Текст книги "Легендарные герои военной разведки"

После такой чистки в восточном управлении практически не осталось офицеров со знанием турецкого языка. Вот тогда в кадрах и вспомнили о Калинине. Из 1-го европейского управления он был переведен в восточное управление, на турецкий участок. Только через три года Валерий Петрович вернется в свое 1-е управление на швейцарский участок и займется женевской резидентурой.

«Предлагаю 100 тысяч долларов…»

Три года Калинин проработал в центральном аппарате, и в 1966 году ему предложили убыть в длительную командировку в Бельгию. Штаб-квартира НАТО переехала из Парижа в Брюссель, и, естественно, советская военная разведка отреагировала на это событие. Командование ГРУ приняло решение укрепить состав брюссельской резидентуры. Запросили визу. Однако Калинину было отказано. Судя по всему, американцы помнили его еще по Греции, и им очень не хотелось, чтобы этот энергичный «дипломат» обосновался под боком у главного НАТОвского штаба.

Что ж, отказ есть отказ. Пришлось продолжить работу в Центре. Однако он верил, наступит и его время вновь выехать за рубеж и заняться «живой» оперативной работой.

Но ему вновь не повезло. На Западе вышла книга Баррона о КГБ, в которой автор зачислил Валерия Калинина в сотрудники Комитета госбезопасности.

К большому сожалению, эта книга стала настольной для отдела кадров ГРУ. Теперь офицеры, названные в книге, считались не перспективными, поскольку были «засвечены» и принадлежность их к разведке установлена. И это якобы создавало условия для их компрометации.

Более того, нередко они слышали упреки, мол, за рубежом работали недостаточно скрытно, конспиративно, вот и «засветились».

Что можно сказать по этому поводу? Подобные рассуждения были по меньшей мере странными. Откровенно говоря, выяснить принадлежность к разведке того или иного сотрудника посольства, торгпредства или какой-либо другой организации, работающей в стране пребывания, не так уж и сложно. Жизнь и организация деятельности офицеров разведки, работающих «под крышей», обусловлена несколькими устойчивыми признаками. И о них прекрасно известно местной и американской контрразведке.

Прежде всего офицер назначается на должность, которую занимал его предшественник. А он уже мог быть известен КРО как сотрудник спецслужбы. Тут, разумеется, возможны варианты. Представили, что на сей раз разведчик занял иную «крышевую» должность. Сделать это не просто, но спецслужбам вполне по силам. Но остается еще несколько признаков, по которым КРО вычисляет разведчиков.

В ту пору «крышевики» старались в первый же год приобрести автомобили. Служебные машины для рядовых сотрудников выделялись крайне скупо, а без авто за границей работа разведчика просто невозможна. Опять же они имели возможность пригласить «нужного» иностранца в ресторан. Обычные посольские или торгпредовские служащие такой роскоши позволить себе не могли.

Вечером, в конце рабочего дня, когда все покидают посольство, офицеры разведки, как правило, остаются там или приезжают из других офисов. Им надо написать отчет, встретиться с резидентом.

Так что и без подсказки Баррона контрразведка, думается, знала своих «клиентов». Более того, с горечью надо признать, что американские спецслужбы умело использовали подозрительно болезненное отношение руководства разведки к появлению фамилий наших сотрудников в иностранной прессе. Таким образом, американцы компрометировали наиболее активных, энергичных, и доставлявших им много хлопот советских офицеров.

Словом, в таких условиях ждать близкого выезда за границу не приходилось. Калинин упорно работал на своем швейцарском участке, осваивал французский язык и, несмотря ни на что, готовился к будущей командировке.

Это время наступало еще через три года, в 1969-м. Судьба Калинина была решена. Работать предстояло на своем «родном участке», в нейтральной Швейцарии, в Женеве, в представительстве СССР при ООН и других международных организациях.

Руководство военной разведки придавало работе швейцарской резидентуры большое значение. Хотя, казалось, чем может заинтересовать Советский Союз эта маленькая, нейтральная страна. Она не входила ни в какие военные и политические союзы, на ее территории не размещались НАТОвские объекты и штабы. Все так. Но в Женеве располагалось множество различных международных организаций – отделения Организации Объединенных Наций, Международная организация труда, Всемирная организация здравоохранения, Международная организация Красного Креста и другие. Кроме того, в Женеве постоянно проходили многочисленные международные конференции и форумы, промышленные выставки. Город был центром проведения как официальных, так и неофициальных консультаций по политическим и экономическим вопросам. Это создавало благоприятные возможности для ведения разведки с территории Швейцарии третьих стран, и в первую очередь, стран НАТО.

Здесь располагались также издательства и представительства ведущих западных и американских журналов, освещавших оборонную политику США, стран НАТО, публиковавших информацию по крупным западноевропейским фирмам, производящим вооружение и военную электронику.

Такое уникальное положение Женевы в конфигурации политических, экономических и военных организаций давало возможность нашей разведке уделить особое внимание добыванию научно-технической документации, образцов военной техники для советского ВПК.

Забот и хлопот хватало. Приходилось работать как по «крышевой должности» в качестве второго секретаря представительства, так и по оперативной линии. Калинин курировал несколько организаций – Комитет по стандартизации, Международный союз электроники, Всемирную организацию интеллектуальной собственности. Сам напросился потрудиться в Комитете по разоружению.

В обязанности Калинина входила встреча советских делегаций, прибывших в Женеву, информирование главы делегации о всех изменениях и проблемах в международной организации, позиции руководства и ее членов по обсуждаемым вопросам. Разумеется, Валерий Петрович принимал самое непосредственное участие в заседаниях на правах члена советской делегации.

Вся эта работа помогала легендированию разведывательной деятельности.

Так, участие в протокольных мероприятиях и контакты с членами делегаций позволяли устанавливать Калинину знакомство с потенциально интересными для разведки людьми и поддерживать с ними связь на официальной основе.

В отличие от технических организаций, среди членов комитета по разоружению, и особенно в американской делегации по СНВ, доминировали сотрудники спецслужб. Особенно это чувствовалось во время приемов. Если Калинин заводил разговор с кем-то из членов делегации, рядом тут же появлялся «третий лишний».

Сотрудники американских спецслужб таким образом не только старались обеспечить безопасность членов делегации, но и активно работали против советских дипломатов, пытаясь склонить их к сотрудничеству. Не избежал такого «подхода» и Калинин.

Однажды на встрече во Дворце наций, в перерыве между заседаниями, в кафетерии, к столику, за которым находился Калинин, подсел американский дипломат. Они знали друг друга, встречались не впервые, более того, американец был известен в резидентуре как работник ЦРУ. Именно поэтому подобного поворота в общении советский разведчик не мог предположить. Американец напрямую предложил Калинину установить более тесные контакты. «Мне нужна определенная информация, – сказал он. – Оплата – сто тысяч долларов. Сами понимаете, это довольно крупная сумма».

Валерий Петрович согласился: сумма действительно большая. Но в Москве с такими деньгами делать нечего, да он и не нуждается в них. «В свою очередь у меня встречное предложение, – ответил Калинин. – Плачу вам ту же сумму за сотрудничество со мной. Сами сказали – сумма серьезная, на нее купите виллу на берегу Атлантики, ну или шикарную квартиру в Нью-Йорке. По рукам!»

Судя по перекошенной физиономии, предложение американцу не понравилось. Не допив кофе, он встал и покинул зал.

Потом в ходе анализа этого случая в резидентуре разведчики пришли к выводу, что никаких компрометирующих материалов на Калинина у американцев нет, и это был лишь пробный шар, авось, русский клюнет. Не клюнул. Больше американец с Калининым не заговаривал.

Женева была поистине перекрестком тех самых дорог, где неожиданно можно было добыть информацию стратегического характера. Так, один из руководителей европейского отделения влиятельного американского журнала, добрый знакомый Калинина, представил его одному из достаточно крупных деятелей демократической партии. Тот прилетел по делам в Женеву.

Беседа сложилась удачно, судачили все больше о делах политических. Господин демократ сказал, что в американском политическом истеблишменте зреет недовольство политикой президента Никсона и что тот в ближайшем будущем может сложить свои полномочия.

Калинин не замедлил предположить, что в этом случае пост президента США займет вице-президент. Но американец не согласился. Он сказал, что в силу некоторых обстоятельств нынешний вице-президент уйдет раньше Никсона. А его место займет Форд. Он и станет следующим президентом США.

Это было весьма интересное и неожиданное суждение, и Валерию Петровичу оно показалось несколько фантастичным. Разумеется, Калинин доложил о разговоре резиденту. Вместе посмеялись над странным пророчеством американца. Каково же было их удивление, когда пророчество сбылось.

Такова Женева. Из ее коридоров вполне можно было следить за перипетиями американской политической кухни. Были бы источники.

И такие источники существовали. К сожалению, о них пока рано говорить, но можно лишь отметить, что на связи у Калинина находились агенты в представительствах некоторых американских и германских компаний в Цюрихе, производящих военную продукцию. На юге страны, в Лугано, были установлены тесные контакты с представителями итальянских фирм, производящих аппаратуру связи для стран НАТО.

В Базеле в ближайшем окружении главы чехословацкой эмиграции в Швейцарии тоже работал наш человек. Он давал информацию о планах и действиях эмиграции после ввода наших войск в Чехословакию в 1968 году.

Калинину так же был передан на связь один из наших источников – посол иностранного государства. Разница в положении Валерия Петровича и его информатора оказалась весьма существенной: он – 2-й секретарь, тот – полномочный представитель.

Встречи приходилось проводить в городе, на конспиративной квартире. А это требовало немало времени. Информация носила устный характер, а встречи – форму длительных бесед.

Вскоре у них установились дружеские отношения и посол откровенно делился информацией по интересующим Центр вопросам.

Однажды, когда посол уезжал в отпуск на Родину по указанию резидента Валерий Петрович должен был провести с ним внеочередную встречу, чтобы передать агенту вознаграждение.

На маршруте движения Калинин заметил подозрительную машину. Проверка не оставила сомнений: это был автомобиль наружного наблюдения контрразведки. Срывать встречу не хотелось, тем более что прежде он дал понять агенту: руководство готовит для него подарок.

Контрразведчики находились в малолитражном автомобиле «фольксваген», а у Калинина «под седлом» был мощный «форд». Город он знал хорошо, и ему не составило труда оторваться от слежки и провести встречу.

После возвращения и доклада резидент оценил действия Калинина как неверные. Он считал, что в сложившейся обстановке надо было отказаться от встречи. «Контрразведка не простит тебе побега», – заключил в конце разговора резидент.

Так и случилось. На следующий день, с утра, у ворот дома, где жил Калинин, дежурила машина «контриков». Они плотно «водили» его целую неделю, таким образом выключив из оперативной работы. Пришлось отложить встречи с агентами, тем более с выездами в другие города.

Психологическое напряжение – постоянный спутник разведчика. Вот, к примеру, тайниковые операции, которые часто приходилось проводить Калинину. Ценные агенты ГРУ приезжали в Женеву, и закладывали свою информацию в небольших контейнерах в тайники. По разработанной системе они ставили сигнал о закладке и номере тайника.

Задача Калинина состояла в том, чтобы найти сигнал в установленном месте и с соблюдением чрезвычайных мер предосторожности найти тайник, изъять контейнер, доставить его в резидентуру. Срывов в проведении операций не было.

Задания Центра могли быть разными, порою самыми неожиданными, и казалось бы, далекими от разведзадач ГРУ. Такую весьма оригинальную задачу пришлось решать и Валерию Петровичу. А состояла она в том, чтобы под прикрытием легенды изучить банковскую систему Швейцарии. Пришлось познакомиться поближе с одним из директоров швейцарского банка. В ходе дружеского общения удалось выяснить многие вопросы: порядок открытия номерного счета, перевода денег в другие страны.

Директор признался, что он может открыть номерной счет, но должен знать лицо, его открывающего, финансовые возможности, источник наличия денег, семейное положение, недвижимость, страховку, финансовое состояние жены и детей, и даже посещает ли этот человек церковь.

Новый знакомый заверил Калинина, что это данные конфиденциальны и их будет знать только он, директор банка. К тому же все финансовые операции будут осуществляться анонимно, под присвоенным номером.

Удалось так же выяснить, что в некоторые страны денежные средства могут переводиться без указания отправителя и предъявления документов. Кстати говоря, эта возможность будет использована Калининым для перевода денег людям, живущим в западных странах.

Оперативное задание не прошло даром. Калинин настолько заинтересовался швейцарской банковской системой, долго работал над сбором материала, что вскоре почувствовал: готов засесть за диссертацию по этой проблеме.

В 1972 году тема его диссертации была представлена в один из институтов Академии наук СССР. Однако планам Валерия Петровича не суждено было сбыться.

В октябре 1973 года он прибыл в Москву и получил назначение в центральный аппарат ГРУ старшим швейцарского участка. На диссертацию просто не хватило времени.

О том, насколько удачна оказалась работа военного разведчика Валерия Калинина в Швейцарии, говорит высокая награда, которой он удостоился после возвращения в Советский Союз из длительной командировки. Ему был вручен орден Красного Знамени. Награждение состоялось в ноябре 1973 года.

Каток «холодной войны»

Служба в разведке имеет одну специфическую особенность: нередко прошлое – давнее или не такое далекое возвращается к сотруднику словно бумеранг. Чаще этот бумеранг приносит неприятности и больно бьет по авторитету и карьере офицера.

Нечто подобное пережил в августе 1976 года и капитана 1-го ранга Валерий Калинин. Он был уже начальником направления в Центре, и резидентура в Женеве напрямую замыкалась на него. Да и сам он отдал этой резидентуре почти пять лет своей жизни, и потому считал ее родной.

Пришло сообщение, которого, откровенно говоря, не ждал никто. В Швейцарии арестовали начальника ПВО страны бригадного генерала Жан Луи Жанмера. Его обвиняли в шпионаже в пользу Советского Союза, якобы он передал нашей разведке мобилизационные планы, сведения о дислокации швейцарских вооруженных сил.

Обвинение было столь нелепым, что поначалу никто не хотел верить в него. Да, многие, кто работал в стране, знали генерала Жанмера, как впрочем и других генералов и офицеров швейцарской армии. Швейцария – маленькая страна, и армия у нее такая же. Военная разведка Советского Союза никогда не работала против этой страны. О каких сведениях по дислокации частей могла идти речь. Они были известны давно и всем. Зачем Жанмеру было их продавать, да и кто бы их купил?

И тем не менее военный трибунал города Лозанны приговорил Жанмера к 18 годам тюремного заключения.

Здесь, в Советском Союзе всем было ясно – это грубая провокация, направленная на обострение советско-швейцарских отношений, на создание атмосферы вражды и ненависти к советским официальным учреждениям в Швейцарии.

В прессе Запада развернулась настоящая антисоветская вакханалия вокруг дела Жанмера. Обычно разведки, в том числе и советская, старались не комментировать подобные события. Но тут руководство ГРУ приняло беспрецедентное решение – ответить в прессе и проинформировать советскую и международную общественность о том, что генерал Жанмер никогда не сотрудничал с нашей военной разведкой и не передавал какие-либо документы.

Идея подобного ответа принадлежала Валерию Петровичу Калинину. Ему удалось убедить руководство сначала управления, а потом и Главного управления снять печать молчания и заявить, что в Швейцарии проходит судилище над невинным человеком. Были подготовлены статьи, разоблачающие антисоветскую подоплеку «дела Жанмера» и доказывающие его невиновность. АПН по своим каналам разослало эти материалы в зарубежные страны. В феврале 1977 года в «Литературной газете» также была опубликована статья «Что скрывается за «делом Жанмера».

«В ходе развернувшейся кампании, – писал автор, – было сделано все, чтобы убедить общественность: невозможное – возможно. В качестве доказательства приводился такой (единственный) факт: Жанмер в 1962–1964 годах был знаком с советским военным атташе полковником Денисенко, встречался с ним на приемах в посольстве, а также вне посольства, в кафе, например, оба полковника (Жанмер тогда еще не был генералом) сидели за столиком вместе со своими женами, а иногда полковники даже заходили друг к другу в гости».

Сегодня, почти через полвека после тех событий, подобные обвинения читать по меньшей мере смешно. Наверное, современный молодой человек, пусть в России или Швейцарии, даже не поймет, о чем идет речь. Ну, встречались, сидели за столиком в кафе, гостили друг у друга. Какое же в том преступление?

Оказывается, в те годы подобного было достаточно, чтобы обвинить генерала в шпионаже.

Остается добавить, что главными уликами, представленными на процессе, оказались «подарки» Денисенко Жанмеру (надо думать, за его «шпионскую деятельность») – рекламные проспекты Москвы и Ленинграда (где генерал никогда не был), этикетки от русской водки и запонки, предположительно советского производства. Ну что тут скажешь? Оторопь берет. И эти господа нас учили демократии?!

Подобные вопросы задавал себе и военный разведчик Калинин. И не мог смолчать. Существовала и другая точка зрения: как всегда, не высовываться. Мол, о чем тут говорить: швейцарцы, судя по всему с чьей-то подачи, обвинили своего генерала и посадили в тюрьму. Что нам до генерала Жанмера? Плюют в нашу сторону? Да, не впервой. Привычные уже.

Но Валерий Петрович рассуждал совсем по-другому. Да, было тут и за державу обидно, но главное, искренне жаль человека, который попал под каток «холодной войны» только за то, что посмел по-доброму относиться к нашей стране и общаться с советским военным атташе.

…Вообще 1977 год был богатым на события. В конце года командование ГРУ приняло решение вновь направить Калинина в Швейцарию, уже в качестве руководителя разведаппарата. Он прошел все согласования и в начале следующего 1978-го был представлен на выездную комиссию. Однако случилось непредвиденное. Ему сообщили, что в Женеву поедет другой офицер.

Откровенно говоря, ситуация сложилась далеко не ординарная. Калинин понимал: подбор кандидатур на должность резидента – дело архиважное. Решение принимается руководством военной разведки, и если в одночасье все переменилось, стало быть, вмешался кто-то посильнее и повыше. Но кто?

Ответ нашелся достаточно быстро, когда Калинин узнал фамилию офицера, которому предстояло занять его место в Женеве. Звали его Борисом Александровым. Личность в ГРУ известная, только не своими делами, а родством с помощником генерального секретаря ЦК КПСС – Александровым.

В разведку он пришел из отдела административных органов ЦК, об оперативной работе мало что знал. За рубеж не выезжал. По характеру был груб и деспотичен, среди подчиненных не терпел людей самостоятельных и инициативных. Однако, зная его родство с помощником генсека, в ГРУ Александрова терпели.

Словом, Калинина сняли с планируемого выезда в Женеву и резидентом туда отправился генерал Борис Александров.

Потом началось самое интересное. Валерий Петрович Калинин вспоминает об этом так.

«Начнем с того, что в ту пору в женевской резидентуре проходил службу капитан Резун. Резидент Александров превратил Резуна в адъютанты. Тот развозил его жену по магазинам, в туристические поездки по стране.

У Центра были подозрения по поводу Резуна. Мы опасались, что после отъезда прежнего опытного резидента Александров вряд ли в состоянии оценить характер отношений молодого советского офицера и матерого англичанина Фурлонга, который оказался в два раза старше Резуна. Уже тогда Центр практически был уверен, что Фурлонг является сотрудником британской секретной службы или привлечен ею к сотрудничеству.

В мае Москва дала указание Борису Александрову прекратить встречи Резуна и Фурлонга. Но резидент указание не выполнил. Более того, как выяснилось позже, Резун сам просил Александрова отправить его в Москву. Однако резидент и слушать не стал офицера и просто выставил из кабинета. А 10 июня Владимир Резун, его жена и двое детей исчезли при невыясненных обстоятельствах. Через две недели швейцарские власти сообщили, что Резун находится в Англии.

Дальнейшее широко известно. Повторять не стану. Скажу только, что после всего случившегося у меня состоялся разговор с начальником внешней контрразведки КГБ генерал-майором Калугиным. Выяснилось, что его управление никакими данными по делу Резуна не располагает и его уход для контрразведки стал полной неожиданностью.

Для локализации возможных последствий предательства Резуна, резидент Александров был возвращен в Москву. Отозван из отпуска и убыл в Женеву зам резидента полковник Ловчиков. Через некоторое время туда же вылетел начальник управления генерал-лейтенант Борис Дубович.

Благодаря срочным и во многом экстраординарным мерам, предпринятым генералом Дубовичем и полковником Ловчиковым, ни один из агентов женевской резидентуры не был раскрыт контрразведкой.

После ликвидации опасности расширения последствий предательства Резуна был проведен «разбор полетов»: строгий выговор получил я и предыдущий резидент, который давал положительные заключения по работе предателя в прошедшие годы».

Разумеется, как начальник направления, ответственный в том числе и за работу женевской резидентуры, Калинин проанализировал причины предательства. Хотя, конечно же, не мог предположить, сколь успешно в последующие годы отработает свои «тридцать сребреников» Резун. Поскольку сотрудником он был молодым, к работе с серьезной агентурой и документами его не допускали, вряд ли его хозяева удовлетворились теми крохами со стола ГРУ, которые собрал для них предатель. Но последующими книгами, которые издавались в России, Резун несомненно порадовал тех, кто вербовал его и вывозил в Англию. Затраты спецслужб он отработал сполна.

Потом много раз за тридцать с лишним лет Валерий Петрович будет возвращаться в мыслях в те годы и просчитывать заново – где они оступились, какие совершили ошибки. Тем более что ему, как никому другому, пришлось горько расплачиваться за эти ошибки.

Прежде всего, Центр и резидентура неверно оценили характер взаимоотношений Резуна и Фурлонга. Наша разведка недооценила возможность встречной оперативной разработки со стороны опытного сотрудника спецслужбы Великобритании. В общем, слабаком оказался Резун в сравнении с Фурлонгом. За спиной у него только теоретическая подготовка, ни жизненного, ни разведывательного опыта не было.

Разумеется, неудачное назначение руководителем разведаппарата Бориса Александрова, не имеющего опыта оперативной работы, только ускорило уход Резуна на Запад. Тем более что Александров не выполнил указания Центра о прекращении встреч Резуна с Фурлонгом.

И самое главное, как считал и считает Калинин – роковую роль в этом предательстве сыграло отсутствие в ГРУ службы собственной безопасности. Офицеров военной разведки за рубежом курировало управление внешней контрразведки КГБ. Но по анализу Валерия Петровича, за все время обучения в Киевском военном училище, в Военно-дипломатической академии, в годы работы за рубежом, от контрразведки не поступило ни одного тревожного сигнала. Таким образом, с полным основанием можно утверждать: будущего предателя плохо знали как в разведке, так и в контрразведке.

После долгих размышлений у Калинина возникло предложение о создании в ГРУ управления собственной безопасности. Однако прежде чем его обнародовать, Валерий Петрович проанализировал и другие предательства.

Продумав все соответствующим образом, Калинин пошел к начальнику управления генералу Дубовичу.

Генерал внимательно выслушал подчиненного, возражать не стал, но усомнился в том, что начальник военной разведки поддержит предложение. «Валерий Петрович, генерал Ивашутин в прошлом первый зам руководителя КГБ, надо учитывать этот психологический момент», – посоветовал Дубович.

Но Калинин настаивал на своем.

Через несколько дней он уже докладывал свои соображения генерал-полковнику Ивашутину. Аргументов, казалось, было достаточно.

«Что мы знали о Резуне? – задал я вопрос, находясь в кабинете у Ивашутина. – Его положительные характеристики по службе, успеваемость в учебных заведениях. Военная контрразведка КГБ за время учебы, службы Резуна подозрительных, настораживающих моментов не отмечала. Не было претензий к Резуну и со стороны внешней контрразведки КГБ, которая отвечала за безопасность наших сотрудников во время их работы за рубежом.

Из поля зрения ускользнули важнейшие моменты – положение в семье, чем занимается в свободное время, увлечения, отношение к женщинам.

В характеристиках – партии предан, морально устойчив. Вот тебе и устойчив. Это говорит о том, что существующая система отбора в военную разведку, изучения офицеров в период службы не дает истинной картины.

Получается, что фактически Резуна мы не знали. Вот потому и должна быть создана служба собственной безопасности».

Генерал Ивашутин не согласился с мнением капитана 1-го ранга Калинина. Свой отказ он мотивировал тем, что есть КГБ и вопросами безопасности занимаются они. Казалось бы, на том следует остановиться. Начальник есть начальник. Но Валерий Петрович попросил разрешения обратиться с этим вопросом к начальнику Генерального штаба.

Внешне начальник ГРУ никак не отреагировал, только кивнул в знак согласия: обращайтесь. Докладная Калинина была передана маршалу Н. Огаркову. Маршал оставил решение вопроса на усмотрение генерала Ивашутина.

Решение начальника военной разведки не заставило себя долго ждать. В октябре 1979 года капитан 1-го ранга Калинин был снят с должности начальника направления и переведен из центрального аппарата в Государственный комитет по науке и технике.