Текст книги "Плазмоиды"

Плазмоиды
Михаил Баранов

© Михаил Баранов, 2024

ISBN 978-5-0062-3795-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Все персонажи не вымышлены, все совпадения с реально существующими людьми ни… не совпадения».

Noize MC, песня «Ира».

«За таких как ты на небе стыдно творцу, на таких как ты смотреть противно отцу».

Псой Короленко, песня «Держи ум свой во аде и не отчаивайся».

«Пусть все существа будут счастливы».

С. Н. Гоенка

Меркурий.

От Солнца оторвался огромный протуберанец. Он был правильной круглой формы.

Если бы на Земле за ним наблюдали астрономы, то это вызвало бы их огромное удивление. Таких огромных протуберанцев не бывает.

Да и внутри его можно было бы разглядеть красивые сложные огненные структуры.

Но с Земли на Солнце никто не смотрел. Не было там астрономов. Не было людей вообще. Не было животных. Не было растений, не было микроорганизмов. Земля была пустая и безжизненная, были только скалы и древний океан.

С других планет Солнечной системы за протуберанцем тоже не наблюдали, и они были пустые и безжизненные.

Но это не значит, что за ним вообще никто не наблюдал. Наблюдали с самого Солнца.

Наблюдали с ожиданием и надеждой.

Протуберанец медленно направился к ближайшей планете, которую люди назвали бы Меркурий.

Теряя энергию, он еле заметно уменьшался в размерах.

Прошли дни прежде чем он достиг Меркурия. Когда это случилось, протуберанец слился с ним. Скалы начали плавиться и растекаться лавой, вокруг бушевали столбы огня.

Поверхность планеты расплавилась и закипела. Могло бы показаться, что это хаос и разрушение пришли на Меркурий.

Однако в расплавленной лаве начали появляться сложные красивые структуры. Сначала они были похожи на те, которые можно было разглядеть внутри протуберанца.

Потом лава начала застывать и это структуры все более и более стали похожи на машины и механизмы.

Когда эти механизмы полностью застыли, то начали что-то строить, создавать.

Однако все больше механизмов останавливались и переставали двигаться. Прошло много дней прежде чем последний механизм остановился. Надежды не оправдались…

На Солнце

Главный плазмоид всего Солнца Ётп плавно перетек на трибуну и начал речь:

«К сожалению наш проект, над которым долгие годы трудились лучшие наши умы, в очередной раз потерпел неудачу. Всем известно, что смысл жизни плазмоида в постоянном познании окружающего мира.

Наша главная беда в том, что плазмоид не может жить при температуре ниже 4000 кельвинов.

На поверхности Солнца 6000 кельвинов, здесь нам комфортно. Мы можем перемещаться в языках его пламени, там нам не очень комфортно, но там более 4000 и при желании мы можем там работать. Однако мы не можем улететь дальше.

Все попытки заканчивались гибелью плазмоида. А нам нужно перемещаться дальше, к дальним планетам, к другим звездам, другим галактикам, только так мы сможем продолжить познавать мир.

Чтобы переместиться дальше от Солнца нам нужны твердые структуры. Оболочка и механизм, который будет поддерживать термоядерное горение.

А тут все жидкое или газообразное. Твердые структуры можно создать только вне Солнца, а там никого нет.

Долгие годы мы искали способы создать механизмы, которыми мы могли бы управлять отсюда, но опять потерпели неудачу.

Механизмы из камня и металла быстро разрушаются или перестают слушаться нашего управления. Возможно это вообще неправильный путь. Мы будем думать, исследовать, пытаться, что нам еще остается. Попробуйте посмотреть шире, может не из металла и камня нужны нам помощники. Что еще есть вне Солнца?»

Рождение плазмоида

Договориться. Чтобы родился плазмоид нужно договориться, договориться каким он будет. Договориться на 100%.

Могут договориться 2 плазмоида. Тогда рождается обычный плазмоид. Если удалось договориться более 2-м плазмоидам, то рождается плазмоид с особыми талантами. Могут попытаться договориться 3 или более плазмоида, но это очень сложно. 4 или 5 почти невозможно. Никто не знает удалось ли договориться более 5 плазмоидам.

В попытке договориться плазмоиды проводят иногда годы и ничего не получается. Иногда получается сразу.

Есть особые места на Солнце, темные пятна. Плазмоиды прилетаю туда договариваться. На темных пятнах температура пониже, плазмоиды чувствуют себя поспокойнее, договориться легче. Откуда рождаются плазмоиды? Из плазмы.

В хаотическом потоке плазмы вдруг возникает упорядоченная структура необыкновенной красоты. Это похоже на чудо. Впрочем, любое рождение – чудо.

Над одним из темных пятен летали 5 плазмоидов. Необычных плазмоидов, с особыми талантами. У них было по 3 родителя.

Они задались целью родить великого плазмоида, того, который найдет способ вырваться их цивилизации с Солнца.

Договориться пытались много лет, но не получалось. На них смотрели со стороны и удивлялись.

Разве такое возможно сделать. Не лучше ли заняться основной страстью плазмоида – изучением мира, для чего это бесплодные попытки. Не удивительно, что договориться не удавалось. Они были разные.

Один плазмоид был переполнен любви, его звали Ёрк.

Второй плазмоид, Ёмш, его противоположность. Нет, не ненависть – противоположность любви у плазмоидов, для плазмоидов невозможна ненависть.

Суть любого плазмоида познание мира, нельзя с ненавистью познавать мир.

Противоположность любви у плазмоидов – справедливость.

Третий, Ёшк, плазмоид мастер юмора и общения.

Ничего особенного он не делал, но его присутствие заставляло чувствовать себя настолько комфортно и весело, что печали забывались. Да это близко к любви, если бы они с Ёрком были вдвоем, им бы легко было договориться.

Четвертый – логик, механик, Ёст. Он участвовал в создании тех энергетических структур, с помощью которых пытались создать механизмы из металла и камня на Меркурии. Логика близка к справедливости. Им с Ёмшем бы легко было бы договориться.

И пятый, Ённ, уравновешенное дитя многих талантов. Для него главное, чтобы не было сильного перекоса талантов в одном направлении, чтобы была гармония. Именно через него остальные 4 такие разные пытались договориться между собой.

Слова главного плазмоида донеслись до пятерки. Каждый понял неважность собственных принципов. «Пусть он будет каким угодно, но мыслит так, как еще никто не мыслил, находит самые нестандартные решения задач».

В этот момент огненный кристалл засиял над ними.

Он был не симметричный, но очень гармоничный. Пятеро почувствовали излучение любопытства от него. Для новорожденного плазмоида любопытство это все.

Родился новый плазмоид.

Смерть плазмоида

Плазмоиду почти невозможно умереть.

Его невозможно сжечь. Какая бы жара не была, плазмоида это не убьет. Для исследований некоторые плазмоиды путешествовали в недра Солнца, где миллион градусов и невредимые возвращались на поверхность.

Плазмоидов невозможно раздавить. Если вдруг твердый астероид упадет на Солнце, он не навредит ни одному плазмоиду. Камень пройдет сквозь плазмоида и плазмоид соберется в свою структуру. Структуру динамическую. Постоянно меняющуюся, но сохраняющую свою суть. Это похоже на движущуюся проекцию многомерного объекта на нашем трехмерном мире.

Объект один, но выглядит каждый момент времени по-новому. Плазмоиды не могут убить друг друга. Нет у них таких желаний. И если бы хотели, нет таких возможностей, они беспрепятственно проходят друг через друга. Они видят друг друга, общаются, но не могут нанести вреда.

Убить плазмоида может только холод. Там где нет огня, плазмоид разрушится, плазмоид живет в огне.

Ёкр был древний плазмоид. Он прожил миллионы лет и еще помнил то время, когда плазмоиды могли воспринимать только то, что находится на Солнце, ничего за ним плазмоиды не видели. Они не знали, что есть планеты, с трудом могли разглядеть звезды. Это было тяжелое время, познание – главное для плазмоида, но познавать мир было сложно.

Однако нашелся плазмоид, который все изменил, и за это все плазмоиды сделали его своим бессменным лидером. Его звали Ётп.

Ётп один из первых плазмоидов, рожденный четырьмя родителями, гений механики. Что за механика на Солнце? Механика движущихся огненных потоков жидкостей и газов.

Механизм из динамических потоков. Плазмоиды давно научились их делать. Но Ётп сделал что-то особенное. Телескоп. Он научил плазмоидов улавливать лучи пронизывающие все мироздание. Позже телескопы стали делать такие, что можно было разглядеть крупицу песка на далекой Венере или Земле.

Плазмоиды получили свою страсть. Они изучали Солнечную систему. Находили все новое и новое. Наступил рассвет цивилизации. Он продлился полмиллиона лет.

Но наступил предел. Солнечную систему плазмоиды изучили, не вылетая с Солнца. А дальние звездные системы чудо-телескопы видели плохо.

И плазмоиды загрустили. Стали искать способы путешествовать за пределы Солнца. Все попытки закончились безуспешно. Кто вылетал за Солнце, погибал, если быстро не возвращался. Воздействие протуберанцами на Меркурий не дало никакой пользы, механизмы если и удавалось создать, то они быстро ломались.

До других планет невозможно было достать сгустками плазмы. После полумиллиона лет некоторые плазмоиды, кому нечего было уже изучать, совсем загрустили.

Ёкр был один из них. Жизнь потеряла смысл. Надежда после последней неудачи была потеряна. Плазмоид направил всем слова прощания, попросил прощения, что не может больше быть никому полезен, что не оправдал чьих-то надежд и взлетел в отходящий от Солнца протуберанец.

Через несколько минут он растаял вместе с протуберанцем. Солнце накрыла грусть. Все плазмоиды почувствовали потерю. Лидер Ётп тоже почувствовал грусть, но он должен быть сильным. Он должен показать дальнейший путь.

«Плазмоиды!» – сказал он. «Сегодня у Солнца появилась надежда, родился уникальный плазмоид, у него 5 родителей. Помогите ему, окружите его нежностью, заботой, любовью».

Плазмоид задает вопросы

Плазмоид впервые осознал себя и начал осматриваться вокруг. Он увидел 5 существ, приятных существ.

– Кто вы?

– Мы твои родители, плазмоиды, мы любим тебя и сделаем так, чтобы тебе было хорошо.

– А кто я?

– Ты наш ребенок, тоже плазмоид, мы назвали тебя Ёцц.

– Где я нахожусь?

– Это Солнце, здесь мы живем, в центре Солнца вырабатывается тепло и перемещается на поверхность, на поверхности мы живем в этом тепле.

– А что за поверхностью?

– Холод и темнота, там мы не можем жить, там никто не может жить, для жизни нужно тепло, энергия, а там энергии очень мало и тепло быстро уходит.

– А я не верю, я думаю там можно жить, нужно только придумать как. Там что-то есть кроме пустоты?

– В основном пустота и маленькие объекты, но это не плазма, это чужеродные нам вещества, твердые или текучие, мы зовем их планетами.

– А я вижу там что-то яркое, что это?

– Далекие звезды подобные нашему Солнцу. Они так далеки, что плазмоидам никогда не достичь звезд.

– А я не верю, я придумаю способ… А на звездах живут другие плазмоиды?

– Нет мы передавали туда сигналы, но ни откуда не получили ответа.

– Что это за сигналы?

– Лучи Солнца, часть лучей мы можем собрать в очень тонкий пучок (лазер) и передавать не постоянно, а прерывисто. Такие лучи достигают звезд. Если бы там были плазмоиды, то они бы прочитали эти лучи и ответили бы нам такими же, но это не происходит. Мы передали лучи на миллионы звезд, но ответа нет.

– А планеты. Как вы их видите? Они же такие темные и совсем не излучают света, их совсем не видно.

– Великий лидер Ётп изобрел телескоп, им мы можем видеть планеты, но только недалекие, планет у звезд нам не видно.

– Зачем живет плазмоид?

– Это знает только Великий Бог, создатель первых плазмоидов, он дал нам путь и смысл нашего существования. Наш путь постоянно узнавать новое, и мы обращаемся к Богу в молитвах, чтобы он не останавливал этот процесс и давал нам новые и новые объекты для изучения. Без новых знаний плазмоиду очень плохо.

– Какая самая большая преграда на пути к знаниям?

– Холод и темнота. Мы не можем преодолеть ее. Мы не можем воздействовать на объекты там. Мы нашли только один способ. Запускать куски Солнца (протуберанцы) на ближайшую планету Меркурий и пытаться там создать механизмы, которыми мы потом будем управлять лазером. На подготовку одного протуберанца уходят десятилетия или столетия, протуберанцы все сложнее, но результата нет, механизмы если и работают, то очень недолго.

– Я найду другой способ.

Исследования плазмоида

Прошли годы. Плазмоид Ёцц путешествовал по Солнцу, общался с его обитателями. Он видел создателей телескопов, которые могли улавливать далекие лучи. Он нырял в недра Солнца и убедился, что большая температура и давление не приносит ему вреда.

Все ему помогали и рассказывали о своей жизни.

– Что же нагревает Солнце? – спросил он.

– Водород соединяется в более сложные атомы гелия, при этом выделяется огромного количество энергии.

– Много ли водорода в Солнце?

– Очень много.

– Почему же водород не соединится сразу весь и не выделится сразу вся энергия одновременно, что его сдерживает?

– Водород может соединяться только при очень большом давлении. Как только в каком-то месте внутри Солнца возникает такое давление, водород начинает соединяться. Выделяется энергия, которая расширяет вещество, из-за расширения давление снижается, и реакция прекращается. Потом наступает снова цикл сжатия, и реакция возобновляется. Бесконечное чередование циклов приводит к равномерному выделению энергии. Великий Бог сделал такой процесс, чтобы плазмоиды могли жить на Солнце.

– Но где он?

– Мы не знаем, мы ищем его. Мы пока его не нашли, но видим его великую мудрость в создании мира и чувствуем его любовь и заботу.

Ецц поднимался в верхние слои атмосферы Солнца. Там было холодно и темно, чуждое, враждебное место. Еще выше все выглядело совсем ужасно.

Как нам преодолеть эту огромную бездну холода. «Но Бог не дает задач не по силам», вспомнилась когда-то услышанная фраза учителей.

Венера

– Почему мы всегда пытаемся воздействовать на Меркурий, там только камни, есть же другие планеты с намного более сложным строением? – Спросил Ёцц великого лидера Ётпа. Например, Венера, моря серной кислоты, атмосфера, облака.

– Только до Меркурия мы можем достать протуберанцами, дальше они просто тухнут.

– Но протуберанцы разве это единственное что мы можем?

– Лазерные лучи, но то, что они могут, это небольшие воздействия.

– Что еще?

– Если очень постараться, то мы можем создать быстрые потоки элементарных частиц, электронов, протонов и нейтронов, или даже ядер гелия, мы их называем гамма-лучами. Но смысл? Эти лучи такие тонкие, что воздействие будет микроскопическое. Даже если мы сможем что-то создать, то не увидим это даже с самый лучший телескоп, а тем более не сможем этим управлять.

– Великий Ётп, ты же знаешь, я создан таким, чтобы ставить под сомнения все догмы. Может не нужно нам видеть то, что мы создадим, и не нужно управлять, какое-то время не нужно.

– Но все, чем мы не управляем, быстро разрушается. Например, устройства на Солнце, телескопы, лазеры и другие, плазмоиды их держат своей энергетикой. Как только отпускают, то потоки раскаленных газов разрушают их.

– Это догма, это так на Солнце, но может быть не так вне его. К тому же не все, чем мы управляем, разрушается, есть одно исключение.

– Что это за исключение?

– Это исключение мы сами, сами плазмоиды, нами никто не управляет, но мы не разрушаемся.

– Уж не хочешь ли ты Ёцц создать на Венере подобных плазмоидам существ?

– А почему нет?

– Находясь от них на миллионы километров, ну-ну, безрассудная идея. Даже здесь рождение плазмоида – это великая тайна. Понятно, что никто даже подумать не мог о такой идее. Только ты, разрушитель догм, мог до такого додуматься, попытайся, только не особо долго, мне жалко твое время.

– А я считаю, что у меня получится, – сказал Ёцц и принял вид замысловатого узора, который является эквивалентом радостной хитрой улыбки.

Первое творение

По указанию Ётпа создали специальные устройства. Работами руководил Ёцц. Это был телескоп особого разрешения, способный увидеть мельчайшие частицы на удалении миллионов километров на Венере.

Еще плазмоиды создали мощный лазер. Но не в мощности была его главная суть. Была возможность с помощью этого лазера давать любой прерывистый сигнал и менять как угодно частоту излучения.

Были также созданы генераторы бета и гамма частиц со свойствами такими же, как у лазера.

Через несколько лет все было готово. Ёцц залез в одно из самых темных пятен на Солнце, там спокойнее и мысли яснее, прикоснулся к системам управления приборами и начал творить. Он долго посылал на Венеру разные сигналы и наблюдал, что получается. Конечно, как и предсказывал мудрый Ётп, ничего не получалось.

Проходили годы и десятилетия. Чем занимался Ёцц было уже никому не интересно. Все стали о нем забывать. Но Ёцц не сдавался.

Он помнил, как его учили в раннем детстве учителя: «Количество рано или поздно должно перерасти в качество и тогда будет что-то принципиально новое».

Наконец через много десятков лет Ёцц позвал Ётпа.

– Посмотри на это, – сказал Ёцц и указал на телескоп. Ётп увидел в телескоп тончайшую нить. Нить была скрученная.

Нить медленно росла, удлинялась.

– Что это?

– Мое творение.

– Это выглядит ужасно. Ты хотел сделать что-то подобное плазмоиду. Где же красота и гармония плазмоида? Из чего ты это сделал?

– Основа нити – кремний. Кремний выстраивается в цепочки. К каждому атому цепочки прикрепляются атомы серы или водорода. После долгих экспериментов мне удалось подобрать сочетание серы и водорода таким образом, что они выхватывают из окружающий среды другие атомы кремния и ставят их в конец цепочки, потом еще и еще и цепочка удлиняется.

– И долго она будет удлиняться?

– Пока не долго.

Тут нить что-то встряхнуло, она разлетелась на части. Части стали раскручиваться и исчезать.

– Это все что ты добился за десятки лет? Но в чем смысл этой нити? Разве она похожа чем-то на плазмоида?

– Да это все. Но жизнь плазмоида долгая, я буду дальше стараться. Самое худшее для плазмоида это отсутствие новой информации. Согласись, мы сегодня увидели что-то новое, – сказал Ёцц и улыбнулся.– Чем оно похоже на плазмоида? Почти ничем. Но плазмоиды рождают себе подобных. И эта нить создает следующие куски своей цепи, подобные предыдущим. Это пока все, но это только первый шаг.

Второе творение

Ёцц возобновил свои попытки создать стабильные нити. Он постоянно посылал на Венеру лучи. Провел миллионы экспериментов.

Постепенно с помощью этих лучей он научился присоединять к цепочкам кремния кроме серы и водорода атомы других веществ: азота и кислорода.

Пробовал делать цепочки из углерода, но они разрушались намного быстрее, чем из кремния. Для углеродных структур температура Венеры 450 градусов была слишком велика. Постепенно он научился создавать нити все стабильнее, и нити все быстрее выхватывали атомы из окружающий среды.

Однако рано или поздно происходило какое-то механическое воздействие. Нить разрывалась на части, и на местах разрыва начинался процесс разрушения кусков нити.

Переход количества в качество наконец произошел. При очередной попытке Ёцц создал не однородно-равномерную нить. В нити через равномерные промежутки находились менее прочные зоны. При механическом воздействии именно в этих зонах происходили разрывы. Эти зоны были сделаны таким образом, что при разрыве в них, они превращались в активные концы нити, способные тоже присоединять атомы кремния. Процесс был запущен. Одна нить распалась на две.

У каждой новой нити оказалось 2 активных конца. На каждом из этих концов шел рост. Потом нитей стало четыре, восемь и количество продолжало увеличиваться.

Прошло несколько дней. Ёцц посмотрел в телескоп на Венеру, на ту зону с которой он работал раньше. Там было множество нитей. Нити были разной длины.

Все они пытались удлиниться, выхватывали из окружающей среды атомы. Иногда атомов не хватало, а нитей было слишком много, и тогда атомы выхватывались их соседних нитей. Происходил постоянный процесс борьбы за ресурсы.

«Да я сделал это, создал что-то стабильное, постоянно обновляющееся, вне Солнца, но что дальше? Как это поможет нам? Я не могу управлять этими нитями. И я не могу дать им разум подобный нашему.» – Подумал Ёцц.

Он принял круглую форму эквивалентную у плазмоидов грусти и улетел в дальней конец Солнца размышлять. Год прошел в раздумьях. Через год великий Ётп призвал к себе Ёцца.

– Посмотри в телескоп. – Сказал Ётп. – В самый обычный телескоп, не телескоп суперразрешения. Посмотри вот здесь была гора, ее больше нет. А вот самая большая гора Венеры, посмотри, она стала меньше, она разрушается.

– Да это мои создания. Их стало слишком много, и я их сделал слишком агрессивными. Они преобразуют в себя все, до чего дотянутся. Ими невозможно управлять. В них нет разума. Они разрушительны для Венеры, а для нас они бесполезны. Да это моя ошибка, но не ошибается только, тот кто ничего не делает. Я буду думать и может быть придумаю что-то другое.

Пришло еще несколько лет. Венера стала круглой, идеально круглой. Наблюдатели подумали бы, что она покрыта жидким океаном, поэтому она такая круглая, но там не было ни волн, ни штормов. Она была ни жидкая и ни твердая. Вся ее поверхность была из множества микроскопических нитей. Нитей, жадно ищущих ресурсы и пожирающей соседей. Иногда на Венеру падал метеорит, и он был за несколько минут разобран на атомы и превращен в ту же структуру нитей.

К Ёццу прилетел Ёрк, первый из его родителей, переполненный любви.

– Привет сын. Я слышал о твоих экспериментах и о твоих неудачах. Кажется, я знаю в чем твоя ошибка. Твой подход механистичен. В твоих создания ни капли любви. Поэтому они все разрушают.

– Как же я сделаю, чтобы в микроскопических нитях была любовь? Разве это реально?

– Думай, Бог не дает испытания не по силам.