Книга: Государственность и Анархия - Михаил Бакунин

Работа в целом большая и местами скучная - тут исторический дискурс и отсылки, но если вам интересен раскол интернационала на эти два лагеря - вам будет интересно услышать взгляд Бакунина, представляющих анархо-коммунистов.

Значит, доколе Германия останется государством, несмотря ни на какие мнимо либеральные, конституционные, демократические и даже социально-демократические формы, она будет по необходимости первостепенною и главною представительницею и постоянным источником всех возможных деспотизмов в Европе.

Стоит обратить внимание на слово "деспотизм" и понять его в виде некой военной угрозы,ибо в тот период немецкий деспотизм выражался в захватнической политике.
Ещё один отрывок предрекает будущие события, что и произошли. После 1918 года с карты мира исчезли обе империи

Существование двух огромных империй друг подле друга влечет за собой войну, которая не может кончиться иначе, как разрушением или одной, или другой.

Вообще главной темой книги, по моему мнению,считается описание противоборства Германской и Российской империй. В этом отрывке Бакунин в очередной раз предсказал будущие события уже двадцатого века :

Война эта, повторяем мы, неизбежна, но она может быть отдалена, если обе империи сознают, что они еще недостаточно укрепились внутри, не довольно расширились для того, чтобы начать друг против друга войну решительную, борьбу на жизнь и на смерть. Тогда, хотя и ненавидя друг друга, они продолжают друг друга поддерживать, обменивать услуги между собою, причем каждая надеется, что она воспользуется лучше другой невольным союзом, приобретет больше силы и средств для будущей, неизбежной борьбы, – таково именно взаимное положение России и прусской Германии.

Книга имеет в себе и психологический анализ немецкого солдата и положения самой Российской империи во все общности. Пугающее точен психологический портрет немецкого офицера:

Для регулярной армии нельзя действительно представить себе ничего лучше немецкого офицера. Человек, соединяющий в себе ученость с хамством, а хамство с храбростью, строгую исполнительность с способностью инициативы, регулярность с зверством и зверство с своеобразною честностью, известную, правда, одностороннюю и даже худостороннюю экзальтацию с редким повиновением воле начальства; человек, всегда способный перерезать или перекрошить десятки, сотни, тысячи людей по малейшему знаку начальства, – тихий, скромный, смирный, послушный, всегда навытяжку перед старшими и высокомерный, презрительно-холодный, а когда нужно и жестокий в отношении к солдату; человек, которого вся жизнь выражается в двух словах: слушаться и командовать – такой человек незаменим для армии и для государства.

Данное предсказание сбылось, ибо руками этих самых офицеров в период Великой Отечественной войны было уничтожено 27 миллионов Советских граждан.
А теперь отрывок про Российскую империю, что как раз таки к началу  Первой мировой войны была совершенно не готова :

При первом шаге, лишь только сунете нос на немецкую землю, вы будете самым страшным образом разбиты наголову, и ваша наступательная война тотчас же обратится в оборонительную; немецкие войска вступят в пределы всероссийской империи.

Что и произошло при русском наступлении,которое окончилось крахом и самоубийством генерала Самсонова.
Вообще книга изобилует сотнями подобного рода "предсказаниями" тут есть предельно точный политический анализ будущих событий. В этом большая заслуга и большой недостаток книги. Видно, что Бакунин посредством описания всё нарастающей мощи государства, его централизации и угнетения масс, по моему мнению, упустил или умышленно не дал никакой концепции будущего анархизма. В его труде скорее было описание того, что есть, того что будет (а будет плохо), если весь пролетариат не совершит социальную революцию и не спасёт Европу от надвегающейся катастрофы. Действительно, сам концепт анархизма редко мелькал в тексте и терялся в этой гуще политического анализа и истории. За это я не мог поставить более высокой оценки этой книге.

А если и описывать моменты с упоминанием анархизма, то они весьма сильны в своей логичности, я бы сказал... Например этот отрывок в самом начале:

Федеральная организация снизу вверх рабочих ассоциаций, групп, общин, волостей и, наконец, областей и народов это единственное условие настоящей, а не фиктивной свободы, столь же противна их существу, как несовместима с ними никакая экономическая автономия. Зато они уживаются отлично с так называемою представительною демократией ; так как эта новейшая государственная форма, основанная на мнимом господстве мнимой народной воли, будто бы выражаемой мнимыми представителями народа в мнимо народных собраниях, соединяет в себе два главные условия, необходимые для их преуспеяния, а именно: государственную централизацию и действительное подчинение государя-народа интеллектуальному управляющему им, будто бы представляющему его и непременно эксплуатирующему его меньшинству.

Когда мы будем говорить о социально-политической программе марксистов, лассальянцев и вообще немецких социальных демократов, мы будем иметь случай ближе рассмотреть и уяснить эту фактическую истину. Теперь обратим внимание на другую сторону вопроса. Всякая эксплуатация народного труда, какими бы политическими формами мнимого народного господства и мнимой народной свободы она позолочена ни была, горька для народа. Значит, никакой народ, как бы от природы смирен ни был и как бы послушание властям ни обратилось в привычку, охотно ей подчиняться не захочет; для этого необходимо постоянное принуждение, насилие, значит, необходимы полицейский надзор и военная сила.

В чём же актуальность данного отрывка? Стоит взять за основу слово "представительная демократия", упоменавшегося в отрывке. В современном мире , почти всё большинство трудящихся СНГ требуют демократического управления, взамен правления авторитарного, что есть сейчас. Во второй части отрывка Бакунин объясняет простую истину, что всякое государство по умолчанию является институтом подавления, ибо есть основа частной собственности, которая порождает неравенство и последующую власть определённого меньшинства, не взирая на то,какие бы благие формы управления оно не принимало.
Собственно, в этом отрывке я повторил все сказанные слова Бакунина. Лучше него некто сказать и не сможет...

В настоящее время серьезное, сильное государство может иметь только одно прочное основание – военную и бюрократическую централизацию. Между монархиею и самою демократическою республикою существует только одно существенное различие: в первой чиновный мир притесняет и грабит народ для вящей пользы привилегированных, имущих классов, а также и своих собственных карманов, во имя монарха; в республике же он будет точно так же теснить и грабить народ для тех же карманов и классов, только уже во имя народной воли. В республике мнимый народ, народ легальный, будто бы представляемый государством, душит и будет душить народ живой и действительный. Но народу отнюдь не будет легче, если палка, которою его будут бить, будет называться палкою народной.

Рассуждая о нынешней действительности,современным людям стоит понять одну простую истину - не надо требовать каких-то благих правителей, царей-философов, демократии (как на Западе), а уничтожать саму эксплуаторскую основу - государство, что в силу своего естественного существования создаёт платформу неравенства и эксплуатации. И на последок...

Великая революция, ознаменовавшая конец XVIII века, выдвинула опять на первое, на первенствующее место Францию. Она создала новый общечеловеческий интерес, идеал полнейшей человеческой свободы, но только на  исключительно политическом поприще; идеал, заключавший неразрешимое противоречие, а потому и неосуществимый; политическая свобода без экономического равенства и вообще политическая свобода, т. е. свобода в государстве, есть ложь.

Вот уж точно нет. Бакунин был против теории, говорящей кому как жить. Его же вера в анархию основана на ненависти к государству:

Наука, самая рациональная и глубокая, не может угадать формы будущей общественной жизни. Она может определить только отрицательные условия, логически вытекающие из строгой критики существующего общества. <...> Таким же путем дошла она до отрицания самой идеи государства и государствования...

Но книга от этого хуже не становится. Я получил не то, чего ожидал, а именно объяснение политической ситуации 70-ых годов 19 века. Причем написанное живым, понятным языком. В рецензиях часто пишут, что читать эту книгу неподготовленным будет сложно, но как-то мне это не помешало. Да в тексте фразы такие как

Кто не читал достопамятного циркуляра Жюля Фавра...

встречаются с завидной регулярностью, но всегда либо по контексту понятно, что там было, либо Бакунин все разъясняет. Факт остается фактом - мне не разу не пришлось гуглить события, документы или людей. Для понимания политики вам быстренько расскажут историю континентальной Европы 19 века, с упором на Германию, как на важнейшее государство для этой самой истории на момент написания книги и как на главного врага Социальной революции. Пусть 20 и 21 века ставят свои условия, пусть часть прогнозов Бакунина не сбылась, его идеи о государстве не устарели. Вообщем читать можно, читать нужно, благо это не сложно.

Бакунин не отрицает характерные черты и особенности этносов, но считает, что чем меньше человек будет возиться со своим национальным, и больше — общечеловеческим, тем лучше. Славянофильство он вовсе высмеивает, считая, что славянское братство русскому народу навязывают, а сам народ нисколько о своём славянском происхождении не заботится, а иной раз и не подозревает.

Но будучи верным революционному принципу, Бакунин интересуется таким опытом во всех странах. Он рассматривает особенности и перспективы революции в Чехии, Польше, Франции, Германии, Латинской Америки... Бакунин, осуждённый на родине, уехал в Париж и стал революционером. Оттуда его отослали, что станет традицией в дальнейшем, и он продолжил кататься по европейским революциям и, как отмечают, на все опаздывал. Исключение составляет Дрезденская.

Германии, кстати, автор уделяет особое внимание. Как основной империалистической силе в Европе. Такой же является агрессивная Российская империя, способная принести в мир новые цепи.

Существование двух огромных империй, друг подле друга, влечет за собой войну, которая не может кончиться иначе, как разрушением или одной, или другой. Война эта, повторяем мы, неизбежна.

Вообще предсказания Бакунина любопытны:

Будет ли какая нибудь возможность остановить вторжение китайских масс, которые не только наводнят всю Сибирь, включая новые владения наши в центральной Азии, но перевалят и через Урал к самой Волге? Такова опасность, грозящая нам чуть ли не неизбежно со стороны востока

Особое внимание я уделяю «Прибавлению А». Бакунин против схем и теорий, «выработанных помимо народной жизни досугом буржуазных ученых» и милостиво предлагаемых ими «невежественной народной толпе». Он считает, что определять, какова будет по истине свободная жизнь, нельзя, если она будет достигнута, нельзя предсказать следующий день после социальной революции накануне. Поэтому автор так критикует тех, кто пытается это делать. Эти люди считают себя прогрессивным, революционным классом, но не готовы жертвовать выгодами и удобствами, слишком ценят свои холёные персоны. Автор анализирует опыт кооперативного движения, не отрицая его пользу, приходит к выводу, что это слишком мало, бесперспективно. Если кооперация не была успешна на Западе, обеспечить успех в России кажется ещё более невозможным.

Помнится, Маркс писал, что пролетарская революция должна начаться в развитых странах. Бакунин считает, что Россия — подходящая среда по обратной причине.

В русском народе существуют в самых широких размерах те два первых элемента, на которые мы можем указать, как на необходимые условия социальной революции. Он может похвастаться чрезмерною нищетою, а также и рабством примерным. Страданиям его нет числа, и переносит он их не терпеливо, а с глубоким и страстным отчаянием, выразившимся уже два раза исторически: бунтом Стеньки Разина и пугачевским бунтом, и не перестающим поныне проявляться в беспрерывном ряде частных крестьянских бунтов

Идейный народный идеал тоже в наличии. В чем он состоит? 1. Убеждение, что земля, вся земля, принадлежит народу; 2. право на пользование ею принадлежит не лицу, а целой общине, миру, разделяющему ее временно между лицами; 3. квазиабсолютная автономия, общинное самоуправление и вследствие того решительно враждебное отношение общины к государству. А что мешает? Три затемняющие черты, против которых и должен бороться деятель революции: 1. патриархальность; 2. поглощение лица миром; 3. вера в царя. Христианство автор находит не столь существенным препятствием. Революционер при возникновении вопроса прямо и честно должен заявлять, что он против религии, но это не основной его враг.

по нашему мнению, у нас в России этот вопрос далеко не представляет той важности, какую он представляет в Западной Европе

Суеверие и невежество народа не коренится в заблуждениях ума, оно произрастает из его нищеты, материальных страданий и в неслыханных притеснений. Патриархальность вот проиникла во все уровни русской жизни:

Деспотизм мужа, отца, а потом старшего брата обратил семью, уже безнравственную по своему юридически-экономическому началу, в школу торжествующего насилия и самодурства, домашней ежедневной подлости и разврата

Показательна позиция Бакунина в собственной семье. Его жена сбежала с итальянским революционером, а потом вернулась с ребёнком. Вновь сбежала и вернулась к законному мужу уже с 2 детьми. Оба раза Бакунин принимает ее и детей без особых попреков. Ему чуждо патриархальное чувство, чужд эгоизм; если он не не испытывает чувства собственности к земле, как он может иметь его к человеку. Высшим воплощением русской патриархальности, конечно, является царь. Отделённый от народа армией серафимов, херувимов, архангелов, ангелов шестикрылых и простокрылых чиновников разных мастей

Таким образом, воображаемый царь-отец, попечитель и благодетель народа помещен высоко, высоко, чуть ли не в небесную даль, а царь настоящий, царь-кнут, царь-вор, царь-губитель, государство, занимает его место. Из этого вытекает, естественно, тот странный факт, что народ наш в одно и то же время боготворит царя воображаемого, небывалого и ненавидит царя действительного, осуществленного в государстве

Но Александр, считает Бакунин, ускорил прозрение русского мужика. Царь знал, что он неволен, и дал ему такую неполноценную свободу. Теперь-то русский поймет, кто его настоящий враг. Помочь удостовериться в этой истине и есть цель революционной пропаганды. Помимо этого необходимо преодолеть разрозненность, показать крестьянину, что есть другие крестьяне, как и он, разумеющие. Бакунин обращается к тем, кто верит в то же, что и он. Призывает опираться на правду, отдаваться своему делу, только искренностью и деятельностью завоевывать доверие крестьян. И сам он не был человеком полумер. Его приковывали цепями к стене, надевали железный шар на ногу, помещали в крепости, из которых невозможно сбежать. Но никто не решался при этом убить, пытаясь передать эту заботу какому-нибудь другому правительству. Он был слишком чрезмерен даже для революционного правительства в Дрездене. В одной из баррикад при слишком неравных силах он предлагал: — повесить «Мадонну» Рафаэля на обратную сторону Баррикады: тогда они не посмеют стрелять, а если посмеют — будут опозорены в веках; — взорвать ратушу парламента: тогда новому правительству негде будет заседать; — спилить вековые дубы, чтобы хотя бы затруднить наступление. Немцы не пошли ни на одну из этих слишком для них радикальных мер. Предлагающий их русский потрясал и восхищал. Баррикаду расстреляли, а приговорённый к смерти Бакунин переходил от одних охранителей к другим, пока в итоге не сбежал из Сибири.