Текст книги "Офицер Империи зла"

Михаил Кисличкин
Офицер Империи зла

© Михаил Кисличкин, 2016

© ООО «Издательство АСТ», 2016

Часть первая

Дождь в конце мая часто бывает некстати. В конце весны хочется больше солнца, зелени, тепла, света и пронзительно-голубого неба. Зима миновала совсем недавно, а прочувствовать летнюю погоду еще толком не получилось – вот тело и просит больше тепла и солнышка. А тут дождь. Да еще какой: нудный, осенний, долгий. Мелкая серая морось пропитала все вокруг, приглушая зелень молодой листвы и добавляя еще больше уныния однообразным городским многоэтажкам, превращая в грязь каждый уголок незаасфальтированого пространства.

Впрочем, Илья сегодня на погоду не жаловался, наоборот, – самое оно. Не до прогулок. Уже пятый час подряд он сидел перед монитором и раз за разом пролистывал на экране «Пособие для поступающих в Императорский Политехнический институт им. Дэвиса. Примерные вопросы по химии и ответы к ним». Сдавать экзамен требовалось послезавтра. А особенной уверенности в своих силах парень не чувствовал. Ну не любил он химию и в политех, если честно, поступать не хотел. Но что делать, если других вариантов на жизненном горизонте не просматривается? Его проблема была в том, что он вообще никуда не хотел поступать и в свои шестнадцать лет никаких особых интересов в жизни не имел, разве что поиграть на компьютере, послушать музыку потяжелее или иногда сходить потусоваться. Но таких парней – каждый второй, не считая каждого первого. Вот и Илья – так, интеллигентный мальчик из хорошей семьи, не более того. Причем мальчик, который мало того что ничего не умеет (это еще полбеды), но и не знает толком, чего он от этой жизни хочет.

Правда, Илья четко знал, чего он не хочет: отказываться от возможной карьеры и безвольно плыть по течению жизни простым работягой. А это тоже какая-никакая, а мотивация.

Так что следовало хотя бы попробовать двинуться по жизни вперед, тем более что школа закончена две недели назад. А для этого требовалось поступать в вуз, причем сделать это лучше уже сейчас. Имперские законы были достаточно строгими: у каждого гражданина было только три возможные попытки получить высшее образование, которое было абсолютно необходимо для любой нормальной карьеры.

Поэтому терять попытку ни в коем случае не стоило. Политех – не самый плохой вариант, конкурс в три человека на место был еще терпимым. Шансы есть. Тем более что парней берут охотнее, чем девчонок. «Зубри, Илюша, зубри, лентяй, глядишь, прорвемся», – сказал парень сам себе. Однако, вопреки собственным мыслям, поступил по-другому – пошел на кухню, чтобы заварить очередную чашку кофе. От горького напитка уже болела голова и пересохло горло, но другого способа поддержать работоспособность не было. Илья нагнулся к кофейнику, и тут в дверь позвонили. «Кого еще принесло», – раздраженно подумал парень и, выйдя из кухни, подошел к экрану домофона в прихожей. Друзей он не ждал, родители уехали на дачу и должны были быть только завтра утром.

Илья взглянул на экран и в первую секунду обомлел. Перед его дверью стоял Офицер Императора. Нет не милиционер, и даже не офицер национальной гвардии. А именно Офицер Императора. В парадной форме мирного времени, все как положено: синий комбинезон, черный плащ, вместо погон, как у военных – блестящие палладиевые шпалы в петлицах. Серая фигурка сокола на фуражке говорила о его принадлежности к внутренней дивизии «Контроль», у дивизии «Порядок» был бы значок, изображающий каплевидный пехотный щит. Ну а у императорского солдата или офицера, принадлежавшего к единственной внешней дивизии «Меч», парадная форма была бы черной, а плащ, наоборот, синим. И, естественно, другая эмблема на фуражке и плече левой руки – изображение меча на фоне звездного неба. В знаках различия Илья немного разбирался – спасибо отцу, работающему на «оборонку». Впрочем, «меченосцев» Илья еще никогда вживую не видел – только на видео в сети и на картинках.

Офицер протянул руку и настойчиво позвонил еще раз. Илья нервно сглотнул и решительно открыл дверь.

– Здравствуйте, – вежливо поприветствовал гостя парень.

– Анечкин Илья Сергеевич? – спросил офицер. Несмотря на дождь за окном, его форма была абсолютно сухой. Ледяной взгляд серых глаз уставился Илье прямо в лицо.

– Это я.

– Я могу войти?

– Пожалуйста, заходите, – Илья пропустил офицера в прихожую и закрыл дверь.

– Лейтенант Императора Серегин. Внутренняя дивизия «Контроль», – представился офицер. – У меня для вас официальное письмо из Императорской канцелярии. Покажите, пожалуйста, ваше удостоверение личности.

– Одну секунду, – Илья опрометью кинулся в зал, там, в шкафу, хранился его паспорт. Он уже начал догадываться, что произошло, хотя толком еще не мог поверить в подобное счастливое совпадение.

Офицер принял паспорт из рук Ильи и внимательно его изучил, словно владелец маленького сельского магазинчика купюру в пятьсот имперских гарантов, протянутую незнакомым покупателем в уплату пачки сигарет. Затем снял с плеча сумку-планшет, из которой извлек маленький сканер и считал информацию непосредственно с вживленного в паспорт микрочипа. Лишь после этого он позволил себе улыбнуться краем губ и вернуть документ владельцу.

– Получите, – из той же украшенной имперским гербом плоской сумки-планшета офицер извлек небольшой синий пластиковый конверт и протянул его Илье. – Здесь письмо. Отметка о вручении уже проставлена в ваш паспорт. Всего хорошего.

– А что мне теперь делать? – глупо сказал Илья, все еще не веря, что все это происходит с ним.

– Аккуратно откройте конверт. Прочитайте и обязательно сохраните письмо, оно вам пригодится как пропуск, если вы примете решение. Думайте. – Лейтенант взялся за ручку входной двери. – До свиданья, Илья Сергеевич, – сказал он и быстро вышел из квартиры, оставив Илью, держащего письмо в руках, наедине с самим собой.

Парень вскрывал конверт осторожно, поддев его с края мамиными маникюрными ножницами и аккуратно вспарывая тонкий почтовый пластик. Через несколько минут левый бок пакета оказался разрезанным, и Илья, сдерживая нетерпение, вытащил чуть синеватый лист бумаги с голограммой в виде имперского герба. Начал читать, от волнения пробегая глазами каждую строчку по несколько раз. Впрочем, текст был невелик.

«Анечкин Илья Сергеевич. Настоящим письмом вы приглашены для участия в Ежегодном Императорском Отборе. Если вы решите посвятить свою судьбу служению Мне и Империи, то вам следует явиться первого июня 94 года о. с. и. в 13–00 в главный корпус Императорского Личного Университета, Аллея Героев, Диастар, при себе следует иметь данное письмо и удостоверение личности».

А под текстом размашистая подпись и титул: «Представитель Духа на Земле и в Империи, председатель Совета проконсулов, Император Роман Первый»

Вернуться к учебнику в этот день Илья так и не смог. Впрочем, даже если бы он себя и заставил читать пособие, то толку все равно было бы ноль. Мысли путались, постоянно возвращаясь к произошедшему сегодня. Тем более что было над чем хорошо подумать.

Дата первое июня была далеко не случайной. Первый день лета и первый экзамен во все без исключения вузы империи. Неявка на экзамен – это однозначный провал. Империя по праву гордилась своими специалистами, и поэтому правила поступления и учебный процесс в вузах были организованы очень строго. Если ты подал документы и не явился на экзамен, значит, одна из трех попыток поступить окончилась неудачей. Неважно, почему ты не смог явиться – проспал, заболел, не сумел подготовиться, или даже получил письмо с приглашением в ИЛУ. Так что приходилось выбирать: или оставить письмо императора без внимания и поступать, как планировалось, в политех, навсегда забыв о выпавшем раз в жизни шансе, или ехать в Диастар, с призрачной надеждой пройти отбор. Классический выбор между журавлем и синицей.

Тестирование и медицинское обследование в выпускном классе проходили все. Копии личных дел всех учеников империи отправлялись в Диастар, где комиссия при ИЛУ отбирала кандидатов для поступления в Императорский Личный Университет. Письма, подобные тому, что получил Илья, получал лишь один из нескольких сотен выпускников школы. Личная доставка такого письма когда-то закончившим ИЛУ Офицером Императора была уже сама по себе высокой честью, древней традицией, подчеркивающей нерядовой характер события. Вот только оставался в Диастаре хорошо если каждый десятый абитуриент. Остальным несолоно хлебавши приходилось возвращаться обратно, потеряв одну из попыток поступления. И это был только первый из факторов, который следовало принять во внимание при принятии решения.

Вторым и немаловажным соображением была собственная самооценка Ильи. Гормоны в его крови, конечно, играли, период юношеского максимализма еще не прошел, и попытаться самоутвердиться, показать, что он не такой, как все, а в чем-то даже избранный, для парня было лестно. Что поделать, возраст такой. Письмо императора с приглашением в ИЛУ – это круто. Даже не так – это очень круто! Его авторитет среди товарищей и бывших одноклассниц взлетит до небесных высот. Может даже, сама Юля Снигирева снизойдет до Ильи своим вниманием и пойдет с ним на свидание… Все так.

Но, к сожалению, Илья понимал, что это будет дутая победа, а счастье закончится очень быстро, вместе с его позорным возвращением из Диастара. Наедине с самим собой Илья старался соображать здраво и оценивать себя непредвзято. То есть сам для себя он, конечно, был единственной и неповторимой личностью, но мы же говорим об объективной оценке? А тут вердикт был неутешителен: Илья был типичным середнячком. Никаким. Не особенно умным, не особенно спортивным, не особенно волевым. Не достигшим успехов в учебе и по жизни. Что говорить, у него даже своей постоянной девушки не было. Из всего этого следовал неутешительный вывод: шансы пройти отбор в ИЛУ конкретно у него минимальны, на уровне статистической погрешности. Императору нужны лучшие. А он, Илья, если говорить откровенно – обыкновенный материал для отсева. Нет, может быть, в нем есть какие-то скрытые таланты, кто знает? Но слишком уж рассчитывать на это не стоило. Так, может, избежать неизбежного позора и спрятать письмо куда-нибудь подальше? Неизвестно даже, что хуже: вернуться из Диастара, не поступив в ИЛУ, или не пытаться поступать, имея на руках приглашение. В обоих случаях это клеймо лузера на всю жизнь.

И, наконец, третье – казарма. Все поступившие в ИЛУ, даже не связанные напрямую с армией специальности, проходят через курс молодого бойца и службу в течение нескольких лет в одной из императорских частей. Уже далее возможны варианты, а поначалу – только казарма. Никаких «студент гуляет весело от сессии до сессии» в его жизни точно не будет. Мягко говоря, это не тот вариант, о котором Илья мечтал. По уму следовало забыть про полученное письмо и поступать в политех, как предполагалось изначально, не сказав никому ни слова.

Однако этот, такой разумный вариант сталкивался с другим соображением. Илья понимал, что если он не попытается поступить в ИЛУ, то будет жалеть об этом всю свою жизнь. От шанса стать «сыном императора» не отмахиваются.

Имперская элита немногочисленна. Закончившаяся военным поражением Великая война и последовавший за ней крах Второй империи выкосили большую часть некогда многочисленной имперской аристократии, чьи кости белеют сейчас в безымянных могилах по всем трем континентам. Однако именно из остатков ее представителей до сих пор состоят три личные императорские дивизии и спецчасти. Проконсулы, консулы, «государственные ответственные» с первого по третий ранг – это все «дети и дочери» императора. Они могут без пропуска въезжать в Диастар и жить в нем, только они имеют право владеть чуть ли не гектарами земли в собственности, только они могут передавать личное дворянство своим детям. Они неподсудны гражданским судам и общеимперским законам. Соль империи, всего около пятидесяти тысяч человек на сорокамиллионное государство, бывшее когда-то до войны двухсотмиллионным. Звание сына или дочери императора нельзя купить ни за какие деньги, простой офицер императорской личной дивизии «Порядок» может смотреть на владельца заводов, сетевых медиа и океанских кораблей свысока. А способов попасть обычному человеку из народа в число «детей» всего два: получить письмо, подобное тому, что Илья сейчас держит в руках, а затем поступить в ИЛУ и закончить его, или сделать нечто настолько полезное для империи, что его произведут в звание именным указом. Других социальных лифтов не предусмотрено. Так что основания рискнуть у Ильи были, несмотря на исчезающие малые шансы на успех. В конце концов одно чудо уже произошло – он получил приглашение.

Остаток этого дня Илья провел как в лихорадке. Меряя квартиру шагами, он склонялся то к одному решению, то к другому. Были минуты, когда Илья уже был готов порвать ставшее вдруг ненавистным письмо. Но потом психологический «маятник» в его взбудораженном мозгу выдавал радостные картины противоположного свойства: вот он на побывке дома, вот он в отглаженной сине-черной с серебристыми рунами форме как будто случайно встретился на улице с Юлей… Она тогда точно поймет, насколько была неправа, не обращая на Илью внимания, он им всем докажет… Ведь первое июня уже послезавтра.

Ночь тоже прошла как в бреду. Илья спал от силы часа три, остальное время лишь ворочался с боку на бок и думал, думал, думал. Но принять окончательное решение не мог.

Решение мгновенно пришло утром, причем само собой. Это случилось в ту секунду, когда он молча протянул приехавшим родителям полученное письмо. Мама не сразу поняла, что это такое. Но, едва пробежав взглядом первые строчки, она выпустила из руки пакет со свежесобранной редиской и грузно осела на табуретку в прихожей. Отец, двадцать лет проработавший на военном заводе по производству генераторов Бэйла и доросший из простых рабочих до начальника смены, был выдержаннее в своих эмоциях. Но его взгляд, после того как он прочитал приглашение, Илья запомнил надолго. В нем было все: потрясение, радость, удивление, вопрос. Но больше всего там было гордости за своего сына. Однако все эти тонкости Илья осознал потом. В этот же момент ему стало ясно – отказаться он не может. Его после этого собственный отец уважать перестанет.

– Батя, мне завтра с раннего утра ехать, – только и сказал Илья. – Денег дай, побегу билет на «протон» покупать.

– Молодец, Илюх! – отец был немногословен. – Порадовал! – И крепко обнял сына. – Я всегда в тебя верил.

Серебристый «протон» набирал скорость мгновенно. С еле слышным чавканьем закрылись герметичные двери, затем послышалось басовитое, на одной ноте, гудение накопителей. Негромкий хлопок, тело ощутимо вжимается в спинку кресла, и поезд начинает разгон. Первую минуту еще видны отдельные многоэтажки, деревья, люди, а затем после громкого хлопка ускорение растет скачкообразно, и город за окном сливается в серую размазанную ленту. Скорость очень велика, да и создающее разреженную воздушную зону вокруг поезда поле искажает картинку. Протон летит, как пуля, едва не касаясь черной струны энергорельса и высоких решетчатых мачт-стабилизаторов откатной волны. Только серое сменяется зеленым за толстым дымчатым стеклом.

Поездка на «протоне» не из дешевых. Но если ты едешь в Диастар по личному приглашению императора и до экзамена остается несколько часов, экономить не приходиться.

После остановок в Цероле и Бекетовке до Диастара остался последний перегон. В почти пустом вагоне осталось меньше десятка пассажиров. Только те, кто ехал в Диастар – конечный пункт маршрута «протона». Илья с любопытством рассматривал попутчиков. Вот несколько богато одетых мужчин и женщин среднего возраста, с застывшими высокомерными выражениями лиц и надменной осанкой. С ними все понятно – старая имперская аристократия или родственники детей императора с постоянной визой. Двое мужчин помоложе, в подчеркнуто строгих деловых костюмах, – скорее всего служащие по найму. Пожилой мужчина в дорогом костюме и со старомодным дипломатом, скорее всего бизнесмен, из тех, что занимаются казенными закупками. Наверное, получил хороший контракт от императорского двора, едет согласовывать детали. А вот молодой парень в легкой синей курточке с серым рюкзаком на коленях, и к бабке не ходи – такой же абитуриент, как и Илья.

Заметив направленный на него взгляд, парень улыбнулся и кивнул Илье, видимо тоже опознав собрата. Лицо у него было приятное, открытое, улыбка чистая, внушающая доверие. Так что Илья, сам не ожидая от себя подобной бесцеремонности, встал с места и пересел на свободное кресло вперед, рядом с ним. Впрочем, парень не возражал.

– Привет. Я Леха. – Незнакомец крепко пожал протянутую руку. – В ИЛУ поступаешь?

– Да. Меня Илья зовут.

– Хорошо. Давай вместе держаться. Ты в Диастаре раньше был?

– Нет.

– Такая же ерунда. Нам осталось всего четыре часа, а как ехать, – непонятно. Как там добраться до Аллеи Героев? В сети ни карт, ни разъяснений, – посетовал Алексей.

– Так это же Диастар, – пожал плечами Илья. – Полная секретность до паранойи включительно. Думаю, по приезду у кого-нибудь спросим. Уже скоро.

– Точно, – Алексей посмотрел в окно, за которым была лишь угольная чернота. – Похоже, мы уже под Аттлинским хребтом.

– Туннель Надежды, – добавил Илья, решив блеснуть эрудицией.

– Ну да. Минут десять – и прибыли.

Действительно, вскоре тьма за окном исчезла, а поезд начал сбрасывать ход. Еще пара минут, и остановка. Будущие абитуриенты с интересом уставились в окно – каков он, легендарный Диастар? Но ничего интересного не увидели – перрон, а за ним высокая металлическая стена с несколькими широкими дверями и вывесками над каждой из них. Где-то над стеной, если прижаться к самому стеклу и смотреть вверх, видны вершины недалеких гор. Двери в вагоне пока оставались закрытыми.

– Приготовьте, пожалуйста, ваши документы, – произнес динамик где-то в торце вагона.

– Таможня, – прокомментировал очевидное Алексей, когда в вагон вошли четверо человек в синей униформе. Илья уже достал паспорт и письмо-приглашение. На сайте ИЛУ было сказано, что этого для абитуриентов достаточно.

Проблем с документами у Ильи с Алексеем действительно не возникло. Более того, не пришлось и ломать голову о том, как добраться до ИЛУ. За день до отбора в императорский университет таможня хорошо знала, что ей следует делать. Офицер мельком посмотрел на их паспорта и приглашения, что-то отметил себе в компьютере и велел парням следовать за собой, оставив приготовивших паспорта с въездными визами пассажиров на своих коллег. Следуя за офицером, они выбрались на перрон, вошли в одну из дверей, проследовали сначала через узкий коридор, а затем через несколько больших, но почти пустых залов вокзала и вышли на площадь.

Илья и Алексей жадно рассматривали окружающий их город. Однако ничего особо замечательного на глаза парней не попадалось. Площадь как площадь, окруженная невысокими, казенного вида домами и чахлыми деревцами вдоль пешеходных дорожек. Если бы не монументальный пластобетонный куб вокзала и видимые где-то в нескольких километрах к северу высотные здания этажей в тридцать – сорок, то можно было бы подумать, что они в каком-нибудь маленьком провинциальном городке, а не в городе-резиденции императора. Тем не менее белеющие вокруг со всех сторон горные вершины ясно говорили о том, что они именно в Диастаре. Он в империи такой один – город в ущелье, стиснутый со всех сторон крутыми склонами Аттлинских гор, о которых с детства наслышан каждый гражданин империи. «Свободные нации во время войны отчаянно штурмовали Диастар в течение нескольких месяцев, и только мужество защитников и эти горы спасли Императора и его народ», – типичная фраза любого учителя на уроке по новой истории.

На площади парни провели всего лишь пару минут. Выйдя на улицу, таможенник достал коммуникатор, быстро переговорил с кем-то, и к зданию вокзала тут же подъехал белый туристический автобус с черносиним имперским флагом на пассажирской дверце.

– Садитесь, – коротко сказал офицер. – Автобус за вами. – Подождав, когда парни войдут в салон, он шустро втиснулся вслед за ними и коротко бросил водителю: – Эти последние. Отвози их и сразу возвращайся обратно, через час будет еще партия. – Водитель кивнул головой и, едва дождавшись, пока таможенник покинет салон, закрыл дверцу и сразу же тронул машину с места.

В автобусе уже сидели с десяток молодых парней и две девушки. Нехитрый багаж пассажиров валялся тут же на свободных сиденьях.

– В ИЛУ? – задал глупый вопрос Илья, обращаясь ко всем сразу.

– Куда же еще? – снизошла до ответа одна из девушек, невысокая, с тонкой талией, одетая в черные джинсы и желтую майку. – Между прочим, мы вас уже полчаса ждем.

– Так поезд только что пришел, – зачем-то стал оправдываться Илья.

– Ничего, – весело сказал девушке Алексей, плюхнувшись на свободное кресло. – На экзамены успеем.

– Нам бы в университете могли дать подготовиться, а мы тут вас ждем, – слегка обиженно отозвалась та. – Через несколько часов тесты, а я не знаю даже, о чем пойдет речь.

– Перед смертью не надышишься, – легко возразил девушке Леха. – Сама знаешь, ИЛУ списка требований и экзаменационных билетов не публикует. Зато и взяток не берет. Никогда не знаешь, что им нужно. Тут уж наудачу – или пройдешь или не пройдешь. – Тебя как зовут, синеглазая?

– Маша. То есть для вас, молодой человек, – Мария Сергеевна.

– А меня Лехой кличут. Не горюй, Маша. Прорвемся.

Девушка от подобной бесцеремонности лишь передернула плечиками и отвернулась к окну.

Дорога заняла около получаса. Автобус петлял по узким улочкам, то влезая на очередную крутую горку, то спускаясь с нее. Со всех сторон, плотно прижимаясь стенами друг к другу, стояли невысокие дома, мелкие магазинчики, промелькнуло несколько открытых летних кафе под тентами из разноцветной ткани. Никакой особой роскоши или помпезности Илья не увидел, что его слегка обескураживало. Как так может быть, что легендарный город, в котором живет элита империи и располагается императорский двор, выглядит чуть ли не беднее его родного Арнинска, вполне себе заурядного райцентра? Да у обитателей Диастара, как всем давно известно, денег куры не клюют. Где они их тратят?

Вскоре городские кварталы остались позади, а еще через десять минут движения по ровной дороге автобус остановился.

– Приехали. Выходите и идите прямо по аллее. У главного входа вас встретят. – Водитель был немногословен.

Илья выбрался из машины первым и на некоторое время остановился, дожидаясь остальных. Тем более что было на что посмотреть. Впереди расстилался широкий парк, через который вела дорога, мощенная идеально подогнанной друг к другу розовато-белой мраморной плиткой. Точнее, это была аллея – с обеих сторон дороги через короткие промежутки росли дубы и стройные равнинные тополя, сначала низенькие и тонкие, а затем все выше и выше. У каждого из деревьев на полутораметровом постаменте стоял небольшой бюст с именной табличкой. Не узнать знаменитую Аллею Героев было трудно. Именно она, как известно, ведет к главному входу в императорский университет. Илья знал, как она была построена: после войны в честь каждого кавалера ордена «Герой империи» и «герой духа первой степени» вдоль дороги, ведущей в ИЛУ, было принято решение сажать именное дерево и ставить памятник. Так сказать, для увековечивания памяти героев и воспитания юной имперской элиты в патриотическом духе. У самого университета деревья были высокие, а памятники старые, принадлежащие еще героям военных лет, но чем ближе к концу, тем деревья становились ниже, а камень постаментов светлее. Впереди виднелось главное здание университета – большое, но благодаря множеству колонн примыкающих к нему портиков и причудливому украшению фасада, не производившего тяжеловесного впечатления, похожее одновременно и на храм и на рыцарский замок.

– Пойдем, народ, – взял на себя командование абитуриентами Алексей. – Что стоять без толку? Автобус уже уехал, а нас вечно ждать не будут. – В этот раз ему никто не возразил. Парни и девушки подхватили свои пожитки и, сбившись в кучку, пошли вперед, удивленно глядя по сторонам.

У входа их ждал офицер из дивизии «Контроль» в парадной форме. Быстро просмотрел письма-приглашения и тут же начал командовать.

– Меня зовут Телегин Сергей Ильич. Воинское звание – младший центурион, научное – приват-доцент ИЛУ. Значит так, вам присваивается кодовый номер группы абитуриентов И-111. Запомните этот номер. Сейчас следуйте за мной. – Центурион показал на открытую дверь парадного входа. – Далеко не заходим, не теряемся, – лифт сразу справа от входа, наша аудитория на минус третьем этаже, – поторопил он вертящих головами в огромном холле абитуриентов. – Слушайте меня внимательно. Тесты начнутся немедленно. Если кто-то из вас голоден или хочет пить, он может взять на специальном столе в аудитории шоколад, легкий паек, воду или тоник. Съесть их можно прямо на месте во время выполнения теста. Но если вы не голодны, набивать брюхо не советую – скажется на работоспособности. Туалет тоже рядом с аудиторией, если что.

Группа абитуриентов вышла из лифта и пошла по застланному зеленой ковровой дорожкой коридору, с правой стороны которого через равные промежутки располагались деревянные двери с номерами. Центурион остановился у двери с номером Ф-31.

– Вот ваша аудитория. Каждый садится за свой стол, туда, где лежит пакет с его фамилией. Распечатывает его и начинает выполнять свое задание. Спрашивать других запрещено. Предупреждаю сразу – помещение просматривается, сеть не ловится. Лучше не ловчите – себе же хуже выйдет. Туалет через две двери вперед по коридору. Разгуливать вне аудитории и вообще ходить дальше, чем до туалета, запрещено. Через три часа двадцать минут я соберу работы. Все, время пошло.

– Нельзя же так, – тихо пискнула Маша. – Без подготовки, сразу. Я думала, нам дадут время, расскажут…

– Что? – оборвал ее центурион. – Вы понимаете, что вы собираетесь стать дочерью императора? Влиться в элиту имперской армии? Это значит, что вы должны не только обладать необходимыми знаниями, но и быть готовым действовать в стрессовой, неожиданной и быстро меняющейся обстановке. Этот экзамен не только на одни знания… Как вы собираетесь идти в атаку на пулеметы свободных наций, если вы не можете сразу взять себя в руки? Это характеризует вас не с лучшей стороны.

– Простите. Не подумала, – сильно побледнев, сказала Маша. – Я имела в виду…

– Не тратьте свое и чужое время, приступайте к заданию, – центурион распахнул дверь в аудиторию. – У вас осталось три часа и девятнадцать минут.

Аудитория отличалась спартанской обстановкой. Два десятка столиков со стульями, рассчитанных на одного человека. Впереди на стене – большая настенная видеопанель, сейчас выключенная, рядом с ней скромная преподавательская кафедра. К видеопанели примыкала белая пластиковая доска с набором смываемых маркеров в специальных гнездах. Рядом с ней столик, на котором лежали серебристые пакетики с булочками и шоколадом и бутылочки с тоником. Все, в общем, понятно, обстановка почти как в школе. Илья, сразу прихватив одну шоколадку и бутылку, прошел вдоль ряда столов и без труда отыскал тот, на котором лежал бумажный пакет с его фамилией. Сел, слегка волнуясь, осторожно порвал пакет с левого края.

Внутри обнаружилась стандартная гелевая ручка и пачка бумажных листов. С десяток чистых, шесть с напечатанным текстом. Быстро рассортировав их на две кучки, абитуриент вчитался в текст листа, пронумерованного цифрой один.

Никакой вводной или объясняющей части. Сразу тесты. Илья просмотрел первый и второй лист до конца. Вроде ничего сложного – найти аналогии в нарисованных фигурах, дополнить числовые ряды, задания на логику, требующие выбрать из ряда выводов тот, который соответствовал некому утверждению.

Третий лист был посвящен химии, что Илья счел добрым знаком, все-таки ее он довольно плотно учил, чтобы подготовиться к поступлению в политех. Четвертый лист – алгебра, решение уравнений и двух математических задач. Пятый – какие-то общие вопросы по биологии, истории, географии. Последний лист предлагал написать небольшое сочинение на тему «Моральные аспекты генетических экспериментов над людьми»

Первым делом Илья начал с химии. Быстро написал ответы на вопросы или проставил нужную отметку в предложенных вариантах ответов и перешел к задачкам. Судя по условиям – ничего сложного. Записать химическую реакцию, набросать материальный баланс, рассчитать выход продукта, записать ответ. Однако с энтузиазмом приступив к работе, он вдруг понял, что не все так просто. Элементы в составленной реакции не желали уравниваться, простая пропорция не получалась. Илья прикинул так и этак, но ошибка не находилась. Стал пересматривать уравнение, напряг память и все-таки нашел ошибку, стал пересчитывать снова…

Одну из задач он решил, но на второй сломался. Ерунда в ответе получалась, а почему – непонятно. Посмотрел на часы и ужаснулся – с химией он провозился почти полтора часа. А рядом лежат еще пять листов, к которым он даже не приступал…

Пытаясь наверстать упущенное, парень бросился к первым двум листам. Но и тут все оказалось непросто. Нет, тесты решаемые, но время, время! Заполнив только первый лист и потратив на это почти двадцать минут, Илья бросился к математике, тут тоже надо было успеть хоть что-то сделать. И понял, что несмотря на внешнюю простоту, математические задания тоже не станут подарком. Интересно все было составлено – вроде и ничего сложного, а в лоб не решается, в каждом задании своя хитринка, поди, найди ее. Особенно когда недостаток времени и обилие заданий никак не дают сосредоточиться на чем-то одном.

К сочинению Илья приступил лишь за пятнадцать минут до окончания отведенного им младшим центурионом срока. «Моральные аспекты генетических экспериментов», блин. Поздно уже думать над полноценным сочинением, успеть бы набросать несколько фраз. Тем более что голова уже совершенно не работала. «Что бы им написать, – мучительно соображал Илья. – Хорошо это или плохо? Давай попробую и так и так. Дескать, вообще-то плохо, но иногда для науки хорошо. Блин, десять минут осталось».

Телегин пришел секунда в секунду. Забрал исписанные листы, не слушая просьб дать «дописать вот буквально одну строчку», и велел следовать за собой. Илья впервые за время экзамена поднял глаза и глянул на своих товарищей. Нда… Похоже, тут некому хвастаться. Взгляды у парней и девушек были потерянные, вид невеселый. Странным образом это вселило в сердце Илья некоторую надежду на благополучный исход дела. Кто-то же поступает в ИЛУ? В правильность своих ответов он верил мало – многое делалось наспех, кое-чего он вообще не написал, сочинение откровенно запорол. Плохо дело, честно говоря.