Текст книги "Кризис и Власть. Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках"

Михаил Хазин, Сергей Щеглов
Кризис и Власть
Том II
Люди Власти
Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках

* * *

© Фонд экономических исследований «Михаила Хазина», 2023

© Издание. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2023

© Оформление. Т8 Издательские технологии, 2023

Благодарности

Оба автора прежде всего хотят поблагодарить самих себя за неотступное намерение все же написать эту книгу.

Сергей Щеглов. Хочу поблагодарить Петра Давыденкова и Михаила Ермака, знакомство с которыми хоть и сильно замедлило работу над книгой, зато придало ей необходимую глубину.

Михаил Хазин. Я хотел бы поблагодарить всех, кто помогал мне в работе над этой книгой, особенно Андрея Безрукова и Дмитрия Дробницкого, разговоры с ними, как и чтение их работы, очень помогли мне понять внутренние механизмы американской политики.

Дополнение. В самом конце работы над второй книгой – «Люди Власти» – абсолютно неожиданно скончался Сергей Щеглов… Это стало настоящей трагедией не только для меня, но и для всей российской и мировой исторической науки и науки о Власти.

Мы уже начали обсуждать нашу новую большую книгу, посвященную оценке роли Сталина с точки зрения теории Власти. Вклад Сергея Щеглова, его разностороннее образование и умение работать с источниками невозможно переоценить. А сильный писательский талант и яркая фантазия позволяли ему излагать сложные идеи и открытия в доступной и привлекательной форме.

Я думаю, что работы и идеи Сергея Щеглова будут значимы еще многие десятилетия, и очень рассчитываю, что его знамя подхватит новое поколение исследователей! Светлая ему память!

Михаил Хазин

Предисловие
Учиться власти!

«Лестница в небо» (2016) и ее переработанная версия, представленная в первом томе, позволяют понять, как в общих чертах устроена Власть, чем она отличается от Управления и почему никакая социальная система не может обойтись без Власти.

На множестве примеров мы объяснили, что большинство важных решений, меняющих судьбы целых народов, принимаются не просто исходя из локальных интересов правящих властных группировок, а из их субъективных (и искаженных) взглядов на эти интересы.

Напоминаю, что наша теория определяет власть как конкурентное взаимодействие малых организованных групп. Или, иначе, анализирует исторические события как результаты деятельности противоборствующих, конкурирующих организованных групп, властных группировок. Подобный подход требует от исследователя более углубленного анализа доступной информации: помимо свидетельств о действиях официальных лиц, от него требуется реконструкция возможных мотивов, вызванных принадлежностью этих лиц к той или иной группировке. Методика такой реконструкции все еще находится в стадии разработки, поэтому даже сама возможность воссоздать «закулисные» причины широко известных событий все еще ставится многими читателями под сомнение.

Поэтому «учиться Власти» – значит при рассмотрении любых проблем, затрагивающих большое количество людей, прежде всего учитывать текущий расклад Власти: какие группировки контролируют требующиеся для решения ресурсы, каковы их представления об окружающем мире и каковы шансы в борьбе за место под солнцем после изменений, которые возникнут в результате решения рассматриваемой проблемы.

«Кризис и Власть. Том II. Люди Власти» реконструирует некоторые известные и многократно обсуждаемые события, но смотрит на них совершенно с новой стороны. Поскольку нашей главной целью является демонстрация методики властно-группового анализа, основное внимание будет уделено не сенсационным разоблачениям «заговоров», а последовательности задаваемых вопросов и найденных ответов, приводящих, в свою очередь, к новым вопросам. Поскольку большинство событий в нашем мире взаимосвязаны, начинать разматывать их цепочку можно с любого достаточно интересного места; главное при этом – продолжать задавать вопросы до тех пор, пока события не сложатся в логически непротиворечивую картину (а лучше – и некоторое время после этого). Таким образом, бóльшая часть текста будет посвящена «логике исследования», и лишь в самом конце мы позволим себе подвести содержательные («как оно все было на самом деле») и методологические («как мы сумели это установить») итоги.

В то же время усиленное внимание к властным группировкам и их верхушкам, которые образуют элиту любой устойчивой государственной структуры, потребовало включить во вторую книгу некоторые теоретические рассуждения, которые частично углубляют материалы «Лестницы в небо», а частично дополняют их.

Итак, уважаемый Читатель, мы – Теоретик и Практик – предлагаем вам начать учиться Власти. А для этого – поучаствовать в разговоре о том, какие проблемы и какими способами реально решали правящие властные группировки прошлого.

Часть III
Для чего нужна власть

Теоретик[1]1
  Как и в «Лестнице в небо», и Теоретик, и Практик являются литературными персонажами, говорящими не то, что хочется отдельным авторам, а то, что нужно для максимально точного и интересного рассказа о Власти.


[Закрыть]. Изложенные в «Лестнице в небо» общие законы Власти слишком многочисленны, чтобы усвоить их как таблицу умножения, даже прочитав книгу десять раз; поэтому мы решили раскрыть их на исторических примерах, рассказав о каждом как можно подробнее как раз с точки зрения борьбы за власть – как она выглядит в реальном мире, с конкретными людьми и ресурсами.

Практик. Нужно также понимать, что даже самые выдающиеся люди Власти совершают ошибки (как мы увидим в дальнейшем) не потому, что не понимают, что происходит, а потому, что принимают решения исходя из каких-то других соображений. Это могут быть и чисто рефлекторные реакции («Бойтесь первого движения души, потому что оно, обыкновенно, самое благородное». – Талейран), и желание придать своим действиям большую скорость и эффективность (мы это увидим на примере Никсона), и сложные отношения с частью элиты (Кеннеди), и просто этические принципы.

Мы надеемся, что читатели нашей книги поймут: ошибки во Власти стоят очень дорого, поэтому анализировать ситуацию нужно всегда. На протяжении всей «Лестницы в небо» мы рассказывали, насколько это важно, но сейчас, во второй книге, необходимость анализа видна на простых и конкретных примерах.

Теоретик. Исторические примеры были нами подобраны по принципу «кризисная ситуация – и как на нее реагировали правящие элиты». Разумеется, в реальности такую раскладку можно сделать практически для любой ситуации в истории, однако мы исходили из той логики, что категорически необходимо, чтобы наши рассуждения и объяснения касались задокументированных событий и были более или менее всем известны.

Читатель. Ну да, вы не хотите обвинений в конспирологии. Но ведь если методика известна, то можно ее применять и для тех случаев, когда документов не сохранилось или же их изначально не было и быть не могло, например, при разборе литературных произведений.

Практик. Безусловно. И я видел в интернете очень интересный анализ и «Трех мушкетеров» Дюма именно с точки зрения властных раскладов[2]2
  См. Костин К. К. О чем молчал Атос.


[Закрыть] (хотя этот роман к реальной истории имеет слабое отношение, как и, скажем, «Остров сокровищ» Стивенсона). Но это мы оставим в качестве упражнения, а сами, все-таки, будем исходить из того, что любая новая теория (а наша теория Власти – новая) прежде всего требует качественной верификации. И вот тут без исторических документов не обойтись.

Теоретик. Ну а начнем мы наше исследование с уже подзабытого, но в свое время весьма скандального события: относительно современной истории, на примере которой мы подробно раскроем методологию добычи информации о властных группировках, а в следующих историях будем пользоваться уже результатами ее применения, то есть добытой авторами информации. Кроме того, эта история позволит Практику дать многочисленные привязки к современности, что тоже не помешает при оценке нашего анализа.

Глава 1
Мировая валюта. Проигранное сражение. «Дело Стросс-Кана»

Теоретик. 14 мая 2011 года в 16:45 B Нью-Йорке, через 20 минут после завершения посадки на рейс во Францию, в самолете был задержан директор Международного валютного фонда (МВФ) Доминик Стросс-Кан. Ему предъявили обвинения в незаконных сексуальных актах, попытке изнасилования, сексуальном домогательстве и незаконном лишении свободы горничной отеля Sofitel Нафисатту Диалло. Все это он якобы проделал за 7 минут, с 12:06, когда горничная открыла номер своим электронным ключом, до 12:13, когда Стросс-Кан позвонил по мобильному телефону дочери. Обвинения основывались исключительно на показаниях потерпевшей; тем не менее полиция Нью-Йорка и американские СМИ сразу же отнеслись к директору МВФ как к типичному высокопоставленному насильнику: его заключили под стражу и поместили в тюрьму для заключенных, имеющих склонность к суициду. В этом, кстати, был прозрачный намек для СМИ: подозреваемый раскаивается, а значит, виновен.

Читатель. Но ведь ничего подобного в то время практически не случалось – неужели сразу не было понятно, что за всей историей есть какой-то подтекст?

Практик. Я рад, что вы уже начинаете смотреть на жизнь как человек Власти. Рядовой обыватель в похожей ситуации скажет, что «так просто никого не арестуют», что «полиция не посмеет без серьезных оснований поступать настолько жестко с такими известными людьми», ну, или еще как-нибудь. Люди Власти, разумеется, быстро поняли, что что-то произошло, хотя не все поняли, что именно. Однако люди Власти обычно не склонны чуть что рассказывать остальным о своем понимании той или иной ситуации.

Теоретик. Тут Читатель, конечно, оказался прав. В ходе следствия все обвинения были сняты еще до суда, но громкое дело поставило крест на дальнейшей политической карьере Стросс-Кана. Это обстоятельство вызвало серьезные сомнения в беспристрастности американских силовиков. Согласно опросу от 18 мая 2011 года, 57 % французов полагали, что Стросс-Кана подставили («set up»), и лишь 32 % поверили официальным объяснениям («no conspiracy»). Но все же провокация против директора МВФ (организации, формально до сих пор управляющей всеми мировыми валютами!) – серьезная операция, которую никто не стал бы устраивать без особых причин. Чем же Доминик Стросс-Кан заслужил свое скандальное дело?!

Поскольку Стросс-Кан являлся публичной фигурой, проекты, где он играл ключевую роль, были хорошо известны широкой публике. Так что основные версии лежали на поверхности – грядущие президентские выборы во Франции и ожидавшийся со дня на день дефолт Греции. 17 мая 2011 года Михаил Хазин в интервью агентству Nevex добавил к этим версиям еще одну:

Третья, которая мне кажется наиболее вероятной, – что Стросс-Кан чуть больше месяца тому назад объявил о том, что современная финансовая идеология, «вашингтонский консенсус», себя исчерпали, и нужно что-то делать. Со Стросс-Кана сняли ту защиту, которой всегда обладают высшие члены элиты… что вызвало падение авторитета МВФ – если с его начальником можно делать такое [Хазин, Nevex, 17 мая 2011].

Наиболее вероятным Хазин считал третий вариант, в котором Стросс-Кана подставили не ради него самого, а с целью продемонстрировать всем будущим функционерам МВФ, «кто в доме хозяин». В следующем интервью, 18 мая, он рассказал о возможной причине для подобного «укрощения» непокорного фонда:

Вопрос:

Все чаще говорят о том, что задержание главы МВФ довольно подозрительно. Действительно ли США могли быть заинтересованы в этом?

Михаил Хазин:

Смотря, что такое США. Я думаю, что лично Стросс-Кан США не интересен… Дело в том, что примерно месяц-полтора тому назад начались активные рассуждения о том, что надо срочно создавать «Центробанк» на базе МВФ и переходить к мировой валюте SDR. Понятно, что Стросс-Кан поддерживал эту идею, но не фанатично, потому что он уходит с поста главы МВФ. Эта идея имеет смысл, она чем-то повторяет идею создания ФРС в 1913 году, только не на национальном, а на наднациональном уровне. Но проблема в том, что если такую идею реализовывать, то она означает ликвидацию самостоятельности государств в части проведения денежной политики.

Вопрос:

Но если говорить о самостоятельности государств, то зачастую сейчас так и происходит при работе с МВФ?

Михаил Хазин:

Действительно, для большинства стран мира это нормально – для них вхождение в МВФ и означает потерю самостоятельности, за исключением двух стран – Китая и США. И для США озвученная выше перспектива – это уже реальная потеря самостоятельности. По этой причине в США довольно много людей, которые сегодня вполне серьезно говорят о том, что МВФ нужно ликвидировать в том виде, в котором он существует, потому что фонд не продемонстрировал адекватности в борьбе с кризисом. Но в реальности дело не в том, что он сделал или не сделал, а в том, что он делать только собирается. Фактически это противодействие американской национальной элиты и наднациональной финансовой. Эти силы могли быть заинтересованы не в том, чтобы обидеть Стросс-Кана, который, на самом деле, никому не интересен, а чтобы очень сильно понизить авторитет МВФ [Хазин, Nevex, 18 мая 2011].

Практик. Обращаю внимание: первая и вторая версия касаются чисто европейских властных группировок. И сразу возникает вопрос, как это они так быстро решают все вопросы в США. Даже если вспомнить, что Саркози через своих родственников тесно связан с некоторыми спецслужбами США, все равно, не настолько уж его родственники всесильны. А вот третья версия разительно отличается: во-первых, она касается конфликта внутренних американских властных группировок. Более того, одна из этих группировок транснациональная, пусть и базируется сегодня в США.

Во-вторых, сама проблема явно не ограничена во времени, она носит системный характер и, так или иначе, действует со времен Бреттон-Вудской конференции, то есть с 1944 года! Именно там были созданы международные институты (МВФ, Мировой банк, ГАТТ, который потом стал ВТО) для контроля мировой долларовой системы, но сам эмиссионный и контрольный центр долларового мира остался в юрисдикции США. То есть имеет место системное внутреннее противоречие!

В-третьих, сегодня мы видим, насколько это противоречие разрослось, вспомните только борьбу Трампа против Байдена, а до того – Трампа против Клинтон! И Клинтон, и Байден – представители как раз транснациональных банкиров, Трамп – национальных элит США. И если с 2014–2015 годов противоречие между ними вышло в публичное пространство, то нет ничего удивительного в предположении, что в 2011 году оно уже существовало.

В общем, третья версия Хазина мне нравится больше всего.

Читатель. Переход к мировой валюте, контролируемой МВФ, и утрата США финансовой самостоятельности?! Звучит как какой-то заговор сионских мудрецов; разве возможно, чтобы столь масштабный проект прошел незамеченным для широкой публики? Если бы МВФ действительно планировал создание мировой валюты, мы бы об этом знали, не так ли? Взять, например, евро – как только его ввели в обращение в 1999 году, так мы сразу же его и заметили…

Практик. А почему вас не удивила ситуация 1944 года, когда не создали сразу четвертый международный институт, условную Международную резервную систему?

Читатель. Ну, экономика США тогда составляла более 50 % мировой, зачем же чужих пускать на свою кухню?

Практик. А в 2011-м она уже снизилась примерно до 20 % мировой. Понятно, почему вопрос о выводе эмиссионного центра из-под юрисдикции США встал на повестку дня, где тут конспирология? Другое дело, что национальным властным группировкам США это понравиться не могло.

Теоретик. Да, наличные евро мы действительно заметили сразу. Но многие ли из нас могут похвастаться тем, что заметили появление в рамках Европейского экономического сообщества его предшественника – расчетной валюты экю? Произошло это в 1979 году, задолго до учреждения Евросоюза (1992) и создания евро (1999), но стоимость «новой» европейской валюты оказалась в точности равной экю![3]3
  Подробнее см. The Guardian. Ключевые даты от Римского договора 1957 года до введения единой валюты.


[Закрыть] Большие проекты не делаются быстро, но профессионалы знают, что за первым пунктом некоего плана (условный расчетный экю) скорее всего последует и завершающий (новая валюта – евро). Быть может, мы ничего не слышали про мировые деньги только потому, что, в отличие от завершившегося проекта «евро» (1979–1999), этот проект еще не закончен? Что если он находится на промежуточных, непонятных для широкой публики этапах? Невежество – плохой аргумент, и чтобы на 100 % исключить возможную связь «дела Стросс-Кана» с «мировой валютой», нужно как следует разобраться, существовал ли такой проект в действительности, и был ли он достаточно близок к успеху.

Читатель. А что, реально был? Лично у меня упоминание о «мировой валюте» всегда вызывает какие-то конспирологические ассоциации…

Теоретик. Первая же ссылка, которую «Гугл» выдает на запрос «Strauss Kahn world currency», ведет на статью в крупнейшей (2-е место после Wall Street Journal) мировой газете The Guardian – «Босс МВФ призывает к созданию мировой валюты»:

Доминик Стросс-Кан, директор МВФ, призвал к созданию новой мировой валюты, которая бросит вызов господству доллара и поможет обуздать будущие финансовые кризисы [The Guardian, 10 февраля 2011].

В тот же день, 10 февраля 2011 года (за 3 месяца до происшествия в отеле Sofitel), аналогичные публикации появились и в других ведущих СМИ (The Telegraph, CNN Money, ABC News). Выступление Стросс-Кана на внутреннем семинаре МВФ в Вашингтоне стало мировой сенсацией – МВФ, с момента создания в 1944 году находившийся под полным контролем США, в лице своего директора вдруг заговорил о замене доллара на другую господствующую валюту! Причем это были не пустые слова; в своем выступлении на семинаре Стросс-Кан сослался на официальный документ МВФ – публикацию от 7 января 2011 года «Укрепление международной денежной стабильности – роль для SDR?». В ней на 42 страницах подробно обосновывались тезисы, кратко озвученные Стросс-Каном:

В долгосрочной перспективе SDR могут сыграть роль в создании более стабильной международной денежной системы. В документе МВФ, публикуемом сегодня, мы представили ряд идей на эту тему. Они включают:

• Увеличение общего количества SDR, что обеспечит удовлетворение запросов разных стран на дополнительные резервы в случае кризисов.

• Использование SDR для ценообразования в мировой торговле и номинирования финансовых активов, что позволит им меньше зависеть от волатильности валютных курсов.

• Выпуск облигаций, номинированных в SDR, что создаст новый класс резервных активов [Стросс-Кан, IMF, 10 февраля 2011].

Все перечисленные функции в международных финансах в настоящее время реализует доллар: 1) резервные активы мировых центробанков на 65 % состоят из долларов, что составляет более 8 трлн на 2010 год; 2) 85 % валютно-обменных операций производится с долларом в качестве одной из валют (а значит, и цены большинства контрактов указываются в долларах, иначе их не приходилось бы покупать за другие валюты); з) долларовые активы хранятся в центробанках не в виде наличных, а в виде государственных облигаций США, номинированных в долларах.

Практик. Если на сцене появляется другая валюта, обладающая теми же свойствами – со свободной конвертацией в любые другие валюты, популярностью в качестве валюты цены контракта и наличием свободно обращающихся на рынке облигаций, выпущенных надежным (как правительство США) эмитентом, – то доллару придется потесниться, а то и вовсе перестать быть основной резервной валютой! И слова про «долгосрочную перспективу» тут никого не обманут – пример евро у всех перед глазами. Да и не забудем, что один из актуальных инструментов обеспечения уникального положения доллара США на первом этапе действия Бреттон-Вудской модели, привязка к золоту, был ликвидирован еще в 1971 году!

Теоретик. Подведем промежуточный итог: Стросс-Кан в качестве директора МВФ действительно реализовывал план по превращению SDR, с 1969 года остававшихся внутренней расчетной единицей самого МВФ, в полноценную мировую резервную валюту, способную вытеснить доллар из международных расчетов. Неудивительно, что версия «Стросс-Кана подставили за атаку на доллар» сразу же появилась в разнообразных «конспирологических» публикациях. Однако это только условным конспирологам «усе ясно»; мы же незамедлительно сталкиваемся с новыми вопросами.

Была ли «новая валюта» личным проектом Стросс-Кана (например, с целью повысить значимость МВФ, а следовательно, и свою собственную), или за ней стояли и другие игроки? Как долго готовилось (и с чьим участием) столь громкое (и столь печально закончившееся для Стросс-Кана) выступление? И наконец, насколько серьезными были шансы «новой валюты»? Настолько ли, чтобы ее противникам (а значит, сторонникам доллара) пришлось применить грубую силу?

Практик. Приведенные выше соображения о том, что были объективные проблемы, связанные с необходимостью таки завершить Бреттон-Вудскую реформу мировых финансов и вывести эмиссионный долларовый центр из-под национальной юрисдикции, ничего не говорят о конкретной интриге. Поскольку вариантов тут как минимум три: что Стросс-Кан действовал по прямому указанию, что его спровоцировали и, наконец, что он, зная об объективных проблемах, решил их использовать в личных целях. И во всем этом нам предстоит разобраться.

Теоретик. Вот теперь самое время присмотреться к политической биографии Стросс-Кана. Начав свою карьеру еще в Союзе коммунистических студентов (где он познакомился с будущим премьер-министром Франции Лионелем Жоспеном) и поработав немного (1977^—1981) университетским преподавателем, Стросс-Кан полностью переключился на политику, вступив в 1981-м в Социалистическую партию (которую к тому времени успел возглавить его приятель Жоспен). В 1986-м Стросс-Кан уже избирается в депутаты французского парламента, а в 1991-м – назначается министром промышленности и внешней торговли. Потерпев неудачу на выборах 1993 года, он создает консалтинговую фирму и начинает сколачивать личное состояние (министр, пусть и бывший, всегда может быть полезен понимающим людям).

В 1997-м Жоспен становится премьер-министром Франции и назначает Стросс-Кана министром финансов; как раз в это время происходит подготовка к окончательному переходу на евро, и Стросс-Кан знакомится со всей европейской финансовой элитой. В 1999 году он оказывается замешан сразу в нескольких коррупционных скандалах и уходит в отставку; на какое-то время ему приходится вернуться к преподаванию (в «кузнице политических кадров» Франции – Институте политических исследований). В 2002 году Стросс-Кан снова становится депутатом и возобновляет политическую деятельность, выступает, пишет статьи, заводит один из первых во Франции политических блогов. К 2006 году его популярность в левых кругах возрастает настолько, что Стросс-Кан выставляет свою кандидатуру на праймериз Социалистической партии и занимает второе место, уступив Сеголен Руаяль.

А дальше происходит что-то странное. 13 апреля 2007 года (перед самыми президентскими выборами) Стросс-Кан призывает всех левых объединиться против Саркози. 5 мая 2007 года во втором туре Саркози побеждает Руаяль 53:47. 28 июня 2007 года Родриго де Рато, действующий директор МВФ, объявляет о своем намерении уйти в отставку по личным обстоятельствам. А уже 7 июля Саркози, едва освоившись в Елисейском дворце, предлагает на пост директора МВФ кандидатуру… Доминика Стросс-Кана!

Читатель. Саркози что, дурак? Помогает своему очевидному противнику наработать связи и получить финансовую независимость?

Теоретик. Сделаем паузу и рассмотрим эту ситуацию в терминах властных группировок. На начальных этапах своей карьеры Стросс-Кан был преданным вассалом Лионеля Жоспена. Когда тот потерял популярность (снял свою кандидатуру на праймериз 2006 года), Стросс-Кан начал самостоятельную игру (праймериз 2006 года, затем попытка присоединиться к Руаяль). Очевидно, что вассальное положение при Жоспене перестало его удовлетворять, и Стросс-Кан был «открыт любым предложениям»; и когда Саркози такое предложение сделал, оно упало на хорошо подготовленную почву. Фактически, в этот момент Стросс-Кан сменил сюзерена (возможно, даже с согласия Жоспена).

Практик. Уважаемый Читатель, вы же понимаете, что Саркози – далеко не самый высокий сюзерен во Франции? И то, что не так давно он был осужден подтверждает этот вывод. То есть существует вероятность, что в реальности предложение Стросс-Кану сделал совсем другой человек, а Саркози только его легализовал в публичном поле!

Читатель. Ну-у-у…

Теоретик. Таким образом, должность директора МВФ была Стросс-Кану предложена (в обмен на какие-то обязательства, пока остающиеся за кадром), а не добыта многолетними усилиями. Директорство в МВФ стало для него самого едва ли не большей неожиданностью, чем для остальных участников этой затеи. Вся политическая карьера Стросс-Кана, на протяжении 20 лет (1986–2006) связанная с Социалистической партией, была недвусмысленно нацелена на пост президента Франции. Непохоже, чтобы «мировая валюта» хоть что-то значила для Стросс-Кана до 29 сентября 2007 года, когда его утвердили в должности исполнительного директора МВФ. Но, может быть, идея «мировой валюты» пришла Стросс-Кану в голову уже на новом месте работы?

Поиск по «Strauss Kahn IMF greater role ambitions» выводит нас на две любопытные статьи. Из одной, «Миру нужно меньше МВФ – не больше», мы узнаем, что с первых же дней своего директорства (октябрь 2007-го) Стросс-Кан выступил за реформы, повышающие статус МВФ (естественно, в целях «международной финансовой стабильности»); однако в этих выступлениях ни словом не упоминается «мировая валюта». Вторая, «Непомерные амбиции Доминика Стросс-Кана», подробно рассказывает об успехах нового главы в деле реформирования МВФ. Приняв его в 2007 году «с сохой» («развивающиеся страны не нуждались в деньгах фонда, а развитые привычно игнорировали его рекомендации»), Стросс-Кан уже к 2009 году добился кардинального изменения этой ситуации:

[Стросс-Кан]… стал одним из первых политиков, призвав еще в январе 2008 года к государственной поддержке спроса для противодействия кризису, после чего эта точка зрения стала популярна от Вашингтона до Пекина. Он резко критиковал недостатки финансового сектора и сделал Фонд значительным игроком в нормативной реформе мировых финансов. Он неустанно лоббировал существенное увеличение ресурсов МВФ, пропорциональное возросшему масштабу глобальной финансовой системы. Его усилия были вознаграждены в 2009 году на саммитах «Большой Двадцатки» (G20) в Лондоне и Питтсбурге, где лидеры крупнейших стран согласились утроить фонды МВФ, увеличив их до 750 млрд долларов, и предоставить Фонду полномочия по экономическому надзору и разработке новых кредитных схем [Institutional Investor, 1 сентября 2010].

Отличная работа опытного политика; но как же насчет мировой валюты? Читаем в той же статье: «Французский президент уже призывал к новому Бреттон-Вудскому соглашению для реорганизации международной финансовой архитектуры и отказу от американского доллара в качестве главной резервной валюты». Не Стросс-Кан призывал, а Саркози?! То есть, как мы понимаем, скорее всего, их общий сюзерен! А когда, кстати, Саркози к этому призывал?

«Гугл» по «Sarcozy dollar reserve currency» выводит на короткую заметку, в которой цитируется выступление Саркози 13 ноября 2008 года на Вашингтонском саммите G20: «Вчера я выехал в Вашингтон, чтобы сказать, что доллар не имеет права быть единственной валютой в мире…» Дальнейший поиск по этой цитате позволяет обнаружить книгу «The Status Quo Crisis», целиком посвященную реформам мировой финансовой системы после кризиса 2008 года[4]4
  Eric Helleiner. The Status Quo Crisis: Global Financial Governance After the 2008 Meltdown.


[Закрыть]; но в ней выступление Саркози трактуется как предложение доллару потесниться и уступить место евро.

Поиск по «Sarkozy new bretton woods» находит статью в Financial Times, датированную 3 ноября – «Браун и Саркози стремятся к новому Бреттон-Вудсу»: «Николя Саркози и Гордон Браун заключили невероятный союз перед начинающимся на будущей неделе саммитом G20 в Вашингтоне с целью пересмотра мировой финансовой системы». Как показала дальнейшая история, союз этот сработал – саммит G20 2008 года получил в прессе название «Бреттон-Вудс 2». Но для нашего исследования более существенно другое: оказывается, премьер-министр Великобритании Гордон Браун продвигал «Бреттон-Вудс 2» независимо от Саркози! 13 октября 2008 года Браун выступил с публичным обращением к лидерам стран о создании новой «финансовой архитектуры», а 15 октября повторил свои предложения (касавшиеся главным образом международного регулирования банковской деятельности) на встрече руководителей стран Евросоюза в Брюсселе.

Практик. В заметке о предложении Брауна, опубликованной 13 октября в британской The Telegraph, мы находим примечательную фразу:

Понятно, что премьер-министр желает реорганизовать МВФ в «мировой Центробанк», тщательно контролирующий международную экономику и финансы [The Telegraph, 13 октября 2008].

Судя по заключительной декларации саммита G20 в Вашингтоне, в которой МВФ прямо предписывалось «расширить усилия по регуляции и контролю», а также ставился вопрос о «пересмотре объема ресурсов», имеющихся в его распоряжении (понятно, что в сторону увеличения), желание премьер-министра Великобритании нашло понимание у остальных членов «Большой Двадцатки». Что же получается, и возрастание роли МВФ, и (в конечном счете) проект по созданию новой мировой валюты – инициатива не столько Саркози, сколько Брауна?

То есть, скорее всего, мы видим активную работу мировой финансовой элиты (вряд ли Браун и Саркози принадлежали одной властной группировке), в которой премьер-министры и президенты являются лишь исполнителями. Здесь это уже видно невооруженным взглядом.

Теоретик. Сделаем на основании слов Практика еще одно теоретическое отступление. В теории власти описываются две принципиально разные формы организации верховной Власти – монархия и олигархия. При монархии борьба между группировками ведется исключительно за внимание верховного сюзерена (буквально за «доступ к телу»). В случае же олигархии изменение положения той или иной группировки зависит от ее способности сформировать коалицию из других, менее могущественных, но играющих самостоятельную роль группировок. Публичные призывы к тем или иным «реформам» обычно свидетельствуют о начале кампании по формированию такой коалиции. Однако совершенно необязательно, чтобы публичный призыв исходил от подлинного инициатора кампании; куда безопаснее (вдруг коалиция потерпит поражение, и прилетит «ответка») использовать для этого одного или нескольких младших союзников.

Таким образом, из публичной активности Брауна и Саркози преждевременно делать вывод, что Браун возглавлял формирующуюся коалицию, а Саркози к ней присоединился. Смена руководства МВФ произошла за несколько месяцев до начала кампании «Бреттон-Вудс 2», и хотя в результате именно Саркози поставил туда «своего» человека, далеко не факт, что тот же Саркози убедил Родриго де Рато подать в отставку. Больше похоже, что и Браун, и Саркози действовали в рамках более широкой коалиции, главную группировку которой мы все еще не знаем.