Текст книги "Светочи тьмы. Физиология либерального клана: от Гайдара и Березовского до Собчак и Навального"

Проект «Роснано» производит впечатление изначально ориентированного на масштабный «распил» средств. Ряд ученых, включая основоположников нанотехнологий в СССР, с иронией отмечали равнодушие этой структуры к перспективным разработкам. В то же время на многих конференциях приходится встречать юных менеджеров из связанных с «Роснано» структур, на прекрасном английском излагающих банальности из учебников по маркетингу.

Похоже, реальной задачей деятельности «Роснано» изначально являлось не финансирование новых технологий, которые получат рыночный успех, а нечто иное – более традиционное для либеральных реформаторов.

Убыток государственной «Роснано» по МСФО в 2011 году составил почти 3 млрд, руб., в 2012 – 22, а в 2013 – 38 млрд. руб. Все, что можно было сказать критикующим за это Чубайса (включая пришедшим в ужас аудиторам Счетной палаты), – «не завидуйте». Путин зафиксировал его фактическую неприкосновенность.

В декабре 2013 года Чубайс возглавил одноименную с «Роснано» управляющую компанию (1 % принадлежит лично ему): в отличие от госкомпании, та может передавать часть своего капитала «стратегическим инвесторам». Таким образом, управление госкомпанией «Роснано» даже формально стало подчинено частным (и не обязательно российским) интересам.

Чистая прибыль «Роснано» по МСФО в последующие годы (8,2 млрд. руб. в 2014, 7,3 в 2015 и 4,5 в 2016 году) в решающей степенью определялась переоценкой валютных активов из-за обесценения рубля; не случайно валютная стабильность 2017 года принесла чистый убыток свыше 5,3 млрд, руб., а ослабление рубля в первой половине 2018 – чистую прибыль в 2,2 млрд. Весомый вклад в доходы вносило и размещение средств на депозитах; собственно инновационная деятельность (значительная часть которой составляли инвестиции за рубеж и технологическое развитие не России, а ее конкурентов) производила впечатление несопоставимо малой по сравнению с финансированием компании (включая госгарантии) и во многом являющейся прикрытием основного бизнеса по «освоению» бюджетных средств. Осенью 2017 года «Роснано» объявило об очередном «технологическом прорыве» – выпуске складного электромопеда за 600 тыс. руб. за штуку; слава богу, что рекламой все и ограничилось.

Тем не менее Чубайс заявил о переходе к развитию наноиндустрии за счет зарабатываемых ею средств – и уже весной 2018 года ФСБ остановила приватизацию управляющей компании «Роснано», что могло привести к «утрате госконтроля над активами ОАО «Роснано» стоимостью 147 млрд. руб.». Это сопровождалось восхвалением эффективного руководства Чубайса, в результате которого госфинансирование «Роснано» в размере, по его данным, 382,7 млрд. руб. (130,7 млрд, бюджетного финансирования и 252 – госгарантии) привело к созданию активов, в 2,6 раза меньших, – то есть к сокращению стоимости в 2,6 раза! И, если прямое финансирование завершено в 2011 году, предоставление госгарантий, как следует из материалов «Роснано», продолжено и в 2018.

* * *

Журналисты подметили, что единственный простой способ психологически «развалить» Чубайса – это удивиться, почему он, с его способностями и волей, до сих пор не стал президентом России. Похоже, это его сокровенная мечта.

Что ж – этим он ничем не отличается от множества россиян, которые, глядя на руководителей страны, задаются естественным вопросом «А чем я хуже?» Как известно, российские мужчины страдают тремя основными болезнями: алкоголизмом, простатитом и мечтой стать президентом, – причем отличаются они прежде всего тем, что первые две поддаются излечению.

Что же касается Чубайса, при проведении в России социологического опроса о том, кого граждане нашей страны считают наиболее ужасным выродком рода человеческого, он, на мой взгляд, вполне может занять почетное второе место после Гитлера. Правда, его карьера, в отличие от прошлого объединителя Европы, еще не окончена, – и может принести нам немало страшных неожиданностей.

Но все, что можно пожелать ему сегодня, – это крепкого здоровья, которое позволило бы ему дожить не только до правовой оценки своих «подвигов», но и до заслуженного наказания за них.

Березовский
Великий гешефтмахер: черный человечек лихого времени

 
Какое время было, блин!
Какие люди были, что ты!
О них не сложено былин,
Зато остались анекдоты.
 

(Игорь Иртеньев)

 
Черный человек ко мне пришел.
 

(Сергей Есенин)

Борис Березовский, без преувеличения, стал «черным человеком» постсоветского времени. Долгие годы сам факт общения с этим могущественным и авторитетным деятелем подрывал репутацию, какой бы замечательной она бы ни была и каким бы вынужденным или безобидным ни было это общение.

Лучшее, что написано о Березовском (и в целом о старте российской олигархии), – книга его друга и компаньона Юлия Дубова «Большая пайка» с внятным эпиграфом из Варлама Шаламова (не бывшим, в отличие от иных перестроечных икон[3]3
  Начиная с Солженицына, деятельность которого с фронта в рамках органов госбезопасности исследована и вскрыта весьма подробно на основе анализа его собственных воспоминаний.


[Закрыть], ни агентом КГБ, ни «лакировщиком действительности», даже лагерной): «В лагере убивает большая пайка, а не маленькая». Однако по понятным причинам она является апологией российского олигархата. Честно и во многом документально раскрывая внутренние трагедии научных сотрудников, окунувшихся в хаотический бизнес конца 80-х – начала 90-х, и жестокость этого бизнеса, книга существенно и, похоже, сознательно приукрашивает мотивацию и характер их действий, причем не только на первом, но и на всех этапах «накопления капитала».

Попытаемся исправить этот недостаток.

Березовский родился в январе 1946 года в Москве. Отец, Абрам Маркович, инженер-строитель из Томска, работал на заводах по производству стройматериалов (во время юности Березовского – главным инженером Бутовского газосиликатного кирпичного завода) и, по словам Березовского, «так и умер на работе»; по некоторым данным, был еще и раввином. Мать, Анна Александровна Гельман, работала старшим лаборантом в Институте педиатрии Академии медицинских наук СССР. Среди ее предков были поляки, евреи, украинцы и даже итальянцы. Они поженились в августе 1943 года, в дни завершения жестоких боев на Курской дуге; Березовского, скорее всего, назвали в честь его прадеда (его дед, Марк Борисович, умер в 1950 году).

Березовского отправили в школу в 6 лет; в шестом классе перешел в английскую спецшколу, по окончании которой в 1962 году неудачно поступал на физический факультет МГУ. Он утверждал, что его не взяли из-за национальности (хотя в паспорте был записан русским), но в то время антисемитизм не был значимым фактором, тем более на физфаке (в отличие от мехмата МГУ, где он также проявлялся лишь в последующие годы; не случайно в ряде биографий говорится о попытке поступить на мехмат, хотя даже характеристики давались ему для физфака). Скорее всего, причиной была слабая подготовка Березовского: в школьном аттестате у него были пятерки лишь по алгебре и геометрии. По остальным предметам (включая профильный для школы английский язык и физику, которой он увлекался и даже занимался в физическом кружке при МФТИ) – «четверки», а по литературе – и вовсе «тройка».

В школе вместо фольклорной скрипки он шесть лет учился играть на баяне, – без видимых последствий (хотя о впечатлении от вида его тонких «музыкальных пальцев» вспоминали потом, в дни его славы, самые разные женщины). В старших классах нарабатывал хорошую характеристику: был членом школьной народной дружины, дежурил в агитпункте, но даже в характеристике указывалось: хотя, «вступив в комсомол, активно взялся за работу», «мог бы принять более деятельное участие в жизни школы». Классный руководитель отметил, что, будучи добрым, отзывчивым и «гибким», юноша «не всегда мог проявить волю», – удивительная характеристика для тех, кто знал его в зрелости!

Потерпев неудачу, поступил в Лесотехнический институт в подмосковных Мытищах (в СССР экзамены сдавались в июле – в немногие лучшие вузы и в августе – в остальные).

Во вступительном сочинении Березовский выбрал «свободную тему», не связанную со школьной программой, но позволяющую раскрыть способности к общественно-политической риторике. Сочинение на тему «Мир! Нам нужен мир!» он начал словами «Октябрь 1917 года (415-летие которого как раз отмечалось – М.Д.) – самая знаменательная дата тысячелетней истории существования человечества».

Лесотехнический институт служил прикрытием подготовки специалистов в области электроники и кибернетики, в первую очередь для космической отрасли. Березовский поступил именно на секретный факультет «электроники и счетно-решающей техники», которого не было ни в одном справочнике.

О нем вспоминали как о невысоком «сутулом мальчике» с не всегда причесанными черными волосами, обычно ходившем в «запачканном» светлом клетчатом пиджаке. За суетливость и многословие сокурсники прозвали его Паниковским.

Березовский проявил разносторонность, жизнерадостность, энергию и решительность. Приказами ректора ему дважды объявлялись выговоры: на втором курсе – за грубость к сотрудникам библиотеки, на третьем – за «систематические пропуски занятий».

Тем не менее в 1967 году закончил институт успешно, получив по 14 предметам «отлично» и по 16 «хорошо». В рецензии на диплом не кто-нибудь, а научный руководитель указал, что работа не раскрыла содержание темы («Прибор для автоматического определения скоростного процесса»), но на защите Березовский получил «хорошо». Однокурсники были убеждены, что «вопрос решил» отец: газосиликатный кирпич был исключительным дефицитом.

По распределению Березовский отработал два года инженером в НИИ испытательных машин, приборов и средств измерения масс Минприборостроения СССР, в 1969 году ушел оттуда инженером в Гидрометеорологический научно-исследовательский центр, а в 1970 году устроился в Институт проблем управления АН СССР. Там и работал до 1987 года, пройдя путь от инженера до заведующего лабораторией и сектором, успешно вступив в КПСС. («Я… в отличие от некоторых, билет свой не рвал, не сжигал. Так и лежит у меня в сейфе в институте», – вспоминал предусмотрительный Березовский уже в зените славы.)

В начале 70-х женился на учившейся двумя курсами младше (и тогда также окончившей институт) девушке из обычной поселковой семьи. Их буквально погнал в ЗАГС отец, узнавший, что та находится на шестом месяце, но мать еще долго переживала женитьбу сына на простоватой русской.

Окончив в 1973 году без отрыва от работы лучший в мире механико-математический факультет МГУ, Березовский поступил в аспирантуру родного Института проблем управления, где защитил кандидатскую диссертацию «Многокритериальная оптимизация». Она опиралась на огромный фактический материал: с 1973 года Березовский сотрудничал с «АвтоВАЗом» (выпустившем первые автомобили весной 1970 года), где руководил внедрением тогдашних прорывных управленческих технологий – систем автоматизированного проектирования и программного обеспечения. В 1978 году стал лауреатом премии Ленинского комсомола, а в 1983 защитил докторскую диссертацию «Разработка теоретических основ алгоритмизации принятия предпроектных решений и их применения».

С 1968 по 1989 годы Березовский опубликовал в соавторстве более 100 научных работ, в том числе и ряд книг. Часть была опубликована в США, Великобритании, Японии, Германии и Франции.

Но его научные успехи представляются ныне не более чем фасадом, прикрывавшим коммерцию.

По ряду свидетельств, он был дельцом от науки: организовывал своих ученых знакомых и торговал плодами их трудов. Уже в конце 70-х изготовление диссертаций было поставлено «на поток», причем написание только одной главы, по воспоминаниям «коммуникатора» той среды Петра Авена, стоило около 300 руб. Цена же докторской «под ключ» составляла несколько тысяч рублей, – при зарплате ее реальных авторов в 200 руб. в месяц. Березовский подрабатывал еще и лекциями, и мелкой спекуляцией (весной 1981 года был задержан в Махачкале за спекуляцию постельным бельем и провел 10 суток в камере предварительного заключения), – в соответствии с анекдотом, в котором еврей-портной говорит: «А если меня сделают царем, я буду подрабатывать шитьем и жить еще лучше, чем царь».

По наиболее популярной версии, кандидатскую Березовскому писал приятель юности Денисов, а докторскую – сослуживец по Институту проблем управления Красненкер, который в 90-е стал его партнером, дорос до заместителя гендиректора «Аэрофлота», был судим и умер в январе 2005 года от рака. Он и возглавлял, похоже, изготовление диссертаций.

«Крестный отец» Березовского Зибарев, в ключевые для его возвышения 1988–1992 годы бывший заместителем гендиректора «АвтоВАЗа», вспоминал, что на советах директоров «ЛогоВАЗа» Березовский не мог даже внятно докладывать об итогах работы, – какие уж тут диссертации!

Его сила была не в этом.

В 1987 году, с началом построения рыночной экономики, Березовский покинул Институт проблем управления (хотя заявлял, что сделал это в 1989, «когда в институте перестали платить зарплату»). Писал статьи о перестройке хозяйственного механизма для популярной тогда «Советской России», но явно не мог удовлетворяться этим, – не говоря об отсутствии коммерческой выгоды.

Скорее всего, он хватался за возможности, которыми дразнила его наступающая эпоха: завязывал новые связи, строил планы, пытался проворачивать комбинации, очертя голову бросался в авантюры, о которых потом и вспоминать было неловко.

Так, он пытался заняться… кастрацией кабанов при помощи лазера, который, как он где-то слышал, делает операцию безболезненной, и хряки не мучаются, – а значит, и не худеют. После получения аванса от председателя подмосковного колхоза, как вспоминал его друг и партнер Дубов, «первые два борова у нас подохли на месте, а третий испустил дух ровно в тот момент, когда мы вскочили в автобус: за нами уже бежали с дрекольем».

Попытки припасть к источнику дефицитного тогда продовольствия продолжились. Березовский, по некоторым воспоминаниям, убедил руководство подмосковного на сей раз совхоза в чудодейственности случайно оказавшегося у него пакистанского корма для кур. Экономический эффект был рассчитан на сложных математических моделях, но Березовский умудрился приехать за деньгами как раз в момент обнаружения поголовной гибели кур. Он не был поднят на вилы лишь потому, что снова сумел убежать от разъяренной толпы и вскочить на подножку отходившего рейсового автобуса.

Еще раз навыки стремительного, хотя и суетливо семенящего бега пригодились ему уже в 1990 году, когда он увел молодую жену у одного из известнейших советских драматургов. Знакомы они были давно (еще в начале 70-х тот написал пьесу о только построенном «АвтоВАЗе» и, по некоторым данным, привел туда Березовского), но именно в 1990 драматург стал необходим Березовскому, так как, по некоторым воспоминаниям, за 3 тыс. долл. познакомил его с благоволившим к нему вторым человеком в Политбюро ЦК КПСС, занимавшимся идеологией и управлявшим «перестройкой и демократизацией» Яковлевым.

Похоже, последний сыграл ключевую роль не только в уничтожении нашей страны, но и в становлении бизнес-империи Березовского, за аналогичные 3 тыс. долл, рекомендовав того руководству производившему самую дефицитную в стране продукцию «АвтоВАЗа». Именно так, как рассказывалось в госаппарате, Березовский втерся в доверие к ним (ранее он воспринимался лишь как «научная обслуга») и получил исключительные преференции; именно так «ЛогоВАЗ» из мелкого посредника стал спрутом общенационального значения.

Ничтожная сумма взятки не должна удивлять: в 1990 году доллар в СССР был запрещен, его курс на «черном рынке» был гомерически завышен, да и в США его покупательная способность была намного выше сегодняшней. А руководители нерыночного государства не сознавали ценность распределяемых ими ресурсов и потому ценили себя дешево. (Так, Горбачев, по некоторым свидетельствам, признал Южную Корею, отказавшись от встречного требования признания Западом КНДР, за кредит в 1,47 млрд, долл.: 1 млрд, деньгами и 0,47 млрд, потребительскими товарами, – и чемоданчик со 100 тыс. долл.). А таких, как начинающий Березовский, вокруг Яковлева тогда было много. К концу 1991 года и покупательная способность доллара внутри страны в силу развития рынка упала, и новые лидеры «вошли во вкус» коммерции, – так что хозяйственное распоряжение президента Ельцина стоило, по оценкам, 30 тыс. долл.

Важность контакта с Яковлевым не давала Березовскому ссориться с пожилым драматургом, – и он, уведя от него не любившую его молодую жену, жаждавшую красивой жизни, вывез ее в Италию. И, выразив потрясение ее исчезновением, организовал поиски и более полугода еженедельно приходил к нему и за дружеским столом подробно рассказывал об их ходе, неизменно выражая уверенность в том, что с беглянкой ничего плохого не случилось, и он вот-вот найдет ее и вернет.

Пожилой драматург любил жену и плакал, рассказывая о случайно услышанных им ее нелицеприятных отзывах о себе.

Обман открылся неожиданно для Березовского, и тому пришлось убегать от разъяренных друзей драматурга, всерьез хотевших утопить мерзавца в Москва-реке. Их ярость и намерения были таковы, что, несмотря на избыточный вес и опьянение, они продержались «на хвосте» у Березовского около двух километров.

В 1989 году Березовский учредил «ЛогоВАЗ», включив в состав основателей помощника директора «АвтоВАЗа» по финансовым вопросам Самата Жабоева, – 34-летнего выпускника ГИТИСа и Киевского госуниверситета, успевшего поработать в ГИТИСе преподавателем режиссуры.

Первоначально «ЛогоВАЗ» был создан в качестве модного совместного предприятия: с советской стороны учредителями стали «АвтоВАЗ», «АвтоВАЗ-технобслуживание» и НИИ проблем управления, автоматики и телемеханики АН СССР, с которым Березовский не терял связи, с швейцарской – консервативная и закрытая Andre&Cie, управляемая семейством Andre. Ha протяжении уже четырех поколений, одна из пяти крупнейших компаний мира, торгующих зерном и другими биржевыми товарами. Как Березовский завязал с ней сотрудничество, неизвестно, но в 1992 году эта корпорация стала учредителем скандально известной потом швейцарской фирмы Forus (название расшифровывается как "For us" – «для нас»), а в 1994 году, вместе с AVVA, – фирмы Andava, вместе с Forus обслуживавшей валютные счета попавшего под контроль Березовского «Аэрофлота».

Березовский создавал «ЛогоВАЗ» для поставки на «АвтоВАЗ» программного обеспечения и даже пытался лоббировать его через Госкомитет по науке и технике. Быстро поняв ограниченность идеи, он вышел на коммерческий простор, занявшись продажей чудовищно дефицитных «жигулей» (сначала – отозванных из зарубежных автосалонов как не нашедших спроса) и сервисом иномарок. Березовский, похоже, опирался на дополняющие друг друга силы: «отца перестройки» Яковлева, сотрудников КГБ и чеченских бандитов.

Крах ГКЧП открыл перед ним качественно новые возможности.

Уже в августе 1991 года он стал одним из соучредителей (наряду с Сагалаевым, Тэдом Тернером, властями Москвы, «ЛУКОЙЛом» и, похоже, представителями Шеварднадзе) Московской независимой вещательной корпорации. В ноябре 1992 года она получила лицензию на вещание на телеканале, использовавшемся для нужд гражданской обороны и в технических целях, а во время перестройки для трансляций Олимпийских игр в Сеуле и открытых чемпионатов Англии и Франции по теннису. Но один из первых частных телеканалов России не обещал мгновенного обогащения и потому не был приоритетным; сверхприбыльность шантажа власти при помощи СМИ была открыта Гусинским, учредившим НТВ и создавшим «Медиа-мост», лишь в 1994 году.

«ЛогоВАЗ» получил статус официального импортера автомобилей Mercedes-Benz в Советском Союзе.

В сентябре 1991 года он взял у консорциума из шести швейцарских банков кредит в 20 млн. долл.: за поставку импортного оборудования на эту сумму Березовский попросил 10 тыс. автомобилей и заявил о намерении стать крупнейшим поставщиком «жигулей» внутри страны. «ЛогоВАЗ» и «АвтоВАЗ» вступили в симбиоз: гендиректор волжского гиганта Каданников назывался основным акционером «ЛогоВАЗа» наряду с коммерческим директором «АвтоВАЗа» Зибаревым и своим помощником Жабоевым, но и друг Березовского Глушков стал финансовым директором «АвтоВАЗа» и оставался им до разрыва сотрудничества в 1995 году.

В декабре 1991 года Березовский был избран членом-корреспондентом Академии наук СССР – вместе с председателем Верховного Совета РСФСР Хасбулатовым: это был его завершающий и вряд ли дорогой шаг на ниве научной коммерции. Когда в 2008 году руководство РАН не исключило его, ссылаясь на случаи Лысенко и Сахарова (которого оставили академиком после разъяснения президентом АН СССР М.В. Келдышем, что единственный прецедент – исключение Эйнштейна из академиков при Гитлере), ее представителям явно стоило бояться огласки сильнее, чем Березовскому.

В январе 1992 года «ЛогоВАЗ» открыл в Москве валютный центр технического обслуживания «мерседесов». За первый год реформы были проданы десятки тысяч «Жигулей», а оборот «ЛогоВАЗа» составил не менее четверти миллиарда долларов, – головокружительная сумма для России, весь ВВП которой составлял в 1992 году 85,6 млрд, долл.! «ЛогоВАЗ» стал крупнейшим в стране официальным дилером не только Mercedes-Benz, но и General Motors, Volvo, Chrysler, Honda…

Огромные деньги, преимущество перед конкурентами и доверие Каданникова принес Березовскому фиктивный реэкспорт автомобилей, использовавший более низкую по сравнению с внутренней экспортную цену (в силу советской традиции, нужды в валюте и низкого качества). Часть якобы экспортированных машин затем якобы продавалась иностранными покупателями обратно в Россию, по более высоким ценам; валютная разница оседала за границей, которую машины не пересекали.

В отличие от советских «теневиков», зарабатывавших на дефиците и оставшихся с его исчезновением у разбитого корыта, Березовский использовал возможности новой эпохи. Исчезновение дефицита не только не подкосило его бизнес, но и было использовано им для кардинального расширения: чувствуя ветер перемен, он работал «на опережение».

Опираясь на взрывной рост бизнеса, Березовский уже в 1992 году внедрился в новые стратегически значимые сферы: участвовал в создании Международного бизнес-клуба нефтепромышленников, возглавил попечительский совет финансируемой им первой негосударственной премии деятелям искусств «Триумф» (затем она стала вручаться и в науке). Она позволила ему взять под контроль важную для политического лоббирования «творческую интеллигенцию» и расширить с ее помощью круг своих знакомств (так был осмыслен опыт знакомства с Яковлевым через драматурга).

В 1992 году Березовский возглавил совет директоров ставшего финансовым сердцем его империи Объединенного банка (получившего прозвище «Объебанк»), вошел в Совет по промышленной политике при правительстве России.

В начале 1993 он, опираясь на «ЛогоВАЗ», пытался организовать совместный проект «Куйбышев-нефти» и американской компании по ремонту нефтеоборудования; проект не пошел, но Березовский побывал на инаугурации Клинтона.

В том же году Березовский вошел в формировавшуюся тогда как властный институт «семью» Ельцина – через заместителя главного редактора бывшего флагманом перестройки и забытого после нее журнала «Огонек» Юмашева, организовавшего написание и издание первой книги Ельцина «Исповедь на заданную тему» и ставшего сценаристом предвыборного фильма 1990 года «Борис Ельцин. Портрет на фоне борьбы». Березовский организовал ему финансирование журнала, а тот познакомил его с Ельциным и его дочерью Т.Дьяченко, которой предстояло сыграть ключевую роль в истории России в 1996–2000 годах, а затем выйти замуж за Юмашева (уже уступившего должность руководителя его администрации руководителю погранслужбы генералу Бордюже). Зимой 1993–1994 Березовский был введен в ближайшее окружение Ельцина и стал спонсором его книги «Записки президента», также организованной Юмашевым.

После расстрела Дома Советов, в октябре 1993 года Березовский стал гендиректором и членом совета директоров Автомобильного всероссийского альянса (AVVA). Альянс был учрежден «АвтоВАЗом» (25 % уставного капитала), «ЛогоВАЗом» и контролируемым Березовским швейцарским Forus, а также Фондом федерального имущества (по 15 %), «Куйбышевнефтью» и Объединенным банком (по 10 %), администрацией Самары и контролировавшимся Березовским АвтоВАЗбанком (по 5 %). Проектом управлял Березовский, но даже формально его структуры владели 45 % уставного капитала, что делало его крупнейшим реальным акционером (30 % контролировал «АвтоВАЗ», а государственные 15 % были ближе к сфере влияния либерала и реформатора Березовского, чем «красного директора» Каданникова).

Официальной целью альянса стало строительство автозавода, начавшего бы работу в 1996 году и через 5 лет выпускавшего в год 300 тыс. автомобилей новой модели ВАЗ-1116. Для финансирования были выпущены облигации «АвтоВАЗа» со сроком погашения до конца 1996 года, но главным источником средств была продажа акций AVVA населению и финансовые спекуляции.

Возможно, Березовский вправду хотел построить автозавод и первоначально не планировал обманывать доверивших ему свои деньги (хотя, похоже, он концентрировал их для захвата «АвтоВАЗа»). Но нестабильность, девальвация рубля и падение спроса не дали создать производство. В результате AVVA стал первой в России «финансовой пирамидой», опередив МММ Мавроди.

По данным AVVA, размещение его акций принесло 20 млн. долл, (по другим оценкам, 50 и даже 200 млн.), чего не хватало для строительства автозавода. Но, вероятней, от него отказались потому, что спекуляции и захват чужой собственности были более выгодным и безопасным делом. Официально собранное пошло на малые проекты, включая сборку «жигулей» в Латинской Америке и Египте, выгоды от которых вкладчики, разумеется, не получили.

Березовский умело пользовался доверием «семьи» Ельцина. В конце 1993 года он отдал легендарный уже тогда дом приемов «ЛогоВАЗа» в Москве под штаб гайдаровского блока «Выбор России», – а после выборов Ельцин даровал AVVA налоговые льготы. В декабре 1993 компания Березовского, «АвтоВАЗ» и General Motors подписали соглашение о строительстве в Тольятти нового автозавода, – но реализовать его удалось лишь в сентябре 2002 в уже другой по сути стране с другим людям.

Либеральные реформаторы, вскарабкавшиеся во власть, как обезьяна на скользкую мачту, и проводившие уничтожающую страну и людей социально-экономическую политику, не имели значимой опоры. Они пытались создать социальную базу поощрением спекуляций, в частности, массовой раздачей льгот по импорту (не только алкоголя и табака, но и автомобилей) общественным объединениям (среди которых выделялись ветераны войны в Афганистане, общества слепых и глухих, Национальный фонд спорта) и РПЦ. Но политическое мотивирование коррупции лишь усилило разгул криминала.

Борьба за передел едва успевавших складываться сфер влияния быстро стала повсеместной, постоянной и жестокой.

Во второй половине 1993 года активизировались атаки на «ЛогоВАЗ» со стороны бандитских групп, у которых расширение его бизнеса отнимало среду обитания. Сотрудничать с милицией по поводу нападений на свои торговые площадки (включавшие забрасывание их гранатами) «ЛогоВАЗ» отказывался, предпочитая, вероятно, единственно действенные тогда криминальные методы. Напуганный Березовский в ноябре уехал в Израиль и получил его гражданство; тогда же получил в США «грин-кард» – разрешение на постоянное проживание.

В апреле 1994 года по его инициативе для противостояния нелегальным импортерам автомобилей была создана ассоциация авторизованных дилеров, объединившая 21 компанию. Березовский возглавлял ее год, – до начала своей нефтяной эпопеи.

Ожесточение клановой борьбы среди реформаторов требовало институциональной защиты бизнеса, – и 31 мая 1994 года Березовский превратил «ЛогоВАЗ» из единой структуры в холдинг из более 30 фирм, каждой из которых можно было пожертвовать.

Через неделю, 7 июня при въезде его «Мерседеса» во двор дома приемов «ЛогоВАЗа» в припаркованном у ворот «Опеле» была взорвана радиоуправляемая мина. Взрыв был такой силы, что оторванная дверца автомобиля перелетела через дом приемов и упала во двор в нескольких десятках метров. Водитель Березовского погиб, ранения получили он сам (правда, легкие), телохранитель и 8 прохожих. Похоже, покушение было вызвано попыткой Березовского получить деньги по векселям Мосторгбанка на 1 млрд, руб., проданных AVVA мошенниками. (Вероятный организатор, бандит Сильвестр, был убит в октябре.)

Оно имело резонанс: мэр Лужков потребовал расширить полномочия правоохранительных органов, председатель совета директоров «АвтоВАЗа» Каданников обещал 2 млрд. руб. (более 1 млн. долл.) за информацию, которая позволит раскрыть преступление, Российский союз промышленников и предпринимателей заявил о поддержке любых шагов власти по обеспечению правопорядка.

Березовский превратил несчастье в свой «звездный час», использовав его для усиления своего влияния на «семью» Ельцина и на него самого. Вскоре после покушения Березовский приехал в «президентский клуб» в Горках-9 на Рублево-Успенском шоссе. Его партнер Жабоев вспоминает: «Мы разыграли целое представление. Боря специально подгадал, когда в клубе будет Ельцин, и предстал перед ним во всей красе: обожженный, забинтованный, с повязкой на глазу». Сочувствие Ельцина, хоть он никогда не любил Березовского и разговаривал с ним сквозь зубы, окончательно распахнуло перед ним двери кабинетов власти.

Очень наглядно изображал Березовского того времени управделами президента П.П. Бородин. «Он по-заячьи прижимал к подбородку сжатые лапки, как бы подразумевая портфель, мелко и подобострастно тряс головой, без остановки бормоча: "Спасибо, спасибо, спасибо"».

В июле Березовский впервые попал в рейтинг наиболее влиятельных российских бизнесменов, с ходу заняв в нем 13 место.

Высшей точкой его участия в автобизнесе стало вхождение в августе 1994 года в совет директоров «АвтоВАЗа», что знаменовало установление им и Каданниковым полного контроля за приносившим колоссальные деньги автогигантом. Похоже, на чековых аукционах и вне их большинство акций «АвтоВАЗа» скупили фирмы, контролируемые его топ-менеджерами, в первую очередь Каданниковым, в том числе «ЛогоВАЗ» и AVVA: тогда это была обычная схема. Но, несмотря на активность Березовского, реальный контроль за «АвтоВАЗом» Каданников обеспечил себе, и попытка захвата завода (если она имела место) потерпела неудачу.