнесла мать, вернувшись в гостиную и усадив отца в кресло. – Дела очень плохи. Не исключено, что это какой-то вирус. Нам нужно срочно позвонить врачу и попросить его прийти.

– Нет, – ответила Леночка, которая от смеха едва могла говорить, – это не вирус.

– Много ты понимаешь в этом, всезнайка, – возразила мать и схватилась за телефон.

– Не надо! – крикнула Леночка. – Нет, нет и ещё раз нет! Я не хочу, чтобы приходил врач.

– Мне сейчас совершенно безразлично, чего ты хочешь или не хочешь, – сердито отрезала мать, – сейчас речь идёт о твоем бедном отце.

С этими словами она собралась было поднять трубку, как вдруг раздалось знакомое «пффф!», и мать вслед за отцом уменьшилась настолько, что платье повисло на ней, как на маленькой вешалке. Прежде в ней было росту метр шестьдесят восемь сантиметров, а теперь можно было насчитать лишь восемьдесят четыре сантиметра.

– Да что же это за напасть такая!.. – вот и всё, что она успела ещё произнести, прежде чем упасть в обморок.

Отец вскочил с кресла и в последний момент успел подхватить её, иначе она со всего маху рухнула бы на пол и, вероятно, больно ушиблась.

– Хильда! – испуганно крикнул отец и похлопал жену по щекам. – Приди же в себя, моё сокровище!

Мать открыла глаза – они были полны слёз.

– Ах, дорогой, – вздохнула она, – ну скажи на милость, как мне теперь ходить за покупками? Что люди подумают?

– По крайней мере, мы подходим друг другу по росту, – сказал отец, пытаясь хоть чем-то её утешить. – А это уже немало.

– Вот только что я буду носить? – сокрушалась мать. – Даже Леночкины вещи мне теперь велики.

– Надеюсь, всё как-нибудь образуется, дорогая, я даже уверен, что всё очень скоро образуется, – заверил её отец и поцеловал, желая приободрить. – Для начала нам следует проанализировать ситуацию. Наверняка мы что-нибудь придумаем.

Мать утёрла слёзы и с восхищением взглянула на своего маленького мужа, который даже в такую критическую минуту не потерял присутствия духа.

– И откуда только эта беда вдруг свалилась на нашу голову, Курт?

– Справедливый вопрос, – задумчиво произнёс отец, потирая подбородок.

– Это случилось, – решила признаться Леночка, – потому что вы меня не послушались.