Текст книги "S-T-I-K-S. Игра в кошки-мышки"

Глава 7

Тропинка привела меня к автобусной остановке, на которой томились шесть человек: три бабульки, женщина с мальчуганом лет шести-семи и полицейский при полном параде – каска, зеленая сумка с противогазом, черный бронежилет, брезентовый подсумок, пистолетная кобура на ремне и «АКСУ» на плече.

От греха подальше я снял рубашку, оставшись в одной майке, завернул топор и ружье, чьи стволы вызывающе торчали из сумки, и упрятал сверток в нее. Туда же спрятал «наган».

От остановки решил держаться подальше, вернее, от полицейского на ней, выставленного, по всей видимости, в качестве охранника.

Стоит, понимаешь, маячит там, а мне с бабульками ой как интересно было бы пообщаться. Узнать про местность, про тварей и вообще о ситуации в целом.

От остановки шла самая обычная дорога, по которой через пять минут я вошел в город. Слева и справа стояли пятиэтажные дома, чуть дальше в глаза бросался красный «Магнит», рядом с которым стояла длиннющая очередь, в основном из пожилых людей.

Увидев на тротуаре неподалеку тройку подростков, я свернул к ним.

– Это что там такое? – поинтересовался у молодежи. – Что выдают?

Они смерили меня взглядами, оценили сумку, внешний вид. Потом самый старший паренек дал ответ:

– Так инопланетяне нас забрали на свою планету. Теперь все продуктами закупаются. Ты че, не знал?

– Инопланетяне? – с глупым видом переспросил я.

– Пил, че ли?

– Не борзей, пацан! – тут же рыкнул я. – Не пил, но не в курсах совсем, вообще не местный, случайно в вашем городке оказался. Что тут у вас происходит, пояснить нормально можешь?

– А может, ты сам инопланетянин? – нагло ответил тот. Парня нисколько не смутило, что грубит он амбалу в три раза тяжелее себя и в два раза выше ростом. Или родители не из простых, приучившие кровиночку чувствовать себя хозяином положения везде и всегда, или алкоголь, запах которого чувствуется от компании, придал смелости. А ведь им лет по четырнадцать-пятнадцать всего, маловаты для употребления спиртного.

– Ага, сейчас достану бластер и всех тут поджарю. А ну колись, сопляк!

Мальчишки дружно вздрогнули и сделали по два шага от меня.

– Ты че такой дерзкий, мужик? Вон мусора катят, щас сдадим им, скажем, что пристаешь! – раскрыл рот вожак малолетней шайки.

Посмотрев на дорогу, я увидел, как вдалеке показался «уазик» с синими полосами на бортах и капоте и с работающей мигалкой на крыше.

– Да зови! Легко! Заодно узнаю у них, с каких это пор соплякам разрешено водку пить, – срезал я их кураж. – Вместе присядем на нары в кутузке, до выяснения.

И тишина в ответ.

«Уазик» проскочил мимо, не обратив никакого внимания на нашу компанию. Я лишь заметил, что там салон битком забит мужиками в бронежилетах и касках, с оружием в руках.

– Ну, так что тут происходит? – нарушил я затянувшееся молчание.

– А у нас тут не подают, – хмуро ответил мелкий. – Сходи да поищи какого другого рассказчика. Сотка с тебя за инфу, ясно?

М-да, бесстрашные ребята, неужели им так по мозгам ударил алкоголь, что чувство самосохранения напрочь отключилось?

– И сотки нет. Зато есть кое-что другое… – я сунул руку в сумку, нащупал рукоятку штыка и наполовину вытащил наружу, демонстрируя пацанам. Чтобы не возникло недопонимание, тут же сообщил: – Есть штык немецкий, старый, еще с войны. Подарю за интересный рассказ.

– А не свистишь?

Глаза у троицы азартно заблестели. Подумаешь – айфоны, айпады и прочие гаджеты, такая ерунда есть у всех или ее можно получить, пусть и с определенными трудностями. А вот штыка ни у кого из сверстников нет и в помине.

– Зуб даю.

– Ага, мы тебе все выложим, а ты свалишь в сторонку, – недоверчиво произнес мальчишка. – Типа мое слово – хочу даю, хочу забираю.

– Ментам стуканете, что у меня есть холодное оружие. Они сейчас нервные носятся, им только повод дай, чтобы палками кого отходить и в обезьянник сунуть. Ну, так что, договорились?

– Ок, – кивнул собеседник. – Слушай сюда…

Все выглядело и плохо, и хорошо одновременно, хотя плохого было больше. Шерстинск оказался только что перезагрузившимся кластером. Утром жители города проснулись и не узнали панораму за окном. Исчезли несколько деревень, которые просматривались с верхних этажей многоэтажек, река изменила направление русла, появился непонятный лес там, где вчера вечером желтело поле с яровыми посевами. А самое удивительное и неприятное – исчезла бо́льшая часть города.

Кластер прошел по железнодорожным путям, делившим город на две неравные части. Пропал вокзал, пропал частный сектор, хлебопекарный завод, районная больница с городской подстанцией и ГРП (газовая распределительная станция). Исчезло отделение ППС, которое располагалось в отдельном здании, вне районного отдела полиции, а вместе с ним морг и военкомат.

Важные шишки города собрались в администрации, окружили себя полицейскими с автоматами и не показывались на глаза населению. То ли решают важные вопросы, то ли дожидаются самостоятельного решения проблемы или помощи.

Ухудшения самочувствия ни у кого не было. По крайней мере, пацаны об этом не в курсе. Может быть, сердечники да особо впечатлительные особы и слегли, но это же совсем другое, не заражение неизвестным вирусом, после которого люди превращаются в мутантов.

Кто-то загрузил в машину семью, личное добро и покатил по дороге куда глаза глядят, видимо, рассчитывая рано или поздно наткнуться на знакомую местность. Другие побежали в магазины закупаться продуктами, свечами и батарейками для фонарей, лекарствами и спичками. Третьи отнеслись философски к неожиданной проблеме: продолжили заниматься своими делами и проводить время в праздности, как это сделали два недавно встреченных рыбака.

Целый кластер иммунных? Может такое быть или нет? Брюнетка говорила, что из сотни только три-пять человек не заражаются. Сам я ощутил недомогание на рассвете, примерно часов через семь после того, как провалился в Улей.

– А где у вас райотдел находится? – спросил я ребят, когда разговор завершился и штык поменял хозяев. – Только не светите перед кем не нужно, а то отберут.

– Не учи ученых… а зачем тебе мусора?

– Помощь им предложу свою, да и знаю я кое-что про этот перенос.

– Что?!

– Ты знаешь, где мы?!

– Знаю. В другом мире.

– Ну-у, об этом любой дурак уже догадался, – пренебрежительно скривился старшой. – Лучше бы сообщил, что за планета и кто тут живет.

– Про планету и даже созвездие с Галактикой ничего сказать не могу, а вот кто живет здесь – про это я в курсе. Только вам и вашим родителям мои слова могут показаться шуткой.

– Ты говори, сами разберемся, – поторопили меня чуть ли не в один голос пацаны.

– Зомби здесь живут и мутанты.

Три пары глаз скрестились на моей перевязанной руке и повязке на боку, хорошо просматриваемой под майкой.

– Не бойтесь, не собираюсь я набрасываться на вас. Здесь заражаются не так, а вот так, – я сделал долгий глубокий вдох. – Через воздух. Практически все вы уже носите вирус, но лишь малая часть имеет к нему иммунитет.

– Свистишь же, – почти шепотом произнес побледневший как снег мальчишка.

– Правда это. Не знаю, как будет в вашем городе, но во всех прочих местах, перед тем как стать зомби, у людей возникали сильные головные боли. Тошнота, судороги, теряется внимание. – Я перечислил все те симптомы, которые сам испытывал несколько дней назад. – Лекарства против вируса нет. Лучше всего собрать вещи и уйти за город, в самую глухую чащу, потому что, когда тут начнется массовое перерождение, убежать уже никому не удастся. Вдобавок скоро здесь окажутся мутанты – это те зомби, которые отъелись на людях и стали сильнее, убить их намного сложнее.

– Да врет он все! Я про такое в книжке читал, там тоже зомби жрали людей и менялись, – дрожащим голосом сообщил один из мальчишек. – Он специально из книжки нам все говорит!

– Не вру. Помочь я вам ничем не могу – только предупредил. А доказательства вы сами увидели утром. Понимаете же, что оказались на другой планете, с другим воздухом и бактериями? Скорее всего, у нас нет иммунитета против этих бактерий, и они поражают наш мозг. Если не верите мне, то спросите у вашего учителя биологии про паразитов, которые на Земле поступают точно так же с разными насекомыми и мелкими животными.

Оставив ошалевших ребят переваривать услышанное, я повесил сумку на плечо и направился искать отдел полиции. Не для того, чтобы и в самом деле помочь своим рассказом, а за полезными вещами – оружием и снаряжением. Надеюсь, не все оружие из оружейки раздали постовым и передали в патрули, уж один-то автомат или парочка с сотней патронов остались в сейфах. Или у дежурных отниму… потом, когда начнется обращение.

Внимания в той суматохе и панике, царивших в городе, я к себе не привлекал. Людей вроде меня, с сумками, узлами, и рюкзаками, на моем пути хватало, также хватало народу полуодетого или одетого не по сезону.

– Не подскажете, где тут полиция? – остановил я женщину, тащившую из подъезда к раскрытому багажнику «Логана» два черных пакета с вещами.

Она смерила меня настороженным взглядом, оценила мой более-менее опрятный вид, потом мотнула подбородком в сторону:

– Туда ступайте. Идите прямо до кинотеатра, потом повернете направо и до первого перекрестка. Там увидите большой синий знак со стрелкой и надписью про отдел. Дальше разберетесь сами.

– Спасибо, – поблагодарил я ее.

Участок располагался в двухэтажном здании старой постройки. С трех сторон строение было окружено высоким забором и колючей проволокой поверх него. С четвертой, фасадной, подъезд преграждали несколько железобетонных блоков с красно-белыми полосами на боках и длинный железный шлагбаум той же расцветки. Пройти можно было только пешком и мимо часового, жарящегося на солнышке в тяжелом бронежилете и со старым автоматом на плече. Наверное, все нормальные «акаэсы» давно раздали нарядам, в арсенале осталось лишь вот такое старье, уже лет десять находящееся на хранении.

Увидев все, что мне нужно, я пошел вокруг участка по ближайшим улицам, обращая внимание на дома, окна которых выходили на райотдел.

Через пятнадцать минут я остановил выбор на трехэтажке, окрашенной в веселый желтый цвет, сильно контрастирующий с черным старым шифером. До отдела полиции от дома было чуть больше ста метров. Две трети окон в здании завешаны шторами, сообщающими, что в квартирах никого нет. Или уже уехали с утра, или просто не успели вернуться перед перезагрузкой.

Железная дверь, оснащенная домофоном, после отключения электричества перестала быть препятствием. Простой замок и тот создал бы мне больше неприятностей, а тут просто потянул ручку на себя – и вуаля, путь в дом открыт.

На третьем этаже, с которого открывался самый лучший обзор, была свободна только одна квартира, но ее окна не подходили для наблюдения за райотделом. Пришлось спускаться на второй, где все три квартиры пустовали. Ну, или их хозяева закрылись и затихли, что те мышки.

Топором за считаные минуты вскрыл дверь – китайскую дешевку, чуть ли не из жести сварганенную. Потом кое-как притворил ее за собой, когда вошел в квартиру.

Внутри включил фонарик, чтобы не блуждать в полумраке.

Обстановка в трехкомнатной квартире была не богатая, но и не бедная. Везде царил порядок, все вещи уложены, лишнего нигде ничего не лежит. Судя по тонкому слою пыли на видных местах, жильцам этой квартиры необычайно повезло – за несколько дней до перезагрузки они укатили из города.

Наблюдательное место устроил у окна, выходящего точно на полицейский участок. Из кухни принес столик, на котором быстро приготовил себе поздний обед. После перекуса занялся своим арсеналом, точнее, превращением ружья в обрез. В кладовке нашелся целый комплект инструментов, имелась и «болгарка», но не было электричества, поэтому пришлось вооружиться напильником и взяться за стволы и приклад. Закончил нарушать УК через полтора часа, заработав несколько мозолей, зато получив удобное оружие. Еще бы к нему патроны, в которых я был бы уверен на все сто. К сожалению, в этой квартире жил не охотник, так что пополнить боезапас и личный арсенал мне было не суждено.

В процессе наблюдения время шло медленно. Понемногу напряжение, державшее меня уже давно, сходило на нет, и я стал расслабляться. В голову нет-нет да закрадывались мысли, что этому городу ничего не грозит, его жителей не поразил страшный вирус. Появились опасения, что за взлом квартиры мне вскоре придется держать ответ.

Наступил вечер.

Со стороны райотдела послышался негромкий рокот бензоагрегата, немного погодя по периметру полицейского участка вспыхнули фонари. Часовой, маячивший весь день у шлагбаума, скрылся внутри здания.

Дважды к райотделу подъезжали служебные автомобили – «четырнадцатая» и «Хантер». Из машин сотрудники выводили скованных наручниками людей. Буйных. Прямо на улице одного такого непокорного, зарядившего лбом в лицо сотруднику ОВД, когда тот его вытаскивал из багажника «УАЗа», жестоко отбуцкали ногами, после чего вставили дубинку между скованных рук, вздернули их вверх и с ее помощью поволокли к дверям участка.

Но, несмотря на такую сцену, в городе царили тишина и относительный порядок. В прочитанных книгах описываются подобные ситуации, где присутствует далекая стрельба, крики под окнами, тела расстрелянных мародеров и невинных обывателей. А тут тишь да гладь.

Заскучав, я решил сделать себе кобуру под обрез, который после всех манипуляций уже не поносишь на ремне.

Нашел в диване пару высоких женских сапог и из них соорудил чехол под ствол. Верхним краем он был приторочен к поясному ремню, внизу же крепился ремешком к ноге чуть выше колена. Не от Зайцева рукоделье получилось, но вполне удобно: сойдет на первое время. Так и руки свободны, и обрез под рукой.

Уже в сгустившихся сумерках самочувствие чуть-чуть ухудшилось. В голове поселилась… нет, не боль, скорее тяжесть, которая бывает, если не доспать час-другой перед подъемом на работу. И в животе засел комочек, будущий предвестник тошноты, а сейчас просто ощущение дискомфорта. Впрочем, мне это не помешало плотно поужинать.

Появление неприятных симптомов можно было списать на нервное состояние или откат после нервного перевозбуждения, не отпускавшего меня с момента, когда я увидел город, бродил по улицам и расспрашивал жителей, и которое схлынуло лишь недавно.

Да, можно списать и на это. Повторюсь. Но еще я вспомнил слова брюнетки про нектар, без которого даже у иммунных будут нелады со здоровьем.

Рецепт чудо-эликсира я помнил, но стоило представить, что нужно копаться в голове у мутантов ради основного ингредиента, и скулы сводило судорогой отвращения. А ведь я пил и нахваливал этот… витаминный коктейльчик.

Сна не было ни в одном глазу благодаря отдыху днем у камина. Я просто сидел у окна и смотрел на райотдел, на соседние дома, на улицу.

Уже почти в полной темноте на тротуаре неподалеку появилась шатающаяся человеческая фигура. Даже при плохой видимости становилось ясно, что неизвестному мужчине очень плохо. Вот он схватился за голову обеими руками, потом издал горловой звук и согнулся, выбрасывая ужин под ноги.

«Началось!» – мысль ударила в голову, как хороший свинг. Получил мощную встряску, прогнавшую всю ленивую хмарь из организма и заставившую кровь быстрее побежать по жилам.

Я взял в руки обрез, открыл стволы, посмотрел на донца гильз, защелкнул блок. Большим пальцем стал оглаживать курки, потом спохватился и убрал оружие в чехол на бедре.

Нервы это всё.

Через час звук бензогенератора исчез, и тут же в той стороне ярко полыхнуло огненное зарево.

Прямо на моих глазах райотдел заполыхал, как стог пересушенного сена, в который бросили спичку.

Я схватил топор и выбежал на лестничную площадку, потом чертыхнулся, метнулся назад за своими пожитками, схватил спортивную сумку, взятую в квартире, вместо старой, перекинул через плечо и выбежал на улицу.

Пока обежал дом и добрался до участка, там уже все было кончено – здание превратилось в большой костер. Жар ощущался на расстоянии в двадцать метров.

– Да что ты будешь делать!

Плюнув под ноги, я развернулся и пошел в сторону реки.

Неопытный я еще рейдер: все поставил на один вариант и в итоге остался ни с чем. Возможно, стоило пройтись по городу, посмотреть, где и что находится: аптеки, оружейные и рыболовные магазины, оптовые базы с грудами консервов. А вместо этого я глаз не спускал с полицейского участка, считая себя самым умным. Что ж, в следующий раз буду умнее, главное – дожить до этого раза.

Через два квартала мне повезло.

«Районное отделение Федеральной службы безопасности».

Надпись выделялась даже в темноте, да и пройти мимо высокого крыльца с гранитными ступеньками и полукруглым навесом и не заметить все это было сложно. Это не заштатный отдел полиции, где деньги выделяют только на косметический ремонт и оружие не меняют еще со времен ГКЧП, тут все намного серьезней.

«А еще здесь может быть штатное оружие, – загорелся я идеей. – Если только контрразведчики не держат пистолеты и автоматы в оружейке райотдела. Или фобосы уже не забрали все стволы на руки, чтобы защитить свои семьи. Это ж не простые менты, которые для народа служат по приказу и первыми получают пики в печень на улицах, контрразведчики не смешивают личное и служебное, на первом месте в таких заварушках у них семьи».

Тяжелая стальная двустворчатая дверь была закрыта намертво. Решетки на окнах не сковырнуть без инструмента, несмотря на их кажущуюся легковесность. Где-то должен быть запасной выход, но поскольку отделение располагалось в жилой многоэтажке с десятком подъездов, понять, какая дверь на первом этаже куда ведет, было невозможно. Да и времени жалко.

Когда увидел неподалеку несколько машин, то появилась идея сорвать тросом решетки.

Идея быстро умерла, едва завизжала сигнализация от разбитого стекла. Чувствуя, как холодный пот течет между лопаток, я с трудом нащупал рычажок открытия капота, поднял его и сорвал клеммы с аккумулятора.

– А в кино и книгах все просто, – пробормотал я. – Чик проводками – и готово.

Чик или не чик, но я вспомнил, как легко и намертво клинится руль при повороте, если в замке нет ключа, и сорвать стопор практически невозможно. Даже я, со своей силушкой, сумел такое проделать лишь раз, да и то на старенькой «пятерке».

Вместо троса во вскрытой машине взял гидравлический домкрат на две с половиной тонны. Потом я его подставлял под прутья решетки и работал рычагом, вырывая из бетона штыри, на которых держалась защита окон. Первый дюбель выскочил с оглушительным треском, заставив суматошно забиться сердце, второй выскочил тише, третий скрипел на всю округу, как суставы ревматика.

Позже, когда решетка с грохотом упала на бетонную отмостку, я уже перестал обращать внимание на шум. Кому нужно, тот уже давно все услышал, и если не примчался, то в ближайшее время не прибежит. Думаю, что перерождение еще только началось и бо́льшая часть потенциальных суперов валяется дома на диванах и едва соображает. А кто-то из самых быстрых начал свое пиршество, и ему нет никакого дела до какого-то шума за окном. Иммунным же пока нет никакого дела до меня: они в ужасе от обратившихся родных, соседей и просто знакомых.

Главное, чтобы настоящие суперы, старожилы этого мира, в город не заскочили. Помню я, как быстро появился элитник со свитой возле коровника: несколько часов всего прошло с момента перезагрузки, и они уже нарисовались.

Окно разбил обухом топора и по приставленной к стене решетке (окно было в двух метрах от земли) забрался в помещение.

Подсвечивая себе почти полностью севшим фонарем, я пошел гулять по коридору и комнатам. Большинство помещений оказались закрытыми, но двери были так себе, набор из тонкой фанеры и реек. Топор легко справлялся с любой из них.

Из пятнадцати кабинетов только два были открыты. Один, судя по электрочайнику, мультиварке с микроволновкой и индукционной плите, выполнял роль кухни. Второй кабинет был спортзалом: станок со штангой, подставка с грифами под гантели и несколькими десятками «блинов» к ним, боксерская груша, шведская стенка и прочий спортинвентарь.

Два кабинета мне взломать не удалось – там стояли стальные двери. Пробовал подступиться и так и этак, но несущая стена, стальные косяки и глубоко вбитые в кирпич анкера не дали мне шанса.

На одной двери висела табличка «Архив». Вторая была безымянной, но интуиция мне подсказывала, что за ней я и найду необходимые вещи.

Внезапно я услышал звон стекла, потом звякнуло железо.

На секунду превратившись в соляной столб, я встрепенулся и тихо стал красться в сторону звуков. Через несколько шагов спохватился, прислонил к стене топор и вытащил из чехла обрез, поочередно взвел курки и продолжил красться дальше.

Звон стекла раздался особенно сильно, потом услышал сдавленные матюки, произнесенные мужским голосом, и из комнаты, через окно которой я попал внутрь, выскользнула полоска бело-голубого света.

Неизвестный, который повторил мой путь с улицы в логово контрразведчиков, из кабинета выходить не торопился. Не меньше десяти минут он стоял внутри и слушал, даже фонарь погасил.

Если он хотел пересидеть меня, то явно выбрал не того соперника: уж после пряток с мутантами выдержка и усидчивость у меня стали о-го-го.

Наконец неизвестный зашевелился, сделал несколько шагов и вновь замер, потом шагнул опять и снова застыл в тишине, слушая окружающий мир.

Как только в дверном проеме показалась человеческая фигура, я приставил обрез к голове незваного гостя:

– Стой.

– …ать… стою… не стреляй.

Оба говорили шепотом, но в тишине этого хватало, чтобы понимать друг друга.

– Ты кто такой, что здесь нужно?

– А ты?.. – неизвестный попытался сыграть в хитрого еврея, пришлось сильнее вдавить стволы оружия ему в голову. – Да все, все… понял я. Работал я здесь, водилой. Потом в инкассацию ушел.

– Здесь что забыл?

– То же, что и ты! Ментовка-то тю-тю, горит. Вон зарево сверкает на полгорода.

– И что?

– А то, – огрызнулся он. – Слушай, ты такой же, как я, и точно не здешний сотрудник, уж тех-то я всех знаю, и там у каждого ключи есть, не стал бы никто из них окно курочить. Залез сюда за стволами, ведь так?

Я промолчал.

– Так, так. Только ты точно с дверями не справишься один.

– С чего бы это?

– С того, что, умей ты управляться с замками и вообще имел бы прямые руки, не разнес бы половину оконного проема. А я могу все сделать быстро.

– И аккуратно? – хмыкнул я с сарказмом.

– Да сейчас на аккуратность по фиг, кому она нужна? Городу хана пришла, я это еще утром понял, когда увидел картину за окном, – пожал он плечами.

– И сразу за оружием полез?

– Видел бы ты то, что видел я, – танк поспешил бы угнать.

«От танка я бы не отказался», – пронеслась мысль, но вслух сказал другое:

– Ладно, иди к оружейке, я за тобой, и смотри, не дергайся.

– Ты не поскользнись, а то зарядишь в спину маслину, – буркнул он. – Ты это, ствол убирай, уже можно. И мне назад надо вернуться.

– Зачем? – тут же насторожился я.

– Домкрат прибрать. Ты его под окошком бросил, а я сюда закинул. С ним проще дверь вскрывать, если с замками ничего не выйдет.

Практически под конвоем я сопроводил собеседника к безымянной двери. Как ранее и догадывался – она и скрывала за собой пещеру Али-Бабы.

При себе мой невольный коллега имел полный набор медвежатника. Подготовился он намного лучше меня.

Газовой высокотемпературной горелкой разогрел край двери напротив замка, потом фомкой отогнул часть металла, вновь разогрел и опять поработал фомкой. Очень скоро обнажились ригели внутреннего замка. Точно так же он поступил с верхними и нижними, входящими в пазы автоматически при запирании замка на все обороты.

– Там еще решетка есть с навесным замком, но это ерунда, домкратом отожму, – сообщил незнакомец, проводя какие-то манипуляции с замком.

За полчаса он без особой суеты открыл дверь, за которой действительно обнаружилась решетка из арматуры.

– Не, тут домкрат не подставишь, – покачал он головой. – Ладно, мы вот так сделаем… дужка каленая по-любому, хм…

Опять в ход пошла газовая горелка, гудящее пламя которой коснулось дужки замка. Раскалив металл, мужик достал из своей сумки с инструментами короткий болторез, захватил губками дужку, крякнул от натуги и с нескольких попыток перекусил ее.

– Уф, готово, – он стер с лица пот и приглашающе махнул рукой в небольшую комнатку, в которой у стен стояли широкие и высокие сейфы.

– После тебя, – буркнул я. – И сумочку свою бери, а то и там замки имеются.

После стальной двери и толстых ригелей запорного механизма сейфы больших проблем медвежатнику не доставили.

– Только без глупостей, – предупредил я его, когда он собрался открыть дверцу первого сейфа.

– И не собирался. Парень, ты оглянись по сторонам – мы в полной жопе, тут друг за друга держаться надо, а не стреляться, как Пушкин с Дантесом.

В сейфе стояли задниками рукояток в нашу сторону десять «пээмов». Под ними, на полочке, расположились черные пластиковые плашки со вставленными в гнезда патронами и два магазина. В самом низу сейфа горкой были уложены черные новенькие кобуры.

В соседнем сейфе размером в два раза меньше первого обнаружились целых пять «Кедров» со сложенными прикладами, по два длинных магазина, три большие плашки с патронами к каждому и стопка светлых брезентовых чехлов в самом низу. В третьем стояла «СВД» с деревянным прикладом и цевьем, стопка магазинов и несколько плашек с патронами, причем не простыми «медяшками», а «золотыми» – целевыми. Рядом с винтовкой в брезентовом чехле лежал стандартный прицел ПСО. Кроме винтовки там же находились три семьдесят четвертых «калаша», и тоже с деревянными деталями. Подсумки от винтовки и автоматов, как было в прочих сейфах, находились внизу.

– У вас что, в городе все старье скинули контрразведчикам? – удивился я. – Даже в армии уже давно пластик идет и приклады складные, а тут позорные весла стоят.

– В армии такие же автоматы на вооружении, насколько знаю. Зять… – тут мужик так громко скрипнул зубами, что я вздрогнул и вновь направил на него обрез. – Да не бойся ты… свое это, личное… сердце болит по родным… В общем, он рассказывал, что у них такие же вторые номера стояли на вооружении.

– Вторые?

– Ну да, «модель Калашникова номер два». Первую, с тяжелой пулей, сняли лет десять назад.

Я почувствовал, что у меня идет голова кругом.

– Какая модель? Это же «АК семьдесят четыре»!

Теперь уже на меня подозрительно смотрел собеседник.

– А это тогда что такое?! – я шагнул к сейфу и схватил винтовку за цевье.

– Снайперка какая-то, не скажу тебе ее марку, сам не знаю, – пожал он плечами.

– Тьфу, маразм. Ты себя нормально чувствуешь, тошноты нет? Голова не болит? – поинтересовался я.

– Ну, так, – он покрутил ладонью в воздухе, словно ввернул-вывернул лампочку, – немного побаливает, но в пределах нормы… Эй, ты что, думаешь, я рехнулся или рехнусь вот-вот, стану тебя жрать?

– Уже видел, значит.

Мужик замолчал, начал гонять желваки на скулах, потом негромко произнес:

– Видел. Зять пару часов назад мою дочку загрыз. Беременную, на втором месяце уже была. Жили же душа в душу, никогда не ссорились, видно было, что любили друг друга, а тут, с этими инопланетянами, у всех мозги отказали. Сначала ему плохо было, с обеда, дочка Маша с ним сидела. Сознание терял не один раз за день, перестал узнавать нас, а потом вроде бы уснул. Ну и я чуток решил покемарить… проснулся от криков Маши… бегом в их комнату, а там, – мужик закрыл лицо ладонями, – там… загрыз он ее… откусывал куски и глотал. Я его и прибил… с утра при себе держал фомку, ждал, что хулиганье полезет по квартирам, от них собирался отбиваться. А пришлось родного зятя убивать, – опять помолчал, потер лицо ладонями, отнял их и посмотрел на меня: – И когда уходил из квартиры… не мог я там находиться, тяжело… руки бы наложил запросто… увидел, что такие же, как зять, еще кого-то на улице грызли. Видел и просто сумасшедших, которые еще никого не успели загрызть. Шли по улице, явно искали добычу. Я видел эти ваши любимые фильмы про упырей, как их там… зомби вроде бы… так все они и были ими, зомбями. Отравили всех нас, парень, перенесли сюда с частью города и отравили… чертовы инопланетяне! Я таким же стану и ты…

– Я уже не стану, а вот у тебя пока мало шансов выжить. Головная боль и тошнота – первые признаки заражения. Те, кто послабее оказался, первыми обратились, а прочих или сожрут они, или присоединятся к ним чуть позже.

– Ты что-то знаешь? И знал до этого? Ты мог спасти мою дочку?! – не обращая внимания на обрез, он шагнул ко мне.

– Еще шаг – и я стреляю, – предупредил я. – Я знаю чуть больше твоего. Я не местный, не из Шерстинска. Пришел в город с того берега реки после полудня. Думал, что нашел спокойное местечко, где нет мутантов и желающих прострелить тебе башку…

Я рассказал все, что знал сам: про свою одиссею, про встречи с мутантами. Умолчал только о белой жемчужине, которая спасла мне жизнь.

– Значит, дочка скоро опять появится, живая, – прошептал он. – Я ее могу спасти.

– Ты сначала себя спаси. Это во-первых. А во-вторых, она уже будет другим человеком, с памятью и внешностью твоей дочери, но не ею. И там, рядом, будешь ты сам такой же. Кому она поверит – тебе или твоему двойнику?

– Разберемся, – махнул он рукой и повторил: – Разберемся. Теперь я точно выживу, есть у меня ради чего жить и бороться, только бы оказаться иммунным.