Текст книги "Рассказы про Митю"

Рассказы про Митю
Михаил Чертков

© Михаил Чертков, 2016

© Юлия Макмак, иллюстрации, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Жук

Жил-был Митя.

Вот однажды он шел и вдруг видит: ползет по серому асфальту черный жук.

Митя подставил палец, и жук на него залез.

– Вот хорошо, – подумал Митя и пошел домой.

Дома был мамин день рождения, и Митя подарил жука Маме.

Мама обрадовалась и сказала:

– Вот хорошо! Какой красивый жук! Давай его выпустим.

– Давай, согласился Митя.

Мама посадила жука на палец и подняла его повыше – к форточке.

Жук залез на кончик пальца, расправил крылышки и улетел.

– Вот хорошо, – подумали Мама и Митя и пошли вместе обедать.

Лягушонок

Когда Митя увидел на асфальте лягушонка, он сначала подумал, что это камешек и хотел поддать его ногой. Но камешек вдруг прыгнул в сторону, и Митя закричал:

– Мама! Смотри!..

– Это лягушонок, – сказала Мама. – Он еще маленький.

– Я думал – это камешек.

– Он нарочно такой серенький, объяснила Мама. – чтобы все думали, что он – камешек, и его не трогали… Чтобы какая-нибудь цапля не съела…

– А где цапля? – спросил Митя.

– Цапли в городе не живут. И лягушки – тоже. Он здесь случайно оказался. Но он все равно серенький, – на всякий случай… Понимаешь?..

– Понимаю, – сказал Митя. – Только он зря притворяется камешком. Камешек все будут трогать. Лучше пусть будет лягушонком. Тогда его никто не тронет.

Стих

Митя пришел на кухню и сказал:

– Мама, я стих сочинил. Хочешь – расскажу?

– Хочу, – сказала Мама.

– У-лю-лю, У-лю-лю,

Очень мамочку люблю.

– Хорошо, – похвалила Мама.

– А я еще сочиню, – хочешь?

– Конечно, сочини.

– Я уже сочинил, – выпалил Митя, – про тебя и про папу. Слушай!

– Шла по улице машина!

Папу с мамой… нет, лучше так…

– Маму с папой – задавила!

– Это почему же – задавила? – нахмурилась Мама.

– Потому что красный свет… – громко ответил Митя. Потом подумал и добавил:

– Никому дороги нет!!!

– Не нравится мне этот стих, – нахмурилась Мама. – Почему это нас с папой должна машина задавить?

– Просто я так сочинил, – объяснил Митя. – Ты не огорчайся. Вас потом в больнице обязательно вылечат.

– Тогда ладно.

Мама улыбнулась и стала чистить картошку.

А Митя пошел играть.

Про горку с кашей

Была суббота, и Митя обедал не в детском саду, а дома. Он сидел за столом и ел кашу. И еще думал, как он выйдет сейчас гулять и как пойдет с санками на горку.

Там Сашка, наверное, будет. Это раз. И Толик. Это два. И Маринка придет. Это три. И еще Сережка. Это четыре. И еще он, Митя. Это пять. Это уже много. На горке почему-то всегда так: или ребят много, или – никого. Лучше, чтобы много, – тогда весело. Вот сейчас он придет на горку, а Сашка попросит:

– Дай на санках покататься.

Он всегда без «пожалуйста» говорит; его, наверное, мама не научила. А Митю мама все время учит «пожалуйста» говорить. Но конечно, Митя ему все равно даст покататься, – он ведь не жадный. И Маринке тоже даст. А Маринка ему скажет «спасибо». Она…

– Митя, ешь скорее, – сказала Мама. – Смотри, у тебя каша совсем остынет.

Митя снова взял ложку.

А он Маринке скажет:

– Пожалуйста, катайся на здоровье.

– Митя, ешь быстрее, – снова сказала Мама. – Сколько раз тебе говорить?…

А Сережке санки нечего давать. Он Мите в бинокль не давал смотреть. И Маринке не давал. И нечего ему санки давать, раз он жадина.

– Я больше не хочу кашу, – пробормотал Митя.

– Как это так, – возмутилась Мама. – Такая чудесная каша!.. Я старалась, готовила… Конечно, она остыла, пока ты сидишь и в ней ковыряешься…

– Можно я гулять пойду? – спросил Митя.

– Никаких гуляний. – строго сказала Мама. – Сиди и доедай. После обеда пойдешь спать. Гулять будешь вечером.

Митя хотел было заплакать, но раздумал.

Каша была холодная и невкусная. Митя ел и думал, как он вечером пойдет на горку. Вечером Сашка точно придет. Это раз. И Маринка обязательно придет. Это два. И Толик. Это три. И еще Сережка. Это четыре. И еще сам Митя. Это пять. Пять – это уже много.

И значит, – будет весело.

Ничего страшного

Очень плохо было Мите лежать на своем диване. У Мити болело ухо, и он никак не мог заснуть.

– Мама, возьми меня к себе, – попросил Митя.

Мама взяла Митю на руки и как маленького перенесла на тахту.

– Сейчас, Митенька, – сказала Мама, – сейчас вскипячу молоко и приду.

– У мамы хорошо, – думал Митя, – сейчас она придет, будет тепло, и ухо будет меньше болеть.

Над тахтой стенка была разрисована каракулями. Вот это – на обезьяну похоже. А это – на Мишку с конфетного фантика. Дальше кусты и лесные заросли. А вот – волосы и бантик, как у Маринки.

– Нравится бантик? – спросила Маринка. – Это мне мама подарила.

– А мне мама шоколадку принесла. А еще я «ш-ш» научился говорить, – похвастался Митя.

– Ну-ка скажи что-нибудь, – попросила Маринка.

– Ш-шоколад, – сказал Митя и протянул Маринке плитку.

– Спасибо! – обрадовалась Маринка. – Как вкусно!.. Скажи еще что-нибудь.

– Мартыш-шка.

– Где? – удивилась Маринка.

– Там, сзади. Видишь?

И правда, – позади Маринки оказалась мартышка. Она и раньше там была, только Митя ее не замечал, а теперь заметил. Маринка обернулась и тоже заметила.

– Вот это да!.. – удивилась Маринка. – Ты прямо как волшебник!..

– Волш-шебник, – подтвердил Митя.

– А еще что-нибудь скажи.

– Миш-шка, шиш-шка…

Мишка начал кланяться, как в цирке. А мартышка набрала в лапу горсть шишек и стала ими кидаться. Одна шишка в Маринку попала.

– Перестань ш-шалить! – крикнул Митя. – Играть не умееш-шь?.. Мартыш-шка-замухрыш-шка!..

И мартышка вдруг стала маленькой, а потом совсем исчезла.

– Что это с ней? – испугалась Маринка.

– Ничего страшного, – успокоил ее Митя. – Хочешь, я что-нибудь другое скажу? Вот, – слушай: кош-шка, мыш-шка…

– Ой!.. – Маринка взвизгнула и отпрыгнула.

– Не бойся, – крикнул ей Митя. – Эх ты – мышки испугалась.

– Я не мышку, а кошку боюсь. Ой, – она ее поймала!.. Она ее съест!..

Ну-ка брысь! Закричал Митя на кошку и топнул ногой. Кошка не хотела отпускать добычу, и Митя так на нее затопал и закричал, что все вокруг закачалось. Кошка испугалась, выпустила мышку, и та сразу убежала.

– Вот видишь? – сказал Маринке Митя, – ничего страшного, нечего было бояться. Вот послушай, я стих сочинил:

Кошка… мышка… крокодил…

Чуть меня не проглотил.

– Мне все равно страшно, – прошептала Маринка. – Ой!.. Смотри, – там кто-то ползёт!..

И правда, на земле за кустами мелькнул чей-то толстый бурый хвост. Потом из-за кустов показалась длинная морда с зубастой пастью.

– Крокодил! – закричала Маринка. – Бежим!!!

Ох, как быстро бежал Митя, – как будто не бежал, а летел. Внутри у него все сжалось так, что стало больно. Потом Митя споткнулся и упал. Он кричал и плакал, а мамин голос ему что что-то говорил… А потом он проснулся.

Мамина рука гладила митину голову. Он перестал плакать и услышал, как Мама говорит:

– Митя… Я с тобой… Тебе что-то приснилось?…

– Я упал, – проговорил Митя сквозь слезы. – Я был волшебник. Там крокодил наколдовался. Я не хотел… Это он сам… Вот – видишь?..

– Где спросила Мама. – На стенке?.. Это же ты сам в прошлом году каракули рисовал…

– Я тогда маленький был, – прошептал Митя. – А у меня ухо уже немножко прошло. А немножко еще болит.

– Тебе нужно поспать, – тогда быстрее пройдет.

– Мама, а ты, когда была маленькая, тоже бантики носила?

– Конечно, – улыбнулась Мама. – А сейчас повернись на бок и спи. И ничего не бойся. Я буду рядом. Только не колдуй больше.

Митя уснул и больше ничего не боялся. Ему снилась Мама с бантиком в волосах. И они с Мамой ходили по лесу, и ничего страшного не было, потому что Митя больше не колдовал.

И еще потому, что они с Мамой были вместе.

Компас

Никто не знал, где Север.

Митя – не знал. Сашка – тоже не знал. Маринка – и подавно не знала. Даже Толик – и тот не знал.