Текст книги "Джим-кнопка и 13 Лютых"

Глава 3, в которой начинается большое путешествие в неведомое

Когда все общество вновь оказалось в маленькой кухне госпожи Ваас, почтальон сказал:

– Письма, как я вижу, уже готовы. Вопрос с маяком тоже решен. Тогда мне можно плыть дальше.

– А куда вы теперь отправитесь? – спросила госпожа Ваас. – Если в Миндалию, тогда возьмите, пожалуйста, с собой Джима, Лукаса и Ли Си. Меня это очень успокоит.

– Охотно бы, – отвечал почтальон, – но, к сожалению, в ближайшее время будет даже вблизи Миндалии я не окажусь. Сначала мне надо на Канарские острова, я должен забрать оттуда письма и большую стаю канареек, которые хотят побывать у своих родственниц в Гарце.

– Знаешь что, Лукас, – предложил Джим, – давай опять поплывем на Эмме, как тогда. Ты согласен?

– Хмм, – буркнул Лукас и задумчиво кивнул, – ничего не имею против. Вопрос только в том, по силам ли будет такое путешествие для Ли Си?

– Да, верно, – согласился Джим и испытующе взглянул на Ли Си.

Маленькая принцесса боролась сама с собой. Конечно, она бы с удовольствием отправилась по океану на законопаченной Эмме, но с другой стороны, такое путешествие казалось ей страшно опасным. А если, к примеру, разразится шторм, и у нее начнется морская болезнь? Или локомотив со всеми его пассажирами проглотит огромный кит? Или Эмма продырявится и затонет?

Маленькой принцессе внезапно пришли на ум тысячи ужасных вещей, которые могут произойти. Поэтому она сказала:

– Мне что-то пока не хочется возвращаться обратно в Миндалию. Да и каникулы еще не кончились.

– Очень разумно! – подхватила госпожа Ваас. – Оставайся-ка ты здесь, Ли Си! Тогда будет мне компания и помощь в лавке.

Тем временем почтальон упаковал в свой большой мешок все письма с ответами. Джим с Лукасом проводили его до самой государственной границы. Потом они распрощались, и почтальон отчалил.

Когда почтовый катер скрылся из виду, друзья отправились на маленькую станцию, чтобы поглядеть, как там Эмма и Молли.

Джим дружески похлопал свой локомотивчик по котлу, а потом, обернувшись к Лукасу, который стоял рядом и усмехался, сказал:

– Она опять немножко подросла с позавчера, ты не находишь, Лукас?

– Мда, – кивнул Лукас, зажав трубку в зубах. – Она сильно похорошела. Но если мы поедем на Эмме, что тогда делать с Молли?

– А нельзя ли взять ее с собой, как ты думаешь?

– Как хочешь, Джим, – ответил Лукас. – В конце концов, это же твой локомотив. Но ты знаешь, какие опасности могут нас подстерегать. А Молли еще немного молода.

Джим вздохнул. Принимать решение было нелегко. Наконец, он, помедлив, произнес:

– А может быть, и хорошо, что она привыкнет к приключениям.

– Ладно, – сказал Лукас. – Тогда бери ее с собой.

– Когда отправляемся? – поинтересовался Джим.

Лукас изучающе взглянул на небо. Начиная с полудня, легкий ветерок постепенно разгонял плотную облачную завесу. То тут то там даже уже было видно небесную синеву.

– Ночь будет ясная, – деловито объявил Лукас. – Ветер благоприятный, не слишком сильный и не слишком слабый. Думаю, стоит воспользоваться этим и сегодня вечером отдать концы. Ты согласен?

– Идет, Лукас, – ответил Джим.

– Хорошо, – сказал Лукас, – тогда давай готовиться.

Так они и сделали. Пока Лукас готовил смолу и паклю для законопачивания обоих локомотивов, Джим рассказывал о предстоящем госпоже Ваас. Она часто-часто вздыхала, пока запаковала с помощью Ли Си в маленький джимов рюкзак теплые вещи, чтобы мальчик не простудился, запихнула десяток носовых платков впридачу, чтобы мальчику всегда было куда высморкаться, положила на самый верх мыло, мочалку и зубную щетку, чтобы мальчик по утрам и вечерам мыл уши и чистил зубы. И если бы не Ли Си, то госпожа Ваас, наоборот, совершено забыла бы про коробку с играми, которая во время долгой дороги была так необходима путешественникам.

Джим тем временем опять ушел на станцию. Лукас законопачивал Эмму, и Джим проделывал то же самое с Молли. Точно так же как перед путешествием в Миндалию, двери кабин были тщательно закрыты, и все щели заделаны паклей и смолой, чтобы внутрь не попало ни капли воды. Потом нужно было выпустить всю воду из котлов, чтобы они опорожнились, и оба локомотива плыли по воде как пустые бутылки. В довершение всего Лукас с помощью Джима укрепил мачту на эмминой кабине, а потом они укрепили парус. Молли мачты не досталось, ее поместили в фарватере у Эммы, чтобы малышка не потерялась.

Когда друзья наконец закончили приготовления, уже наступил вечер. Они хорошенько помыли руки, ставшие довольно грязными от работы со смолой. В ход пошло, конечно же, лукасово особое мыло для локомотивных машинистов. Потом они отправились на кухню к госпоже Ваас, чтобы не спеша поужинать перед отплытием.

Пока накрывали на стол, Джим сбегал к себе в комнату и надел машинистский комбинезон цвета синего неба и фуражку. Во время еды его так распирало от желания отправиться в плавание, что он едва мог спокойно усидеть на месте и почти ничего не ел, так что госпожа Ваас то и дело повторяла:

– Джим, дорогой мой, все остынет. Еще желудок себе испортишь.

Но больше она почти ничего не говорила, а была тихой, или, может, озабоченной. Из-за предстоящей поездки в ее сердце теснились тысячи опасений.

Маленькая принцесса за все это время не произнесла ни единого слова, а лишь все больше бледнела. Она смотрела на Джима большими печальными глазами, и время от времени у нее немного подрагивала нижняя губа. А вдруг Джим ее больше никогда не увидит? А что будет с ней, если с ним что-то случится? Но она знала еще с тех времен, когда Джим освобождал ее и других ребят из драконовского плена, что он мужественно встречает самые серьезные опасности.

После ужина они пошли на станцию, где, готовые к отъезду, ждали проконопаченные локомотивы. Парус над эмминой кабиной уже раздувался на ветру. Малышка Молли стояла позади нее, привязанная к маме-локомотиву длинной прочной веревкой. Сперва Лукас еще раз залез через отверстие топки в тендере внутрь эмминой кабины, чтобы сложить туда джимов рюкзак, пару теплых одеял, коробку с играми и разные другие вещи. На этот раз он взял с собой из предосторожности и весло – на всякий случай. Конечно же, госпожа Ваас приготовила и большой пакет бутербродов, и десяток сваренных вкрутую яиц, и другой провиант на дорогу, и все это Лукас загрузил туда же. Потом друзья осторожно столкнули Эмму на берег, а оттуда – в воду. Молли весело плескалась сзади. Потом они укрепили канат большого локомотива у берега.

И вот, сопровождаемый господином Эрмелем, появился король Альфонс Без-Пятнадцати-Двенадцатый. Он пожал Лукасу и Джиму руки и заговорил:

– Мои глубокоуважаемые подданные! Я в высшей степени взволнован. Я совершенно не могу вам сказать, как я взволнован. Я так взволнован, что больше ничего вообще не могу сказать. Поэтому извините меня, если я буду молчать. Только одно слово я хочу вам дать на прощанье в путь: Соединенные Штаты Усландии и Новой Усландии с гордостью смотрят на вас. Будьте достойны!

После этой речи он снял очки и протер их стеклышки своим шелковым носовым платком, потому что они запотели. Госпожа Ваас обняла Джима, поцеловала его на прощанье и сказала:

– Джим, милый Джим, будь по-настоящему осторожен, слышишь? И всегда береги себя! Обещай мне!

Но тут она заплакала, и Ли Си тоже больше не смогла сдерживаться, она упала Джиму на грудь и всхлипнула:

– Джим, дорогой Джим, возвращайся скорее! Пожалуйста, возвращайтесь скорее! Я так боюсь за вас!

И наконец господин Эрмель объявил:

– К этой просьбе наших уважаемых дам я хотел бы настоятельнейше присоединиться!

После чего он достал свой носовой платок и высморкался, чтобы никто не заметил, как близко к сердцу им принято это расставание. Лукас выпустил из своей трубки густые табачные облака и пробасил:

– Не беспокойтесь, господа, мы уже из совсем других переделок выходили целыми и невредимыми. Пошли Джим, старина, пора.

И он зашлепал по теплой воде к Эмме. Джим последовал за ним и уже раскачивался позади своего друга на крыше большого локомотива. Они отдали концы, ветер надул парус, мачта тихо скрипнула, и необычный корабль со шлюпочным локомотивом в фарватере пришел в движение. Оставшиеся махали своими носовыми платками и то и дело кричали:

– До свидания! Всего хорошего! Счастливого плавания и удачного возвращения!

И Джим с Лукасом тоже махали, пока Усландия с ее разными горными верхушками не пропала за горизонтом.

Заходившее солнце отражалось в безбрежном океане, лежавшим прямо перед ними, и выкладывало золотую сверкающую дорожку от западного горизонта к восточному, а посередке плывущие локомотивы прокладывыли себе дорогу. Лукас положил Джиму на плечо руку, и оба наблюдали за искрящейся световой дорожкой, ведущей, наверно, в далекие дали, неведомые страны и уголки света, никому не известно, куда именно.

Глава 4, в которой путешественники завязывают необычное знакомство, приводящее к короткому визиту в Варварское море

Уже заблестели в небе звезды, а друзья все еще сидели на крыше плывущей Эммы и разговаривали.

– Мне просто не терпится узнать, что скажет господин Тур Тур, когда мы опять очутимся там, – говорил Джим. – Будет ли он рад?

– Могу поспорить, что да, – ответил Лукас и усмехнулся, – вопрос только в том, как мы к нему попадем.

– Ой, верно, – сказал Джим с очень испуганным видом. – Нам же больше никак не проехать через «Долину Сумерек», ведь она в тот раз развалилась. Об этом я совсем не подумал.

– Мда-а, – пробормотал Лукас и задумчиво запыхал трубкой. – В том-то и дело. Но отсюда нам ничего не решить. Я думаю, сперва будем ехать сколько возможно. А потом станет видно, что делать. Авось и получится.

– Да, – согласился Джим. – Я тоже так думаю.

Молча они следили за тем, как выходила луна, заливая своим серебряным светом весь океан. Легкая дымка тумана стелилась над волнами, и, чуть-чуть подгоняемая ветром, ткала в воздухе причудливые изменчивые фигуры.

– Добрый день! – сказал вдруг чей-то нежный голосок, звучавший, словно ласковый плеск волны. – Или наоборот, добрый вечер, это, пожалуй, сейчас больше подходит.

Лукас и Джим с удивлением стали озираться по сторонам, но не смогли никого обнаружить. Поэтому Лукас спросил:

– А ты кто? Нам совсем никого не видно.

– Да здесь же я! – воскликнул голосок совсем рядом. – Глядите сюда, я помашу вам рукой.

Друзья стали внимательно вглядываться в воду. Внезапно Джим заметил машущую из волн маленькую ладошку и показал на нее Лукасу. И тут оба отчетливо увидели изящную маленькую девочку величиной в два джимовых локтя. У нее было красивое личико, только слишком большие глаза, слишком широкий рот и слишком вздернутый нос, что немножко делало ее похожей на рыбу. Ее серебряные волосы, словно трава, топорщились на головке, а еще у этого маленького существа от бедер начинался рыбий хвост. Но самое необычное заключалось в том, что русалочка (путешественники тут же поняли, что именно она) оказалась почти совсем прозрачной. Ее тельце выглядело, точно зеленая амброзия. Поэтому ее очень трудно было отличить от воды.

– Добрый вечер! – приветливо поздоровался Лукас. – У вас очаровательный рыбий хвостик, милая барышня!

– Вам правда нравится? – просила польщенная морская дева.

– Еще бы! – вежливо ответил Лукас. – Это поистине самый красивый рыбий хвост из всех, которые мне когда-либо приходилось видеть у молодых барышень.

Стало слышно звонкий, плещущий смех морской нимфы, который звучал точно так же, как бульканье мелких волн возле Усландских берегов. Потом она не без любопытства поинтересовалась:

– А куда вы направляетесь, позвольте узнать? Может быть вы, бедняги, потерпевшие кораблекрушение?

– О нет, маленькая сударыня, – усмехнувшись, отвечал Лукас. – Мы совершаем большое путешествие в Миндалию и дальше.

– Ах, вот оно как, – сказала морская дева. – А что это у вас за странный корабль, позвольте узнать?

– Корабль этот, – ответил Лукас, выпуская из носогрейки маленькие табачные облачка, – зовется Эмма и вообще-то вовсе не корабль.

– А маленький кораблик, который плывет сзади, – добавил Джим, – зовется Молли и тоже вообще-то не корабль.

– К сожалению, я не понимаю, – отвечала русалочка в некотором замешательстве, – что это за корабли такие, которые вообще-то вовсе не корабли? Ничего подобного я еще никогда не встречала.

– Эти корабли вообще-то вовсе не корабли, – стал объяснять Лукас и подмигнул Джиму. – А локомотивы.

– Вот оно что, – проговорила морская сирена. – Они воломо… молови… как вы сказали?

– Локомотивы, – повторил Джим.

– Да, но, – продолжала русалочка, в любопытстве подплывая немного поближе, – что же такое толомокив, позвольте узнать?

– Разумеется, позволим, милая барышня, – добродушно заверил Лукас. – Локомотив имеет колеса и передвигается по суше, к тому же с помощью огня и пара, понимаете?

– О да, – радостно ответила русалочка. – Стало быть, миколо… я имею в виду вотиколоштукаэта что-то вроде парохода, только для суши?

– Недурно, – заметил Лукас, энергично пыхая трубкой, – можно сказать и так. Вы невероятно сообразительны, маленькая сударыня.

Морская дева опять польщенно засмеялась и сказала:

– Значит, этот пароход вообще-то вовсе никакой не пароход, и все-таки что-то типа парохода!

И она обрадованно захлопала в ладошки. Обитатели морей видят мир немножко односторонне, в определнной степени только с водной точки зрения. И им доставляет беспокойство, если что-то нельзя понять с этой водной точки зрения. Но если им все-таки удается непонятное, так сказать, наполнить водой, тогда они чувствуют себя значительно легче. И нельзя на них за это обижаться, потому что в остальном они – очень милый народец. Кроме того, многие люди поступают подобным образом.

– А кто вы такие? – продолжала допытываться русалочка.

– Я Лукас-машинист, – ответил Лукас. – А это мой друг Джим Кнопка, тоже машинист. Ему принадлежит маленький локомотив, который плывет позади нас.

– Простите меня, пожалуйста, за мое любопытство, – сказала морская дева, – но для нас, морских жителей, очень важно знать, понимаете ли вы что-нибудь в электричестве и магнитах?

– Хотя мы и паровозные машинисты, – ответил Лукас, – но в электричестве и похожих вещах все-таки немного разбираемся.

– Это чудесно! – обрадовалась русалочка. – Я сейчас же должна сказать об этом моему папаше. Подождите, пожалуйста, минутку! Я скоро вернусь.

И она пропала.

Не успели друзья удивиться, как русалочка опять вынырнула и крикнула:

– Не бойтесь! Это всего лишь мой папаша!

Тут раздались ужаснейшие бульканье и клокотанье, море вздыбилось до размеров горы, так что Эмма угрожающе закачалась. Потом из воды вынырнула голова, гигантская, как у кита. Она была такой же зеленой и прозрачной как маленькая морская дева. На голом черепе, обильно поросшем водорослями и ракушками, сидела огромная стеклянная корона. Глаза у головы были выпуклые и совсем круглые, но таинственно сияли золотом, как лягушачьи. С верхней губы невероятно широкого рта свешивались длиннющие усы, как у некоторых рыб. Короче, это было такое зрелище, при котором Джим действительно не знал, плакать ему или смеяться от ужаса. Лукас же, как обычно, и виду не подал, что удивлен.

– Разрешите мне представить вас, – сказала морская дева. – Это, дорогой папаша, Лукас, машинист викомолива, и Джим Кнопка. А это, – продолжала она, повернувшись к друзьям, – мой папа, Лорморал, царь этого моря.

Лукас вежливо снял фуражку:

– Мне очень приятно познакомиться с вами, господин Лорморал.

– Папаша, – опять заговорила морская девочка, – эти чужестранцы кое-что понимают в электричестве и магнитах и всяких таких вещах. Они же кикомотивные машинисты.

– Хорошо-о-о-о, – прозвучал низкий клокочущий голос морского царя. – Тогда пойдемте сейчас же ко мне на дно, и вы посмотрите, что там не в порядке.

– Ничего не выйдет, – медленно ответил Лукас. – Нам очень жаль, царь Лорморал.

Морской царь сдвинул брови, а поскольку каждая из них выглядела, как садовая изгородь, взгляд его стал грозным.

– Почему не выйдет? – пророкотал он, словно страдающий отрыжкой кит.

– Потому что мы утонем, Ваше Величество, – любезно объяснил Лукас. – И тогда помочь вам уже не сможем.

– Это верно, – клокотнул морской царь.

– А что, собственно, у вас произошло? – осведомился Лукас.

Теперь к разговору опять присоединилась русалочка:

– Морское сияние не работает. Оно всегда было в порядке, но уже примерно с год там, похоже, что-то сломано.

– Да-а, – рыкнул морской царь, – кошмарная история! Сегодня как раз предусмотрено большое праздничное освещение в память о моем пра-пра-пра-пра-прадедушке Гурумуше. При его правлении было устроено морское сияние.

– Мне надо кое о чем спросить, – сказал Лукас. – Откуда раньше поступал свет в морское сияние?

– Такая чушь меня никогда не заботила, – грубо рокотнул морской царь. – Свет просто был и все, а теперь его вдруг не стало.

И снова в разговор вмешалась русалочка:

– Моя внучатая тетушка Гургула была еще лично знакома с великим древним працарем Гурумушем, и она часто рассказывала мне, что сила света в море создается огромным магнитом.

– А где находится этот магнит, маленькая сударыня? – продолжал расспрашивать Лукас. – Если это не затянется надолго, мы можем взглянуть на магнит.

– Тогда хотите, – радостно воскликнула морская принцесса, – я одолжу вам шестерку своих любимых белых коней. Это моржи самых благородных кровей во всем океане, они выиграли все соревнования по плаванию. Если запрячь их в ваше судно, они моментально доставят вас к магниту и обратно или куда вы только пожелаете. Времени вы не потеряете, а наоборот, доберетесь быстрее, чем когда-либо!

– Отлично, – с ухмылкой сказал Лукас, – если это вам поможет, тогда мы не имеем ничего против небольшой экскурсии в Варварское море.

– Хорошоооо! – рыкнул царь Лорморал адским басом и, не попрощавшись, исчез в океане с жутким клокотаньем. И снова Эмма угрожающе закачалась.

– Вы должны извинить, – прожурчала маленькая морская принцесса, прикрывая рот рукой, – мой папаша иногда бывает не особенно вежливым. Ему ведь уже 60 тысяч лет, понимаете, и вдобавок его мучает изжога. А для морского жителя любое жжение очень неприятно.

– Можно себе представить, – участливо сказал Лукас. – Шестьдесят тысяч лет – возраст довольно значительный, как мне кажется.

– Раньше, – принялась уверять морская принцесса, – пока он не страдал от изжоги, это был самый замечательный морской житель, какого только можно себе представить.

– А теперь это вы, маленькая сударыня, – сказал Лукас, на что морская дева опять рассмеялась звонким плеском и немножко больше позеленела, что для нее означало то же самое, как для нас покраснеть.

Глава 5, в которой Джим с Лукасом узнают о «Кристалле вечности»

Между тем в некотором отдалении вынырнул морской человек с довольно глупым лицом и выпученными глазами, почти как у карпа. Он вел за собой на длинной уздечке шестерку белых моржей, которые при виде морской принцессы радостно запыхтели и забили по воде своими плавниками.

– Принцесса Зурзулапичи! – громко сказал морской человек высоким писклявым голосом, – я привел шестерку белых коней.

– Большое спасибо, Вучель! – ответила маленькая морская принцесса. – Будь любезен, запряги их, пожалуйста, впереди этого удивительного корабля! – И, обернувшись к друзьям, она продолжила: – Вучель – это наш конюх, в его ведении все верховые животные, от самого маленького морского конька до самого большого моржа.

И пока конюх Вучель запрягал шестерку чистокровных белых моржей впереди локомотива, Джим и Лукас по совету морской девы убрали все паруса и тщательно сложили их в каюте.

Когда все приготовления подошли к концу, Вучель спросил:

– Мне править, принцесса Зурзулапачи?

– Нет, – ответила русалочка, – я сама. Большое спасибо, милый Вучель!

– Пожалуйста! – взвизгнул морской человек и скрылся в глубине. Принцесса уселась на передок локомотива и взяла вожжи.

– Ну, держитесь! – крикнула она друзьям, а потом несколько раз негромко щелкнула языком, и шестерка чистопородных моржей изо всех сил потянула упряжку. Вскоре старая Эмма заскользила по воде с захватывающей дух скоростью. Белая пена по обе стороны ее буга поднималась высокой дугой. А маленький локомотив в фарватере прямо-таки танцевал на волнах.

Через некоторое время морская сирена перешла к друзьям на крышу кабины и доверчиво присела между ними. Шестеро чистокровных белых были такими послушными и обученными животными, что могли сами по себе держать направление и скорость, так что управлять ими было не обязательно.

– Возможно, вы удивитесь тому, – начала морская принцесса, – что у нас во всем океане нет никого, кто сумел бы наладить морское сияние.

– Да, и как же так получилось? – спросил Лукас. – Ведь раньше-то у вас наверняка был специалист по таким делам.

– Да, был один, – вздохнула принцесса Зурзулапичи. – Вы только подумайте, сколько всего нужно содержать в порядке: все эти светящиеся рыбы в океанских глубинах, огненные цветы, мерцающие скалы, которые должны освещать океан там, внизу, куда никогда не проникает ни единый солнечный луч. Но, к сожалению, сейчас наш специалист отсутствует. Кстати, его зовут Ушауришуум. Вы с ним случайно не знакомы?

– К сожалению, нет, – сказал Лукас.

– Ах, это очаровательный черепахник, – мечтательно заверила морская девочка, – он примерно мой ровесник, ему где-то около десяти тысяч лет.

– Не может быть, маленькая сударыня, – не поверил Лукас, – такой молодой?

– Да, – подтвердила морская принцесса, – и невероятно сообразительный.

– Пожалуйста, скажите, – подал голос Джим, – а кто такой черепахник?

– А разве вы не знаете? – воскликнула нимфа в сильном удивлении. – Черепахник – это водяной с панцирем на спине, таким же как у черепахи. Он выглядит похоже на меня, только рыбьего хвоста у него нет, зато есть панцирь, понимаете?

– Наверняка очень красиво, – приветливо сказал Лукас.

– Ведь правда? – счастливо прошептала морская девочка и улыбнулась. – Я тоже так думаю. Он выглядит очень элегантно. А то, что он такой сообразительный, я полагаю, идет от его родства. Потому что черепахи очень мудрые животные.

– А где он теперь? – поинтересовылся Джим.

– Да видите ли, – сказал морская дева удрученно, – это очень печальная история. Собственно говоря, во всем виноват мой папаша. Ушауришуум – мой жених, и отец поручил ему одно задание. А если Ушауришуум его выполнит, тогда, сказал папаша, нам можно будет пожениться. Но задание это ужасно трудное, боюсь, на всем свете нет никого, кто смог бы его выполнить. Мой жених на прощанье сказал мне, что вернется самое позднее лет через двести-триста, а прошло уже целых четыреста. Я даже ни разу не получала от него писем, может, его уже давно нету в живых.

Тут морская принцесса разрыдалась, душераздирающе всхлипывая. А если плачет русалочка, то она не ограничивается несколькими слезинками, как обычные девочки, это уж вы можете себе представить. Она, так сказать, совершенно и напрочь создание водянистое. И вот из глаз маленькой Зурзулапичи потекли настоящие ручьи. Брызги летели, словно от выжимаемой мочалки. Друзья были совершенно ошеломлены размахом ее печали, и тут Лукас успокаивающе сказал:

– Он вернется, маленькая сударыня. Только что это за трудное задание, которое дал ему царь Лорморал?

– Мой жених должен создать «Кристалл вечности», – объяснила нимфа, икая.

– Что-что? – не понял Джим.

– «Кристалл вечности», – повторила Зурзулапичи, – это совершенно особое стекло, которое никогда не бьется. Его можно ковать и бить молотом, как металл, но ничто не может его разрушить. При этом оно совершенно прозрачное, как родниковая вода. Вы видели корону моего отца? Она из этого «Кристалла вечности» и существует уже с о времен появления морских обитателей. Она сделана в незапамятные времена одним великим морским искусником и сегодня такая же безупречно красивая, как прежде.

– Ой, – сказал Джим, и глаза у него округлились от удивления, – а из чего делается это стекло?

– Тот, кому известен секрет, – отвечала морская девочка, – может превратить в «Кристалл вечности» любой металл, железо, свинец или серебро или еще что-нибудь. Но этот секрет всегда знает только кто-то один. И лишь умирая, он называет своего преемника и рассказывает ему на ушко, как сделать это чудесное стекло.

Лукас задумчиво сказал:

– Тогда Ушауришууму придется, наверное, еще долго ждать, если он вообще найдет того, кто сможет открыть ему эту тайну.

– Нет, – возразила русалочка, – мой жених и есть последний преемник. Он обучился этой чудесной науке у одного мастера подводных глубин.

Друзья озадаченно переглянулись.

– Но тогда же все в полном порядке! – воскликнул Лукас.

– Ох, – вздохнула нимфа, – если бы дело было только в знании этого секрета, тогда бы все было хорошо. Существа, знающие о нем, были у нас всегда, и все-таки больше ста тысяч лет «Кристалл вечности» не изготовлялся.

Знайте, что ни одно из водных существ не может получить это стекло в одиночку, это возможно только вдвоем. И это второе должно быть существом огненным. Одно время мы дружили с огненными существами, но это было очень-очень давно. Никто больше не может вспомнить, когда началась война между обоими царствами, но во всяком случае мы живем во вражде. С тех пор больше ни разу не изготовлялся «Кристалл вечности».

– Вот как, – задумчиво пробурчал Лукас. – Стало быть, Ушауришуум ищет огненное существо, готовое к миру?

– Да, – кивнула принцесса Зурзулапичи. – Уже четыреста лет, и может быть, будет искать еще тысячу. Это же так трудно – преодолеть старую вражду.

– Что верно, то верно, – согласился Лукас. – Особенно, когда все к этому уже привыкли.

Пока они беседовали, и море и небо постепенно менялись. Вода становилась все более черной и жуткой, а небо закрыли всклокоченные разорванные тучи. Лишь изредка было видно луну или сияющую звезду. Тучи поднялись выше, и из них грозно и свирепо загрохотал гром.

– Мы уже в Варварском море, – объяснила морская дева и содрогнулась. – Скоро мы будем у большого магнита.

– А это не слишком опасно опасно для Эммы и Молли? – поинтересовался Джим. – Я имею в виду, они же сплошь из железа, а если он их примагнитит?

Русалочка покачала головой.

– Это бы уже давно произошло, если бы магнит был целым. Раньше иногда сюда приплывали корабли, сбившись с курса. Тогда им уже не было никакого спасения. Их притягивало с жуткой силой, и в конце концов магнит неизбежно разбивал их на куски. А если корабли поворачивали и пытались уплыть прочь, магнит вытягивал из них все гвозди и металические части, так что они сами собой разваливались и так нелепо тонули. Но сегодня об этом знают все моряки, и они остерегаются ходит по Варварскому морю.

– Все равно ведь может так случиться, – сказал Джим, – что какой-нибудь корабль заблудится и заплывет сюда.

– Да, – ответила нимфа, – конечно, такое может произойти. Но это ничего, потому что магнит сломан.

– Но тогда, – стоял на своем Джим, – если мы его отремонтируем, он опять станет притягивать.

– Да, – сгласилась русалочка, – тогда, конечно, все корабли, приплывшие сюда, погибнут. Это верно.

– Значит, намного лучше будет, – взволнованно воскликнул Джим, – если мы оставим все как есть и снова уплывем!

Морская принцесса в ужасе уставилась на него и пробормотала:

– Но ведь тогда море никогда больше не будет светиться, и в глубине воцарится вечный мрак.

Все озадаченно примолкли и задумались. Что же делать? Они должны выбирать одно из двух, но и то и другое обернется для каждого бедой. Наконец, Лукас заявил, что для начала хотел бы рассмотреть это дело поближе. Возможно, он найдет решение, одинаково хорошее для всех.

Не прошло много времени, и они увидели, как что-то поблескивает в темноте на горизонте. Когда они подплыли поближе, и луна на мгновение показалась из-за разорванных туч, стало видно два огромных, покрытых глубокими трещинами, клипа из чистого железа, возвышавшихся над черной водой. Их очертания мрачно выделялись на фоне ночного неба.

Сначала они пару раз проплыли вокруг клипов, пока не нашли отлогую пристань, чтобы локомотивы причалили.

Затащив Эмму и Молли на сушу, они помогли маленькой морской принцессе распрячь шестерку чистокровных белых моржей, чтобы животные после сильного напряжения немного порезвились в море на свободе и, может быть, немного подкрепились.

Пока принцесса устраивалась в мелководье на кромке клипов, Лукас опять раскурил свою трубку, выпустил из нее пару густых облаков дыма, а потом сказал Джиму:

– Так, старина, сейчас мы основательно осмотрим это устройство для морского сияния.

– Идет, Лукас, – ответил Джим.

Они достали из локомотива ящик с инструментами и большой фонарик, словом, то, что в прошлый раз сослужило им такую хорошую службу, и когда все было собрано, Лукас крикнул русалочке:

– Не бойтесь, маленькая барышня, мы скоро вернемся!

И оба отправились в путь.